Текст книги "Оставьте мне душу (СИ)"

Автор книги: Ярослава Медовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Это происходило не на самом деле,

но кто сказал, что такого не может быть?

В это место нельзя попасть просто так, приехав на автобусе или воспользовавшись воздушным транспортом. Ты понимаешь, что это не взаправду, но воображение услужливо подсказывает сюжет за сюжетом. Это как сказка. Не добрая, про принцев и принцесс, да и заканчивается она не всегда хеппи-эндом…

Как я очутилась в этой странной комнате, я не помню, да это и не важно. В голове гудело, будто крошечный гномик беспрерывно играл на своем дьявольском инструменте. Я собралась с силами и открыла глаза. Зажмурилась. Но против ожидания меня не встретил яркий солнечный свет. Повсюду, на сколько хватало видимости, была чернота.

Постепенно я освоилась, и захотела узнать пределы пугающей меня «темницы». Собравшись с силами, пошатываясь, встала. Комната оказалась довольно просторной. Но это смотря с чем сравнивать. Например, относительно моего жилья в Лондоне эти «замковые покои» (как сразу же окрестила их про себя) были просто огромными, а вот если проводить аналогию с каминным залом летней резиденции дядюшки Эдварда, то явно проигрывала по размерам.

Стены и потолок моей узницы были сделаны из неизвестного черного крупного камня, искрящегося серыми всполохами, когда к нему прикасаешься. В углу стояло массивное деревянное ложе, выполненное из эбенового дерева, и отгороженное балдахином серебристого цвета с металлическим отливом. Тусклый свет давал десяток свечей, расставленных вдоль одной из стен. В другой стороне стоял современный унитаз. Вот, собственно, и вся обстановка.

Спустя четверть часа после пробуждения и освоения моего пристанища я заметила еще одну немаловажную деталь своей временной обители – старинное зеркало в массивной серебряной оправе, повешенное на стену как раз на уровне моих глаз. Не знаю почему, но оно мне сразу не понравилось. Предмет помимо воли призывал взглянуть в отражение, и так и не отрывать взгляда, пока оно не раскроет все свои тайны. То есть никогда.

Сначала казалось, что я в этой незнакомой комнате неведомого места одна, однако со временем росло и крепло чувство, что все ближе подходит некто, кому нужно что-то у меня отнять. А может это существо хочет поглотить всю меня? Что ж увидим. Хотя для современной девчонки, никогда не верившей ни в городские легенды, ни в потусторонние сущности, включая Ад и Рай со всем их обитателями, очень странно и жутко видеть себя в таком месте, понимать, что засыпал совсем в другом, и не иметь возможности никак влиять на происходящее.

Пока я размышляла, неведомое Зло стало ближе. Как я поняла – что это не добро? Ну, тут все просто. Это было просто ощущение – липкое, холодное, где-то на уровне груди. Не в силах больше терпеть я решила спрятаться. Огляделась – вот кровать. И место под ней есть. Может, как в детстве, просто залезть под нее?

– Ага, и когда оно нагнется – с воинственным криком выпрыгнуть!?, – задумчиво проговорила вслух, и усмехнулась таким рассуждениям. – Скорее это оно меня напугает. Да и не факт, что хватит времени выпрыгивать и вопить (если только от ужаса).

А больше прятаться негде…"Что за жужжание? Минуту назад его не было". Я обернулась, и увидела, что возле золотого унитаза (вот честное слово – золотого, хотя раньше он был обычным – белым) лежит куча нечистот, а вокруг роятся мухи. Не смотря на отвращение, я не могла отвернутся. Меня словно что то удерживало. Наконец я переместила взгляд на стену, и решила выбраться из этой темницы, во что бы то ни стало. Бросившись к двери, попыталась отпереть дверь, однако ни дерганье, ни удары ногами, ни к чему не привели. Зато исчезла эта одуряющая вонь и жужжание. Несмело обернувшись, я увидела, что пол вновь ровный и чистый. «Неужто показалось?», – подумала про себя. «Так и с ума сойти недолго. Хотя чего уж там – может и это ужасное место мне просто проецирует рассудок, а на самом деле я лежу дома. Или и того хуже – в дурдоме с мягкими стенами и псевдо заботливым персоналом в белых халатах?».

«Так, хватит – пока брать себя в руки», – на этих словах пленница подошла к зеркалу. Сначала там отразилось привычное, разве что излишне бледное и перепуганное лицо (а разве повода нет?) – длинные черные взлохмаченные волосы, большие раскосые антрацитовые глаза, бледные маленькие губы и упрямо сведенные брови. А потом зеркало подернула мутно-белая пелена, и оттуда стал доноситься голос: «Софи...София…Софьюшка (так звала меня мама в детстве. Она родом из России)...отдай…отдай…отдай…(как будто эхо вторило мое изображение)…свою душууууу!», – резко кричит оно. Белесый туман повсюду. Он душит. Окружающий мир кружится и дразнится. Понимаю, что не хочу смотреть, и старательно отворачиваюсь, но зеркало сильней. Поднимаю взгляд, и это оказывается фатальной ошибкой. Из зеркала на меня смотрит мое лицо и как будто лица всех девушек и женщин, ранее погибших в этом проклятом месте (откуда это утверждение взялось – не знаю, но понимаю, что не ошиблась). Изображение вертится и закручивается, а я кричу и никак не могу остановиться. С беспомощностью вижу, как от тела отделяется бессмертная душа и медленно устремляется к зеркальному отображению. Я знаю, что должна во что бы то ни было удержать ее, но душу что-то сильное тянет, и сопротивляться все сложнее. Я застываю в безмолвном крике. Из моего горла уже не издается ни звука, но, кажется, что кричит весь мир вокруг. Я должна бояться, но на это не остается сил. Только сопротивляться. Только не дать забрать ее… Как же больно и жутко! Наконец мне удается отвести взгляд, и я кулем падаю на пол. Страх никуда не девается, но тугой комок в груди немного рассасывается. Я в безмолвии сажусь, пытаясь внутренне собраться.

Отдышавшись, оглядываюсь. Вокруг только голые стены черно-серой каменной кладки и большая деревянная дверь. За ней слышны неспешные шаги. Мне становится еще страшней, невыносимо жутко. Я мечусь в поисках спасения, но тщетно. У меня возникает ощущение, что если дверь откроется – я погибла. Не знаю, как выглядит взгляд приговоренного к смерти, но думаю, что у меня был именно такой взгляд – наполовину безумный, наполовину таящий надежду, что все обойдется. Ведь я и так уже пострадала немало! Больше не выдержу. Наконец, дверь с тихим скрипом отворилась. Я сжалась на полу в комочек. «Главное – не смотреть на него», – закралась шальная мысль. Я помимо воли прикрыла лицо руками, успев отметить длинный темный плащ вошедшего. Затем раздался сильный вой, казалось он пробирался в самую мою сущность. А еще был хорошо различимый шепот:

– Милая София, знаешь ли ты, что тебя мне отдали на откуп, подарили? И это красивое молодое тело, и чистую бессмертную душу? Ты не сможешь сопротивляться вечно – я сделаю их своими, – вновь и вновь повторяло Зло, скрытое под непроницаемой завесой черного плаща с капюшоном.

Я поняла, что это он хотел забрать мою душу – самое ценное, что у меня было. «Неужели, – невольно подумалось, – я выдержала один раз, чтобы сейчас сдаться?». Но силы слабели. Не знаю, сколько это продолжалось – несколько секунд или может быть часов, но я сдержалась – не подняла взгляд на своего мучителя.

Все это время я просто повторяла про себя: «Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Прекрати. Хватит!». Но ничего не помогало. И тут сама собой пришла мысль о распятом сыне плотника. Сами пришли слова молитвы, которой много лет назад пыталась научить мать: «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое…». Раз за разом я повторяла про себя древние строчки. И вдруг, резко, я ощутила, что невыносимая боль, сковывавшая мое тело – прекратилась. Лишь доносился тихий шепот:

– Мы обязательно еще увидимся. Тебе до конца своих дней не избавиться от меня. Я буду поджидать тебя под каждой кроватью каждой комнаты в сумраке ночном, каждом звездном парке средь толпы, каждом месте, где свет уступает свои права Бесконечной Тьме. До встречи, нареченная!

Не в силах поверить в спасение я все же как-то инстинктивно поняла – я спасена…. Рискнула распрямиться. Он исчез, лишь на полу осталась абсолютно черная роза на длинном стебле, густо усеянном шипами, с приятным сладковатым, но тяжелым ароматом. Что подвигло на такое решение – не знаю, но я схватила этот одинокий цветок, и ощутила боль. Разжав ладонь, заметила множество ранок и кровь, струящуюся по коже. Там, где она попадала на лепестки, черный свет сменял багряный и алый. Лепестки впитывали кровь как живительную влагу, втягивали, поглощали, пока рука не стала чистой, белой, а раны и в помине не осталось, только маленькие белые шрамы напоминали о недавнем ранении. Я захотела поближе ощутить аромат этой розы и наклонилась к ней….

Голова болела неимоверно. Со страхом разлепила веки, и сразу запахнула их вновь, поморщившись от яркого света. И тут мне вспомнились и странная комната, и незнакомец в плаще, и ощущение безысходности, и чистого зла, и спасения, и роза.

Подумалось: «Боже мой! Надо же! Приснится же такое!». Рассмеявшись собственной трусливости и мнительности, брюнетка заметила боковым зрением красное пятно. Медленно повернув голову, увидела на прикроватном столике багряную розу на длинном стебле, сплошь усеянном шипами. И похолодела. Сердце будто забыло, что ему положено биться, гонять кровь, быть живым. Подойдя ближе, она увидела и записку. Там было начерчено всего несколько слов, но молодая девушка узрела в них свой приговор: «Я буду поджидать тебя, нареченная. До встречи!».