Текст книги "Отпусти меня (СИ)"

Автор книги: Ярослава А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 2

Даша выздоровела на удивление быстро. Уже в воскресенье утром бегала как заводная и ждала, когда мы, наконец, пойдем гулять. Поэтому причин брать больничный у меня не было, хотя так и подмывало дать себе небольшую отсрочку и отсидеться, словно страус, спрятавший голову в песке.

На работу ехала в понедельник как на каторгу.

Собиралась что та сонная черепаха. Обычно наши с детьми утренние сборы похожи на стихийное бедствие. Но сегодня муж сам вызвался отвести их в садик, и у меня осталось немного свободного времени, что случалось крайне редко.

– Поспи еще немного, – заботливо чмокнув мою спутанную макушку, прошептал он перед уходом.

Ну, да. Это ж он первая причина моей утренней разбитости. До четырех часов утра долго и энергично доказывал мне свою любовь. Хотя, как по мне, то просто утверждался в своем единоличном праве, словно задался целью затрахать меня так, чтобы на других даже сил коситься не было.

Своего он, к слову, добился. Все мышцы превратились в кисель, а кости в желе. Тело болело так, что влезала в свое любимое белое платье со скрипом. Белье выбирала с особой тщательностью, потому что между ног болезненно саднило. В общем, сексом назанималась на неделю вперед.

На работу чуть не опоздала. Мне, конечно, как руководящему составу позволительно чуть задержаться, но я старалась не злоупотреблять этим лишний раз. Для меня всегда внутренняя самодисциплина была важнее внутрикорпоративной.

Припарковав «Мазду», с облегчением отметила, что тачки босса не наблюдается. Хотя это не показатель. Он мог Витю послать по каким-нибудь делам.

Пока добиралась до своего кабинета, встретила всех кого только могла и голова была уже забита рабочими вопросами под завязку, чтобы напрягать мозг чем-то другим.

День пролетел незаметно. До обеда только и успевала говорить «войдите» толпам «паломников», которым вечно нужно что-то согласовать, уточнить и подписать. А после обеда вместе с Верой Ивановной засели за обмозгование новой задумки Владимира Ивановича.

Мыслительный процесс шел со скрипом. Сказывался катастрофический недосып.

Начальница, кивая на третью по счету кружку кофе в моей руке, сочувственно покачала головой:

– Детишки шалили ночью?

– Если бы, – фыркнула я, со стоном блаженства делая глоток крепкого, горького напитка, – У мужа вчера случился приступ вселенской любви.

Глаза Веры Ивановны изумленно округлились, а затем она мечтательно вздохнула:

– Эх, молодость… Счастливая ты Машка. Хорошего себе мужика отхватила.

– Хорошего, – покорно согласилась я и переключила свое внимание на монитор.

На самом деле мой муж очень сложный человек. Я бы даже сказала жесткий и бескомпромиссный. Привык быть главным в семье. И из нас двоих именно мне приходится под него подстраиваться. По принципу – проще уступить, чем переспорить, а потом сделать по-своему. Только мой покладистый характер делает наш союз крепким. Вот, если бы Вере Ивановне достался такой спутник по жизни, они развелись на третий день после свадьбы.

– Нет. Так не пойдет. Нужно больше конкретики, – откинувшись на спинку кресла, сказала я, – Я понимаю, что в уме он уже нарисовал себе идеальную концепцию, но этого не хватает, чтобы провести четкие параллели и аналитику. Нужно еще раз собраться и обсудить основные моменты, Посоветоваться с главным инженером, в конце концов.

– Ну-у-у, тогда это надолго, – протянула начальница.

– Это еще почему?

– Так ты еще не в курсе? – удивилась она, – Укатил твой Владимир Иванович на отдых.

Вот, значит как. Фух. Словно гора с плеч упала. Теперь недели две можно не шарахаться от собственной тени.

– Говорят – с женой поехал, – как бы промежду прочим обронила Вера Ивановна.

– А раньше что не ездил?

Вера Ивановна только пожала плечами.

– Какие-то у них «высокие» отношения, – заметила я и сама удивилась едкости тона, которым было сказано.

На самом дела в душе я всегда жалела супругу своего бывшего любовника и, никогда, даже в самых страшных снах, мне не хотелось оказаться на ее месте. На кой черт такой муж? Да – красивый. Да – богатый. Но разве это семья, если жена за порог, а он тянет в свою супружескую постель любовницу? Даром что любовница, в смысле я, дура малолетняя. Тогда я еще мало понимала всю мерзость своих поступков. Глаза застилала наивная до тошноты девчачья влюбленность.

Передернув плечом и отгоняя неприятные воспоминания, я снова уткнулась носом в монитор, стараясь вникнуть в цифры. Спустя минут двадцать поняла, что не могу сосредоточиться на работе. Голос Веры Ивановны набатом стучал на подкорке сознания, но мысли мои все равно, так или иначе, возвращались туда – на десять лет назад.

***

Завибрировал телефон и я, свесившись с кровати, мутным ото сна взглядом посмотрела на дисплей. Телефон оказался незнакомым. Посему рука с чистой совестью нажала сброс звонка, а я, перевернувшись на другой бок, накрылась с головой теплым одеялом.

Не прошло и минуты, как дисплей снова засветился, сообщая о том, что пришло сообщение. Нехотя протянула руку и с удивлением прочитала:

«Выходи. Жду тебя»

И, опять-таки, с того самого незнакомого телефона. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться: кто именно прислал сообщение.

Выбираться из своего теплого убежища, а тем более куда-то идти совершенно не хотелось, но настойчивая вибрация телефона, мягко напомнила, что, похоже, от меня сегодня не отвяжутся.

– Куда ты? – раздался с кухни каркающий голос моей бабушки.

– Пойду воздухом подышать.

В дверном проеме показалась грузная бабушкина фигура. Глаза с неизменными очками недовольно сверкнули, тщательно сканируя мое помятое после сна лицо. И ежу понятно, что ни за какие блага мира, я бы по доброй воле не согласилась в дождливую погоду выбраться из-под одеяла да еще и на улицу. Она критически оглядела результаты моих нехитрых сборов и сурово сдвинула брови на переносице:

– Маш, пора уже кончать все эти свиданки.

– Да знаю я, ба…знаю…, – я тяжелым вздохом отвечаю я и накидываю поверх простенького спортивного костюма куртку.

Выйдя на улицу, поежилась от резкого порывистого ветра и огляделась. Неподалеку стоял черный внедорожник. Фары два раза приглашающее моргнули и я, хлюпая кроссовками по лужам поспешила к машине.

По привычке вскарабкалась на заднее сиденье и как всегда сердце забилось в разы сильнее от хриплого:

– Привет. Я тебя заждался.

Высокий светловолосый мужчина на мгновение покинул гостеприимный салон авто, чтобы перебраться ко мне с водительского места и тут же, щелкнув блокиратором дверей, с жадностью стиснуть меня в жестком захвате.

Холодные голубые глаза впились испытывающим взглядом в мое, запрокинутое в беззащитном жесте лицо.

– Почему вчера не перезвонила?

Блядь. И как сказать, что не перезвонила, потому что полночи занималась сексом с другим мужиком?

– Спала, – легко соврала я.

И он с легкостью сделал вид, будто поверил мне и оттого его поцелуй принес с собой горечь недоверия.

Жадно, жарко, нетерпеливо он терзал мой рот своим настырным языком, и я отвечала скорее механически. По привычке. Уже зная, что последует дальше.

Он с легкостью избавил меня от мешающей одежды и, расстегнув брюки, резко жестко насадил на свой каменный член.

Я зашипела от легкого дискомфорта, и ядовитая усмешка коснулась губ. Конечно же. Нафига передо мной расшаркиваться. Захотел, приехал, грубо трахнул в машине и поехал дальше по своим делам. Я же просто любовница. На все согласная, безотказная, терпеливая.

В тот момент я почувствовала себя грязной тряпкой, о которую три долгих года он методично вытирает свои дорогие ботинки.

Что это? Жалость к себе? Запоздалое раскаяние?

Откуда оно могло возникнуть, если я всегда заглядывала ему в рот с идиотской восторженной физиономией?

Просто изменила. И узнала, что бывает по-другому.

Уйти от него. Но что-то держит. Тянет за душу, тикает в мозгу.

И отчего-то губы сами ищут поцелуя, а пальцы зарываются в короткие светлые волосы на затылке и тело само подхватывает ритм, вторя бешено стучащему сердцу.

И все же на краткое мгновение он полностью мой…

Позже я медленно натягиваю одежду, а он курит и пристально наблюдает за мной, подозрительно прищурив глаза.

– У тебя кто-то есть? – спрашивает он.

Удивилась. Заметил. Ну, надо же!

– Есть, – не стала юлить я.

С минуту он молчал, глядя, как я тщательно переплетаю растрепавшуюся косу, а потом с легкой улыбкой поинтересовался:

– Ну, и как оно?

Оторвалась от своего занятия и, посмотрев ему прямо в глаза, сказала чистую правду:

– Нравится. Замуж выхожу через два месяца.

Я ожидала чего угодно. Приступа ревности. Злых обвинений, упреков. Даже, возможно, смеха, но никак добродушного:

– На свадьбу позовешь?

Я просто выпала в осадок. Не подозреваю, какое в том момент у меня было лицо, но мой любовник с легкой улыбкой чмокнул меня в губы и произнес:

– Я понял. Звонить по вечерам больше не буду. Давай ты сама в следующую пятницу набери. Ладно?

Наверно именно в этот момент во мне что-то умерло.

Я совершенно отчетливо поняла, что ему просто наплевать, если ли у меня еще мужчина на стороне. Да хоть несколько! Его и так все устраивало. Ну, подумаешь, любовница замуж собралась? Разве это проблема?

– Ла-д-но, – чуть заторможено ответила я и, не прощаясь, выскользнула на улицу под проливной дождь и побежала к подъезду.

На следующий день у Владимира Ивановича лежало мое заявление на увольнение, а на телефон ему должно было прийти сообщение с коротким:

«Не звони мне больше»

***

Оставшиеся две недели июня пролетели незаметно наполненные суетой повседневных дел и забот. Ввиду отсутствия высокого начальства народ расслабился и работал вполсилы. Я тоже не сильно горела энтузиазмом, поэтому едва стрелка часов переваливала за отметку шести часов, летела домой, чтобы, забрав малышню из садика, отправиться на пляж. Чуть позже обычно подъезжал выжатый как лимон Саша, но глядя на резвящихся на мелководье детей черты его хмурого лица разглаживались и вскоре к нам возвращался наш любимый, добрый папа.

– Ты в последнее время какой-то уставший, – дома за ужином говорю я мужу, с беспокойством всматриваясь в его глаза.

– На работе движения какие-то нехорошие, – словно нехотя отвечает он, с усердием кромсая кусок курицы, – Не бери в голову.

– Я переживаю…, – робко начала я.

– Не переживай. Нет ничего такого, с чем бы я ни справился, – тут же свел на «нет» мою попытку выведать причину его дурного настроения.

Все еще недовольно поглядывая на него, я отступилась и, собрав со стола тарелки, пошла укладывать детей по кроватям.

На следующий день пришлось выехать пораньше, чтобы заскочить в цветочный магазин. У нас на работе сегодня праздник. И не какой-нибудь, а юбилей Веры Ивановны. Купила ей стильный букет из белоснежных каллов, рассудив, что сегодня ее завалят банальными розами.

– Какая прелесть! – восторженно всплеснула руками начальница, принимая букет и тут же беспомощно начала озираться по сторонам в поисках свободной тары.

Все вазы и банки были уже заняты. Пришлось притащить ей ведро уборщицы из подсобки, чтобы не повяли ее нежные подарки.

– Маш, у меня в тебе просьба, – опустив, наконец, цветы в воду, обратилась Вера Ивановна, – Я хочу сегодня гостей позвать к себе на дачу. Соберемся узким кругом, шашлычка пожарим. Человек тридцать будет.

Ох, ни фига себе «узкий круг»!

– Поэтому сама понимаешь – нужно смотаться до дачи, все там подготовить. А у меня сегодня встреча с управляющим в Ивестпромбанке по новому проекту. Такой он нудный мужик. Ведь затянется вся эта песня на целых полдня.

Мне уже стало понятно, что эту встречу, она на меня спихнуть задумала.

– Машунь, встреться с ним за меня. Я тебе Стасика дам. Он потом тебя отвезет к нам на дачу.

– Вера Ивановна, вы только не обижайтесь. В банк я съезжу, а на дачу… не знаю получиться ли.

– Это еще почему? – сурово нахмурила идеально выщипанные брови женщина.

– Детей забрать нужно. Потом со свекровью договориться их оставить. А вдруг откажет?

– Так позвони ей скорее и узнай, – насела на меня Вера Ивановна и, сложив руки на груди, добавила, – Тебе давно стоит развеяться и отдохнуть в шумной компании.

Развеяться и вправду хотелось. Не помню когда в последний раз ходила куда-то в гости без мужа и детей. Наверное вообще не ходила. Поэтому решительно достала телефон и набрала свекрови. Та, конечно, согласилась. Святая женщина! Внуков она обожает. Даже предложила сама забрать их из садика.

– Отдохни, Машенька! – обрадовалась она, – Не переживай я их заберу, накормлю, искупаю, а Саша заедет и заберет. Ему останется их только спать уложить.

Я не планировала засиживаться у Веры Ивановны допоздна, но говорить этого ей не стала. Поблагодарила ее и пошла собирать документы для встречи с управляющим банка.

К вечеру, выходя из банка, если я и думала об отдыхе, то только исключительно лежа на горизонтальной поверхности под одеялом и досматривая седьмой сон. Устала настолько, что ехать к Вере Ивановне на дачу перехотелось.

– Отвезешь меня в офис? – спросила я у Стасика – водителя нашего офисного синего «Форда».

– Извините Мария Викторовна, – виновато потупил глаза парень, – Я тогда не успею Веру Ивановну из салона забрать. Сейчас ей позвоню. Может, подождет.

Он полез за телефоном, но я покачала головой:

– Не надо, – и достала из сумки свой, набирая мужу, – Саш, привет!

Не вдаваясь сильно в подробности, рассказала ему о юбилее Веры Ивановны и попросила, как освободится забрать меня, чтобы у юбилярши не было возможности уговорить меня остаться подольше. А так и начальницу не обижу, и задерживаться не стану. Пропущу пару стаканчиков с вином и домой.

– Я постараюсь пораньше, – пообещал муж, – Кидай сообщением адрес.

Вот и славненько все получается.

***

Дача у Веры Ивановны находилась в элитном поселке пригорода на берегу реки. Домик, по сравнению с соседскими виллами, был скромный, но симпатичный.

Всю дорогу начальница без устали болтала по телефону, принимая бесконечные поздравления от друзей и родственников. Я же с нарастающим раздражением, не могла понять, откуда в этой женщине столько энергии. Просто энерджайзер какой-то! В общем, когда мы добрались до дачи, мне уже хотелось обратно.

Слава богу, на стол накрывать не пришлось. Тут банкетом заправляла дочка Веры Ивановны – Иришка.

Пока я осматривалась, с наслаждением вдыхая вечерний воздух, стали подтягиваться гости. В основном бывшие коллеги по работе с кем у Веры Ивановны сохранились дружеские отношения. С некоторыми я была уже знакома и за столом, который накрыли на веранде, завязалась непринужденная беседа. После нескольких тостов и выпитых рюмок, гости заметно приободрились, и стало довольно шумно.

Я лениво потягивала красное вино, внимательно слушая рассказ одного мужчины о том, как он ходил охотиться на кабана. Рассказчик отжигал юморные перлы, поэтому пропустила появление Владимира Ивановича.

– Мария? – раздалось прямо за моим плечом, и на пустующий рядом стул опустился мой персональный кошмар.

Честно, чуть не подпрыгнула от неожиданности. Взгляд мой уперся в его загорелое улыбающееся лицо и настроение, приподнятое веселым охотником, стало стремительно опускаться до отметки «ниже не бывает».

– Добрый вечер, – выдавила из себя фальшивую улыбку.

– И вправду добрый.

Повисло молчание. От неловкости, к счастью, спас все тот же охотник, который повернувшись ко мне, с энтузиазмом стал теперь расписывать все прелести рыбалки. Я с радостью включилась в обсуждение, игнорируя пристальный взгляд голубых глаз, который, казалось, обжигал затылок.

Через некоторое время выскользнула из-за стола и, отловив раскрасневшуюся и довольную жизнью Веру Ивановну, прошипела ей на ухо:

– Вы не говорили, что пригласили Владимира Ивановича.

– А я и не приглашала. Он сам приехал, – с лукавой улыбкой сказала она.

– Мне казалось, что он в отпуске.

Женщина пожала плечами, всем своим видом показывая, что она тут ни при чем, а я не зная, как усмирить тревожный зуд в душе, пошла по тропинке вниз к реке вслед за двумя девушками, которые решили искупаться.

– Маш! – окликнула меня начальница, – Тебе купальник Иришкин дать?

Я отрицательно покачала головой и двинулась дальше. Купаться я не собиралась, только помочить уставшие от каблуков ступни. А еще сбежать от пронизывающего насквозь взгляда голубых глаз, который вопреки логике и здравому смыслу выворачивал всю душу наизнанку.

Наверное, и вправду говорят, что все бабы дуры. В каждой из нас живет нечто темное, откровенное, пошлое. Что-то отчего любая даже самая домашняя кошечка, может превратиться в слетевшую с катушек тигрицу. Просто кто-то этого не подозревает в себе, а кто-то уже дано открыл. И вот я была из последних. В обычной жизни мне вполне хватало загрузить себя текущими проблемами по самые уши, чтобы ни о чем другом даже мыслей не было, но когда дело касалось Владимира Ивановича – мозг всегда давал сбой и привычные методы не действовали.

Почему так происходило? Откуда эти непрошеные чувства? Разве я не люблю Сашу? Разве готова я рисковать семьей из-за мимолетного сентиментального порыва?

Конечно, не готова.

Только, как объяснить это мужчине, который привык получать все, что только пожелает.

И самый главный вопрос: на что он готов пойти, что бы получить желаемое?

Медленными движениями босой ступни я водила ногой по искусственному песчаному дну на мелководье речки, краем глаза наблюдая за тропинкой в душе не сомневаясь, что начальник обязательно воспользуется моментом, чтобы в очередной раз попытаться соблазнить меня. Слишком уж откровенен был его жадный взгляд, которым он провожал меня с веранды.

Прекрасно зная, как муж не любит, когда его отвлекают на работе, не удержалась и написала:

«Ты еще долго?»

Отписался почти сразу:

«Тебе уже надоело?»

Черт. Значит, еще даже не выезжал.

«Надоело»

«Расслабься и выпей. Я пока занят. Освобожусь через час»

С раздражением зажала в ладони телефон и неспешно пошла вдоль покатого берега, озираясь по сторонам.

Неплохо, однако, живут местные богатеи. Огородили речку со всех сторон. Засыпали песком, травку подстригли. Даже площадку детскую поставили.

Я уселась на качели и, оттолкнувшись босыми ступнями от земли, стала неспешно покачиваться, с наслаждением ощущая, как легкий ветерок шевелит растрепавшиеся за целый день волосы.

Туту качели замерли, на мгновение, зависнув на взлете, и тут же затормозили, повинуясь чужой воле.

Обернулась и уже ожидаемо узрела, криво ухмыляющегося Владимира Ивановича.

– Следом шли? – не скрывая недовольства, спросила я.

Он не ответил. Обошел качели и присев на корточки подле моих ног, по-хозяйски опустил горячие ладони мне на колени. Я вздрогнула от прикосновения. Слишком личным казался этот простой жест. Стараясь не выдать собственную нервозность, демонстративно сложила руки на груди, в ожидании глядя на мужчину.

– Маш, я соскучился, – вот запросто заявил мне он без всяких предисловий.

Вот как у него это получается. Одной фразой выбивать почву из-под ног.

– А я нет!

Он протянул руку и погладил по щеке, отчего я дернулась и резко отстранилась.

– Какая ты стала вредина, – обижено вздохнул он.

– Я всегда была такой.

– Не замечал.

– Ты просто не хотел замечать.

Тяжелый вздох и начальник самым наглым образом зарывается лицом мне в колени в совершенно беззащитном жесте. Словно хочет, чтобы его пожалели.

Блядь! Вот зачем он это делает. Меня же так и подмывает погладить блестящие светлые пряди, как я это делала когда-то. Уже кажется в другой жизни.

– Да что ж тебе неймется! – злясь скорее на саму себя, рычу я и подрываюсь с качелей, скидывая руки мужчины, – Замужем я! За-му-жем! Что тут непонятного?

Владимир Иванович резко выпрямляется и лицо с добродушно-игривого превращается с жесткое и злое. Он хватает меня за руку и без слов тащит под сень густых деревьев.

– Что? Ну, что тебе еще от меня нужно? – обреченно выдыхаю я, опираясь спиной о дерево.

– Ты. Мне нужна ты, – с убийственной прямотой сообщают мне, и распущенные волосы моментально попадают в капках чужих пальцев.

– Баб тебе мало? Выбирай любую. Хоть блондинку. Хоть брюнетку. Любая с тобой переспит за…, – вовремя прикусила язык, чуть не ляпнув «за деньги».

Но он, видимо, понял ход моих мыслей.

– Я не хочу любую. Тебя хочу.

– Да что это за потребительское отношение! – разозлилась я вконец, безуспешно пытаясь вырваться из цепкого захвата, – Ты хоть понимаешь, что я рискую всем, что у меня есть. Это тебе по барабану, что жена скажет. Узнает или не узнает. Без разницы. А меня муж просто выгонит из дома, а потом встретит в суде, где мы будем долго и нудно делить опеку над детьми!

Говоря это, я преувеличивала конечно же. Саша жесткий человек, но не настолько чтобы разлучать меня с детьми. Но и в остальном приятного было бы мало.

Несколько долгих мгновений начальник смотрел пристально мне в лицо с недоверием. Видимо, о подобном он задумывался впервые.

– Значит, любишь его!

Кто о чем! А он все о своем.

– Я за него замуж пошла. Разве может быть иначе?

– И меня бросила потому, что его любила.

Я подняла на него опешивший взгляд и с горечью призналась:

– Нет. Потому что ты меня не любил.

Он непонимающе хлопнул глазами и отступил на шаг назад, давая возможность освободиться от душившего захвата.

– Любил… – выдохнул он.

С каким-то истеричным смехом покачала головой и не глядя на мужчину прошептала:

– Тогда где же ты был со своим «люблю» десять лет назад?

Хорошо, что он не попытался меня остановить, когда я ушла, размазывая по щекам текущие слезы. Мне нужна была минутка, чтобы успокоиться и привести стремительно разбегающееся мысли в порядок.

Зачем? Вот зачем он все это делает? Выворачивает своими неосторожными словами всю душу наизнанку?

В полнейшем оцепенении возвращаюсь на веранду и, как ни в чем не бывало, занимаю свое прежнее место. Сосед, травивший байки, уже изрядно пьян, но мне на это плевать. Я стараюсь кивать и поддакивать глупым шуткам чисто на автомате. Мысли мои остались там – под сенью раскатистого дерева.

В руке вибрирует телефон.

«Я приехал. Выходи»

Чувство облегчения накрывает меня волной. Подхватываю сумку, неуклюже прощаюсь с Верой Ивановной и сбегаю, спиной ощущая колючий взгляд начальника, который после нашего разговора принял выжидательную позицию и не цеплял меня больше.

В салоне Сашиной машины напряжение отпускает. Поворачиваю голову, любуясь мужем. Он не красавец. Коренастый, чуть полноватый. Лицо строгое, а в темные волосы уже наполовину седые. Он старше меня всего на шесть лет.

– Что-то ты быстро нагулялась, – замечает он, не поворачивая головы.

– Устала, – пожимаю плечами в ответ, – Меня Вера Ивановна загоняла, как ездовую собаку. Сил нет, как хочется вырубиться прямо в машине.

– Так спи. Кто тебе не дает?

Послушно откидываю голову на подголовник сиденья и прикрываю глаза. Но уснуть так и не удается. Тревожное чувство грызет изнутри.

Не кончится добром это «люблю» Владимира Ивановича. Похоже, за ошибки прошлого пришло время расплатиться. Но эту цену платить я не готова. Поэтому стоит пойти по пути меньшего сопротивления.

Сквозь ресницы меланхолично наблюдаю за сменой декораций за окном автомобиля.

Завтра пятница.

Не буду портить Вере Ивановне похмельную пятницу.

В понедельник напишу заявление.

Поиграли и хватит.

***

На следующий день я приехала на работу собранная и полная решимости отработать день скупо и без лишних эмоций. В конце концов, это всего лишь работа, которая мне, конечно, нравилась, но найти другую не так уж и сложно. Проблема только в том, что тут платили выше среднего и такую зарплату никто мне больше не предложит.

Кабинет встретил меня утренней тишиной и…огромным букетом алых роз.

Резко выдохнула.

Словно ножом с сердце.

Протянула руку и вытащила карточку, где было написано всего одно слово:

«Люблю»

Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться – кто так расщедрился.

Осторожно прикоснулась к бархатным лепесткам и отдернула руку словно их огонь мог меня обжечь. Пошлым, черным ядом прорасти в мозгу.

– Твою мать…, – зло выдыхаю я и почти зашвыриваю сумку в шкаф, испытывая острое желание сделать то же самое с цветами, с одной лишь разницей, что вместо шкафа должен быть мусорный бак.

Виски моментально сдавливает головная боль, и я опускаюсь в свое кресло, неотрывно глядя на букет, словно в нем бомба с часовым механизмом.

Он никогда не дарил мне цветов. Ни разу.

А я и не просила. Хоть и хотелось.

Он никогда не дарил мне подарков. Даже на день рождения. Обычно обходился конвертом с деньгами и сухим:

– Купишь, чего самой хочется.

И каждый раз больно скребло на душе, которая вскоре стала одной сплошной кровоточащей раной.

Я понятливо кивала в ответ, оправдывая его. Всегда занят. У мужчин такая скупая фантазия. Лучше и вправду самой купить…

А потом рана затянулась и ей на смену пришла циничная пустота. Занят? Фантазия? Просто много чести для очередной девки в его постели.

Видимо, я слишком ушла в свои мысли, не заметив течения времени. Очнулась, когда хлопнула дверь и ко мне в кабинет подобно торнадо ворвалась Вера Ивановна.

– Привет, Машунь! – она замечает цветы и чуть не визжит, – Ой, какая прелесть! Кто это тебя так балует?

Мысленно радуюсь, что успела спрятать карточку. Подчерк Владимира Ивановича начальнице прекрасно известен.

– Не знаю, – равнодушно пожимаю плечами и тянусь к сетевому фильтру, чтобы включить компьютер.

– Проказница, – весело хохочет женщина и шутливо грозит пальцем, – Колись, кто наш загадочный поклонник?

Кошусь на нее. Вот, скажите, бабе уже полтинник, а здоровья и энергии на десятерых! Вчера весь вечер бухала, а похмелья ни в одном глазу. Где у этой невозможной женщины кнопка выключения? Так и подмывает ее нажать, чтобы не совала свой нос, куда не следует.

Сурово смотрю на Веру Ивановну, а она машет рукой со словами:

– Да, ладно тебе. Итак понятно, кто их подарил. Иваныч вчера весь вечер тебя взглядом пожирал. Дала бы уже мужику, чтоб не мучился.

– Вас забыла спросить, – ядовито шиплю я и рывком подрываюсь с места.

Как же меня все это достало. Цветы летят в шкаф для верхней одежды. Вечером поеду мимо мусорки и устрою ритуальный выброс.

Вера Ивановна изумленно выпучивает и без того огромные глазищи, но от комментариев воздерживается и валит по-тихому от греха…

Да-да. Давненько я не была такой злой.

На волне переживаний работалось мне отлично. Девочки только и успевали бегать по коридору как электровеники, выполняя поручения.

– Что это? – спросила я у казначея, рассматривая очередную заявку на оплату.

Женщина пожала плечами.

– Вера Ивановна распорядилась.

Я продолжала внимательно рассматривать документы основание и все больше хмурилась. В последнее время начальница постоянно проводила какие-то странные операции. Сомневаюсь, что делала она это по собственной инициативе. В нашей конторе никогда ничего не происходило без ведома босса, особенно если это касалось денег. Они с Верой Ивановной уже пятнадцать лет бок о бок работают. Не думаю, что есть повод для беспокойства.

И все же…

Он был, если учесть, что за финансы в этой компании пока что отвечаю я. В том числе и перед законом.

– Я могу это забрать? – поторопила меня казначей, чуть ли не выхватывая из рук документы.

Я растерянно кивнула и посмотрела на часы. Да. Скоро обед. Все торопятся расправиться с основными делами до обеда.

Грустно посмотрела на финансовые раскладки, в рабочем беспорядке разбросанные по столу. Незаконченный проект. Теперь уже и не к чему заканчивать. За две недели не успею. Пусть другой директор теперь дорабатывает.

Жаль.

Интересная работа. Творческая.

Рука зависла над телефоном. Хотела позвать Веру Ивановну вместе пообедать, но червячок, который поселился после просмотра сегодняшних документов на оплату, заставил набрать номер главного бухгалтера.

– Анастасия Львовна, принесите-ка мне, пожалуйста, отчет за последний квартал по всем фирмам, если несложно, – попросила я ее.

– Что? Прям по всем? – удивилась она.

– По всем.

Через двадцать минут мне на стол притащили с десяток папок, которые заняли практически весь стол, из разнообразия которых меня интересовала только одна. Я специально попросила принести все, чтобы это ни выглядело подозрительно. У Веры Ивановны вся бухгалтерия с рук ест, и обо всем доложат.

Обложившись папками со всех сторон, принялась изучать содержимое, параллельно сверяясь с программами. Время от времени кто-нибудь заглядывал, пытался отвлечь, но я всех выпроваживала под видом сильной занятости, а после и вовсе закрыла дверь, чтобы никто не отвлекал.

К вечеру поняла, что дело. В самом конце квартала Владимир Иванович реализовал несколько весьма дорогостоящих активов, а Вера Ивановна все это наспех завуалировала. Сделано это было совершенно без задней мысли, потому что делалось так всегда.

Владимир Иванович не простой бизнесмен, а человек с очень и очень хорошими связями. За ним стоят люди при должностях и званиях. Именно поэтому Вера Ивановна спокойно играется налогами в пинг-понг не заморачиваясь. У нее годами все схвачено.

Аккуратно сложив папки стопочкой, посмотрела на часы – пора домой.

Да кто ж меня домой-то отпустит, не потрепав напоследок нервы.

Только вышла из здания и направилась на парковку, как следом за мной вприпрыжку на высоких каблуках вынеслась Людочка с криком:

– Мария Викторовна! Подождите! Там шеф вас к себе вызывает. Срочно!

Я досадливо поджала губы.

Знает гад, как вызвать так, что б и отказать не могла.

Глубоко вздохнула и поплелась назад.

Кабинет начальника встретил меня тишиной. Владимир Иванович сидел за столом и что-то увлеченно рассматривал на ноуте, нацепив на нос очки. Повернув голову в сторону двери, он кротко сказал секретарше:

– Иди домой Люда, – и переключил все внимание на мою скромную персону.

Стесняться не стала, присела напротив и выжидательно уставилась на мужчину, про себя отмечая, как идут ему очки.

Твою мать!

Вот почему мои мысли постоянно съезжают на эту запретную тему.

– Тебе понравились цветы?

Серьезно? Он вызвал меня, что бы узнать об этом?

– Да, – не моргнув и глазом, соврала я, мысленно уже строча заявление на увольнение.

Владимир Иванович подался вперед всем корпусом, не прекращая гипнотического зрительного контакта, и чуть насмешливо поинтересовался:

– Настолько, что не стала домой брать на выходные?

Это он еще не в курсе, что я их вообще в шкафу забыла. Уж очень домой спешила.

Мужчина не спеша поднялся и, обойдя вокруг, встал у меня за спиной, наклонился и оперся ладонями о столешницу, захватывая в кольцо рук. Легкое дыхание коснулось виска и в кровь словно впрыснули дозу адреналина.

Сердце зашлось в бешеном ритме, понимая, что мы одни в совершенно пустом офисе и никто не спасет меня от…самой себя.