Текст книги "Божественные маскарады - 2"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Наверное, сие потрясающее событие произойдет не раньше, чем великий воитель научится пользоваться лошадью как средством передвижения, – невинно вставила принцесса. – Ведь всадник, заносящий меч Добра над издыхающим Злом, выглядит куда внушительнее, чем пехотинец.
Оскар фыркнул, поправил очки, съехавшие с носа, и горько сказал:
– Что ж, пинайте, пинайте жертву урбанистической литературы. Похоже, до конца инкарнации я не смою с себя клейма поклонника этого ужасного жанра. Вот и Лейм, как вспомнит мои восторженные вопли по поводу очередного шедевра с «блеском мечей», так хохотать начинает просто неудержимо.
– Ну что вы, барон, не такие мы садисты, ваше постыдное увлечение останется нашей маленькой семейной тайной.
– И на том спасибо, – ухмыльнулся Оскар и заметил: – А что касается моей жизни в «фантазии», то, как читатель со стажем, замечу: Лоуленд вполне тянет на звание самого ужасного и навязчивого кошмара для любого писателя.
Элия гордо кивнула, соглашаясь с мнением барона.
Часам к девяти, когда все гости были уже в разной степени пьяны и вдоволь натанцевались, начались приготовления к новой забаве. Слуги принялись вносить и ставить на длинный стол слева у стены бутыли, обернутые белой бумагой, и бокалы.
По толпе пронеслись радостные шепотки и возгласы:
– Дары Лиена!
– Игра!
– Фанты, обожаю!
– Ой, Силы, как интересно!
– Может, мне на этот раз повезет?
Музыканты закончили последний вальс и заиграли «Приглашение», распорядитель праздника громко, так, что проснулись даже расползшиеся по углам и дремавшие с бутылками в обнимку гости, объявил:
– Хозяин и Хозяйка Праздника Лозы приглашают всех желающих принять участие в игре «Дары Лиена». Позвольте мне напомнить вам правила, лорды и леди! В бутылках на столе вино. Задача игрока – выбрав любую бутылку, определить, какое вино в ней налито. Угадавший допускается к розыгрышу призов…
Но распорядителя праздника уже никто не слушал, прекрасно знакомая с правилами толпа окружила стол, предвкушая развлечение и прекрасную выпивку. Слуги-помощники заняли свои места.
Конечно, первым попытать свое счастье вызвался принц Рикардо. Вынырнув из толпы, где он шептал на ушко графине Литали нескромное, но очень заманчивое предложение, бог протолкался к столу и заявил слуге, указывая пальцем на выбранную анонимную бутылку:
– Налей этого!
Бокал принца наполнили искрящейся нежно-розовой жидкостью. Рик понюхал вино, лизнул капельку, сделал глоток и покатал на языке, разбирая все оттенки вкуса, – словом, устроил маленькое представление для публики, потом провозгласил:
– «Лиенская осень» семилетней выдержки. Виноград собирали с лоз на холмах Альта.
Слуга сдернул белую бумагу, и зрители захлопали, поздравляя принца. Надувшись от гордости, Рик, слегка паясничая, раскланялся и, захватив заработанную бутылку, вернулся в толпу наблюдающих за игрой. А гостей уже охватила горячка азарта.
Следом за братом попытал свое счастье Джей и был вознагражден бутылкой «Звездного водопада». Обмениваясь добычей и прихлебывая вино прямо из горлышка, принцы придирчиво наблюдали за игрой, дабы никто не получил приза незаслуженно.
Плотно уставленный бутылками стол быстро пустел. Угаданное вино счастливчики уносили с собой, чтобы распить с друзьями или в гордом одиночестве, а неопознанные бутыли относились на столики, где все желающие могли распробовать таинственный напиток.
Считая игру чем-то вроде обязательного ритуала, в ней принял участие даже суровый Нрэн. Несмотря на свою самозабвенную любовь к чаю различных сортов, в вине бог тоже разбирался отлично, поскольку сие подобало принцу Лоуленда. Но, выпив положенный бокал, призовую бутылку бог велел отнести на общие столы. Помня о недавней трагедии с тиолем – эльфийской радостью, воитель решил ограничить потребление спиртного до минимума. Кроме того, ему досталась приторная «Южная ночь», а Нрэн не жаловал сладких вин, предпочитая то, что кузина пренебрежительно называла кислятиной.
Рискнул попытать счастья в игре и Злат. Кое-какие лиенские вина через десятые руки дрожащих от страха перекупщиков попадали в Межуровнье достаточно регулярно, да и за время пребывания в Лоуленде Повелитель Межуровнья свел с этими напитками более тесное знакомство. Мысленно Злат уже составил список для будущих заказов к своему столу. В то время, когда Повелитель принимал облик, сопряженный с постижением вкусовых ощущений, он желал получать лучшее из того, что могли предложить миры и Межуровнье.
Наконец стол опустел, и играющие сосредоточились в правой стороне зала, рядом со скрытым заклятием сияющей завесы огромным ящиком, куда заблаговременно были сложены призы. Дальнейшая суть игры была до смешного проста и напоминала одну из популярнейших детских забав.
Хозяин поворачивался лицом к толпе счастливо угадавших вино и выполнял роль «стрелы». Хозяйка – «зеркало» становилась спиной к публике рядом с призами, и действо начиналось.
– Какую награду ты отдаешь этому игроку? – бесстрастно или шутливо вопрошал Элегор, указывая перстом на жертву, неизвестную богине. (Разрешались лишь намеки на пол игрока, но шутки ради герцог часто опускал и их.)
– Вот эту! – Принцесса доставала что-нибудь из груды призов, и игрок получал из рук Хозяина и Хозяйки бутылку редкого вина, заколку для волос, брошь или какую-нибудь другую красивую безделицу.
Женщины повизгивали от восторга и тут же стремились примерить побрякушки, довольно улыбались мужчины, похваляясь друг перед другом «законной добычей». Взрослые боги, перебрав вина, радовались и развлекались, как дети. Веселые чертики плясали в глазах Элегора – щедрого Хозяина, оделяющего гостей. Вот обнялся с бутылкой ликера столетней выдержки «Лиенский миф» Рик, поигрывал брелоком Джей, Кэлер пристраивал на руку запястье с изумрудами, Рэт любовался перстнем с крупным бриллиантом, Лимбер рассматривал массивный кубок чеканного серебра…
В толпе игроков маячил и Энтиор, улыбаясь герцогу с ленивым невинно-доброжелательным видом. Ругнувшись про себя от досады на то, что придется чем-то оделить и этого ублюдка, герцог, указывая на принца, спросил у «зеркала» с наибезразличнейшим видом:
– Какой приз этому игроку ты изберешь, Хозяйка?
И мысленно загадал: «Пусть тебе, мерзавец, достанется какой-нибудь женский приз».
– Этот! – Богиня достала из груды призов небольшой свиток и прочитала: – Поцелуй с Хозяином праздника!
В толпе послышались смешки. Энтиор расплылся в довольной улыбке, слегка обнажившей клыки.
«Вот тебе и загадал! – в отчаянии подумал молодой бог, невольно вздрогнув. – Не повезло так не повезло!»
Ругая судьбу-злодейку и чувство юмора Сил, отвечающих за исполнение желаний, Элегор беспомощно застыл на месте, полный отвращения. Он просто не представлял себе, как можно поцеловать этого ублюдка даже в шутку!
Спас герцога мысленный шепот ехидной принцессы: «Герцог, ну что ты ломаешься, как девица на выданье. От одного поцелуя еще никто не умирал. Не смеши народ, не дай им почувствовать свою слабость! Иди!»
Словно очнувшись, герцог бросил в толпу:
– Никак не могу поверить своему счастью! – и со слегка вымученной улыбкой шагнул навстречу Энтиору.
Вампир улыбнулся жертве хищной и одновременно мудрой улыбкой матерого зверя, знающего, что добыче не уйти. Элегор снова замер, не в силах преодолеть отвращения, и тогда Энтиор сам приблизился к жертве. Молодой бог хотел было брезгливо отшатнуться, но утонул в бирюзовом льду глаз вампира и забыл о своем намерении. По телу прошла дрожь и начала разливаться сладкая истома. Каким-то жалким уголком сознания герцог еще успел подумать: «Так вот что чувствуют жертвы бога-вампира».
Энтиор был совсем близко. Запах лаванды, лесной свежести и крови коснулся ноздрей юноши, превратившегося в пленника бирюзового льда. Холеные руки с длинными ногтями легли на плечи Элегора. Казалось, поцелуй длился вечность, и герцогу хотелось, чтобы так оно и было на самом деле…
Наконец вампир улыбнулся и, разомкнув свои железные объятия, иронично вздохнул:
– Ах, герцог, как жаль, что в этой игре нет более интимных фантов, но мы можем продолжить по собственной инициативе.
– Не дождешься, – грубо бросил Элегор и намеренно брезгливым жестом утер рот тыльной стороной ладони.
Гости смеялись и аплодировали, пока молодой бог, сгорая от стыда и возмущения, возвращался на место Хозяина. Элегор бесился не от того, что ему пришлось по прихоти игры целоваться с мужчиной, – такие развлечения перестали смущать его уже лет двадцать назад, нет, герцог злился из-за того, что целовал именно клятый вампир. И самым позорным было то, что ему, ненавидящему хищного ублюдка, это понравилось. И герцог прекрасно понимал, что Энтиор с его опытом и чутьем тоже прекрасно осведомлен о чувствах, которые возникли у его жертвы. А иначе с чего бы это по губам вампира змеилась такая довольная улыбка? Да еще Элия, она хоть и делала серьезный вид, но Элегор отлично видел смешинки в ее глазах. Стерва!
Тряхнув головой, Элегор постарался прогнать неприятные мысли и насладиться процессом игры, тем более что ухмыляющаяся рожа Энтиора больше не маячила в толпе игроков. А фант «поцелуй Хозяина» из розыгрыша уже выбыл.
«Еще посмотрим, кому достанется твой поцелуй, леди Ведьма», – ехидно подумал герцог, выискивая взглядом в редеющей толпе претендентов рожу попротивнее. Как назло, смазливых мужиков было хоть отбавляй, но оставалась слабая надежда на то, что принцессе достанется дама. Впрочем, насколько мог припомнить Элегор, такого досадного казуса с Элией никогда не случалось, выручала профессия богини любви.
– Какой приз, Хозяйка, ты отдашь этому игроку? – задал привычный вопрос герцог, ткнув пальцем в сторону хмурой физиономии принца Нрэна, буквально морозившего его взглядом.
– Этот. – Элия извлекла из-за сияющей завесы, скрывающей призы, свиток и торжественно зачитала: – Поцелуй Хозяйки!
Злорадно улыбнулся Элегор. Разочарованно вздохнула мужская часть игроков, мысленно вопрошая Творца: «Почему так несправедливо устроена жизнь, почему поцелуй восхитительной богини любви достался ее родственнику?» Творец, как всегда, промолчал в ответ.
Но во всей толпе претендентов все-таки нашлось одно существо, считавшее, что принцу Нрэну ужасно не повезло. Это был сам принц Нрэн. В голове воителя мелькнула спасительная мысль отказаться от приза, но он тут же задушил ее остатками вооруженных формирований отступающей логики. Бог вовремя сообразил, что такое его поведение на публике Элия может счесть серьезным оскорблением и несколько позже дома разразится очередной ужасный скандал. После вчерашнего покушения на жизнь кузины и «разбора полетов» у водоема в Садах бог вовсе не хотел идти на конфликт с сестрой, он вообще не хотел к ней приближаться, опасаясь натворить глупостей.
«Нужно просто поцеловать ее в щеку! – осенила стоящего столбом воителя спасительная мысль. – Вот он, приемлемый выход!»
Подозревая о коварных замыслах кузена, Элия не спеша, с легкой улыбкой на устах приблизилась к нему. Сохраняя внешне непроницаемый вид, свою единственную защиту, принц склонился к богине, намереваясь запечатлеть на ее щеке целомудренный братский поцелуй. Но плутовка опять провела его. Она сама коснулась губами губ воителя. Все размышления о тактике разом утратили смысл. Нрэн пропал. Он больше ни о чем не думал, только целовал и целовал любимую женщину, так часто и с таким искусством заставляющую его страдать, и не мог оторваться от источника наслаждений.
Элия сама прервала поцелуй, отступив от кузена на шаг. Невольно он потянулся за ускользающей радостью, хрипло дыша, пожирая богиню безумным взглядом. Бешено зааплодировала, поощряя удачное представление, толпа гостей.
Нрэн встрепенулся, словно очнувшись от наваждения, и, озираясь по сторонам, начал припоминать, где он находится.
– Ты восхитителен, любовь моя, – шепнула напоследок принцесса, покидая воителя, и вернулась на место Хозяйки.
В тщательно рассортированные мысли Нрэна о тактике поведения в обществе кузины был опять внесен дикий сумбур.
Герцог разочарованно вздохнул, думая о том, что леди Ведьма, кажется, способна получить удовольствие и от общения со своим непробиваемым братцем. Что ж, теперь следовало закончить игру.
Быстро разошлись последние призы, среди которых уже не было ничего особо скандального. Самым интересным фантом с отсроченным исполнением (на следующем дворцовом балу) – танцем с Хозяйкой – завладел весьма довольный Злат, среди прочих игроков разошлись вина и невинные побрякушки. И к десяти вечера вся масса гостей вновь вылилась на лужайки, освещенные маленькими фонариками, укрепленными в кроне деревьев, чтобы полюбоваться заключительным этапом Праздника Лозы – фейерверком. Конечно, не таким роскошным, какой устраивал для родичей принц Рик в королевских Садах Всех Миров, но тоже весьма и весьма впечатляющим, к тому же строго соответствующим тематике мероприятия.
Под радостные крики изрядно набравшихся, довольных подарками и умаявшихся на танцах дворян в небе, благодаря искусству магов-иллюзионистов, возникали тяжелые кисти разноцветного винограда и резные листья чудесного растения, причудливо вились лозы, вырастая из маленького ростка – волшебного шарика зеленого света; сплетались, поддерживая лозу, две руки, символизирующие Хозяев праздника, проявлялась гигантская карта Лиена…
Но кое-кому из собравшихся было глубоко наплевать на старания магов, все внимание этих личностей было поглощено наблюдением за Хозяйкой и Хозяином Праздника Лозы, бессильной злобой и мрачными размышлениями о том моменте, когда пробьет час благословения виноградников.
Основную массу этих индивидуумов составляли члены королевской семьи, поклонники богини и ее гость из Межуровнья. Ах, какие восхитительные сюжеты, посвященные многочисленным пыткам и смертям герцога, возникали в их разгоряченном ревностью воображении.
Но вот погасла последняя мощная вспышка фейерверка, и одновременно потухли магические фонарики на деревьях, освещавшие лужайки. Гости погрузились в ночную тьму. Через несколько секунд поляны вновь осветились нежным жемчужным светом, но Элегора и Элии уже не было среди собравшихся.
Для особо набравшихся и чересчур тупых гостей, не понимающих очевидных намеков, распорядитель праздника объявил напыщенным тоном, что Хозяин и Хозяйка удалились для обряда благословения и праздник завершен.
В ритуальном шатре за деревьями у знаменитых на всем Уровне виноградников Лиена появились двое. Зажглись, рассеивая мрак, золотистые шары ламп, расставленных на маленьких столиках в углах. Пушистый ковер и множество мягких подушечек в золотисто-зеленых тонах, расшитых лозами, воплощали собой сладостную мечту самых уставших во Вселенной тел, а вазы с разнообразными фруктами и бутыли с редким охлажденным вином могли удовлетворить самого взыскательного гурмана.
– Ну что, герцог, теперь, согласно обычаю, займемся любовью? – падая на подушки и скидывая узкие туфельки с натруженных ножек, игриво спросила принцесса.
Поперхнувшись, Элегор проглотил первый грубый ответ, пришедший ему на ум, и тактично заметил:
– Ты не в моем вкусе, я не в твоем. Так зачем же нам принуждать себя? Ритуал благословения уже давно можно проводить без обязательного соития. Тем более что богиня любви обладает столь мощной животворящей силой.
– Тогда хоть вина налейте, – трагическим тоном отвергнутой любовницы попросила Элия.
– Сию секунду, специально для вашего высочества лучшее вино из моих подвалов – вендзерское, – галантно ответил герцог и, открыв бутылку, наполнил бокал для принцессы. С придворным поклоном он поднес его возлежащей на подушках богине.
Милостиво кивнув, та приняла дар и, с удовольствием облизнув губы, небрежно бросила:
– Да и вы, герцог, присаживайтесь, не стесняйтесь. Нам тут целую ночь придется провести. Чем даму развлекать думаете?
– Беседой, ваше высочество, – кротко, как влюбленный паж, но при этом широко ухмыляясь, ответил Элегор, плюхнувшись на мягкие подушки рядом с богиней.
– Одной беседы будет мало, – тоном опытного шантажиста заметила принцесса и безапелляционно потребовала: – Поиграешь мне потом, для благословения, что-нибудь из своего новенького.
– С удовольствием, – польщенно кивнул герцог и жалобно повторил, слово ребенок, выпрашивающий конфету: – А побеседовать?
– Можно и побеседовать. Что же желает узнать твое неудовлетворенное любопытство, малыш? – улыбнулась Элия.
– Ну там такое разноголосье, – смущенно хмыкнул Элегор.
– Не стесняйся, – подбодрила его принцесса тоном врача, выслушивающего ужасающие признаки неприличной болезни стыдливого пациента.
– Как тебе последние вирши Оскара? – невинно осведомился молодой бог, начав с самой безобидной, но тем не менее весьма интересующей его темы.
– Забавно, – улыбнулась принцесса, поигрывая бокалом, – в этом новом стиле намеренной простоты и детской безыскусности с добавлением мастерски выполненных иллюстраций определенно чувствуется влияние фольклора урбомира. Но все равно стиль и манера сочинителя вполне узнаваемы, хотя раньше произведения нашего пасквилянта не были иллюстрированы. Кстати, весьма досадно, что автор рисунков обошел своим пристальным вниманием шедевр, посвященный мне. Отчего такая дискриминация? Меня намеренно хотели оскорбить?
– Ни в коем разе, ваше высочество, но любой рисунок, посвященный великой богине, будет либо эротическим шедевром – тогда какой смысл вставлять его в пародирующее произведение, либо порнографией, а за такое искажение искусства на художника действительно могут серьезно обидеться, – элегантно выкрутился герцог.
– Тогда ладно, – милостиво кивнула богиня, удовлетворенная оправданием Элегора.
То, что он не стал иллюстрировать пасквиль, посвященный ей, руководствуясь завалявшимся где-то в тайниках необъятной божественной души чувством такта, приятно поразило принцессу.
– А как реакция твоих родственников? – продолжал допытываться герцог, видя, что Элия не прочь еще поболтать на эту тему.
– Как обычно, – хмыкнула женщина, небрежно пожимая плечами. – Большинство, надрывая животы, смеется над виршами, посвященными другим, и обижается за себя, но делает вид, что тоже смеется, папа и Кэлер ржут, как кони, над любым стишком и хвалят остроумного стихоплета. Энтиор, конечно, бесится в открытую и мечтает о дыбе для поэта и художника. Мелиор вел бы себя так же, но на сей раз его выдающаяся личность не нашла отражения в стихах.
– Твой братец-вампир, видать, абсолютно лишен чувства юмора, – констатировал Элегор, не упустив шанса хоть чем-нибудь задеть ненавистную личность.
– Нет, что ты, у Энтиора великолепное чувство юмора, хотя оно подпадает под категорию «мрачная ирония». Он настолько любит себя, так самодостаточен и совершенен, что любую критику в свой адрес воспринимает как нелепую ошибку, которую следует как можно быстрее устранить заодно с автором, – глубокомысленно пояснила Элия и, взяв из вазы персик, начала маленьким серебряным ножичком отрезать от него по кусочку.
– И тебя это не бесит? – всерьез изумился молодой бог.
– Нет, – улыбнулась принцесса, с удовольствием слизывая с пальчиков сладкий фруктовый сок. – Такая удивительная логика поведения объясняется его божественной сутью и кровью вампира, характер формировался под сильным влиянием предопределения. А уж что получилось – то получилось, не Творцу же жалобу подавать. Но представь, как легко живется существу, нисколько не сомневающемуся в собственных совершенстве и исключительности, в том, что оно и есть центр вселенной. Он никогда не упрекает себя за какие-то ошибки, всегда найдется кто-нибудь, ответственный за его огорчения, а ведь любовь к самому себе вечна, так что Энтиор всегда будет счастлив просто самим фактом существования себя великолепного.
– Да-а-а, – только и сумел протянуть Элегор, с трудом осмысливая такую потрясающую жизненную позицию. – Нам до подобного никогда не дойти.
– Вот я и утверждаю, что мой любимый брат – явление уникальное, – улыбнулась с едва уловимой иронией принцесса, давя языком кусочек фрукта. – И, по его мнению, те букашки, которые стремятся его критиковать или причиняют ему какие-то, пусть даже самые незначительные, неудобства, достойны только одного – смерти.
– Так что, на Оскара опять открыт сезон охоты? – уточнил герцог, пощипывая виноград.
– Нет, – покачала головой принцесса. – Я дала понять, что мне эти вирши нравятся и я буду весьма недовольна, если по причине перехода автора в следующую инкарнацию не появится их продолжение.
– И твой самодостаточный брат услышит это предупреждение? – спросил молодой бог.
– Да, он не захочет ссориться со мной именно потому, что я понимаю его, как никто другой, – кивнула принцесса и потянулась за грушей. – Так что, мальчики, можете спокойно продолжать свое черное дело, подрывающее уважение населения к членам королевской фамилии. Давно я так не смеялась.
– За это надо выпить! – ухмыльнулся Элегор и, притянув к себе со столика, стоящего рядом, очередную запыленную бутылку, похвастался: – Новое вино. Я назвал его «Поцелуй солнца».
– Вызнав все о своем недруге, вы решили отравить меня, герцог? – съехидничала богиня.
– Нет, я ведь еще так много не знаю, – отшутился собеседник. – Кроме того, я уже пробовал это вино и до сих пор жив.
– Да ведь тебя, малыш, ни одна зараза не возьмет, а я девушка хрупкая и нежная, – с обидой в голосе капризно заявила принцесса.
Элегор смеялся до колик и никак не мог остановиться, каждый раз, когда смех вроде бы начинал стихать, в его голове вновь всплывало какое-то слово – или «девушка», или «хрупкая», и ржание возобновлялось. Наконец все смешинки покинули измученное тело герцога, и он смог простонать:
– Да уж, в чем мы с тобой схожи, леди Ведьма, так это в том, что ни одна отрава нас не возьмет. Заверяю тебя, вино получилось удачное, а не то я бы отправил его в дар твоему безупречному во всех отношениях и совершенному брату Энтиору. Выпьем за нас!
Элегор откупорил бутылку и, наполнив бокалы на столике золотистым, с оттенком подсолнечника, напитком с нежным ароматом лета, протянул один богине.
Распробовав вино, Элия удовлетворенно улыбнулась, признав отменный вкус и превосходный букет. Герцог довольно улыбнулся в ответ и тут же слегка нахмурился, вспомнил о самом беспокоящем и донельзя интересующем его вопросе:
– Слушай, Элия, ты помнишь, я пару лет назад гостил у близких к Тени эльфов в Каэ’виэль’соль?
– Да, это то чудное местечко, которое соседствует с миром демонов Кард’ ган-фафорст и вместо обычной для остроухих войны ведет прибыльную торговлю, – кивнула принцесса, показывая свою осведомленность в политической ситуации Миров Грани. Так назывались те измерения, по которым проходила невидимая простым взглядом, но весьма ощутимая разделительная полоса между Мэсслендскими владениями и землями Лоуленда.
– Так вот, из кард’ганского языка кое-какие словечки, так или иначе, оказались в каэ’виэльском – закономерные издержки общения разных рас. И сегодня, когда представляли твоего гостя Новогодья, я вновь услышал знакомые по тем временам слова. Если дать их прямой перевод с демонического, то получается, что Злат заявил о том, что он является Повелителем Демонов, Перекрестков и Межуровнья. Слишком амбициозное и опасное заявление, если только оно не истинно, – заключил Элегор и устремил на богиню умоляющий взгляд из серии: «Ну расскажи, заклинаю!»
– Оно истинно, – кивнула принцесса.
– Ух ты, – восторженно выдохнул герцог. – Так я и думал, что здесь не все чисто. С такой-то силищей!
Элегор отлично понимал, что выпытывать у Элии подробности не слишком тактично, но просто умирал от любопытства и не мог промолчать. Он спросил, отчаянно надеясь услышать ответ:
– А где ж вы познакомились?
– В Межуровнье, конечно, – хмыкнула принцесса и сделала многозначительную паузу, которую вполне можно было бы посчитать концом откровенного повествования. На лице Элегора появилась бездна отчаяния.
Рассмеявшись, принцесса продолжила рассказ:
– Я тогда только начинала работать с магией по-настоящему и все пробовала на зуб, стремилась проверить любую интересную историю или слух, касающийся волшебства. В Межуровнье побывала к тому времени только раз с учителем, далеко мы не заходили, а одна лезть опасалась. Но мне в руки попал любопытный свиток безымянного автора о Дверях Возвращения. Конечно, он был не полон, но то, что мне удалось узнать, оказалось весьма перспективным. Двери Возвращения – это постоянно действующий лаз в Межуровнье, ориентированный на перемещение своего создателя как в Бездну, так и из нее, в любой момент времени и из любой точки пространства. Своего рода личный постоянный телепорт, страховка от любых неожиданностей.
– Ух ты! – Глаза юноши разгорелись.
– Вот я и пожелала разгадать загадку и создать Дверь Возвращения, только все мои старания привели к тому, что один из неудачных опытов действительно открыл врата в Межуровнье и перенес меня в Бездну, в такие глубины, о которых я и не подозревала. Сейчас думаю, что свиток был всего лишь искусной ловушкой для любопытных, но уж больно заманчивую идею он содержал. И пожалуй, я все-таки чувствовала истинность этой идеи, хотя так и не смогла реализовать ее.
Итак, меня затянуло в Межуровнье, сам знаешь, его географию описать невозможно, но то место больше всего походило на берег черного озера, у которого клубился липкий серый туман, и мне до сих пор кажется, что он был живым. А еще стояла такая тишина, что звенело в ушах, я не слышала даже своих шагов. Но, что самое страшное, я не могла почувствовать не то что дороги домой, а просто пути на любой Уровень, даже просто пути куда-нибудь. Пробовала брести наугад, но сколько ни пыталась уйти с того кошмарного места, все равно возвращалась обратно. В конце концов просто села на «берег» черного «озера» в этой безумной ватной тишине и начала ждать неизвестно чего. Может быть, внезапного пробуждения кошачьего чувства ориентации? К тому времени, когда мне уже безумно хотелось вопить от отчаяния во весь голос, я различила темный контур мужской фигуры в глубинах «озера» и услышала участливый вопрос: «И не опасается юная леди гулять в столь опасных местах в одиночестве?»
Я ответила: «По правде сказать, лорд, я не планировала этого путешествия, но раз так получилось, вы вполне можете проводить меня домой».
Ох, как он смеялся тогда, такого хохота я не пожелала бы услышать никому, этот хохот был куда страшнее той тишины, тумана и черной бездны. Но домой меня Злат доставил в целости и сохранности, даже подарил на прощанье несколько амулетов. Благодаря безделушкам из этой коллекции ты, кстати, и прошел Звездный Тоннель. Потом мой спаситель стал изредка заходить в гости, кажется, его до сих пор весьма забавляет наше знакомство. Вот тебе весьма прозаическая история о том, как благородный рыцарь проводил домой заблудившуюся девушку.
– Да уж, прозаическая, – завороженно протянул герцог, жалея, что рассказ кончился так быстро. Он обожал истории, которые рассказывала Элия. – Вот только из опыта общения с менестрелями я сделал вывод и авторитетно заявляю, что подобные легенды, как правило, заканчиваются свадьбой. Надеюсь, в твоем случае это не так?
– Упаси Творец, – рассмеявшись, покачала головой принцесса. – У Повелителя Межуровнья множество обличий, о которых я не могу даже помыслить, но и в облике бога, ведомом мне, он не бог, он – существо с логикой, лишь приближенной к нашей, всего-навсего пытающийся подражать нам. Это своего рода мимикрия, пусть и весьма успешная, но сквозь ее покровы все равно подчас проглядывает истинная суть Повелителя Демонов. Он стихийная сила Мироздания, не обладающая созидательным началом.
– А еще говорят, он слышит все, что о нем говорят, – задумчиво скаламбурил герцог.
– Ну и что? Я не делаю секрета из своего мнения, – спокойно ответила Элия.
– А вдруг ты возьмешь и все-таки влюбишься в него без памяти? – вернулся к беспокоящему его вопросу настырный герцог, ерзая на подушках. – Тебе всегда нравились странные типы.
– Как ты, малыш? – не упустила случая пустить шпильку принцесса и с удовольствием пронаблюдала за тем, как передернуло Элегора. А потом уже серьезно ответила: – Каждый из нас платит свою дань за право быть богом, за талант, данный великим Творцом. Наша суть – наша сила и наша слабость. Ты, буйный разрушитель, способен благодаря крови эльфов проявлять созидательный талант в искусстве, но никогда не станешь богом виноделия, как Рик, ты можешь сегодня благословить землю, но слиться с ней тебе не дано. Я – богиня, повелевающая сильными чувствами и страстями, не могу быть захвачена ими сама, ибо перестану контролировать действие своей силы. Мне можно увлечься, но влюбиться без памяти я не способна, моя страсть, вышедшая из-под контроля, безумная сила, просто сведет с ума предмет воздыханий.
– Какое счастье, что ты такая рассудительная, – с искренним облегчением пробормотал Элегор, невольно представив себе чокнувшегося Лейма. Парень и так временами походил на умалишенного, особенно когда начинал рассказывать другу о красоте своей кузины или восхищаться проделками младшей сестренки, этот проказливой дряни. Но совсем свихнувшийся Лейм? Это было бы так печально…
Элегору до смерти хотелось еще поболтать с принцессой о таинственном зловещем Злате, Повелителе самого интересного места во Вселенной – Межуровнья, но многозначительный взгляд богини, устремленный на инструмент, прикорнувший на подушках в углу шатра, ясно дал понять, что на сегодня лимит сплетен исчерпан.
Пора было заняться делом. Герцог взял любимую гитару и начал играть для Элии, для себя и, самое главное, для Лиена. Из-под его чутких пальцев полилась мелодия созидания, воспевающая красоту родной земли: в ней слышались и шелест струй дождя, и шум ветра, и жар солнца, и ночная прохлада. Это был восторженный гимн любимому краю, в который бог вкладывал всю силу своей неистовой буйной души. И пусть Элегор не родился Божеством Плодородия, но дивная песня, в которую вплетались частицы силы Хозяина и внимающей волшебным звукам Хозяйки – богини любви, летела над землей и рассыпалась брызгами энергии, даря благословение плодородной почве, благодатному краю виноградников.
