Текст книги "Эхо Тоннелей"
Автор книги: Юлиан Дашевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Тем временем Лилия, уже вернувшаяся в офис и отчитавшаяся Стрельникову, что сотрудник прибыл и заселился, была не менее озадачена отсутствием второго человека.
– Это который киргиз? – не поднимая головы, задал вопрос Олег Михайлович.
– Вы про Алтынбаева?
– Да.
– Он казах, вообще-то.
– Какая к чёрту разница. Для меня он киргиз.
– Так он уже приехал! Это Красавкин как сквозь землю провалился.
– А звонили?
– Уже десять раз звонила, Олег Михайлович, – в этот момент Лилия почувствовала, что и её терпение отнюдь не железное, и сходить с ума, повторяя одну и ту же фразу сто раз на дню, она не планирует.
– Олег Михайлович! – послышался крик из коридора. – Вас Пустовалов зовёт!
– Да не кричите вы на весь этаж! – отозвался Стрельников ещё громче, после чего обратился к Лилии: – Будут новости, позвоните.
Он так торопился, что даже не успел отчитать за неуставной вид попавшегося ему навстречу помощника машиниста в зелёной армейской рубашке, на которой были синие железнодорожные погоны. Хотя и остальные работники рядились, кто во что горазд, ввиду извечного дефицита установленной экипировки. Ярче всего это проявлялось на примере нашивок и шевронов. Чего только было не встретить – и советские нашивки МПС, и РЖД, и даже железнодорожных войск, которые вообще-то к метрополитену имеют не больше отношения, чем к полётам на Луну. Звездочки и лычки на погоны цепляли от балды, и обозначали они всё, что угодно, но только не то, что надо. А отдельные особо одарённые личности даже пришивали форменные знаки различия к джинсовым курткам, купленным на китайском рынке. Единственный предмет обмундирования, который носился исправно всеми, была оранжевая жилетка с буквой «М» на спине, за что некоторые работники метро называли друг друга в шутку гастарбайтерами. Впрочем, не самый опрятный внешний вид был наименьшим из зол.
Дверь в кабинет начальника метрополитена оказалась раскрыта настежь, что было крайне нехарактерно. Стрельников остановился, оглядывая кабинет, прежде чем войти. Но Пустовалов, видимо, заметил его раньше:
–Заходите, заходите, Олег Михайлович, чего стесняетесь?
Достаточно было одного взгляда на лицо Пустовалова, чтобы Стрельников понял – хороших новостей ждать не стоит.
– Поздравляю вас. Сердечно поздравляю, – завёл беседу Пустовалов, встав со своего кресла и неторопливо шагая по кабинету из угла в угол.
– Спасибо, – несколько недоумевая, с каким же событием его поздравляют, ответил Стрельников. – А по какому случаю?
– Начальник инспекционной комиссии у нас Громов.
– А откуда информация?
– Сорока на хвосте принесла.
– Пускай обратно унесёт. Нам нужны факты, а не сплетни, – начал храбриться Стрельников.
– А это и есть факты. Хотели, чтобы русские приёмку проводили? Получите, распишитесь. А когда начинаете выпендриваться и гнуть свою линию, не удивляйтесь, что прилетит ответка.
«Господи, только не он! – мысленно выругался Стрельников. – Такой дотошный, все бумаги смотрит, в прошлый раз все отчёты по дефектоскопии затребовал, прикапывается к каждой запятой!»
– Раньше было проще, заказчику поляну накроют, водочки нальют, он всё и подпишет. Фуршет – это тоже часть приёмки! Может, даже самая важная.
– Раньше было проще, согласен. Но если всё делать, как раньше, мы бы не метро сейчас запускали, а бегали бы с каменным топором за мамонтом. Ну что ж, Олег Михайлович, вы человек опытный. Какие будут предложения?
– Готовим подвижной состав к приёмке сегодня. Я сейчас позвоню Тырышкину, пусть берёт всех, кого считает нужным…
– Я сам позвоню, – отрезал Пустовалов. – А вы спускайтесь в цех, я к вам присоединюсь.
Антон Тырышкин был заместителем Стрельникова, и если Олег Михайлович сейчас большую часть времени проводил в тишине кабинета, то Антону доставалась вся физическая работа. У него тоже имелся свой кабинет по соседству с кабинетом Стрельникова, но если Тырышкин там и появлялся, то разве что ранним утром или поздним вечером. Всё остальное время его нужно было искать в производственном корпусе.
Решительным шагом Стрельников спустился на первый этаж, и прошёл по узкому и тёмному коридору из административного корпуса в производственный корпус депо, который сотрудники называли просто «цехом». Олег Михайлович открыл скрипучую железную дверь, и в сторону пулей метнулся рыжий приблудный кот, которого прикармливали работники. Суета вокруг вагонов прозрачно намекала на то, что Тырышкин свою работу знает. Рабочие срывали и уносили упаковочную плёнку, таскали инструмент. С одного из путей послышался громкий крик «Раз! Два! Взяли!» Стрельников заинтересованно посмотрел в сторону, откуда доносился шум, и увидел, как человек десять-пятнадцать пытались сдвинуть с места вагон. Если бы не подошедший как раз в этот момент Антон, то Олег Михайлович и дальше продолжил бы любоваться этим абсурдным действом, а так смысл сей операции так и остался непостижимой тайной.
–Цыгане шумною толпою толкали жопой паровоз? – обратился Стрельников к Антону, намекая на эпизод с толканием вагона. – Хороший у вас тут тамада, и конкурсы интересные.
– Так Олег Михайлович, «удочки» не можем накинуть, снова электроснабжение накрылось. А мотовоз не подогнать, – ответил Тырышкин таким тоном, спорить с которым было бесполезно. Умение быстро найти ответ даже на самый каверзный вопрос было одним из самых ценных его деловых качеств.
– ПТЭ давно читали? Если бы не аврал, получили бы выговор и лишение премии.
Последняя пара месяцев и так была одним сплошным авралом. И Стрельников, конечно, не стал бы давать выговор или лишать премии, все это понимали. Максимум – выскажет в личной беседе всё накипевшее, да и отпустит с миром. После этого первые несколько недель все будут работать добросовестно, а затем вновь расслабятся, и так до следующего происшествия. Это уже была давно устоявшаяся череда событий, и никто за прошедшие годы не верил, что начальство от угроз когда-нибудь перейдёт к делу.
В эту минуту Олег Михайлович поднял глаза к потолку, и первое, что предстало его взгляду – это презерватив, свисающий с датчика пожарной сигнализации. Глаза Стрельникова налились кровью, он обернулся, но Тырышкина в этот момент уже и след простыл. В попытке выпустить накопившийся пар, он жестом подозвал ближайшего к себе работника и показал пальцем на резиновое изделие.
Работник, молоденький узбек, испуганно залепетал с неразборчивым акцентом:
– А, это у нас датчик дыма, сигнализация. На лестнице все курят, вот и повесили, чтобы не срабатывала.
– Вы же не хотите, чтобы приехала большая красная машина? – усмехаясь, добавил появившийся из ниоткуда Антон.
– Так, – начал Стрельников, срывая презик со стены. – Я не знаю, кто это сделал и не хочу выяснять. Но если я кого-нибудь застукаю ещё раз, то это изделие ему уже не понадобится! Я понятно выразился?
Олег Михайлович швырнул продукт резинотехнической промышленности в мусорный бак и направился дальше, явно готовя к раздаче очередную порцию мотивирующих звездюлей. Судя по удвоенной суете Антона, таким разъярённым начальника депо он давненько не видел. Стрельников прямым шагом двинулся к головному вагону с открытой торцевой дверью и спущенным на пути аварийным трапом, поднялся по трапу в кабину, бегло смотрелся внутри, потом прошёл по салону. На свою беду, там дремал один из монтёров. Завидев начальника, тот вскочил с пассажирского дивана и выпалил:
– Порядок, товарищ начальник!
– Где порядок? Какой к чёртовой бабушке порядок? – рявкнул Стрельников, уже готовый схватить этого работника и ткнуть его носом, как котёнка, который сделал лужу на ковёр. Парнишка молчал, уставившись в пол, и не мог сказать слова, пока руководитель сверлил его взглядом в ожидании вразумительного объяснения или хотя бы отговорки.
– Что? Русский язык забыл? Так давай напомню! – и послышался громкий мат. Кто-то из рабочих, услыхавших эту тираду, захохотал, но Стрельников обернулся к нему и довольно резко бросил сквозь дверной проём:
– Вам смешно? Нет? Смешно ему… А вот мне плакать хочется.
Антон, вновь материализовавшийся поблизости, сам едва удерживался от того, чтобы начать хихикать, хотя отлично понимал, что в такой ситуации это сделает только хуже, а попасть под горячую руку Стрельникова – не самое удачное начало рабочей смены.
– Вот же! На день нельзя технику оставить без присмотра, как из неё помойку делают! – рявкнул Стрельников, пнув ногой наполненное окурками ведро из-под солярки, припрятанное в салоне. Оно с грохотом выкатилось из вагона на землю. – Бычки сами уберёте!
Один из новеньких вагонов рабочие уже приспособили под бытовку и даже успели наладить внутри некое подобие домашнего уюта в виде наклеенных на стены плакатов с красотками в купальниках. В другом конце того же вагона в живописном беспорядке валилась ветошь, промасленные тряпки, вёдра, канистры, матрас… При виде дырявого матраса, брошенного на полу между сидений, Стрельников громко и грязно выругался, словно этот предмет нанёс ему личное оскорбление. Возможно, именно так оно и было.
– Ладно, пёс с ними. Загорится – их проблемы, не наши. Если не умеют с машинами обращаться, так и ездили б на ишаках. А коль купили, так пускай учатся.
– Может, им инструктаж по пожарной безопасности нужен? – спросил Тырышкин.
– Нужен… – повторил Стрельников, – как пионерке сифилис. Прослушают, будут кивать, поддакивать, дескать, всё поняли, а сами всё равно сделают по-своему.
– А может, ведро оставить стоило бы? Москвичи бы полюбовались.
– Стоило бы, если честно.
– Ну ёкарный компот, а раньше не могли сказать? – на этот раз громко выругался Антон, наконец-то понявший, что от него требуется.
– Что там ещё? – обернулся на его голос начальник депо.
– Машина двести пятьдесят шесть! Замок кабины машиниста вверх тормашками поставили.
Казалось бы, после матраса и ведра с окурками в абсолютно новом вагоне уже ничего не могло удивить, но, как вскоре оказалось, сюрпризы только начались. И Антон предусмотрительно решил далеко от Олега Михайловича не отходить и помогать в осмотре составов.
– Вот, посмотри только на это! – крикнул Олег Антону.
– Твою ж етить… – только и можно было сказать в ответ.
А посмотреть было на что: дверь в кабину машиниста, закреплённая только на одной нижней петле, свалилась вниз, как только Стрельников повернул ключ, чтобы открыть её.
– Антон, помоги тут повернуть её и в кабину затащить! – крикнул Олег Михайлович, пролезая под перекошенную дверь внутрь кабины.
– Тяжёлая, зараза…
– А кто сказал, что легко будет? Короче, записывай – машина номер один-один-четыре, отвалилась дверь в кабину машиниста.
Табло в вагоне не работало. Во всяком случае, в графе «время» светились нули, а температура воздуха, если верить цифрам, составляла аж +28 градусов, что в этот осенний вечер выглядело издевательством.
– Смотри, стекло выбито в двери.
– Надо же, а я-то уж подумал, что это у нас такие окна чистые!
– Так, вольтметр не работает, скоростемер не работает… – начал Стрельников листать журнал рекламаций. – У вас вообще хоть что-нибудь тут работает?
– Но Олег Михайлович, когда вы сами проверяли двери, сказали, что всё нормально. Но ведь закрывалось не полностью и с таким шумом… А потом нам же предъявляете претензии, что мы тут ерундой занимаемся. Подавайте серьёзные неисправности, видите ли! Я неспроста сказал, что на сто четырнадцатой машине дверь вывалилась, и на этой тоже отвалится, если никто не посмотрит, в чём причина шума, – попытался объяснить Тырышкин, который, похоже, был единственным человеком, к чему мнению ещё прислушивался Стрельников.
Но его слова так и остались неуслышанными.
– Послушай, я тебе как друг говорю: прочитай инструкцию, пока не сломал всё окончательно! – послышалось из-под вагона на соседнем пути.
– Да пошёл ты! – раздался истошный вопль из кабины.
– Сам пошёл!
– Вот и поговорили! – крикнул Антон, давясь от смеха, но тут же осёкся, напоровшись на испепеляющий взгляд начальника.
– Приёмка – это всё равно что парад. Всем плевать на боеспособность армии, главное – чтобы маршировали красиво! – попытался оправдаться он.
– Парад… ржавых гвоздей! – резюмировал Стрельников. – А ещё этого киргиза, казаха или кого там пригласили… Как будто у нас своих мало!
– А эти швейцарцы тоже хитрые – уехали прямо перед приёмкой, и все документы в Москву отправили, чтобы все косяки сразу в министерстве увидели! А мы целых три месяца балду пинали, ждали инспекторов, а к вагонам никто даже не подходил!
В этот время в кармане у Стрельникова запищал телефон. Олег Михайлович резким движением достал его из кармана и сбросил звонок, после чего быстро попрощался с Тырышкиным и поспешил в кабинет.
Увидев, что начальник ретировался, один из машинистов подошёл к Антону и негромко спросил:
– А что это сегодня Михалыч разбушевался?
– Просто приезжают инспектора из Москвы, вот все и на ушах.
– Так на той неделе уже какие-то инспектора были.
– Да на железке всегда так: на одного работающего десять проверяющих! Куда ни плюнь, везде начальник. Больше начальников – меньше порядка! – отрезал Тырышкин.
– Послушай, ну бывают же нормальные люди, те же там электрики, сварщики, токари… Знают своё дело и работают на совесть. Все бы так. Ну так нет же – лезут все в начальство! Со свиным рылом…
В офисе Стрельникова ожидал ещё один сюрприз, который едва ли можно было назвать приятным: Лилия принесла толстую пачку актов приёмки, которые срочно требовалось подписать и отправить в Москву. Ситуация усугублялась тем фактом, что оборудование, на которое составлены акты, ещё не только не испытывалось, но даже не было полностью установлено.
– Олег Михайлович, тут Громов звонил буквально десять минут назад, и требовал подписать до шести часов.
– Разбежался! Мы ещё не закрыли контрольную точку по системе сигнализации, а вы меня ещё этой кипой документов завалили.
– Он сказал, что Минтранс проводит плановую ревизию документов, – покраснела Лилия. Девушка почувствовала себя очень неловко, как будто она отвлекает своего начальника от более важных дел.
– Что? Опять ревизия? Да это же было совсем недавно! – возмутился Стрельников.
– Отчего же недавно? – удивленно возразила ему Лилия, показав на календарь. – Уже три месяца как прошло! – и с обиженным видом села за компьютер, стараясь не смотреть на Стрельникова.
«И правда, – подумал Олег Михайлович. – Что же я на неё сорвался, она-то ни при чём. День такой, наверное, всё наперекосяк… Надо сходить в киоск, шоколадку ей купить, что ли, а то расстроилась девчонка». Стрельников взглянул на календарь и сам расстроился. И правда, три месяца… А сколько всего за это время случилось… Хотя один день плавно переходил в другой, и они сливались, не оставляя никаких особенных воспоминаний. С какого-то времени он начал отмечать для себя наиболее важные события дня, что он сделал, что он не смог сделать. Он не знал, для чего это нужно, просто отмечал… Но с каждым днём понимал, что незаконченных дел оказывалось гораздо больше, чем законченных.
– И ещё, Лилия, – начал Стрельников, наклонившись в её сторону и обратившись на «ты», что для него было крайне нехарактерно. – Если будут о чём-нибудь расспрашивать, поменьше говори, да побольше слушай. Да, – вспомнил вдруг он. – У нас на той неделе в депо перья повыдёргивали, если что, ты не в курсе.
– Что-что, Олег Михайлович?
– Мотовоз стрелку взрезал. Естественно, историю замяли. Сама знаешь, как у нас всё устроено – дела идут, контора пишет, «сдал-принял», «выявили-устранили». Лазить проверять всё равно никто из большого начальства не будет. Главное – чтобы на бумаге всё красиво было. Как в песенке: «Всё хорошо, прекрасная маркиза», – негромко рассказал Стрельников. Он замечал за собой, что если поведает кому-то о беспокоящих его опасениях, то на душе становится легче. Но опасений в последние дни становилось всё больше.
***
К концу дня совсем распогодилось, и солнышко дарило городу последние тёплые лучи, осыпая позолотой окна домов. Прогулявшись до Волги и обратно, Кайрат заскочил в подвернувшийся рядышком универсам, чтобы купить чего-нибудь перекусить. К этому моменту он уже изрядно проголодался, а в случае похода за продуктами это всегда чревато тем, что все имеющиеся у тебя деньги вмиг будут потрачены на вкусняшки, которые съешь за один присест, а наутро поймёшь, что еды в доме снова нет. Начав с пакета макарон, пачки риса и двух пачек сосисок, Кайрат взял хлеб в нарезке, варёной колбасы, плавленого сыра с грибами, банки растворимого кофе и нескольких пакетиков кофе «три в одном». Потом парень оказался в отделе выпечки и не смог устоять перед вафельными трубочками с кремом, затем в корзину отправился пакет топлёного молока и две бутылки айрана, а венчали праздник живота несколько пачек замороженных блинчиков, две пиццы и неизвестно как оказавшаяся в корзинке банка сгущёнки. Снова пройдя мимо кондитерского отдела, Кайрат взглянул на полку с тортиками и облизнулся, отчаянно разрываясь в сомнениях, стоит ли брать «Сказку» или «тирамису». Но затем он понял, что у него всего две руки, а все покупки едва ли смогут уместиться в два пакета. Закинув в корзинку пару «киндерсюрпризов», парень поспешил к кассе.
Выкладывая продукты на ленту, он бегло огляделся. По тому, что человек покупает в магазине, можно многое сказать о нём. Вот, например, девушка перед соседней кассой. Она берет лапшу «доширак», пиво и мороженое. Она живёт одна, без парня, много работает, не умеет готовить, и, должно быть, она очень одинока и несчастна. Она может казаться сильной, готовой справиться в одиночку со всеми трудностями, но на самом деле это просто самовнушение, попытка выдать делаемое за действительное. Чуть дальше в очереди – совсем ещё юная девушка в чёрной косухе с заклёпками, с пирсингом в бровях, в носу, и с тремя или четырьмя серёжками в ухе. Но вид у неё усталый и немного смущённый, а в тележке – несколько пачек памперсов и баночки с детским питанием. «Вот так случается, никто не знает, как повернётся твоя жизнь…» От размышлений Кайрата отвлёк голос кассирши, которая механически спросила: «Пакет нужен?» и, не дождавшись его ответа, но, видимо, из долгого опыта поняв, что нужен, достала откуда-то из-под прилавка.
– Карта есть?
– Скидочная? – уточнил Кайрат.
– Да, – не поднимая глаз, ответила хозяйка кассы.
– У меня нет.
Тут пожилая женщина, стоявшая в очереди позади Кайрата, протянула ему свою карточку.
– Наличными или по карте?
– По карте.
Собрав все покупки и представив себя на мгновение вьючным осликом, паренёк направился в сторону дома. По телефону никто больше не тревожил, и Кайрат уже почти и забыл, что ждёт кого-то ещё. Он по-быстрому перекусил и принял ванну, о чём мечтал с самого приезда, но до чего руки дошли только прямо перед сном. Помывшись, парень сразу же плюхнулся в кровать и зарылся под одеяло. Накопившаяся усталость от поездки валила с ног, и парнишка даже не высушил волосы, а это чревато тем, что на следующий день причёска будет в более чем непотребном виде. Подумав о сушке волос, Кайрат вспомнил, что оставил фен дома, и сушить в любом случае уже нечем. «Так и думал, что чего-нибудь забуду. Ладно, не самая важная на свете вещь», – успокоив этим себя и смирившись с тем, что наутро придётся приглаживать волосы под струёй воды, Кайрат уснул.
***
Спросонья ему почудилось, что в квартиру ввалился медведь. Судя по характерному звуку шагов, визитёр даже не удосужился снять обувь, прежде чем прошествовать на кухню, включить свет и электрочайник. Первые несколько мгновений Кайрат пытался понять, видит ли он сон, или это происходит на самом деле, и сильно пожалел, что оставил дверь незапертой. «Интересно, а этот умник знает, что он не один?» – подумал Кайрат, но, тем не менее, предпочёл не обнаруживать себя до поры до времени. Он лежал под одеялом и слушал, как посетитель кинул куртку на стул, начал расстёгивать сумку и доставать оттуда пожитки. Затем парень услышал, как открывается дверца холодильника. «Только бы ничего не сожрал», – Кайрат уже понемногу терял терпение. Наконец, незваный гость заглянул в комнату и включил свет. Кайрат резким движением повернулся на кровати, сбросив с себя одеяло, тут же полетевшее на пол.
– А ты не спишь? – бесцеремонно обратился к нему на «ты» ночной гость.
Разозлившись до позеленения, Кайрат рявкнул:
– Нет, представь себе! И теперь уж точно не засну. Сколько времени-то хоть?
– Да чёрт его знает, у меня телефон разрядился!
– А на часы посмотреть религия не позволяет? – задал вопрос Кайрат, заметив на руке гостя массивные и явно недешёвые «офицерские» часы.
– Ой, точно, – смутился собеседник, опуская взгляд на запястье. – Ну, начало третьего. Да ты не сердись, – протянул он руку Кайрату. – Я жрачево принёс.
– Ну ладно, давай знакомиться.
– Давай, я Лёшка Красавкин.
– Почему-то я так и думал. А я Кайрат Алтынбаев. Только ты, может быть, говнодавы-то снимешь?
Парни прошли в кухню и разместились за столом. Чайник, включённый Алексеем, уже закипел, и Кайрат налил две кружки. Лёшка достал из своей необъятной сумки несколько бутербродов с колбасой и сыром, которые, очевидно, брал с собой в дорогу, но не успел съесть.
– Ты в каком депо работаешь? И как тебе? – Не то, чтобы Кайрат действительно интересовался этим вопросом, но ему хотелось просто поддержать разговор.
– Ну, как сказать. Кто на «Яузе» работал, в аду не вспотеет! А ты откуда?
– Значит, «Печатники»? – догадался Кайрат. – А я в «Автово».
– Ёжик водишь? – хихикнул Алексей.
– Нет, я на «ЭКА».
– А, «кролик энерджайзер».
Контактно-аккумуляторные электровозы, которые используются при манёврах или ночью, когда линии обесточены, повсеместно называют «батарейками». Отсюда и такой необычный эпитет, которым наградил Лёшка то ли Кайрата, то ли его машину.
– Ну, и ещё у меня на мотовоз удостоверение, но я работаю только на электровозе, – ответил Кайрат, и ему стало в эту секунду так неловко, как будто он оправдывается перед Лёшкой.
– Аааааа… – многозначительно протянул Алексей с презрительной ухмылкой. – А я-то думал, что сюда только линейных пригласили.
– Ну, меня назначили сюда для обмена опытом, после командировки буду сдавать экзамен, чтобы работать с линейными поездами, а дальше, возможно, в «Невское» переведут.
– Ну, учись, студент, – небрежно бросил Алексей, уплетая сэндвич.
– Я бы тоже на «Яузе» поработал бы… – вздохнул Кайрат в ответ, мысленно завидуя собеседнику.
– Это ты сейчас так говоришь, на самом деле на ней не прикольно, – усмехнулся Алексей, наливая себе ещё чая. – Машины старые, ломаются, как горбатый «запорожец».
– А ты-то сам для чего решил сюда ехать? – спросил Кайрат, не очень довольный тем, что беседа постепенно начала превращаться в допрос.
– Для меня это промежуточная остановка. Вот отработаю, звёздочки получу, а там, может, старшим машинистом колонны назначат. А там и до инструктора рукой подать, – Алексей как будто ждал этого вопроса.
«Да, с таким человеком дружеские отношения наладить будет непросто», – подумал Кайрат, увидев реакцию Лёшки.
– И как зарплата, на жизнь хватает укротителю батарейки? – спросил его Красавкин высокомерно-пренебрежительным тоном.
По ехидной усмешке Кайрат понял, что собеседник был отнюдь не впечатлён названной цифрой.
– Да мой тесть в Осташкове больше зарабатывает, варит самогон на кедровых шишках!
– Спасибо, я подумаю об этом предложении, – отозвался Кайрат, втайне ненавидя Москву и всех, кто мечтает там жить.
«Вот когда в Москве зарплаты будут такими же, как в среднем по России, посмотрим, будут ли в неё так рваться», – недовольно подумал Кайрат, которому хотелось заткнуть за пояс этого выскочку. Москва ему не нравилась, суетливая, неуютная, похожая на одну гигантскую стройплощадку. Уже почти половина из его друзей и знакомых уехала туда, и он не осуждал их. Если раньше в столицу ездили за дефицитом, то сейчас в провинции с колбасой и сапогами напряжёнки вроде нет, зато зарплаты в Белокаменной в пять-десять раз выше, чем в остальных частях страны. Вот и садятся каждое утро в электрички тысячи человек, чтобы ехать за большими по отечественным меркам деньгами.
Попав в самую гущу событий уже в день приезда, Кайрат понял, что даже не успел всмотреться в своего соседа по комнате и коллегу, и сейчас внимательно оглядывал его. Высокий, чуть моложе Кайрата, Алексей производил впечатление человека, который стремится выделяться во всём, начиная с внешности. Черты лица у него были мало запоминающимися, если бы не причёска с длинной косой чёлкой и выбритым виском и небольшая чёрная бородка. Одет Алексей был, как и многие парни, которые хотят выделиться из толпы, но в результате оказываются похожими друг на друга, как цыплята из инкубатора. На нём были узкие джинсы и модная приталенная рубашка, из-под завёрнутых рукавов которой виднелись большие татуировки – на одной руке какая—то надпись готическими буквами, а на другой тигр. Металлические часы со светящимися стрелками и фитнес-браслет дополняли картину. А рельефно вырисовывавшиеся мышцы на теле, в котором, похоже, не было ни грамма жира, недвусмысленно намекали на то, что он куда более крепкий, чем могло бы показаться на первый взгляд.
– Во сколько завтра на работу? – спросил Лёшка.
– Вроде к десяти. Так что желательно идти спать, – заявил Кайрат и направился в комнату.
Алексей последовал его примеру, немного удивившись, что постель ещё следовало застелить. Оглядевшись в комнате, он вопрошающе посмотрел на Кайрата. Он перехватил Лёшкин взгляд и ответил:
– Подушка, одеяло и бельё в нижнем ящике шкафа. Извини, Лёш, но широкая кровать досталась мне.
И уснул с чувством выполненного долга.
