Текст книги "Между боссом и мажором (СИ)"
Автор книги: Юлиана Вайдман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 29
– Тогда почему он не здесь, – парень обвёл рукой палубу. – Эх!
Он махнул рукой и пошёл восвояси. Фух, я уж думала, что он сейчас насчёт ко мне приставать и заведёт разговор про «не стена, подвинется».
Да уж… Только вот случайный незнакомец всё-таки отчасти прав – что-то не так в этих «отношениях» и если бы мне было всё равно на Марка, я бы не обращала внимания, но всё же… Я так давно на него заглядывалась, получила, что хотела, а выходит, что я не совсем так всё это себе представляла.
Уборную я всё же нашла, слегка умылась, поправила волосы, улыбнулась своему отражению и решила вернуться в зал.
Сколько меня не было? Минут двадцать от силы, а Аверина за толиком уже не было. Среди толпящейся молодёжи вообще было сложно кого-либо найти и взглядом своего спутника я так и не обнаружила.
Пришлось протискиваться через всех, чтобы найти ту компашку, с которой Аверин меня познакомил. Вроде бы нашла, но среди них Марка не было.
– Ребят, извините, извини-те-е-е, – я пыталась привлечь внимание развесёлой компашки, – а вы Марка не видели? Он просто за столиком сидел, но сейчас я его потеряла!
– Может, поссать отошёл?! – крикнул один парень.
– К нам не подходил, – девушка с высокой причёской покачала головой.
– Да он же попёрся за Алёной, – заржал третий парень и потом сделал вид, что спохватился, прикрыл рот ладонью.
Компашка тоже рассмеялась, а меня будто ножом полоснуло. Значит, не зря эта стерва сюда прилетела, ещё и говорила, что никуда Аверин от неё не денется.
– А куда они пошли? – я оглядела хмельные лица, но ответом мне было только несколько пожиманий плечами.
Я психанула и оставила их в покое. Всё равно ничего мне нормального не скажут. Внутри поднималась буря негодования и, что самое главное, неимоверной обиды на Марка. Вот где они сейчас?!
Он же сказал, что Алёна его раздражает, что они давно не вместе и это прихоть отца, чтобы он на ней женился. Вчера он тоже с ней был? И она его привезла среди ночи полупьяного?!
Эмоции выворачивали меня наизнанку. Как так?!
Обойдя весь танцпол, я их так и не нашла. Протиснулась к бару и выпила несколько шотов. Сейчас хотелось просто сдержаться. Не поддаться эмоциям.
Через несколько минут я всё-таки решила продолжить поиски – сколько это вообще может продолжаться?! Или я сейчас пойму, что надо мной пошутили, или уже увижу, что слова Марка и яйца выеденного не стоят.
В зале всё-таки их не было. Я решительно пошла дальше – на палубу, где девицы в купальниках обливались шампанским, работала машина для пены, звучала своя музыка. Там чуть не поскользнулась и сняла чёртовы каблуки.
Наверное, я выглядела, как разъярённая фурия, потому что на палубе меня старались побыстрее пропускать вперёд.
Яхта, на размеры которой я по началу не так уж и обратила внимание, теперь казалась мне действительно огромной. Я ходила по нижней палубе, но была ещё верхняя, каюты, игровой зал.
Быстрым шагом я поднялась на верхнюю палубу и оглядела народ – в основном там болтали и общались, отсюда музыка так не била по ушам и в целом обстановка оказалась более спокойной.
И я оказалась права – вот у перил стоит Марк, что-то шепчет Алёне на ушко и обнимает её за талию, прижимая к себе. Она тихонько смеётся и совсем не против объятий.
Внутри что-то словно оборвалось. Дрожащими пальцами я еле-еле держала босоножки, чтобы не уронить. Дыхание перехватило, сердце ухнуло куда-то вниз, а через несколько секунд забилось, словно бешеное.
У меня на глазах даже не выступили слёзы, всё просто похолодело.
Постояв так с минуту, я всё-таки двинулась к ним. Не буду орать. Не буду реветь. Я просто хочу понять, за что он так со мной?!
Остановилась рядом с этой сладкой парочкой, я просто молча пялилась на Аверина, чтобы тот под взглядом, наконец, обратил на меня внимание. И произошло это только через несколько минут, так он был увлечён общением с Алёной.
– О, Синица, – он, наконец, посмотрел на меня.
Алёна тоже повернулась и измерила меня взглядом. На её фоне и особенно без каблуков, я казалась куда ниже ростом.
– О, Синица? – переспросила я, чуть не задохнувшись возмущением. – Что это такое вообще?
Я старалась не орать и не повышать голос, но это давалось мне с просто огромнейшим трудом.
– А чего ты раскудахталась? – спросила Алёна. – Я тебе сразу сказала, что он никуда от меня не денется, всё это детские выходки.
Она засмеялась, а у меня в горле встал ком. Почти нереально дышать.
– Зачем тогда это всё? – я уставилась на Марка, еле выдавив из себя слова. – Зачем?
Он был пьян, я видела, что он даже не понимает, что такого сделал.
– Да ладно тебе, – он отмахнулся, – что опять не так? М? Я же да-а-аже тебе не изменяю, просто стою тут и болтаю с подругой, тем более что ты тоже не такая уж и святая, да, Синица?
У меня перехватило дыхание ещё больше. Сердце готово было вырваться из грудной клетки. Это он вообще о чём? О Глебе? Что он мог знать, ведь его не было вчера дома.
Я перевела взгляд на Алёну, которая ехидно улыбалась. Это она вчера приходила на пляж?
– Ой, да? – она захихикала и приложила ладонь к губам.
Глава 30
Я переводила взгляд с Алёны на Марка. Что она ему вообще наговорила?
– Что вы несёте оба? Марк, – я попыталась воззвать к голосу его разума.
– Да в конце концов, – хмыкнула Алёна, – что ты такая напряжённая? У вас там в трущобах за каждого мужика дерутся, или это только ты, решила уцепиться за богатого? Я же сразу сказала тебе, не стоит думать, будто ты самая умная и необычная.
– При чём тут богатенький? – вспылила я. – Что ты вообще несёшь о обо мне?
Ещё немного и я была готова вцепиться этой стерве в её идеальную шевелюру.
– Синица-Синица-а-а, – он покачал головой. – Нельзя пытаться усидеть на двух стульях стразу. Ну, или на двух членах.
В следующую секунду я огрела его пощёчиной так, что чуть сама не оглохла от этого звука. Внутри разразилась безумная буря обиды и боли. Я резко развернулась и понеслась на нижнюю палубу, по дороге выронила где-то босоножки, но уже не стала их подбирать, глаза застилало слезами.
Нужно было туда, народу поменьше и не попасться Аверину на глаза. Как я вообще вернусь сейчас в его дом? Да я даже с яхты сбежать не могу. Меня душили слёзы.
У кармы почти никого не было, я остановилась и облокотилась на перила, пытаясь отдышаться и не позволить себе начать реветь, как белуга.
Мне так было стыдно за тот поцелуй, так стыдно, что вообще испытываю малейшие чувства к Глебу, а эта сучка переврала всё так, будто я тут пытаюсь с ними обоими…
Как эта Алёна вообще оказалась там? Почему она шарилась по пляжу, как у себя дома? Сдерживаться толком не получалось, я глотала слёзы, стирала пальцем поплывшую тушь. Хорошо хоть, что рядом никого не оказалось, все толпились достаточно далеко.
В зале продолжала грохотать музыка.
Аверин вообще вряд ли собирался идти за мной… Ну, почему? Почему он поверил Алёне, которая вообще непонятно как к нему относится? Сам говорил, что она его раздражает, да так и было! А теперь обжимается, как ни в чём ни бывало.
Находиться здесь не было вообще никакого желания, но не прыгать же в воду? Дрожащими пальцами я кое-как вытащила из миниатюрной сумочки телефон. Никому, кроме Глеба, позвонить я не могла.
– Да? – раздался в трубке удивлённый голос.
– Я… Мне… Слушай, мне очень неудобно, но… Ты…
– Так, успокойся, – голос Глеба звучал убедительно. – Что случилось?
– На яхте… Я… Мне очень плохо, и я хочу отсюда убраться. Я знаю, что это такая просьба…
– Отправь мне свои геоданные со слежением. Скоро буду. Не переживай. Позвоню, как мне дадут добро подплыть к вам, – спокойно проговорил Глеб.
– Хорошо, сейчас, – я шмыгнула носом.
– Жду.
Голос Глеба и его рассудительный тон немного отрезвили, я отправила ему геоданные и выдохнула даже с облегчением. Он не стал задавать лишних вопросов или как-то поучать, и я была ему за это ужасно благодарна.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Глеб перезвонил. Мне казалось, что нахожусь в абсолютной прострации. Я даже боялась лишний раз куда-то двинуться – не хотела встретить Марка в объятиях Алёны, а уж тем более не хотела выслушивать о себе такие гадости.
От раздавшегося звонка телефона в руке меня чуть не подбросило.
– Сейчас буду швартоваться к карме, иди сюда.
Я сидела почти у самой кармы и повертела головой, когда заметила подошедшую белую лодку, почти взвизгнула от радости. Мне так хотелось поскорей убраться отсюда, что больше просто не было сил ждать.
– Глеб! – я помахала ему рукой, и босая поспешила спуститься.
– Плотно швартовать не надо, ребят, я на две секунды, заберу вот эту барышню, – он обратился к двум мужчинам, помогающим пришвартовать лодку. – Спасибо!
Я даже не заметила, как почти перелетела через все борта и рухнула в объятия Глеба. Теперь у меня точно не осталось сил, чтобы сдерживаться. Мне казалось, за моими рыданиями не слышно даже мотора.
Не заметив, как мы двинулись с места, я продолжала реветь Глебу в плечо, а он только обнял меня и молча ждал, пока я успокоюсь.
Выдохнуть и перестать поливать футболку Глеба слезами получилось не сразу, но я всё-таки смогла хоть немного, но успокоиться.
– А теперь расскажи, что случилось, – он немного оторвал меня от себя и заглянул в глаза.
И тут я поняла, что не смогу рассказать, что именно наговорил мне Марк. Просто потому, что чувствую виноватой и себя.
– Марк напился, – выдала я.
Мне больше ничего не хотелось говорить – ни про Алёну, ни про то, что меня практически назвали шлюхой.
– Ясно, – выдохнул Глеб и снова меня обнял. – Ты, конечно, не скажешь, что именно произошло.
Тут я поняла, что он смотрит куда-то вниз.
– Босиком?
– Потеряла где-то босоножки, – я нервно хихикнула.
Глава 31
Глеб укутал меня в тёплый плед, усадил и вручил термос с горячим сладким кофе. От удовольствия и спокойствия я зажмурилась, как кошка. В какой-то момент даже забыла, почему именно сейчас я сижу в этой лодке. Босиком. В слезах.
Обида и боль накатили с новой силой. Как ни старалась я не показывать этого, но всё равно ничего не выходило. Давно меня так не выбивало из колеи. И ведь до сих пор в голове крутились мысли, которые так и норовили оправдать Марка – ведь это Алёна ему наплела гадостей, а он поверил.
От этой мысли я снова начинала злиться – вот так взял и поверил, хотя прекрасно понимает, какая эта Алёна на самом деле, да и удержать она его пыталась не раз, думаю.
Наверное, напряжённую мыслительную деятельность Глеб заметил. Он сел напротив меня и долго внимательно смотрел.
– Я не очень хочу об этом говорить, – ответила я на незаданный вопрос.
– Понимаю, – он кивнул. – Но, если захочешь, расскажи. Иногда очень сложно держать всё только тут, – он постучал пальцем по виску.
Я горько усмехнулась – как я могу ему это рассказать?
Тут дело даже не во мне и Марке, я не хочу, чтобы между братьями начался конфликт. Потом туда вмешаются родители, праздничное настроение сойдёт на нет, а я так и так буду чувствовать себя виноватой.
Катер уже подошёл к пристани, мотор стал работать тише, ход замедлился.
– Мне понести тебя на руках? – с улыбкой спросил Глеб.
– Да ладно, не зима же.
Я встала со своего места, но не успела сделать и шаг, когда он подхватил меня на руки, как пушинку.
– Всё-таки, уже прохладно, – рассудительно произнёс он.
Я вцепилась в футболку Глеба, когда тот перепрыгивал с катера на дощатый причал, но объятия были слишком крепкими.
– Поехали домой.
Он произнёс это так, будто мы сейчас и правда могли ехать домой, а не к его родителям, в чужой стране, где его маме я пришлась не по вкусу, а его младший брат относился ко мне непонятно как.
В машине Глеб тоже не стал задавать мне лишних вопросов – просто спокойно вёл, смотрел на дорогу и иногда переключал радиостанции. За то, что не пытается вытрясти из меня ответ, я была ему безумно благодарна.
От машины и до самого дома Глеб тоже решил пронести меня на руках, как бы я не сопротивлялась. Я буквально чувствовала, что за нами кто-то наблюдает – подняла взгляд и увидела, как в окне на втором этаже стоит Алла Дмитриевна.
Конечно, выражение её лица видно мне не было, но представить, как именно она на меня смотрит, можно было вполне чётко.
– Спасибо тебе огромное, – негромко сказала я, когда Глеб водрузил меня на ноги уже напротив двери в мою комнату.
– Отдыхай, Регина.
Он постоял со мной ещё буквально несколько секунд, будто решая, что делать дальше, и я тоже переминалась с ноги на ногу.
– Спокойной ночи, – наконец, добавил он и, развернувшись, пошёл к лестнице.
– Спокойной ночи, – прошептала я уже ему в спину.
***
На следующий день я чувствовала себя разбито и отвратительно. Стоило больших усилий, чтобы поднять себя с постели и пойти в душ.
Хоть я и не пила почти, но такая ночка дала о себе знать – выглядела я примерно так же, как и чувствовала себя.
Стараясь ни о чём не думать, я приняла душ. Постояла под прохладной водой, взбодрилась и даже немного накрасилась. Есть хотелось ужасно, но мне почему-то было боязно выходить из комнаты.
Выглянула с балкона, но тут же расстроилась – у бассейна никого не было, а я надеялась, что Глеб снова работает, сидя в шезлонге.
Что ж, сидеть весь день в комнате совершенно не вариант, я же просто съем себя из-за всех этих мыслей.
Александр предложил мне завтрак, правда, пришлось уплетать всё в одиночестве, но после круассанов с сыром и беконом, невероятной яичницы и лёгкого печенья, я действительно почувствовала себя намного лучше.
Судя по тишине, дома никого не было и сейчас это мне даже нравилось.
Я выходила из кухни с решением, что стоит надеть купальник и позагорать, чтобы отвлечься, но мысль о том, что в доме я одна, быстро улетучилась – мне навстречу вышла Алла Дмитриевна.
– Доброе утро, – я постаралась улыбнуться как можно непринуждённее.
– Утро доброе, Регина, – она кивнула. – У вас есть пара минут?
Мне пришлось внутренне подобраться. Я кивнула.
– Пойдёмте, я хочу налить себе кофе, – она кивнула на вход в кухню.
Ну, раз не собирается просить Александра, значит, разговор будет достаточно приватным и меня это, если честно, ужасно пугало.
– Знаете, Регина, – она начала говорить, даже не поворачиваясь полностью ко мне, а занимаясь в основном кофемашиной, – вчера я видела вас с Глебом.
У меня в горле встал ком, который я еле проглотила.
– Да… вы знаете, с Марком там такая ситуация произошла, – проговорила я.
– Это неважно, – она отмахнулась, стоя ко мне спиной, – я прекрасно знают, как ведёт себя младший сын. Однако, речь вовсе не об этом.
Она нисколько не торопилась перейти к делу. Я стояла за широкой барной стойкой и даже не решалась сесть, настолько была напряжена. Если не о Марке и о наших с ним отношениях она хочет поговорить, то о чём вообще?
– Если вы хотели поговорить о том, что меня вчера привёз Глеб, то… Просто он мне помог, – мне хотелось, чтобы тон звучал непринуждённо, но, кажется, мне это совершенно не удалось.
Алла Дмитриевна повернулась ко мне и неспеша подошла с кружкой кофе к барной стойке.
– Да, я хочу поговорить о Глебе, – её лицо стало почти каменным. – И я хочу, чтобы ты вовсе не приближалась к нему.
Глава 32
Я застыла с открытым ртом, совершенно не понимая, как на это вообще реагировать. Ничего не понимаю, что за сговор против меня? В этот момент мне захотелось вовсе под землю провалиться и сбежать из Лиссабона домой.
– Послушайте, милочка, лично против вас я ничего не имею, даже будь правдой то, что у Марка на вас, якобы какие-то планы, – Алла Дмитриевна облокотилась на стойку и не сводила с меня глаз.
– А как же понимать тогда то, как вы изначально со мной обращаетесь? – я уже не выдержала давления и решила, что с меня хватит. – Будто учиться и работать это как-то зазорно, будто помогать своей семье – плохо.
Я нахмурилась, ожидая реакции.
Алла Дмитриевна помолчала с минуту, а затем негромко рассмеялась.
– Знаете, когда много лет строишь свой бизнес, кирпичик за кирпичиком, в каждой такой простой и наивной девочке видишь ту, которая желает просто получить денег с сыновей, особенно с легкомысленного Марка. Уже видели, и не раз.
Я поджала губы – несмотря на происходящее между нами, всё-таки Марк пообещал помочь моей маме и финансово, тут уж даже себе не соврёшь.
– Так вот, Регина, – Алла снова стала серьёзней, – Марк очень молод, у него ветер в голове и да, я совершенно уверенна, что вам с ним не по пути, а потому не переживаю, что он потратит энное количество денег, чтобы вас развлечь, но к Глебу, прошу, не приближайтесь и не пытайтесь с ним… Как бы это сказать, – она покачала головой.
– Что?
– Пытаться сблизиться, – добавила Алла.
– Я просто общаюсь с ним, что в этом плохого? – у меня снова внутри закипало негодование.
– Милочка, – она покачала головой, – я слишком много видела, чтобы не заметить, как вы на него смотрите, да и, чего греха таить, он на вас.
– В чём же дело? – я опустила взгляд. Не понимаю, почему всё так?
– Видите ли… – Алла Дмитриевна вздохнула, – Видите ли, Регина, всего три года назад Глеб пережил трагедию. Он вместе со своей супругой и годовалым сыном попал в аварию. Сам он еле выкарабкался, а жена и сын погибли.
От такой новости у меня прошёл холодок по спине. Я была просто в ужасе, только представив, какого это могло быть, а каково было ему?
– Кошмар, – выдохнула я.
– Да, – Алла кивнула и отпила кофе. – Помимо того, как Глеб страдал физически, он впал в глубочайшую депрессию, затем ушёл в запой, затем снова в глубокую депрессию. Он больше полугода ни с кем не разговаривал, больше года не прикасался к делам. Регина, он очень тяжело пережил разбитое сердце, очень, скорее всего, так до конца и не пережил эту потерю. Я не хочу, чтобы ему снова было больно. Ни по какой причине.
– Но-о-о, – несмело протянула я. – Он же взрослый человек. Вы не сможете вечно отгонять от него женщин… Даже если не тех, кто захочет с ним отношений, а просто подруг… Так же нель…
– Регина, – Алла Дмитриевна жёстко меня прервала, – давайте вы не будете учить меня, как беречь собственного сына. Просто прислушайтесь к моему совету. Может, вам просто дать денег и купить обратный билет? Может, так будет лучше для всех?
От очередной попытки купить меня и мои решения всё вскипело. Я сдержалась от порыва долбануть рукой по стойке, вдохнула и выдохнула, а потом посмотрела Алле в глаза:
– Алла Дмитриевна, при всё уважении, не нужно считать, что я просто продажная девка, которой захотелось лёгкой наживы. Это первое. Второе – меня сюда пригласил Марк, и если уж я решу, что мне пора, то скажу ему. Третье – ваши сыновья взрослые люди и, может, кажется, хватит решать за них, с кем общаться и как жить? Впрочем, – я поняла, что если сейчас заведусь, то меня будет не остановить, – ваш порыв мне понятен, но лучше бы вы присмотрелись к Алёне Громовой, на которой так хотите женить Марка, она своего не упустит, но не факт, что Марку потом будет от этого хорошо.
Сердце колотилось, как бешеное. Высказывать всё это хозяйке дома было до одури страшно, но я больше не могла молчать. Я остановила свою тираду и продолжала смотреть на Аллу Аверину в ожидании абсолютно любой реакции, но она молчала.
– Извините, если показалась грубой, но всё же, – добавила я.
Алла Дмитриевна усмехнулась и снова отпела кофе. Я так и не поняла, что это значит… То ли после моей тирады она стала больше меня уважать, то ли наоборот, сейчас прямо за волосы вытолкает за порог и сунет денег на обратный билет.
– Пойду лучше, – я еле смогла оторвать себя от барной стойки.
Алла Дмитриевна продолжала смотреть на меня внимательно и пристально. Даже если она и не станет в открытую меня больше третировать, уверена, мешать общаться с Глебом всё равно станет. Просто так она не отступит…
Больше Алла Аверина не сказала мне ни слова. На ватных ногах я поднялась в комнату и перевела дух. Меня больше волновал даже не наш разговор, а то, что она рассказала про Глеба. Пережить такой кошмар…
Глядя на него, никогда не подумала бы, что Глеб столкнулся с подобным горем.
Неспеша я переоделась в купальник и накинула сверху лёгкое парео. Уже хотела спуститься к бассейну и всё-таки хотя бы попытаться расслабиться, когда совсем рядом с домом несколько раз крякнула полицейская сирена, мигнули сигнальные огни.
Я выскочила на балкон уже предполагая не самый лучший вариант того, что могло произойти…
Глава 33
Из дома выскочил Александр, а за ним и Алла Дмитриевна.
Я стояла на балконе, как вкопанная и не могла сделать ни шагу. Что вообще мне сейчас лучше всего сделать? Не высовываться? Или тоже пойти вниз?
Ворота открылись, но полицейская машина не стала заезжать внутрь территории. С правого заднего сидения вышел Глеб, который тут же пошёл к обеспокоенно вздыхающей Алле Дмитриевне, взял её за плечи, начал что-то объяснять.
Да уж, сейчас там точно было всем не до меня.
За Глебом из машины вышел офицер полиции, который помог оказаться на улице и Марку, который, к моему ужасу, оказался в наручниках. А такого помятого вида я не замечала за ним с тех пор, как Глеб приволок братца в универ, после недельного загула.
– Что ж творится-то, – пробормотала я себе под нос.
Как будто почувствовав, что я наблюдаю, Глеб поднял голову и махнул мне рукой – мол, спускайся. По спине пробежали мурашки.
Я в спешке закончила одеваться и побежала вниз. Сердце только так отбивало ритм. Я почему-то сильно волновалась, хотя уж точно ничего плохого не сделала.
– Регина, что у вас там произошло?! – как только я оказалась на улице, ко мне тут же подскочила Алла Дмитриевна. – Почему Марк сказал в полиции, что-то про свою девушку? Что ты ему сказала?
От такого напора, подлетевшей ко мне Аллы Авериной, я аж растерялась и не знала, что сказать, только пыталась взглядом как-то воззвать к помощи хотя бы Глеба, и тот, что-то быстро сказав полицейскому, подошёл к нам.
– Мама, успокойся. Регина в приключениях Марка совершенно невиновата. Что она могла сему сказать такого? Он что, впервые напивается?! – Глеб указал рукой на всё ещё похмельного брата.
– Но полиция… – снова завелась Алла Дмитриевна.
– Успокойся, – повторил Глеб – Сейчас пройдём в дом. Регина даст показания. Никуда Марка не увезут, это нужно для отчётности. Я же уже вернул его домой.
– Он в наручниках, – Алла Дмитриевна приложила ладонь к щеке и драматично покачала головой.
– Тоже мне, событие, – Глеб аккуратно оттеснил её от меня. – Иди в дом.
Офицер полиции вёл Марка, который глупо улыбался и что-то неразборчиво говорил тому, даже не как задержанного, а будто пытался сделать так, чтобы парень не упал.
Алла, охая и ахая, первая вошла в дом. Я пропустила офицера и Марка вперёд и не решалась пойти за ними.
– Всё в порядке. Его отпустят сейчас, даже наручники снимут. Только нужно, чтобы ты рассказала, как было дело на яхте и в котором часу ты видела его в последний раз, хорошо? – Глеб положил мне руку на плечо.
Я кивнула.
– А что вообще произошло? За что его задержали?
– Во втором часу ночи его заметили в городе, он орал и пил на улице, это уже одна статья, потом что-то ему не понравилось в витрине одного из магазинов, и он эту витрину, собственно, разбил.
– Ужас какой, – я покачала головой.
– Его задержали ещё ночью, но он ничего толком не мог рассказать. Только что-то ещё говорил про яхту, про вечеринку и про свою девушку, – добавил Глеб.
– Может, это он вообще про Алёну, – я нервно хихикнула.
– А при чём тут она? – не понял Глеб.
Я закусила губу – вчера я ему так и не рассказала, почему у меня случилась такая истерика.
В доме Алла Дмитриевна на повышенных тонах что-то спрашивала у Марка и тот отвечал ей невпопад и тоже довольно громко. Полицейский смог заставить их замолчать только тогда, когда сам расстегнул наручники.
Наш задержанный демонстративно потёр запястья, но больше ничего не предпринимал, только водил ещё не трезвым взглядом по сторонам.
– Пойдём, – Глеб усадил меня напротив полицейского с бланком протокола.
– Он будет говорить с тобой на английском, – пояснил Глеб.
– Если честно, я не очень хорошо знаю английский, – почти шёпотом, стесняясь себе, ответила я.
– Тогда побуду переводчиком с португальского. Так ему будет удобнее.
Я кивнула и уставилась на полицейского. Глеб быстро объяснил ему что к чему, то согласно кивнул и задал первый вопрос.
– Он спрашивает, что между вами произошло и в котором часу была ссора, – ко мне обратился Глеб.
Мне было ужасно неловко, ведь этого я ему тоже не рассказала вчера.
– Я нашла Марка с другой девушкой на яхте… А было это примерно… Не знаю… Одиннадцати часов. Мы даже не ссорились, я просто очень сильно обиделась и ушла.
Стараясь не смотреть на Глеба, я ждала, пока он переведёт всё для офицера и выслушает следующий вопрос.
– После этого вы с ним не виделись? – Глеб посмотрел на меня.
Он прекрасно знал ответ на этот вопрос, но отвечать полицейскому всё равно нужно было мне. Может, мне чего-то недоговорили, и Марк успел натворить что-то ещё?
– Нет. Я покинула яхту примерно через сорок минут, – я покачала головой. – Я сильно обиделась, но мы не ругались, то есть, конфликта не было. Простите, офицер, а кроме хулиганства на улицах, он ничего больше не сделал?
Глеб перевёл мой ответ, но, кажется, не стал переводить вопрос. Офицер что-то дописал в бланке и сунул мне его на подпись. Я потянулась за бумагой, но Глеб перехватил её и перечитал.
– Всё в порядке. Можешь подписывать. Ничего больше он не натворил, просто дебоширил, а сам объяснительную написать не в состоянии, да и упоминал девушку, – заверил меня Глеб.
– Ладно, – я вздохнула и подписала бланк ручкой, которую протянул мне полицейский.
– Это всё, конечно, замечательно, но ответьте мне, бога ради, его уже отпустят, наконец?! – рядом, как из ниоткуда, выросла Алла Дмитриевна.
– Да, мама. Я заплатил за него штраф. Он свободен. Всё. Можешь отвести его отоспаться, например.
Офицер попрощался с нами, и Александр проводил его из дома. Обстановка, надо сказать, была очень неприятной и давящей. Тишину разрезал голос Марка, который до этого только что-то пару раз буркнул себе под нос:
– А это вообще всё из-за тебя, Синица! Ты что со мной сделала?! Приворожила?! Заколдовала?!
От неожиданности я дёрнулась и повернулась к Марку, как и все остальные.
– Я хотел ревновать тебя заставить, себя проверить! Даже к этой змее Алёне полез, но аж до тошноты с ней противно стало! Всё из-за тебя! Влюбился, как идиота кусок, Синица!
