Текст книги "Собиратель душ (СИ)"
Автор книги: Яя Чехова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Но со мной не стали спорить, а обидно рассмеялись, словно бы я произнесла страшно смешную шутку. А, ну да, так еще смеются над очаровательно глупенькими девочками. Впрочем, такое амплуа мне весьма недурно удавалось и в институте, особенно в моменты, когда преподаватель задавал трудный вопрос, и каждая секунда молчания тикала, как часовой механизм бомбы. Тогда староста (а это я) ляпала какую-нибудь глупость (правда, иногда и попадала пальцем небо), получая от препода заряд удивления эдакой наивности, и потом он сам рассказывал тему. Ничего, экзамен расставит все по местам, а глупеньких девочек почти не наказывают в отличие от ужас каких тупых.
Вот и сейчас я смолчала, покорно взявшись за предложенный локоть. С другой стороны цепким вьюном вокруг тонкого пальто правителя обвилась зеленая перчатка белокурой ящерицы де Брие.
– Ах, миледи, у вас такая фантазия, что впору писать пьесы! Разумные твари! – тут она издала столь благозвучный серебристый смешок, что я аж заслушалась. Репетировала она его, что ли? Уверена, будь у меня под рукой фортепиано, я смогла бы даже подобрать его мелодию. У меня в такие моменты получается нечто среднее между павлином и чайкой, замечательное только разве что своей громкостью. – Я слышала о вашем опыте общения с тварями, кажется, туманник, который сожрал и покалечил половину отряда волков-оборотней, пока ваш с ним резонанс не взорвался, уничтожив оставшихся вояк? Вы успели пообщаться с этой разумной тварью? Быть может, рассказали друг другу сонеты или пару анекдотов?
На моем лице, я полагаю, отразилось все, что я думаю о подобных остротах на несмешные темы. Увидев, как меня перекосило, Миладива моментально переключила свое внимание на императора и обращалась далее только к нему.
Внутри нас, само собой, встретила толпа служащих, красная ковровая дорожка и запахи дерева, красок и почему-то кошачьих меток. Надо отдать должное императору, вел он себя безукоризненно скромно, никакой мании величия, надменности или презрения к подданным. Наоборот, у пары простых смотрителей он осведомился о здоровье детей, маленькому старичку-гному пожал руку и пожелал скорейшего выздоровления правнучке.
Ну, сиропчик сахарный, одним словом. И корону он, кстати, не носит, ни венца, ни хотя бы обруча для солидности. Я вообще не представляла, что там у него имеется из регалий, подтверждающих власть. Да и зачем это мне, собственно. В какой-то момент я очень захотела оказаться в тени, слишком ярко и тесно было рядом с главвампиром. И он заполнял собой все пространство вокруг, я буквально начала задыхаться. А потому тихой сапой отцепилась и, слегка притормозив, ввинтилась в свиту, оказавшись между мадам де Божоле и барсом.
Мое место моментально заняла Бараддира, на мгновение даже показалось, что она телепортировалась в объятья вампирьего императора, и тот не заметил подмены. Что-то кольнуло прямо за грудиной. Ревность? Я ведь не считаю его своим мужчиной, и, собственно, у меня побег на носу, о чем речь вообще? И я в картинной галерее или где? Надо любоваться искусством, прокачивать мозги культурой, так сказать. Странный выбор для экскурсии, кстати. Хоть бы город сначала показал. Что же тут такого ценного находится?
Де Божоле оказалась идеальным спутником на прогулке по галерее. Ее знаний хватало ровно на то, чтобы ознакомить меня с тем или иным полотном и в то же время недостаточно для более глубокого искусствоведческого разбора, который мог бы нас застопорить. По несколько фраз о сюжете, истории создания и пара моментов из жизни художника.
В конце концов, она охрипла и отошла попить воды. Позади меня ненавязчиво маячил барс, и я не имела ничего против его молчаливой компании. Мое внимание привлекло полотно небольшого размера, чуть больше А4, притулившееся в углу. Пейзаж масляными красками, включающий все мои любимые компоненты: небольшой домик, много моря и неба, свежая мокрая цветущая зелень и маленькая чешущая ухо собачонка на дорожке перед крыльцом. Картина дышала утренней свежестью, цветовые сочетания ласкали глаза, а на морде собаки застыло настолько довольное выражение, что мне самой захотелось почесаться. И, конечно, пройтись по шуршащей гравием дорожке, войти в домик и выпить чаю с его хозяевами. Я не могла оторвать взгляда от картины, то там, то тут замечая маленькие детали: крошечный парусник на горизонте, сидящую на ветке маленькую птичку, упавшую на дорогу тяжелую кисть сирени. Я словно наяву ощутила ее аромат. А еще запах сурепки и летних трав, оттененный утренней прохладой.
Даже рукам стало немножко прохладно, несмотря на то, что под верхнее платье-жакет я надела плотную блузу, прижав ее к телу коротким корсетом на талии. Эдакая принцесса Цири только без жуткого шрама на пол-лица.
– Вам нравится? – о, император всея вампиров вспомнил, наконец, о гостье? Не прошло и часа.
– Очень, – кивнула, не собираясь скрывать своего восторга. – В ней есть все, что мне нравится. И собак я тоже люблю, – разулыбалась я шире, чем собиралась.
Вампир с легким оттенком пренебрежения на красивом лице взирал на картину, что породило во мне волну неприятия и злости. Ну, давай, начинай вещать о моем низменном вкусе. Насчет одежды мы уже выяснили, пройдемся катком по моим культурным предпочтениям.
– Знаете, реализм, конечно, хорош в своей безыскусности, но среди сведущих людей считается несколько устаревшим, – вот и оно, то самое неприятие чужих вкусов и привычек. Алле, тут у вас плебеи на проводе! Можно я тогда уже со своими предпочтениями пойду лесом в сторону поиска Предназначения?
– Вы спросили – я ответила. Наши мнения совершенно точно не должны быть одинаковыми. Мы же разные люди, то есть… неважно, росли в разных мирах, это нормально, когда восприятия не совпадают, – я все же попыталась найти в себе всепрощение и мудрость. Как он меня достал какой-то инфантильной бескопромиссностью!
– И все же – вампир подхватил меня под локоток, – думаю, я смогу вас кое-чем удивить и порадовать.
И он просто внаглую оттащил меня от полюбившейся картины и повел в соседний зал. Я и не заметила, как в галерее стало вампирно! Видимо, слух о посещении императором сего заведения распространился быстрее, чем пердеж в закрытой комнате. В галерею за каких-то полчаса набежало энное количество шикарно одетых юных девушек с такими высокими прическами, что мне сразу стало понятно, зачем тут такие непривычно высокие потолки. Весь этот цветник толпился там, куда вел меня император. При нашем появлении в толпе словно бы включился рубильник. Молодые девицы, окружившие одно из полотен, принялись со знанием дела, как заправские искусствоведы, его обсуждать. Император буквально расцветал на глазах. Полотно мне было видно не особенно хорошо. Вот если бы забраться кое-кому на плечи…
То, что мне удалось разглядеть между и немножко над прическами леди, создавало иллюзию, будто кого-то стошнило красками прямо на холст. Учитывая современные тенденции в живописи, не удивилась бы, если так все и было. Невообразимая мешанина красок, пятен, как ни странно, запахов, словно бы краски могли пахнуть чем-то, кроме… ну, чем там краски обычно пахнут?
Сама по себе задумка насчёт картин с запахом, конечно, хороша. Будь это натюрморт, пахнущий тем, что на нем нарисовано, я бы даже восхитилась. А так…
– Что вы чувствуете, глядя на эту картину? – вкрадчиво спросил вампир, явно наслаждаясь всеобщей ажитацией.
– Недоумение, – брякнула я, не задумываясь. – Зачем вы меня сюда привели? Полотно явно воздействует сразу на несколько каналов чувств, удивляюсь, что оно не звучит, но при этом, оно мне не нравится. И впечатление, которое оно оставляет – тоже. Вот та картина, от которой вы меня оттащили – это да. И запахи там тоже были, хоть и исключительно внутри моей головы, и это было для меня понятно. А вот это – нет.
Я показала рукой в сторону толпы, в которой одна из девиц принялась экзальтированно верещать о новом слове в живописи и гении автора.
Лицо вампира закаменело. Можно подумать, это его там вытошнило!
«Кажется, я что-то слышала о том, что император Залтана в самом деле считается талантливым художником. Хайе, вот это ты ему наступила на тестикулы, кажется, именно он выродил эту мазню!» – радостно хихикала леди Ди, объединив свое мнение с мнением Валеры.
Ну, упс. Так себе из меня дипломат, ага.
Словом, вернулись в замок все в плохом настроении. Хотя мне и была предоставлена отдельная лошадка (вампир как будто даже был рад избавиться от моего «милого» общества), особой радости это не принесло, на коленях у вампира было, как ни странно, мягче. Все познается в сравнении. Поездка была длинной и мучительной. Мы посетили и подробнейшим образом исследовали еще пару музеев, один из которых был со скульптурами, другой что-то вроде краеведческого. Основная экспозиция была посвящена оружию и доблести вампиров в битвах прошлых лет, ибо сейчас все конфликты разрешались политическим путем, Хвала гипофизу.
Когда я уже мечтала об ужине и постельке, нежный голосок Бараддиры изрек:
– Ой, я слышала, в музее древних пыток появились новые экспонаты! Давайте, заглянем! – мне захотелось надеть ей на голову ночную вазу.
И мы пошли в музей пыток. Все было оформлено в красно-черном стиле, стены увешаны гравюрами с иллюстрациями применения того или иного экспоната. Смотреть на это богатство мне стало тошно еще на первом этаже небольшой башенки, в которой расположился этот уютный мир боли и страданий. Я равнодушно присела на плаху, слегка отодвинув в сторону забрызганный красной краской топор (это же краска, да?), и пообещала не сдвинуться с места, пока они не закончат тешить свое извращенное чувство прекрасного. Со мной остался только молчаливый барс. Молчать с ним вместе мне было очень комфортно.
Настолько комфортно, что я даже задремала, прислонившись к стене.
Тощее бледное тельце, укрытое до подмышек белой простыней. Тонкие ручки лежат поверх простынки, утыканные иглами и обвитые трубками капельниц и приборов. Под запавшими глазами глубокие синие тени. Волосы темными сосульками рассыпаны по подушке. Кажется, что скоро кости попросту проткнут тонкую сухую кожу. Это что, я?!
– Знаете, Людмила Ивановна, в таком состоянии ваша дочь может находиться годами. Вы сами видите, что при постоянных финансовых вливаниях мы можем поддерживать ее жизнедеятельность почти бесконечно. Но, хотя мозг жив, он не реагирует на раздражения, и я не вижу никакой положительной динамики, хотя повторюсь, ее состояние стабильно тяжелое. Организм плохо усваивает питательные вещества, девочка не реагирует ни на какие раздражители. Боюсь, продолжать лечение нецелесообразно…
– Это на что вы намекаете, Станислав Семенович?! – голос, от которого на руках встали дыбом волоски. Мама?! Я переместилась в пространстве так, что мне стали видны разговаривающие. – Я ни за что не позволю отключить дочь от аппарата! Если на то пошло, мы в состоянии приобрести необходимое оборудование и ухаживать за ней дома!
Мама выглядела похудевшей и очень уставшей. На ней был голубенький халат посетителя, свободно лежащий на опущенных плечиках. Рядом с ней переминался с ноги на ногу здоровенный бородатый дядька, явно чувствующий себя не в своей тарелке. Так его, мама, нечего тут гадости про меня говорить! Как это не реагирую? Вон, вся рука в гусиной коже! Эй вы, посмотрите, я жива, я тут!!
Меня натурально трясло.
– Миледи, очнитесь, прошу вас! – мягкий, как кошачье мурлыканье, голос, изгнал меня из больничной палаты, вернув в камеру пыток.
Тьфу ты, в музей.
Барс держал меня руками за плечи, тревожно вглядываясь желтыми кошачьими глазами в лицо.
– Что случилось? – проскрипела, как несмазанная дверь.
– Вы задремали, все было хорошо, – он отпустил меня и быстро отступил назад. – а потом начали биться и плакать во сне.
Я провела рукой по лицу. И точно, щеки мокрые.
– Как вас зовут? – обратилась к барсу. Сил моих дамских больше нет, я хочу домой!!
– Рэст, моя леди, – поклонился он.
– Рэст, прошу, проводите меня на воздух, что-то мне не нравится этот музей. И узнайте, можно ли тут прикупить один экспонат. Меня интересует мужская модификация пояса верности, положу его на видное место и буду радоваться, – я пыталась шутить, и, как ни странно, оборотень распознал юмор, едва заметно усмехнувшись, хотя я сомневалась, что он способен его понять. Не потому что тупой, а потому что серьезный такой.
Мы дождались всю компанию у края моста, который начинался прямо тут же у башни. Я наслаждалась видом на город и реку. Рэст, не знаю, чем занимался, но мне не мешал и с нравоучениями не лез.
Первым ко мне подлетел вампир, видимо, простивший мне мою невежественность и наплевательское отношение к его таланту, резко дернул за руку и прижал к груди, постепенно успокаиваясь.
– Ваше Величество, я же с главой вашей охраны, что со мной могло случиться? – просипела, выворачивая шею, чтобы возмутительно приятный вампирий запах цветущих июльских трав, не забивал ноздри.
Тот с шумом втянул запах моих волос в ответ.
– Да, но с вами, миледи, ни в чем нельзя быть уверенным. Вы не имеете привычки держать обещания, – прошептал он, и вот это было несправедливо.
– Мне стало нехорошо, – процедила я, чувствуя, что вот сейчас наговорю лишнего. – Ну хотите, я поклянусь, что как минимум до помолвки никуда не уйду? – Ну вот! Кто меня за язык тянул?
«Хайе, мы и так не собирались сбегать раньше, а тебе нужна свобода передвижения хотя бы в пределах замка!». А, ну да.
– Клянетесь? – изумленный вампир отодвинул меня, чтобы заглянуть в глаза. Хотя плечи из рук не выпустил. – Вы добровольно идете на этот шаг?
– Конечно, добровольно, – огрызнулась, не пытаясь вырваться, – на что только люди не идут, чтобы сохранить здоровье. Вы же каждый раз грозите меня или раздавить, или задушить, или руку вывихнуть! Даю слово гостьи с ТОЙ стороны, что не стану предпринимать попыток самовольно покинуть дворец императора Залтана до церемонии помолвки.
Вокруг воздух замерцал изумрудными искрами. Да, Ардана знает толк в спецэффектах.
Вампир шумно и явно облегченно выдохнул.
Обратная дорога была короткой. Мост, башня и треклятый музей находились всего в паре кварталов от дворца. Однако за ближайшим поворотом нас ожидала хорошо организованная и выстроенная по тротуарам толпа восторженных зрителей, кидавших в обожаемого императора его свиту какие-то веники из трав и букетики из лент и проволоки. Почему я в курсе? Потому что один из них едва не выбил мне глаз, дрянь такая. Пока я недоуменно разглядывала пойманный в последний момент перед самым хлебалом презент, из толпы выскочила грязная откровенно бомжеватого вида бабка и вцепилась мне в стремя.
– Собиратель душ пришел! Собиратель душ вернулся!! Черная луна снова станет кровавой!! – завывала она противным голосом, пока я раздумывала, как ее от себя отцепить, не повредив.
Моя кобыла не одобрила подобное украшение на сбруе, испуганно всхрапывала и двигалась по диагонали, не слушаясь поводьев. Прежде, чем мы с ней куда-нибудь успели врезаться, оперативно спрыгнувшие с коней оборотни охраны, мягко, но непреклонно оторвали от меня старуху и уволокли ее в толпу. Надеюсь, она не пострадает. Хоть и не приятно, но какой спрос с чокнутой?
А вот то, что она вопила, показалось мне интересным. Что еще за Собиратель душ?
«Я что-то слышала об этом, кажется, из древних легенд тысячелетней давности, если не больше,» – поделилась леди Ди. – «Я никогда особенно не старалась запомнить, но думаю, стоит почитать местные сказки, до хроник нас вряд ли допустят. А в детских книжках порой можно, хоть и в измененном виде, но найти крупицы истины.»
Уж в этом я уверена, ага. Нас ждет библиотека, хайе!
В погоне за знаниями
Диана
В библиотеку я выбралась практически ночью. Ее расположение между делом мне подсказала Кошачий глаз, которая, кажется, вообще не поняла, зачем мне это нужно. По ее мнению, мне следовало выбирать себе платье для церемонии помолвки, пропадать императорскую сокровищницу, подбирая к туалету фамильные драгоценности де Глоттарини, и обсуждать с поварихой меню праздничного ужина. Все эти занятия меня как-то мало интересовали. Платья я, конечно, примерять люблю, но на сто процентов уверена, что выбирать самой мне ничего не позволят, ведь у помолвки есть четкий регламент, и платье будет иметь предписанный цвет и фасон – так чего зря время терять? Главное, с каблуков не навернуться, я считаю. И чтобы меня снабдили теплым плащом, кхе-кхе.
После ужина я, если честно, собиралась лечь спать, потому что устала неимоверно. Эмоциональные качели совершенно меня вымотали. Страх, тоска, ненормальный какой-то интерес к императору и, чего уж от себя скрываться, ревность скрутились внутри в неопознаваемый комок. По-хорошему, надо было сесть, успокоиться, помедитировать и разобраться в себе самой. Но кабы я это умела. Вампир мне нравился как мужчина, но я понимала, что интересую его не как личность, не как желанная девушка, а только в качестве способа решения его собственных проблем. От этого было очень обидно. И я снова и снова гладила родовой браслет орд Твистов, который грел запястье, будто утешая.
А еще меня очень растревожил сон, в котором я видела маму. Если врачи предлагают отключить меня от систем обеспечения жизнедеятельности, то время поджимает, мне необходимо как можно скорее вернуться. Это, на самом деле, очень странно. Пока приборы не зарегистрировали смерть мозга, и родственники не дали официального согласия, люди десятилетиями лежат на аппаратах. Почему мне так не повезло, что родители вынуждены забрать меня домой? И не настолько они богаты, чтобы обеспечить меня необходимыми аппаратами и лекарствами. И от этого мне было очень страшно. Будет ли, куда вернуться?
«Иди, иди в библиотеку, бестолочь! Завтра на тебя снова насядет эта грымза с рыбьим лицом, она сегодня бурчала о напряженном завтрашнем дне – тебе будет некогда. Иди, кому говорю, хайе!» – рявкнула она, понукая. Что я, лошадь что ли? Может, этот Собиратель душ просто городская легенда типа Джека Потрошителя или гроба на колесиках, которым мы пугали друг друга возле лагерного костра.
«Малышка, это Ардана,» – снисходительно ответила леди Ди, – «здесь никогда и ничего не происходит просто так. И слова всегда много значат.»
Я была уже готова ко сну, то есть, умыта, с чистыми зубами, ну и все такое прочее. Так что мне осталось натянуть любимые носки (новые сапожки с пижамой – это же фэшн-катастрофа!), накинуть платок и скрутить в узел на макушке волосы. Ввиду отсутствия соответствующего навыка, моя голова выглядела так, будто на ней поселились и вырастили несколько выводков не слишком аккуратные птицы.
Зевая и почесываясь, я поспешила в библиотеку. Леди Ди бурчала на ухо, что искать следует секцию с детскими книгами, возможно, учебниками, с чем я была согласна. Вряд ли у них есть специальная полка «все, что нужно знать гостям с ТОЙ стороны».
Дверь библиотеки была так же высока и монументальна, как и все другие. И была изукрашена столь искусной резьбой по темному полотнищу, что я засмотрелась и напрочь забыла, зачем сюда пришла.
«Понравилось?» – мурлыкнуло на ухо голосом вампира, я в ужасе шарахнулась в сторону. Ребанный йот!!! Но рядом не было ни души. Леди Ди, твои штучки?
«Мои,» – без малейшего раскаянья подтвердила та. – «Ты можешь простоять тут до второго пришествия, а толку не будет.»
Чьего пришествия? Я протянула руку и потянула дверь на себя. С недовольным скрипом та поддалась.
«Хайе. Отличный вопрос. У нас это просто выражение, применяемое для обозначения очень длинного срока ожидания. А откуда оно пошло, я ни разу не задумывалась,» – рассуждала леди Ди, пока я с кряхтением отжимала тяжелую створку. – «Нам совершенно необходимо туда попасть! Есть у меня парочка предположений, одно другого тревожней. Еще и лунное затмение на носу, для эльфов нет хуже времени, магия прямо с ума сводит». Ну, раз сводит, надо поспешить. Эльфийка и в нормальном состоянии способна довести меня до кондратия, а чокнутая может стать откровенно опасной.
Библиотеку можно было без преувеличения назвать храмом знаний. Вход в нее был на третьем этаже, но помещение продолжалось не только вглубь здания, но вверх и вниз на несколько этажей. И как мне здесь искать нужную полочку, не говоря уже о книжечке? Может, у них тут какой-нибудь каталог имеется?
«Ага, чтобы нас тут замели на горячем?» – это, кажется, уже Валера высказался. Ладно, реакция вампиров на проникновение в библиотеку, в самом деле, непредсказуема. Запретить, скорее всего, не запретят, но будут старательно контролировать. Будем рассуждать логически. Если бы в замке были маленькие дети, где бы стали размещать секцию с книгами для них? У них же тут, я надеюсь, книги расставлял не такой же дилетант, как я? Не по цветам? Книги должны легко находиться и быть доступными, чтобы ребенок не утратил интереса, разыскивая их. Стало быть, надо смотреть где-то поблизости от входа и не поднимать голову слишком высоко. Так как в высокие стрельчатые окна просачивалось достаточное количество лунного света, дополнительной свечки мне не потребовалось. К тому же я всерьез опасалась подпалить собственную шаль, поскольку не имела навыка хождения по ночам с открытым пламенем в руках. Надо было взять ту зеленую палочку у Эрни.
Ближайшие шкафы, поднимающиеся на два этажа, вверх оказались посвящены истории и всевозможным генеалогическим приключениям благородных императорских предков. До чего же невоздержанны в своих связях и приключениях местные правители! Думаю, про всю мою семью до десятого колена вряд ли наберется информации и приключений хотя бы на одну брошюрку в сто страниц. Аккуратно обойдя начало лестницы на нижние уровни, я двинулась дальше. Да, тут на ходу не почитаешь, можно вниз свалиться, и костей не соберешь. Очередной зевок чуть не разорвал мне рот. В окно, расположенное неподалеку, сдержанной, выполненной в графичной технике, картиной застыл дворцовый сад. Вернее, какая-то заброшенная его часть, потому что холмов-кустов было много, а беседка с треугольной крышей всего одна.
Глаза машинально отметили золотистый проблеск на толстом корешке на ближайшей полке. «Сказания Арданы для самых маленьких», прищурившись, прочитала я. О, то, что надо! И Валера был прав, шкаф был четвертым от входа, далеко искать не пришлось. Только почему книга такая громадная? Чтобы ее не утащили маленькие вампиры? Или они все сплошь культуристы? Я едва смогла двумя руками вытащить тяжеленный талмуд и прижать его к себе плотно, слегка откинувшись назад и уперев нижний край в выпяченный живот. Ничего себе! Весила книга, наверное, килограмм пятнадцать. Может, она магическая, как дневник мастера и уменьшится до приемлемых размеров?
Пара минут напряженного пыхтения ничего не дали, кроме скатившейся по виску капли пота. Да я сейчас прямую кишку тут рожу, а легче он не станет, так что бегом назад!
И тут меня ждала засада. В стене оказалось три совершенно одинаковых двери. Рядом друг с другом. Что за бред? Я точно помнила, что дверь в библиотеку была одна в закутке коридора, рядом глухие стены и пара морозостойких растений в кадках. Снова магия замка, как лабиринт в его стенах?
Похоже на то. И куда мне идти? Спросить бы у кого…
Самая левая дверь почему-то показалась мне симпатичнее остальных. В крайнем случае, я найду там кого-нибудь живого и попрошу проводить меня к моим покоям. Однако, руки были заняты книгой, и я не расцепляла их, боясь, что одной рукой я это сокровище не удержу. Что ж это я, у меня же есть большая мягкая попа, открывшая мне немало дверей в жизни, и это вовсе не метафора, а чистая физиология. Отработанным движением, я развернулась, уперлась задом в одну из створок и надавила всем весом.
Дверь, нехотя, открывалась буквально по сантиметру, натужно скрипя. Да блин, я умаялась уже, что ж тут так все тяжело? Петли они, что ли, не смазывают?!
Говард де Глоттарини
Вечер обещал быть веселым. Прогулка заставила меня пересмотреть очень многое. Диана раз за разом ставила меня в тупик своими словами и действиями. То, что она почти двадцать минут простояла у моего полотна, на котором я еще юношей изобразил дом моей старой кормилицы, мне, несомненно, польстило. Я решил, что она настолько тонко чувствует меня, что поймет и последнее мое творение, которым восхищался весь Залтан. Самое смешное, я никогда не подписывал свои картины, и владелец галереи давным-давно принес клятву о неразглашении, но все равно вся столица знала, кто автор.
Но девушка ничего не поняла. И не постеснялась высказать свое мнение. Я одновременно был восхищен и раздавлен. Она не поняла. Но и не обязана была понять, если уж на то пошло. Тут, действительно, вопрос индивидуального восприятия. И при всей неприятности этой правды, девушка не стала в моих глазах менее привлекательной. Диана настоящая, не притворяется, не играет. Моя прелесть. И свое мнение она высказала безыскусно, прямо в глаза, не подозревая, что задевает меня. Но ведь она не одна такая? Не могут же, в самом деле, картины всем нравиться одинаково? Почему никто из этих юных леди, из критиков, искусствоведов не высказывал ничего подобного? Они что, все просто лгали, стараясь угодить императору?
Кому, в таком случае, я вообще могу доверять?
Ведь классицизм всегда был мне ближе, и увлечение модернизмом началось совсем недавно с полнейшей поддержкой всего моего окружения. «Ах, это гениально, талантливо, ярко и незабываемо!» – говорили они. «Ах, это так прекрасно и интуитивно понятно каждому,» – говорили они. «Это новое слово в живописи, вы превзошли своих предков!» – говорили они. Получается, все мое окружение лжет? Лебезит? Быть может, готовят переворот?
Этими вопросами я мучился всю прогулку, уже жалея о своей затее. Лучше бы я, как советовал мэтр де Энтрэ, просто покатал Диану по городу, нет же, потянуло хвастаться, не удержался. И чего добился? Женщина, на которой я собрался жениться, меня не разочаровала. Зато разочаровали подданные, близкие и доверенные вампиры. И это был повод крепко задуматься.
Музей пыток вообще проскочил мимо восприятия, настолько я сосредоточился на рефлексии и размышлениях. И что сделала Диана? Она снова пропала! Недалеко, конечно, и Рэст был рядом, но это уже начало бесить. Что она творит, в конце концов? Может, ее слова тоже ничего не стоят?
И вот тогда она меня удивила до полного окуоновления. Она дала клятву. Всего на три дня, но Ардана приняла ее, значит, потребует исполнения. Диана поклялась не покидать дворца до помолвки без моего разрешения. Это… это просто невероятно. Она же фактически посадила себя в клетку, хотя дала понять, что предпочла бы остаться свободной. Я не имел права принимать подобную клятву даже на этих три дня до помолвки, но опять-таки не удержался. Потому что ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения и покоя разлилось по душе, стоило прозвучать обещанию, успокаивая недоверие, рассеивая мучительные сомнения, страхи, измучившие меня за какие-то неполных два дня. Что же мне делать с тобой, маленькая птичка, которая так ценит свою свободу? Что ж, ты получишь ее внутри золотой клетки, в которой сама себя заперла.
После ужина собравшиеся в малой гостиной аристократы сели играть в карты. Здесь же крутились мои верные змейки и еще несколько придворных дам, призванных развлекать гостей. Надо не забыть сосватать сестер де Брие лорду де Иванеску. Этот плут и мой старинный друг давно тянет к ним загребущие лапы, да только девочки у меня верные, проверенные и не даются никому без моего разрешения. Пока.
Ставки шли на третий круг, когда с дверью гостиной стало происходить нечто непредвиденное. Собственно, в комнате оставались только те слуги, что отвечали за напитки, ну и личные помощники, если кто-то решил, что слуге слишком жирно будет отдыхать, пока хозяин проигрывает тут имение и титул. Чайковски, например, отличился уже. Вот зачем, зачем раз за разом ставить на кон имение, чудом отыгрывая его в последний момент? Ох, уж эти мне провинциальные родственники. Но я отвлекся. Ни одного привратника не было, однако, дверь непостижимым образом с невыносимо мерзостным скрипом начала открываться. Внимание абсолютно всех вампиров в комнате было приковано к ней. Даже у меня зашевелились волосы на затылке, ибо то, что медленно, рывками выпячивалось в образовавшуюся щель меньше всего походило на человека.
Какой-то розово-белесый волосатый пузырь, который сопел как живое, слегка простуженное существо. У пузыря по мере выползания на свет обнаруживались очертания сгорбленного человеческого тела и, когда я присмотрелся, бабочкоподобная аура моей неугомонной невесты. Чего это ее так скрючило? По-хорошему надо было бы ей помочь, но эффект неожиданности и откровенный идиотизм ситуации пригвоздили меня к сиденью кресла.
Диана, наконец, просочилась в щель и, развернувшись, громко и смачно чихнула, задув пару свечей на краю стола.
– Здрасьтедобрыйвечер, – буркнула она и, грохнув об стол детскую книгу сказок, перевела дыхание.
У меня отнялся язык. Сразу стало понятно, почему девочка сгорбилась, как пустынник (горбатая тварь, напоминающая гиену на задних лапах – порождение чувства вины). Из библиотеки императорского дворца попросту нельзя вынести книги без личного произнесенного вслух разрешения моего или дяди. Как? КАК она это сделала? Упарилась вся, устала, но ведь вынесла! И, что еще забавнее, библиотека находится почти что в противоположном конце дворца и никаких сообщающихся дверей с малой гостиной иметь ни при каком раскладе не может. Снова дворец чудит? Иногда он помогает своим жителям в трудных ситуациях. Каким образом он выбирает себе любимчиков до сих пор непонятно, я, например, таковым никогда не был.
Что положено делать в подобных ситуациях? Это же моя невеста, в конце концов!
– Миледи, доброй ночи! – я вскочил, зацепив что-то локтем, и с удивлением обнаружил, что на подлокотнике моего кресла, оказывается, сидела Мила, которую я сейчас нечаянно столкнул. Как она подкралась так незаметно? Надо, надо сплавить их Иванеску, дальше тянуть некуда. И, возможно, тогда Диана перестанет фыркать столь презрительно на их чрезмерную активность. – Что вы здесь делаете? Какой приятный сюрприз! – тонкие пальцы в моей ладони все еще дрожали от напряжения.
– Неужели непонятно? Книжечку почитать выбирала, – просипела она в ответ, все еще тяжело дыша. – Не понимаю, у вас дети тяжеловозы, что ли, с рождения? Почему такой тяжелый талмуд? Им же череп можно проломить!
– Дорогая, вам стоило лишь попросить, и все книги моей скромной библиотеки были бы к вашим услугам и весили при этом не более пушинки, – я старался быть галантным, хотя в очередной раз ее манера разговаривать сбила меня с толку.
