Текст книги "Ангел со сломанными крыльями (СИ)"

Автор книги: Юкки Ри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12 – Богдан

Богдан, совсем не ожидавший такого вопроса, растерянно посмотрел на Евгения Константиновича, словно сомневаясь, серьезно ли он спросил именно это? Может шутит? Но нет, мужчина с интересом смотрел на него, ожидая ответа.

– Я пока точно не решил. Мне нравится физика и математика. Я думал о МИФИ или МФТИ, но факультет и специальность пока не выбирал.

– То есть пока только неопределенные планы и высокие мечты. Почему не на экономический?

– Нет, это не мое. Скучно.

– А медицина? Из тебя получился бы замечательный врач.

– Я как-то не думал. Это очень большая ответственность. Не думаю, что это мое.

– То есть после школы ты собираешься в Москву. Твои родители согласны тебя отпустить? Ты же единственный ребенок в семье?

– Да, единственный. И да, родители согласны. Они очень даже за.

– Это хорошо. Но я почему-то вижу тебя врачом. Знаменитым хирургом с мировым именем. У тебя есть для этого все нужные качества – ты упорный, честный, ответственный, умеешь сопереживать и сочувствовать, хорошо ладишь с людьми и обладаешь умением убеждать. Наверное, для физика это тоже полезные качества, но все же подумай о профессии врача.

– Хорошо. Хотя и странно. Почему вас интересует моя будущая профессия?

– Понимаешь, Богдан, у меня тоже есть одна очень полезная способность – я разбираюсь в людях. Сразу вижу, стоит иметь с человеком дело, или лучше держаться от него подальше. Эта способность помогает мне вести дела и всегда оставаться на стороне победителей. Так вот, я вижу, что ты – не случайный гость в нашем доме. Таких случайностей не бывает. А раз так, то ты, практически, член семьи. Кстати, давай уже отбросим формальности. Мила с детства зовет меня по имени, поэтому слышать от тебя "вы" и “Константинович” я тоже не желаю. Так что просто Женя. Договорились?

– Хорошо. А можно тогда мне в свою очередь поинтересоваться, чем вы…, вернее ты, занимаешься?

– Чем я только ни занимаюсь, Богдан! Но в основном пытаюсь удержать на плаву семейную компанию, попутно присматривая за бизнесом брата. Дело в том, что наш с Николаем отец в свое время основал фармацевтическую компанию. И надеялся, что мы с братом будем помогать ему в ее развитии. Но так случилось, что ни он сам, ни Николай, не смогли заниматься делами, практически оставив бизнес без присмотра. Пришлось мне сразу по окончании школы брать дела в свои руки, спасать компанию от банкротства и вытаскивать ее из болота, как того бегемота в сказке. А после гибели брата мне осталось еще и дело всей его жизни в Швейцарии.

– Фармацевтическая компания? В Москве?

– Офис – в Москве, производственные мощности – в Подмосковье.

– А где ты учился? Как ты смог сразу после школы управлять компанией?

– А у меня выбора не было. Учился я в МГУ, на экономическом. Тоже в основном потому, что не оставалось других вариантов – либо разбираться в делах и тянуть компанию дальше, либо наплевать на все, продать за бесценок разваливающийся бизнес и заниматься тем, к чему лежит душа.

– И к чему она лежала? Душа?

– Вот представляешь, какое совпадение. Думал я тогда – брошу все, а чем займусь? И выходило так, что моя мечта – стать руководителем большого и преуспевающего предприятия международного уровня – лежала прямо передо мной. Бери – и делай. И я взял. И делаю.

– Повезло тебе.

– И не говори. Мы с тобой своими разговорами усыпили нашу принцессу.

Богдан посмотрел на сидевшую рядом Милу. Она спала сидя, привалившись к спинке дивана.

– Подожди минутку, принесу подушку и одеяло, а то у нее потом спина будет болеть.

Евгений Константинович вышел из комнаты, а через минуту вернулся, неся подушку и плед. Он аккуратно уложил Милу на диване и укрыл пледом, предложив Богдану пересесть во второе кресло.

– Пока она спит, расскажи мне, что случилось сегодня в лагере. Я не хотел обсуждать это при ней.

– Наши одноклассники, они … плохо относятся к Миле. Она, на их взгляд, слишком странная, слишком отличается от них. Ее и в школе обзывали. Я старался это остановить. И я не знал, что Мила поедет в лагерь. Надеялся, что ее не отпустят. Там было соревнование между классами. И в конце – эстафета, где должны были бежать все до одного. Наш класс был впереди почти на целый круг, когда убежала Мила. Она была последней. Но она не вернулась. Десятый “Б” закончил эстафету и победил. А Мила, как оказалось, увидела птенца, выпавшего из гнезда, и забыла обо всем, в том числе об эстафете. Одноклассники были недовольны, особенно парни. Они окружили Милу и стали ее оскорблять. Ну я и набросился на Мишку – это он начал обзывать Милу. А дальше ты видел. Мишка оказался сильнее. Я не справился. Не смог защитить Милу.

Богдан замолчал, понимая, что Женя, наверняка, сразу разочаруется в нем. Но тот задумчиво молчал. В комнату вошел кот, запрыгнул на диван и улегся рядом с Милой.

– Ангел всегда приходит, когда Мила спит. Всегда охраняет ее сон. Знаешь, я уверен, что именно он спас ее в той катастрофе. Не знаю, как, но я чувствую, что так и есть. Он спас ее тогда и продолжал спасать после. Успокаивал по ночам, когда ей снились кошмары. Мурчал рядом, когда она отказывалась жить, лежа целыми днями в кровати и не реагируя на окружающих. Именно с ним она начала говорить через год после катастрофы. Когда врачи уже опустили руки.

– Мила сказала сегодня, что ее родители ангелы и помогают ей. Из-за этого одноклассники тоже над ней смеялись. Они считают ее ненормальной.

– А ты? Не считаешь?

– Нет. Она особенная. Она и в детстве была такой. Сказала мне, что коты – это ангелы, которые спустились с небес, чтобы быть ближе к тем, кого они оберегают. Это засело у меня в голове. И сейчас я не могу просто так смотреть на котов. Все время думаю, правда ли это. Если судить по Ангелу – то очень похоже на правду.

– Да. Ее мама была такой же. Необычной. Мила на нее даже внешне очень похожа. Белоснежные волосы и серые глаза. Когда я был маленький, мне Аня сама казалась ангелом. Чего греха таить, я был в нее влюблен так, как может влюбиться 12-летний пацан в 20-летнюю невесту брата.

– Почему Мила носит старую одежду? Если бы не это, возможно, в классе отнеслись бы к ней по-другому.

– Она сейчас очень замкнулась. Почти не общается ни с кем. Даже со мной. А ведь раньше мы с ней были очень дружны. Мне кажется, она держится за эту одежду как за последнее, что осталось у нее от прежней жизни. Она боится отпустить прошлое. И не хочет идти в будущее. Не хочет учиться. Привезти ее сюда было моей идеей. Я надеялся на чудо. И мне кажется, не зря. Она встретила тебя.

– Но ведь никакого чуда не случилось – одни проблемы.

– Она начала общаться. С тобой. Даже с одноклассниками, как ты сказал. Когда я увидел ее сегодня в лагере, она была живой. Она беспокоилась за тебя! Звала меня на помощь! Она оживает, и это может быть болезненно и для нее, и для окружающих. Но через это надо пройти. И я очень надеюсь, что ты будешь рядом с ней и поможешь.

– Да, конечно. Я хотел предложить заниматься с ней по предметам. Она сильно отстает. Ей не интересно, потому что она не понимает. Может быть, я смогу ей объяснить.

– Это было бы очень хорошо. Только … Даже если она не сможет учиться. Не будет понимать то, что ты ей объясняешь. Не бросай ее, Богдан. Не отворачивайся от нее. Пообещай мне это.

– Обещаю. Я никогда от нее не отвернусь и никогда ее не брошу!

“Мяу!” – раздалось с дивана. Богдан посмотрел на Ангела. Зеленые кошачьи глаза смотрели так, словно видели насквозь. И давали понять, что данное им обещание было услышано и принято. И должно быть исполнено!

Глава 13 – Мила

Опять утро. Сегодня выходной, но Цербер сказала, что отвезет ее в лагерь. Потому что ей надо привыкать к коллективу. Зачем? Богдан будет там. Он говорил. Он – организатор. Ему это нравится. Это хорошо. Ему подходит быть организатором. Руководить. Как Женя.

Надо вставать. Жаль, что нельзя взять с собой Ангела. Он любит гулять в лесу. Может взять с собой батончик? Два. Богдан, наверное, голодный.

– У нас есть «Баунти»?

– «Баунти»? На завтрак? Марина приготовила сырники.

«Цербер» смотрит удивленно. Как всегда ничего не понимает. Надо попросить Женю купить побольше «Баунти». Женя приедет сегодня. Надо поговорить с ним о школе.

Вокруг лагеря забор. Никого из школьников нет. Только Богдан. Он кажется недовольным. Устал? Жалко, что нет «Баунти».

– Привет, Мила, все-таки приехала? А где твои вещи?

Какие вещи? Она должна была что-то с собой взять? «Цербер» ничего не говорила.

– Какие вещи? Зачем?

– Ну одежда запасная, чтобы переодеться. И для вечера одежда. Будут танцы. А завтра ночной костер.

Переодеваться для танцев? Здесь? Хорошо, что ей не надо оставаться.

– Нет, я только до вечера. Меня «цербер» заберет. Сказала, надо привыкать быть в коллективе.

– Это хорошо. Ну, что она тебя заберет. Школьники на природе становятся совершенно дикими и теряют человеческий облик. Лучше тебе с ними не встречаться.

Мила попыталась представить себе «диких» школьников. Но, глядя на Богдана, не могла представить никого другого. Только его. И диким он совсем не представлялся.

– Ты тоже?

– Что?

– Становишься диким?

– Ну я здесь вроде как не отдыхаю, а работаю. Мне нельзя. А вот остальные наверняка позаботились о «развлечениях».

Он повел ее к самому большому зданию, оставил там ее рюкзак. А потом они гуляли. Сначала по лагерю, потом вышли к реке. Было красиво. Не так, как в Швейцарии. Там было красиво всегда. А здесь – очень редко. Обычно здесь было серо. А сейчас – солнечно и ярко.

– Красота! – сказал Богдан.

– Да. Красиво.

– Тебе нравится осень?

Нет, Миле не нравилась осень. Не нравился дождь. Мокрые листья под ногами. Как будто все вокруг плачут, и слезы текут ручьями. Интересно, можно ли так плакать, чтобы слезы ручьями бежали? Почему же так говорят? Наверное, это про осень. Осенью плачет природа, потому что не хочет, чтобы заканчивалось тепло. Не хочет, чтобы пришла зима. Но она приходит и закрывает всю грязь белым снегом. Словно ее и не было.

– Мне зима больше нравится. Все такое белое и чистое.

– Я тоже зиму больше всего люблю! А еще – кататься на горных лыжах. Ты умеешь?

– Да, мы раньше все время ездили с мамой и папой. Но потом я больше не пробовала.

– Ты любишь скорость?

– Раньше любила. А теперь я боюсь высоты. Мне все время кажется, что я снова падаю.

На самом деле она не видела, как падала. Она закрыла глаза. Только чувствовала. Но она знала, что падает. Знала. А сейчас, стоя на высоком берегу реки, она знала, что не упадет. И не боялась. Наверное, она боится не высоты. Она просто боится.

– А если без высоты? Например, на машине кататься?

– Это не интересно.

– А на мотоцикле?

– Я не пробовала.

Раньше она каталась на велосипеде. Разгонялась с горки и неслась вдоль дороги, отпустив руль и расставив руки в стороны. Наверное, ей все-таки нравится скорость.

Богдан сказал, что пора идти на обед. В столовой полно школьников. Хорошо, что они с Богданом сели за другой стол. Он опять недоволен. Надо все-таки не забыть попросить у Жени «Баунти».

Какая-то глупая игра. Она бы не стала отвечать, но не хочет подводить Богдана. Он – ведущий. Поэтому она отвечает. Честно. Одноклассники опять недовольны. Богдан смотрит, словно извиняется. Но он не виноват.

Спортивные соревнования. Это лучше, чем вопросы-ответы. Нужно просто пробежать. Бегать она умеет. И любит. Раньше они с мамой часто бегали в лесу около дома. Иногда и папа бегал с ними. Бежать по лесу приятно. Земля пружинит под ногами. Не то что асфальт.

Она бежит последняя. Надо просто пробежать. С палочкой. И принести ее на стадион. Легко! Бежать. Не отвлекаться. В лесу красиво. Вон какая-то птица сидит. Улетела. Бежать. Не отвлекаться. Что-то упало. Это не лист и не шишка. Надо бежать. Но там что-то пищит! Котенок? Нет… это птичка… Маленький птенчик. Он такой забавный! Клюв желтый. И все время открывается. А перышек совсем нет. Только пушок. Он похож на маленького котенка. Интересно, почему маленький котенок и маленький птенец оба пушистые, а потом у одного вырастают перья, а у другого – нет? А как выглядел бы котенок, если бы у него выросли перья? Наверное, у котенка все-таки перья были бы только на крылышках. Почему не бывает крылатых котят? Они были бы такими милыми.

Богдан бежит. За ним физрук. Они чем-то обеспокоены. Что-то случилось?

– Мила, что случилось?

– С тобой все в порядке? Ты цела?

Конечно, с ней все в порядке. Чего это они? С чего они взяли, что она может быть не в порядке? С ней все хорошо. Только птенцу нужно помочь. Посадить в гнездо. Богдан сможет. Он не откажется.

– Богдан! Помоги!

Богдан бросился к ней, чуть не наступив на птенца.

– Осторожно, наступишь!

Богдан остановился и посмотрел вниз.

– Он выпал из гнезда. Ты можешь его посадить обратно?

Богдан не сомневается ни минуты. Он ловко лезет на дерево и возвращает птенца в гнездо. Она бы так не смогла.

Все вокруг почему-то недовольны. Им не жалко птенца? Они не рады, что он вернулся в свое гнездо? Почему они ворчат и кричат всякие гадости?

Что вообще происходит? Почему они кричат на нее? Она не сделала ничего плохого! Не могла же она бросить птенца! Его бы могла съесть лиса или куница! Нельзя было оставлять его там одного. Почему они недовольны?

Богдан напал на светловолосого парня, который кричал громче всех. Они дерутся. Светловолосый больше и сильнее! Так нечестно! Что делать? Надо как-то помочь Богдану! Но как? Позвать взрослых? Это единственное, что пришло ей в голову. И она бросилась бежать к жилому корпусу. Но по пути остановилась, увидев въезжающую в ворота лагеря машину. «Женя! Это его машина! Он поможет!»

Она развернулась и побежала навстречу выходящему из автомобиля мужчине:

– Женя, Женя, помоги! Они его убьют!

– Мила, что случилось? Кого убьют? Кто?

Она просто бросилась обратно, показывая дорогу. Женя, конечно, быстро прекратил драку. Богдан! Что они с ним сделали?! Под глазом синяк, губа разбита, кровь из нее капает на толстовку. Она протянула ему руку, помогая подняться. Зачем он полез в драку? Ведь видел, что тот парень сильней!

Женя отправил их к машине, а сам ушел в большой дом. В машине знакомо, тепло и спокойно. Можно расслабиться. Рюкзак! Она оставила рюкзак в комнате Богдана!

– У меня там рюкзак!

– Я принесу, сиди тут!

Он уходит. А Мила думает о птенце. Все ли с ним хорошо? Не упал ли он из гнезда снова?

Возвращаются Женя с Богданом. Они вместе едут домой. Богдан сидит рядом. Это хорошо. Правильно. Спокойно.

Вот бы всегда они были рядом. Богдан и Женя. И Ангел.

Глава 14 – Богдан

Богдан собирался в школу, впервые за долгое время не испытывая желания туда идти. Он понимал, что уехав из лагеря в субботу вместе со Светлаковыми, отделился от коллектива, сделал выбор в пользу Милы. И ему этого не простят. Все четко и ясно. Богдану еще не приходилось быть в такой ситуации. Наверняка за те два дня, что они провели в лагере, из него «сотворили» перебежчика и предателя. Надо было остаться. Остаться выяснить отношения до конца «по горячим следам». Сейчас же будет намного сложнее. Его уже осудили. И записали в предатели. И он может либо принять это, либо доказать, что они неправы. И Богдан совершенно точно не собирался сдаваться. Не только ради себя, но и ради Милы.

Проведя остаток субботы и воскресенье у Светлаковых, Богдан уже чувствовал себя членом их маленькой необычной семьи. Ему очень понравился Женя. Он был чем то похож на дядю Сашу – маминого брата, который исчез два года назад. А перед этим оставил в их гараже свой красный Ducati, сказав Богдану, что это его подарок на будущее 18 летие.

Правда, Женя не гонял на мотоциклах и не лазал по горам. Он работал 24 часа в сутки. Даже здесь, дома, он постоянно общался по телефону и просиживал ночами за ноутбуком. Но что-то в нем была такое, что не давало назвать его скучным бизнесменом. Он любил Милу. И ради нее летал в N-ск из Москвы почти каждые выходные. Он любил свою семью. Богдан так и не узнал, что случилось с родителями Жени, и почему ему пришлось взвалить на свои плечи весь семейный бизнес. Похоже, что из всей семьи остались только Женя и Мила. И он не сдался и не впал в депрессию, а продолжал работать и бороться за племянницу. И за это его нельзя было не уважать.

Зайдя в школу, Богдан тут же ощутил на себе любопытствующие взгляды. Похоже, слухи уже расползлись по школе, и в курсе субботнего происшествия не только их класс. Пора браться за дело. Налаживать связи. Скоро выборы. До них всего две недели. И Богдан либо вернет свою лидирующую позицию в классе и в параллели, либо… О втором варианте он старался пока не думать.

В классе Богдан спокойно прошел к последнему столу и сел рядом с Милой. Света снова сидела рядом с Мишкой. Богдан ожидал этого и только усмехнулся. «Помирились голубки.» Видимо, противостояние с Богданом их объединило. Одноклассники с интересом поглядывали на Богдана, но никаких действий или высказываний не последовало. «Это хорошо. Они выжидают и присматриваются.» На следующей перемене он прошелся по девятым классам, общаясь со знакомыми, возобновляя прошлогодние и заводя новые знакомства, а также напоминая всем про свой предстоящий день рождения. К большой перемене Богдан был полностью уверен, что девятые классы на его стороне. А это большая сила. Девятых столько же, сколько десятых и одиннадцатых вместе. Имея на своей стороне только девятые классы, уже можно многого добиться. А есть еще и одиннадцатые. Там много друзей-товарищей по Совету школы. Есть шанс, что они будут на его стороне.

Обедать они с Милой опять ушли на детскую площадку. Погода пока позволяла. Но скоро начнутся дожди, и придется обедать в столовой вместе со всеми. Мила, в отличие от Богдана, совершенно не беспокоилась об окружающих и их реакции. Зато очень удивила Богдана, достав из рюкзака шоколадный батончик и протянув ему.

– Спасибо! Я почему-то из всех батончиков именно этот больше всех люблю.

– Я тоже.

В воскресенье они вместе занимались алгеброй, а потом Богдан предложил ей поиграть в теннис. Он видел за домом корт и надеялся, что игра на свежем воздухе немного оживит Милу. Оказалось, что та довольно неплохо играет. И если поначалу Мила играла словно нехотя, то через полчаса уже с азартом отбивала подачи и даже радовалась выигранным очкам. Когда же победа в матче досталась ей, Мила так радостно улыбалась, словно выиграла Уимблдонский турнир.

А когда после обеда они вместе читали «Евгения Онегина», готовясь к зачету на следующей неделе, у Богдана возник план, который он, уходя от Светлаковых, успел обсудить с Женей. И который собирался начать воплощать сегодня вечером.

– Мила, я хочу сегодня тебя кое-куда пригласить. У Жени я уже спрашивал, он разрешил.

– Куда пригласить? А кто еще там будет?

– Никого. Только мы с тобой.

– Зачем?

– Мне очень нужно кое-что сделать, но без твоей помощи это никак не получится.

– Почему именно моя помощь нужна? Больше некому?

– Нет, больше некому. И я бы очень хотел, чтобы мне помогла именно ты. Пожалуйста.

– Ну хорошо. Я помогу, если смогу.

– Спасибо, Мила! Я заеду за тобой в половине шестого.

Остаток дня Богдан разрывался между нежеланием выпускать из поля зрения Милу и необходимостью пообщаться как можно с большим количеством знакомых-старшеклассников. Он видел, что Мишка тоже постоянно собирает вокруг себя одноклассников и ребят из параллельного класса, в основном тех, кто входит в сборную школы по футболу. Да и Света с Маринкой как-то очень активизировались.

Еще ведь тренировка впереди. Бросать футбол из-за того, что его не взяли в сборную, Богдан не собирался. Но понимал, что теперь каждая тренировка станет для него испытанием, учитывая то, что больше половины игроков были из десятых классов, которые Мишка успел «обработать» еще в лагере.

Впрочем, сегодняшняя тренировка прошла на удивление спокойно. К Богдану никто не приставал, не задирал, не провоцировал. Его просто не замечали. Ну и пусть. Он разберется с этим. Сейчас важнее Мила. И сегодняшний план.

В воскресенье, видя, как Мила оживилась, играя в теннис, Богдан представил, как бы они могли танцевать вместе. И решил попробовать отвезти Милу в студию танца, туда, где сам занимался много лет. Богдан всегда любил танцы, они позволяли выплеснуть скопившиеся эмоции и поднять настроение. Озвучив свою идею Жене и получив одобрение и разрешение действовать, а также банковскую карту для оплаты расходов, Богдан потратил половину понедельника, чтобы съездить в студию и договориться о занятиях. Для начала, индивидуальных. Не стоит смущать Милу присутствием незнакомых людей. Богдан даже договорился с руководителем, что на первом занятии они с Милой будут одни. И если все удастся, если Мила захочет продолжать занятия, то постепенно можно познакомить ее и с руководителем, и с другими ребятами, посещающими студию.

В полшестого он звонил в двери дома Светлаковых. Светлана, открыв ему дверь, кивнула в ответ на его приветствие и ушла звать Милу, а Богдан вдруг занервничал. Правильно ли он поступает? Нужно ли это Миле? Поможет ли ей? Может лучше просто подняться к ней в комнату и провести вечер за разговорами и уроками? А не тащить Милу из дома в незнакомую обстановку? Мила, спустившись со Светланой, подошла к Богдану и … улыбнулась? И эта улыбка сразу развеяла все его сомнения. Она рада выйти из дома, значит все правильно! Светлана вызвалась отвезти их, сославшись на распоряжение шефа, и Богдан с благодарностью согласился. Хоть о такси не надо будет беспокоиться.

Он завел Милу в зал, одна стена которого представляла собой огромное окно, заканчивающееся все лишь в полуметре от пола. Стена напротив окна была зеркальной, с балетным станком вдоль нее. Около второй стены стоял музыкальный центр с колонками. А у третьей – небольшие низенькие диванчики.

Мила не отрывала взгляда от окна. Зал находился на 16 этаже, и вид сверху на вечерний город был потрясающим.

– Разувайся и проходи. Курточку давай сюда.

Богдан подхватил куртку Милы и свою и бросил их на диван. Затем подошел к музыкальному центру, поколдовал над ним, включив подборку вальсов, которую составил дома. Первым шел “Сентиментальный вальс” Чайковского. Богдан приглушил свет в зале и подошел к Миле, стоящей у окна.

– Ты потанцуешь со мной? Пожалуйста!

Она повернулась к нему и посмотрела удивленно и растерянно:

– Я… очень давно не танцевала. Наверное, все забыла.

– Если ты хоть раз танцевала вальс, то вспомнишь. Такое не забывается.

Богдан протянул руку и Мила вложила в нее свою ладонь. А потом испуганно взглянула ему в глаза. Богдан улыбнулся, приобнял ее второй рукой за талию и повел в вальсе, двигаясь кругом по комнате. Мила почти сразу поймала ритм, но держалась напряженно, словно боясь оступиться или сделать что-то не так.

«Надо ее отвлечь», – подумал Богдан и принялся рассказывать, как учился танцевать.

– Меня привела в студию мама. Не в эту, в другую. Мне было четыре, и я совсем не мечтал о танцах. Я хотел стать супергероем, и танцы мне казались занятием для девчонок. Но мама настояла. Я ходил на занятия из-под палки, все время стараясь улизнуть или притвориться больным. Но однажды мама привела меня на концерт. Концерт нашей студии, ничего особенного. Но я смотрел на мальчишек 10-12 лет, круживших в вальсе своих партнерш, и понимал, что завидую им. Они были на танцполе крутыми! Суперменами! Они двигались так, словно у них за плечами крылья, и земное притяжение на них не действует. Это было красиво и завораживающе. После этого концерта я полюбил танцы. Особенно вальс.

Богдан рассказывал о своем детстве и чувствовал, как Мила расслабляется. Перестает дергаться и контролировать каждое движение. Доверяется ему.

– А ты как научилась танцевать?

– У нас в школе был урок танцев. Не здесь, в Швейцарии. Правда в основном там были разные современные танцы. Но вальс нас тоже учили танцевать. Перед Рождеством. В школе каждый год устраивали Рождественский бал, и все школьники должны были станцевать вальс. Потом все переодевались и устраивали обычную вечеринку с обычными танцами. Мне это не нравилось, и я всегда просила папу отвезти меня домой.

– Ты не устала? Может, передохнем немного?

– Нет, не устала. Давай еще немного потанцуем. Мне очень нравится эта музыка!

– Это вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь».

– Я его уже слышала раньше. Но фильм не смотрела. Эта музыка такая… печальная.

– Да. Но не только. Она еще полна жизни. Послушай! Жизнь продолжается, несмотря ни на что! Она полна надежды, эта музыка! Надежды на будущее!

Они продолжали танцевать, и Богдан заметил на щеках Милы дорожки от слез. Она плачет? Это плохо? Нет, это правильно! Она плачет, потому что чувствует! А если чувствует, значит оживает!

Стихли последние звуки вальса Евгения Доги, и Мила остановилась. Из колонок полилась музыка Шопена. «Осенний вальс». Мила всхлипнула и заплакала еще сильнее. Богдан обнял ее. Волшебная музыка бередила душу даже ему. Что уж говорить о Миле, которая пережила в жизни столько, что не каждый взрослый вынесет. Он гладил ее по волосам, по спине и шептал, что все будет хорошо. Они справятся со всеми трудностями. Они будут счастливы, обязательно будут. И Мила потихоньку успокаивалась.

– Спасибо. Мы ведь придем сюда еще, да?

– Обязательно! И будем танцевать не только вальс! На свете существует много прекрасных танцев. Например, танго! Ты танцевала когда-нибудь танго, Мила?

Богдан посмотрел ей в глаза, еще мокрые от слез. И увидел мелькнувший в них интерес. А потом она подняла на него взгляд и улыбнулась.