Текст книги "Дерзкий каприз"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Нет, но в отряде Джека Хея мне много что порассказали старые рейнджеры. Тем летом, в президентство Ламара, представители правительства договорились со старейшинами команчей о перемирии. Все старейшины прибыли в Сан-Антонио на конференцию. Они даже привезли с собой жен и молодую белую пленницу Матильду Локхарт. Команчи собирались в знак добрых намерений передать ее техасцам.
Упершись локтями в колени, Кейт склонилась вперед.
– Да, кажется, я что-то слышала про нее. Ну и что же произошло?
Чарли ткнул прутом в пламя.
– Вроде бы команчи изнасиловали и пытали Матильду. Ее тело было страшно изувечено. Когда же она поведала, что индейцы держат у себя еще нескольких белых девушек… – Он покачал головой. – Ну, местные власти прямо рехнулись. Они вдруг решили держать старейшин в заложниках, пока команчи не вернут всех пленниц.
– Не могу сказать, что виню их, – тихо проговорила мисс Мэлони.
Чарли печально улыбнулся:
– В таком случае вам ничего не известно об индейских обычаях. Нарушение перемирия для индейца немыслимо. Когда техасцы окружили старейшин, те яростно сопротивлялись. Многие погибли. С тех пор команчи ведут против техасцев настоящую войну.
Кейт вздохнула:
– Стало быть, они не находят ничего предосудительного в том, чтобы насиловать и мучить пленниц, зато нарушение перемирия для них – преступление.
– Не так все просто, – серьезно проговорил Чарли. – Причина войны в украденной земле и нарушенных обещаниях. У правительства всегда было две правды: с одной стороны, оно обещало землю команчам, а с другой – отдавало ее поселенцам. Ни один уважающий себя индеец не потерпит подобного измывательства над своей честью. Вот откуда все эти годы произрастают корни вражды.
– Но индейские племена, по решению правительства, выдворяются ныне из Техаса.
– Верно, но многие индейцы по-прежнему стоят на тропе войны. Полагаю, пока суд да дело, не только на беднягу торговца обрушится их месть.
Девушка вздрогнула. Замолчав, они некоторое время прислушивались к потрескиванию костра и отдаленному кваканью лягушек. Наконец она осмелилась задать вопрос, уже долгое время терзавший ее:
– То, что мы видели сегодня… То же самое произошло и с вашими родителями? То есть я надеюсь, что команчи не… – Она поперхнулась. – Вы жили в тех местах, Чарли?
Дюранго отрицательно покачал головой, и Кейт заметила печаль, промелькнувшую в его глазах.
– Мои родители осели недалеко от Сан-Фелипе. Когда мне было четыре года, они, оставив меня на попечение дедушки, отправились в город за припасами. Вот тогда-то все и случилось. Когда я подрос, дедушка рассказал мне обо всем. Думаю, команчам нужны были припасы, которые мои родители закупили в городе. Полагаю, они сопротивлялись. Стрела пронзила сердце отца. Он, должно быть, умер первым. Что до матушки… Дедушка сказал, что она храбро защищалась. Индейские воины перерезали ей горло.
От ужаса у Кейт перехватило дыхание, а Дюранго мрачно добавил:
– Обычно команчи берут белых женщин в плен и превращают их в рабынь или наложниц.
Почувствовав себя крайне неловко, Кейт отвернулась.
– Мне рассказывали. И я в самом деле сожалею о прискорбном случае с вашими родителями.
– Думаю, вы говорите правду, – сурово промолвил он. Она энергично пожала плечами:
– Но одно мне до сих пор непонятно: как вам удается не питать презрения к команчам? На вашем месте я бы приканчивала каждого попавшегося мне на глаза индейца.
Его пальцы сжали ложе винтовки.
– Пожалуй, вы бы думали иначе, если бы насмотрелись того, что я перевидал за эти годы: зарезанные индейские женщины и дети, разграбленные и сожженные селения. Виновны обе стороны, и, признаться, война с индейцами оставила во мне одну лишь горечь, особенно в последние два года, когда армия и рейнджеры при первом же подвернувшемся предлоге резали команчей. Вот почему я перестал выслеживать краснокожих.
Кейт с любопытством взглянула на Чарли. Он, судя по всему, знает жизнь гораздо лучше ее. Она вдруг поняла: перед ней одинокий странник, которому воспоминания в тягость.
– Сколько времени вы провели в стычках с индейцами?
– Почти десять лет.
– Десять! Святые угодники, мистер! Вам, должно быть, под тридцать.
– В июне стукнуло тридцать.
Она с облегчением улыбнулась ему: отношения между ними налаживались.
– Вы выглядите моложе.
– Благодарю за комплимент, мэм, – протянул он. – Да и вы не так уж немощны для шестнадцатилетней болтуньи.
– Семнадцатилетней, – возразила она.
– Поправка принята, мэм. Они рассмеялись.
– Итак, вы больше не сражаетесь с индейцами? – не умолкала Кейт.
Чарли отрицательно покачал головой и бросил в огонь несколько веток.
– Теперь я предпочитаю выслеживать преступников, ловить их и получать за это деньги.
– Так вот как вы поступите со мной, – с внезапным отвращением произнесла Кейт. – Променяете меня на звонкую монету.
– Если только вы не пожелаете отправиться в тюрьму.
– А вдруг пожелаю? – с вызовом спросила она. Шумно вздохнув, он взял кофейник и выплеснул оттуда гущу.
– Послушайте, не начинайте сначала. Я везу вас к отцу, и точка.
– И вам все равно, что вы губите мою жизнь?
– Мисс, если б не мое появление, вы бы давно распрощались с ней, – безжалостно сказал Дюранго. – Сейчас бы ваши волосы развевались на шесте с трофейными скальпами.
Кейт вздрогнула и отвернулась, а Чарли тут же пожалел о своих резких словах.
Воцарилась напряженная тишина. Увидев, как мисс Мэ-лони слегка подпрыгнула при донесшемся издалека зловещем вое койота, Дюранго успокаивающе проговорил:
– Послушайте, простите, что я распустил язык. Пусть вас не беспокоят команчи. Чем ближе мы к Раунд-Року, тем меньше нам грозит встреча с ними. Полагаю, завтра, после полудня, мы оставим их территорию позади. Затем еще одна ночь – и мы дома.
Кейт кивнула. Она радовалась, что они покидают землю команчей, и приходила в отчаяние при мысли о возвращении в Раунд-Рок. Ей никак не удается перехитрить Чарли, близость индейцев все только осложняет.
Глава 11
Ночью они были настороже и почти не сомкнули глаз. Связанные руки не мешали Кейт дремать, но, преследуемая кошмарным видением – зрелищем трупа Алозия Маккоя, – она вздрагивала при каждом шорохе, боясь, что за кустами крадутся воинственные индейцы. Она видела, что и Чарли также не спит: он лежал на постели и до утра не выпускал винтовки из рук.
Днем они галопом мчались по извивающейся тропе. Прижавшись к спине Дюранго, Кейт дремала под лошадиное ржание и птичий крик с веток деревьев.
Вечером они разбили стоянку в небольшой уединенной лощине. Поужинав и выпив крепкого кофе, Кейт вымыла посуду и теперь с завистью смотрела, как Чарли раскуривает сигару. Облизнув в предвкушении губы, она наконец осмелилась спросить:
– Можно и мне?
Брови у него взметнулись вверх.
– Вы курите?
Девушка неопределенно пожала плечами:
– Люблю иногда затянуться.
Прикурив, он передал сигару ей, а себе достал другую.
Кейт между тем наслаждалась ароматом табака. Прикосновение ее губ там, где ранее касались его губы, – в этом было нечто сокровенное. Даже то, что она курит вместе с ним, могло сыграть с ней дурную шутку. Девушка поняла: вчерашнее ужасное событие как-то сблизило их, и от осознания последнего обстоятельства ей стало и хорошо, и страшно. Дело в том, что Кейт не желала сближения с Чарли Дюранго. Она не оставила намерения обманом вырваться на волю.
– Где вы научились курить? – спросил Чарли.
– Как и все, за конюшней. Он рассмеялся:
– Обычно за конюшней попадаются одни мальчишки, а вовсе не девчонки.
Кейт пожала плечами:
– Просто я из другой породы. Как-то летом, по возвращении домой из пансиона, я с шестью мальчишками устроила соревнование: кто кого перекурит. – Она снова затянулась. – Ну так вот, им всем сделалось дурно.
– Верю, – грустно промолвил Дюранго.
– Однако не думайте, будто я распущенна, – строго проговорила Кейт. – Многие мерзавцы ошибались на сей счет и до конца жизни будут жалеть о своей оплошности.
Чарли медленно обвел ее взглядом.
– По-моему, вчера вечером я вам не показался неприятным типом, милая.
Она выпустила кольцо дыма.
– Полагаю, я неплохо провела время. Не знаю, где сказано, что только мужчины получают удовольствие от поцелуев. – Кейт неприязненно покосилась на него. – По-вашему, раз я позволила себя чмокнуть раз-другой, то у меня не хватило бы решимости сбить с вас спесь, охотник за головами?
Откинув голову назад, Чарли рассмеялся:
– Вы неподражаемы.
Он потушил сигару, достал колоду карт и принялся небрежно тасовать их.
– Перекинемся, охотник за головами? – спросила Кейт, с наслаждением пуская дым.
В его темных глазах заплясали озорные огоньки.
– Так вы и картишками балуетесь?
– Да я всего сыграла одну или две партии.
– Но мне не следует думать, будто вы распущенны, верно?
Девушка усмехнулась:
– Возможно, вы и глупы, охотник за головами, но основную мысль вы уловили.
– Вам, должно быть, и в покер постоянно везет? – насмешливо осведомился он.
Она с откровенным вызовом посмотрела на него.
– Поставьте на кон мою свободу, и вам несдобровать.
– О, голубушка! – серьезным тоном произнес Дюранго, сдавая карты. – Чему-чему, а подобной глупости не бывать.
Они сыграли несколько конов, заменяя фишки спичками. Кейт вела в счете три – два, и тут подошел ее черед сдавать. Когда она тасовала карты, прямо на них откуда-то сверху внезапно налетел филин. Огромная птица пронеслась в нескольких дюймах над ними и взмыла вверх. Кейт испугалась, и вся колода веером разлетелась.
Хотя ее испуг и вызвал у Чарли смех, он тут же с серьезным видом коснулся ее руки:
– Успокойтесь. Филин просто отправился на охоту. Вздрогнув, она принялась собирать карты.
– Кажется, после вчерашнего я готова любой куст принять за индейца.
– Понимаю. Но индейские земли скоро останутся позади. Кроме того, – легкомысленно добавил он, – нам не стоит бояться встречи с команчами: мы с вами разделаем их под орех.
Она невольно улыбнулась:
– Неужто?
Чарли подмигнул ей:
– Из рассказа вашего отца я заключил, что вы предпочтете сжечь их на костре. Кейт невольно фыркнула:
– Стало быть, папочка поведал вам, что я спалила школу?
– Да, это так.
– Могу поручиться, что о причине он и не обмолвился, – проговорила она, вздергивая подбородок.
– Нет, ни единым словом. Кейт скрестила руки на груди.
– А все потому, что не слушает меня. Молчание Дюранго длилось томительное мгновение. Затем он прошептал:
– Я слушаю, милая.
Кейт окинула его взглядом. Чарли, опершись на локоть и подперев голову ладонью, лежал, скрестив свои длинные ноги. Вот настоящий мужчина. Какое у него гибкое мускулистое тело! Под его пристальным взглядом у нее сильнее забилось сердце. Боже, до чего он привлекателен… к, несомненно, столь же опасен!
Поборов предательское влечение, она, пожав плечами, спросила:
– Вам-то зачем?
– Просто интересно.
К собственному изумлению, Кейт принялась подробно рассказывать Чарли о жестоком обращении миссис Эберхард и своем опрометчивом поступке, а он молча слушал ее.
– Миссис Эберхард… она была настоящей каргой, можете не сомневаться. Но то, что натворила я… сожгла ее школу… скверный поступок, а?
Чарли запрокинул голову и рассмеялся:
– Черт, милая, на вашем месте я бы пристрелил старую ведьму.
Мгновение Кейт недоверчиво смотрела на Чарли. Затем она тоже принялась хохотать, да так, что у нее показались слезы на глазах и стало покалывать в боках. В тот миг она подумала, что до сих пор не встречала более близкого по духу человека. Кейт ожидала, что он с негодованием осудит ее, а нашла в нем родную душу. Она с трепетом осознала: Чарли Дюранго первым принял се со всеми недостатками и достоинствами. «Потому, пожалуй, что наши характеры очень схожи, – подумала Кейт. – Мы одиночки и страстно отстаиваем свою свободу».
Но тут же она мысленно выбранила себя: «Мне не нужно ни его сочувствия, ни его одобрения». Провести охотника за головами – вот что ей нужно. Сыграть на его чувствах и убежать от него, ведь он-то без зазрения совести получит за нее вознаграждение. Черт побери, она не позволит издеваться над собой!
Но в душе Кейт радовалась их душевному родству.
– Знаете, а вы какой-то странный, Чарли Дюранго.
– Странный? Чем же?
– Вы жестоки, как мой отец. Однако вы вроде бы не против того, что я уродилась такая. Он пожал плечами:
– Я всегда восхищаюсь, встречая храбрую женщину.
– И вы не постарались бы переделать меня? – с вызовом спросила она.
– Нет. Мне-то зачем9 – многозначительно улыбаясь, проговорил Дюранго. – На то у вас есть отец.
Внезапно обидевшись, Кейт отвернулась, и очаровательное чувство близости исчезло без следа.
Сыграв еще несколько партий, они стали готовиться ко сну. Чарли, вновь скрутив руки Кейт веревкой, привязал ее к кусту можжевельника. Усталость последних полутора суток навалилась на нее, и она погрузилась в глубокий сон.
Посреди ночи Кейт привиделся отвратительный кошмар: индейцы, привязав ее к столбу, собирались содрать с нее кожу живьем и сжечь. Видя, как ее окружают индейские воины с разрисованными краской лицами и острыми ножами, она принялась кричать и кричала до тех пор, пока чья-то грубая рука не вырвала ее из объятий страшного сновидения.
– Кейт! Кейт! Успокойтесь, это Чарли.
Кейт пришла в себя, и Дюранго привлек ее к себе. Одной рукой он крепко зажимал ей рот. Сердце билось так сильно, что она испугалась: что, если оно не выдержит?!
– Не будете больше кричать? – нежно спросил Чарли. На его проступающем из мрака лице читались беспокойство и тревога. – Мне не хотелось причинять вам боль, однако я не мог позволить, чтобы вы разбудили всех краснокожих на сотню миль окрест.
Кейт нервно кивнула, и Чарли убрал ладонь с се рта.
– Какой ужас! – взахлеб рыдала она. – Мне приснилось, что меня схватили индейцы. Они собирались содрать с меня живьем кожу и сжечь. Я была связана по рукам и ногам…
– Проклятие! – выругался Дюранго и достал нож. – Неудивительно, что вам снятся кошмары, ведь у вас стянуты запястья. – Он быстро разрезал веревки на ее руках.
Кейт обвила руками шею Чарли и припала к его обнаженной груди.
– Виной тому не связанные запястья, Чарли, а вчерашнее зрелище. Я пыталась освободиться от страшного воспоминания, но оно в конце концов настигло меня.
– Я знаю, дорогая. Знаю. – Он ласково погладил ее по спине.
– О, Чарли, не покидайте меня! – прошептала Кейт.
– Я здесь и никуда не ухожу, душечка.
Его руки крепко сжались вокруг нее, и он зарылся лицом в теплый шелк ее волос. Господи, как она нежна, свежа и божественна! От нее пахло полевыми цветами и ключевой водой из родника: перед ужином они мылись там.
Неведомое чувство терзало сердце Чарли. Кейт соткана из противоречий. Он держал в объятиях не то девушку, не то женщину, которая то мужественна и дерзка, то ранима и хрупка. Она и сводила его с ума, и влекла к себе. Дюранго жаждал лишь одного: на всю жизнь стать ей заслоном от любых бед. Сознавая порочность своего желания, он тем не менее хотел обладать ею.
– Посмотри на меня, солнышко мое, – промолвил он.
Когда она повернула к нему свое прекрасное заплаканное лицо, Чарли чуть не потерял голову. Склонившись над Кейт, он впился в ее соблазнительные уста и ощутил привкус ее слез.
Застонав, она ответила на поцелуй. О, как он ей нужен сегодня, сию минуту! Она прошла сквозь адские муки, и его божественный поцелуй избавит ее от кошмарных воспоминаний. Когда их языки соединились, ею овладели сладострастные, необузданные желания. У нее пошла кругом голова, каждый дюйм ее плоти жаждал Чарли. Он прижал ее еще крепче, и ее соски упруго уперлись в его грудь. Она бесстыдно, зовуще провела своими обтянутыми лифом выпуклостями по его телу…
Властным движением Чарли посадил Кейт верхом к себе на колени, ее широко раздвинутые ноги свесились у него по бокам. Он так пылко целовал ее, будто хотел оказаться внутри ее… и, Боже всемогущий, как он желал ее!
Кейт забылась в колдовских объятиях Чарли, в обжигающем огне его поцелуев. Она дерзко провела ладонями по мускулистой спине, радостно чувствуя, как при ее прикосновении дрожит его плоть. Кейт нисколько не стыдилась, лишь страшно волновалась. Когда его сильные руки легли на ее ягодицы и он еще крепче прижал ее, у нее от радости закружилась голова. Дерзновенные безжалостные пальцы впивались в ее тело; ее пробирала дрожь, охватывало жадное желание…
– О, Кейт.' – прошептал он, наклоняясь над ней и покусывая ее голое плечо. – Кейт… Боже, у меня в крови огонь.
Чарли стал ласкать ее грудь. Она часто задышала, и он вознаградил ее страстным долгим поцелуем. Биение в его чреслах смущало и очаровывало ее. И вдруг Кейт поняла: слияние их тел в единую плоть – разве есть на свете что-нибудь более естественное? Да, она желает принадлежать ему. Эта мысль завораживала ее, и она скользнула ладонью вниз по груди, затем ниже…
К ее удивлению и разочарованию, Чарли грубо спихнул ее с колен. Мгновение они сидели лицом к лицу на ее ложе и тяжело дышали. Дюранго был так напряжен, что Кейт удивилась, когда он прямо на ее глазах вдруг успокоился.
Она попыталась было коснуться его заросшего подбородка.
– Чарли…
Но он поспешно отодвинулся от нее. Его подрагивающие ладони лежали на ее плечах.
– Кейт… Милая, нам нельзя.
– Но почему? – в замешательстве спросила она.
– Почему? – Он смущенно запустил пальцы в свою шевелюру. – Боже, неужто мне надо рассказывать, откуда берутся дети?
Кейт хихикнула:
– Чарли, я росла на ферме. Чарли хмуро посмотрел на нее:
– Ну что ж, рад слышать. – Его глаза сощурились.
Она мечтательно спросила:
– Чарли, ты женишься на мне?
– Что? – Он, казалось, был ошеломлен и сильно взволнован. – Откуда такой странный вопрос? Она неопределенно пожала плечами:
– Я просто полюбопытствовала.
– «Просто полюбопытствовала», – возмущенно передразнил он. – Ты так задала этот вопрос, будто спросила о погоде на сегодня.
– Так уж получилось.
– Ты что, каждому встречному предлагаешь жениться на себе?
– Нет, тебе первому. Чарли погрозил ей пальцем:
– Причина в твоем отце? Ты решила отвергнуть его избранника. Просто не желаешь беспрекословно повиноваться ему, верно?
– Да, и разве можно винить меня в том? – Кейт застенчиво улыбнулась. – К тому же ты не столь плох, хоть тебе и под тридцать.
– Мне уже тридцать, но меня ни одна женщина еще так не злила.
– Ты не ответил на мой вопрос, – проговорила она. Чарли, скрестив руки на груди, упрямо выпятил подбородок.
– Нет – таков мой ответ. Я не собираюсь поддерживать тебя в войне с собственным отцом.
От этих слов Кейт пришла в негодование:
– Тогда зачем ты целовал меня? Затащил меня к себе на колени? Ты вел себя как бык во время гона. Я была уверена, что ты в любую минуту, сорвав мои панталоны, надкусишь меня.
Чарли, сощурившись, посмотрел на нее.
– Проклятие, дамочка. Ты всегда говоришь то, что тебе взбредет в голову?
Она утвердительно кивнула.
– Ну, это просто неподражаемо.
– Ты опять не ответил.
Дюранго улыбнулся:
– Разве вы не говорили, что выросли на ранчо? И разве не вы называли меня быком? Ответьте: быку требуется священник для покрытия послушной телки? Или и тут с моей стороны требуются обстоятельные пояснения?
– Ах, подлец! – Кейт решительно отпихнула его. – Прочь с глаз моих!
– С удовольствием. – Он ухватил ее за запястья.
– Животное! – крикнула Кейт, не даваясь ему. – Мне следовало догадаться, что вы снова скрутите меня.
Чарли, легко справившись с ней, оседлал ее и стал стягивать запястья ремнем.
– Не желаешь разделить со мной ложе, милая? – глумясь, промолвил он.
– Я не дешевая шлюха, Дюранго, – бросила она ему в лицо.
К ее изумлению, Чарли схватил се за плечи и его глаза сверкнули от негодования.
– Я никогда не говорил, что вы шлюха, Кейт.
– Нет! Да вы только что сказали, что хотите получить меня без благословения церкви!
– А разве вы минуту назад не помышляли воспользоваться мной в собственных целях, а?
– Да подите вы прочь!
Затянув узел, Чарли выругался про себя и зашагал к своему ложу.
Кейт в темноте смахнула с ресниц слезу. Дура, зачем она, не подумав, разоткровенничалась с Дюранго?
Конечно, между ними возникла близость, когда он после ночного кошмара принялся утешать ее. Однако ее безумному предложению жениться на ней нет оправдания. Пускай даже ее замужество на чужаке и встанет костью в горле у отца – она предоставила возможность втоптать собственную гордость в грязь, и Чарли Дюранго не замедлил снова воспользоваться этой возможностью.
Ну что ж, теперь она уж точно не допустит дважды одну и ту же оплошность. Отныне она будет знать, что за человек этот Дюранго, – видно, не из тех, что женятся. Он охотник за головами, ничтожество, перекати-поле. Мужчина, привыкший к долгим странствиям и распутным женщинам. Удовлетворить его желание – значит сделаться очередной женщиной, разделившей с ним кровать. Черт, у него и собственной кровати-то нет!
А все же, почему ей захотелось выйти за него? Его поцелуи страстны, сладки и восхитительны, однако брак свяжет ее навсегда. Выйдя за него, она посадит на свою голову никудышного бродягу, будет рожать ему детей, вытирать за ним пол и готовить для него. «У вьючного мула жизнь наверняка и то веселее», – подумала она.
«Несколько минут страсти чуть не решили мою судьбу, – вдруг осознала Кейт. – Я потеряла голову, верно, от лунного света, и совершенно забыла о себе». Ведь Чарли ей не друг – он се враг. Дюранго хочет получить за нее звонкую монету, она же – обрести свободу. Всякий поступок, отклоняющийся от прямой цели, только на руку ее недругам.
Итак, если она опять поцелует Чарли, то лишь затем, чтобы завоевать его доверие, усыпить его бдительность. Если она снова заговорит о женитьбе, то только для того, чтобы достигнуть своего, то есть сбежать.
Итак, война. И в ней нет места чувствам…
