Текст книги "У мечты должны быть крылья"

Автор книги: Юлия Кривопуск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Тогда Вика обратилась к Жанне.

– Послушай, у тебя подруга совсем тупая, да? Её в детстве мама не роняла?

Жанна предпочла промолчать, только изредка поднимая на собеседницу глаза.

– Что молчишь? – презрительно поджала губы Вика. – Страшно стало?

Матюшина откинулась на спинку дивана, нагло разглядывая подруг.

– В общем так, целочки! – обратилась она к ним. – Через пять минут вас ждут вон за тем столиком. Будете кривляться – мало не покажется. Считайте, что я вас предупредила!

Прихватив так и не выпитую рюмку водки, незваная гостья с победным видом удалилась. Жанна с плохо скрываемым раздражением поглядела на подругу. Настроение у пышногрудой красотки явно испортилось.

– Вот и сходили в ночной клуб! – проворчала она. – Отдохнули! Всё из-за тебя! Что теперь делать?

– Валить надо отсюда! – засобиралась Ева.

– Сиди! – остановила её Жанна. – До тебя правда не дошло, во что мы вляпались? Уйдём – хуже будет!

– Да кто нам что сделает? – возмутилась Ева. – Что ты эту ненормальную слушаешь? Облезлая макака с дешёвыми понтами.

– Макака ничего не сделает, а этот мужик может!

– Да мужик сидит, не рыпается. Ну их всех! – Ева неожиданно успокоилась. – Мы сюда пришли отдыхать, с какой стати мы должны портить себе вечер? Правильно?

– Вот когда тебя в тёмной подворотне отымеют, тогда и будешь думать, правильно или нет!

– Кто меня отымеет? Директор завода? Сразу же пойду и в милицию заявлю!

– Ой, ладно! – махнула рукой Жанна. – В милицию она заявит! Насмешила. Да он всю милицию с рук кормит.

– Тогда в газету напишу!

– Ещё скажи – Ельцину пожалуешься. Вечно с тобой проблемы! Сейчас бы уже давно шампанское пили и ананасом закусывали. И эта баба придурочная нам бы мозги не полоскала. Кстати, про директора завода она правду рассказала. Денег у него до фига. Между прочим, сегодня утром к нам его жена приезжала! Помнишь?

Ева наморщила лоб.

– Это которая?

– Которая брючный костюмчик купила.

– Босоножки ещё взяла? Зелёные? – вспомнила Ева.

– Точно!

Блондинка задумчиво затянулась дымом.

– Что ж ты мне раньше не сказала?

– А я откуда знала? – дёрнула плечом Жанна. – Я её мужа первый раз в жизни вижу.

– Денег до фига, говоришь?

– Вот именно!

От столика, за которым сидел Штырь, снова отделилась Вика и направилась к подругам.

– Девчонки! – прокричала она, наклонившись над ними. – Я вам непонятно объяснила? Вас ждут!

– Да идём, идём! – Ева вдруг решительно затушила сигарету. Жанна оторопело уставилась на подругу.

– Что смотришь? Передумала я! – произнесла блондинка с нажимом.

– А! Ну, тогда пошли, – поспешно засобиралась та. – Пока ты опять не передумала.

Под взглядами практически всех посетителей клуба подруги прошествовали к столику, за которым сидел Штырь.

– Можно составить вам компанию?

Глава 15

Ночь с субботы на воскресенье для Иры была бессонной. Постояльцы гостевого дома долго не хотели возвращаться в свои номера, загуляв почти до утра. Ира могла бы и прикорнуть – звонок домофона всё равно разбудил бы её. Но сон не шёл, взбудораженное воображение рисовало одну за другой картины счастья. Вот они с Сашкой, взявшись за руки, гуляют по городу. Они обязательно должны съездить в город. Там, на автовокзале, всегда продают свежие цветы. Они выйдут из автобуса, и Сашка купит ей букет белых лилий. Большой-большой, просто огромный. Её любимые цветы – ландыши и белые лилии. Для ландышей сейчас не сезон, а вот для лилий – в самый раз. И на автовокзале они самые дешёвые. Ира засмеётся, возьмёт букет, и они пойдут с Сашкой гулять к фонтану. В городе есть большой красивый фонтан. Ира встанет возле него и подставит лицо брызгам. Это будет очень красиво – она в голубом лёгком платье, с букетом белах лилий, вся в искрящихся фонтанных брызгах. Они оба будут счастливо смеяться, и Сашка посмотрит на неё влюблённым взглядом, а потом прижмёт к себе и поцелует.

А ещё надо обязательно встретить с Сашкой рассвет на море. Только не на общественном пляже, а уйти далеко-далеко, куда не забредают ленивые отдыхающие. Ира знала такое место. Правда, берег там не песчаный, а покрыт большими серыми валунами. Надо выбрать самый высокий и самый плоский валун, взобраться на него и ждать. Они обязательно так и сделают, и станут всматриваться в горизонт до рези в глазах, соревнуясь, кто же из них первым увидит луч восходящего солнца. Конечно, Ира увидит первой, но она ни за что этого не скажет, а подождёт, когда его увидит Сашка. Пусть он думает, что выиграл – ей это будет приятно. А Сашка тоже не скажет, что увидел луч, он будет ждать, что это сделает Ира. Он подумает, что ей приятно выиграть. Так они и будут сидеть, пока сияющий огненный краешек явственно не обозначится над горизонтом. И тогда они посмотрят друг на друга, всё поймут и счастливо засмеются. На Ире будет голубое лёгкое платье…

Почему-то её заклинило на этом платье. Ире казалось, что в нём она будет выглядеть особенно романтично. Такое голубое-голубое, шёлковое, с рукавами-крылышками, широким поясом и струящейся широкой юбкой-клёш. Волосы надо распустить и завить, а туфли надеть белые, на невысоком каблучке. И сумочку взять белую.

Всё бы хорошо, только такого платья у Иры не было. Как не было и белых туфель, и белой сумочки. Из всех своих фантазий девушка смогла воплотить только одну – завить волосы.

В бигуди она ходила с самого утра. Приехав домой, тут же помыла голову и накрутилась. Так и щеголяла целый день, похожая на инопланетянина, боясь, что, если снимет бигуди раньше времени, кудри не доживут до встречи с Сашкой. Мать хмыкала, глядя на неё, но молчала, не докучала вопросами. Страшилась спугнуть хрупкое счастье дочери – уж слишком редко приходилось ей видеть у неё такие сияющие глаза…

Первая неприятность ждала Иру, когда она всё-таки сняла бигуди. Тонкие податливые волосы завились в такие плотные кудри, что стали похожи на торчащие в разные стороны пружинки. «Ладно, ничего, отвисятся, – подумала Ира, скептически разглядывая себя в зеркало. – Перед самым выходом слегка намочу и расчешу, хорошо будет».

Вторая неприятность в принципе была ожидаемой. Надеть Ире на свидание было совершенно нечего. Распахнув створки шкафа, она горестно рассматривала свой гардероб. Ничего, даже отдалённо похожего на романтическое голубое платье, не нашлось. И как ей раньше не пришло в голову сшить хотя бы что-либо подобное? Ира плюхнулась на кушетку и подпёрла кулаком подбородок. Со стен на неё смотрели плакаты с изображениями любимых голливудских актёров. Леонардо ди Каприо был с почётом вынесен на самое видное место.

Посидев так несколько минут, Ира решилась. Идти на свидание надо, даже если у тебя нет нужного платья. Наденем, что есть. Поколебавшись, Ира натянула джинсовые шорты и белую блузку с рюшечками. Расчесала кудри, слегка сбрызнув их водой, намазала кремом облупившийся от загара нос. Глянула на часы и, не спеша, отправилась на автобус.

К гостевому дому она подошла, когда день уже клонился к вечеру. Часы показывали шесть, на кухне готовились к ужину. Сменщица Ксения Прохина накрывала на столы.

– О! Привет! – удивилась Ира. – А ты что тут опять делаешь? Я же Надежде Семёновне смену сдавала. Где она?

– Домой пошла, у неё внук заболел, – не отрываясь от работы, ответила администраторша. – Она мне позвонила, попросила за неё поработать.

– А ты и рада примчаться, – вздохнула Ира, присаживаясь на стул. – Ксенька, ты на работе уже прописалась!

– А чё мне дома делать? – скривилась Прохина. – На родственничков своих смотреть? Я уже эти рожи видеть не могу. Сегодня воскресенье, все дома толкутся. Ну их, на работе лучше.

– Пошла бы на пляж позагорала, – предложила Ира.

– Да ну! У меня кожа белая, не загорает совсем. Я сразу красная становлюсь, как рак. А потом краснота сходит, и опять вся белая. Так что толку время тратить?

– Ну, искупалась бы.

– Где? В нашем гадюшном море? У нас купаться – инфекцию только цеплять. Не море, а помойка.

– Понятно, – вздохнула Ира. – Всё тебе не так.

– Ага, – подтвердила сменщица. – Это точно. А ты сама-то что припёрлась? В белую блузку вырядилась, кудри завила. А! – Ксения оставила столовые приборы и подбоченилась. – У тебя же сегодня свидание! Точно! С ди Каприо! Я и забыла совсем.

– Ну да, – смущённо улыбнулась Ира. – Вот, буду ждать.

– Угу. – Прохина окинула её оценивающим взглядом. – Ну-ну, жди. Во сколько ты ему назначила-то?

– В семь.

– А сейчас ещё только шесть! – Ксения бросила удивлённый взгляд на часы. – Чего на час раньше притащилась?

– Не знаю, – пожала плечами Ира. – Опоздать боялась.

– Опоздать боялась? – хмыкнула Прохина. – Ну-ну. Тогда сиди. Жди.

– Сижу. Жду, – вздохнула Ира.

Из кухни выглянула повариха Ольга Ивановна.

– Ой! Иришка опять пришла! – возвестила она. – А я думаю, с кем это тут Ксенька болтает? Да ты красивая какая! Кудри навила! Жениха ждёшь?

Ира, улыбнувшись, кивнула.

– Молодец! Ну, жди-жди.

Ивановна скрылась за дверной створкой.

– Жду, – повторила Ира.

* * *

По мере приближения стрелки наручных часов к цифре семь на душе у Сашки становилось всё поганее и поганее. Никогда ещё он так не страдал от нежелания видеть женщину. Эту ночь парень снова провёл в бессознательном состоянии – как последний алкаш, в одиночку, влил в себя почти полбутылки водки. Водка не лезла. Пить её Сашка не умел никогда, чего слегка стыдился, особенно в компаниях. На праздниках предпочитал вино, лёгкое и приятное. А водка, обжигающая нутро, вызывала у него спазм дыхания, мгновенную тяжесть в конечностях и помутнение в мозгах. Это состояние создавало болезненное чувство гадливости. Хотелось стряхнуть с себя липкую тяжесть водочного опьянения и снова обрести ясность и свежесть. Странноватое желание для русского человека, особенно с такой наследственностью, как у Сашки. Папаша-то, по словам матери, водочку любил и уважал, отчего и помер скоропостижно. А сыну сия любовь почему-то не передалась.

Но вчера вечером что-то в Сашке сломалось. Перегорел предохранитель, соскочила пружина. Парень купил в первом попавшемся ларьке бутылку водки и, придя домой, стал вливать её в себя, тупо пялясь в телевизор. Пил из кружки – рюмок в Славкином хозяйстве не нашлось. Зато нашлась кружка – большая, керамическая, красная, с надписью «Nescafe». Сашка налил её до краёв – влезло почти полбутылки. И стал пить. Пил короткими глотками, кашлял, морщился и снова пил.

Как там говорят? Надо увидеть дно посуды, из которой пьёшь? Глупое высказывание – водка прозрачная, дно и так видно. Кашель раздирал горло, на глазах выступали слёзы. Как баба, честное слово. Двадцать пять лет, а пить не научился. Позорище.

Загнав, наконец, в себя последние капли жидкости, Сашка хотел поставить кружку на журнальный столик, но промахнулся. Керамическая ёмкость упала на пол, однако не разбилась, а стала кататься туда-сюда, как маятник. Туда-сюда, туда-сюда. Господи, когда она остановится? Сюда-туда, сюда-туда. Пол, что ли, неровный? А ведь действительно, пол наклонился. Как это он раньше не замечал, что в квартире неровный пол и кривые стены? Кто так строит?

На этой фразе из известного фильма мысли в Сашкиной голове закончились. Сил едва хватило, чтобы из сидячего положения перейти в лежачее. Всё, отключка. Слава богу.

Но утром сознание вернулось. Провалявшись на диване до полудня, Сашка всё-таки усилием воли выгнал себя из квартиры на улицу. Оставшиеся полбутылки водки с отвращением вылил в раковину. Два дня пьянства и похмелья давали о себе знать – мозг отказывался работать. В голове было пусто, и Сашка вдруг понял, что ему это нравится. В безразличном состоянии он прошатался полдня по побережью, купался, загорал, пообедал в столовой, которую вчера показал ему Стас. Хорошо, что его самого там не встретил. Странно, но после водки голова не болела, парень не мучился похмельем. Замечательно!

Но вечер неумолимо приближался, и надо было идти на свидание.

Я НЕ МОГУ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧЕМ ХОЧУ. Я ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО МОЖЕТ МЕНЯ ПРОКОРМИТЬ.

Господи, неужели это относится и к личной жизни? Я не могу обладать красивыми женщинами. Я вынужден заводить отношения со страшненькой, но обеспеченной девушкой, чтобы себя прокормить. Как отвратительно. Но ничего не поделаешь…

Надеть надо что-то поприличнее.

Сашка выудил из сумки измятую белую рубашку и такие же измятые светлые брюки. Встряхнул их, оглядел придирчивым взглядом. Нет, в таком состоянии это надевать нельзя. А утюга у Славки, конечно, тоже нет, можно даже не пытаться искать. Для порядка Сашка оглядел все углы, проверил кухонные шкафчики, заглянул в ванную. Утюга не было.

«Ну и ладно, пойду, в чём есть».

На свидание парень отправился в джинсах, майке и сандалиях на босу ногу.

Подойдя к аккуратному особнячку, Сашка помялся и не совсем уверенно нажал на кнопку домофона. Ира выскочила моментально. Процокала каблучками по ступенькам лестницы, ловким движением отомкнула замок калитки и замерла, слегка задыхаясь. Её глаза излучали такой счастливый свет, что Сашке стало даже неловко. Он-то притащил себя сюда за уши, а вот Ира, похоже, действительно рада их встрече. Надо было как-то мобилизоваться, чтобы не показывать ей своё настроение. Усилием воли журналист включил обаяние.

– Привет! – выдохнула Ира.

– Привет!

– А я думала, ты уже не придёшь. Расстроилась даже. – В этой фразе, сказанной девушкой, не было упрёка, а слышалась лишь радость. Парень взглянул на часы – действительно, он опоздал на полчаса.

– Извини. – Сашка обезоруживающе улыбнулся.

– Ничего, я не сержусь. – Девушка смущалась и, не зная, куда девать руки, теребила рюши на блузке.

– Спасибо.

Только в это мгновение Сашка заметил, что Ира изменила причёску. И блузочку белую нацепила, и личико подкрасила. Готовилась – значит, действительно ждала. Вон, и шортики коротенькие надела, видны стройные ножки. Правда, обнажённые участки тела всё ещё напоминают цветом взбесившийся томат… А подобную причёску в советские времена именовали «взрыв на макаронной фабрике»… Но в целом вроде бы ничего… Даже симпатично…

Парень уговаривал себя, как мог.

Единственное, что его по-настоящему настрожило – одевается его новая подружка как-то, слишком дёшево для дочери обеспеченного человека. Как будто даже с рынка… Хотя, может, сейчас так модно – кто его знает.

В женской моде Сашка не особо разбирался.

– Куда пойдём? – тем временем спросила Ира.

– Не знаю, – улыбнулся журналист. – Может, ты предложишь? Я здесь ещё не слишком за два дня освоился.

– Да? Хорошо, я сейчас подумаю. А пока давай просто погуляем. – И девушка, не ожидая приглашения, взяла Сашку под руку.

«Осмелела, однако, – усмехнувшись, отметил про себя тот. – Вчера ещё ноги подкашивались, а сегодня уже сама руководит».

И парочка медленно направилась вдоль по улице.

Из окна гостевого дома Ксения Прохина провожала их тоскливым взглядом.

– А давай поедем в город, – предложила Ира. – Как раз успеем на восьмичасовой автобус.

– В город? – удивился Сашка. – Зачем?

– Просто так. Сходим к фонтану. Там есть большой красивый фонтан, мне он очень нравится.

– К фонтану? Рядом море, а мы поедем к фонтану?

– Ну и что? На море ты уже насмотрелся, теперь посмотришь на фонтан. Ты не пожалеешь, поверь. Он очень красивый.

В другой ситуации Сашка обязательно съязвил бы что-нибудь на тему: «С чего ты взяла, что я насмотрелся на море», но сейчас язык прикусил.

– Поздно уже. Может, лучше в другой раз съездим – днём? – оказал парень последнюю попытку сопротивления.

– Днём будет жарко. А вечером самое то. – Ира сдаваться не собиралась.

– А назад как?

– Последним рейсом. Он в одиннадцать часов идёт.

Сашка вздохнул и покорился.

Старенький автобус был набит пассажирами до отказа. Ира не сообразила, что очень многие люди в выходной день приехали из города на пляж. Восьмичасовым рейсом отдыхающие возвращались с пляжа домой.

Сидячих мест им не досталось, потные тела притиснули их друг к другу где-то в середине салона.

– Пассажиры! Передаём на билетики! – пронзительным голосом кричала толстая тётка с кондукторской сумкой наперевес. Сашка вытащил мелочь из кармана джинсов, передал куда-то в толпу.

Ехали медленно. Автобус кряхтел выхлопной трубой и стонал тормозами на поворотах. Остановки были, казалось, у каждого столба. Кто-то упёрся Сашке локтем под лопатку и пребольно давил туда при всяком потряхивании. Парень молчал, стиснув зубы и еле сдерживаясь, чтобы не выругаться. А Ире, казалось, всё было нипочём. Уютно устроившись в объятиях Сашки, она блаженно улыбалась, поминутно заглядывая ему в глаза. Окна во всём салоне были открыты, и ветер трепал её волосы. Кудри лезли ей в лицо, стегали по глазам и попадали в рот, она придерживала их рукой.

К концу пути толпа пассажиров заметно поредела, и Сашка, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Через час автобус привёз их в город.

На автовокзале Иру ждал неприятный сюрприз. Оказывается, вечером здесь цветами не торговали. Если днём как минимум десяток продавцов топтались у своих цветочных ларьков, благоухающих роскошными ароматами, то сейчас здесь не было ни души. Не было и ни одной бабульки, сидящей на табуреточке у ведра с розами или гвоздиками. Не было никого. Разочарование так явственно отразилось на лице девушки, что Сашка обеспокоенно спросил:

– Ты чего? Что-нибудь не так?

– Нет, всё в порядке. – Ира через силу улыбнулась. Не станешь же говорить, как мечтала, что Сашка в первое же свидание подарит ей огромный букет белых лилий. А может, сказать? Да нет, не стоит. Он должен был увидеть цветы и догадаться сам, тогда бы это было действительно приятно. А теперь уже всё равно ничего не получится.

– Ну пошли. Где твой фонтан? – спросил её парень.

У фонтана, казалось, собрались подростки со всего города. Видимо, душным летним вечером им негде больше было найти прохладу. Шумно гогоча, парни и девушки облепили фонтанную чашу, потягивая пиво. Травили скабрезные анекдоты, тут и там проскальзывали матерные словечки.

– Всё! Всё! Проиграла! Проиграла! – раздались громкие крики. – Танька, ты проиграла! Давай шоу!

– Ха! – подвыпившая девица влезла на фонтанный бортик. – А ну, расступись! Проиграла так проиграла! Музыку! Где музыка?

– Па-ам, парам, пам-пам! – затянули несколько голосов.

Девица начала исполнять эротический танец. Вышагивая на высоченных каблуках по бортику, она всячески изгибала своё тело, потряхивая длинными густыми волосами. Послышались аплодисменты и возгласы восхищения.

– Танька! Так нечестно! Надо с раздеванием! – крикнул кто-то. Красотка начала расстёгивать пуговицы на коротенькой кофточке.

Сашка замер, впившись в неё глазами. Девица была хороша. Стройное гибкое тело извивалось, обрамлённое водяными брызгами. Фонтан подсвечивался, и лица танцовщицы не было видно. Только контуры роскошного тела, пышная грива волос и радуга водяных капель. Девица сняла кофточку и швырнула её в зрителей, оставшись в одном бюстгалтере. Те завыли от восторга.

– Па-ам, парам, пам-пам! Пара-ра-рам!

Танька одним движением расстегнула бюстгалтер, повела плечами, сбрасывая лямки, и толпе предстала грудь невероятного размера. Народ застонал от восхищения.

– Па-ам, парам, пам-пам!

Танька завершающим аккордом подняла руки вверх и затрясла грудями, приводя мужскую часть присутствующих в исступление.

Сашка судорожно сглотнул, стараясь восстановить сбитое дыхание. Девица спрыгнула с бортика и упала в объятия какого-то подростка.

Шоу закончилось, Сашка с трудом отвёл глаза от места действия. Сердце бешено колотилось, мужское достоинство разрывало джинсы. И только тут парень сообразил, что Иры рядом нет. Сашка заметался вокруг фонтана, стараясь сообразить, куда она могла подеваться.

– Молодой человек, вы не меня ищете?

Парень дёрнулся от слишком громкого, как ему показалось, голоса. Танцовщица, только что дававшая представление на бортике, нагло смотрела на него и курила, не удосужившись одеться. Сашка сразу же оторопело уставился на её грудь. Огромная, округлая, с подрагивающими сосками, она тихо колыхалась в такт движениям.

– Что? Нравится? – Танька выпустила струю дыма прямо парню в лицо. – Уже встал небось? Дай, проверю!

Девица резким движением запустила свою руку Сашке в промежность. От неожиданности тот отшатнулся и еле удержался на ногах. Танька громко захохотала, согнувшись пополам. Пышная грудь затрепыхалась. Её обладательница вдруг сморщилась, закашлялась, и обильная рвота потекла по асфальту. Сашка брезгливо отскочил и, скривившись от отвращения, быстрым шагом пошёл, почти побежал, прочь.

Последний автобус уже мигал сигналом поворота, готовясь отъехать от остановки, когда запыхавшийся Сашка постучал в его закрытые двери. Парень расплатился с кондукторшей, чинно водрузившей своё грузное тело на переднем сиденье, и только тогда огляделся. В темноте полупустого салона виднелись силуэты нескольких пассажиров. Сзади, у самого окна сидела худенькая девушка с растрёпанными волосами. Сашка прошёл вперёд и опустился рядом. Он не ошибся – это была Ира. Отвернувшись, она прислонилась лбом к стеклу и провожала взглядом убегающие деревья.

– Девушка, вообще-то вы меня бросили одного в незнакомом городе, – стараясь придать голосу весёлые интонации, произнёс Сашка.

Ира молчала.

– Я чуть не заблудился!

Ответа вновь не последовало.

– На меня напали грабители, и мне пришлось удирать, сломя голову!

Девушка скосила глаза в его сторону.

– Я чуть не опоздал на последний автобус!

Ира вновь перевела взгляд за окно.

– А если бы я опоздал? Мне пришлось бы ночевать под открытым небом. Меня бы забрали в милицию и посадили в «обезьянник» вместе с бомжами. Тебе меня не жалко?

Сашка улыбнулся и попытался взять Иру за руку.

– Здесь не Москва! – девушка отдёрнула руку. – Никто бы тебя в милицию не забрал – кому ты нужен. А спать на открытом воздухе полезно для здоровья.

– Вот так, да? – Парень сокрушённо вздохнул, не переставая улыбаться. – А ты, значит, спокойно бы поехала домой? И сердце бы не ёкало?

Ира снова промолчала.

– А я-то думал, у нас с тобой любовь! – Сашка комично развёл руками. – А оказывается, вон оно что. Бросила, и ладно – пусть идёт, куда хочет. Пусть его бандиты грабят, пусть на голой земле спит, под деревом. Да?

Раздался судорожный всхлип. Ира плакала, прислонившись лбом к стеклу, слёзы двумя ручейками текли по щекам и капали на белые рюши блузки.

– Ты что? – Сашка обнял её за плечи. – Ты что – плачешь, что ли?

Ласковым движением он привлёк её к себе, развернул, взял мокрое худенькое личико в свои ладони. Ира не сопротивлялась. Девушка старательно подавляла рыдания, но они рвались наружу редкими бессвязными звуками. От завитых кудрей не осталось и следа, тушь и губная помада были размазаны, промокшие рюши печально обвисли.

– Ну-у! – Сашка заключил её в объятия. – Ты что так расстроилась, малышка? Я тебя чем-то обидел?

– Чем-то?! – Ира, повысив голос, со всей силы, стукнула его кулаком в грудь. – Чем-то?

Пассажиры с передних сидений стали оглядываться.

– Тшш-ш! – Сашка, округлив глаза, схватил её за запястья. – Тише!

– Я тоже думала, что у нас любовь, – всхлипнула Ира. – А ты!.. Ты!.. На эту уставился! А меня как будто нет! Пустое место!

– Так ты из-за этого так расстроилась? – улыбнулся Сашка. – Дурочка, какая же ты дурочка!

Волна нежности вдруг нахлынула на него. Эта маленькая худенькая девушка, похожая на цыплёнка, с остреньким личиком и тонкими ножками, всхлипывающая и нахохлившаяся, всколыхнула в Сашке неведомые чувства. Он ведь знал, что нравится ей, видел, как она смущается в его присутствии. Видел, как она вся светится изнутри, даже когда он просто к ней прикасается. Он сам дал ей надежду на любовь, сам спровоцировал всю эту ситуацию. Он подпустил её к себе настолько близко, что она поверила в ответное чувство. И сам же разрушил эту веру своим вниманием к другой женщине. Ира пробудила в нём такую острую жалость, как жалеют обиженного ребёнка, у которого сами отняли любимую игрушку. К этому примешивалась ещё тихая нежность от созерцания её беззащитности и хрупкости.

Никто и никогда ещё не заставлял Сашку испытывать такие эмоции.

Ира скинула туфли, забралась с ногами на сиденье и притихла. Сашка смотрел на её профиль, который изредка освещали уличные фонари, мелькающие за окном. Надо же, он и не замечал, какие правильные черты у её лица. Тонкая, будто прозрачная, кожа и бархатные глаза, в которых звёздочками отражается свет.

Они молча вышли из автобуса на своей остановке. Немногочисленные пассажиры, приехавшие вместе с ними, быстро разбежались в разные стороны. Автобус фыркнул выхлопной трубой и исчез за поворотом. Они остались одни на безлюдной стоянке в тёплой темноте южной ночи.

– Мне домой надо, – произнесла Ира и посмотрела Сашке в лицо. Вместо ответа он привлёк её к себе и поцеловал. Щемящее чувство стиснуло его сердце так, что захотелось плакать. На секунду он оторвался от её губ и увидел, как сияют её глаза и как прерывисто она дышит, почувствовал, как она сильно вцепилась в его плечи.

– Я не отпущу тебя домой, – прошептал Сашка. – Мы пойдём ко мне.

– Что?.. Я… – Ира попыталась что-то сказать.

– Молчи! – Сашка снова впился в её губы.

Так они и шли всю дорогу, останавливаясь каждую минуту, чтобы насладиться поцелуями. Щемящее чувство не покидало Сашку, тисками сдавливая грудь.

«Это что, и есть любовь?» – подумалось ему в какой-то момент.

Искать ответ на этот вопрос сейчас у него уже не было времени.

Они лежали, обнявшись, на диване в Славкиной квартире.

– А знаешь, зачем я тебя в город потащила? – прошептала Ира.

– Зачем?

– Я хотела, чтобы ты подарил мне белые лилии.

– Белые лилии? Ты любишь белые лилии?

– Обожаю.

– Так что же ты ничего не сказала? Где они продавались?

– В том-то и дело, что нигде. Мы поздно приехали, цветочные ларьки уже закрылись.

– Понятно. Теперь я знаю, что ты любишь фонтаны и белые лилии.

– Да. А ещё голубые… платья.

– Я думал, ты сейчас скажешь – «голубые бриллианты», – усмехнулся Сашка. – Испугался уже.

– Не-ет, – тихо засмеялась Ира. – Не бойся. А разве бывают голубые бриллианты?

– Не знаю.

– И я не знаю. Хотя нет, вспомнила! В «Титанике» был голубой бриллиант! Значит, бывают.

– В каком «Титанике»? – Парень поправил подушку под головой.

– В фильме «Титаник». Разве ты не смотрел? Там ещё Леонардо ди Каприо играет. Кстати, ты на него очень похож.

– А! Ну, в Америку за голубым бриллиантом я не поеду.

– И не надо. – Ира опустила голову ему на грудь. – Не надо мне бриллиантов. Ты просто будь со мной рядом, и всё. Больше мне ничего не надо.

– Спи. – Сашка погладил её по плечу. – Спи.