Текст книги "Собиратель душ (СИ)"

Автор книги: Яя Чехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– О. Это я ее спи… то есть украла, получается? Вот почему появились дополнительные двери в стене? Охранная система и все такое? И я выбрала ту, что привела меня к вам, чтобы вы, а-та-та, лично наказали негодяйку? – изумительно быстро догадалась она, посрамив мои собственные предположения.

– Что за чудесное видение, Говард! – редкие хлопки среди молчания напряженно прислушивающихся вампиров прозвучали, как выстрел, заставив мою нервную девочку дернуться. – Ваша невеста впечатляет не только безупречным вкусом в одежде, но и живостью мышления! Может, передумаете насчет свадьбы? Такая женщина может составить счастье любого благородного вампира в этой комнате, мое в том числе. Как вам мое предложение? Вы же помните, что человеческие женщины еще ни разу не становились императрицами за всю историю Залтана?

Диана

Все еще держащий мою руку в своей император сжал ее так, что я пискнула от боли. Кажется, он не заметил этого так же, как не заметил рухнувшей на пол ящерицы, когда кинулся ко мне. Это было очень приятно, кстати говоря.

– Лорд Иванеску, я благодарен вам за чрезвычайно уместно сделанное наблюдение. Такого в истории Залтана, действительно, не случалось, значит, наш с миледи Дианой случай будет первым, – точно, я вспомнила этого красивого с азиатскими чертами лица вампира, которого мне представили еще в первый же совместный завтрак с императорским двором. Я еще тогда мимолетно подивилась, что хитрые азиаты и тут прочно обосновались и отираются в самых верхах.

– Да бросьте, Говард, – весело рассмеялся этот смертник и, гибко вскочив со своего места, тоже приложился к свободной руке, потому что император решил, по всей видимости, оторвать ту, которой успел завладеть. – Это была всего лишь безобидная дружеская шутка. А вот мое восхищение будущей императрицей, и вашим выбором, разумеется, максимально серьезно, – я удивленно наблюдала за тем, как вдумчиво этот убийственно красивый азиат с типичной фамилией Иванеску нежно перебирает мои пальцы, выпачканные в пыли, пристально глядя мне в глаза. Холодок пробирал от этого пристального взгляда, который моментально гасился паром, который вампир-император испускал из ноздрей.

– Ну, вы еще подеритесь, горячие финские парни, – отобрала я, наконец, свои руки и машинально вытерли их о пижамные штаны. Ну все в слюнях, фу. – Ваше Величество, соблаговолите дать мне разрешение на посещение библиотеки, или какая там у вас формулировка положена на такой случай. А то у меня пупок развяжется, пока я допру книжечку до своих покоев. И будьте любезны выделить сопровождающего какого-нибудь, я понятия не имею, где нахожусь. Хорошего вечера, господа. И дамы.

Со стороны гостей послышался (или нафантазировался?) едва слышный скрип зубов дважды подбитой Миладивы, поскольку Иванеску, когда летел облизывать мне пальцы, умудрился встать ей на ногу. И это тоже было приятно.

– Я сам вас повожу, – подхватился вампир, одновременно протягивая мне бокал с темно-красным содержимым. – Вы совершенно выбилась из сил, выпейте, прошу вас, обещаю, что вам станет лучше. Господа, благодарю за игру. Иванеску, верните Чайковски расписку, будьте так любезны. В моем дворце никто не лишится своего крова. Мила, выпей обезболивающий отвар, милая, кажется, у тебя зуб заболел? Всех приглашаю завтра утром на официальное объявление о помолвке!

Я послушно сделала несколько глотков, потому что очень хотела пить, а графина с водой поблизости не наблюдалось. Теплой варежкой вино прокатилось по пищеводу, и усталость, действительно, отступила. Я выразительным взглядом изъявила полнейшую готовность двигаться.

Дверь, та же самая, через которую я, скажем так, зашла, широко распахнулась перед нами, открыв выход в шикарно оформленный коридор, полный стражи и бархатных портьер. Эх, куда меня занесло-то.

– Мои покои, дорогая миледи, находятся во-он там, – бархатно пророкотал император, касаясь губами виска. Надо же, и гнездо на голове ему не помеха. – Буду счастлив видеть вас в любое время, если вы понимаете, о чем я…

– Намекаете на полную свободу передвижения? – конечно, я поняла. Лучше б я тупой родилась, честное слово. Будет он рад меня видеть, ага. Бегу, из трусов по дороге выпрыгивая. – И никто не будет следить, прятаться в тенях, докладывать, следить?

– Никто, – заверил «Лоу».

И почему-то я ему поверила. Вообще, если задуматься, вампир ни разу меня не обманул. Даже если то, что он вещал, было ложью и бредом, он искренне в это верил. Сумасшедший, очень умный, одержимый, но неотразимо обаятельный.

Мы неспешно шагали по холодным коридорам, но рядом с императором я не чувствовала холода. Он нес книгу, вел меня под руку, при этом что-то негромко рассказывал о завтрашнем дне. В какой-то момент у меня просто отключился мозг, и я перестала воспринимать информацию. Вообще. Просто смотрела на его профиль, любовалась отражением света факелов в аквамариновых глазах, слушала тембр голоса, не понимая при этом ни слова. Как будто он говорил на другом языке. Жар медленно расплывался по телу, зарождаясь там, где соприкасались наши руки. В какой-то момент я даже почувствовала, что предложенная мне номинально рука действительно необходима, ибо ноги отказывались обходиться без поддержки. И это было странно. Опоили меня, что ли? Вино! Но подождите, он ведь взял с подноса у ближайшего слуги первый попавшийся бокал, не отворачивался, не подсыпал порошок, не заходился больным смехом… Вроде ведь так должны вести себя матерые отравители? Хотя нет. Наверняка все дело в том, что я из другого мира, и местные спиртные напитки на меня странно действуют. Вспомнить хотя бы, как я накидалась с двух бокалов легкой шипучки на своем первом балу у оборотней. Не говоря уже о том, сколько глупостей потом натворила…

Эти мысли немного помогли прийти в себя. Но ненадолго. Голос императора завораживал и пьянил похлеще виски.

Самое забавное, не вникая абсолютно в речь, допустим, кавалера, я умудрялась еще что-то отвечать, смеяться в уместные моменты, ахать, когда этого требовал сюжет истории или анекдота. Надо выписать щедрую премию моему автопилоту, отстраненно размышляла я, параллельно представляя, что вот сейчас Говард склонится ко мне, почти невесомо проведет пальцем по скуле, опустит свои невозможно красивые глаза на мои приоткрытые в нетерпении губы и…

– … да никогда в жизни, ни один лорд или иной менее родовитый вампир не позволил бы себе таких шуток! И это его я с детства считал своим другом, Куон его разбери! Миледи, если бы вы дали своё согласие на консуммацию, вам не пришлось бы выслушивать подобных дерзостей от моих подданных. И этот ужасный платок был бы вам не нужен и не мешал бы мне пить ваш дивный запах, касаться вашей роскошной кожи, ласкать…

Меня как водой окатили. Вся моя расслабленная желейность испарилась быстро тающими клочьями. Кто о чем, а вшивый о бане. Я решительно освободилась из объятий, обнаружив себя в обнимку с вампиром прямо у дверей в мои покои. Но не уходить же молча?

– Ну, вот вы опять за рыбу деньги. Что вы пристали ко мне с этой вашей консуммацией? Консуммация, консуммация, это родственница ваша «консуммация»? Дайте сюда, спасибо!

Рывком отобрала у опешившего вампира «Сказания» и юркнула за дверь, захлопнув ее перед носом хозяина замка. Не, ну нормально же общались, чего он снова начал? Как будто это я виновата, что у него тут бардак и никакой субординации. Я вот даже не могу представить, чтобы у князя Ранимира кто-то из воевод или советников вел себя так же, как этот наглый Иванеску. Хотя, по правде говоря, за игрой в карты я князя тоже не могу представить. С другой стороны, у него в ближайшем окружении завелся кое-кто похуже безобидного повесы-балабола с дурацкими шуточками.

Нет, хватит. Это так больно, думать о тех, кого я больше никогда не увижу. Лучше полистать «Сказки» и лечь спать. И пусть они свои утренние объявления делают без меня. У меня, кажется, насморк начинается, а-апчхи!

Хороший тамада и конкурсы интересные

Диана

Вот и стою я у окна, подыхая от скуки. И, кажется, никому в этом пышном зале нет до меня никакого дела. Но это и к лучшему. Говорить не хотелось и не моглось – голос охрип, и местный лекарь оставил мне настой для полоскания. Вылечить саму себя почему-то не получалось, да и не особенно я старалась, если честно: я и так наговорила очень много за последнее время, и надо было, ради разнообразия, помолчать и подумать.

Сегодня утром ко мне ворвалась Кошачий глаз, восторженная и неудержимая, как футбольный фанат, с воплем:

– Миледи! Десертный завтрак! Официальное объявление о помолвке! Через час нам надо быть внизу, а вы все еще не встали!

И не собиралась даже. Я сказки читала до середины ночи, потому что после расставания с императором сон он меня сбежал и, безрезультатно промаявшись полчаса, я сдалась и села искать упоминания о Собирателе душ.

И вот теперь вынуждена сцеживать зевоту в кулак, надеясь, что этот странный фуршет у столов, заваленных горами всевозможных пирожных и конфет, закончится. Лучше бы тут мясных пирожков положили, честное слово, от одного взгляда на такое количество крема начинали ныть зубы. Поджелудочная железа и вовсе паковала чемоданы, бурча, что на такой изврат она не подписывалась и работать сверхурочно не будет.

Зачем нужна эта странная традиция: с утра пораньше организовывать десертный фуршет, чтобы объявить, что император выбрал себе будущую невесту – я не знала. И тем более не могла понять необходимость столь раннего общественного мероприятия, потому что сегодня же вечером на самом настоящем балу император объявит, кого именно он выбрал. И я такая: «Ах, как неожиданно и приятна-а-а!». И все такие: «Ах, мы даже и не подозревали, каким будет ваш выбор, Ваше Величество!! Может, еще подумаете?»

Стою и жду, когда этот фарс в розовых тонах, наконец, закончится. Розовым было все: платья дам, в том числе и мое (я же говорила, что ничего выбирать мне не позволят), сорочки мужчин или их шейные платки, если костюм был иного цвета, даже крем, глазурь, зефир и меренги были розовыми. Этот цвет я не любила никогда, в его изобилии чувствовала себя будто в центре комка сахарной ваты – липко, душно и тесно. Так что неотрывно пялилась в окно. За ним кружились мягкие толстые хлопья снега, время от времени прилипая к стеклу, но неизменно срываясь. Аккуратные стриженые деревья парка принарядились в белоснежные шапки, дорожки слились с газонами и стали неразличимы. Где-то вдалеке, едва пробиваясь через шум, царящий в зале, было слышно характерное поскребывание лопаты для снега. Такой же звук будил меня по утрам в институте. Ровно за десять минут до будильника, что бесило неимоверно. Теперь он воспринимался, как родной и ностальгически прекрасный. Забавно, у них тут все вокруг напичкано артефактами, а снег по-прежнему убирают лопатой. Я дождалась, пока источник звука появится перед глазами. Ну как же. Это был малыш Эрни со здоровенной лопатой, больше его раза в два, с которой управлялся с невероятной, невозможной ловкостью. Неужели все дети вампиров такие сильные? Книга, к слову, действительно стала легче после официально произнесенного разрешения, но уж точно не пушинка. Весить она стала ровно столько, сколько весит сумма страниц с обложкой и ни граммом меньше.

Эрни заметил меня в окне и помахал яркой разноцветной варежкой. На нем был короткий полушубок и нечто вроде валенок. Замечательно радостный ребенок, единственно, что с громадной лопатой в маленьких ручках, но это уже мелочи.

Тут мои мысли перескочили на вчерашнее происшествие. Что же это получается, замок и правда живой?

«Для старинных поместий это не редкость,» – охотно отозвалась леди Ди. – «Здесь долгие тысячелетия живут сильные маги, творящие волшебство направо и налево, напитывающие сами стены своей энергией. Рано или поздно любой старинный замок приобретает некоторые черты… как бы это правильно назвать… псевдоразумности, что ли. То есть, в ряде типичных, как это называют в твоем мире, «запрограммированных» ситуаций он способен автономно принимать решения.»

Отлично, и что же мне делать с этой полезной информацией? На каждый чих обращаться к замку «разрешите мне, многоуважаемый дворец императора Залтана, покакать», так что ли?

«Попытаться подружиться, хайе,» – как само собой разумеющееся, сказала эльфийка. – «Ведь ты же хочешь иметь возможность попадать в лабиринт по собственному желанию, не вызывая Эрни? Не забудь его, кстати, попросить научить тебя это делать, крайне важный и полезный навык.»

Как раз это я и без тебя поняла! Но осталось всего три дня относительной свободы, как нам выбираться? Мне ведь нужны вещи, деньги, припасы, а, главное, направление побега!

«Этого я пока не знаю,» – погрустнела вместе со мной принцесса. – «А, и тут к тебе кавалер нарисовался, чтоб его зубами об стол шваркнуло, так что не спи, подруга, чет мне не нравится, как он на тебя вылупился!» – я уже совершенно перестала различать между собой Валеру и леди Ди. Если в начале у них были разные голоса, гоблинский был однозначно мужским, то теперь все перемешалось. Я уже могла различить их только по манере говорить и характерным выражениям типа «хайе». Почему так происходит? Эльфийка начинает со мной «срастаться»? И если это так, хорошо это или плохо?

«Плохо, дорогая, очень плохо, да поверни ты голову уже!»

Вампир стоял от меня в паре метров, прислонившись к стене. На лице застыло странное выражение. Не то восхищения, не то вожделения, не то живот прихватило от несвежего крема. С громким шлепком моя нижняя губа встала на место. Ага. Я опять, как говорил Джи, ем свое лицо. Да что ж за неистребимая привычка! И почему вампир так странно на это реагирует? Принял за намек?

Подобрался весь, как перед прыжком, я даже почувствовала себя серой зайкой, замершей перед хищником. «Очень тупой зайкой, что ты замерла, валим, мать, валим!» – проорал Валера, самостоятельно включив заднюю скорость.

Я попятилась, не сводя глаз с «Лоу», одновременно желая оказаться подальше и упасть в его сильные объятия. Попа уперлась во что-то твердое и фарфорово звякнувшее. Я нашла стол с чайным сервизом на пятьдесят персон и очередной горой пирожных. Вампиры, кстати, тоже не особенно налегали на сладкое, и создавалось впечатление, что оно тут только лишь для антуражу и как дань традициям.

Что может заставить вампира отказаться от его планов… какими бы они ни были? В памяти всплыло, что я однажды читала: «приглашать жующую даму неприлично». Было ли это правило этикета, или что-то из вала прочитанного мной фэнтези, я уже не помнила. Но пошарила рукой позади себя в надежде найти что-то съедобное. При этом я держала зрительный контакт с императором, словно с опасным зверем, будто бы это был единственный способ контролировать ситуацию. В руку ткнулось что-то округлое и слегка липкое. Конфета!

Я быстро поднесла находку к губам и откусила. Конфета оказалась больше, чем я ожидала и в рот за один раз не влезла. К тому же в зале было удивительно тепло для вампирьего замка, и шоколад, из которого она по большей части состояла, слегка подтаял. Воображаю, как сейчас выгляжу: в руках коричневое нечто медленно стекает по пальцам, размазанное по губам. Если не принюхиваться, лично у меня подобная картина вызвала бы исключительно фекальные ассоциации.

Однако вампир не только воодушевился, но и стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и, мягко взяв меня за испачканную руку, мягкими безупречно очерченными губами забрал надкусанную конфету. Я аж засмотрелась на это неприкрыто эротичное действие. И машинально облизала испачканный палец. Ну, не о скатерть же мне его вытирать, правда? Со стороны оппонента послышался прерывистый вдох, словно бы я ненароком продемонстрировала, к примеру, отсутствие нижнего белья. (К слову сказать, мои шерстяные подштанники были на мне, хотя в странно теплом зале в них стало уже жарковато. Неужели вампир начхал на собственное удобство, комфорт гостей и удовлетворил, наконец, мою личную потребность в тепле? Вот это, действительно, неожиданно и приятно.)

Да что ж такое-то? Что бы я ни сделала, все воспринимается как намек на близость!

Я шустро нырнула под стол и выскочила с другой его стороны, что удивительно, не вызвав ни у кого интереса. То есть, меня старательно игнорировали все гости и жители замка, кроме Его главупырьего Величества. Он вроде бы тоже должен соблюдать традиции и делать вид, словно бы никакой претендентки в мужья, тьфу ты, в невесты тут нет, не? Или это добрачные игры у них тут такие?

Нервно цапнула пирожное со стола, чтобы чем-нибудь занять руки и рот (правило насчет жующей женщины все-таки правда или нет?) и поняла, что совершила крупную ошибку. Я схватила эклер. Продолговатой формы пирожное, из которого при укусе на противоположном конце выдавился белый, как ни странно, крем. Облизнулась снова автоматически. И была сражена наповал вампирьим взглядом, в котором видела обещание не то соблазнения, не то расчленения.

Вот что тут можно сделать, чтобы отвлечь его от себя? Я даже придумать ничего не успела, как Валера размахнулся и кинул в вампира надкусанным эклером. Ну как кинул. В школе, когда на физкультуре мне выдавали гранаты, учитель прятался в окоп, а класс держался в относительно безопасной зоне за моей спиной. Потому что траекторию полета снаряда не мог угадать никто, даже я.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы вляпаться в красивое лицо перевозбужденного вампира, эклер улетел в совершенно другую сторону, даже не задев резво присевшую цель. Вампир мог бы и не приседать, на самом деле. Создавалось ощущение, что я, наплевав на законы физики, умудрилась послать сладкий снаряд по эллипсоиде вместо прямой. И со смачным чвяком он завершил свой полет в прическе одной из леди, стоявшей ко мне спиной где-то сбоку метрах в десяти. Как при этом никто более не пострадал – загадка. Леди, проведя рукой по волосам, издала гневный вопль, суть которого сводилась примерно к «Какая сволочь стреляла?!», и тут же начала действовать.

Схватила первое попавшееся пирожное из ближайшей горы, бросила его (и в отличие от меня успешно) в сторону другой леди, которую посчитала причиной конфуза. То, что пострадавшей стороной оказалась никто иной, как Бараддира, лично для меня стало приятным бонусом. Она тоже не осталась в стороне и в обидчицу полетела гигантская розовая меренга, но леди ящерица явно уступала сопернице в меткости, так что это безобразие нашло приют на шейном платке и отчасти подбородке невовремя обернувшегося Иванеску.

Я снова нырнула под стол и оттуда, найдя стык двух скатертей, наблюдала за происходящим. Очень странно, что никто из гостей не воспользовался тем же путем, и компанию под столом мне никто не составил. Зато все охотно подключились к новой забаве вместо скучного традиционного фуршета и с азартными криками начали кидаться друг в друга едой, разделившись примерно поровну. Все были друг с другом давно знакомы, имели давние счеты – и полное отсутствие ограничений, ибо прекратить это безобразие мог только император, но ему уже быстренько залепили рот зефирками, обляпали капкейками, и вообще он замер у стола, как статуя, обгаженная исполинскими голубями. Чего его так переклинило на неподвижность – да кто ж его знает, может, рефлекторно на фоне стресса впал в оцепенение, как случается иногда с хладнокровными.

Мягкие и относительно безопасные снаряды кончились, в ход пошли блюда, чашки и подносы, ведь распаленных сладкой битвой вампиров так просто было не остановить. Слуги тишком смылись из зала еще в начале, так что господа развлекались в свое удовольствие, позабыв о манерах и гигиене. Ловко, как они, уворачиваться от твердых предметов я бы не смогла, а потому приняла стратегическое решение сваливать с этого праздника жизни. Выглянула с другой стороны стола, чтобы оценить обстановку. Неподалеку от меня на полу лежал сухонький мэтр де Энтрэ, сбитый с ног, судя по всему, невесть откуда взявшимся ананасом, который, неровно расколотый, валялся неподалеку. Эк дедушку приложило! Но старичок оказался крепким и в ответ на похлопывание по щекам ответил «Куонувжопуананас!». После произнесения этой магической формулы неизвестного действия, мэтр снова потерял сознание.

Вот и снова я вытаскиваю пострадавших с поля битвы, поскольку взаимный обстрел и не думал прекращаться, разве что число участников уменьшилось, некоторые, как и старый вампир, вынуждены были отдыхать. Легко подцепив мэтра за подмышки, я затащила его в свое убежище, мельком отметив, что статуя главупыря куда-то исчезла. Так.

Теперь надо бы мне самой выбраться отсюда без потерь. Об стену над моей головой с громким «блямммс!» грохнул серебряный поднос. То, что надо! Прикрывшись сверху слегка помятым подносом, я на карачках поползла к ближайшей двери, шепотом ругаясь на пышное платье, подол которого пришлось тащить чуть ли не в зубах – руки-то подносом заняты. С артиллерийским свистом над моей головой летали предметы утвари, посуда, уцелевшие пирожные и фрукты. Я, как полевая медсестра, отважно спасла мэтра и, посчитав свой долг перед вампирьей родиной выполненным, упорно спасала себя.

Дверь оказалась ожидаемо запертой, но в этот раз я не рискнула бросаться на амбразуру попой (ну, или чем там это принято делать) и тихонько поскреблась. В дверь надо моей головой тут же ударили пара чашек и серебряный кофейник, осыпав нас с подносом градом осколков. А кофейник я вообще непонятно как поймала, так что вреда он мне причинить не успел. Кофе давно внутри не было, остался только запах. М-м-м, стало быть, кофе тут все же есть! Почему же мне его никогда не предлагали?

Мое тихое поскребывание в стиле «М-михалы-ыч!» из фильма «Особенности национальной охоты» не осталось без внимания. Дверь отворилась ровно на столько, чтобы крепкая оливкового цвета рука могла ухватить меня за загривок и втащить под прикрытие толстой древесины. Из какого же дерева это сделано? Ведь видно, что резьба на цельном полотне.

С другой стороны двери меня встретили вытаращенные глаза дворцовой прислуги во главе с Амади, которая прислонилась, тяжело дыша, к косяку.

– Значит, из-за тебя там такое веселье? – строго спросила она, бегло осматривая меня на предмет травм. – Цела?

– Ага, – ошарашенно откликнулась я, оглядываясь по сторонам. – А откуда ты знаешь?

– Император выполз первым. Ох, и красавец, ну, чисто грязевик Ночи смены года! – и тут она густо захохотала, не в силах устоять перед очарованием воспоминания.

Бледные слуги старательно отводили глаза, но то и дело в их рядах кто-то срывался на хихиканье. Субординация. То, что позволено главной поварихе, не позволено лакею.

Я с облегчением к ней присоединилась. Во-первых, я была рада, что выбралась живой. Позади меня все еще слышались звуки битвы, да так, что двери сотрясались. Определенно, вампиры нечасто имеют подобные развлечения, погляди-ка, никак не уймутся. Во-вторых, стало сразу легче от того, что императора там нет, и он не пострадает из-за меня. По крайней мере, не больше, чем сейчас, да и то урон больше понесли костюм и гордость. Впрочем, у меня создалось впечатление, что как император Говард не очень, слишком уж демократичен. Вот у меня бы все по струнке ходили, дышать без разрешения боялись!

Стоп. Это не мои мысли. Леди Ди?

«А что? С моими подсказками и парочкой реформ из нас могла бы получиться оч-чень даже неплохая тиранша! Что? Нет? Ну ладно, мое дело предложить,» – подозрительно легко отказалась она от господства. Что-то подозрительно много она стала шутить. Причем в моем стиле. Как будто не с другой личностью разговариваю, а сама с собой.

Амади обеспечила меня обедом не в принятое по дворцовому расписанию время, а в то, которое я привыкла дома. Между завтраком и обедом у вампиров предполагалось несколько перекусов с чаем или вином, которые, как правило, проходили прямо в комнатах. Но так как вечером был запланирован крупный прием (хотя окончательно гости съедутся только на помолвку, и главное мероприятие состоится в тот же день ночью), мне следовало подкрепиться раньше, дабы не жевать на балу. Кстати, насчет жующей дамы я была права, и местная книга по этикету это подтверждала. Просто вампира переклинило слегка, он вообще, как отметила орчанка, с моим появлением стал сам на себя не похож. Несдержан, порывист и подозрительно эмоционален. У него передозировка моими впечатлениями, предположила я. Он же вампир. Только эмоциональный, кажется, так мне объясняла леди Ди. Я-то со своей бурей эмоций уже приноровилась жить за столько лет, а его вот кроет. Тем более, он что-то говорил о моей ауре, а в ней наверняка проступает эльфийский след, что не может не интриговать этого «гурмана». Да и легкой придури во мне на троих хватит, насколько я могу судить, для императора это вообще сродни деликатесу. Простые женщины без изюминки ему не интересны. Во мне, гостье с ТОЙ стороны, таких изюминок на целый кекс. А то и рулетик. Для любителей, конечно.

Вот не повезло-то. Или нет? Дома-то я с трудом могла найти парня, которого со временем не отпугнула бы моя бесхозяйственность, безалаберность и, чего там скрывать, придурковатость. Все они искренне готовы были дружить, но никто особенно не вставал в очередь на серьезные отношения. Взять того же Славика. Такая вот я королева френдзоны. Так чего ж я тогда выделываюсь? Вот, нашелся шикарный мужик, кайфующий от того, что я создаю вокруг себя массу проблем и всеобщего раздражения. Так хватайся за него всеми конечностями – и в койку! Стоп. Это опять не я думаю. Мне и в голову бы не пришло решать проблемы подобным образом. Несмотря на имеющийся опыт физической близости, я не настолько успела расшалиться, чтобы всерьез начать так думать. Леди Ди! Хватит уже сливаться со мной сознанием!

«Хайе, Куон все подери, оно само!» – весьма встревожено отозвалась эльфийка. – «Диана, меня это очень беспокоит. Нам нужно найти способ удерживать хотя бы видимость автономности. Я подумаю сегодня, как это сделать.»

Вчера я не особенно преуспела в поисках легенд о Собирателе душ. Попросту говоря, уснула лицом в книгу на второй сказке про трех вампирят, собиравшихся жить в лесу, которых попытался съесть сумасшедший маньяк-оборотень. В итоге находчивые вампирята с помощью ментальной магии вскипятили ему мозги. Отрадно, что процесс наказания был расписан весьма подробно, даже магическая формула приведена. Это вот зачем в детских сказках? Впрочем, от наших и европейких сказок я в свое время тоже была в шоке. В детстве они воспринимались иначе. А во взрослом виде, когда я вслух читала Мальчика-с-пальчика соседской девочке, абзаце на третьем замолчала, и продолжила читать про себя, холодея от ужаса. Маньяки, людоеды, родители, по которым служба опеки плачет – чего только там не было! А Золушка? Казалось бы, счастливая история любви (хотя какая там любовь, они всего несколько часов общались на балу?), но обязательно есть садистка-мачеха, сестры, которые должны сделаться калеками, дабы занять достойное социальное положение – что это вообще? Про Красную шапочку я просто молчу…

Местные легенды отличались холодящим нервы реализмом, наличием магических формул (то есть как бы еще и познавательная книжка оказалась, ага) и обязательным поучительным выводом в конце. Например, упомянутая сказка о трех вампирятах заканчивалась внушением о пользе раннего магического образования. И еще была приписка о том, что сумасшедших оборотней должны выявлять и уничтожать их же собственные соплеменники. Мило. Весьма.

Только под конец книги, в тексте, посвященном страху и массовым убийствам милых и пушистых вампиров, мелькнуло нужное словосочетание. Собиратель душ, как я и предполагала, был чем-то вроде местной страшилки. Только масштаб ее распространялся гораздо дальше пределов отдельно взятой страны. Осмелюсь предположить, что у каждого народа есть своя интерпретация событий, связанная с Собирателем душ. Он пришел из ниоткуда. И убивал направо-налево, выкосив всю правящую верхушку Арданы под корень. И параллельно уничтожив всех, кто пытался ему помешать. И знаете, что сделали вампиры, когда по Залтану вовсю ходили слухи о чудовище, уничтожившем руководство Торгвальда и Сиеленнии? Они устроили вечеринку! Заупокой, конечно, все гости в черном, все строго и готично, но это никак не влияет на тупость идеи собраться в одном месте, чтобы почтить память погибших. Дома за хорошо запертыми дверями что, уже не скорбится, не? Ну и порешил он их там всех большим таким двуручным мечом. Нереально огромным мечом, судя по гравюре, что намекало на какие-то комплексы его владельца, как по мне. Заодно под шумок спер какие-то там родовые артефакты. Собственно, тырил артефакты он у всех глав государств, словно собирая некую коллекцию. В таком случае, почему ему дали прозвище Собиратель душ, если он по факту Собиратель всякой волшебной хрени? Ради красивого звучания?

Закончилась история хорошо. Ну, или плохо, это смотря с чьей стороны смотреть. Переместившись в подземные чертоги Дваари-Веру, этот массовик-затейник без лишних рассусоливаний связался с Черными тенями (это, кстати, было единственное упоминание о секте в целой книге, хотя, конечно, оно и не важно, но ведь эти некроманты-безобразники были вне закона чуть ли ни с появления всех остальных рас, и по логике вещей должны бы стать основными злодеями типа наших Кощея или Бабы-Яги, но нет, злодействовали себе потихоньку, нигде особенно не светясь), и на финальном жертвоприношении Куону Темнейшему (кого жертвоприносили – почему-то указано не было) Собирателя с помощниками убил не в меру ретивый эльфийский герой. Не в меру ретивый – это уже мое личное мнение – потому что стало уже реально интересно, зачем все это было нужно. К тому же по тексту мне показалось, что все эти массовые убийства были лишь необходимостью для достижения основной цели – один конкретный гном, один человек, один вампир – и так далее. К такому количеству жертв приводило, как правило, руководящее положение жертвы, которая, как нарочно, пыталась утянуть за собой как можно больше окружающих. По сути, они могли бы выйти в одиночестве к этому Собирателю, отдать ему то, что он требовал (он всегда заранее оповещал о своем приходе, планах и выдвигал требования) и избавить свой народ от лишних жертв. Однако мужество Гарри Поттера королям Арданы того времени было незнакомо. Именно тогда престол Залтана перешел к боковой ветви Глоттарини. И тогда же на трон Киреники взошла первая королева, изменив ключевые законы так, что в стране закрепился матриархат. И знаете, какой вывод вампирские сказатели сделали в конце в качестве поучения для юных императоров?