Текст книги "Отпусти меня (СИ)"

Автор книги: Ярослава А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 1

Телефонная трель звонка, заставила меня со стоном разлепить глаза.

– Блядь, кого там черти несут, – зло буркнула я шепотом и, резво вскочив с дивана, понеслась на кухню – не дай бог детей разбудить. Они же потом, если не выспятся, всю кровь попьют.

Глянула на дисплей. Телефон был не знакомым.

– Ало, – хрипло выдавила я в трубку.

– Здравствуйте, – прозвучал звонкий женский голос.

Я узнала его моментально, и сердце отчего-то учащенно забилось.

– Вера Ивановна, – чуть заторможено произнесла я, – Это вы?

– Ага! Забыла мать родную. Чему тебя в школе учили?

Я совершенно растерялась от ее обиды. Да. Нехорошо мы расстались в последний раз. Я невольно чувствовала перед ней вину.

– Ты, говорят, второй раз мамой стала. Поздравляю.

– Спасибо, – пробормотала я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

– Ты сейчас работаешь?

– Работаю.

– Маш, послушай. Мне очень нужен финансовый директор.

Я зависла на мгновение и тихонько выдохнула:

– Вера Ивановна, я польщена, но вы уверены, что… это будет уместно.

– Ну что ты, в самом деле. Не глупи. Новый, интересный проект, хорошая оплата.

Она назвала сумму. Это было почти в два раза больше моей теперешней зарплаты. Заманчиво. Матери двоих маленьких деток не так-то просто найти место с достойным заработком, будь она хоть трижды гением. А деньги были нужны. Очень нужны…

– Я подумаю, – решила я.

– Отлично, – обрадовалась Вера Ивановна, – Ты только не затягивай с ответом. Подумай до конца недели. Буду ждать звоночка. Пока.

– До свиданья.

Я осторожно положила телефон на стол и, уставившись в одну точку, лихорадочно пыталась понять, что это сейчас было.

– Кто звонил? – раздался рядом голос мужа.

Обернулась и волна нежности прокатилась от горла к животу подобно цунами. Взлохмаченный, сонный, с помятым лицом. Каким бы он ни был – я любила его.

– Не поверишь. Вера Ивановна, – пытаясь унять предательскую дрожь в голосе, сказала я.

– И?

– Работу предлагает.

Сашка фыркнул и небрежным движением щелкнул электрическим чайником.

– Директором финансовым, – добавила я.

– Я, надеюсь, ты послала эту стерву лесом?

Я вздохнула, решив, разумно промолчать.

***

– Ты все же решилась, – сказала бабушка, внимательно рассматривая меня поверх очков.

– Решилась, – вздохнула я.

Она с царским видом отпила из чашки чая.

– А чего тогда трусишься?

Ах, если б я сама знала.

– Не направиться мне все это, – говорит моя мудрая бабушка, – Чуешь, откуда ветер-то дует.

– Ба, столько лет прошло. Неужели ты думаешь, он все это время страдал? – это я скорее себя успокаиваю, а не ее.

– Да он у тебя все время страдал, – ехидно отозвалась она.

Некоторое время молчим. Я гипнотизирую телефон, а она с упоением поглощает кусок торта.

– Тебе нельзя столько, – с укором говорною ей, – Вредно.

– Жить вообще вредно. Отстань и не порть всю малину. Звони Верке.

Я судорожно выдыхаю, стараясь унять разволновавшееся сердце, и набираю новый номер Веры Ивановны.

– Вера Ивановна?! Добрый. Да, подумала. Можно попробовать. Детали при встрече. Завтра? Отлично! Только вечером. До встречи.

Бессильно опустила руку. Что-то мне подсказывает, что я совершаю ошибку. Как бы мне все это ни вышло боком. Опять.

***

Десять лет. Десять гребаных лет прошло. Давно. Или недавно? Кажется в прошлой жизни. Иду по коридору и мои высокие, на грани приличий, каблуки звонко стучат по плитке. Словно повинуясь давней привычке, чуть задерживаюсь у окна, вглядываясь в свое неясное отражение. Я почти не изменилась. По крайней мере, внешне. Та же стройная, гибкая фигура, те же густые шоколадные волосы, то же грустное и немного наивное лицо. Не красавица, но однозначно не лишена привлекательности. Мужчины любят меня в силу своего природного эгоизма и завидуют моему мужу. Ведь я покладиста, не скандальна и очень хорошо понимаю противоположный пол. Со мной им легко, приятно и интересно, потому что я умею слушать. Я хорошая девочка. Но в тихом омуте, как говорится, черти водятся. Это про меня. И чтобы мои личные черти не сбивали с пути истинного, стараюсь жить в бешеном ритме.

– Маша!

Оборачиваюсь. Вера Ивановна, выглядывает из своего кабинета.

– Чего стоишь?

– Я думала, вы теперь наверх переехали?

– Мне так привычнее, – улыбается она, – Проходи скорее.

В кабинете у нее теперь новая красивая мебель, цветы.

– Чай будешь?

Качаю головой и смотрю на нее во все глаза. Постарела, но глаза по-прежнему искрятся задорным блеском. Огонь, а не женщина. Умная, стремительная, успешная и…одинокая. Когда-то мне хотелось быть похожей на нее. И, слава богу, что этого не произошло.

– Ты совсем не повзрослела, – говорит Вера Ивановна, – И не скажешь, что уже мама.

– Внешность обманчива, – грустно улыбаюсь в ответ.

– А я вот растолстела, как бочка, – она хлопнула себя по сытным бокам и заливисто рассмеялась.

– Ну, вы же теперь бабушка. Вам по определению положено.

Она расцветает и довольно, жмурясь, щебечет:

– Сейчас фотки покажу.

Она быстро кликает на мониторе мышкой, открывая файлы, и мы вместе смотрим изображения ее очаровательного внука.

Тут дверь резко распахивается.

– Вера Ивановна! Я надеюсь это мой бюджет?!

– Ваш бюджет у финансового директора! – шутливо бурчит женщина.

– У меня его с недавних пор нет! Перевел на должность директора.

– Во-о-о-т! – она приподнимает палец вверх, – Сейчас приму на работу нового и все у вас будет.

Я замираю и стараюсь выровнять дыхание. Отрывая взгляд от своих рук и не спеша, повернув голову, встречаюсь взглядом с холодными, как арктические льды, голубыми глазами.

– Мария?! – удивленно вскидывает светлые брови мужчина.

– Владимир Иванович, – сухо выдаю я.

Неуютно ерзаю на стуле под откровенно сканирующим взглядом. Вера Ивановна что-то щебечет о том, как им повезло, что я все же согласилась на эту должность. Делаю вид, что внимательно ее слушаю, вежливо улыбаюсь и согласно киваю. В общем, создаю впечатление взрослой, уверенной в себе и своей жизни женщины. Впрочем, так оно и было, пока пару минут назад не открылась дверь кабинета.

Владимир Иванович растягивает губы в широкой улыбке.

– Замечательно. Когда выходишь? Через неделю? А почему не завтра? Возьми больничный. Не мне тебя учить.

Я чуть слюной не подавилась. Да, уж. Теперь уж точно не ему.

Первый месяц пролетел незаметно. И если до этого я жила в постоянно стремительном беге, то теперь моя жизнь походила на полет реактивной ракеты. Настолько был жесткий график. Муж недовольно ворчал, что опять похудела. А я? Я была на своей волне. Так бывает всегда, когда меня захватывает работа. Дети, слава богу, не болели и радовались жизни.

Так наступило лето.

Начиналась пора активного строительства и приближался долбанный день строителя, для которого я весь вечер делала презентацию. Не успею сегодня, придется выходить в субботу.

Сужу, пью крепкий кофе, пялюсь на монитор, почти лениво просматривая фотографии с объектов, надеясь найти что-то подходящее. Разве это работа для финансового директора? Правильно. Но больше некому. А опозориться перед всей областью как-то не хочется.

Заезжал муж. Доложил, что дети у свекрови и привез мне целый пакет пирожков. Свекровь у меня святая женщина. Обожаю ее.

Сижу, жую пирожок, за окном стемнело. Отвлекаюсь на телефон. Начальник звонит.

– Да.

– Привет.

Голос бархатный с легкой хрипотцой и бесконечно пьяный. Молчу. Сердце забилось где-то в районе горла.

– Чем занимаешься?

– Работаю.

– М-м-м, – неразборчивое мычание и тишина.

– Вы что-то хотели, Владимир Иванович? – осторожно спрашиваю.

– Зайди ко мне.

Капец. Вот и началась моя веселая жизнь. Господи, ну поему я такая дура? Почему, жизнь меня ничему не учит?

– Хорошо, – чуть слышно выдыхаю я и отключаюсь.

Секунд десять смотрю на монитор компьютера и подрываюсь с места. Хватаю сумку, ключи, быстро отрубаю комп и как можно тише стараюсь закрыть дверь своего кабинета. Но все равно в тишине ночного офиса, звук звякающего ключа слишком сильный. Или мне это кажется? Стремительно иду на парковку.

Рядом с моей «Маздой» стоит черный джип начальника. И почему я так волнуюсь? Черт. Это плохо. Очень плохо.

Неловко роюсь в сумочке в поисках ключей. Наконец, окопав их на самом дне, испуганно вздрагиваю оттого, что на плечо ложиться чья-то тяжелая ладонь.

– Ты куда-то собралась?

Медленно оборачиваюсь.

Владимир Иванович стоит совсем близко, чуть пошатываясь. От него ощутимо пахнет алкоголем вперемешку с терпким мужским парфюмом. Дорогая рубашка, еще с утра идеально разглаженная, чуть помята. Волосы взлохмачены, а глаза пьяно блестят.

– Домой, – решительно отвечаю я и смахиваю его руку.

– До-мо-й, – насмешливо растягивая слова, повторяет он за мной, – Ты до отвращения предсказуема.

Пикаю сигналкой, открываю дверь и со злостью кидаю сумку на пассажирское сиденье.

– Простите, Владимир Иванович. Мне пора. Детей забрать нужно.

– Ах да! Детей забрать, – повторяет он за мной и слова звучат со злостью.

– Именно. Всего хорошего.

Поворачиваюсь, чтобы сесть уже в машину, но сильная рука хватает за локоть и, разворачивая, прижимает к двери внедорожника. Придурок! Я теперь свое любимое белое платье хрен отстираю.

Он наклоняется близко, обдавая запахом перегара, и хрипло шепчет:

– Вернись ко мне.

Сердце испуганно дергается, и грозные слова застревают где-то в районе горла. Мое молчание было воспринято как согласие. Легкий поцелуй в висок и жаркое:

– Поехали…

Губ касается злая усмешка. Я вскидываю голову, чтобы набраться смелости и посмотреть ему в глаза. Пока он такой – раскованный и пьяный. Если повезет, то он и не вспомнит нашего разговора.

– Ты опоздал. Лет на десять. Я замужем.

– И что? – глухо отвечает он, – Я тоже женат.

Меня от этого ничем не прикрытого цинизма пробирает на смех. Глупый и истеричный.

– Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Пусти. Меня дома ждут дети.

Мгновение он смотрит на меня зло, с затаенной обидой, а потом отпускает со словами:

– А ты изменилась.

– Мне уже не девятнадцать, – сухо бросаю я и, забравшись в гостеприимный салон своей «Мазды», уверенно завожу двигатель и еду к воротам.

И уже выехав с охраняемой территории за забор, останавливаюсь, прислоняюсь лбом к рулю и часто-часто дышу, пытаясь не разрыдаться. Почему? Поему он до сих пор имеет такую огромную власть над моим глупым сердцем?

Дома меня, как всегда, закружила суета и забота. Депрессивные мысли моментально вылетели из головы. Думать о чем-то постороннем, кроме насущных домашних дел не было времени. Нужно наготовить на выходные, прибраться, погулять с детьми, съездить за покупками и разрешить множество всяких мелких задач. И только ближе к ночи, когда, я, свернувшись клубочком под боком у мужа, засыпала, где-то на грани сна и яви воображение подкинуло болезненное воспоминание – «вернись ко мне».

***

Понедельник, слава богу, прошел, как обычно, бурно, шумно, нервно. На планерке снова орала до хрипоты, пытаясь перекричать главного инженера. Мужик до сих пор не может никак понять, что переспорить меня бесполезное занятие. Я все равно сделаю по-своему.

– Пигалица, – тихо буркнул в мою сторону, красный как рак от натуги мужчина.

Я не удержалась и прыснула со смеху, поймав искрящийся пониманием взгляд Веры Ивановны. Нас обеих посетило чувство дежавю.

– Вы даже не представляете, насколько вы правы, – отсмеявшись, выдала я

Вера Ивановна повернулась к удивленному мужчине.

– Вы, Олег Владиславович, просто еще не работали, когда Мария Викторовна назло вашему предшественнику надела робу и помчалась показывать узбекам, как надо правильно шпаклевать стены в «Северной короне». Мы думали, что прораба удар хватит.

Мужчина посмотрел на меня как-то недоверчиво, словно сомневаясь в правдивости слов Веры Ивановны.

– С трудом верится, – сказал он, изучая внимательным взглядом мой идеальный маникюр.

– Можете не сомневаться. Я лично был на стройплощадке в тот момент, – послышалось от двери.

Все разом обернулись. Владимир Иванович стремительным шагом направился к торцу большого овального стола для совещаний и продолжил проведение планерки уже самолично. Я все это время искоса поглядывала на него, гадая – помнит ли он вечер пятницы или нет.

Когда разбор полетов был закончен и все сотрудники стали покидать зал совещаний, возбужденные и озадаченные заданиями, я сгребла в кучу ворох бумаг и пошла со всеми, чтобы через мгновение замереть от приказа:

– А вас Мария Викторовна я попрошу остаться.

Черт! Черт! Черт!

С трудом сохраняя невозмутимый вид, занимаю прежнее место и, раскрыв ежедневник, с дельным видом смотрю на начальника. Он смотрит в ответ и взгляд его тяжел как никогда. Губы сурово поджаты, голубые глаза недовольно прищурены.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, Мария Викторовна, – говорит он таким тоном, будто в следующую минуту убить собрался.

– Спасибо, – сухо отвечаю я.

– Вы сделали презентацию?

– Сделала.

– Тогда собирайтесь. Вместе поедем.

Невысказанный вопрос застыл на губах вместе с возмущенным восклицанием, так и не вырвавшись сквозь стиснутые зубы. Тихонько переведя дух, отвожу взгляд и говорю:

– У меня очень много работы. Возьмите с собой Веру Ивановну.

– У нее сегодня встреча с генподрядчиками.

Интересно. Это он только что придумал?

– Хорошо, – равнодушно пожимаю плечами я, – Буду готова через пятнадцать минут.

Он сдержанно кивает головой, давая понять, что можно идти и я на негнущихся ногах, ползу в свой кабинет. Там устало опускаюсь в кресло, и взгляд невольно падает на часы. А ведь еще только десять утра. Он же до вечера всю кровь мою попьет.

Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, которое маячило где-то на отметке «ниже плинтуса», достала припасенную коробку конфет на особый случай. Случай этот как раз наступил. Без допинга я просто окочурюсь.

Не успела отправить в рот первую конфетку, в кабинет вломилась Вера Ивановна.

– Нагоняй заедаешь?

– Угу, заедаю, – не моргнув глазом, соврала я.

– Чего это он такой злой?

– А я откуда знаю, – демонстративно пожала плечами, – Может, несварение от Людочкиного кофе.

– Ну да, ну да, – хитро поддакнула женщина, оставшись при своем мнении.

Она уселась напротив и стала просматривать, распечатанную на цветном принтере, презентацию.

– Угощайтесь, – протянула ей коробку с конфетами.

На мгновение глаза ее алчно загорелись и тут же потухли.

– На диете я. Убери. Аж глазам больно смотреть.

Досмотрев распечатку до конца, Вера Ивановна довольно протянула:

– Красотища. Вот ничего ты не делаешь наполовину. Моя школа.

Я скопировала нужные файлы на флэшку, собрала распечатки и, схватив еще одну конфету, быстро ее уничтожила.

– Верочка Ивановна, может, поменяемся? Я с генподрядчиком встречусь, а вы с Владимиром Ивановичем в Дом Архитектора сгоняете.

– Э нет, – покачала головой она, – Чего я там не видела. Каждый год одно и то же. К тому же я сегодня не с самим Хрыкиным встречаюсь, а с его Замом. Там, знаешь, какой симпатяшка?

Я вылупила глаза в ответ на подобные откровения.

– Вер Иванна, чего это вас на молодых потянуло?

– А вот! – довольная произведенным эффектом хулигански подмигнула женщина, – Я вся такая внезапная. Не пугайся. Для Иришки его присматриваю.

Уф-ф-ф. Прямо от сердца отлегло.

– Подождите. Может, еще с мужем помирится. Все-таки ребенок у них растет.

Вера Ивановна разом погрустнела и призналась:

– Дурная она у меня. Любовь и романтику ей подавай. Как до проблем дошло – прошла любовь, завяли помидоры.

Вот уж не думала, что подобное услышу когда-то от начальницы. Она свою доченьку обожала и во всем ей потакала.

– Вы ее сами воспитывали, – совершенно нетактично напомнила я.

Вера Ивановна тяжело вздохнула:

– И не говори, Маш.

Тут она, спохватившись, скосила взгляд на часы, – Все пока-пока. Я сегодня больше не вернусь.

«Я, наверное, тоже» – подумала я и достала из шкафа белые босоножки на высоченном каблуке.

Переобувшись в свои парадно-выходные черевички, ощутила себя…весомее что ли. Летний брючный костюм грязно-голубого цвета едва ли можно было назвать праздничным, но он был мне к лицу. В нем я выглядела старше обычного.

Огладив приталенный жакет, в последний раз оцениваю свой внешний вид, провожу расческой по волосам и выходу, захлопнув на замок дверь кабинета.

***

Черный «Мерседес» лихо мчит по городским дорогам. Витька виртуозно крутит баранку руля, умело перестраиваясь, сверяясь с навигатором, объезжая пробки. Водитель начальника очень хорошо знает свое дело. И в это «дело» входит также не многословность и бесконечное терпение.

Сижу на заднем сидении, неуютно ерзая по дорогой кожаной обивке, и смотрю в окно. А перед глазами волей-неволей возникают картины давнего прошлого. Все это уже было. Тишина роскошного салона авто, моя нервозность, сидящий впереди светловолосый мужчина. Вот только водителя в том нашем прошлом не было.

Владимир Иванович всегда был на удивление осторожен в отношении своей личной жизни. Никто никогда не знал наверняка с кем он спит, потому, что любовницы, как правило, не афишировались. А наши отношения и вовсе тщательно скрывались. Больше по моей инициативе. И сейчас я очень рада, что, несмотря на молодость и неопытность, смогла проявить нужную осмотрительность.

– Притормози. Потом на парковку отъедешь, – раздался сухой голос начальника.

Я на мгновение встрепенулась и мой слегка рассеянный взгляд невольно упал на зеркало заднего вида, встретившись с Витиным хмурым. Знал ли он? Возможно, догадывался и переживал. Ведь он однажды приглашал меня на свидание. Я, разумеется, отказала.

Выбравшись из машины, начальник тут же заграбастал мой локоть и повел в сторону Дома Архитектора. От его хозяйского поведения я выпала в осадок и, молча, попыталась высвободиться, но жесткие пальцы, только сильнее стиснули. Пришлось терпеть. Не драться же с ним, в конце концов.

– Ты слишком напряжена, расслабься, – посоветовал мне он.

– Расслабишься тут, – буркнула я, едва поспевая за его размашистыми шагами, – не вам же с презентацией выступать.

Он замедлился, здороваясь кивком головы с какими-то мужчинами, а потом лукаво улыбнулся, отчего его лицо стало моложе на десяток лет, и сказал:

– А я думал, ты переживаешь по другому поводу.

Хотела съязвить, но вовремя прикусила язык. Нельзя вестись на провокацию. Он, похоже, задался целью вывести меня на эмоции. Сделав над собой усилие, напустила на себя маску из арктического льда и улыбнулась в ответ:

– Вам показалось, Владимир Иванович.

Он поморщился, как от головной боли.

– Ты можешь не обращаться ко мне на «вы» когда мы наедине? Раздражает.

– Нет, – коротко и лаконично выдавила я.

Раздражает его. Козел.

Честно? Я ни разу еще не назвала его по имени. Почему? Не знаю. Глупо выкать мужику, с которым занимаешься сексом, но я долгое время не могла воспринимать себя с ним на равных. Это со временем прошло, но вот Володей его назвать язык у меня так и не повернулся. Даже в мыслях.

Он явно хотел еще как-то изощренно вынести мне мозг, но к нам вовремя подошла девушка-администратор, которой я передала накопитель. Она же и проводила нас в актовый зал, где мне предстояло перенести персональную пытку: больше часа сидеть локоть о локоть с Владимиром Ивановичем и с фальшивой улыбкой глазеть на сцену.

Всю развлекательную программу просидела как на иголках, украдкой поглядывая на начальника. Тот на удивление был спокоен как удав, сожравший на обед одну дохлую сотрудницу.

Мысленно усмехнулась. Сейчас, наверняка, сидит и самодовольно упивается собственной значимостью. Конечно, ведь большинство в этом зале уже причислило меня в его новые пассии. Как выгодно – двух зайцев одним махом. Смотрите, мужики, она у меня и умница и красавица. Фу! Противно!

Объявили мой выход. Не спеша встала и уверенной походкой направилась на сцену, где уже на большом проекторе появилась заставка моей презентации. На фоне невеселых размышлений, я даже перестала нервно теребить волосы и вполне собранно отыграла заранее заготовленную Верой Ивановной речь.

Нестройный хор аплодисментов. Моя заученная улыбка. Теперь можно тихонько выдохнуть и покинуть всю эту богемную публику.

– Маш, ты чего убежала? – в вестибюле меня догоняет шеф.

– Позвонить нужно, – демонстративно машу смартфоном и, отворачиваясь к окну, теряю интерес к мужчине.

Три пропущенных с незнакомого номера. Набираю – никто не берет трубку. Набираю еще – снова тишина.

– Кому надо тот перезвонит, – говорит Владимир Иванович и перехватывает мою руку.

Тебя, блин, забыла спросить. Пытаюсь высвободить руку. Держит крепко и смотрит в глаза со смазливенькой улыбочкой. Вот как можно выглядеть так в его-то годы?

– У меня к тебе предложение!

Угу, знаем мы ваши предложения. Плавали – знаем.

– Поехали, пообедаем в какое-нибудь уютное место, – и звучит не как вопрос, а утверждение.

– У меня работы вагон, – бесцветно отзываюсь я, – Если я больше тут не нужна, то хотелось бы поскорее вернуться в офис.

Глаза его моментально покрываются корочкой льда, с лица сползает вся игривость. Не отвечает. Просто разворачивается и идет на выход. Мне остается только поспешить за ним.

Едва мы отъезжаем от Дома архитектора, я сразу же понимаю, что едем мы куда-то ни туда. Витя заболел внезапным топографическим критинизмом?

– Офис в другой стороне, – напомнила я мужчинам.

– Сначала пообедаем, а потом в офис.

Витя едва заметно беспомощно пожал плечами, перехватив мой злой взгляд в зеркале.

Тут телефон в моей руке мягко завибрировал, сообщив о том, что пришло сообщение.

«У Даши температура 39. Приезжайте скорее»

Сердце подпрыгнуло в груди и забилось где-то в районе горла. Значит, это воспитательница из детского садика не могла до меня дозвониться. Отписалась, что скоро буду, а сама с ужасом подумала, что добираться мне часа полтора не меньше. Сашке было звонить бесполезно. У него работа разъездного характера. И, сегодня, как назло он умотал километров на двести от города.

– Витя поворачивай. Мне срочно нужно в офис.

– Подождет твой офис, – лениво отозвался начальник таким тоном, будто я маленькая.

– Нет, вы не поняли. У меня ребенок заболел. Мне срочно нужно ехать, – попыталась объяснить я, на что Владимир Иванович только хмыкнул:

– Помнится, раньше ты тоже отмазывалась больным ребенком.

Такое и вправду было. Говорила, что болеет брат, а сама встречалась с Сашей. Но это не значит, что нужно вести себя как скотина. Он что, вообще, умом тронулся?

– Витя останови на остановке, – стараясь унять нервную дрожь, приказала я, а когда водитель не отреагировал, то просто вышла прямо на проезжую часть из машины, когда та притормозила на светофоре.

– Маша?! – Владимир Иванович выскочил следом, – Ты куда?

– В садик. За своей дочерью, – рыкнула, не оборачиваясь, когда он догнал и схватил за руку.

В тот момент я впервые в жизни увидела его таким растерянным. Словно до него только дошло, что у меня на самом деле есть дети.

– Садись обратно. Я тебя отвезу.

– А как же ресторан? – зло буркнула я.

– Я же сказал – отвезу, – нетерпеливо подтолкнул обратно к «Мерседесу» он.

– Мне нужно машину забрать.

– Витя потом пригонит.

У него на все есть готовый ответ. Конечно, очень удобно, когда есть немногословный Витя.

***

Мои дети ходят в один садик. Чтобы потом не искать с кем оставить больную дочь я сначала захожу за Артемом. Он у меня спокойный и умный мальчик.

– Взлослый, – с важным видом говорит всегда он, по-деловому подбоченившись.

Даша полная противоположность брату. Маленькая взрывоопасная принцесса.

Сейчас принцесса больна. У нее высокая температура, поэтому она пластом висит на моих руках, а Артем – мой главный помощник, несет мамину сумку.

– Это твои дети? – мрачным и тяжелым взглядом смотрит на нас Владимир Иванович, когда мы всеми, забравшись в машину, едем домой.

– Ну, не чужие же, – отзеркаливаю тон я и, потеряв всякий интерес к начальнику, глажу Дашу по голове.

До дома едем практически молча. Только изредка я даю указания Вите, где лучше повернуть к дому.

«Мерседес» останавливается у небольшого коттеджа. Наш дом. Который, мы очень долго строим. Нелегко при среднестатистических зарплатах обзавестись собственным жильем в короткие сроки.

– Спасибо, Владимир Иванович, – пожалуй, излишне прохладно благодарю я.

Он молчаливо кивает и провожает наше семейное трио колючим взглядом. Что не ожидал, что я теперь дама крепко занятая? Это раньше ты мог позвонить в любое время дня и ночи и приказать:

– Собирайся. Скоро заеду за тобой.

И ведь я собиралась. С радостью. Потому что купалась даже в крохах твоего внимания. Ты же вечно занят. Ты же несвободен.

Оказавшись дома, вздохнула с облегчением. Словно гора с плеч свалилась.

Позвонила мужу, чтобы купил лекарства для Даши, и вызвала на дом врача.

***

Саша в этот вечер был как-то молчалив. В заботах, я сначала этого не заметила. Когда температура у Даши была сбита, а сама она на пару с братом уложена спать, я заварила себе крепкого чая с целью немного поработать за компьютером.

– А где твоя машина? – как бы между прочим поинтересовался муж.

– На работе осталась. Я сегодня с начальником была на празднике, когда с садика позвонили. Он и подвез.

– Ясно. Давай ключи. Завтра поеду на маршрутке и заберу ее.

Я дура совершенно без задней мысли отмахнулась:

– Не надо. Витя – водитель начальника обещал пригнать. Чего ты будешь мотаться?

Саша мгновенно переменился в лице. Глаза недобро прищурились, а губы недовольно поджались:

– С чего бы это такая забота? Подвозит. Машину отгоняет.

Проклиная свой длинный язык, пожала плечами, показывая, что не считаю это тем, за что мне стоит оправдываться.

Муж мгновенно преодолел расстояние между нами и, внимательно посмотрев в мое, ставшее испуганным лицо, прошипел:

– Если я узнаю… Не дай бог я узнаю, что ты с ним опять трахаешься…

И ушел.

Хлопнула входная дверь. Курить пошел…

Стою ни жива, не мертва, а в голове только одно: как он узнал?

Да он знал, что до него у меня были длительные отношения. Но в подробности я не вдавалась, оставляя за собой право не бередить прошлое.

Это, вообще, очень странно.

Саша никогда меня не ревновал. Наоборот, всегда со снисходительной иронией наблюдал за плотоядными мужскими взглядами, которые довольно часто ласкали мою фигуру.

А сейчас, словно чувствует.