Текст книги "Богиня, шпион и тайны техномира"

Автор книги: Юлия Фирсанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 2. Возвращение блудного пирата
('разбор полетов', а так же маленькая домашняя лекция о политике, генетике и вольных нравах)

Принц Кэлберт почти летел по коридору, не чувствуя пола под ногами, будто был не высоким мускулистым мужчиной в расцвете сил, а невесомой пушинкой, подхваченной солнечным лучиком. Сердце Бога Мореходов гулко бухало в груди, отбивая ликующий ритм. Душа мужчины пела: он дома! Теперь у него есть куда возвращаться из долгого плавания, есть место, где его ждут и, самое главное, те, кто ждут!

В памяти промелькнули одобрительные смешки, похлопывания по плечам братьев, последняя пирушка, наставления и задания короля, прощание с сестрой три луны назад, ее слова 'Удачи! Возвращайся поскорей, дорогой, я буду скучать!', нежный поцелуй в щеку. Бог неожиданно понял, что невыносимо соскучился по своей семье. И не только по семье, а и по самому Лоуленду. С той самой минуты, как сошел с корабля в порту, вдохнул запах столицы, принц сознавал эту непреложную истину. Люди в городе улыбались ему и склонялись в поклонах, девушки кокетливо стреляли глазками, стража почтительно салютовала, ребятишки бежали за конем, запрокинув головы, чтобы получше рассмотреть торопившегося в замок великого пирата, ставшего принцем Лоуленда. Он воистину вернулся домой!

'Лимберу, отцу, должно понравиться! Я справился с заданием, выполнил все, что мне поручили и даже больше. Да как я мог не справиться! Великий и грозный корсар Кэлберт – гроза Океана Миров, – мужчина ухмыльнулся не без самодовольства. – Контрабанда отличается от 'честной' торговли лишь по названию. А заключать выгодные сделки я всегда умел.'

Принц приостановился. В изобилии магических излучений и энергий Лоуленда он еще не научился четко определять ауру, свойственную присутствию Элии и месту, на котором она оставила свой отпечаток. Бог понадеялся на удачу и решил, тряхнув головой:

'Но первым делом к сестре! Отец подождет! Только бы она была дома!' – Кэлберт заспешил к апартаментам богини.

У самых дверей светлого дерева с изящной отделкой серебряными виньетками Кэлберт замешкался, пригладил рукой густые темные волосы, стянутые в хвост, одернул короткую кожаную куртку, нащупал небольшую коробочку в боковом потайном кармане, дотронулся до эфеса сабли. Почему-то прикосновение к оружию всегда прибавляло уверенности. Пальцы бога коснулись пластины звонка. Зазвучала нежная мелодия.

Услужливый и очень симпатичный парнишка-паж с огромными густо-фиолетовыми глазами и золотистой гривой кудряшек, распахнул дверь. Темно-фиолетовый камзол и золотистая кружевная рубашка делали ребенка похожим на забавную живую куклу. Длинные пальчики с бесцветным лаком придержали дверь, позволяя принцу пройти в прихожую.

– Принцесса у себя? – неожиданно севшим от волнения голосом, спросил бог.

– Соблаговолите обождать несколько секунд, ваше высочество, я доложу о вашем визите и узнаю, сможет ли госпожа принять вас, – еще более мелодично, чем звонок, но, кажется, в той же тональности, ответил паж, сопроводив слова глубоким безукоризненно точным поклоном. Сам Кэлберт пока не освоил таких, и сильно сомневался, что сможет достичь сколько-нибудь значительных высот в этой науке, слишком противно было гордому богу склонять голову.

Мальчишка не обманул, он действительно обернулся менее чем за минуту, и, склонившись в очередном образцово-показательном поклоне, предложил:

– Проследуйте в гостиную, ваше высочество, ее высочество вскоре присоединиться к вам.

Золотисто-фиолетовой тенью он проводил принца и, дождавшись, пока гость займет кресло, удалился, неслышной ступая полусапожками золотой кожи.

Кэлберт, коротая время ожидания, разглядывал большую комнату в светло-кремовых тонах, создающих впечатление изящества, уюта света и простора одновременно. Это впечатление поддерживала гармония обстановки. Хрустальные магические шары, льющие теплый живительный свет, и канделябры с ароматическими свечами, зажигаемыми по вечерам, когда свет из высоких окон, задернутых легким тюлем, не достигал комнаты; несколько мягких диванов и глубоких кресел, три небольших резных столика драгоценного ароматного дерева (один из которых при необходимости мог магически увеличивать размер), камин. Словно невзначай были расставлены в комнате милые безделушки, радующие взор, и вазы со свежими розами, на полу лежал пушистый ковер, прекрасные гобелены украшали стены. Здесь с успехом могла разместиться вся семья, но и пара богов не чувствовала бы себя лишними, затерявшимися в большом пространстве.

Элия присоединилась к брату через пару минут. Прелестная фигурка в воздушном голубом платье выскользнула из глубины апартаментов. Увидев брата, женщина радостно улыбнулась ему, и сердце Кэлберта забилось сильнее. Оказывается, он уже успел позабыть, насколько Элия прекрасна. Принц взметнулся из кресла, шагнул вперед и обнял сестру. Тут же испугался на мгновение, не оттолкнет ли, но нет, она сама приникла к груди родича. нежный запах темно-медовых волос, тела почти заставил Кэлберта потерять голову. К счастью, лишь почти. Слегка отстранившись, чтобы сохранить над собою власть, Кэлберт сказал:

– Прекрасный день, сестра, – и сам поразился тому, как глухо прозвучал его обыкновенно звучный баритон.

– Прекрасный день, – мелодичным эхом откликнулась Элия и коснулась легким поцелуем обветренной щеки брата. – С возвращением, дорогой, присаживайся.

Жестом принцесса указала на диван в углу у окна, и сама опустилась рядом. Повинуясь хлопку ладоней, мальчишки-пажи – недавний привратник и второй в пару ему столь же игрушечный брюнет в нежно-сиреневом и белом – принесли вино, сладости и фрукты. Мальчики проворно сервировали небольшой столик рядом с диваном и неслышно исчезли. Оставшись наедине с сестрой, Кэлберт стиснул руки, ощущая смутное замешательство.

– Как прошло плавание? – начала расспросы сестра, надкусив маленький сочный персик с тончайшей кожурой. Мучить такой фрукт ножом и вилкой, снимая кожуру и разрезая на дольки, как полагалось по этикету – брат Мелиор не преминул снабдить невежественного родственника подборкой 'полезной' литературы – Элия не стала, и мужчина почувствовал себя свободнее. На палубе корабля, в пустыне ли, в замке его сестра все равно оставалась самой собой, а значит, и ему не нужно было изощряться, производя ложное впечатление. Такая малость вернула Кэлберту душевный покой.

– Отлично, – признался бывший пират, сверкнув ослепительной белозубой улыбкой на загорелом до смуглоты лице, и подхватил со стола бутылку 'Золото Лиена'. Кэлберт знал, что Элия предпочитает красное вино, значит, она приказала подать белое ради него! Улыбка стала шире, бог наполнил бокалы и с поклоном протянул один Элии.

– Тогда за удачное возвращение, милый! – провозгласили тост принцесса по праву хозяйки. Переливчато зазвенел, соприкоснувшись, хрусталь, руки на мгновение тоже соприкоснулись. – Ну не томи, негодник, – богиня шутливо шлепнула принца ладошкой по колену. – Рассказывай! Мне все интересно!

Неподдельное любопытство подтолкнуло Кэлберта поскорее начать повествование.

Лимбер ориентировал сына на подписание договоров о торговле и сотрудничестве с расположенными поблизости от территориальных вод Лоуленда мелкими островными государствами Океана Миров. До сих пор они не слишком охотно шли на контакт с Миром Узла, всеми правдами и неправдами избегая заключения официальных соглашений, то ли в связи со своим помешательством на идее суверенитета, то ли из-за слишком очевидных при ближайшем рассмотрении связей с контрабандным рынком. До поры до времени Лоуленд закрывал глаза на проделки островитян, ввиду мизерной величины гипотетических убытков, но раз подвернулся хороший шанс разобраться с проблемой, проверив заодно на профпригодность нового члена семьи, Лимбер не стал медлить.

– …. В Мид'стивале, местечке последнего захода, я проторчал почти пятидневку, пока дождался встречи с Мастером-мореходом. Этот бородатый козел, видите ли, самолично ездил сети на малых островах проверять! Не удивлюсь, если он их там, на месте, еще и плел! Его сынки – три бугая поначалу меня сторонились, а потом на кулачках поразмялись, за своего приняли, даже лучшим другом семьи считать начали, когда я бабе старшого, клинья под меня подбивающей, в глаз дал. Упрямые эти островитяне, но и цену дружбе знают, как Мореход вернулся, они за меня горой были. Так что столковались быстро, хоть я до сих пор в толк не возьму, зачем отцу так понадобилась морская редиска? На вкус гадость редкостная! Может, врагов или преступников собрался кормить? Ну да демоны с этой дрянью, теперь ее столько возить будут, хоть весь Лоуленд потчуй… – рассказывал Кэлберт.

Самое интересное мужчина приберег под конец. Предвкушая изумление сестры, бог отпил хороших глоток вина и поведал:

– А на обратном пути с Мид'стиваля в водной бухточке, куда свежей воды набрать заходили, повстречался я с одной старой знакомой русалкой. Слово за слово, Леса и позвала меня в гости. Отказывать девушке не пристало, да и с заданиями отца я справился раньше срока, так что согласился в русалочье королевство заглянуть. А плутовка хвостатая оказалась племянницей короля Треса. Таким шансом грех не воспользоваться было! Точно карта Джокера сама в руки легла! Мы ведь с Риком перед отъездом кое-что обмозговали по лоулендским договорам с амфибиями на будущее, вот и пригодилось. Посидели мы с Тресом и Сией, его супругой, за бутылкой-другой 'Молочка морской коровы' под закуску синих моллюсков ривф (вот это действительно вкусная штука, не чета редиске!) и составили в приложение к существующему 'Договору о сотрудничестве и торговле в Океане Миров между Лоулендом и королевством амфибий-сия Несейдонией' десяток страничек дополнительных соглашений.

– И какого характера? – Элия заинтересовалась тем, что можно было насочинять, вдохновившись 'Молочком морской коровы'. Пойло это сбивало с ног и быка!

– О лоцманской помощи и предупреждении фатальных происшествий, включая стихийные бедствия, нападения пиратов, морских чудовищ, магические воздействия, кое-что еще для торговли, это лучше читать, чем перечислять. Одно могу сказать, мы в накладе не остались. Да и король их Трес – мужик с понятием, правда, я едва отвертелся от настойчивых предложений к договору в нагрузку приобрести и жену с хвостиком. Видно, совсем Леса дядьку замотала. И почему это женщины, есть у них хвост или нет, так настойчиво стремятся выскочить замуж? – закончил фразу Кэлберт риторическим вопросом, переводя тему, возможно потому, что жаждал одобрения сестры своим действиям и одновременно боялся укора.

– А почему мужчины так старательно увиливают от брачных уз? – ответила Элия вопросом на вопрос и рассмеялась. Но потом добавила:

– Если рассмотреть проблему с точки зрения логики, причина в генетических программах, заложенных в особях противоположенного пола. Цель у женщин и мужчин – одна обзаведение полноценным потомством, пути и средства достижения различны. Женщина по определению слабее мужчины физически, то есть испытывает трудность с защитой и вскармливанием детей, поэтому ориентирована на поиск того, кто не только снабдит ее добротным наследственным материалом, но и сможет выполнить функцию охраны потомства. Официальный брак – один из самых надежных институтов, закрепляющих за отцом обязанности по опеке наследников. Поэтому, разумеется, женщина стремиться к регистрации отношений. Мужчина же ориентирован иначе, поскольку физиологически способен обзавестись гораздо большим количеством детей, чем женщина. Отсюда его тяга к полигамии и попытка всеми силами избежать уз брака, которые он, самец, воспринимает как препятствие к широкой реализации функции размножения.

– Да уж стройная теория, Богиня Логики! – восхитился Кэлберт и провокационно вопросил: – Однако, я вовсе не стремлюсь становиться папашей. Это как объясняется?

– О, здесь речь идет не о врожденных, а о благоприобретенных инстинктах, беспризорное детство в порту, рисковая жизнь пирата… Ты глубоко чувствуешь, что ребенок – это ответственность, уязвимое место, по которому враг может нанести удар. Никто сознательно не жаждет боли, если не брать во внимание существ с перекосом в психике. Этот глубинный страх и тяга к привольной жизни начисто отшибают жажду обзаведения потомством. Кроме того, чувство времени у богов иное, ты подсознательно уверен в том, что и для детей когда-нибудь в отдаленном будущем настанет пора.

– Да? – переспросил с некоторым сомнением принц-пират, впиваясь крепкими зубами в оранжевый бок гигантского яблока.

– Маленькое доказательство моей теории: при всем очевидном нежелании иметь потомство ни один мужчина не согласится на добровольную стерилизацию! – усмехнулась богиня, закинув в рот шоколадную миндалину.

Кэлберта ощутимо передернуло, он поперхнулся половинкой яблока.

– Вот-вот, об этом я и говорю, – многозначительно улыбнулась принцесса, постучав брата по спине. – Для вас способность не только к сексу, а и к размножению первейшее доказательство мужественности. Жеребцы! Бить копытом перед девочками все вы горазды! Это какое же наслаждение слышать восхищенные шепотки и вздохи: 'Ах, принц Кэлберт! Ах, ужасный пират Кэлберт! Гроза Океана Миров! Эти широкие плечи, а улыбка, походка… Он великолепен! Я хотела бы попасть к нему в плен! Как романтично!'

Принцесса так точно скопировала интонацию несчастных дурочек, которые вились вокруг принца на балу перед его отъездом, что Кэлберт не выдержал и расхохотался.

– Но от меня ты этакой восторженной чуши не дождешься. Я всегда говорю братьям в лицо все, что думаю, такова привилегия единственной сестры. Ясно, дорогой? – спросила Элия и, поставив пустой бокал на столик, потянулась к кисточке белого винограда, каждая ягода которого была размером с полпальца.

– Уяснил, восхитительная принцесса! А мне не запрещаешь говорить тебе комплименты? – с ухмылкой поинтересовался Кэлберт в ответ.

– Тебе дозволено, – снисходительно с преувеличенной надменностью объявила принцесса, и родичи дружно рассмеялись.

– А теперь о твоей поездке, – посерьезнела Элия. – Ты решил, дорогой, что уже достаточно взрослый мальчик, и можешь, проявив самостоятельность, залезть туда, куда тебе лезть не поручали? Я, разумеется, об экскурсии в подводный мир. Так?

– Ну да, – настороженно ответил принц, и чтобы занять руки, наполнил вновь свой бокал и долил сестре.

– Похвальная честность! Отлично! И учти на будущее, со мной юлить бесполезно, Богиню Логики обмануть очень сложно. С кем-то другим из родичей можешь попробовать сыграть, когда почувствуешь достаточную силу. Полагаешь, милый, монарху Лоуленда понравится твоя инициатива? – ласково поинтересовалась Элия, посасывая виноградинку.

– Не знаю, – повесил голову Кэлберт, и тут его осенило, он вскинулся, впившись взглядом в лицо сестры:– Это была проверка? Да?

– Возможно, – согласилась принцесса, полуприкрыв глаза.

– Значит проверка, а я попался как мальчишка. Лимбер намеренно не коснулся в своих поручениях русалок, чтобы проверить, как я себя поведу… – мужчина вопросительно посмотрел на собеседницу.

– Возможно, – вновь загадочно ответила Элия.

– И я блестяще попался в расставленную ловушку, – принц понурился.

– Не валяй дурака, Кэлберт, – резко хлестнул голос принцессы. – Конечно, тебя поставили в ситуацию с неоднозначным выбором, но это вовсе не значит, что ты сделал неверный ход. Семье не нужны безмозглые пешки! И наш отец, государь Лоуленда, понимает это как никто. Иначе, дали бы тебе столь широкие полномочия? Нам остается лишь проверить, не упустил ли ты чего важного в дополнительных соглашениях. Но вроде бы не должен, не зря же вы обсуждали надобности Лоуленда с Риком.

– Так он делал это по поручению отца? – запоздало догадался пирата.

– Фи, как примитивно, рассматривать эту партию с участием всего двух игроков, – покачала головой принцесса.

– А кто еще выставил фигуры? – нахмурил соболиные брови Кэлберт, принимаясь рассуждать вслух. – Ты? – поймав смешинки в глазах сестры, в лоб спросил мужчина.

– И я в том числе, дорогой, – поощрительно кивнула богиня. – Конечно, цепочка умозаключений привела меня к обоснованному заключению, что ты не сможешь пройти мимо шанса покрасоваться связями с амфибиями. Следовательно, тебе необходимы кое-какие сведения о нуждах Лоуленда. А кто разбирается в этом лучше, чем Бог Коммерции Рик? Но опять же у Рика могли быть собственные мотивы. Наш торгаш мог утаить от тебя часть информации или дать ложную, чтобы посмотреть, как ты из этого выплывешь, проверить на прочность, или оставить пару козырей для себя про запас. Это лишь верхушка айсберга. Постепенно ты научишься видеть сложное плетение нитей взаимных интересов, а пока просто будь повнимательней.

– Говорите одно, думаете второе, хотите третьего… – в сердцах бросил принц. – Не слишком ли все запутано?

– Это политика, милый. Одна из самых занимательных игр для многих богов. Впрочем, не всегда мы так делаем. В семье никто против тебя, если речь идет о государственных интересах, играть не будет. У нас общие цели. Но проверки подобного рода, розыгрыши просто необходимы для того, чтобы не терять формы, оттачивать мастерство, совершенствоваться. Ведь в тренировочном бое на шпагах ты не будешь драться с заведомо слабым противником или снисходить до его неопытности. Тебе просто мягко дали понять, что нужно учиться. У нас слишком много серьезных врагов. Теперь твоя шкура, мой дорогой, ценна не только сама по себе, но и как члена королевской семьи мира Узла.

– Ясно, значит, моя башка теперь выше котируется, – самодовольно ухмыльнулся Кэлберт, припоминая какого рода награды ранее обещались за живого, а лучше все-таки мертвого пирата, грозы Океана Миров, и залпом осушил бокал.

Элия сделала аккуратный глоток из своего и наставительно заметила.

– Ты действительно учишься. Вот сегодня, явившись в замок, первым делом принц Кэлберт пошел с докладом о своих подвигах не к отцу, а к сестре. Почему? Очень соскучился и страстно жаждал пообщаться или, скорее подсознательно опасался недовольства отца чрезмерной инициативой и пытался заручиться моей поддержкой?

– Н-н-е-е-т, – принялся было мотать головой мужчина, однако столь решительно начатый жест черед секунду стал плавным, а через три совсем остановился. Кэлберт задумался.

– Сомневаешься? Умница! – одобрила богиня, потрепав мужчину по плечу. – Я чувствую, тебе действительно хотелось меня видеть. Так думал мой брат, а принц считал, что моя помощь не повредит. Не переживай, ничего постыдного в этом нет.

– Наверное, я думал, что мы могли бы пойти к отцу вместе, чтобы ты тоже послушала, смогла оценить, как я справился с заданием. Но я не думал о встрече с тобой, как о выгоде для себя, правда, – смущенно, несмотря на данное сестрой 'отпущение грехов', поклялся принц, стукнув кулаком в грудь.

– Охотно верю, дорогой. И еще раз повторюсь, в обоих пластах твоих намерений нет ничего дурного. Подсознание бога – могучая сила, надо лишь научиться к нему прислушиваться и использовать к вящей выгоде. Ты умеешь. А анализировать свои поступки со временем сможешь более обстоятельно. Пока самое главное выбирать верный путь. Конечно, я пойду с тобой к отцу, мне ведь действительно интересно послушать, что ты натворил в Океане Миров в более подробном и менее развлекательном изложении, – Элия тепло улыбнулась Кэлберту и, откинувшись на мягкую спинку дивана, закинула ногу за ногу.

Ткань обрисовала манящую стройность ножек, приоткрыла узкую лодочку туфли с высоким острым каблучком и изящную лодыжку. Завороженный этим процессом Кэлберт едва не пропустил того момента, как дверь без всякого участия пажей неслышно открылась, и в комнату втекла черная тень.

Принц вздрогнул, но тут же сообразил, что это всего лишь вернулся с прогулки Диад – домашняя зверюшка сестры. Пантера неспешно приблизилась к дивану, внимательно обнюхала Кэлберта, потерлась о руку хозяйки и опустилась у ее ног на ковер. Пират наклонился было, чтобы потрепать великолепного зверя по загривку, но холодный взгляд бирюзовых глаз пригвоздил его к месту. Кэлберт понял, что животное не простит ему таких вольностей и осторожно убрал руку, пока не пришлось расстаться с кистью. Крюк на запястье, не смотря на популярность сего аксессуара в морских байках, не входил ни в ближайшие, ни в отдаленные планы бога. Диад с кажущейся леностью прикрыл глаза и многозначительно зевнул, демонстрируя длинные острые клыки.

– Хм, будто все понимает, – криво улыбнулся мужчина.

– Конечно, он все понимает, – спокойно откликнулась принцесса, пират недоверчиво выгнул смоляную бровь. Усмехнувшись скептицизму брата, Элия снисходительно указала: Гляди!

После чего обратилась к пантере:

– Диад, дорогой, позови пажа, пусть уберет со стола.

Зверь перетек из лежачей в стоячую форму, и вышел, толкнув лапой дверь. Через полминуты он появился, ведя за собой пажа, кусочек штанины паренька пантера аккуратно прихватила зубами. Вероятно, привыкший к такому самоуправству животного, златокудрый мальчонка был совершенно спокоен. Приблизившись к столику, зверь разжал челюсти и вновь посмотрел на хозяйку, как бы спрашивая: 'Чего-нибудь еще? Или мне все-таки можно лечь и почистить шкуру?'

– Умница, – поблагодарила принцесса Диада и потрепала его по загривку. Пажу достался лишь взмах в сторону разоренной парочкой обладающих незаурядным аппетитом богов столешницы. Продемонстрировал уровень интеллекта не уступающий звериному, парнишка принялся проворно исполнять свои обязанности. Элия обратилась к брату:

– Понял?

– Он что, действительно настолько разумен или дело в дрессировке? – Кэлберт во все глаза уставился на зверя, который, демонстративно не замечая вызванного им восхищения, спокойно примостился у ног Элии и занялся туалетом могучей лапы. Кажется, сейчас с мире не было ничего важнее сего священного для каждого зверя из породы кошачьих процесса.

– Дрессура не причем. Животные, живущие рядом с богами, очень быстро умнеют. Мы воздействуем на них своей силой, вызывая мутацию сознания и тонких структур, – поделилась информацией принцесса.

– Это душ что ли? – удивился Кэлберт, никогда не обзаводившийся питомцем.

В детстве еды едва хватало самому парнишке, и каждый день был борьбой за выживание, нечего было и думать о том, чтобы приручить какого-нибудь зверька, потом же, когда море стало единственной целью и любовью бога, на корабле места для животных не находилось. Разве что можно было завести попугая, да только корсара донельзя раздражали болтливые яркохвостые птицы.

– Скорее того, что можно назвать зародышем души, который постепенно совершенствуется, достигая под влиянием бога уровня близкого к переходу в полноценную душу, ничем не уступающую по своей структуре тем, что находятся в телесных оболочках, присущих разумным расам. Настоящие, уже сформированные души редко попадают в тела животных, но по воле Творца, Сил, богов, ворожбы и проклятий случается всякое. Так вот, Диад уже давно живет рядом со мной, его сознание сильно мутировало. Он понимает, что я ему говорю, но несколько иначе, чем человек, поскольку воспринимает не членораздельную речь, а мыслеобразы, и в ответ посылает такие же. Речевой аппарат зверя мало приспособлен к артикуляции, пришлось осваивать ментальное общение.

– Здорово! – глаза пирата разгорелись, словно ребенок углядел новую игрушку. – А он может что-нибудь 'сказать' мне?

– Диад, что ты думаешь о Кэлберте? – спросила Элия, не без основания полагая, что ничто не интересует любое разумное создание более, чем он сам.

Пантера лениво подняла на мужчину прохладный бирюзовый взгляд, впрочем, все равно гораздо более дружелюбный, чем ледяной взор Энтиора, и в сознании Кэлберта возникли 'слова':

– Ты – новичок из прайда хозяйки-вожака. Сильный, охотник…

– Кажется, мне сделали комплимент, – улыбнулся пират и послал в ответ свой мыслеобраз:

– Ты тоже сильный охотник, красивый самец.

Зверь самодовольно рыкнул, будучи полностью согласен с точкой зрения 'собеседника'. Элия звонко рассмеялась, легонько щелкнув зазнавшуюся пантеру по носу:

– Все, спелись. Не вздумай развращать моего зверя лестью, он и так уже избалован до безобразия.

'Не избалован, люблю тебя, погладь', – отфыркнулся Диад и вновь преданно потерся о руку принцессы. Та в ответ провела пальцами по блестящей шелковистой шкуре зверя.

Кэлберт невольно восхитился этой картиной: нежная, хрупкая на вид прекрасная женщина в голубом и громадный хищный зверь в звездно-черной шкуре, смиренно возлежащий у ее ног.

'Я бы и сам не отказался занять это место', – подумал принц и, прогоняя ярко вспыхнувшую в сознании череду эротических видений, сказал, просто чтобы что-то сказать:

– Мне еще много предстоит узнать о Лоуленде, о нашей семье.

– Да, дорогой, – согласилась Элия, продолжая машинально поглаживать блаженствующего Диада, зверь даже выпустил лезвия когтей из подушечек лап, правда точить их о ковер поостерегся. – Наши обычаи и нравы многим пришельцам из других миров кажутся непостижимо-странными, а подчас весьма развращенными.

– Что-то я не замечал за тобой особой развращенности, – с искренним сожалением тут же откликнулся принц.

– Одно из двух: или ты, милый, такой испорченный, что моя развращенность кажется тебе нормой, или ты не замечаешь ее в силу отсутствия ярких ее проявлений в среде родственников, – хихикнула Элия и чуть более серьезно продолжила. – Мы, не считая высокого уровня силы и знатности происхождения, не слишком отличаемся от большинства лоулендских божественных семей, в которых приняты достаточно раскованные отношения. Есть желание, попроси Энтиора. Он с удовольствием тебе это продемонстрирует. Никто другой, разумеется, тоже не откажет, мои родственники чрезвычайно разносторонне развитые личности, зато вампирам нет равных в постельных забавах.

– Да ну? – смущенно поскреб щеку Кэлберт.

– Научно доказанный факт, – подтвердила богиня. – Вампиры – одна из самых сексуально привлекательных рас. Принцип естественного отбора. Только особи с такими признаками имеют преимущество в добывании пищи, продолжении рода, выживании. Чем прекраснее внешность вампира, чем сильнее желание, которое он способен разжечь, тем проще ему очаровать жертву, тем охотнее она вступит с ним в связь и отдаст свою кровь. Наш Энтиор, как вампир, – совершенство. Он может быть очень разным, дорогой, поэтому круг его потенциальных жертв весьма обширен.

– Но я все равно не собираюсь этого пробовать, – озадаченно тряхнул головой принц. – У меня нормальная ориентация.

– Постель – личное дело каждого, а норма в сексуальной жизни вообще понятие весьма расплывчатое, на мой взгляд, это такое поведение, которое принимаешь ты сам и твои партнеры. И, между прочим, я вовсе не имела в виду смену ориентации, – пожала плечами принцесса, ее в отличие от брата разговор нисколько не смущал, скорее весьма забавлял. – Большинство наших родственников предпочитает женщин, но время от времени разнообразят меню. К чему терять возможность приобрести новый опыт из-за старых установок по строгой регламентации пола партнера. Или боишься показать свое неумение? Не стоит. У Энтиора масса недостатков, но он никогда не обсуждает достоинства и изъяны любовников. Если надумаешь получать первый опыт, воспользуйся помощью профессионала. Впрочем, он может сменить и пол ради забавы с тобой. Подобные эксперименты вовсе не испортят репутацию неистового Кэлберта среди морского братства.

– Ты что читаешь мои мысли? – чуть подавшись в сторону от сестры, с опаской поинтересовался Кэлберт, когда Элия обстоятельно разложила по полочкам все его опасения и предрассудки.

– О Творец, нет, конечно! Но я Богиня Любви! И все, касающееся подобных вопросов, для меня – раскрытая книга, – прищелкнула пальцами принцесса и снисходительно улыбнулась.

– Понятно, – мужчина чуточку расслабился и, набравшись наглости, решил не оставлять скользкой темы. Неистовое божественное любопытство требовало немедленного удовлетворения, и он продолжил. Раз уж Элия была расположена к откровенности, почему-то показать свое невежество перед ней стало неожиданно легко.

– А что касается вольных нравов не в плане смены пола партнеров, а родственных отношений? Какую раскованность ты имела в виду?

– В этом вопросе мы опять возвращается к вопросу инстинктов, – начала рассуждать вслух богиня серьезно, без глупого жеманства или смущения. – Во многих измерениях наложен строжайший запрет на близкородственные связи и не зря. Это не пустой предрассудок. Для большинства существ такие отношения действительно опасны, потому что генетические структуры имеют серьезные скрытые нарушения, и при соитии родичей велик риск проявления у потомства подобных дефектов и вырождения из-за близкого сходства наследственного материала. Нам же, богам, да и другим существам с высоким коэффициентом силы это не грозит. В самом крайнем случае, когда речь идет о недугах, терзающих и богов, выправить дефект могут хорошие чары или вмешательство Сил. Поэтому такого табуирования сексуальных отношений между родственниками в Лоуленде нет. Наши генные структуры из-за притока различных кровей настолько разнообразны, что вырождения не происходит. Я уже не говорю о способности сознательно контролировать вероятность зачатия! Кстати, именно эта особенность снимает запреты у эльфов и вампиров. Контроль физиологический, не зависящий от заклинаний или лекарств, означает отсутствие нежеланных последствий сексуальных отношений. И на первый план выходят иные приоритеты. Кто лучше, чем близкий родич, знающий все твои особенности и желания, сможет доставить тебе наслаждение? Кто лучше научит, кто будет более заботлив и внимателен? Вот поэтому у нас царят такие нравы, которые пуританские миры клянут со всех амвонов, не давая себе труда узнать, почему мы ведем себя так, а не иначе. И, полагаю, во многом они просто завидуют нам.

– Понятно, – задумчиво почесывая щеку, протянул Кэлберт. После логичного рассказа сестры все сразу всегда становилось таким очевидным и ясным. – А браки между родичами? По-моему они у вас не слишком популярны?

– Вселенная бесконечна, чрезвычайно велика вероятность встретить более интересного и желанного, чем родственник, гармоничного партнера. Но если родичам настолько хорошо вместе, что они хотят связать свои судьбы, никто не будет протестовать. Запрет наложен лишь на браки между родителями детьми. Впрочем, эта проблема не столько физиологического плана, сколько нравственного и философско-мистического. Как правило, потомку назначен путь иной, чем родителю и сплетать нити судеб таким образом нежелательно. Однако, исключение из всех правил существует. Это – встреча половинок. Если таковой факт подтвержден Силами Равновесия или любыми Силами из Двадцати и Одной, никакие законы не властны. Знаешь, сколько в Лоуленде переселенцев из всех миров, которых изгнали лишь за то, что они осмелились любить вопреки всем запретам? Мы даем им приют и защиту…