Текст книги "Поцелуй ночи"
Автор книги: Ярослава Лазарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Это он тебе такое сказал? – усмехнулась я. – А ты и поверила!
– Ну прости! – умоляюще сказал он. – Я хочу, чтобы все было как раньше! Дочка!
Но я не дослушала и выскочила из коридора. Залетев в свою комнату, схватила сумку, покидала в нее документы, первые попавшиеся вещи, натянула джинсы и футболку, потрогала на счастье кулон Грега, сжала губы и вышла из комнаты. Они уже сидели в гостиной и с тревогой ждали меня.
– Ты куда? – удивилась мама. Ее глаза слезились.
– Давай поговорим! – встрял отец. Но я не стала слушать.
– Лада! – закричали они в один голос, но я мгновенно покинула квартиру.
Выбежав из подъезда, помчалась, сама не зная куда.
– Эй, погоди! – услышала крик за спиной, но в смятении даже не обернулась.
– Это предательство! Она предала меня! – бормотала я в отчаянии. – Как она могла?!
Кто-то схватил меня за локоть, и я резко обернулась, уверенная, что это отец. Я хотела нагрубить и тут увидела растерянное лицо Гриши. От неожиданности я уткнулась ему лбом в грудь и разрыдалась.
– Солнышко, что случилось? – испуганно заговорил он, гладя меня по голове, по плечам. – Я никому не дам тебя в обиду! Пойдем!
Он взял сумку из моих рук и повел меня к машине. Мы сели. Автомобиль тронулся с места, а я плакала и даже не спросила, как Гриша тут оказался и куда мы едем.
Машина остановилась возле какой-то многоэтажки, Гриша помог мне выйти. Его квартира находилась на первом этаже. Когда он закрыл двери и включил свет в коридоре, я без сил опустилась на пуфик возле вешалки и уткнула лицо в ладони. Я почувствовала, что Гриша начал расшнуровывать мои кроссовки, но не прореагировала на это.
– Вот мои тапочки, – мягко произнес он, – правда, они сорок второго размера. Хочешь в ванную?
Я подняла на него глаза. Его лицо покраснело, он выглядел взволнованным и смотрел на меня с жалостью. Я молча кивнула.
– По коридору налево. Сейчас принесу чистое полотенце.
Из ванной я вышла почти успокоившись. Гриша позвал меня на кухню, он заварил чай и выложил на стол коробку конфет. Напиток был зеленым, с приятным лимонно-мятным привкусом.
– Я добавил мелиссу, она успокаивает нервы.
– Спасибо.
– Что все-таки произошло? Ты меня напугала. Я приехал, надеясь, что ты согласишься прогуляться. Уже хотел позвонить, и вдруг ты выскочила из подъезда с таким лицом, словно за тобой сам черт гонится!
– Это так… семейные неурядицы… – нехотя ответила я. – Тебя это не должно интересовать.
– Извини, – Гриша взял в руку мои задрожавшие пальцы, легко сжал их и заглянул мне в глаза. Я молчала, мне совершенно не хотелось с ним откровенничать. Еще я мучительно размышляла, как быть дальше, тем более что возвращаться домой не собиралась. Шел восьмой час.
«Может, мне в гостиницу поехать? – раздумывала я. – Но все это так сложно! Где сейчас я буду искать гостиницу? Или к Лизе?»
Но я не хотела сейчас общаться даже с Лизой. Сниму-ка я квартиру на пару суток. А когда приду в себя, подумаю, как быть дальше.
– У тебя комп есть? – спросила я.
– Конечно! В комнате на столе.
– А Интернет?
– Да, а что ты хочешь посмотреть? – поинтересовался Гриша.
– Хочу квартиру снять.
– Уверена? – задумчиво протянул он и достал телефон из кармана джинсов.
– Уверена, – подтвердила я. – Кому ты звонишь?
– Момент, – ответил Гриша и прижал трубку к уху.
– Подожди! – я попыталась его остановить, но он приложил палец к губам и быстро заговорил: – Лех, привет! Ты еще не сдал свою квартиру? Кто этим занимается? А, тетка твоя… Ну понятно! Что?.. Есть хороший клиент, девчушка одна знакомая. Готова снять хоть сейчас. Не знаю, сейчас спрошу.
– Лада, мой друг интересуется, можешь ли ты снять квартиру надолго? Он в Канаду на год уезжает, по работе, а квартиру решил сдать. Самолет у него уже утром.
По правде говоря, я растерялась, так как хотела снять квартиру всего на пару суток, однако все произошло так быстро, что я даже не успела об этом Грише сообщить.
«А может, все к лучшему? – лихорадочно соображала я. – Почему бы и нет, раз все так удачно складывается».
– Да, могу, – подтвердила я. – Сколько он хочет и за какой период?
– В общем, сама договаривайся, – улыбнулся Гриша и передал мне трубку.
Леха оказался весьма милым по голосу парнем и цену запросил вполне приемлемую. Он хотел получить деньги за полгода вперед, меня это устраивало – Грег в свое время открыл на мое имя счет в банке, и средств у меня было достаточно. Квартира Леши оказалась тут же, на Коломенской, и мы договорились, что я сейчас ее посмотрю и, если меня все устроит, сразу заплачу.
Закончив разговор, я отдала телефон улыбающемуся Грише и растерянно на него посмотрела. Все случилось так быстро, что я никак не могла прийти в себя.
– Итак? – заулыбался он еще шире.
– Через два часа он подъедет, и мы пойдем смотреть квартиру, – сообщила я.
– Она у него классная! Тебе понравится. Знаешь, такая ультрасовременная. Он ремонт всего полгода назад сделал. Мы с Лехой в одном классе учились, это один из моих лучших друзей.
– Спасибо тебе, – неуверенно сказала я. – Знаешь, я ведь и не думала про такой срок… Но все к лучшему!
– Вот именно! А захочешь, всегда можешь домой вернуться.
– Не захочу, – хмуро ответила я.
– Ну тем более! Лада, ты выглядишь очень расстроенной. Может, тебе отдохнуть? Можешь занять спальню, – заметил Гриша, идя за мной по пятам.
Я не ответила. Зайдя в гостиную, остановилась в нерешительности, затем подошла к книжному шкафу. С детства мама мне внушала, что если я хочу что-то узнать о человеке, стоит просто посмотреть книги, которые он читает. Видимо, поэтому я чисто машинально стала изучать полки. Книг, к моему удивлению, оказалось много. Большой шкаф занимал почти полстены и был доверху забит самыми различными изданиями. Увидев, что три полки заняты мистической литературой, я стала изучать их более внимательно. Оказалось, почти все книги были о вампирах. Я невольно вздрогнула.
«Что происходит? Может, я попала в ловушку? И общительный парень Гриша вовсе не тот, за кого себя выдает? Вдруг я в логове вампиров? И сейчас явится его друг!»
Видимо, все эти мысли отразились на моем лице, потому что Гриша спросил:
– Да что с тобой, Лада? Все еще переживаешь? А может, передумала снимать квартиру и хочешь вернуться домой? Давай отзвонюсь Ле-хе и все отменю.
Я пришла в себя. Тревожащие меня предположения показались настолько необоснованными и даже глупыми, что я улыбнулась, удивляясь разгулу собственной фантазии. Да мало ли кто в наше время увлекается вампир-ской литературой! По-моему выходило, что все фанаты подобных книг должны быть непременно вампирами? Мне стало смешно, и я почувствовала облегчение. Что же, причиной появления подобных опасений явились взвинченные нервы. К тому же Гриша выглядел пышущим здоровьем. Его глаза блестели, щеки пылали румянцем, он был, что называется, кровь с молоком.
– Не обращай внимания, – мягко произнесла я и открыла шкаф. – Все в порядке. И не нужно ничего отменять, я не передумала.
Я достала книгу Л. Гамильтона «Лазоревый грех».
– Любишь ужасы? – тут же спросил Гриша. – В этой книжке сплошной трэш! Какой-то обезумевший вервольф. Хотя я читаю такие вещи с удовольствием.
– Бывает, что и меня тянет почитать что-нибудь подобное, – нехотя ответила я. – У тебя целая библиотека вампирских романов, есть и Стокер, и Райе, и Майер.
– Обожаю все, связанное с вампирами, – признался Гриша. – У меня и фильмов полно!
– Вот как, – задумчиво протянула я, листая книгу.
Потом поставила ее на полку и села на диван. Гриша устроился рядом.
– Почему тебе нравятся именно книги про вампиров?
– Сам не знаю! Еще в школе ими увлекся. Даже на тематических сайтах сутками зависал. Да и сейчас, бывает, захожу.
Он вдруг смешался, словно наговорил лишнего, и замолчал. Я посмотрела на его профиль. Меня неожиданно потянуло к нему. Он это, видимо, тут же почувствовал, поднял голову и пристально глянул мне в глаза. Его лицо было растерянным, словно он о чем-то мучительно размышлял. Но, увидев, что я не свожу с него глаз, улыбнулся и взял меня за руку.
– Ты удивительная девушка, – вкрадчиво заговорил он. – Я просто голову теряю в твоем присутствии! Никогда раньше со мной такого не происходило! Думаю, я влюбился?
– Глупости! – сказала я и отодвинулась. – Тебе только кажется, и мы же договорились больше эту тему не обсуждать.
– Ладно, не буду больше надоедать тебе своими чувствами, – удрученно отозвался он.
Гриша встал и подошел к книжной полке.
– Знаешь, у меня есть очень редкие издания, буквально раритеты, – сказал он уже другим тоном, и я тут же расслабилась, даже подошла к нему.
– Роман Брэма Стокера, которого вообще-то звали Аврахам, о графе Дракуле вышел в свет в 1897 году. В России роман появился в 1913 году. Издал его Корнфельд в Питере. У меня есть это издание! – он вытащил том в кожаном переплете.
Не веря своим глазам, я взяла книгу, осторожно перелистала страницы.
– Впечатляет, – я вернула ему томик.
– Это что! – с воодушевлением продолжил Гриша. – У меня есть настолько редкое издание, что я с него пылинки сдуваю.
Он достал книгу, показавшуюся мне самиз-датовской, настолько дешевым выглядел картонный пожелтевший переплет с плохо пропечатанным названием.
– «Варни-вампир», – прочитала я. – Первый раз слышу.
– Неудивительно! – сказал Гриша. – Эту историю изначально издавали в середине 40-х годов прошлого века в еженедельных журналах. Затем собрали всю рукопись и напечатали как единую книгу. Это был первый роман о вампире. Автор Джеймс Малькольм Раймер, живший в XIX веке в Британии. Именно он создал сэра Фрэнсиса Варни – главного персонажа «Варни-вампир, или Праздник крови».
– Тогда многие так издавались и этим зарабатывали на жизнь.
– Ну да, это было развлекательное воскресное чтение для добропорядочных британцев. Экземпляры романа Раймера почти не сохранились, журналы тоже. Книга вышла анонимно, и только в 70-е годы было установлено подлинное авторство. Ее невозможно было достать в течение многих десятилетий, две перепечатки были опубликованы только в 1970 и 1972 годах. Книга и по сей день остается редкостью.
– Но ты сумел ее достать, – заметила я.
– Я фанат! – с гордостью заявил Гриша. Его лицо раскраснелось, глаза горели, видно было, что он воодушевлен.
– Но и ты знаешь не обо всех авторах, – я решила его раззадорить еще больше.
– Утверждаю, что обо всех! – заявил он. – Говорю же, я с детских лет увлечен этой темой. У меня собраны практически все издания о вампирах.
– А Рубиан Гарц имеется? – спросила я.
Это имя я услышала от Грега. Гарц считался поэтом-вампиром. А так как Грег до своего превращения тоже писал стихи, но потом утратил свой дар, то судьба Гарца чрезвычайно его волновала. Грег рассказал мне, что поэт жил в XVI веке в Германии в небольшой деревне, воспитывался в семье обычного плотника. Когда ему было восемнадцать лет, он из-за несчастной любви пытался повеситься, но Гарца якобы спасли. А потом он помешался и вообразил себя вампиром. Так было написано в предисловии к его единственному сборнику. Грег был уверен, что Гарц – псевдоним, потому что он совпадает с названием одной известной в Германии горы. На ней, по преданию, собирались ведьмы со всей Европы на шабаш. Грег говорил мне, что если поэт действительно превратился в вампира, он должен быть жив и сейчас. И хотел его разыскать.
Гриша усмехнулся и начал рыться на полке. Я с нетерпением ждала, что он мне покажет. По правде говоря, мне казалось невероятным, что он может знать о таком персонаже. И вот он достал толстый, сильно потрепанный том.
– Думала, я не знаю, – довольно заявил он и раскрыл книгу. – Сейчас найду!
– Это что у тебя? – поинтересовалась я, заглянула ему через плечо и придержала страницу.
Но перед этим из могилы
Ты должен снова выйти в мир,
И как чудовищный вампир
Под кровлю приходить родную,
И будешь пить ты кровь живую,
Своих же собственных детей… —
вслух прочитала я.
– Это Байрон, – пояснил он, – стих написан в 1813 году. – А вот интересные строчки. Это мало кому известный Генрих Август Оссенфельдер, немецкий поэт, живший в первой половине XVIII века. – И Гриша продекламировал:
Ну подожди, Кристианочка,
ты не хочешь меня любить,
я тебе отомщу
и сегодня токайского вина напьюсь до состояния вампира.
И когда ты будешь сладко дремать, высосу пурпур
с твоих свежих щек.
Ужо ты испугаешься,
когда я тебя поцелую,
поцелую, как вампир…
– А что это за сборник? – спросила я.
– Редкое издание прошлого века, называется «Темная вечность». Можно сказать, это антология вампирской поэзии, – довольно пояснил он. – Тут собрано практически все. Вот, кстати, и знаменитая баллада Вольфганга Гете «Коринфская невеста». – Гриша перевернул страницу и уткнулся в текст. – Я раньше безумно любил эту балладу, наизусть знал! – пробормотал он. – Думаю, ты тоже про нее слышала. Вот местечко! Класс! – И он прочитал нараспев и с выражением:
Знай, что смерти роковая сила
Не могла сковать мою любовь:
Я нашла того, кого любила,
И его я высосала кровь.
И, покончив с ним,
Я пойду к другим —
Я должна идти за жизнью вновь!
Я внимательно посмотрела на его взволнованное лицо. Никак не могла предположить, что Гриша столь серьезно увлечен этой темой. Я заметила, что он возбуждается все сильнее, видимо, стихи его заводили.
– Тут даже есть «Метаморфозы вампира» Бодлера, – после паузы сообщил Гриша. – Ты знаешь, что когда ему удалось опубликовать «Цветы зла», он вынужден был их изъять, потому что цензура сочла аморальными и непристойными эти стихи.
– Все это очень интересно, – ответила я. – Но ты отвлекся, я же спрашивала про Гарца.
– Да-да, – пробормотал он. – Помню, он точно здесь был. Жаль, что сборник без оглавления. Ага, вот же! – радостно сказал он. – Тут три его стихотворения.
– Дай-ка взгляну, – попросила я и взяла у него книгу.
Стихотворения были мне неизвестны. По крайней мере, в сборнике, который подарил мне Грег, таких не было. Особенно меня поразило первое.
Любовь сыграла с нами шутку злую,
Соединила нас назло и вопреки…
Я человеком стал. Но берега реки
Навечно разделили нас… Тоскую…
Тянусь к тебе… но пустоту целую.
Река – века! К тебе не перейти… —
прочитала я про себя и задумалась.
Смысл этих строк ускользал от меня, хотя все, кажется, было предельно ясно. Гарц написал, что он стал человеком.
«Неужели ему удалось выполнить условие поверья и он прошел обратное превращение? То-то Грег не мог его найти. Если Гарц вновь стал человеком, то, наверное, давно уже прожил отпущенный ему земной срок и благополучно скончался в свое время, – размышляла я. – Но когда это произошло, вот вопрос. Да и произошло ли вообще? Гарц, конечно, пишет, что он стал человеком, но, может, это поэтическая метафора. Как бы узнать поточнее?»
– Лада, эй! – тихо позвал Гриша. – На тебя такое сильное впечатление произвели стихи этого Гарца?
– Произвели, – ответила я.
– Да ничего уж такого особенного, – сказал Гриша. – Я даже удивлен, о чем можно так глубоко задуматься. Нет, все-таки ты необычная девушка! Сколько раз я пытался заинтересовать подружек этой темой, но никто особенно и не слушал. Но ты! Я сразу почуял родственную душу.
Гриша придвинулся. Я ощутила волнение от его дыхания, от его горящего взгляда и вида полураскрытых губ, ждущих поцелуя.
– Снова ты за свое, – заметила я и слегка отодвинулась.
И тут раздался звонок в дверь.
Через пару часов я осталась одна в моем новом жилье. Мы быстро все уладили с Лешей, и он уехал. Гриша рвался остаться со мной, но я отклонила его настойчивые просьбы.
Когда за ним закрылась дверь, я ощутила усталость и безысходность, но решила не распускаться, а начать устраиваться на новом месте. Квартира понравилась мне с первого взгляда. Она была и правда обставлена ультрасовременно. Леша недавно сделал ремонт и обустроил ее, как он мне сообщил, по своему вкусу. Планировка была стандартной – две комнаты, кухня. Все выдержано в черно-белой гамме. В гостиной стояли диван и кресло черного цвета. На полу, покрытом белым ламинатом, лежал ковер в черно-белую клетку. Подушечки в такую же клетку громоздились в углу дивана, возле кресла – оригинальный журнальный столик: он был сделан из огромного куска серого гранита, на котором крепился стеклянный круг. На столике – черно-белая шахматная доска с аккуратно расставленными фигурами. Напротив дивана на стеклянной подставке возвышался черный ЖК-телевизор. Вдоль стены расположился стеклянный стеллаж, заставленный дисками с фильмами и музыкой. Портьеры были из плотного серебристо-серого материала. Мне сразу понравилась эта серо-бело-черная гамма. Возможно, она соответствовала моему настроению. Я оглядела гостиную, подхватила свою сумку и отправилась в спальню. Там тоже сохранялись основные цвета интерьера, но тона были намного светлее. Даже кровать оказалась белого цвета, как и коврик на полу, а вот шторы – черными. Я положила вещи в шкаф, вымылась, нырнула в постель и мгновенно уснула.
Утром открыла глаза и вначале не поняла, где я. Потом все вспомнила и помрачнела. Меня начали терзать угрызения совести за то, что я даже не попыталась вчера объясниться с мамой. Телефон я так и не включила. И она наверняка сходит с ума от беспокойства.
«Господи, она же не знает, что и думать! – мелькнула мысль. – И чего я веду себя, как маленькая? Могла бы с ней поговорить!»
Я взяла телефон с прикроватной тумбочки, но так и не решилась набрать номер. Мне казалось, я заранее знаю все, что она сейчас скажет. Ну почему, почему мама не может меня понять? Я вспомнила разрыв с отцом, боль, которую мне пришлось перенести. Ведь все это происходило на ее глазах! Да и причиной развода стала именно та темная история. Она не смогла тогда принять и простить его, что же изменилось сейчас? Неужели мои родители думали, что я спокойно приму их решение снова сойтись и буду жить с ними в одной квартире? Я сжала виски руками. Потом отбросила телефон в сторону и отправилась в ванную.
«Пусть живут как хотят, – решила я, расчесывая волосы, – только меня в это не втягивают. У меня своих проблем полно! Неужели они думают, что мы снова заживем одной счастливой семьей? Бред! И как мне надоели длинные русые волосы!» – неожиданно для себя самой подумала я.
Я перебирала пряди, приподнимала, изучала цвет и отчего-то раздражалась все больше. Я никогда не носила другой прически, с детства у меня были длинные волосы, и я или заплетала косу, или забирала их в хвост, или носила распущенные.
– Вот возьму сейчас и отрежу их! – сказала я и даже улыбнулась. – А потом уеду из Москвы куда-нибудь на юг! У меня все-таки каникулы!
Я решила позвонить Лизе, она училась на стилиста причесок. Как только телефон включился, сразу пришло несколько эсэмэсок от мамы. Но я поджала губы и даже не стала их открывать. Набрав номер подруги и услышав ее бодрое «Ладка, салют!», я спросила:
– Ты сейчас где?
– В салоне, – ответила она.
– Ты же мне говорила, что на каникулах хочешь отдохнуть, – заметила я.
– Просто работа неплохая подвернулась. И салон мне нравится. Не все же в учебке пенсионеркам химию делать! Пора и о приличном месте подумать. Мне твоя мама вчера обзвони-лась. Ты куда пропала? – торопливо спросила она. – С тобой все в порядке? Ты вообще где?
– Так, в одном месте, – уклончиво ответила я. – Лиз, а можно я к тебе сейчас приеду? Хочу стрижку сделать.
– Чего?! – прыснула она.
– Я уже все решила! – упрямо ответила я. – Но если не хочешь, то я в первую попавшуюся парикмахерскую зайду.
– Еще чего не хватало! – рассердилась она. – Там тебя так подстригут… Записывай адрес!
Салон оказался неподалеку от метро «Серпуховская». Войдя в зал, я сразу увидела Лизу. Ее кресло находилось возле окна, она укладывала феном волосы какой-то женщине. Заметив меня, Лиза улыбнулась и подмигнула. Глядя на ее оживленное румяное лицо с яркими карими глазами и красиво подстриженными в короткое каре каштановыми волосами, я невольно тоже улыбнулась. От Лизы веяло неистребимым оптимизмом, она всегда жила легко и в свое удовольствие. Закончив укладку, Лиза выключила фен. Клиентка встала, оглядела себя в зеркале и довольно заулыбалась.
– Я быстренько перекурю, – сказала Лиза мастеру, работавшему рядом с ней. – А потом у меня стрижка, так что следующую можете себе взять, если свободны.
– У меня все по записи, – сообщила мастер.
– Ага, – неопределенно ответила Лиза, подхватила меня под руку, и мы вышли на улицу.
Лиза расстегнула синий форменный халатик и закурила.
– Жарко сегодня, да? – сказала она, выпустив дым из ноздрей и подняв лицо вверх. – Вот бы на пляж! Но у меня смена до восьми вечера.
– Жарко, да, – согласилась я. – Ну так что, Лиз, подстрижешь меня? Хочу коротко! Да и цвет бы поменять не мешало. Может, в радикально черный?
Лиза вперила в меня изумленный взгляд и прыснула. Поперхнувшись дымом, закашлялась.
– Подруга, ты что-то бледная, – констатировала она. – Ах да, совсем забыла, ты же с матерью повздорила. Из-за чего?
– Вчера отец вернулся! – с горечью проговорила я. – Ненавижу его!
– То-то ты из дома удрала! – заметила Лиза и стала серьезной. – Не хочу, конечно, вмешиваться, но ведь они твои родители. Не будешь же ты от них всю жизнь бегать!
– А зачем они меня во все это впутывают?
Не хочу! А отца я ненавижу! И мать считаю предательницей!
– Лада! – возмутилась Лиза. – Чего ты так ощетинилась? Ну подумаешь, предки решили вновь сойтись! Радоваться нужно! Лучше, если бы твоя мать какого-нибудь чужого человека привела? Оказался бы алкашом, да еще бы ее бил! Сколько таких случаев! Ты прямо как маленькая. Отец твой вполне приличный человек, к тому же успешный и красавец!
– Много ты понимаешь, – вяло отбивалась я.
Лиза была не в курсе причин моей ссоры с отцом, и рассказывать ей о них я не собиралась.
– Хорошо, закроем эту тему, – предложила Лиза после паузы, во время которой докурила сигарету. – В общем, как я поняла, ты решила кардинально поменять свою жизнь!
– Это почему еще? – улыбнулась я.
– Ну знаешь, такое правило! Если девушка меняет внешность, а еще лучше имя, то ее судьба меняется. Ну вот замуж выходишь, фамилия же меняется. А уж судьба точно. Это все знают. В каком-то индейском племени тоже имена меняли, я что-то читала… Пошли!
Она подхватила меня под руку и направилась к двери.
Лиза помыла мне волосы и растянула пряди в разные стороны, разглядывала мое отражение.
– Даже не думай их просто подровнять, – предупредила я, хотя она не сказала ни слова. – Хочу короткую стрижку, типа спортивной мальчишеской.
– Ты с ума сошла! – засмеялась она. – У меня есть идея получше. Каре… короткое… затылок поднят, а волосы вдоль щек падают резко вниз. И челка до бровей. Что скажешь?
– Не знаю, но крась в черный цвет!
– Бог мой! Зачем же в черный! У тебя и свой очень красивый! С таким пепельным оттенком и слегка выгоревшими прядями… У меня есть «шоколадная» гамма. Что-нибудь подберем! Скажем, тон «темный шоколад». Тебе должно пойти! Но я никак в себя не приду от того, что ты решила поменять стиль! Сколько лет я тебя уговаривала! Ты же такая консервативная!
Через два часа Лиза закончила. Я посмотрела в зеркало и обомлела. Романтичная девушка с открытым миловидным лицом и длинными светлыми волосами, обычно откинутыми со лба назад, превратилась в хорошенькую пикантную «штучку», другого слова я подобрать не могла. Темно-шоколадные, блестящие волосы казались более тяжелыми. Густая челка скрывала высокий лоб и падала до бровей. Лиза сделала мне каре, как и хотела, но оно было коротким. Концы прядей заканчивались возле скул, сзади шея была открыта. Глаза даже без подкраски выглядели больше и глубже. Мне показалось, что их тон стал более насыщенным и отдавал в синеву. Овал лица стал утонченным, кожа – белее. Я тряхнула головой и встала.
– Потрясающе! – прошептала Лиза. – Я сама не ожидала такого эффекта! Теперь, под руга, тебе не мешало бы и стиль одежды поме нять! Все эти джинсы и спортивные кофты! К такой стрижке они не годятся!
– Возможно! – улыбнулась я. «Интересно, что скажет Гриша? – вдруг мелькнула мысль. – Представляю, как он ошалеет от моего вида!»
Я невольно улыбнулась.
– У тебя есть парень? – поинтересовалась Лиза, кисточкой смахивая с моей шеи остатки волос.
– Познакомилась недавно, – нехотя ответила я.
– Ты у него ночевала? – осторожно спросила она.
Я молча кивнула.
– Надеюсь, что у тебя наконец-то возникнут серьезные отношения, – вздохнула она.
Лиза по-прежнему была не в курсе моей истории, но я и не собиралась ей рассказывать.
– У меня сейчас обеденный перерыв, – с воодушевлением сообщила она. – Пошли в универмаг возле метро! Мечтаю тебя переодеть! – заявила Лиза. – Купим что-нибудь ультрамодное. А? Что скажешь?
– Давай попробуем.
Вначале мы зашли в «Макдоналдс», а затем отправились в универмаг. Через час, нагруженные пакетами, вышли на улицу.
– Надо же, что ты накупила! – возбужденно тараторила Лиза. – Я просто в шоке! Даже для меня это слишком смело! Неужели будешь носить?
– Еще как! – задорно ответила я и рассмеялась.
Многочисленные примерки всевозможных вещей подняли мне настроение. К тому же я успела изучить в зеркалах свою новую прическу со всех сторон: она мне нравилась все больше. Я уже начала привыкать к новому имиджу и чувствовала себя все комфортнее.
– Слушай, – вдруг остановилась Лиза и повернулась ко мне: – А ведь, кажется, я понимаю, в чем дело.
– И в чем же? – беззаботно спросила я, помахивая пакетом с покупками.
– Да это просто-напросто вызов твоим предкам! – округлив глаза, заявила Лиза. – Точно! И чего я на визажиста пошла? Нужно было на психолога!
– А это тут при чем? – я нахмурилась.
– Ты сама мне твердила, что и мать и отец постоянно тебе внушали, что вся твоя красота именно в «милой естественности». Забыла? И ты повторяла за ними это как попугай, а на мои предложения что-то изменить во внешности только бровки сдвигала. И вдруг совсем другой имидж! А уж обновки – полный отпад! Это просто сексуальный экстрим, а не одежда! Твоя юбочка из белой замши, она же чуть попу прикрывает, да еще снизу вся узорами вырезана. Даже я бы ее навряд ли надела, а ты купила не сомневаясь!
– И что? – засмеялась я. – Может, у меня заскок? На нервной почве…
– Говорю же, все из-за предков! – убежденно повторила она. – Ладно, подруга, мне пора в салон. Ты куда сейчас?
– Не знаю, – я поникла, настроение упало. Я никогда не жила вне дома и с трудом представляла, что сейчас поеду в чужую квартиру и буду там одна. Но и вернуться домой я не могла, это было выше моих сил. С другой стороны, съездить придется, ведь нужно взять необходимые вещи.
– Не кисни! – сказала Лиза и чмокнула меня в щеку. – Вот увидишь, все образуется! Позвони вечерком. Можем куда-нибудь в клуб закатиться. Такие наряды требуют публику.
– Ладно, позвоню, – кивнула я. – Спасибо за стрижку!
Лиза улыбнулась и быстро направилась к подземному переходу.
Я хотела спуститься в метро и отправиться в новую квартиру, но в этот момент зазвонил мобильный. Я в нерешительности посмотрела на дисплей – мама.
– Лада, да что же это такое! – кричала она. – Разве так можно? Где ты сейчас? Где ночевала? Я всех твоих друзей обзвонила! И никто ничего про тебя не знает! Даже Лизавета!
– Здравствуй, мама, – сухо ответила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. – Все в порядке, не нужно так волноваться. Я уже совершеннолетняя и могу сама о себе позаботиться. А с Лизой я только что виделась.
– Ты где?! – спросила она и всхлипнула.
– На Серпуховке, – ответила я. – Я сегодня заеду за вещами. И не хотела бы столкнуться… сама знаешь с кем.
Я замолчала. Мама перестала всхлипывать. Я слышала, как тяжело она вздыхает, но жалости не испытывала. Мое сердце словно окаменело.
– Когда ты приедешь? – более спокойным тоном спросила она.
– Ближе к вечеру, – ответила я. – Ты сейчас на работе?
– Нет, я сменами поменялась, сегодня в ночь иду.
– Ладно, – задумчиво произнесла я.
И вновь замолчала. Словно камень лег мне на язык.
– Доченька, – жалобно начала мама.
Но это было уже выше моих сил, я быстро попрощалась и почти бегом спустилась в метро.
Приехав в снятую квартиру, убрала купленные вещи в шкаф, затем стянула джинсы и футболку и отправилась в душ. Там на меня вновь накатило. Я рыдала, стоя под прохладным потоком воды. Мне было невыносимо себя жаль. Казалось, только что у меня было все – любящая мать, родной дом, в котором я прожила всю свою жизнь, любимый парень… И вот теперь я словно оказалась одна в пустыне. Моя психика никак не могла с этим справиться, я пыталась найти хоть какое-то оправдание поведению матери, но не могла. Потом я стала обвинять Грега в том, что он послушался Ата-наса и уединился в «Белом склепе», а ведь со мной могло случиться за это время что угодно.
Теперь я думала, что можно было найти какое-то другое решение нашей проблемы, а не оставлять меня здесь в полном одиночестве и тоске. А вдруг после такой глубокой комы Грег вообще ничего не вспомнит?!
– Это невыносимо! – бормотала я сквозь всхлипывания. – Это слишком жестоко!
Наплакавшись, я еще какое-то время постояла под душем, стараясь успокоиться. Затем вышла из ванной и с мрачной решимостью начала перебирать вешалки в шкафу.
«Поеду немедленно. Чего оттягивать до вечера? К тому же так больше шансов, что я не столкнусь с отцом, хотя навряд ли он переедет к маме. У него квартира совсем другого уровня! Все! Не хочу больше думать! Нужно побыстрее покончить со всем этим. Мама меня не узнает! В таком образе она меня даже и не представляла. Всю жизнь я только и слышала, что естественная красота лучше всего, что косметика мне вообще не идет, а одежду надо подбирать спокойную, и так далее. Надоело!»
Я тряхнула чуть влажными после душа волосами и сняла с вешалки очень короткую светло-голубую джинсовую юбку с необработанным краем. После небольшого раздумья достала ярко-синий топик на тонких лямках. На груди мелким белым и голубым бисером была искусно вышита бабочка. Взяла белую кофточку из тонкого просвечивающего трикотажа. Она была на молнии, с коротким рукавом, но с длинным капюшоном, отделанным голубой полосой. Этот стиль кардинально отличался от моего прежнего, но я решительно надела обновки и остановилась перед большим зеркалом в коридоре.
– Ну просто кукла Барби.
Я тщательно расчесала волосы. Затем нанесла макияж. Верхние веки подвела черной линией, ресницы накрасила удлиняющей тушью, на щеки наложила розовые румяна. Но губы красить не стала, потому что мое сходство с куклой стало бы еще больше. Надев белые босоножки на высоком каблуке, я выпрямилась и залюбовалась своими длинными, стройными ногами. Юбка открывала их практически полностью.
– Ну-ну, – пробормотала я, – хоть сейчас на танцпол в какой-нибудь клуб. Я уже начинаю привыкать к такому вызывающему виду. Главное, чтобы парни на улице не цеплялись!
