Текст книги "Летающие ящеры и древние птицы"

Автор книги: Йозеф Аугуста

Соавторы: Зденек Буриан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

С уверенностью можно сказать, что археоптериксы не были хищными птицами. На основании их слабых челюстей, усаженных мелкими зубками, некоторые палеонтологи полагают, что они питались преимущественно растениями, именно плодами; при этом они навряд ли пренебрегали мелкими насекомыми и червями.

Археоптериксы жили в араукариевых и цикадовых рощах, располагавшихся на различных расстояниях от позднеюрских лагун Баварии. Было высказано также и другое предположение об образе жизни археоптериксов. Вальтер предполагал, что они жили по берегам лагун на болотистых и песчаных участках, где они отыскивали пищу, передвигаясь при помощи прыжков. Однако, единственно правильным остается предположение, что эти птицы жили в рощах, озаренных жгучими лучами позднеюрского солнца. В рощах они могли гораздо легче найти себе защиту, чем на открытых песчаных береговых участках. Они не были приспособлены для жизни на широких и свободных прибрежных пространствах. Они плохо летали и не отличались ни величиною, ни хищными повадками. Для таких беззащитных животных тогда было очень опасно все время находиться на открытых местах или на песчаных берегах. В кустарниках и среди ветвей араукариевых и цикадовых деревьев они были в безопасности: здесь они могли укрыться от врагов в гуще листвы или могли, быстро взобравшись по стволу дерева, спрятаться в его кроне. Для карабкания им помогали не только задние, но и передние конечности – крылья, на которых, как мы уже знаем, имелось три подвижных пальца с острыми коготками.

Сохранность скелетов птиц также подтверждает предположение, что археоптериксы жили в лесах, расположенных на большем или меньшем расстоянии от лагун. Плохая сохранность лондонского экземпляра ясно указывает на то, что после смерти труп археоптерикса долгое время разлагался, прежде чем был смыт в лагуну и был захоронен в известковом илу. Эрлангенский экземпляр свидетельствует об этом еще более красноречиво; Ф. Геллер предполагает, что труп этого археоптерикса также долгое время подвергался процессам разложения, после чего ручьем или рекой был снесен в лагуну и погребен в илу.

Мнения всех ученых сходятся на том, что летательная способность археоптериксов была ограниченной. Это была примитивная птица, поэтому и ее полет был примитивным; скорее всего это было порхание, а не полет. С аэродинамической точки зрения тело археоптерикса имело целый ряд недостатков: оно было длинным, центр тяжести был расположен в конце туловища, кости пальцев не были расширены, крылья были короткие, хвост длинный. Все это особенности, препятствующие хорошему полету. Археоптерикс мог скользить по воздуху с дерева на дерево и при этом менять направление. При полете его крылья только незначительно отклонялись от горизонтального положения. Его полет был волнообразный, чередующийся со скольжением. Приземлялся археоптерикс легко, так как ему помогали при этом также коготки пальцев крыльев. При взлете он наверное закидывал голову назад.

При помощи когтей на концах ног, а также при помощи когтей на концах пальцев передних конечностей археоптериксы могли быстро и легко взбираться по стволам деревьев.

Когда археоптерикс стоял на земле, его тело находилось в горизонтальном положении, голова была поднята, хвост был вытянут параллельно земле, крылья были прижаты к телу. Наверное, прохаживаясь, он делал большие шаги и умел бегать. Во время отдыха он ложился на брюхо.

О том, каким образом позднеюрские зубастые археоптериксы карабкались по стволам деревьев или ветвям кустов, по словам О. Абеля можно лучше всего себе представить, посмотрев на современных гоацинов (Opisthocomus hoazin), живущих в Южной Америке от Суринама до Колумбии и далее на юг до Боливии. Молодые, только что вылупившиеся из яиц гоацины в случае опасности вылезают на четвереньках из гнезда; то же самое они делают, когда ищут старых птиц для того, чтобы они их покормили. Лазать они умеют отлично; при этом не только при помощи ног, но также при помощи клюва и даже передних конечностей, на которых у них развиты два пальца с острыми коготками. Пальцами с когтями молодые гоацины хватаются за ветки деревьев; они помогают себе также клювом и таким образом подтягивают свое тельце. Это происходит очень быстро и ловко.

Точно так же археоптериксы пользовались коготками пальцев передних конечностей для лазания. По сравнению с молодыми гоацинами их лазание было упрощено тем, что на их крыльях было три пальца с коготками. Следовательно, археоптериксы умели отлично лазать.

ДРЕВНИЕ ПТИЦЫ ЖИЛИ ЛИШЬ В БАВАРИИ

Остатки скелетов зубастых птиц – археоптериксов – пока что были найдены только в позднеюрских плитчатых известняках современной Баварии, в районе Золенгофена. Другие известия об их находках в испанской Гвинее, Италии и в восточной Африке научно не обоснованы.

ИЗВЕСТНЫ ЛИ НАМ СЛЕДЫ ДРЕВНИХ ПТИЦ?

Позднеюрские зубастые археоптериксы передвигались также по земле. Естественно, что они оставляли после себя следы.

В 1862 году Альберт Оппель описал следы, обнаруженные им на поверхности плиток позднеюрских известняков. Он назвал их Ichnites lithographicus и предположил, что это следы древней птицы – археоптерикса. Год спустя Л. Фигийе высказал мнение, что эти следы принадлежат летающему ящеру из рода Rhamphorhynchus. Свое предположение он подкрепил рисунком реконструкции животного, который, однако, в свете теперешних данных кажется совершенно неправильным. Того же мнения придерживался О. Фраас. В 1904 году Иоганнес Вальтер высказал предположение, что эти следы принадлежат археоптериксу. В 1911 году профессор Абель высказал новое предположение, а именно, что эти следы оставил маленький, достигающий размеров кошки, ящер Compsognatus, скелет которого был найден в тех же плитчатых известняках в окрестностях Яухенгаузена. Впоследствии он отказался от своего взгляда, говоря, что эти следы принадлежат не компсогнату, а какому-то маленькому, прыгающему, пока что нам не известному пресмыкающемуся. Венгерский палеонтолог Ф. Нопча, давший этим следам новое название Kauphichnium lithographicum, также предполагал, что они принадлежат какому-то ящеру. В 1941 году К. Е. Кэстер высказал совершенно новое предположение, а именно, что эти следы принадлежат позднеюрскому мечехвосту (Limulus walciu). По-видимому это последнее предположение правильно.

Таким образом, следы позднеюрских зубастых археоптериксов пока что нам не известны.

ТАЙНА ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПТИЦ

Несмотря на то, что много выдающихся ученых старалось разрешить вопрос происхождения птиц, его следует считать еще не вполне выясненным. Тем не менее, не зная еще необходимых подробностей, мы можем сказать, что основные данные о возникновении птиц нам известны.

До конца прошлого столетия на этот вопрос в научном мире существовали две точки зрения. Первая, первоначальная, основывалась на мнении Гегенбауэра, Копа и Гекели о том, что птицы произошли от хищных гигантских двуногих ящеров – динозавров. Вторая точка зрения, главными защитниками которой были Сили, Дамес и Долло, отвергавшие первую гипотезу, заключалась в том, что птичьи признаки двуногих ящеров не первичны, а вторичны, вызваны хождением на двух ногах. Третий взгляд, высказанный С. Г. Мивартом, был справедливо отвергнут. Этот ученый считал, что летающие птицы (Carinata) произошли от летающих ящеров, а бегающие птицы (Ratitae) – от двуногих. Хотя и не было сомнений в том, что предков птиц следует искать среди пресмыкающихся, в начале нашего столетия взгляды на происхождение птиц несколько изменились. Предков птиц стали искать не среди динозавров, которые далеко не всегда, как это многие предполагают и о чем свидетельствует их название, достигали огромных размеров, а среди мелких древних пресмыкающихся из вымершей группы Pseudosuchia, существовавших на Земле в начале мезозоя, т. е. в триасе (приблизительно 190–150 миллионов лет тому назад). И, действительно, чем подробнее изучали этих пресмыкающихся, тем все более и более правдоподобным становилось предположение, что именно от них произошли и в процессе его развития усовершенствовались первые птицы.

Так, например, было обнаружено большое сходство в строении черепа Ornithosuchus, скелет которого был найден в триасе Шотландии, с черепом археоптерикса; известные черты сходства удалось также установить в строении их скелета. Другими такими животными являются Scleromochlus, также из шотландского триаса, Saltoposuchus из немецкого триаса и Euparkeria, открытая Р. Брумом в южноафриканском триасе. Последний ученый первым высказал предположение, что древние пресмыкающиеся Pseudosuchia могли быть предками птиц.

Таким образом, палеонтологи пришли к заключению, что птицы произошли от каких-то пресмыкающихся из группы Pseudosuchia. Тогда возник следующий по очереди вопрос – каким путем шло это развитие. Превращение древнего пресмыкающегося в древнейшую первоптицу представляло весьма сложный вопрос, связанный с отделением животных от земли и с освоением ими воздушного океана, то есть с освоением новой жизненной среды, которая принесла им много новых преимуществ. Основная предпосылка этого изменения заключалась в известной перестройке скелета и тела древнего пресмыкающегося, в появлении крыльев, позволявших совершать полеты первоначально весьма простые и примитивные. Именно при решении этих вопросов мнения ученых разошлись.

Предков птиц следует искать среди мелких пресмыкающихся перми и триаса из группы Pseudosuchia. К ним относится, например, Ornithosuchus, скелетные остатки которого были найдены в шотландском триасе. Равнинные, похожие на степи пространства, усеянные местами невысокими скалами, в которых жили эти пресмыкающиеся, а также многие признаки, как-то: увеличенные задние конечности и большие мозговые полости, уменьшавшие вес черепа, позволяют судить о выпрямлении тела этих пресмыкающихся и о стремлении передвигаться на задних конечностях. Однако, из пресмыкающихся такого рода не могли возникнуть первоптицы, так как жизнь в таких условиях неминуемо привела бы к редукции передних конечностей, что, в свою очередь, не привело бы к созданию крыльев. Такой ход эволюционного развития мог привести к возникновению ящероподобных типов, представителями которых были, например, маленький хищный динозавр Procompsognathus из немецкого триаса или Compsognathus из германской поздней юры, причем последний являлся современником археоптериксов, птеродактилей и рамфоринхов.

Одни предполагают, что птицы с их способностью к полету возникли из древнейших наземных пресмыкающихся Pseudosuchia, первоначально передвигавшихся на всех четырех конечностях, а впоследствии на двух задних, причем передние конечности постепенно расширялись в крылья, отстающие в сторону. Примером такого древнего пресмыкающегося может служить позднетриасовый Ornithosuchus ящероподобной внешности, со слабо развитыми передними и сильными задними конечностями. Уже одно это указывает на тенденцию к выпрямлению тела и ходьбе на задних ногах; свидетельствуют об этом также большие боковые впадины в черепе, значительно понижающие вес головы. Бесспорно, что такое эволюционное развитие могло лучше и успешнее всего идти в степных местностях и что оно, в конце концов, привело к возникновению типов, наиболее к ним приспособленных, т. е. к появлению мелких бегунов или скакунов, примером каковых могли служить маленькие ящеры, как, например, Procompsognathus или Saltopus триаса или Compsognathus юры. Весьма вероятно, что на таком эволюционном пути – с передвижением длинными прыжками и бегом, с отделением тела от земли – нельзя было перейти к настоящему полету. Мы знаем, что у всех животных, перешедших от передвижения на четырех конечностях к передвижению на двух ногах, с подъемом тела над землей, передние конечности в процессе дальнейшего развития все более и более редуцировались. Естественно, что такая редукция не могла привести к возникновению крыльев – органа передвижения, который должен был в конце концов нести вес всего тела. Таким образом, многое говорит против предположения, что возникновение полета птиц произошло от земли, т. е. снизу вверх.

Поэтому другие ученые считают, что предками древнейших первоптиц были древние пресмыкающиеся Pseudosuchia, жившие на деревьях. У этих пресмыкающихся не наблюдалось редукции передних конечностей, в то время как они при помощи своих более сильных задних конечностей могли совершать большие прыжки. Лазание по ветвям деревьев или кустов (а также по скалам) привело, наоборот, к укреплению и развитию передних конечностей, к расширению их несущей поверхности; все это, вместе с кожными расширениями в других частях тела, способствовало первому примитивному скользящему или парашютирующему полету с ветки на ветку или с дерева на дерево. Примером такого жившего на деревьях древнего пресмыкающегося из псевдозухий может служить позднетриасовый Scleromochlus. Его длинные тонкие ноги свидетельствуют о том, что он отлично прыгал, а удлиненное предлоктье – о способности хорошо лазать и цепляться за ветви деревьев и кустов. Однако мы бы заблуждались, если бы предполагали, что именно Scleromochlus был предком птиц, так как некоторые особенности строения его скелета такое предположение полностью исключают.

В конце концов эти два диаметрально противоположных взгляда сблизились. В настоящее время мы можем сказать, что предком птиц был первоначально наземный, на всех четырех ногах передвигавшийся ящер из псевдозухий, который со временем начал все более и более выпрямлять свое тело и передвигаться на задних ногах. Это повлекло за собою определенные изменения в скелете и в строении тела животного. Однако, эти изменения не возрастали все время и не привели к типу, наиболее хорошо приспособленному в данных условиях жизни. На определенной, притом весьма ранней стадии развития этот, частично уже измененный, ящер перешел от жизни в степных или пустынных местностях к жизни в местностях, покрытых лесом или кустарником, где могли также встречаться многочисленные скалы. В этих новых жизненных условиях скелет и тело животных претерпели ряд новых изменений, которые, при сохранении старых изменений (иногда только в виде намеков на них), привели к окончательному превращению древнего пресмыкающегося в способную к первому полету древнейшую птицу. Совершенно неважно, что полет первоначально был очень примитивным, – важно то, что он вообще совершился, так как возникновение птицы из пресмыкающегося тесно связано с полетом.

Исключительно важным моментом в истории превращения древнего пресмыкающегося в первоптицу было начало превращения чешуй в перья. Эта перемена происходила постепенно по всей поверхности тела ящера, на передних и задних конечностях и на длинном хвосте. Одновременно произошли перемены в кровообращении, обусловленные разделом сердца на четыре камеры. Таким образом, на этой стадии развития произошло также превращение животного с непостоянной температурой тела (пресмыкающегося) в животное с постоянной температурой тела (птицу). Приобретение теплокровности представляло, в особенности для более поздних птиц, исключительное преимущество, благодаря которому они могли распространиться по всем областям земного шара, от экватора до северного и южного полюсов.

Изложенные выше предположения относительно развития птиц не могут быть пока подкреплены фактическими данными. Несмотря на это мы находим в гипотезах о происхождении птиц название «Proavis», т. е. «праптица». Под этим названием всегда подразумевается переходная форма между древними пресмыкающимися псевдозухиями и археоптериксом. Этот гипотетический «Proavis» неоднократно изображался; самые удачные реконструкции принадлежат датскому ученому Герхгарду Гейльману.

Прошло много времени, прежде чем из псевдозухии возникла примитивная первоптица – позднеюрский зубастый археоптерикс. Его появление означало большой шаг вперед в истории развития животного мира.

ЗУБАСТЫЕ ПТИЦЫ

ИЗ МЕЛОВЫХ ОТЛОЖЕНИЙ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ

Где-то далеко на востоке утренняя заря начала заступать темноту ночи. С распростертого шатра посеревшего неба одна за другой начали исчезать горящие точки звезд. Казалось, что кто-то их срывает и погружает в бездонные глубины Вселенной. Вскоре на розовом горизонте показался золотой диск солнца, золотые лучи которого, разлетевшись во все стороны, заиграли всеми цветами радуги в бесчисленных каплях росы и покрыли искрами бесчисленные волны на бескрайней поверхности моря.

Внезапно в прозрачном утреннем воздухе раздался птичий крик. Стая птиц, поднявшись с прибрежной скалы, устремилась к морю. Своим криком они приветствовали утро позднемеловой эпохи. Время, шедшее непреклонно вперед, оставило далеко позади раннемеловые дни и ночи, а также еще более отдаленные дни и ночи позднеюрской эпохи. Давно вымерли зубастые древние птицы археоптериксы, сохранявшие еще многие признаки своих предков пресмыкающихся, – однако это не означало, что развитие птиц приостановилось или что оно вообще прекратилось. Наоборот, эволюция шла вперед большими шагами; достаточно было одной только раннемеловой эпохи, чтобы первоптицы навсегда исчезли и на их месте появились настоящие птицы – птицы, к которым мы привыкли, которых мы видим повсюду вокруг себя и у которых уже совершился процесс приспособления к тем или иным условиям среды жизни.

Однако и среди позднемеловых настоящих птиц встречались типы, клюв которых был так же озублен, как и клюв позднеюрских первоптиц археоптериксов. Эти зубастые позднемеловые птицы были, однако, последними птицами, у которых сохранился этот незначительный, но все же характерный признак, унаследованный ими от их давних предков. Вот из-за этой особенности и следует посвятить этим птицам несколько слов.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ НАХОДКИ ПРОФЕССОРА МАРША

В декабре 1870 года профессор Марш, собирая палеонтологический материал в меловых отложениях западного Канзаса, в окрестностях Смоки Хилл Ривер, нашел обломок кости птицы, на основании которой он предположил, что эти места хранят ценные палеонтологические объекты. Суровая зима того года заставила профессора прервать на время работу. Он возобновил ее только летом следующего года. Во время этих работ профессору удалось между прочим найти почти полно сохранившийся скелет птицы. Это была замечательная зубастая птица, описанная им впоследствии под названием Hesperornis regalis.

Работа в летнее время была не намного легче, чем в зимнее. Профессору Маршу и его сотрудникам приходилось работать в условиях нестерпимой жары при температуре от 110 до 120°Ф. Поэтому можно сказать, что первый скелет зубастого гесперорниса был ими извлечен из позднемеловых песчаников в поте их лица. В последующие годы находки множились, так что к 1879 году стали известны остатки свыше ста зубастых птиц мелового периода, большинство которых относится к родам Hesperornis и Ichthyornis и лишь незначительная часть к родам Baptornis и Apatornis.

О ГЕСПЕРОРНИСАХ

Скелет гесперорниса ясно говорит о том, что это была водоплавающая птица. Ее задние конечности были сильными, приспособленными к плаванию. Наружный палец на обеих ногах был самым длинным, остальные три пальца убывали в размерах в направлении внутрь. Все пальцы были снабжены когтями, между которыми находилась плавательная перепонка. От передних конечностей (крыльев) осталась лишь редуцированная, слегка согнутая плечевая кость в виде тонкой палочки; все остальные кости исчезли. На грудной кости киль не был развит.

Самым характерным признаком гесперорнисов был их клюв, челюсти которого были снабжены 96 зубами, сидевшими в общей борозде. Маршу удалось обнаружить внутри взрослого еще активного зуба выросший ему на смену новый зуб.

Хотя гесперорнис являлся типичной птицей, наличие у него зубов свидетельствует о его происхождении от пресмыкающихся. Доказывают это не только зубы: форма черепной коробки, насколько можно судить на основании ее слепков, также обладает некоторыми признаками пресмыкающихся.

Гесперорнис, имевший большое сходство с современными гагарами, достигал один метр в длину. Летать он не мог. Большую часть времени он проводил на песчаном морском берегу, греясь после рыбной ловли в лучах позднемелового горячего солнца. Передвигаться по суше гесперорнису было очень трудно. Профессор О. Абель предполагает, что при этом птица приподнимала переднюю часть тела и, отталкиваясь от земли, ногами делала неуклюжие прыжки. Зато в воде, занимаясь в основном ловлей рыбы, гесперорнис плавал превосходно. Он нырял с такой ловкостью, что рыбе редко удавалось уйти от него.

Наиболее распространенным видом был Hesperornis regalis, более редким – Hesperornis crassipes; оба вида были найдены в позднем мелу Канзаса. Из позднего мела штата Монтана были описаны Hesperornis altus и Hesperornis montana.

ОБ ИХТИОРНИСАХ

Ихтиорнис (Ichthyornis), современник гесперорниса, живший в тех же самых местах, имел совершенно иные форму и размеры тела.

Он был гораздо меньше гесперорниса и достигал размеров голубя. Он хорошо летал. Крылья его были прекрасно развиты и грудная кость была снабжена высоким килем, к которому прикреплялись мощные грудные мышцы. Его клюв был усажен мелкими загнутыми назад зубками, которые (в отличие от гесперорниса) сидели в отдельных гнездах (альвеолах). Мозг ихтиорниса имел незначительные размеры и напоминал мозг пресмыкающихся. Нам известно шесть видов этой птицы, из которых наиболее распространенным является Ichthyornis victor.

КАК ЖИЛИ ЗУБАСТЫЕ ПТИЦЫ МЕЛОВОГО ПЕРИОДА

Гесперорнисы и ихтиорнисы жили на берегу позднемелового моря Канзаса. Они питались главным образом рыбой, жившей в больших количествах не только в открытом море, но также и в прибрежных водах. Гесперорнисы, не приспособленные к полету, бросались в воду, где они, отлично плавая и ныряя, охотились на рыб, даже на большой глубине. В отличие от них, превосходно летавшие ихтиорнисы ловили рыбу около поверхности воды. Незаменимую помощь при ловле им оказывали их зубастые клювы; пойманная рыба не могла вырваться из них.

Некоторые палеонтологи предполагают, что гесперорнисы и ихтиорнисы не являлись птицами, живущими рассеянно, в одиночку. Скорее всего они жили большими стаями, насчитывавшими многие тысячи особей, наподобие стай современных морских птиц, обитающих вдоль Северного Ледовитого океана и в южной полярной области. Поэтому можно думать, что «птичьи базары» не представляют особенность только нашего времени, а своими корнями уходят в далекое прошлое Земли.

Весьма вероятно, что следы птиц, которые Ф. Г. Сноу обнаружил в позднемеловых песчаниках в окрестностях Канзаса, принадлежат ихтиорнисам. Таким образом, о существовании ихтиорнисов свидетельствуют не только их скелеты, но также и следы, которые они оставили на рыхлом песке, лишь позднее, благодаря различным геологическим процессам, превратившимся в твердый песчаник.

Послесловие

Наш рассказ о летающих ящерах, зубастых первоптицах и птицах окончен.

Мы не рассказали обо всем том, что о них известно науке, точно так же мы не вдавались в отдельные подробности и не освещали вопросы, которые могут интересовать только ученых. Однако, на основании здесь написанного, мы убедились в том, что эти животные не только интересны с научной точки зрения, но что они явились первыми позвоночными, которые после целого ряда превращений научились летать, отделились от земли и превратили воздушный океан в свой новый дом. Если их пребывание на Земле и следует рассматривать всего лишь как незначительный эпизод в грандиозной истории развития всего живого на Земле, они своими скелетами и перышками оставили в песчаниках и известняках мезозоя неизгладимый след своего былого существования. Они не только оставили вещественные документы своего существования, но показали нам также пути своего развития и достижения более высоких типов. Поэтому этих предшественников современных птиц никогда не следует забывать.

Автор книги выражает благодарность за любезное разрешение опубликовать в книге оригинальные фотографии следующим лицам: Г. де Вееру и В. А. Фергассону (Британский музей, Лондон), проф. К. О. Данбару (Естественно-исторический музей Пибоды Йельского университета, Нью-Хейвен, США), проф. д-ру В. Гроссу (Университет и Музей им. Гумбольдта, Берлин), д-ру Б. Гауффу мл. (Гольцмаден), проф. д-ру Ф. Геллеру (университет в Эрлангене), инженеру Г. Кольбу (Нюрнберг), д-ру Г. Мальцу (Музей Зекенберга, Франкфурт-на-Майне) и проф. Г. Г. Ричардсу (Академия естественных наук, Филадельфия, США).

ЦВЕТНЫЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ

Летающий ящер Rhamphorhynchus, живший по берегам лагун позднеюрского моря Баварии, в окрестностях современного Золенгофена, отличался длинными и узкими крыльями, а также длинным хвостом с лопастью ромбической формы на его конце. Своими размерами он походил на современного ястреба. Нам известны также летающие ящеры значительно больших размеров.

При помощи когтей на концах пальцев передних конечностей рамфоринхи легко взбирались по стволам деревьев.

В сумерках юрского ландшафта Англии, подобно сказочному привидению, летит ящер Dimorphodon.

Маленькие короткохвостые птеродактили вида Pterodactylus elegans, величиной с современного воробья или дрозда, во время ловли рыбы в позднеюрскую эпоху в окрестностях современного Золенгофена в Баварии.

По ветке старого хвойного дерева осторожно лезет Pterodactylus antiquus, представитель маленьких летающих ящеров, живший в поздней юре в окрестностях современного Золенгофена.

Самым крупным летающим ящером и единственным действительным летающим драконом на Земле был огромный Pteranodon, размах крыльев которого достигал 8 м. Длинная заостренная пасть не имела зубов, череп в затылочной части переходил в длинный костный гребень. Родиной птеранодонов был воздушный океан, распростертый над морем позднего мела в окрестностях современного города Канзаса в Северной Америке.

Некоторые палеонтологи предполагают, что сравнительно незначительные размеры тела птеранодонов были следствием того, что их самки клали исключительно маленькие яйца, из которых вылуплялись детеныши-малютки, нуждавшиеся в опеке родителей.

Древняя зубастая птица Archaeopteryx lithographica, свидетель развития птиц из пресмыкающихся, жил в позднеюрскую эпоху в окрестностях современных Золенгофена и Эйхштетта, вместе с различными летающими ящерами. Археоптерикс жил главным образом в цикадовых и араукариевых рощах, которые не только его питали, но также защищали от врагов.

По своим размерам археоптериксы немного превышали современного голубя. По всей вероятности передняя часть головы вокруг клюва была покрыта перьями. Короткие перья равномерно покрывали все тело археоптерикса; каждое крыло состояло из 17 крупных маховых перьев. Длинные перья находились также на голени, а крупные парные рулевые перья – на хвосте. По земле археоптериксы передвигались также отлично.

Между пресмыкающимися из группы Pseudosuchia некоторые типы, как, например, Scleromochlus из позднего триаса, после короткого периода жизни в степях, со всеми возникшими в таких условиях особенностями строения тела, перешли к жизни на деревьях; при этом их передние конечности не редуцировались – они им были нужны для лазания по ветвям деревьев. Благодаря этому у этих древних пресмыкающихся сохранилась важная предпосылка для возникновения крыльев, чему, в свою очередь, предшествовал целый ряд знаменательных изменений. Scleromochlus не является непосредственным прапредком птиц. Их следует рассматривать лишь как их предобраз.

Подлинная переходная форма между пресмыкающимися и птицами нам пока что не известна. Существование такой ступени развития мы только можем предполагать. Палеонтологи назвали ее «праптицей» («Proavis»). На этой переходной стадии произошло изменение чешуи в перья, при помощи которых были совершены первые попытки парашутирующего полета с ветки на ветку или с ветки на землю.

Голова древнейшей позднеюрской зубастой птицы археоптерикса.

Голова «Proavis» – гипотетического пресмыкающегося – прапредка птиц.

Стая зубастых птиц рода Hesperornis, не приспособленных к полету, отдыхает на берегу позднеюрского моря в области современного Канзаса в США.

На суше гесперорнисы были неуклюжими и неповоротливыми, но зато в воде они плавали и ныряли с такой ловкостью, что ни одна рыба, которой они питались, не могла от них уйти.

Одновременно с гесперорнисами жили также зубастые птицы из рода Ichthyornis. По сравнению с первыми они были гораздо меньше, но зато они отлично летали. Предполагают, что эти птицы жили большими стаями на прибрежных утесах. Они также питались в основном рыбой.

notes

Примечания

1

Согласно Ф. Геллеру точное название местонахождения скелета было «Лангенальтгеймер Гаардт». Этим названием принято обозначать западную часть области развития золенгофенских литографских сланцев, в которой находится поселок Лангенальтгейм близ Золенгофена. В дальнейшем мы будем называть это местонахождение Золенгофеном. Это делается не только ради сокращения названия, но также потому, что во всех книгах принято писать, что скелет археоптерикса был найден в Золенгофене.