Текст книги "Повелитель ветра"

Автор книги: Юлия Аксенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ясно! Ничем специально не занимается. Мысли, по ходу дела, преспокойно читает. «Как любая женщина»! Ярослав вернулся к образу мужчины, который почти осязаемо присутствовал в комнате.

Мужик со способностями, ничего такого не практикует, но под влиянием сильных эмоций может наворотить все, что угодно, не контролируя себя. Облака разгонял? Мог. Хотел ли достаточно сильно? Вопрос!

«Ты облака разгонял, когда с Ксенией своей гулять ездил?» – мягко, предельно вежливо спросил Ярослав у мысленного образа красавца атлета. «Я не думал об этом», – неожиданно легко пришел ответ. «А неосознанно? Ты?» – «Отчасти. Они бы все равно разошлись часа через полтора. Но тогда было бы поздно». – «Понял, спасибо… А вот к этой дыре имеешь отношение?» Ярослав мысленно окинул пространство вокруг себя и Ксении, демонстрируя локальный энергетический катаклизм, внутри которого пребывал в настоящий момент. «И да и нет». – «Ты ее проделал?» – «Нет». – «А кто?» – «Не знаю. Не могу ответить. Я сам не понимаю, что это… Мне больно это видеть!.. Я пойду, ладно? Я не хочу вспоминать Ксению: мне это больно!» – «Постой! Ты сказал, что имеешь отношение к дыре. Она угрожает жизни и здоровью Ксении и многих других людей. Ее надо убрать! Помоги мне понять, как она образовалась!» – «Не могу! Не хочу! Я ничего не могу с ней сделать!»

Почувствовав резкое сопротивление, Ярослав не стал удерживать контакт силой, несмотря на то что некое очень важное озарение уже готовилось вспыхнуть в сознании. Он был уверен: озарение никуда не денется, оформится чуть позднее – и только. Главное и так ясно: напрямую от объекта информации не получить. Природу аномалии придется исследовать самому.

Ярослав вернулся к остывшему чаю и усиленно налег на печенье: обычная его реакция на работу с тонкими уровнями – зверский аппетит. Ксения заметила, что специалист по нетрадиционной безопасности вышел из транса.

– Ярослав, удалось что-то выяснить?

– Забыть вас не может, мучается бедолага! – выпалил Ярослав, затолкав за щеку печенье, и густо покраснел. Он вовсе не собирался обсуждать с Царевой чувства ее избранника, тем более в таком небрежном тоне!

– И что же ему мешает вернуть меня, отношения? – усмехнулась собеседница с едкой горечью.

Ярослав совсем смутился:

– Ксения, извините, меня это не… я не выяснял.

– Жаль! Разбередили вы мне душу своим сообщением!

Ярослав сконфуженно жевал. Ксения опустила глаза и добавила шепотом, как бы позволяя собеседнику услышать собственные мысли:

– Не думала, что он тоже страдает!.. Его выбор, его зона активности. Как быть? Не хочу, чтоб ему было плохо. Ярослав! – добавила Царева громко, с нарочитой небрежностью. – Вы уж в следующий раз, если будете устраивать с ним сеанс связи, спросите, что я должна сделать, чтобы помочь ему поверить мне.

У женщины снова задрожали губы, и Ярослав обреченно подумал, что если однажды встретит ее на улице веселой и незареванной, то вряд ли узнает. Мгновение он размышлял, прилично ли в такой обстановке продолжать жевать, и решил: Ксении будет только легче, если почти посторонний человек отнесется к ее терзаниям как к естественному фону беседы.

– Испугался он вашей силищи, вот и смылся, – сказал Ярослав, запив большим глотком чая очередное печенье. – А мог бы постараться и стать сильнее: ресурс есть. Слабанулся, не выдержал испытания. Он не достоин вас!

Последние слова Ярослав нарочно бросил небрежно и безапелляционно. Он, правда, так думал и надеялся, что его авторитетное суждение поможет утешить Ксению Алексеевну. Лицо Царевой окаменело. Она долго размышляла, прежде чем ответить.

– Мало что можно сказать более оскорбительное женщине, чем назвать ее ребенка уродливым и глупым или ее избранника – недостойным! – И она замолчала, не имея намерения продолжать.

Ярослав от растерянности усилил нажим:

– Да что это за мужик, который столько времени болтается, как цветок в проруби, решение принять не может?!

– Не может?

Ярослав с опозданием прикусил язык. Про непринятое решение он считал, когда мысленно беседовал с возлюбленным Ксении. Но зачем же рассказывать ей об этом, зря обнадеживать?!

– Вы сами мне вчера говорили: мол, обещал подумать, стоит ли продолжать ваши отношения, да и сгинул.

– Разве я уже успела вам это рассказать? Странно!

Ярослав удивился самому себе: надо же, как точно угадал!

– Но я была уверена, что он принял решение. Просто ушел тихо, без выяснения отношений, чтобы причинить мне как можно меньше боли.

Ярослав с сомнением покачал головой, но продолжать тему не стал.

Царева вежливо поинтересовалась:

– Природу пробоя вы разгадали?

Ярослав кратко изложил то, что узнал.

– Я надеялся избежать расспросов, которые были бы для вас тягостными. Но не вышло, – подытожил он.

– Ярослав, я принесла кое-что. Не знаю, поможет ли вам это. Был момент, когда воспоминания почти задавили меня. Что бы ни происходило вокруг – проехала темно-вишневая машина, рядом упомянули знакомое имя, от прошедшего мимо мужчины повеяло знакомым одеколоном, любой шаг, любой чих, любое дуновение ветра, – все вызывало цепочки дорогих мне ассоциаций. Я каждое воспоминание прокручивала в голове миллион раз, чтобы сохранить, чтобы не утратить ни единой мельчайшей детали. Слезы – литрами, сопли – ведрами… В конце концов я буквально начала задыхаться от этих деталей, мелочей, чувств тогдашних, эмоций нынешних.

Ярослав сочувственно покивал.

– Настал момент, когда я поняла, что коллекцию воспоминаний необходимо срочно оформить и упорядочить. Я надеялась таким образом освободиться от них, чтобы начать жить с чистого листа.

– Давайте ваши записи!

Читать чужой дневник – все равно, что заглядывать в замочную скважину! Но так уж не хотелось снова любоваться, как льет слезы Царева-Несмеяна!.. У Ярослава перед глазами уже стояла толстая синяя тетрадь в клетку. После его требования она незамедлительно появилась из черной кожаной сумки владелицы. Ярослав перелистал страницы.

– Ого! Вы даете!

Тетрадь была исписана больше чем наполовину убористой скорописью. Каждый лист – с обеих сторон, и строчки – на каждой клеточке.

– Вы разберете мой почерк?

Неровные буквы, острые, летящие. Много исправлений, зачеркиваний, вставок.

– Есть люди, для которых это абсолютно не читаемо. Для других – наоборот. Любимый говорил: понятный почерк.

– Я согласен, – откликнулся Ярослав.

Сам он писал округло, убористо и очень ровно. Однако такой тип почерка, как у Ксении, хорошо знал и читал легко.

– Если позволите, я возьму с собой. Верну. Максимум три дня. – Ксения кивнула. – Не жаль опять оставаться без своей коллекции?

– Я сделала ксерокопию. – Ксения смущенно улыбнулась. – Она местами плохо читаема, поэтому вам – оригинал.

– Какая ж вы… предусмотрительная! – удивился Ярослав.

– Зануда редкостная, – кивнула Ксения.

Тетрадь хранила тонкий запах духов, и Ярослав размышлял, не будет ли его спортивная сумка теперь напоминать дамский ридикюль.

В холле летала бабочка. Крупная экзотическая бабочка с небесно-голубыми крыльями и черным мохнатым туловищем. Она то появлялась, то исчезала среди зелени. Ярослав остановился и откровенно, как мальчишка, глазел. Бабочка, будто польщенная его вниманием, присела на огромный алый цветок китайской розы, встряхнула крылышками и замерла. «Я не ошибся! Все же тут водятся бабочки!» – похвалил себя Ярослав и мысленно воздал должное главному психологу: надо же с такой легкостью пробивать столь странные и коммерчески абсолютно бесполезные идеи! Среди листвы мелькали еще два или три пестрокрылых насекомых, но тех Ярослав не сумел толком разглядеть. Открывал дубовые двери с особой осторожностью: как бы не выпустить на волю одну из жительниц райского уголка! Между прочим, совершенно непонятно, как они, правда, все до сих пор не разлетелись!

На улице уже темнело. Ярослав с удовольствием отметил зеленоватый оттенок неба над оврагом и белыми пятиэтажками, предвещавший долгие прозрачные сумерки. Еще один признак оформляющейся, крепнущей, набирающей силу весны!

* * *

После окончания второй пары она даже чуточку задержалась: было много вопросов – и веселых, и дельных. В коридоре ее поджидал Андрей. Сдержанно поздоровались. Андрей выглядел измочаленным. Заговорщицким полушепотом сказал:

– Верочка, я хочу тебя проводить! Поедешь со мной?

– На машинке прокатиться? – пропела Вера, будто кошка, потягиваясь, томно мяукнула. – После четырех пар на ногах? С удовольствием! А тебе не трудно, Андрей? – добавила заботливо. – Ты выглядишь усталым. Сейчас поедешь по пробкам, намучаешься!

Они уже шагали по длинному коридору к лифтам.

– Зато подольше побуду с тобой наедине. – В ответе проректора слышалось больше искренности, чем простой галантности. – Впрочем, если бы ты согласилась поужинать со мной в каком-нибудь приятном заведении, я был бы просто счастлив, а пробки за это время станут меньше!

Вообще-то Вера планировала вернуться домой пораньше и провести вечер с мужем. Вчера совместное прошлое, которое, казалось, давно засохло и покрылось пылью, как букет безвременников, вдруг зашевелилось между ними, дохнуло свежестью словно заново рождавшихся чувств. Однако возрождение увядших чувств к родному мужу, который всегда под боком, подождет два часа, пока Веру вкусно покормит в хорошем ресторане влюбленный в нее коллега – интересный собеседник и заботливый кавалер!

Не прошло и получаса, как Вера пожалела, что поменяла свои планы. Андрей, прежде не замеченный в грехе уныния, сегодня замучил ее жалобами.

Преподаватели разболтались: не выполняют план по учебным пособиям, опаздывают, болеют и отказываются выходить на замены. Студенты совсем – ну совсем! – обленились, думать не хотят, да им и нечем, зубрить не заставишь… Вначале Вера пыталась перевести разговор в более позитивное русло и на темы, более ее интересовавшие. Но Андрей вновь сползал к наболевшему. Оставалось дать ему выговориться.

Самой большой головной болью проректора был факультет переподготовки, который повесили на него в нагрузку и с которым он просто не знал, что делать. Оказалось, что платное дополнительное образование, дабы приносить доход, должно ориентироваться на краткосрочные курсы для домохозяек, которым хотелось бы за три недели освоить какую-нибудь модную специальность или просто развлечься, поучившись «чему-нибудь интересненькому».

– Понимаешь, Верочка, нужно что-то кассовое! И лучше эксклюзив, чтобы шли именно к нам!

Андрею с горем пополам удавалось извлечь невесть откуда уникальных специалистов в нетрадиционных областях знания. Например, одна группа с успехом занималась исследованием собственных сновидений. Другая взахлеб изучала основы натуральной косметологии. Вера в свободное время с удовольствием посещала и те и другие занятия. Самым прибыльным обещал стать курс Инны Троицкой. Об этой харизматичной женщине шла молва. Она десять лет изучала в Индии искусство танца и йоги, на родине добавила к древним знаниям современную медицину. Обеспеченные домохозяйки, изнуренные заботами о собственной внешности и отягощенные грузом нерешенных, даже не замеченных ими семейных проблем, толпой шли учиться искусству целительного движения и биоэнергетической защиты. Только что Андрей набрал аж две группы одновременно, да с предоплатой!

– Где ж ты ее нашел? – удивилась Вера.

– Где нашел, там и потерял, – вздохнул Андрей.

В глазах друга Вера заметила нездоровый блеск и поняла, что он добрался в своем списке неудач и трудностей до самого горестного на данный момент пункта.

– Ты, Верочка, разве Инну не знаешь? Она на факультете физкультуры числится на четверть ставки. Так, ради трудовой книжки.

– Я не знала! – воскликнула Вера.

Ковалева когда-то хвалилась, что еще в студенческие годы училась у самой Инны Троицкой, но Вере и в голову не пришло, что все это могло происходить в стенах родного института! Кроме того, Марина и Троицкая не сошлись характерами. Вышло у них нечто вроде истории косы и камня, а точнее – двух налетевших друг на друга острых кос. Так что Вера и не пыталась выяснить у Ковалевой, как связаться с Инной.

– Надо же, живая легенда! Я читала ее статьи. Послушай, но на курсы-то к ней можно как-то попасть подешевле? Со скидкой.

– Да курсы надо отменять! – воскликнул Андрей с досадой. – Инну пригласили в Германию на целый год. Едет. А у меня – дыра, которую ничем и никем не закрыть, и возврат уже оприходованных денег. Там такие суммы! Кто всю эту кашу заварил? Я! Кто все дело провалил? Тоже один я остался виноватый!

Андрей принялся дрожащими пальцами выколупывать из упаковки таблетку адельфана.

«Совсем расклеился», – подумала Вера, глядя на него с брезгливым сочувствием. Этот мужчина все больше становился близок ей как друг и все меньше соответствовал ее представлениям о хорошем любовнике. Ну почему Андрей позволяет самодуру ректору отчитывать себя за возникновение неприятной ситуации, в которой вовсе не виноват?! Да еще искренне расстраивается по этому поводу! Что за мягкотелость! Ей страшно хотелось помочь доброму, но слабохарактерному Андрею!

– Если целительное движение и биоэнергетическую безопасность возьмется преподавать другой человек, это поможет сохранить аудиторию? – поинтересовалась она задумчиво.

Маринка, эсэмэска с неясной угрозой, тревога за себя, тоска по ласкам Ярослава, который за последние пару лет не инициировал ни одной встречи…

– На уровне заговоров от сглаза и порчи? Верну мужа в целости и сохранности, отверну сопернице голову навсегда? – усмехнулся Андрей.

– Законы физики, химии в популярной форме, точные приборы, основы восточных боевых искусств, – запальчиво перечислила Вера те крохи, которые когда-либо слышала от своего массажиста о его настоящей работе, окруженной завесой тайны. Вот бы и впрямь у него поучиться!

– Ты о чем мне сейчас говоришь? – удивился Андрей. – Ты знаешь человека, который взялся бы все это преподавать домохозяйкам?

– Знаю человека, который все это умеет, но он дорого возьмет…

– Думаешь, Инна себя дешево ценит?

Вера представила: Ярослав в этих стенах каждую неделю – было бы неплохо! А еще, глядишь, Маришкина проблема решится. Стоп!.. Молодая, уверенная в собственной неотразимости, свободная, как ветер, Ковалева обязательно пойдет на курсы. Ее так и манит мистика! И она в институте не единственная красавица… Сорокалетней Вере с богатым опытом, «Антиседином» на почетном месте в ванной, морщинками у глаз, которых уже не скрыть, – Вере нужны конкурентки?.. Казалось бы, глупости. Она не контролирует круг общения Ярослава. Однако… Пусть тот увлекается кем угодно не на ее территории, не на ее глазах!

– Нет, ерунда, Ярослав загружен работой выше головы.

– Ярослав?

– Он не согласится! Он пошлет меня подальше с таким предложением!

– Да я понял, Вер, понял! Ну что ж делать, раз этот Ярослав такой занятой, а я – невезучий!

* * *

Пестрая крапивница задела крылом автомобиль Ярослава и растворилась в сумерках. Эта, наверное, уже не из «ЧеНепа». Обыкновенная московская бабочка, проснувшаяся с весной между рамами в соседней хрущевке.

«Блин, забыл!» Он еще в прошлый раз хотел спросить Ксению, правда ли, что она всегда задерживается на работе допоздна и с чем это связано. Он, конечно, и так догадывался: знакомый старый диван, вязкая лень одинокого вечера, бесконечный телефонный треп с подругами о чем угодно – лишь бы забыть, не думать, не ждать единственного желанного звонка, выключенный пораньше мобильник – чтобы не надеяться получить эсэмэс… Короче, чем позже вернешься в этот ад, тем лучше. И все же, не помешало бы спросить. Но вот беда, забыл! В его голову слишком назойливо рвутся другие мысли…

В святая святых – рабочей сумке, под дневником брошенной женщины, благоухающим духами, на самом дне лежало загадочное орудие нападения, обладавшее немереной силой – не благой и не враждебной. Орудие, неизвестно кем и с какими целями пущенное в ход. Орудие, возможности и силу которого предстояло как-то изучить.

Рабочий день закончился. Нужно было просто предложить подвезти Ксению. Во-первых, этого требовала элементарная вежливость. Женщинам это всегда приятно, независимо от характера отношений! Во-вторых, как раз и расспросил бы… В-третьих! Понаблюдал бы, что будет с энергетической пробоиной: вдруг она потащится за Ксенией, а не останется на территории офиса? Как в этом случае поведет себя: уменьшится или, напротив, расширит свои границы, станет более или менее агрессивной.

Ярослав размышлял, картинно опираясь локтем о крышу собственной машины. Можно дождаться Ксению Алексеевну здесь! Любой благовидный предлог, почему задержался – и предложение подвезти. Пригласить в ресторан – чисто по-деловому…

Ярослав распахнул дверцу и плюхнулся на сиденье. «Так и сделаем!» Поставил диск с нежной релаксационной музыкой, расслабившись, настроился на режим отдыха: очищение, гармонизация души и тела, восстановление сил. Одновременно он лениво поглядывал на вход в грациозное здание компании «Черемушки-Нефтепроект». Тяжелые двери то и дело открывались, выпуская усталых сотрудников. Холл был мягко освещен изнутри, а снаружи, как ни странно, фонари отсутствовали. Ни дать ни взять подъезд НИИ советской эпохи! Ярославу приходилось напряженно вглядываться, чтобы различить против света знакомые черты. Впрочем, он чувствовал, что Ксения пока не покинула рабочего места. Чтобы четче видеть, опустил оконное стекло.

Странная уличная сценка привлекла его внимание. Мальчик лет десяти с загорелой не по сезону кожей и льняными волосами бегал взад-вперед, пытаясь запустить воздушного змея. Его окружила целая стайка детей, явно происходивших то ли из ближнего, то ли из дальнего зарубежья. Все дети были очень смуглыми, темноглазыми и черноволосыми. По-арабски удлиненные черты лица. Красивые, но чумазые мордашки. Скорее, нежели черты лица, бросалась в глаза одежда. Если светловолосый мальчик был одет в ковбойку с закатанными рукавчиками и узкие штаны чуть ниже колена, то его товарищи по игре носили прямые длинные рубахи – в основе своей белые, а ныне – серо-буро-замызганные. Ни брюк, ни шорт под рубахами не просматривалось. Дети бегали босиком.

Как ни дергал светловолосый мальчишка своего змея, как ни подбрасывал его вверх, расписной хвостатый лоскут отказывался подниматься ввысь.

Смуглым зрителям в конце концов надоели бесплодные метания счастливого обладателя воздушного змея. Они, бурно жестикулируя, обсудили что-то между собой и снялись с места. Прокричали мальчишке слова вполне дружелюбного прощания. Тот огорченно махнул рукой им в ответ, еще немного потеребил своего змея и растерянно остановился спиной к Ярославу, сжимая игрушку в опущенной руке и свесив голову.

Ярославу нестерпимо захотелось самому попробовать запустить змея! Он взялся за ручку дверцы, но в этот момент услышал, как мальчика окликнули. Тот вздрогнул и повернулся на голос. Тут только Ярослав заметил, что слева от пацана, у расстеленного прямо на земле покрывала, с какой-то мелочовкой на продажу сидит женщина в просторном черном одеянии, подогнув под себя ноги. Лицо женщины было почти полностью замотано черным платком. Так повязывают платок в странах мусульманского Востока: одни глаза сверкают из щели, да виднеется благородная горбинка тонкого носа. Ярослав удивился: в таком одеянии выйти на московскую улицу – до первого же милицейского патруля! Но женщина излучала спокойствие. Не видя лица, Ярослав точно знал, что она уже не молода. Она обладала низким, надтреснутым голосом.

– Белый господин не захотел показывать своим недостойным товарищам, как летает его рукотворная птица?

– Не получилось! Раньше змея запускал папа. Я только смотрел. Хотел сам попробовать – вот видите, не сумел!

Собеседники находились так близко, что Ярослав ясно различал приглушенные уличным шумом реплики.

Женщина гортанно рассмеялась:

– Белый господин так весело шутит!

– Я не шучу. – Мальчик пожал плечами.

Женщина перестала смеяться:

– Правда, мой господин?

– Я правда не знаю, как запустить этого дурацкого змея!

Женщина подалась вперед, вцепившись взглядом в лицо мальчишки. Она молчала. Мальчик переминался с ноги на ногу.

– Господин еще не знает своей силы… Мой белый господин может много такого, чего бедная женщина не в силах и вообразить своим скудным разумом! Мой долг – показать белому господину его силу!

Мальчик вновь повел плечами – будто поежился.

– Скажи, мой сладкий, ты хочешь, чтобы твоя птица полетела?

Мальчик кивнул.

– Нужно произнести это громко, будто ты командуешь войском!

– Я хочу, чтобы змей полетел!

– Дерзко прошу господина: поверь бедной женщине! Первый и последний раз в жизни – поверь! Ты можешь заставить свою птицу лететь! Это так же просто для тебя, как для меня – заставить лететь эти песчинки!

Она опустила руку, зачерпнула горстью сероватый песок, подбросила верх. Песчинки вперемешку с пылью покрыли ее одежду.

Мальчик вспомнил руки отца, расправляющие змея, разматывающие его длинную веревку. Он четко представил, как отец держит маленькое цветастое полотнище, как ведет веревку…

– Я могу заставить змея лететь! – произнес он звенящим голосом.

– Воля моя тверда! – подсказала женщина следующую реплику.

– Воля моя тверда, – повторил мальчик.

Поднял игрушку, побежал вперед. Внезапный порыв ветра взметнул песок с земли, песчинки с тихим шорохом посыпались на корпус машины и – сквозь приоткрытое стекло – в салон.

Мгновение спустя змей трепыхался высоко в безоблачном небе. Мальчик заливисто смеялся, уверенно поводя веревкой то в одну, то в другую сторону.

«Странно, почему солнце светит так ярко? – подумал Ярослав. – Ведь уже вечер!»

Мальчишка самозабвенно шлепал босыми ступнями по горячему песку.

– Скажите, а долго еще ждать автобуса? – спросил он свою вдохновительницу. – А то я уже давно из дому ушел, мама, наверное, меня ищет!

– Зачем же моему господину ждать? Господин просто должен повелеть автобусу прийти! Помнишь волшебные слова: «Хочу и могу, воля моя тверда!»

Мальчик вспомнил, как однажды в его присутствии дедушка – заместитель министра – вызывал по телефону машину с личным шофером.

– Хочу, чтобы немедленно пришел автобус! – произнес с горделивой властностью. – Хочу и могу.

Он мотнул головой – будто послал подчиненного со всех ног выполнять поручение.

– Воля моя тверда!

Последнюю фразу мальчишка произнес по-русски, и Ярослав сообразил, что до сего момента звучала арабская речь! Весьма примитивная – как раз на том уровне, на котором он понимал!

Справа, у самого горизонта заклубилась пыль. По дороге несся, дребезжа и подскакивая на кочках, раздолбанный рейсовый автобус архаичного вида.

«Дорога узкая! Если эта колымага не затормозит, то вмажется мне в крыло!» – подумал Ярослав.

Он схватился за ключ зажигания, чтобы завести мотор и отъехать на тротуар.

«Какой тут тротуар?!» – изумленно подумал, глядя на узкую полосу припорошенного песком асфальта, зажатую между двух выцветших полотнищ песка и сухой травы. Автобус вдалеке тащил за собой маленькую песчаную бурю, а прямо перед капотом ярославова автомобиля дрожал знойным маревом раскаленный воздух. Женщина у дороги рассмеялась. За ее спиной, в отдалении беловато-желтоватое резко сменялось широкой полосой морской синевы. «Откуда солнце, песок и море?!» – подумал Ярослав, безуспешно крутя ключом: мотор не заводился.

Наконец до него окончательно дошло, что он находится внутри необычайно выразительной галлюцинации. Как выбраться на поверхность нормального дневного сознания, он даже отдаленно не представлял!

Он оставил в покое брелок и ключ зажигания. Попробовал вглядеться сквозь знойное марево в белый воздух над желтой пустыней. Где-то тут должно стоять здание компании «ЧеНеп», вот тут, прямо перед глазами должен обнаружиться ее, по воле дизайнера, плохо освещенный подъезд! Ничего похожего на московскую улицу не проглядывало. Зато автобус рассосался в пыльной дали вместе с радостно загрузившимся в него мальчиком. Женщины с дешевыми сувенирами тоже простыл след. Остались желтый песок и драный асфальт под голубым небом.

«Неужели Ксения подмешала наркотик в чай? Зачем? Чтобы я ее не провожал? Чтобы врезался в фонарный столбик? Как я мог не заметить опасности? Надо вычистить организм. Надо усилить поток!» Наконец Ярослав ухватился за вполне здравую идею! Поток энергии невозможно подделать, сочинить, нагаллюцинировать. Если он идет, то в любом состоянии сознания воспринимается одинаково. Наркотики, снимая блоки сознания, иной раз открывают ему путь… Но чаще, напротив, погружают в черную бессветную бездну.

Поток энергии лился через макушку, вдоль позвоночного столба, по рукам и ногам – чистый, сильный – как обычно. Ярослав не обнаружил в теле присутствия каких-либо психотропных веществ. Огляделся по сторонам. На пустыню спускались синие сумерки. Сквозь них засветились уличные фонари.

В ватную тишину врезался звонкий петушиный крик. Второй. Третий. Ярослав увидел здание «ЧеНепа», прохожих на тротуаре, троллейбус с освещенными окнами и понял, что звонит его мобильный телефон. Надо обязательно ответить: зацепиться за реальность, пока есть такая возможность!

Незнакомый номер. Мужчина, с добрыми намерениями, почти друг.

– Слушаю!

– Ярослав, я много помогал тебе в свое время?

– Андрей Васильевич, ты? Здорово!

– Привет! Ну так как, поможешь ты мне теперь?

– Что у тебя?

– Я тут… проректорствую…

– Уже проректор?! – Ярослав изо всех сил старался удерживать нить беседы. Он поднял оконное стекло и включил на полную мощность кондиционер, чтобы избавиться от ощущения палящего зноя. – Рад за тебя!

– Спасибо, конечно… Кроме того, я за факультет переподготовки отвечаю. Коммерческий. Тот еще геморрой! Там хорошие деньги! Богатенькие идут учиться… Ярослав, у меня курс горит: группа набрана – преподавателя нет. Проведи занятия по биоэнергетической безопасности! Институт хорошо заплатит!

– Сколько? – задал Ярослав вопрос, который его ни капельки не интересовал.

Лишь бы поддержать разговор, лишь бы слышать в трубке живой голос реально существующего человека!

– Ты без степени? Триста за час – легко!

Ярослав промолчал: Андрей явно вынул не все козыри из рукава!

– Если часть народу не разбежится после Инкиного ухода… Короче, не меньше двадцати человек группа – сделаем пятьсот в час! Я думаю, ректор мне не откажет! – с гордостью добавил старинный приятель.

– Андрей, – Ярослав скучливо вздохнул, – ты не представляешь, как я занят! Я в командировках все время. Там… другие заработки!

– Я понимаю все, – сообщил Андрей упавшим голосом. – Надеялся, что ты мне просто по дружбе поможешь, – продолжал старый приятель. – Плохи мои дела, не справляюсь с этой коммерцией, будь она неладна!.. Да и курс мог получиться очень увлекательный. Я бы сам поучился! Такие уникальные знания, как у тебя, – их же надо кому-то передавать, делиться!

У Ярослава кольнуло где-то в виске: «Надо делиться!» Нечто до боли знакомое, нечто имеющее отношение к нему, Ярославу, лично.

Они никогда не считали себя близкими друзьями. Издавна контактировали по делу.

Около полутора десятков лет назад Андрей Васильевич Дружинин преподавал в том же самом педагогическом, который тогда еще не назывался академией, и активно собирал материал для докторской диссертации. В вузы допускали вольнослушателей: вахтер крайне редко требовал предъявить студенческий билет. Ярослав Полевой из принципа учился только тому, что желал знать и уметь. В зависимости от графика работы, ходил на лекции то в один из педов, то в МГУ, даже в Керосинку Матвеев пристраивал его по знакомству на лабораторные занятия. Ярослава интересовали естественно-научные и некоторые прикладные дисциплины.

Дружинин, блестящий лектор, иллюстрировал сухой теоретический материал историями научных поисков и открытий, в том числе собственных. Молодой биофизик занимался изучением «резонансно-полевого типа взаимодействия» и разработкой хитроумного прибора для улавливания и анализа «тонких» энергий. Идея была уже не оригинальной, но еще модной. После лекции Ярослав подошел к Андрею Васильевичу и предложил себя в качестве добровольного помощника: лаборанта или подопытного.

Дружинин сухо осведомился:

– Экстрасенс?

Вся страна была помешана на экстрасенсорике и «парапсихологии».

Ярослав смутился и не смог скрыть:

– Я хочу научиться!.. Но пока не выбрал у кого, – добавил уверенней. – Все должно быть серьезно. – Дружинин одобрительно кивнул. – А к вам я…

– В добровольные «кролики»? – вдруг весело воскликнул Андрей Васильевич. – Кому ж они не нужны?! Приходите!

Подопытным Ярославу пришлось пробыть совсем недолго. Чувствительные, тонкие приборы в его присутствии сначала зашкалило, а потом они совсем сломались. Дружинин отнесся к досадному происшествию с неописуемым восторгом. Человека с таким удивительным энергетическим потенциалом он еще не встречал!

– Знаете, Ярослав, – сказал он убежденно, – вся эта ерунда: техника, формулы – для тех, кому от природы мало дано, а хочется прикоснуться к чудесному. Не тратьте времени попусту! Развивайте свой дар!

Он был знаком со многими уважаемыми в области эзотерики людьми и направил Ярослава к действительно хорошим учителям. Андрей неизменно относился к занятиям Ярослава с искренним уважением, порой консультировал, когда тому не хватало знаний.

Ввязываться в какую-то дешевую аферу с курсами переподготовки не хотелось. Но отказывать Андрею – тем более. Кроме того…

– Андрей, услуга за услугу, пойдет?

– Чем я могу тебе помочь?

Ярослав мысленно протянул сквозь пространство гибкую золотистую трубочку, представил, что все произнесенные им слова остаются внутри ее невесомых, но упругих стенок.

– Хочу проанализировать химический состав одной интересной вещи. То ли камушек, то ли железка, то ли в земле лежала, то ли с неба упала. Это возможно сделать в лабораториях твоей академии?

– Можно, но у нас старое оборудование… Я бы предложил кое-что получше! В Горном институте у меня друг. Работает на великолепном новом приборе. И сам отличный специалист: биохимик, геолог.

– Класс! Давай телефон!

– У меня с собой нет. Когда ты сможешь подъехать в институт?

«Возьмешь телефон – и сгинешь! – считал Ярослав немудреное опасение своего собеседника. – Нет уж: утром деньги – вечером стулья!» Что ж, значит, попреподаем?

– Завтра с утра пойдет?

К моменту прощания Ярослав несколько ободрился. Идея преподавания своего ремесла содержала изюминку! Пусть придут десятки учеников.

Если из них найдется хотя бы пяток человек, достаточно заинтересованных и талантливых… Да что там – хоть двое, хоть один! Постепенно сложится своя школа, своя команда! Язвы матушки-земли перестанут быть только его, Ярослава, головной болью!