Текст книги "Истории Джека. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослава Осокина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

  Как странно. До этого вечера он не думал, что так одинок – пока, наконец, не встретил человека, которому совсем не страшна его сила.

  Энца видела, что Джек к ней с презрением отнесся вначале – но не потому, что она была слаба. И он сам был силен настолько, что ему совсем... совсем была не страшна ее слабость.

  Энцу называли вампиром, хотя ей вовсе не нужна была ничья кровь, – только за то, что она могла целиком забрать магию вместе с жизнью. Она была пустотой. Во всех смыслах. И даже хваленые техники боя, стиль, которым так гордилась ее наставница, никому не были нужны: никто не хотел рисковать собой, чтобы она могла работать. Не стоит бездарному магу тратить жизни других, более стоящих и важных, если он может заняться чем-то другим.

  Но я не смогу работать с ним, потерянно думала Энца. Он непонятный, ужасно далекий и высокомерный. Куда уж мне до него.

История вторая. Вечеринка со сломанным стулом

 У Энцы был круглый, очень мелкий и ровный почерк, строчки сползали книзу. Джек писал размашисто, его тоже мелкие, но сильного наклона буквы были украшены длинными, причудливыми росчерками.

  Оба, кое-как пристроившись в коридоре под дверями Якова, писали прошение на "высочайшее имя". Яков, прочитав их бумаги, лишь хмыкнул: все уже оформлено, бюджет выделен, и в течение трех-четырех месяцев никто не будет заниматься новым подбором, поэтому своим "высочайшим именем" он повелевает подписать временные договора и скрепя сердце поработать эти месяцы вместе.

  Было видно, что ему абсолютно все равно, будут они скреплять сердца или нет, лишь бы уходили быстрее и занялись делом. Джек заметил в груде бумаг на его столе краешек папки ярко-зеленого цвета – видимо, сегодня доставили отчеты из лаборатории, и шефу уже не терпелось приняться за анализ.

  Поэтому, спустя пару минут, Энца и Джек уже выводили свои имена на срочных договорах, личных делах, журналах учета, подтверждающих, что они ознакомлены с правилами, получили соответствующие инструкции, не имеют ничего против... и т. д. и т.п.

  А еще несколько минут спустя в холле института, Джека обступили трое коллег, похлопывая по плечу и поздравляя с возвращением на активную работу. Энце, благоразумно отступившей за кадку с пальмой, удобно пышной и высокой, показалось, что голоса коллег звучат достаточно иронично. Судя по натянутой улыбке Джека, у него были схожие впечатления.

  Высокая, статная женщина с греческим профилем, огромными глазами цвета бутылочного стекла и черными волосами, спускающимися до самой талии, тонко улыбаясь, говорила Джеку:

  – А мы и не ожидали, что ты когда-нибудь вообще займешься работой, Джек... Ну где же, где эта прекрасная дама, о которой говорил Яков?

  – Ты даже и в этом верен себе, Джек, – хмыкал темноволосый худощавый мужчина, с щегольской эспаньолкой, деловом костюме и очках. – Если уж напарник, то женщина? Придете сегодня в наш клуб? Будет встреча, Дениз обещалась петь.

  Третий мужчина, который был выше даже Джека и гораздо шире его в плечах, тихо обогнул всех и заглянул за пальму. Энца испуганно посмотрела на него снизу вверх, отодвигаясь подальше в тень. Густая короткая борода скрывала выражение лица, но черные глаза глядели довольно дружелюбно.

  Джек ткнул пальцем за спину:

  – Она там, если интересно.

  Женщина тут же проскользнула мимо него, отодвинула здоровяка в сторону и, ласково улыбаясь, потрясла руку Энцы.

   – Здравствуй, малышка, – радушно воскликнула она, – ну что за прелесть, в самом деле? Как тебя зовут? Я Анна.

   – Поостерегитесь, – предупредил Энцу мужчина с эспаньолкой, – эта дама любит тискать котят и малышей до полусмерти, а вы, к сожалению, похожи и на тех и на других. Я Роберт.

  – Я Донно, – глубоким музыкальным голосом сообщил третий. Энца неуверенно улыбнулась.

   – Я Энца, – сказала она. Потом из вежливости улыбнулась шире. – Здравствуйте.

  Анна взвизгнула от восторга, и даже сделала движение, собираясь ее обнять, но Донно ловко оттеснил ее в сторону. Он не улыбался, но смотрел на Энцу очень внимательно. Непонятный взгляд. Энца смутилась.

  Джек покашлял от дверей. Он выглядел скорее уставшим, чем недовольным и потирал челюсть, задумавшись о чем-то.

  – Мы идем или нет? – брюзгливо спросил он, и Энца, испугавшись, что он оставит ее здесь, поторопилась за ним.

  В итоге, вняв настойчивым приглашениям коллег, Джек, недовольно кривясь, поехал в "их" клуб. Один из отставных магов когда-то открыл небольшое заведение на углу, неподалеку от института, и хотя поначалу там было много случайной публики, забредавшей из любопытства, вскоре практически единственными посетителями стали практикующие маги, студенты и преподаватели института.

  Было шумно; в зале для курящих, куда сразу направился Джек, а Энца уныло потащилась за ним, дым стоял так густо, что резало глаза. Хотя все равно было интересно, и Энца, позабыв о своем достаточно неприятном спутнике, вертела головой, разглядывая просторное помещение холла, отделанное в восточном стиле.

  Зал для курящих был попроще: разделенные ширмами уютные уголки с полукруглыми мягкими диванами песочного цвета, низкие темные столики. Под потолком гроздья бумажных шаров-фонариков. В дальнем углу зала круглая деревянная сцена. На ней микрофон, и высокая тощая певица с темно-рыжими короткими волосами неожиданно низким голосом мурлычет в него томную песню.

  Их окликнули почти сразу, как они появились в зале. Джек не думая долго плюхнулся рядом с какой-то глазастой смуглой девушкой, ловко подвинув в сторону ее недовольного этим соседа, и заказал себе виски. Он небрежно представил всем Энцу и сразу же позабыл про нее, отвернувшись.

  Впрочем, это Энцу вовсе не расстроило: ее окружили уже знакомые коллеги Джека. С Анной был светловолосый, очень серьезный юноша, едва ли выше и старше самой Энцы.

  – Саган, – представился он и пожал ей руку. – Я тоже мастер боя.

  Энцу увели за соседний столик, усадили и вручили бокал с вином. Анна собралась было кормить ее с рук орешками, но Донно мягко забрал у нее вазочку, а Саган ввинтился между ними на сиденье, пресекая дальнейшие поползновения чернокудрой магички.

  В общем, вечер прошел бы достаточно приятно – и отдельно, – для обоих новоявленных партнеров, если бы не два обстоятельства. Джек слишком приналег на выпивку, и помимо того в зале после окончания выступления певицы начались показательные бои.

  Для Энцы это выглядело дикостью, в ее родном Люце нигде, кроме как в тренировочных центрах, маги не сражались, но здесь, как ей объяснил Саган, это было обычным явлением, с одобрения хозяина, конечно. В этот вечер хозяин сидел в зале со всеми, и так же как остальные, выкриками подбадривал сражающихся.

  Два мага из обслуги установили защитный барьер, огородив своеобразный ринг на танцполе, убрав подальше ударную установку, что стояла на сцене, и задрапировав рояль. Ритмичное техно пульсировало в воздухе, диссонируя с восточной обстановкой клуба, но удивительным образом подходя к атмосфере, и в любой другой день Энца, которая тоже немного выпила, с удовольствием потанцевала бы. Но сейчас на танцполе сопели и обменивались ударами два мага-студента с тренировочными мечами.

  Выглядело это скорее как несерьезная игра, да и остальные не особо интересовались этим поединком, так что вскоре двоих мечников согнали с танцпола, и их место заняли двое других, чуть старше и матерее. Они долго ходили, описывая круги и присматриваясь друг к другу, потом резко схлестнулись и сразу же отпрянули. Словно змеи, подумала Энца. Она едва была способна читать магические почерки, но если сосредотачивалась, то чувствовала интересное сочетание стихийной магии с рукотворной. Эти двое были не новички, в качестве оружия использовали нечто вроде воздушных бичей, снабженных цепью заклинаний, дававших разные эффекты при ударе.

  Боевые наставники на кафедре, где училась Энца, были достаточно старомодны, и в основном опирались на физическую подготовку и элементарное односложное оружие. Здесь это было на другом уровне, и сама Энца едва-едва успевала уловить сами моменты ударов и разглядеть их последствия.

  Первые два подобных боя она посмотрела с открытым ртом, иногда спрашивая объяснения у Сагана, потом Анна заскучала и отвлекла обоих, втянув в общую беседу.

  Было уже заполночь, когда основные бои закончились, теперь выходили новички, а мастера порой давали короткие мастер-классы, и Энца уже поглядывала в сторону изрядно набравшегося Джека, думая, возможно ли будет его как-то уговорить идти домой. Но прекрасно понимала, что вряд ли из этого что выйдет.

  Да и не решится она, вон как Джек недружелюбно прищурился, поймав ее взгляд.

  Мирное для их компании течение вечера прервал белобрысый растрепанный мастер боя, весело поздоровавшийся со всеми и опершийся на их столик руками. Его белая рубашка была расстегнута до середины груди, волосы на лбу слиплись от пота, но на широком круглом лице сияла дружелюбная улыбка

  – Эй, Саган, – окликнул парень. – Не хочешь выйти? Ребята спрашивают, ты бы показал чего.

  – Нет, – извиняясь, покачал головой Саган. – У меня гейс на закрытые помещения, ты ж знаешь.

  – Ну как хочешь, – не обижаясь, пожал плечами парень и перевел светлые веселые глаза на девушку. – А ты Энца, да? Меня Клен зовут. Ты не хочешь выйти на ринг? Я тоже фехтую, а Джек говорит, что ты просто звезда.

  Энца в ужасе посмотрела на него, щеки вспыхнули от неожиданного и отчего-то не совсем приятного комплимента.

  – Нет, простите, – промямлила она, опустив голову. – Нет, я не фехтую.

  – Да ладно! Джек нам рассказывал про амфисбену, ты ее уложила за несколько минут. Это ж амфисбену! Я отчет еще днем видел, круто. Давай, покажи, это тут в обычае. Ты же новенькая.

  Он мягко, но настойчиво потянул ее из-за стола за локоть, не переставая болтать и рассыпать обаятельные улыбки. Энца, пытаясь вежливо отделаться, перестать привлекать внимание и ни в коем случае его не обидеть, все бормотала, что с людьми она не дерется, извинялась и просила отпустить.

  Оказавшись совсем рядом с невидимым барьером, растянутым между четырьмя металлическими пирамидками на полу, она поняла, что, несмотря на все протесты, стоит у самого ринга, на них все смотрят и ждут.

  Она в отчаянии посмотрела на того, кто ей казался последним средством спасения:

  – Джек! Я не могу драться, ну скажи!

  Молодой человек не ожидал, что она обратится к нему и скривился в ответ, да и девица рядом с ним захихикала, еще подлив масла в огонь.

  – Хватит выпендриваться, хорошо? – раздраженно сказал он. – Что ты там мямлишь, я не понимаю совсем. Ты мастер боя, ну вот и покажи им.

  – А может, Джек, ты нам приврал про нее? И ничего-то она не умеет, – мяукнула девица и гадко улыбнулась. – Девочку жалко, что вы к ней пристали?

  – Да какого беса, – огрызнулся Джек. – Все она может, только думает про себя много.

  Энца вскипела наконец, оттолкнула руку Клена.

  – Мне нельзя драться с людьми! – упрямо повторила она.

  Она бы еще сказала, что пойдет отсюда к чертям собачьим, но, к сожалению, скорее всего оно бы так и вышло: именно что к чертям, потому что где живет Джек она еще не помнила... да и ключей, разумеется, у нее не было.

  Порой излишняя рациональность и осмотрительность портили весь возможный драматический эффект.

  – Да ты не бойся, – попробовал ее утешить Клен, неверно поняв причины ее отказа. – Мы тренировочные возьмем, вон, у ребят есть.

  Он помахал кому-то рукой, и к ним споро принесли пару грубо сработанных мечей, с рукоятями из металла и текстолитовыми лезвиями, выкрашенными серебряной краской.

  – Да нет же, – с отчаянием сказала Энца, с тревогой чувствуя наворачивающиеся слезы. – Ну... давайте я вам для примера.. мне правда нельзя с людьми...

  Она огляделась и показала пальцем на стоящие в углу пару барных стульев.

  – Можно вон тот стул? Я на нем покажу.

  Их небольшое представление уже давно привлекло всеобщее внимание. Хозяин клуба кивнул официанту, и тот подтащил стул к Энце. Девушка взяла оба меча из рук Клена и попросила его отойти подальше.

  – Мне нельзя драться с людьми, понимаете? – снова повторила она, глядя и на Клена, и на тех, кто сидел вокруг. – Я не могу фехтовать. Они просто все разрежут.

  – Малыш, они тупые совсем, – озадаченно отозвался Клен. – Ты посмотри, там даже скос не сделали к краю, они толстые и тупые.

  Вместо ответа, Энца взмахнула обоими клинками и достаточно изящно провела уже знакомый Джеку прием, имитирующий ножницы. Совсем тупые лезвия прошли сквозь высокий металлический стул словно сквозь масло.

  Мгновение все молчали, потом взорвались:

  – Она чары навесила, режущие!

  – Не было чар, курица!

  – Стул, стул-то посмотрите, может просто проникающие чары!

  – Говорю, не чары, я же чую...

  – Чуешь ты, как же!

  – ... ребят, ну стул-то покажите, что с ним?

  Несколько магов метнулись к несчастному барному стулу, который оказался разрезанным как по нитке, и держался еще только каким-то чудом. Стул разъяли на несколько частей и возбужденно разговаривая, начали рассматривать, периодически высказывая одобрительные комментарии Энце. У той и мечи отобрали, осмотрели, обнюхали, но ничего не нашли. Девушка бормотала, пытаясь объяснить, что это ее врожденная способность, связанная со стихийной компонентой, но ее не слушали, перебивая: "А если из металла был, разрезала бы?", "а если просто палкой?", "а как ты дома ножом режешь, стол не прорубаешь?"...

  Восхищенный Клен не переставая повторял "как же круто, малышка, как же круто!", обнял ее за плечи и пытался дотащить до своего столика, чтобы выпить за нового "офигительно крутого" мастера боя. Энца устало отнекивалась и пыталась выскользнуть из его захвата, что было достаточно проблематично. От запаха перегара ее начинало подташнивать.

  Помощь пришла сразу с двух сторон. Донно остановил Клена, лишь положив ему на плечо широкую ладонь и смерив очень внимательным взглядом, но когда оробевший Клен откашлялся и отодвинулся от Энцы, рядом с ней появился Джек.

  – Ну, спасибо, ребята, – небрежно бросил он. – Рад был повидаться, нам пора идти.

  Энца заморгала и на ходу помахала рукой Донно и остальным, пока Джек тащил ее за локоть сквозь толпу к выходу.

  – Пешком пойдем, – невнятным от выпитого голосом сообщил он. – Тут недалеко.

  Прохладный ночной ветер освежил ее горящие щеки, стало немного легче. Но обида все равно осталась. Хорошо, что они уже написали то заявление. Теперь останется только ждать, когда подвернется другой возможный партнер. И ходить больше с Джеком никуда не надо будет.

  Джек продолжал держать ее за локоть, широко шагая и вынуждая Энцу практически бежать, чтобы успеть за ним. Хоть шел он и уверенно, но по какой-то очень сложной синусоиде, Энца пару раз попала в лужу из-за этого, пока не сумела высвободить свою руку.

  Пока они сидели в клубе, прошел короткий ливень, и теперь черный асфальт блестел под их ногами, отражая свет фонарей.

  Джек на ходу прикурил и заметил:

  – Так тебе с людьми драться нельзя. Почему сразу не объяснила причину? Ты совсем с людьми не драться, а разговаривать не умеешь.

  Оскорбленная Энца засопела, пытаясь придумать достойный ответ, который бы показал, как этот самый Джек ни слушать, ни объяснять не умеет.

  Джек тем временем остановился.

  – Знаешь что? Давай уговор, – неожиданно сказал он. – Поделим обязанности. Ты разбираешься с чудовищами, а я с людьми, за нас обоих. Пойдет?

  Энца молчала, моргая. Хорошо, что темно, подумалось ей. Не видно, как она покраснела.

  – Да, – сказала она. – Да, пойдет.

  Жалко, что он может и не вспомнит об этом разговоре, когда проспится.

История третья. Рабочие будни

Джек обычно вставал часов в одиннадцать. Иногда в девять-десять, но это казалось ему несусветной ранью. Времена, когда приходилось просыпаться к первым парам, он вспоминал с содроганием.

  Не разлепляя глаз, Джек сползал с кровати и брел до кухни, где в полудреме курил, сидя на подоконнике. Едкий дым отгонял сны, а ледяной душ смывал их остатки. А потом... ну по крайней мере, последние пару месяцев, он без дела бродил по квартире или городу, курил перед открытым ноутбуком, увязая в ненужных ему статьях и новостях. Это если не нужно было являться в Институт на какое-нибудь собрание или опыты.

  Энца тоже просыпалась в десять, но героически боролась с этой, как ей казалось, дурной привычкой, ставя будильник на три часа раньше. Здесь же лишь на второе утро после памятной вечеринки ей удалось вернуться в свой режим, но и то, будильник она заводила не на семь, как бывало, а на девять: все равно никаких дел не планировалось.

  Энца начинала утро с йоги и дыхательной гимнастики, комплекс упражнений был разработан ее наставницей, и девушка придерживалась его вот уже тринадцатый год.

  Когда она оказалась в первый раз в квартире Джека, то была поражена, несмотря на свою усталость. Многоэтажный современный дом, огороженный, с охраной, парковкой и внутренним зеленым двором. В ее родном Люце таких не строили: центр был охраняемой исторической зоной, а окраины были полны однотипными девяти– и шестнадцатиэтажками, построенными еще лет тридцать-сорок назад.

  Квартира Джека была стильной, но неудобной, по крайней мере, для двоих. В ней имелась небольшая спальня, где ночевал Джек, и куда Энца не заглядывала. Остальная часть квартиры представляла собой студию, с кухней, сверкающей хромом и глянцево-черными поверхностями, отделенной от остального пространства барной стойкой. В жилой зоне – все белое, от стен до мебели, кроме столика.

  Кожаный диван оказался весьма удобным, несмотря на свою внешнюю декоративность.

  Низкий кофейный столик темного дерева, где умещались теперь оба ноутбука, белая шкура на полу и стоящие вдоль стен белые стеллажи с книгами и безделушками: вот и вся обстановка. Энца попервоначалу оробела, боясь лишний раз до чего-то дотронуться, но следующее утро рассеяло иллюзию изысканной атмосферы.

  Повсюду лежала пыль, на столике были многослойные круглые разводы от кружек, бокалов и прочей грязной посуды, которая громоздилась и на кухне, куда ни глянь. Собственно беспорядка не было, книги, диски, стильные безделушки и прочее лежали на стеллажах там, где их, видимо, положили давным-давно, и Энца решила, что отсутствие бардака говорит не о том, что Джек чистоплотен, а о том, что чудовищно ленив, чтобы что-то делать.

  На утро после той самой попойки в клубе они встретились на кухне и долго, задумчиво изучали гору грязной посуды.

  Джек – потому что еще не совсем проснулся и периодически зависал, а Энца потому что размышляла, стоит ли браться за все самой.

  – Ты готовить умеешь? – наконец спросил Джек.

  – Немножко, – отозвалась девушка.

  – Насколько немножко? – заинтересовался он.

  Энца пальцами показала, насколько, и Джек разочарованно вздохнул.

  – Надо посмотреть, может еще замороженная пицца осталась. Или придется идти в супермаркет.

  – Я не люблю пиццу, – отозвалась Энца.

  – Правда? – поразился Джек. – Первый раз вижу человека, который не любит пиццу. Ее же не надо готовить.

  Он прошел мимо нее и плюхнулся на подоконник, закуривая.

  – Почему не надо? Ее все равно разогревают.

  – А если заказать, то даже резать не надо, – сообщил Джек и вздохнул: до того бессвязный разговор у них выходил.

  Энцу, видимо, тоже посетила подобная мысль и она шмыгнула носом.

  – Давай лучше в магазин. Джек, по поводу... всего этого... давай я тебе платить за жилье буду?

  – Не надо, – презрительно отозвался Джек.

  – Ну, за еду тогда.

  – Не надо, – повторил он и, насупившись, затушил сигарету в пепельнице. Подумал, и закурил следующую. Поглядел на ее сердитое лицо.

  – Хорошо, – вдруг уступил он. – Если еще готовить будешь, покупай сама.

  – На твоей машине, – быстро сказала она.

  – Я за рулем, – так же быстро ответил он. – И поводить даже не проси.

  Их дальнейшее гастрономическое обсуждение прервал двойной звонок: дребезжали оба их телефона.

  – И где, мать вашу разэдак за ногу ее раздери, вас носит? – раздраженно поинтересовался лающий голос Якова.

  Энца пораженно посмотрела на Джека: она и не знала, что можно сразу на несколько телефонов звонить, тот в ответ досадливо пожал плечами.

  – Что, простите?.. – робко начала она одновременно с Джековым:

  – Чего еще?

  – Барбанегра написал жалобу, что вы второй день не являетесь на утренние тренинги. Или скрининги. Что там?.. – в сторону бросил Яков, и ему невнятно что-то ответили. – А, точно, тренинги-инструктажи. Короче так: руки в ноги и на двенадцатичасовое успеваете. Потом отработаете пропущенное.

  Яков бросил трубку раньше, чем Джек успел сообщить ему, что они еще не завтракали, а испуганная Энца – что она не знала о тренингах.

  – Тогда едем в кафе, – подытожил Джек.

  Энца тут же запаниковала:

  – Мы опоздаем, разве нет? И жалобу там уже какую-то написали...

  – Не опоздаем, – по привычке спорить отозвался Джек. – Что это вообще такое? Тренинги-инструктажи, блин.

  – Если бы вы были нормальными людьми, то знали бы, – поучительно сказала Анна.

  Она выпросила у Джека сигарету и, воровато оглядываясь, пошла с ним в курилку. Энцу еще раньше увел Саган: мастера боя занимались в другом месте, и юный коллега взял на себя временное покровительство над Энцей, пообещав Джеку сдать ее потом с рук на руки.

  – Саган запрещает курить, – пожаловалась она. – Говорит, что женщинам курить нельзя, это себя не уважать и все такое. Не говоря уж о последствиях.

  – Ого, и ты слушаешься? – изумился Джек. – Кто ты такая и где настоящая Анна? Давно ты ее заменяешь?.. ладно, ладно, глупая шутка, не маши руками. Так, а чего там с этими инструктажами?

  – А, инструктажи. Ну, мы все на них ходим летом, по расписанию, три дня в неделю. Иногда лекции читают, иногда практические занятия проводят, чтобы не забывали навыки в каких-то малоиспользуемых ветках искусства. Скука, короче. Но обязательная: потом, когда обновляешь лицензию, смотрят всегда, какая там у тебя посещаемость. Мастера боя в основном практикуются в парах.

  – Да? А где они занимаются?

  – В новом корпусе и на стадионе за ним, – Анна с наслаждением затянулась и, выпустив дым, сказала: – А, ты знаешь, они так твою Энцу там ждут, посмотреть на этот ее фокус с разрезанием. Обсуждали вчера весь день, там целая толпа любопытных...

  Джек кисло поморщился, затушил сигарету и, сунув руки в карманы джинсов, поплелся к выходу.

  – Ну, я пошел.

  – Ты куда? – удивилась Анна.

  – Поклонников отбивать. Я ж ей обещал.

  – Каких еще поклонников, – пробормотала Анна и торопливо докурила.

  Пару секунд она колебалась: пропустить лекцию и пойти посмотреть, что там Джек учудит, или же не рисковать. Любопытство победило.

  Хотя смотреть, как оказалось, вовсе не на что было. Занятия как занятия, Анна не раз присутствовала, жертвуя той самой посещаемостью ради возможности лишний раз полюбоваться энергично упражняющимися молодыми людьми. Саган не одобрял этого: для своих лет он был чересчур серьезен.

  Новенькая в спаррингах не участвовала, она покоряла – и довольно ловко – полосу препятствий, под присмотром тренера, мрачного гороподобного Барбанегры.

  Джек, который широко шагал впереди Анны, так что та и не смогла его догнать до самого стадиона, подождал, пока Энца закончит, издали крикнул:

  – Эй!.. Энца! Все в порядке?

  Энца обернулась, не удивившись, махнула рукой, мол, в порядке. Джек кивнул и, развернувшись, с той же скоростью полетел обратно.

  – Погоди! – возмутилась Анна и, хватая его за рукав, заставила сбавить скорость. – И чего, это все? Зачем мы сюда шли?

  – Какого беса ты сюда шла, я не знаю, – отозвался как всегда грубый Джек. – Я проверить шел. Теперь мы еще на эту треклятую лекцию успеем.

  – Джек!

  – Чего?

  – Ты девочке город уже показывал?

  – Зачем?

  – Ясно. Мы ее завтра забираем тогда, после инструктажа. Будем ее гулять.

  – Да мне плевать, забирай. Что я, опекун, что ли?

  Когда Анна залилась возмущенной тирадой, в основном о несчастных маленьких девочках, о которых надо заботиться, и о чурбанах, которым вообще на все плевать, Джек быстрым привычным движением заткнул уши. Анна не обиделась: они были давними коллегами, знакомы были еще с того времени, как Джек первый раз пришел в Институт парасвязей Гражина для регистрации.

  Этим вечером планировался отдых. После нескольких достаточно утомительных часов занятий, да еще учитывая вчерашнее, Энца и Джек решили, что нужно расслабиться.

  – Ну, ребята, что делаете? – бодро вопросил Роберт. – У вас там дверь открыта.

  Джек и Энца удивленно подняли головы: оба сидели за низким столом, уткнувшись в свои ноутбуки: Джек на диванчике, боком к двери, Энца, прямо на полу. Между ними, точнее, между поднятыми крышками ноутбуков, стояла круглая деревянная миска, доверху наполненная чипсами.

  – Ужинаем, – отозвалась Энца.

  Роберт и Донно синхронно обвели студию глазами: ни в едином углу этого пыльного помещения не было признака какой-либо еды.

  – На вас не хватит, – предупредил жадный Джек и захватил порцию чипсов побольше.

  – Это что?.. – поразился Роберт. – Вы вот... этим... питаетесь?

  – Кукурузные, – пояснила Энца. – Очень вкусно.

  Роберт закатил глаза, а Донно достал мобильный телефон и сосредоточенно стал набирать чей-то номер.

  – А чего пришли-то? – спросил Джек, когда понял, что гости не на минутку заскочили, а собираются располагаться надолго.

  Донно бубнил что-то на кухне в телефон, попутно хлопая дверцами холодильника и шкафчиков, а Роберт сидел рядом с Джеком на диванчике и благодушно улыбался.

  – Ну как же, – сказал он. – Мы ведь коллеги, друзья, почему бы нам не заскочить.

  – Ты последний раз "заскакивал" год назад, – подозрительно прищурился Джек и снова захрустел чипсами.

  – Ты слышал, снова митинг в центре устраивали? – дипломатично меняя тему разговора, произнес Роберт. – Все требуют равных прав для магов. Сожгли чучело министра Доли. Говорят, пытались спровоцировать драку, но не вышло. Прищучили их ребята из полиции, маг-бригада там была. Теперь орут о предателях.

  Джек презрительно фыркнул: не особо интересовался политикой. Ему всегда казалось, что ею занимаются те, кто вообще ничего не умеет, только орать погромче. Особенно ребята из "Справедливой ассамблеи", банды, которую по ошибке называли партией.

  Энца, как более вежливый человек, аккуратно закрыла ноутбук и отнесла его к стеллажам, где в углу скромно стоял ее чемодан на колесиках.

  – Министра Доли? – переспросила она. – А что он им сделал? Он же по внешним связям.

  – Он дал предварительное согласие на экстрадицию мага Шенке в Остзейде, – охотно ответил Роберт. – В прошлом году этот парень на границе с Остзейде запустил свой экспериментальный турбийон и прорвал пространство...

  – Роберт, она не из деревни, – прервал его Джек. – Мы все эту историю миллион раз слышали.

  Донно выключил телефон и вернулся к компании. Отобрал миску с чипсами, которыми уже вовсю закусывал Роберт, несмотря на свое недавнее возмущение. Упер руки в бока и нахмурился.

  Энца занервничала, поглядывая на Джека и Роберта, но те, похоже, не особо впечатлились, так что Донно пришлось забрать и ноутбук.

  – Знаете, – сказал Джек озадаченно, – не фига вы на гостей не похожи. Нормальные гости не врываются без предупреждения, не забирают еду и технику. Делаем так: я отвлекаю, а ты, мелкая, вызывай полицию. Попробуй пробиться в туалет и позвонить оттуда.

  – Я твой адрес не помню, – с сожалением вздохнула девушка. – Так и не посмотрела.

  – Ну вот, из-за твоей невнимательности нам придется весь вечер провести в заложниках у этих типов, – раздосадованно буркнул Джек, а потом остро взглянул на Донно. – А куда это ты только что звонил?

  – Подмогу вызвал, – ровным тоном произнес тот. – У вас совершенно пусто на кухне. И я нашел таракана.

  Энца передернулась, невольно озираясь кругом.

  – Он дохлый был, – успокоил ее Донно. – Даже таракану без еды не выжить.

  – Боюсь предположить, но... уж не громкоголосую ли ведьму ты позвал?

  – Джек, – укорил его Роберт. – Разве можно так о нашей старушке?

  Джек довольно хмыкнул и развалился на диване, заложив руки за голову.

  – Вот подожди, если она узнает, что ты ее старушкой назвал... не завидую...

  Роберт заметно перетрусил. Закашлялся.

  – Так я же в переносном смысле... Ты же меня не выдашь?

  Джек лениво пожал плечами.

  – Да ладно, что я, зверь какой?

  Однако первым делом, едва Анна и Саган прибыли, он злорадно доложил магичке, как именно отозвался о ней Роберт.

  Анна появилась в дверном проеме и долгим печальным взглядом посмотрела на Роберта. Одета она была в ниспадающее затейливыми складками зеленое платье, выгодно оттеняющее цвет глаз, и выглядела просто сногсшибательно. Что не помешало ей грустно заметить:

  – Так ты считаешь, что я... старая уже? Годы пролетели так быстро... а я все... моложусь...

  – Да врет он все, – неубедительно отозвался Роберт и обратил отчаянный взгляд на Энцу. Девушка смущенно улыбнулась: она не представляла, всерьез они тут или так шутят, и потому понятия не имела, что сказать.

  Саган, не обращая внимания на разыгравшуюся драму, поднырнул под локоть Анны и подошел пожать руки Донно и Роберту. С Джеком он обменялся холодным кивком. Стащил с дивана подушку и плюхнулся на нее рядом с Энцей. Потом спохватился и сказал Донно:

  – Мы там продукты привезли, которые ты сказал. Помочь может чего надо?

  – Я тоже могу... что-нибудь, – робко добавила Энца. – Порезать там или почистить. Правда, я плохо готовлю.

  Это мгновенно переключило Анну на другой лад.

  – Ты мой цыпленочек, – ласково воскликнула она. – Ничего страшного!.. мы тебя сейчас научим... Хотя, подождите-ка. Ты, надеюсь, не будешь потом готовить этому монстру и тирану? Он не постесняется поставить тебя у плиты и вовсю пользоваться твоими умениями... Мне вообще не нравится, что ты живешь у него!

  Энца вздохнула.

  – Да все хорошо. Я бы все равно не потянула снимать номер в гостинице или комнату где-нибудь до сентября.

  Анна всплеснула руками, тут же проникаясь тяжелой судьбой бедной сироты, оказавшейся первый раз в большом городе, среди подозрительных типов и прочего...

  – Я не сирота, – защищаясь, попыталась вклиниться в сетования Анны девушка. – И Люц только чуть-чуть меньше Гражина...

  – Да не слушай ты ее, – махнул рукой Саган. – Завелась опять. Пойдем готовить. Я, правда, сам не большой спец, но Донно у нас просто шеф-повар.

  – Записывай там все, на всякий случай, – посоветовал ей в спину Джек и сразу же заработал тяжелый укоризненный взгляд Анны. – А ты представь, что будет, если я начну готовить? Нас же будет не спасти.