Текст книги "Любовь зла, или Разрыв шаблона в действии"

Автор книги: Ярослава А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Порылась в холодильнике, выудила оттуда яйца, молоко, творог.

Критически все это оглядела и вспомнила, что в день похода по местным «мегамаркетам», с какого-то перепугу, купила небольшую пачку муки.

Отлично!

Значит, быть блинчикам с творогом.

Замесила тесто по памяти, тщательно размешивая комочки, и поймала себя на мысли, что мне приятен процесс приготовления.

Впервые за столько лет.

Наверное, все дело в том, что сейчас вспоминается хмурое, но все равно доброе лицо Фёдора.

Не знаю, что он за человек, но хотелось верить, что хороший.

Наверное, поэтому дело у меня спорилось, а блинчики получились тонкие, ароматные, невероятно вкусные.

Завернула в блинчики приправленный ванилином творог, обжарила до румяной корочки, сложила все в контейнер и очень довольная собой потопала собираться на работу.

Пока плескалась в душе, вспомнила, что сегодня у нас встреча с представителями банка, а значит джинсы уже не прокатят.

Порылась в чемодане, который я до сих пор не нашла время разобрать, и достала красивое офисное платье. Покосилась на туфли на шпильке и с тоской подумала о моем бедненьком Нафане.

Как же я без тебя родненький доберусь до работы на таких-токаблучищах?

Не успела собраться и морально подготовиться к поездке на служебном автобусе, как в дверь позвонили.

– Доброе утро, Ирина Викторовна! – узрела я на пороге улыбающегося во все тридцать два агронома, – Вас не прихватить до конторы?

Вот смотрю я на этого молодца и думаю:

«А как он вообще узнал, что я без машины?»

– Здравствуйте, Олег. Прихватить, – ответила, отчего молодой человек засиял пуще прежнего, – А вы разве не в поле должны быть?

– Так дождь ночью поливал. Ребята все на ремонте, а я к вам…в бухгалтерию с отчетом.

– Мне казалось – вы все уже сдали? – удивилась я, подозрительно посматривая на агронома.

– Там кое-какие неточности.

– А-а-а, ну раз неточности…, – протянула я и поцокала каблуками на выход, почти ощущая на своей пятой точке, жадный мужской взгляд.

– Прошу, – галантно распахнул передо мной, дверь конторской «Нивы» агроном, – Довезу с ветерком!

В голове мгновенно пронеслись кадры вчерашней поездки на «Жигуленке» и я покрепче прижала к себе контейнер с блинами.

– Не надо с ветерком. Лучше потихонечку.

Олег бросил на меня снисходительный взгляд, хохотнул и тронулся с места, плавно выруливая на основную дорогу.

Мужчина за рулем был обаятелен, весел, постоянно шутил и всячески пытался привлечь мое внимание, а я же, как та клуша, отвечала односложно и все больше нервничала. Контейнер с блинчиками, казалось, жег руки и в голове теснились непонятные сомнения.

А, вдруг Фёдору это покажется неуместным?

А, что, если у него жена ревнивая?

А если я буду выглядеть глупо?

Обычно я довольно уверена в себе и всегда знаю, как вести себя в той или иной ситуации, а тут совсем растерялась. Наверное, из-за того, что хмурый тракторист выбивался из привычной для меня схемы взаимоотношений.

– Олег, а вы не подскажите, где я могу найти Фёдора Гавриловича? – спросила у агронома, когда мы заехали на территорию базы, и я осознала, что не представляю в каком именно боксе искать мужчину.

Светлые брови Олега удивленно изогнулись.

– Полковника, что ли?

– Полковника? – непонимающе пролепетала я, – Я имела в виду такого бородатого мужчину. На зеленом «Жигуле» ездит.

– Он сейчас должен кормораздатчик налаживать за гаражом.

Что именно местные тут называли гаражом, я не знала. По мне так все тут напоминало один большой гараж с секциями.

– Э-э-э, – замялась, неловко переступая с ноги на ногу.

– Могу вас проводить, – видя мое замешательство, вызвался мужчина и показал направление, – Нам туда.

– Олег, скажите, а почему вы его полковником зовете? Это прозвище такое? – поинтересовалась я у мужчины, пока мы шли.

– Так он и есть полковник. Отслужил свое и к нам устроился? А что?

Я не ответила. Только неопределённо пожала плечами.

Пока шли, постоянно здоровались с работниками, которые любопытно вытягивали шей, чтобы поглазеть на меня. Их понять можно – не каждый день у них тут дамы в дизайнерских туфлях расхаживают.

Выглядела я не фоне мужичьего царства мазута и железа, довольно нелепо. И это еще до того, как чуть не кувыркнулась с каблуков, запнувшись о какую-тозапчасть.

За спиной послышались негромкие смешки.

– Вы бы поосторожнее красавица, – хохотнул пузатый мужик средних лет, – У нас тут не подиум.

Несколько мужиков по близости заржали, и я почувствовала, как краска приливает к щекам. Вроде взрослая тетка, а повелась на провокацию.

– А вы, уважаемый, не раскидывались бы. У нас тут инвентаризация намечается. Все до болтика проверим и посчитаем, – покосилась на здоровую лужу разлитого масла, – И ГСМ тоже.

– Слыхал, Петрович! – усмехнулся рядом агроном, – Давай дуй, наводи порядочек! Ирина Викторовна завтра с инспекцией придет.

И прозвучало это прямо как-то издевательски в мой адрес, неприятно, что я растеряла все положительное мнение об этом симпатичном мужчине.

Прикалываются они, блин!

Не успела я расстроиться, как из-за железных ворот показалась высокая фигура Фёдора. Он вытирал руки, какой-то тряпкой и, увидев нас затормозил.

– Петрович! – гаркнул он, даже не взглянув в мою сторону, – Мне, сколько тебя еще со сваркой ждать? До утра, когда коровы с голоду опухнут.

Пузатый мужик чуть не подпрыгнул от командного тона Фёдора и мгновенно ретировался в сторону склада.

Полковник же бросил на нас с агрономом тяжелый взгляд и направился обратно в бокс.

– Подождите секундочку, Фёдор Гаврилович! – окликнула его я и ломанулась следом, едва не поскользнувшись на этой чертовой луже масла.

Заскочила за ворота и чуть не врезалась в мужчину, который повернулся мне на встречу, с уже привычной миной на небритом лице.

– Я… хотела…, – начала и запнулась, не зная, как подступиться к этому истукану, – Хотела поблагодарить вас за вчерашнее…и извиниться… и вот!

Протянула мужчине контейнер с блинчиками, быстро тараторя:

– Только вы не подумайте. Это от чистого сердца. Я сама испекла. Надеюсь, вы любите блинчики с творогом.

Мужик сначала видно не совсем понял, о чем я ему говорю, потом перевел взгляд на контейнер, неловко принял его своими ручищами и, наконец, посмотрев на меня, улыбнулся.

Неуверенно как-то, неприглядно. Но в этой скупой улыбке было что-то не поддающееся объяснению. Что-то, отчего я сама смущенно полыхнула и отвела взгляд.

– Спасибо, – сказал он, – Я очень люблю блинчики.

Почувствовала, как мои губы сами по себе растягиваются в широкой ответной улыбке.

Наши глаза встретились, и мне на мгновение показалось, что между нами снова словно пробежала искра. Неуловимо, едва заметно потеплели суровые серые глаза мужчины и я, неожиданно для себя, заметила, что у него очень красивое лицо. Когда он не хмурится и смотрит так, как сейчас, открыто.

Внезапно за спиной скрипнули ворота, разрушая очарование момента, заставив меня обернуться.

– Ирина Викторовна, я считаю своим долгом проводить вас обратно! – раздался бодрый голос агронома, – Мне все равно в бухгалтерию.

– Да-да. Я сейчас, – рассеянно отозвалась, не совсем понимая, зачем он за мной поперся.

Бросила быстрый взгляд на Фёдора – тот мгновенно стал снова страшно серьезным.

– Ваш аккумулятор уже зарядился, – мужчина отвернулся, пряча контейнер, и двинулся вглубь бокса, – Я сейчас не могу его поставить – на ферму надо ехать. Пересменка будет, и все вам сделаю.

– Я после обеда с Евгений Николаевной уезжаю по делам. Может, я вам ключи оставлю? – предложила, неуверенно глядя на полковника.

Он обернулся.

Прошелся нечитаемым взглядом по агроному, что так и торчал у меня за спиной и вернулся, протягивая свою широкую ладонь, в которую я без колебаний вложила ключи от Нафани.

– Спасибо большое, – пробормотала я, чувствуя себя неуютно под пристальными взглядами мужчин, – Я пойду, наверное, работать. Вечером…увидимся.

Полковник спрятал ключи в кармане свой робы и скупо кивнул:

– Договорились.

Полковник

По обыкновению утро Фёдора начиналось довольно рано.

Пока дети мирно посапывали в своих кроватях, он принимал быстрый, как правило, холодный душ и шел кормить живность.

Нет. Домашнее хозяйство они не держали. Фёдору этого добра и на работе хватало.

Но поскольку детям все же нужны были четвероногие друзья, то у них дома жили кошка и собака. И если первую можно было кормить остатками еды со стола, то собаке – огромной лохматой псине – нужно было готовить отдельно, целую кастрюлю каши.

Пес Алтай жил в отдельной добротной будке и обычно на ночь хозяин отпускал его с цепи, чтобы тот всласть набегался. А уж когда под утро, после гулянок, ему в миску падала мясная наваристая каша, то, казалось, нет на этом свете пса счастливее Алтая.

В такие моменты кот, чинно восседавший на заборе, снисходительно смотрел на радующегося хозяину пса и грациозно спрыгивал, чтобы полакомиться свежим молочком и, довольно жмурясь, вспоминать об удавшейся ночной охоте на мышей.

Потом просыпались дети и все собирались: кто в школу, а кто в садик.

Утренняя смена на ферме у полковника начиналась в полвосьмого утра.

В это утро, отправив Лизку с Пашкой в школу и закинув малого в садик, он приехал на работу и взялся наладить старый раздатчик, старательно разгоняя непрошенные мысли о молодой и красивой бухгалтерше.

И у него это получилось. Почти…

Пока она сама не заявилась в его ремонтный гараж, одетая, словно королева.

И все…

Полковник, сам того не желая, поплыл.

И не он один, как выяснилось.

Ирина появилась не одна, а в сопровождении бодрого и прямо таки излучающего самодовольство агронома.

И это полковнику не понравилось.

Ох, как не понравилось!

Так, что прямо рука зачесалась врезать по агрономовскойгулящей роже. Положил падла глаз на его Ирочку.

С какого перепуга вдруг Ирочка стала его, он пока не решил, но кинул злобный взгляд на мужиков, которые уже обмаслили стройные ножки в сногсшибательных туфлях и пошел обратно в гараж, чтобы сбросить это наваждение.

Дернулся, когда она его позвала, а после вбежала следом, приблизилась, нервно покусывая губы, которые он и сам был не прочь покусать, но усердно запихивал эту дикую фантазию под маску равнодушия.

Когда Ира внезапно протянула ему какой-то контейнер и что-то сбивчиво начала говорить про блинчики, мужчина не сразу врубился, а когда на него, наконец, дошло, что это она ему угощение притащила – растерялся.

Взял в руки контейнер и, не зная куда его деть, так и остался стоять, проклиная свои медвежьи манеры. Вот агроном-то наверняка знал бы как правильно пофлиртовать с такой женщиной, а Фёдор и раньше был в этом лузером, а сейчас и подавно.

Слишком остро он чувствовал эту громадную пропасть между ними сейчас, когда она стояла напротив него вся такая нарядная, словно сошедшая с обложки журнала, а он в робе, с вечно грязными руками.

И все же улыбнулся. От осознания, что Ира сама, лично, вот этими маленькими пальчиками готовила для него, улыбка сама по себе раскрасила его вечно серьезную физиономию.

И она улыбнулась в ответ. Широко и искренне, показывая ровные белые зубы.

И он снова залип на ее губах, понимая, что похоже все же попал.

Смазливая рожа агронома слегка отрезвила и разогнала сладостный дурман, что поселился в его мозгу.

Быстро отвернувшись, Фёдор спрятал контейнер с блинчиками от посторонних глаз, чувствуя себя при этом довольно глупо, но ничего не мог с собой поделать.

Делиться он не с кем не собирался.

«Моя прелесть…» – протянуло сознание и кровожадно оскалившисьтут же перевело свое внимание на возможного соперника, что как банный лист прилепился к Ире.

Федор нарочно сказал об аккумуляторе при агрономе. Обозначил свои намерения так сказать.

Молодой хлыщ на это только фыркнул. Мол, мечтай – тебе тут ничего не светит. А в следующую секунду недовольно сверкнул глазами, когда Ира протянула полковнику ключи от своей машины.

Фёдор на миг почувствовал злорадное удовлетворение, при виде того, как вытянулась лощеная агрономскаяморда, и пошел собирать до конца раздатчик.

Время-то не резиновое, а к вечеру он уж подготовится, как-нибудь.

Первая половина дня пролетела в делах и, когда наступил обед, полковник вылез из-за баранки трактора, с удовольствием предвкушая обед и десерт, который преподнесла ему Ирина Викторовна.

Быстро расправившись со столовским борщом, отодвинул от себя второе и открыл крышку, предварительно подогретого контейнера.

Пахли блинчики просто одуряюще, а на вкус были даже лучше чем у его мамы, собственно, после ее смерти он их ни разу и не ел.

Сам полковник готовить умел, но по большей части простые и сытные блюда. Картошку с мясом, простенький суп, макароны по-флотски. Лизка так и вовсе кроме картошки ничего не умела. Маленькая еще. Одни танцульки на уме.

Мысль о детях слегка поумерила полковничий аппетит. Быстро прикончив второй блинчик, он посмотрел на довольно внушительного размера контейнер и решил остальное оставить детям. Не то чтобы они сладостей не ели, но то магазинное, а тут все такое домашнее, приготовленное с душой.

После обеда, выкрав полчаса свободного времени, занялся, тоскливо ожидавшим на парковке свою хозяйку, «Опелем». Неплохая машина. Добротная, но на полковничий вкус маловата. Особенно для его габаритов. Сзади места и вовсе нет. Детей в такой не повозишь. Не то, что его здоровый «Патриот». На такой машине и на рыбалку, и на охоту, и детей в город на развлекалки – все помещаются и даже еще место остается. И самый главный ее плюс – отечественного производства, где все просто, как два плюс два, не то, что в этих иномарках.

Поставив аккумулятор на место, Фёдор втиснулся в тесный салон и предусмотрительно завел, чтобы проверить нормально ли все работает. Подлил тосол, проверил щуп масла и, закрыв авто, пошел дальше работать.

После обеда зоотехник отправил Фёдора в поле. Сейчас самый разгар сезона, на посевной нехватка рабочих рук, и агроном постоянно дергает полковника на самую сложную технику. Не то чтобы полковник был сильно против дополнительной работы, но видеть агрономскую рожу в начальниках не хотелось вовсе.

Скользкий он тип, а Фёдор таких не любил. Сам прямолинейный и принципиальный, как скала, он был человеком дела и в отличие от некоторых не любил распаляться на пустые разговоры.

В поле, поздоровавшись с мужиками, особо не рассусоливая, сразу забрался в кабину большого трактора, ожидая, пока бункер сеялки до конца заправят семенами. Работа эта не пыльная, где-то может даже проще, чем у него на ферме, но муторная, монотонная. Тут нужна предельная внимательность, чтобы не допустить прорех и обеспечить равномерность высева.

Фёдор сделал почти четыре круга, когда на очередной заправке его в сторонку отозвал агроном, чтобы спокойно поговорить, не пытаясь перекричать шум работающего трактора.

– Ты, полковник, смотрю, к Ирине Викторовне в друзья набиваешься, – сияя пакостливой улыбкой, обратился Олег к нему.

Фёдор посмотрел исподлобья, не совсем понимая за каким кляпом хлыщ об этом спрашивает.

– Просто помог по-человечески, – спокойно ответил он, – А тебе-то какое дело, Олег Саныч?

– Нравится она мне, как женщина, а тут ты нарисовался с…помощью своей. Ты же понимаешь, что не для тебя такая баба, как она.

А вот это уже был наезд, и это Фёдору не понравилось…очень не понравилось.

– А для кого? Надо думать, для тебя. Да? – спокойно уточнил он, – Шел бы ты Олег Саныч нормы высева проверять, а не меня учить. Кому мне помогать и с кем дружбу водить, я сам разберусь.

Агроном ответил ему тяжелым, давящим взглядом, совсем не характерным, для этого вечно веселого молодого человека.

– Смотри, полковник, работай лучше. Мне тебя премии лишить, как три раза плюнуть, – зло бросил он и ушел, оставив Фёдора в легком недоумении смешанным с раздражением.

Эк, он на Ирину-то претендует. А ведь она старше его. Это для полковника она молодая, а с агрономом у них лет семь разницы, не меньше.

Не то чтобы Фёдор следил за личной жизнью Олега, но когда мужики в мастерской постоянно треплются о чем-то, то волей неволей начинаешь вникать в эти разговоры. А они частенько были о том, что агроном с дочкой одного повстречается, потом с сестрой другого. И за это мужики его недолюбливали.

Провожая глазами спортивную фигуру Олега, полковник подумал:

«Ирку он захотел. Обойдется! Всех девок в колхозе перепортил – на новенькое потянуло»

Но тут оглядел себя и в голову пришла мысль, что если он хочет привлечь внимание Иры, то, наверное, надо как-то привести себя в более приличный вид. Густая борода и засаленная роба наверняка не самый верный способ расположить к себе даму.

Успеть после работы домой, чтобы смыть с себя запах навоза и переодеться было нереально, а вот добраться до бабки Маши вполне. Ее дом был совсем не далеко от конторы.

Когда, после окончания смены, Фёдор влетел во двор старого покосившегося дома, Мария Петровна с воинственным видом гоняла палкой по двору трех рыжих кур.

– Цыц, окаянные! А ну признавайтесь, где яйца схоронили? – грозно замахивалась на них свой клюкой она, а куры кидались в рассыпную и злобно квохтали на свою хозяйку – мол, совсем сбрендила старая.

– Здстасте, теть Маш! – громко поздоровался мужчина, не забывая о том, что бабка стала глуха на одно ухо.

– О! – обернулась она, все еще махая клюкой, – Федька? Тебя какой черт принес?

Полковник совсем не обиделся на такой не дружественный привет. Только ухмыльнулся себе в усы.

– Я тоже рад вас видеть. Вот, помыться к вам пришел. В душе летнем есть вода?

– Отчего ж ей не быть. Как ты на прошлой неделе налил – так и осталось.

Мария Петровна была в своем репертуаре. Последние несколько лет она еще сильнее сдала, но продолжала цепко держаться за свой дом и хозяйство, хоть полковник и порывался ее забрать к себе. Не мог бросить старую. Как-то так вышло, что кроме нее у них в родственниках никого особо не осталось. Характер у баб Маши, конечно, скверный, но детей она любит и помогает.

Прохладная вода из летнего душа взбодрила и настроила на положительный лад. Фёдор быстро переоделся с запасную чистую футболку, джинсы и поймал на себе подозрительный взгляд Марии Петровны.

– Это куда это ты напомаживаешься? Али девку себе завел?

– Не завел, – отчего-то смутился под ее пристальным взглядом полковник.

– Ага, – крякнула бабка, – И кому ты это рассказываешь? Я ж тебя, как облупленного знаю. Иди уже давай.

Полковник поспешил к калитке и чуть не запнулся, услышав вдогонку:

– И конфет ей купи дурень! – и уже тише, сказанное под нос, – Эх, такой мужик пропадает…

И ведь купил. Коробку шоколадных. В магазине напротив.

Чувствовал себя полным придурком, пока продавщица за прилавком строила ему глазки.

Вышел из магазина и посмотрел в сторону конторы – в бухгалтерии горел свет. Автоматические ворота загудели и отъехали в сторону, пропуская черный намытый автомобиль – Петерман с супругой уехали.

Значит, Ира осталась в конторе одна.

Она что-то сосредоточенно печатала на компьютере, когда он заглянул в приоткрытую дверь кабинете и залюбовался. Сейчас Ирина казалась такой серьезной, сосредоточенной на работе, но от этого не менее женственной. Он уже заметил, что характер у нее не взрывной. Иначе Петрович огреб бы люлей за своиподколы.

И это ему нравилось.

В ней вообще все нравилось. От корней шикарных светлых волос до маленьких розовых пяточек, что сейчас выглядывали из-под стола. Туфли на высоких каблуках валялись рядом, а она болтала босыми ногами и, хмурясь, внимательно смотрела на монитор.

– Добрый вечер, – негромко поздоровался он, стараясь, чтобы громоподобный бас звучал как можно тише.

Она вздрогнула и повернула голову в его сторону, глядя рассеянно и удивленно.

– Здравствуйте, Фёдор Гаврилович, – мягко улыбнулась Ира и виновато добавила, – Извините, я совсем забыла обо всем с этой работой. Проходите.

Полковник зашел в кабинет, неуютно потоптался на месте и протянул ключи от машины.

– Вот. Теперь все работает.

– Спасибо! – широко улыбнулась она, – Спасибо вам большое! Вы меня очень выручили, правда.

– Вы уже отблагодарили, – скупо улыбнулся в ответ, с трудом подбирая слова, – Вкусные били блинчики. Жаль, что быстро кончились.

Про то, что почти весь контейнер отдал Лизке, что после школы заходила в мастерскую с ребятами, он умолчал.

– Понравились? – покраснела от похвалы женщина, – Я вам еще испеку, если хотите.

Тут она заметила коробку конфет в его руках, которую он как идиот неловко вертел в руках, и с легкой хитринкой в глазах предложила:

– А не хотите чаю? Вы какой любите?

– Любой. Я вам конфеты к чаю принес.

– Отлично! – обрадовалась Ира и кое-как нацепив свои нереальные туфли побежала наливать чайник, – Да вы не стойте. Присаживайтесь, Федор Гаврилович. Присаживайтесь!

Она кивнула на стул возле ее стола, и он послушно, как верный пес, плюхнулся на него, наблюдая, как она суетится раскладывая по кружкам обычный пакетированный чай.

ГЛАВА 5

Краля

День вышел, прямо-таки скажу, не простым.

С офиса меня на своем красивом черном седане забрала Женя, и вместе мы отправились в город.

– Ты у нас Викторовна бывший банковский работник. Так? – хитро посмотрела на меня начальница, – Значит, будешь говорить ты, а я…

Она откинула роскошную гриву волос на спину и хищно улыбнулась.

– А я глазками постреляю по сторонам.

Я бросила на начальницу удивленный взгляд – она пожала плечами:

– А ты как хотела? Денег у нас лишних на откаты этим пузатым бюрократам нет, значит нужно действовать иначе, – Женька кокетливо поправила довольно короткую юбочку своего платья и добавила, – Красота наше главное оружие. Пуговку расстегни. Я бы у себя расстегнула, да у меня показывать особо нечего.

Она кивнула на небольшой ряд пуговиц на платье в районе груди и подмигнула.

Да, уж.

Теперь я могла понять Яна, который не хотел отпускать супругу на переговоры.

Женька, заметив мой скисший вид, негромко хохотнула:

– Не боись ты. Пофлиртуем немного, кофе попьем, Поверь, я так сто раз делала. Главное потом вовремя со своим ревнивым драконом на встречу прийти и все. Дальнейшее желание волочиться у них пропадает. Знаешь, какой у нас господин немец страшный, когда ревнует. Ух!

И самое главное, сколько самодовольства в этих словах. Похоже, ей доставляет удовольствие заставлять ревновать своего супруга.

– А не боишься, что Ян обидится? – поинтересовался я.

– Не-а, – улыбнулась Женька, – Здоровая ревность подогревает отношения. Без нее семейная жизнь была бы довольно скучной.

– Интересное мнение.

– Учись! Пока я жива.

С этими словами брюнетка вылезла из авто и величественно прошествовала, чеканя модельный шаг стройными ножками мило пускающих слюни охранников банка.

Я быстро посеменила следом, думая только об одном:

«А если у меня нет ревнивого дракона?»

Когда мы поднялись на второй этаж в кабинет управляющего, я поняла, что дракон меня бы не спас. Ибо от чудовища в лице бывшего мужа, что внезапно, с какого-то перепугу, воспылал страстью к моему декольте, может спасти только плита…гранитная…на его смазливую рожу.

Если бы я знала, что мой бывший работает в этом банке, да еще и заместителем управляющего – в жизни даже на порог бы не ступила, не то что в кабинет.

Пока я пыталась оправиться от шока, в который меня вогнал донельзя ослепительный вид бывшего благоверного, Женька, не тратя время, сразу взяла быка за рога и обратилась к высокому, худощавому мужчине, что с важным видом занимал кресло управляющего.

– Добрый день, Эдуард Петрович. Как я рада нашей встрече. А то все по телефону, да через супруга.

С этими словами она уселась на кресло, закинула ногу на ногу.

Мужик напротив, мгновенно попав под действие невероятного обаяния Николавны, тяжело сглотнул и уставился на ее ноги, как на восьмое чудо света.

Мне показалось или у Женьки там край чулка торчит?

Божечки! Это даже страшнее, чем Шерстяков, с гадской улыбкой пялящийся на мой бюст.

Надеюсь, Петерман об этом не узнает.

– Ян мне не говорил, что у него такая очаровательная супруга, – расплылся в улыбке Эдик, – Ему повезло.

– И не говорите, – в своем репертуаре ответила Женька и вытащила заранее приготовленную и распечатанную презентацию.

Увесистая папка плюхнулась перед носом управляющего, и я поняла, что пора начинать. Остудить, так сказать, Эдиково воображение. Поди еще слюной захлебнется.

Уселась напротив Женьки, но блондинки похоже мужика не интересовали – ни одного взгляда в мою сторону, зато Шерстяков, подсевший ближе, так и пожирал меня своими зенками, словно впервые в жизни узрел, что у меня есть талия.

Как же он меня бесит!

– Это Ирина Викторовна, – представила мужчинам меня Женя, – Наш главный бухгалтер.

– А мы уже знакомы, – не мог не вякнутьШерстяков.

Поймала удивленный взгляд Жени и прикусила язык.

Не время и не место выворачивать перед людьми свое грязное белье.

Соберись, Ирка!

Пытаясь абстрагироваться от дышащего в затылок Шерстякова, начала свою презентацию.

Вот все же профессионализм не пропьешь. Даже в стрессовых ситуациях мое умение переключаться работает. Через пять минут я вдохновенно рассказывала Эдику суть нашего проекта. Он, конечно, слушал, но продолжал поглядывать на Женьку, которая (зараза такая) строила ему глазки и улыбалась.

– …и в завершении хочу сказать, что наш проект – это создание боле ста рабочих мест для молодых специалистов. Думаю не нужно говорить о масштабе социальной значимости этого завода, – на выдохе завершила я и поймала одобрительный взгляд Николавны.

– Ну что ж, – произнес управляющий, – Я думаю, документальную сторону вопроса Ирина Викторовна может обсудить с мои замом, а мы с вами, – плотоядный взгляд на Женьку, – проговорим детали и тонкости нашего сотрудничества.

Улыбка Николавны чуть померкла.

Моя, к слову, тоже.

Я и Шерстяков? Обсудим?

Мы так наобсуждаемся, что боюсь, больше меня на порог этого банка не пустят.

Господи, и почему я не прихватила с собой дедову военную каску. Сейчас бы мне она ох как пригодилась! Прикрыть стратегически важные места, от бомбардировочного обстрела, то есть масляных глаз бывшего муженька.

Из кабинета управляющего мы выползли нестройным гуськом.

Шерстяков впереди. Прямая спина, уверенный и четкий шаг длинных ног.

И я, едва плетущаяся следом, все медленнее и медленнее перебирающая ногами.

Прошли мимо расфуфыренной секретарши, с умным видом приклеивающей почтовые марки на письма, и вошли в кабинет напротив, с надписью: «Заместитель управляющего».

У-ф-ф. А может притвориться больной? Вдруг прокатит?

Едва закрылась дверь бывший повернулся ко мне.

– А ты изменилась, Ира, – нагло протянул Шерстяков, бессовестно продолжая лапать меня глазами, – Была бы такой несколько лет назад – мы бы не развелись.

– Упаси боже! Типун тебе на язык, Шерстяков, – фыркнула я и прошествовала к дивану для посетителей, – Был бы ты такой, как пятнадцать лет назад, я бы тебе до сих пор баночки с супчиками в сторожку таскала.

Красивые глаза мужчины сверкнули интересом.

– И язвить научилась. Помниться раньше ты и слово поперек сказать мне боялась.

– Дура была, – выдала правду матку, пожимая плечами и, как самая настоящая королевишна, откинулась на спинку дивана, закидывая ногу на ногу.

Что не говори, а последние годы без муженька пошли на пользу моей самооценке. Я больше не чувствовала себя серой толстой замухрышкой на фоне шикарного делового мачо.