355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Йоэль Регев » Коинсидентология: краткий трактат о методе » Текст книги (страница 6)
Коинсидентология: краткий трактат о методе
  • Текст добавлен: 27 апреля 2017, 17:30

Текст книги "Коинсидентология: краткий трактат о методе"


Автор книги: Йоэль Регев


Жанр:

   

Философия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Однако не следует упускать из виду также и то, что основной характеристикой оргастического жеста является заканчивание. Оргазм осуществляет своего рода запечатывание, сводя всю последовательность прилеганий и проникновений к одному результирующему движению; собственно «наслаждение» и является названием для этого неразличающего жеста «кончать». И именно этой функцией заканчивания и запечатывания определяется двойственная природа оргастического как пункта nереворачuванuя.

С одной стороны, в сексе мы всегда имеем дело с вне-семантической, но также и не чисто формальной системой прикосновений и проникновений, сближений и отдалений, раскрытий и закрытий, поднятий и опусканий, нажатий и поглаживаний, затвердеваний и размягчений, которая вся структурирована как ведущая к достижению точки невыносимого (наслаждения) и подчиненная ему; с другой же стороны, удовольствие раскрывается здесь именно как результат всего этого предшествующего ему кодирования, как порождаемое тем, что предположительно порождается им самим. Реальность же в ее стихийном состоянии – это ситуация, в которой очерчивание границ возможного уже завершено, и мы не отдаем себе отчета в том, что это очерчивание производится с помощью кода, минимальным единицами которого является «проникать»/«разрывать касание» и т.д. Секс разворачивает это кодирование в реальном времени – и именно поэтому позволяет осуществить процесс пере-кодировки, переводящий нас из одной ситуации в другую. Высвобождение оргастической потенции – это именно высвобождение удерживания-вместе-разделенного как действующего элемента перекодировки; и оно может быть осуществлено лишь путем противопоставления оргазму-повторению, подчиняющему последовательность кодирующих жестов-прикосновений неразличимому единству предзаданного основного конфликта и утверждающего власть невозможного – зум-оргазма, в котором сексуализированная реальность тела и ситуации в целом как бы соскальзывает с самой себя.

22

На месте одного оргазма находятся два: и по ту сторону войны за наслаждение и господство во всяком сексуальном акте разыгрывается гражданская война между этими двумя оргазмами. Теория генитальности Ференци, сводящая генитальное к «складыванию... прегенитальных, анальных, оральных и агрессивных возбуждений», и противопоставляемая ей Райхом теория автономности генитального, согласно которой генитальное возбуждение «должно быть освобождено и очищено от смешения с прегенитальным, так сказать, окристаллизовано[30]» описывают два полюса этого противостояния. В первом случае речь идет об оргазме-повторении, как бы упаковывающем жесты и прикосновения в конечную точку результата – и воспроизводящем, таким образом, самораспад субстанциального, в котором реальность удерживания-вместе-разделенного оказывается экспроприированной невозможным. В противоположность этому, зум-оргазм, осуществляя разрешающую перекодировку реального, в самом этом процессе пере-кодировки как бы разворачивает процесс распада в обратную сторону. Сверх-жест разрешения «окристаллизовывает» частичные жесты, избавляя их от подчиненности психическому, физиологическому и вообще всякому региональному – и в самом акте перекодировки выявляет зависимость и вторичность всякого невозможного от удерживания-вместе-разделеного.

Для того, чтобы подобного рода перекодировка была осуществлена, разрешающий сдвиг оргастичного должен удерживать в прицеле основной конфликт данной ситуации. Дефиниция превращается в своего рода «предварительные ласки» для резолюции: все частные конфликты ретроактивно сексуализируются, подсоединяясь к разрешаемому в оргастическом зум-движении основному конфликту (который ведь и существует только как их предел), а зоны, в которых эти конфликты разворачиваются, становятся эрогенными. В этом отношении, дефиниция и резолюция диалектически зависимы друг от друга. С одной стороны, само удерживание основного конфликта в качестве первожеста (а только в качестве первожеста он и может быть удержан, поскольку в модусе невыносимого и точки предела он не обладает достаточными ресурсами для того, чтобы сопротивляться попыткам апроприации противостоящих сторон и, в конечном итоге, коллапсированию в изолированность и патологичность частных конфликтов) возможно только в перспективе подключения, осуществляемого в перекодировании. Однако само это перекодирование возможно только при условии подготовленности и выявленности того «первозамыкающего» ситуации, на которое направлено его разрешающее усилие, в процессе детерриториализации конфликтов и выстраивания коинсидентальных рядов. Секс без основного конфликта пуст; а основной конфликт без секса – слеп и не в состоянии увидеть сам себя. Только сочетание дефиниции и резолюции позволяет превратить империалистическую войну в гражданскую, вскрывая невозможное изнутри и освобождая субстанциальное как оргазм оргазма.

23

В написанном во второй половине XVI века трактате «Шаги Авраама» Ицхак Лурия различает три вида «кфuцаm ха дерех» – ускоряющей акселерации, позволяющей «перепрыгнуть за/через путь» и разомкнуть границы ситуации, определяющие, на что мы способны. Женская, или демоническая, акселерация осуществляет ускорение с помощью объекта (например, посоха или облака), который, путем магически-технических nреобразований делается способным ускоренно перемещаться и переносить с собой тех, кто находится на них. Мужская, или ангелическая, акселерация, напротив, предполагает, что перемещающийся остается на месте – а земля сама «совершает прыжок ему навстречу». Если первый тип ускорения соответствует классическому модерну с его паровозами, самолетами и ракетами, то второй скорее может быть соотнесен с возникающим после Второй Мировой войны миром информационных технологий (эта типология, впрочем, усложняется тем, что каждый из этих модусов существует и для другого и представлен в другом: так, например, не исключено, что роль «мужского для женского» выполняли расовые теории, а роль «женского для мужского» – трансформирующие сознание вещества).

Существует, однако, и третий путь: путь божественной акселерации, осуществляемой с помощью оборачивания мужского и женского лицом к лицу. Коинсидентальный метод открывает путь для третьей современности: современности, в которой увеличивающее степень резкости движение от ситуации к ситуации, перемещающее одновременно и двигающегося, и почву под его ногами, совершается путем сексуализированного зум-размыкания.

В фантастических романах Дэвида Зинделла члены ордена мистических пилотов-математиков передвигаются по космосу благодаря доказательству теорем: в мультиплексе, подлинной основе видимой реальности, куда они проникают, соединив свое сознание с компьютерной системой легкого корабля, само доказательство и является передвижением. Коинсидентальный метод создает поле особого рода знания, первичного по отношению к мышлению и к деятельности, с помощью которого мы доказываем теоремы, позволяющие нам передвигаться по реальности, или, скорее, передвигать саму реальность, выходя за пределы данных ситуаций и трансформируя их. Психоанализ и исторический материализм – только первые примеры такого рода «наук о совпадении», позволяющих человеку реализовать свой статус «родового существа» – то есть существа, способного к знанию о вне-ситуационном и выходу за пределы диктуемых ситуациями возможностей понимания и действия. Зум-онтология освобождает эти науки от сдерживающей их развитие фальшивой идеологии Имманентного Невозможного и открывает путь для появления новых наук о коинсидентальном – которые в своей совокупности смогут стать систематизацией тех теорем, которые мы доказываем, занимаясь сексом, и удачное доказательство которых заставляет действительность сдвигаться с места.

24

«Каждая новая женщина – это новая моральная задача», – говорит герой фильма Эрика Ромера «Моя ночь у Мод». И это безусловно верно – за вычетом морали. Каждый новый сексуальный партнер – а он может становиться новым с каждым новым сексуальным актом – это новая задача в области революционной политики и сексуального nрограммирования; свидетельство того, что нам необходимо найти способ заниматься сексом по-новому, выработать новые тактики, предотвращающие коллапс удерживания-вместе-разделенного, реорганизовать то поле боя, которым мы являемся, изменить степень резкости.

Те или иные события в любом случае произойдут – но вовсе не обязательно они произойдут с нами: вот что, пожалуй, является подлинным фатализмом – при этом ни в коей мере не противоречащим свободе выбора. Единственный – но при этом и решающий – наш выбор состоит в том, быть ли теми, с кем события происходят. Это в том числе означает так же, что постфактум выбора никогда не существует: поскольку мы – это совокупность произошедших с нами событий, то те «мы», которыми мы являемся на настоящий момент, никак не могли бы выбирать по-другому (просто потому, что в таком случае это были бы уже не «мы»).

При этом, однако, следует добавить: поскольку события не отделены одно от другого, а представляют собой континуум совпадений, движение перехода от одного к другому, то в некотором смысле с нами происходят все события. Выбор заключается, таким образом, лишь в том, в какой степени мы способны преодолеть первичное вытеснение, отделяющее нас от континуума совпадений и nредставляющее его непрерывность, его «всегда + 1» – как нехватку и невозможное. От этого зависит, насколько большой участок событийной кривой окажется для нас освещенным и вырванным из тьмы смутного и неотчетливого, – то есть насколько протяженными окажемся «мы сами».

Для того, чтобы находиться в неизбежном, следует действовать; без этого мы продолжим nребывать среди нестерпимой множественной необязательности того, чего вполне можно было бы и избежать. Неизбежное случится – но случится ли оно с нами? Случится ли оно сейчас? Подлинным революционным действием является действие, раздвигающее до предела лимиты вмещений ситуации, растягивающее и трансформирующее их так, чтобы они смогли вместить максимально возможную на данный момент степень неизбежного.

Случится ли неизбежное с нами и сейчас? – По сути дела, речь здесь идет о том, случится ли с нами неизбежное более неизбежное чем то, которое с нами случается сейчас; и именно поэтому ответ на этот вопрос значим не только для нас, но и для самого неизбежного, поскольку неизбежное, случившееся с нами и затронувшее нас, обладает большей вместимостью, чем неизбежное, с нами не случившееся. Неизбежности могут обладать различной мощностью; внутри неизбежного всегда может быть достигнута большая nроясненность и большая степень разрешения. Смело расширяйте неизбежное: вот лозунг подлинно массового революционного движения, который должен быть противопоставлен нигилистическому отчаянию.

Что же касается смерти, равно как и прочих форм «ужасающего», – как писал Спиноза, свободный человек думает о них менее всего; мудрость же его основана на знании о коинсидентальном. Поскольку смерть – это всегда только неузнанное совпадение. И если капитализм – это власть нечеловеческого как смерти и как невозможного, то коммунизм – это власть нечеловеческого как совпадения и бессмертия.


notes

Примечания

1

1. Cм.: Регев, Й. Невозможное и совпадение: о революционной ситуации в философии. Пермь: Гиле-Пресс, 2015. (Готовится к изданию.)

2

 2. «Это удерживание вместе в разделении одного и другого составляет определенную черту того, что мы называем "тем же самым" и его "тожесамостью". Это удерживание принадлежит к тому "отношению" которое еще предстоит продумать» (Хайдеггер, М. Положение об основании. СПб: Алетейя, 2000, с. 154).

3

 З. Делез, Ж. Переговоры. 1972–1990. СПб: Наука, 2004. С. 176.

4

 4. См.: Регев, там же.

5

 5. «Логос, праксис, имманентное невозможное: границы поля теологического» (26.05.2015). URL: https://www.youtube.com/watch?v=svlWheL_mps.

6

 6. Meillassoux, Q. Apres lа finitude. Essai sur la necessite de la contingence, Paris, Seuil, 2006. Р. 6З.

7

 7. Попыткой Мейясу рационально и «на новом этапе» обосновать «тезисы веры» можно назвать его неопубликованную работу «Божественное несуществование. Опыт о виртуальном Боге» (1997).

8

 1. Ленин, В.И. ПСС, т. 10, с. 218.

9

 2. Ср.: Wolfendale, Р. Object-oriented Philosophy: the Noumenon's New Cloths, L., 2014.

10

 3. Подробнее о противостоянии Мейясу и Хармана см.: Регев, Й, <<Диалектика перверсии» в Невозможное и совпадение: о революционной ситуации в философии, Пермь, 2015.

11

 5. Именно неспособность (и нежелание, отчасти оправданное) удержать этот статус совпадения как «нерешаемого» приводит к тому, что все совершавшиеся до сих пор попытки концептуализации совпадения коллапсировали в мистическое. Существует целая маргинальная традиция «теории совпадения» – от Фламмариона через Каммерера до Юнга и Кестлера. Однако во всех этих случаях совпадение в конечном итоге рассматривается как проявление некоторого рода до сих пор скрытого от нас закона или единства, а целью теории совпадения оказывается прояснеиве этого закона. Собственно, как уже было сказано, подобное игнорирование способа данности совпадения как балансирования и сопротивления вполне может быть понято: ведь этот статус не является сутью совпадения «для себя», а представляет собой следствие несубстанционального существования совпадаения и «косого взгляда» на него, определяющего его с точки зрения необходимого и случайного. Поэтому теории совпадения, стремящиеся мыслить совпадение как таковое, совпадение в себе, вполне понятным образом стремятся избавиться от этого статуса, рассматривая его как внешний. Однако на деле это избавление (не сопровождающееся прояснением пластическо-динамической структуры чистого удерживания-вместе-разделенного) оказывается мнимым – поскольку колебанию между двумя полюсами, внешними по отношению к совпадению, предпочитается один из них. Именно из-за этого попытки понимания совпадения оказываются затемняющими его суть и отдаляющимися от нее – колебание и нерешаемость по крайней мере косвенно характеризуют совпадение как связь-без-связи и удерживание-вместе-разделенного; а идентификация совпадения с до сих пор неизвестным законом упускает важнейшее. Непрекращающееся маятникообразное движение между необходимсотью и случайностью (как в случае нерешаемости броска костей у Мейясу-Малларме – см.: Meilassoux Q. Le потЬrе еt la sirene Р., 2011) – это оболочка, из которой совпадение должно быть извлечено (прежде всего, как указание на возможность задержаться в той точке эластичного «между», проскакивание которого и является причиной постоянного возобновления движения); однако оно может быть извлечено только из этой оболочки, путем ее расщепления и вскрытия; простое же отбрасывание оболочки без осуществления зтой операции вскрытия приведет лишь к тому, что вместе с ней будет отброшено и находящееся внутри.

12

 6. Гегель, Г.-В.-Ф. Наука логики, М., 1998, с. 216.

13

 7. Наука логики, с. З8.

14

 8. Harman, G. Prince of Networks: Вrипо Latour and Metaphysics, Melbourne, 2009, р.109.

15

 10. Negarestani, R. The labor of the inhuman, E-flux, http://www.e-flux.com/journal/the-labor-of-the-inhuman-part-i-human/, www.e-flux.com/journal/the-labor-of-the-inhuman-part-ii-the-inhuman.

16

 11. См.: Альтюсеер, Л. Противоречие и сверхдетерминаиия в За Маркса, М, 2006, с. 127-187.

17

 12. Там же, с. 147.

18

 13. Там же, с. 149.

19

 14. Там же, с. 143.

20

 15. Там же, с 145.

21

 16. Именно стремление к подобного рода изменению масштаба составляет один из основных мотивов статей Ленина в последние годы его жизни. По словам Михаила Лифшица (который указывает на этот мотив также и как на главный импульс к началу его собственной философской деятельности), «... такой путь от абстрактного к конкретному имеет прямое отношение к задаче, которая ставилась Лениным... еще накануне Октябрьской революции... но была отодвинута периодом гражданской войны и временем военного коммунизма. А затем она была снова широко поставлена Лениным во всех речах его и во всех письменных документах эпохи перехода к новой экономической политике... Революционные декларации должны воплотиться в плоть и кровь, в привычку, быт миллионов людей, получить систематическую разработку и охватить всю полноту обычного существования людей, не оставаясь абстрактными обещаниями» (Лифшиц М. О Гегеле, М., 2012, с. 277).

22

 17. Делез, Ж. Логика смысла, М., 1995, с. 121-128.

23

 18. Пепперштейн П., Ануфриев С. Мuфогенная любовь каст.

24

 19. Уоттс П. Ложная слепота.

25

 20. О понятии «схемата» как основе для понятия «приема» у Шкловского и о его связи с кинестетическим см.: Сироткина, И. Шестое чувство авангарда, СПб, 2014, с. 16-17.

26

 21. Хемингуэй Э. По ком звонит колокол.

27

 22. Райх, В. Функция оргазма, СПб, 1997. С. 114-115.

28

 23. Там же, с. 84.

29

 24. См.: Горский, А. Фаллический зрачок, СПб, 2012.

30

 25. Функция оргазма, с. 106.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю