Текст книги "Корабли надежды"

Автор книги: Ярослав Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

ЭПИЛОГ

Русская эскадра еще долго находилась в Средиземном море. Преодолевая сопротивление французских войск и интриги австрийского, английского и неаполитанского королевских дворов, Ушаков выполнил приказ Павла I, русские корабли и десантные отряды разбили неприятеля, восстановили на престоле неаполитанского короля. Действия флота и десантных войск сковали крупные силы французов и тем оказали помощь и поддержку стремительно наступавшему с севера Суворову. Создавалась возможность в короткий срок разбить французские войска, очистить от них Италию и начать наступление на Париж. Как и при Корфу, им всюду сопутствовала боевая удача. Всюду на поле боя, но не в сфере политических интриг.

Союзники полагали, что они теперь добьются полной победы сами, и стремились избавиться от русских кораблей и русских войск.

В конце концов и Павлу I и его министрам стала ясной двуличная политика австрийского и английского правительств. Предав Суворова, они хотели предать и Ушакова, с тем чтобы лишить Россию флота и устранить ее влияние на Балканах и в Средиземном море.

21 декабря 1799 года адмирал Ушаков, находясь в Мессине, получил высочайший указ вернуться со всеми кораблями и войсками в Черное море. Но еще долгих 10 месяцев, преодолевая штормы и интриги, добирался Ушаков с русской эскадрой до родного Севастополя-Ахтиара. Он испытывал горечь оттого, что добрые семена, оставленные им на Ионических островах, стремились не без успеха растоптать люди, называющие себя первым сословием, и что эти их стремления поддерживает не только султан Селим, но и император российский.

Целый год затем заняло составление отчета об экспедиции. К этому времени ушел из Черноморского флота с повышением в Петербург Мордвинов. На его место Павел I назначил такого же царедворца и бездарного моряка фон Дезина. Ничто не менялось к. лучшему, наоборот, становилось все хуже и хуже.

Вскоре после того как Мордвинов стал морским министром, служба для Ушакова стала невыносимой. В 1802 году новый император Александр I перевел Ушакова на Балтику главным командиром гребного флота, а через два года стараниями Мордвинова его фактически отстранили от дел флота, назначив начальником флотских команд в Петербурге.

Ушаков еще два года маялся на этом посту, не имея возможности влиять на судьбу флота, приходящего во все больший и больший упадок. Наконец, не выдержав засилья иноземцев, интриг Мордвинова и всей бессмыслицы дальнейшей службы, он подает рапорт об отставке и получает ее. В 1807 году адмирал Ушаков увольняется от службы с мундиром и с пенсией в полный оклад содержания.

Тихая жизнь в отставке от любимого дела перемежалась только редкими визитами старых друзей да вестями, приходившими с газетных страниц.

Адмирал Федор Федорович Ушаков, кавалер орденов Владимира 4, 3 и 2-й степеней, Георгия Победоносца 4 и 2-го класса, Александра Невского с бриллиантовыми знаками к нему, Командорского креста Иоанна Иерусалимского и ордена Святого Януария; пожалованный за Средиземноморский поход турецким султаном Селимом III двумя алмазными челенгами на шляпу, двумя золотыми табакерками с бриллиантами и алмазами, собольею шубой и пятью медными пушками; награжденный Сенатом Республики семи островов мечом, украшенным алмазами, Сенатом островов Занте, Цериго, Кефалония и Св. Мавра – мечом и щитом с благодарственной надписью, золотыми медалями, также с надписями в его честь, скончался в своей наследственной деревеньке Алексеевне, Темниковского уезда, Тамбовской губернии 2 октября 1817 года.

Судьба его друзей и соратников до конца дней была связана с русским флотом. Адмирал Сенявин продолжил дело Ушакова в третьем походе русского флота в Средиземное море в 1805–1807 годах. Егор Метакса дослужился до чина капитана 2-го ранга и до 1814 года служил на Черноморском флоте. Захар Веков проделал с адмиралом Сенявиным третий Средиземноморский поход и оказал большую помощь ему своими знаниями театра и старыми связями. Он умер после пленения русского флота англичанами в Портсмуте, разделив судьбу многих русских моряков, умерших, как тогда писали, «от неизвестной болезни», а на самом деле – от голода.

Воспитанник Захара Акоп принял фамилию Извеков и по просьбе Ушакова был зачислен в Кадетский корпус чужестранных единоверцев. Окончил его по первому разряду и служил на флоте. В 1825 году за сочувствие декабристам был разжалован и сослан, след его затерялся где-то в Сибири. Счастливее оказался бывший адъютант Ушакова Петр Балабин. Он один из всех героев этой повести женился, был счастлив в детях и внуках. С флотом он расстался вскоре после возвращения в Севастополь.

Слава Ушакова и его соратников по достоинству оценена только в советское время. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 года были учреждены орден Ушакова двух степеней и медаль его имени, которыми награждаются офицеры и матросы советского Военно-Морского Флота за подвиги во славу своей Отчизны.

А. Мазанов
ПОСЛЕСЛОВИЕ

В отечественной истории Средиземноморский поход 1798–1800 годов русского Черноморского флота под командованием прославленного флотоводца Федора Федоровича Ушакова занимает особое место. Героические дела, свершенные русскими солдатами, матросами и офицерами, взятие неприступной крепости на острове Корфу во многом определили расстановку политических и военных сил в связи с французской экспансией на Средиземном море.

Военные события, о которых рассказывается в исторической повести «Корабли надежды», были следствием социально-политических потрясений, вызванных Великой французской буржуазной революцией 1787–1794 годов.

Феодально-монархическая Европа не могла смириться с появлением в самом центре континента республиканского государства, где «чернь» посмела обезглавить короля и провозгласила лозунг: «Свобода, Равенство, Братство!» Все монархи Европы считали своим долгом принять участие в восстановлении необходимого «порядка», в организации «крестового похода» против республики. Русская императрица Екатерина II призывала к немедленному военному подавлению революции: «Дело французского короля есть дело всех государей… В настоящее время достаточно десяти тысяч человек, чтобы пройти Францию из конца в конец». По императрица ошибалась, как ошибались и другие монархи и правительства Европы.

Первыми подавить французскую революцию попытались австро-прусские войска, которые сначала добились определенных успехов и сумели потеснить республиканскую армию. Казалось, что дни республики сочтены. Австрия, Пруссия, Англия, Испания и Голландия, входившие в первую антифранцузскую коалицию, торжествовали.

Однако, к великому изумлению Европы, неопытная вначале, слабо вооруженная и обученная, французская революционная армия вскоре не только отразила «крестовый поход», но, после назначения командующим французской армией в Италии молодого генерала Бонапарта, в ряде сражений нанесла поражения военным силам коалиции, что привело к подписанию мирного договора между воюющими сторонами. Однако этот договор не принес длительного мира в Европу. Политическая обстановка продолжала оставаться напряженной. Вскоре распалась первая антифранцузская коалиция. Только Англия, защищенная Ла-Маншем, с ее громадными заморскими владениями, жемчужиной которых была Индия, осталась недосягаемой для армии Бонапарта.

В 1794 году в результате контрреволюционного переворота к власти во Франции пришла крупная буржуазия. Ей потребовались новые рынки и территории, а также мешала конкуренция промышленности Англии. Это определило политику Франции, которая начала вести захватническую войну. Так война за независимость республиканской Франции превратилась в войну за годсподство в Европе, за передел колоний.

В результате кампаний 1796–1798 годов Францией были оккупированы Ломбардия, Пьемонт, Ионические острова и ряд крепостей на побережье Албании, составлявших часть Венецианской республики.

В планах Бонапарта Ионическим островам придавалось весьма большое значение. «Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия вместе…» – писал он. Действительно, достаточно посмотреть на карту, чтобы убедиться: острова Корфу, Св. Мавра, Кефалония, Занте, Паксос и другие, входящие в Архипелаг, являются прекрасной базой, с которой можно угрожать вторжением как на Балканский полуостров, так и на любую территорию восточного Средиземноморья.

Наступил 1798 год. Европа давно не переживала столь тревожного времени. В Тулоне и Бресте, Рошфоре и Лориане Франция снаряжала армию и сосредоточивала свои военно-морские силы. По первоначальному замыслу Бонапарта, армия вторжения должна была пересечь Ла-Манш и одним ударом покончить с Англией, которая не имела сильной сухопутной армии. Но на пути осуществления этого плана было препятствие – английский флот, самый крупный военный флот того времени, на котором служило около ста тысяч человек. Получая агентурные данные о приготовлении армии вторжения, английское правительство предприняло все меры, дабы обезопасить Британию. Более шестидесяти кораблей блокировали французские порты, готовые сорвать любой план по высадке десанта.

Явное превосходство англичан на море заставило французское правительство отказаться от десанта на Британские острова. Был принят другой план: лишить Англию самой богатой колонии – Индии, которая была краеугольным камнем ее экономического могущества; рухнет экономическое могущество, не станет и английского господства в европейских делах. Но единственный возможный путь в Индию для французской армии лежал через Египет и страны Ближнего Востока.

Бонапарт предложил смелый и заманчивый план. Собрать весь экспедиционный корпус и флот в Тулоне и Марселе, осуществить в глубокой тайне подготовку и высадку десанта в Александрию, стремительно выйти к границам Индии и поставить Англию на колени.

9 мая 1798 года Бонапарт прибыл в Тулон. К этому времени на рейде стоял готовый к выходу в море флот с экспедиционными войсками на борту. Тринадцать линейных кораблей, в том числе один 120-пушечный, одиннадцать фрегатов, шестьдесят два корвета, тендеры и другие мелкие суда, а также более четырехсот транспортов – всего пятьсот кораблей, на борту которых разместились тридцать восемь тысяч пехотинцев и десять тысяч моряков, выглядели внушительно. Такую массу кораблей и войск невозможно было скрыть от глаз английских шпионов. Бонапарт в этом случае достиг, казалось, невозможного. Эскадра была готова к выходу в море, но никто, за исключением Бонапарта и нескольких человек его штаба, но знал, к каким берегам она направится и где нанесет свой удар.

Единственное, что заявил Бонапарт во всеуслышание: «Я поведу вас в страну, где ваши подвиги затмят все, что вы сделали до сих пор!» Судя по уверенности, с которой он это говорил, кампания должна была быть успешной. И ему верили – сказывался гипноз прошлых удачных кампаний и блестящих побед.

19 мая 1798 года французский флот покинул берега Франции. Всем другим судам по приказу Бонапарта можно было покинуть Тулон, Марсель и другие южные порты Франции только через два дня.

Тайну похода удалось сохранить. Англичане упустили экспедиционный корпус. Не встречая сопротивления, французы захватили остров и крепость Мальту и, оставив там гарнизон, направились в восточную часть Средиземного моря, к берегам Египта.

Адмирал Нельсон, которому было поручено следить за французским флотом, только случайно узнал у экипажа одного из перехваченных им в море судов конечную цель Бонапарта и бросился в погоню. Он так спешил, что обогнал тихоходные транспортные корабли французов и прибыл в Александрию на двое суток раньше. Не найдя Бонапарта в Александрии, он пустился искать его по всему Средиземному морю и потерял на этом целый месяц.

Успех сопутствовал французским войскам. Экспедиционный корпус успешно высадился в Александрии и начал свой поход в глубь Египта.

Все это время русская дипломатическая служба внимательно следила за военными приготовлениями Франции. Читая донесения, Павел I раздумывал, какую занять позицию.

Он знал, что между его приближенными нет единого мнения по этому вопросу: одни стояли за соглашение с Англией и Австрией против Франции и, хотя считали, что султану Оттоманской Порты Селиму III доверять опасно, все же настаивали на вовлечении в этот союз и его.

Другие предлагали держаться вооруженного нейтралитета, не верить коварным англичанам и готовы были договориться с французами, а владения Порты поделить с участием Франции и Австрии.

На русского императора оказывал давление английский посланник, настойчиво склонявший его к вступлению в антифранцузскую коалицию и решительному разрыву мирного договора с Францией, заключенного его матерью Екатериной II. К вступлению в коалицию Павла толкала и собственная ненависть к республиканским лозунгам, боязнь, что «якобинская зараза» перекинется на Россию.

Поначалу Павел I не рисковал пойти на открытый разрыв с Францией, тем более что позиция Селима III была ему неизвестна. Однако он дал приют в Митаве брату казненного французского короля Людовику XVIII, претендовавшему на французский престол в случае реставрации монархии, и принял на русскую службу многих французских иммигрантов. Это был вызов республиканскому правительству. Вызов, но не война. Павел I еще колебался. Хотя не было точно известно, куда направился Бонапарт, все же ожидалось, что он высадится в Египте.

Такой поворот событий был весьма вероятен, и все последующие действия зависели от того, попросит ли Селим III помощи, пойдет ли на союз с Россией, своим извечным противником, от которого он только шесть лет назад потерпел сокрушительное поражение и лишился ряда областей на Кавказе.

Или же, наоборот, пойдет на союз с Францией против России, согласившись на потерю Египта?

Все возраставший интерес французов к восточному Средиземноморью серьезно беспокоил Павла I, так как укрепление французов на Балканах да еще возможный союз с султаном Селимом III создавали прямую угрозу черноморским владениям России, отвоеванным у Порты. Только получив известие, что Бонапарт захватил остров Мальту и разграбил сокровища Мальтийского рыцарского ордена, магистром которого он недавно был провозглашен, арестовали русского консула, а французский флот с десантом направился в восточное Средиземноморье, русский император пошел на открытый разрыв с Францией, тем более что из Константинополя доносили: «Между турками слышно, что они к России расположены весьма с хорошей стороны и полагают великую надежду на случай пособие иметь от оной».

Селиму III, также как и Павлу I, было над чем задуматься. Без малого десять лет он управлял некогда могущественной Оттоманской империей. Ему льстило, что посланники европейских дворов доносили своим правительствам о том, что в Блистательной Порте наконец-то у власти стал энергичный и мудрый правитель, вознамерившийся перестроить страну по европейскому образцу.

Себя Селим видел реформатором подобно Петру Великому. Он круто расправлялся с казнокрадами, питался наладить правопорядок, усилить центральную власть и править «железной рукой». В своих преобразованиях Селим III обнаружил явную симпатию к Франции, но к Франции прежней, королевской, весьма расположенной к" Оттоманской Порте, Франции, которая поддерживала его в борьбе с Россией за черноморские владения. Теперешняя, республиканская, Франция стала агрессивной и несговорчивой, и Селима тревожил ее слишком большой интерес к Балканам и Ближнему Востоку. Такой союзник в борьбе с Россией становился опасным для самой Порты. Стремясь в этой обстановке сдержать устремления России к причерноморским владениям Порты, он заключил союз со Швецией. Но этот союз практической помощи ему не принес. Порте с ее нестабильной внутренней обстановкой более всего соответствовала бы нейтральная политика. Однако раз за разом европейские дворы, преследуя свои корыстные цели в борьбе с растущим могуществом России, втягивали Порту в войны, из которых страна выходила еще более обессиленной.

Не удалось султану «железной рукой» держать в повиновении правителей вассальных территорий. Все большую непокорность проявлял Али-паша Янинский. Активно противился реформам Виденский паша Пазванд-оглы, против которого султан был вынужден послать войска. Все шире разворачивалась борьба греков за независимость.

Селим сознавал, что его империя все больше теряет свой блеск. Страна погрязла в коррупции, французские и английские шпионы проникли во все сферы жизни. За каждым шагом султана одинаково следили друзья и враги.

И вот случилось то, чего больше всего боялся султан: Франция – давнишний союзник и недавний друг – грозит интересам Порты. Сначала она захватила принадлежащие Венеции Ионические острова и крепости на побережье Албании, чем была создана реальная угроза захвата всего Балканского полуострова. Теперь Бонапарт высадился в Александрии и начал захват Египта – самой богатой провинции Оттоманской Порты. Но и англичане не дают покоя. Все больше они захватывают в свои руки торговлю, вытесняя османских купцов из восточной части Средиземного моря – исконной вотчины Оттоманской империи.

Султан чувствовал, что власть может ускользнуть из его рук, и поэтому он был вынужден пойти на союз с Россией против Франции, пытаясь несколько поправить дела, а также сдержать Англию в ее чересчур дружественной помощи. Султан отдавал себе отчет в том, что позиции России значительно усилятся на Балканском полуострове, если он пустит русский флот в Средиземное море. Но Селим надеялся совместными с англичанами усилиями заставить русских уйти после того, как они выполнят свою задачу и очистят Ионические острова от французов.

В этой политической обстановке не было сомнений в необходимости войны против французов только у английского и австрийского правительств.

Англия, для которой французская буржуазия явилась основной соперницей в борьбе за колонии и первенство в европейских делах, и Австрия, стремившаяся вернуть с помощью России потерянные владения, выступали инициаторами создания второй антифранцузской коалиции. Они всеми средствами старались втянуть Россию и Турцию в активные действия против Франции.

Известие о том, что Бонапарт высадился в Александрии и начал захват Египта, заставило Селима III объявить войну Франции и запросить помощи у России и Англии.

С этого момента события начали развиваться столь стремительно, что остановить их было уже невозможно.

Реальная возможность осуществления Францией своих планов в восточном Средиземноморье и в связи с этим угроза интересам Англии, России и Турции обусловили их объединение вместе с Австрией в новую коалицию.

Ничего не было более противоестественней этой коалиции: давние враги Турция и Россия создавали объединенный флот, а извечные соперники в европейской политике Россия и Австрия – соединенную сухопутную армию. При этом союзники России – Турция, Англия и Австрия стремились использовать ее флот и армию для осуществления своих эгоистических целей. Сначала использовать, а затем заставить их вернуться в Россию, передав завоеванное в руки союзников.

Флотом был назначен командовать Ф. Ф. Ушаков, сухопутными войсками – А. В. Суворов.

Обман, коварство, саботаж в выполнении союзнических обязательств – вот с чем пришлось столкнуться Ф. Ф. Ушакову и А. В. Суворову во время проведения совместных боевых действий против французской армии и флота.

Получив именной указ императора Павла I, адмирал Ушаков с эскадрой вышел 12 августа из Севастополя. Направляя флот в Средиземное море, Павел поставил перед его командующим весьма сложные задачи – освободить от французов Ионические острова, овладеть Южной Италией, оказать содействие армии Суворова в освобождении Северной Италии и, наконец, помочь английскому флоту в захвате острова Мальты, осаду которого уже несколько месяцев безуспешно вел адмирал Нельсон. Для выполнения этого чрезвычайно сложного задания у Ушакова были шесть линейных кораблей, семь фрегатов, три посыльных корабля и два батальона пехоты. Всего семь тысяч четыреста семь человек и семьсот девяносто два орудия.

24 августа русские корабли вошли в Босфор. В честь этого события султан Селим III «за скорый приход с флотом» подарил Ушакову золотую, с бриллиантами, табакерку, шесть медных пушек и передал матросам русских судов две тысячи золотых червонцев.

30 августа Ушаков начал переговоры о совместных действиях русского, английского и турецкого флотов.

Здесь во всем блеске проявился талант Ушакова как дипломата.

Он добился того, что Порта обязалась присоединить к русской эскадре такую же турецкую под флагом вице-адмирала Кадыр-бея, предоставила на время войны свободный проход русским судам в Средиземное море и дала указание своим пашам в Морее и Албании помочь Ушакову людьми и припасами.

Союз был заключен. Далеко идущие планы Англии, которая пыталась использовать русско-турецкий флот для блокады Египта и не допустить его к берегам Италии и Балканского полуострова, дабы исключить влияние России на политическую и военную обстановку в этих районах, не удались. Проявив себя умелым дипломатом, Ушаков добился того, что союзный флот направился для освобождения Ионических островов и защиты побережья Албании от возможного десанта французов, а не к берегам Египта.

8 сентября 1798 года русская эскадра вошла в Мраморное море. Через два дня русские и турецкие эскадры встретились и вскоре направились к Ионическим островам. Теперь под командованием Ушакова было десять линейных кораблей, двадцать фрегатов, шесть бригов и несколько легких греческих судов – «кирлангачей», которые добровольно присоединились к эскадре Ушакова.

Весть о появлении объединенного флота разнеслась по всему Средиземному морю. Население Ионических островов встречало русских моряков как освободителей. За октябрь месяц флот Ушакова освободил от французов все острова Ионического архипелага, за исключением острова Корфу с расположенной на нем одной из самых грозных крепостей на Средиземном море.

Несмотря на препятствия, которые чинили ему союзники, недостаток снаряжения и припасов, Ушаков провел успешную подготовку к штурму и этой крепости.

18 февраля 1799 года флот Ушакова, не имея в достаточной мере припасов, десанта и осадных орудий, всего в один день штурмом овладел крепостью Корфу. Эта боевая операция стала вершиной военной славы адмирала. Европа с восхищением и завистью следила за победами русского оружия. Адмирал Нельсон, который к этому времени уже полгода осаждал крепость на острове Мальта и не решался на ее штурм, писал Ушакову:

«От всей души поздравляю ваше превосходительство со взятием острова Корфу и могу уверить вас, что слава оружия верного союзника столь же дорога мне, как и слава моего государя».

За эту победу Павел I прислал Ушакову патент на чин полного адмирала, Селим III – высшую награду Порты «челенг» (алмазное перо) из своей чалмы, король Неаполя Фердинанд IV – ленту ордена Святого Януария.

После взятия острова Корфу объединенный русско-турецкий флот под командованием Ушакова провел еще целый ряд успешных операций в Италии и Средиземном море.

До середины 1800 года продолжались боевые действия русского флота, которые свели на нет все завоевания Бонапарта в кампании 1796–1797 годов. Успехи русских войск и флота были бесспорны. Их действия вызвали восхищение народа Италии и Ионических островов.

Авторитет и влияние русских в Италии и на Средиземноморье стал опасен для союзников.

Они считали, что дело сделано и русским кораблям и русским солдатам нечего больше оставаться в Европе, куда они пришли, изгоняя французов. Начались интриги, перестало поступать продовольствие, турецкие корабли покинули эскадру, так как, спровоцированные англичанами, их экипажи подняли бунт.

В конце концов предательская политика союзников стала очевидной для русского двора. В конце 1799 года Павел I приказал Ушакову вернуться с флотом в Севастополь.

События, описанные в повести, охватывают боевые действия русского флота с июля 1798 года по февраль 1799 года и заканчиваются штурмом острова Корфу. Убедительно, с большой психологической достоверностью показывается вся сложность военной и политической обстановки того времени.

В повести удачно сочетаются исторические факты с ситуациями, домысленными автором. Под его пером архивные материалы и перечни исторических фактов обрели жизненную естественность.

Несомненной удачей повести является то, что сюжет развивается на фоне действительных событий, которым Я. Зимин дает точную историческую оценку. Автору удалось показать дух братства, который был свойствен русским морякам и который влиял даже на временных союзников – османов.

Федор Федорович Ушаков смотрится как истинно русская натура и, несомненно, является центральной фигурой в повести. Будучи новатором и основателем новой тактики ведения морских сражений, благодаря чему он за всю свою военную карьеру не проиграл ни одного из них, Ушаков уже за эти качества, широту своей души и бескорыстие был ненавистен ретроградам и бесталанным карьеристам.

Помимо военного таланта, Ушаков проявил себя как серьезный дипломат и дальновидный политик: Благодаря проницательности, тонкости ума и точному пониманию окружающей обстановки, он сумел практически самостоятельно осуществлять русскую политику на Средиземном море в течение двух лет.

В сложившейся политической обстановке, когда от командующего требовалось максимальное проявление всех моральных и деловых качеств, нашли проявление лучшие черты Ушакова как истинно русского патриота, который все свои помыслы и практические действия, вопреки интригам и предательству союзников, направил на прославление родины и не позволил ни врагам, ни особенно «друзьям» унизить ее честь и национальное достоинство.

Сын своего времени, исполнительный офицер и в общем-то человек далекий от революционных идей, Ушаков вместе с тем проявил определенные прогрессивные взгляды на методы правления. На освобожденных им Ионических островах были созданы конституционные правительства, в составе которых были не только аристократы, но и представители других сословий.

По конституции Ушаков расширил права сословий и дал права тем, кто никогда их не имел. На островах административные должности стали занимать не только аристократы. Члены островного правления выбирались из всех слоев населения: от дворян, духовенства, ремесленников и жителей деревни. Этого было достаточно, чтобы народ почувствовал свою силу. Естественно, что эти нововведения вызвали недовольство у аристократии. Жалобы на конституцию Ушакова были направлены сначала Селиму III, а затем достигли и Петербурга.

Подобное свободомыслие дорого стоило Ушакову, и поэтому по возвращении из похода в Россию его ожидала не триумфальная встреча, а опала.

Основные герои повести – реальные исторические лица, большинство из которых были учениками или соратниками Ушакова: Д. И. Сенявин, И. А. Шостак, Г. Г. Белли [2]2
  В XIX веке фамилия Белли произносилась и писалась как Белле.


[Закрыть], Е. Сарандинаки и другие. Выпукло выписанные автором, они создают атмосферу сопричастности к происходящему.

Чувство симпатии вызывает Захар Веков – один из главных героев повести. Он олицетворяет лучшие черты русского военного моряка: природный ум, благородство мыслей и действий, бескорыстное служение родине. Одна из важных мыслей повести – интернационализм русских людей, которые исстари принимали в свою среду иностранцев, не подвергая их дискриминации. Россия широко открывала дверь честным людям различных национальностей. На эскадре Ушакова успешно служат грек Е. Сарандинаки, шотландец Г. Г. Белли и другие. Это реально существовавшие люди. Прослеживая их жизненный путь, убеждаемся, что они сами или их потомки нашли в России свою родину и честно ей служили. К примеру, Генри Белли, зачисленный на русскую службу в 1783 году и нареченный в России Григорием Григорьевичем Белли, принимал активное участие во многих боевых операциях и особенно прославился при взятии Неаполя. Свой жизненный путь он окончил в 1826 году в чине контр-адмирала и похоронен в г. Николаеве. Правнук ближайшего родственника Г. Г. Белли Владимир Александрович Белли контр-адмирал, профессор, начальник кафедры Военно-Морской академии им. Ворошилова, долгие годы прослужил в русском и советском Военно-Морском Флоте, был награжден многими орденами.

Удачно вплетены в канву повествования историческая информация, описание живописных островов Средиземного моря, нравов и быта населявших их народов. Перед читателем встают образы турок, греков, левантийцев, богатых и бедных, вчерашних врагов и сегодняшних друзей – пестрого населения Оттоманской империи конца XVIII века. Автор весьма точно показывает деспотизм Оттоманской Порты и ее внутреннюю политическую нестабильность через образ Али-паши Янинского, в свое время романтизированного Александром Дюма в романе «Граф Монте-Кристо».

В личности этого правителя отразились нравы и обычаи правящей верхушки Порты. Жестокий, хитрый и без предела кровожадный деспот, он использует фанатизм подданных мусульман, чтобы удержать в повиновении путем кровавого террора христиан греков и албанцев – коренного населения этих мест.

Интересны исторические эпизоды, включенные в ткань повести. Напряженно воспринимается рассказ о многострадальном народе византийского Константинополя, неоднократно подвергавшегося разграблению и, несмотря на это, бывшему на протяжении целого тысячелетия хранителем ценностей греко-римской культуры, которая оказала громадное влияние на общее развитие культуры как в России, так и европейских странах. Описание жизни казаков-некрасовцев, бежавших от царского произвола на туретчину и сохранивших там язык и обычаи своей родины, тосковавших но ней и вернувшихся через века на свою родину, воспринимается как неразделимое с повествованием.

Запоминаются в новости образы императора Павла I, султана Селима III, адмирала Нельсона, для которых автор нашел присущие только этим лицам черты, точно охарактеризовав их и как людей, и как исторических деятелей.

Закрывая последнюю страницу повести, невольно начинаешь испытывать чувство гордости за наших предков, за их героизм в многотрудных делах, за помощь в освобождении от иноземного ига народам Балканского полуострова.

Повесть Я. Зимина «Корабли надежды» пополнит список произведений на военно-историческую тему и позволит читателям глубже познакомиться с одной из наиболее интересных и героических страниц нашей истории.

Капитан 1-го ранга А. Мазанов