355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Януш Леон Вишневский » Интимная теория относительности » Текст книги (страница 1)
Интимная теория относительности
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 13:47

Текст книги "Интимная теория относительности"


Автор книги: Януш Леон Вишневский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Януш Леон Вишневский
Интимная теория относительности

О восхищении словом

Одни цитируют Библию («В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»), другие же, обратившись к генетике, заявляют, что способность говорить – не что иное, как результат эволюционной мутации определенного гена в Y-хромосоме, а также наличия в хромосоме номер семь короткой цепочки FoxP2-генов. И вот якобы именно поэтому (исследования, правда, еще в начальной стадии, и это пока не является общепринятой и обоснованной теорией), то есть благодаря мутации Y-хромосомы и простому белку, кодированному FoxP2 у людей имеются дарованные эволюцией участки мозга, ответственные за речь. И это – восхитительный дар, по сложности и возможностям сравнимый с кодом ДНК.

Есть и такие, к го не принимает ни ту, ни другую сторону и путает генетику с религией: они утверждают, что Бог, творя жизнь во Вселенной, произносил слова CCAAGTTA, TAGGCCAA или что-то в этом роде, взятые из словаря геномов муравьев, грибов, бактерий, бабочек и людей. Подразумевая, что «в начале был Геном, и Геном был у Бога, и Геном был Бог». В основном на лом настаивают верующие в Бога биологи, которые одержимы идеей непрерывности эволюции и не приемлют, чтобы что-либо могло возникнуть вот так вот, само собой. Антропологи же и лингвисты – как верующие, так и неверующие – полагают, что уникальная способность творить и общаться при помощи слов была дана Богом или Природой единственно и исключительно человеку. Похоже, пока что, в начале третьего тысячелетия, эти вторые абсолютно правы. Животные, если и говорят, то лишь в сказках и мультяшках. Они молчат даже в ночь перед Рождеством. Будь иначе, протоколы их подслушанных разговоров уже давно можно было бы прочесть в Интернете. Слова произносит только человек, и никто другой. И это восхитительно…

Предположим, люди используют в разговорной речи десять тысяч существительных и четыре тысячи глаголов (в последнее время, смотря телевизор, приходишь к выводу, что это слишком оптимистическая и неверная гипотеза), тогда с помощью грамматики существительные и глаголы можно связать в невообразимое количество – свыше шести с половиной биллионов – фраз, состоящих из пяти слов. А если исходить из того, что для произнесения каждой фразы нам потребовалась бы всего одна секунда, то, чтобы проговорить их все, ушел бы миллион лет. У женщин, естественно, на несколько лет меньше, но даже и для них это затянулось бы очень надолго.

В таком случае сам вопрос, помогал ли Бог человеку в продвижении от бессмысленного бормотания homo erectus до поэзии сегодняшнего homo sapiens или все дело в каком-то определенном белке, для большинства из нас – забавная научная деталь, не более того. Существенным – часто не до конца осознаваемым – фактом для всех является то, что человек и в самом деле существует благодаря речи. Способность говорить и способность любить – единственные и неповторимые свойства феномена человека.

Не будь слова, не появилось бы и мысли и не получилось бы так, что от изобретения копья до запуска в космос орбитальной станции и прошло всего каких-то двенадцать тысяч лет. Но на самом деле люди восхищаются вовсе не тем, что речь – двигатель прогресса. В словах восхитительно то, что благодаря им мы способны переживать. И что с помощью слов можем передать переживания другим.

Уже более шестисот лет, с тех пор как в жизнь вошло изобретение Гуттенберга из Майнца, собеседников – слушающего и говорящего – могут разделять пространство и время. Слова нашли свое место в книгах и газетах. Восхищенные этим обретением люди начали писать. Их число множилось. Из литер возникла литература.

Используя тридцать две буквы, можно написать и зафиксировать бесконечное множество слов. Можно составить из них приказ об увольнении, смертный приговор и свидетельство о смерти, а можно также написать что-нибудь столь же гениальное и изменяющее мир, как «Жестяной барабан».

Восхищение словом в книгах – это не только восхищение информацией, которую несут слова. Если применить к беллетристике математическую модель Шеннона, окажется, что большая часть того, что передается литературой, не информация в термодинамическом смысле теории информации, а шум.

Тем не менее люди хотят погрузиться в этот шум, находя в нем стимулы для фантазии и начатки химии собственных эмоций. Когда я читаю в научных журналах анализ сонетов Шекспира с точки зрения теории информации, мне всегда вспоминается анекдот об американском физике, нобелевском лауреате, у которого был сосед фермер, и у этого соседа по каким-то непонятным причинам не неслись куры. В один прекрасный день фермер попросил у нобелевского лауреата помощи и совета. Через неделю после визита на ферму лауреат позвонил бедняку соседу и сказал: «Билл, для начала предположим, что курица круглая…». «В начале было Слово…»

Если Бог и правда тот самый Программист, то Библия не ошибается и относительно «начала» Интернета. Ибо в начале Интернета (более тридцати пяти лег назад) появилось слово. Даже если и должно было быть иначе. Мало кто знает эту историю…

Вечером 20 октября 1969 года группа программистов в компьютерном центре Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA) впервые в истории человечества добилась того, что два компьютера начали «разговаривать» друг с другом. Вторым был компьютер в Стэнфордском исследовательском институте в южной Калифорнии. UCLA должен был передать слово «log» (на самом деле это просто команда и ничего не означает), а Стэнфорд должен был подтвердить каждую полученную букву повтором этой буквы. UCLA отправил «L», Стэнфорд подтвердил «LL». UCLA выслал «О», Стэнфорд подтвердил «LLO». В этот миг связь оборвалась. Вся система перестала работать. На экране в Лос-Анджелесе осталось «LLO». И это – на редкость символично. Американцы очень часто произносят «Hello» с немым «he», как «(he)llo». «Привет» стало первым посланием, отправленным в Интернете. Причем против воли отправителя. В начале было слово…



Система отсчета

Сун – кореянка из Сеула, ей тридцать пять лет, три года назад она приехала во Франкфурт-на-Майне «за мужем», которого всемирно известный корейский автомобильный концерн направил работать в Европу.

Однажды муж позвонил ей поздно вечером из конторы и сказал, что через два месяца переезжает во Франкфурт-на-Майне. Без подробностей. Просто поставил в известность. Пока она искала в атласе, где находится Франкфурт, муж вернулся на Йоидо (сеульский вариант Манхэттена) и всю ночь развлекался с барменшей из караоке-клуба. Утром прямо из ее постели поехал в контору. Сун тем временем отчислилась из университета, где уже шесть семестров изучала английскую литературу. Прервала ради мужа учебу – как когда-то, узнав, что ждет девочку, прервала ради него беременность.

Как-то раз она пошла в тот караоке-клуб. Барменша была ничуть не красивее ее. Разве что помоложе. И в большей степени kamdza – «белая». В основном за счет того, что, удалив жировую ткань на веках, «полправила» глаза. В Корее в моде маленькая грудь, алебастрово-белое лицо и «подправленные» глаза. Два месяца спустя Сун поехала к подруге в Сохо на севере Кореи. Вернулась через неделю. Без жировой ткани на веках. Муж этого даже не заметил. В Сохо она набралась храбрости и спросила подругу, как понять, что испытываешь оргазм.

Сун каждое утро встает на час раньше мужа, готовит его любимое кимчи, ставит цветы в вазу и, пока он в ванной, гладит его рубашку: муж очень любит надевать еще теплую после утюга.

Во Франкфурте они живут в элитном районе. В лифтах – кондиционер, телемонитор с программой MTV и кристально чистые зеркала на стенах и потолке. Как-то утром она с мужниными рубашками спускалась в подвальную прачечную. На мраморном полу в лифте лежали изорванные кружевные трусики. Сама не зная почему, Сун заплакала. Еще никогда она так не завидовала той немке из соседней квартиры. Трусики были ее. Сун часто видела, как она развешивает белье на балконе, потому и знала.

Сара – немка из Гамбурга, ей тридцать один, год назад она приехала во Франкфурт. На работу сюда ее направил известный французский косметический концерн. Она продает рекламу косметики своей фирмы в самые популярные немецкие газеты с такой же легкостью, как другие продают по утрам в воскресенье булки. Покупатели рекламы – в основном мужчины. Она не спала только с четырьмя. Двое из этих четырех – геи. Она знает четыре языка, у нее есть ассистентка, и еще ни разу не случалось, чтобы мужчина не позвонил ей после того, как провел с ней ночь. Она ищет того самого, «на всю жизнь», верит в настоящую любовь, но при этом умеет отличить тех, кто влюблен не в нее, а в собственное либидо. Когда-нибудь она найдет того, «настоящего», но пока ей не к спеху. И она проводит время с «ненастоящими». Испытывает оргазмы и набирается опыта. Но знает и меру. Готова раздеться и стоять перед мужчиной в одних только туфлях на шпильках, но никогда не согласится использовать каблуки в других целях. Недавно тот, кто этого хотел, разорвал на ней трусики прямо в лифте, когда они приехали к ней после ужина в городе.

Иногда по утрам, уходя на работу, она встречает красавицу кореянку из соседней квартиры. Всегда улыбающаяся, счастливая, кореянка стоит в углу лифта с корзиной грязных рубашек своего мужа. На первом этаже она оставляет кореянку вместе с грязными рубашками, и, когда закрываются двери лифта, Сару охватывает пронзительная тоска. Она перестает думать о кореянке только к обеду. С некоторых пор решила не ездить по утрам в лифте.


Относительность…

Физики, занимающиеся общей теорией относительности, называют «это» сингулярностями. Начальную сингулярность они объявили Большим взрывом и, предполагая некий финал, называют его сингулярностью Большого всхлипа. Даже если это и звучит поэтично, с поэзией имеет мало общего. Единственное поэтическое в этой теории то, что сингулярности затрагивают всю Вселенную. А в поэзии Вселенная – главная тема после любви, являющейся ее субститутом, – вездесуща. Остальное – сложные математические уравнения, описывающие деформацию пространства-времени. Все началось с одной деформации. На следующей все закончится. Особенность сингулярности в том, что в момент Большого взрыва возникло время, а в момент Большого всхлипа оно оборвется. Это трудно понять. Как физик, я могу это описать с помощью уравнений, но представить себе конец времени все равно невозможно.

Кроме того, интересно – по крайней мере, для меня – еще и то, что среди известных создателей этой теории нет ни одной женщины (эгоцентрик Эйнштейн терпеть не мог делиться с кем-либо славой и гением, а потому ни разу не подтвердил научный вклад брошенной им жены, сербки Милевы Марич, в создание его теории). Может, потому, что женщины и вправду верят в Большой всхлип и настоящий конец времени. Мужчины – впрочем, не только физики – тотчас же создадут новые сингулярности и новые, по большей части гораздо более молодые, вселенные. Выведут для них те же уравнения и начнут все сначала. С нового Большого взрыва. Из взрыва возникнет новая вселенная. Зато для женщин «прошлый Большой взрыв»– настоящая сингулярность, и для них вся Вселенная на самом деле кончается. А еще – это небывалая деформация. Скукоживается их вселенная, скукоживается высохшая от горьких слез кожа у них под глазами. Но больнее всего, когда «скукоживается» душа, когда они уже перестают плакать и примиряются с тем, что ни слезами, ни криками не добиться, чтобы 1 и 1 равнялось 1, ведь у Него выходит, что после нового Большого взрыва это 2+1. Они соглашаются с этой арифметикой. Умолкают и сжимаются. Из Сверхновых Звезд превращаются в Карликов.

Порой и Сверхновые, и Карлики живут на одном этаже…



Период полураспада

Сколько длится любовь?

Жоэль бросает взгляд на часы. Без десяти девять. Наливает из открытой час назад бутылки шампанского очередной бокал. Без двуокиси углерода шампанское выглядит как моча, собранная для анализа. Протягивает руку к блюду с индюшкой – подсохла, остыла. А она так старалась…

Он обещал вернуться с работы в семь. Четырнадцать лет и шесть месяцев – не столь важный повод, чтобы явиться домой вовремя. Она это прекрасно понимает. И вообще не повод для упреков. Что она могла бы сказать? «Ты забыл о нашей дате?!» Идиотизм! Ведь они оба уже больше десяти лет не вспоминают о «нашей дате», дне их встречи. И уж подавно не отмечают это событие каждый месяц. Когда-то – да. Например, в седьмую «их дату», во время длинного уикенда на Рюгене, в тесном спальнике, на пляже. Она зажгла для него семь свечей, которые воткнула в батончик «Марса». Батончик был у него между бедрами. Они заснули лишь на рассвете. Утром их разбудил водитель кара, убиравший пляж. Вот было время! Теперь они не останавливаются в отелях ниже четырех звезд, и он устраивает скандал дежурной, если в мини-баре в номере нет холодной минералки без газа.

«Шпигель»: После пяти лет брака количество половых актов между супругами уменьшается на 50 %. После семи лет брака около 25 % пар занимаются сексом не чаще, нем раз в неделю.

Или тогда, в их шестнадцатую дату. Прогулка и пикник под проливным дождем в парке, рядом с больницей. Он слизывал дождевые капли с низа ее живота. А теперь? Теперь он гуляет только по воскресеньям. Ровно в пятнадцать тридцать выходит с собакой и бродит около дома, да и то лишь когда по телевизору не обещают дождя.

«Шпигель»: 52 % женщин не вышли бы замуж за своего мужа через шесть лет брака.

Или тогда, когда они отмечали двадцать третью свою дату. Завтрак с шампанским в постели. Секс и крабовый салат. Крабами объелись так, что уже смотреть не могли. Целый день в постели. Перерывы только на вылазку в душ или к холодильнику за новой бутылкой шампанского. Сегодня, если говорить о сексе, их показатель ниже среднего уровня по стране, и крабовый салат они больше не едят: он вычитал в «Шпигеле», что в крабах содержатся вредные примеси тяжелых металлов.

«Шпигель»: Через одиннадцать лет брака только 19 % пар не думали о разводе.

Девять тридцать. Брокколи на блюде выглядит так, будто по ней проехал танк. И шампанское уже закончилось. Она даже не успела положить в бокал клубнику. А бывало, он вынимал ягоду и клал ей в рот, подталкивая языком. И в феврале тоже. И привозную, из Израиля. Теперь он покупает только немецкую клубнику и только в сезон. В феврале привозная клубника – все равно что «химическое оружие из Ирака», он говорит. Разве что вкуснее. Она с ним не спорит, потому что и правда уже не помнит вкуса той клубники. Помнит лишь прикосновение его языка. С некоторых пор она все хотела это ему сказать. Думала, что сегодня вечером – подходящий случай. Последнее время они так мало друг с другом разговаривают…

«Шпигель»: Супруги разговаривают друг с другом в среднем 9 минут в день. В лучшем случае.

Девять сорок пять. Она тянется к его креманке с десертом. Малина на ванильном креме, с капелькой амаретто. Он так любит. Не то чтобы она до сих пор была без памяти в него влюблена. Это должно было закончиться. Нельзя долго жить в состоянии невроза или психоза. Такого ни один человек не вынесет. Ведь трудно же всю жизнь быть пьяным. Конечно, не все так плохо. Но всякий раз, когда в ресторане он говорит официантке: «Нет, спасибо. Моя жена не любит пармезан в салате», она заливается краской. А кроме того, она все еще замечает, что по прошествии четырнадцати лет и шести месяцев секс с собственным мужем может быть так же хорош, как измена с тренером в фитнес-центре. Правда? Правда???!!! Черт подери, мог бы кто-нибудь в зале встать и громко сказать: «Неужели правда?!»

Нет? Никто? В самом деле никто?..

«Шпигель»: Около 72 % немцев верят в «великую любовь». Около 69 % утверждают в анкетах, что у них такая была.

Девять пятьдесят. Свеча на его стороне стола уже догорела. Та, что рядом с ней, горит. Что за туфту пролают теперь в магазинах! Вынула из одной и тай же коробки, зажгла в одну и ту же секунду. Даже свечи и те не сгорают одновременно…

«Шпигель»: В больших городах разводится каждая вторая пара. Большинство до истечения трех лет брака. Одну треть заявлений о разводе подают женщины. Две трети разведенных вступают в брак вторично.

Девять пятьдесят восемь. Он приходит. Как раз тогда, когда начинаются новости по второй программе. Оставляет портфель в прихожей и, не снимая куртки, садится на софу перед телевизором. Жоэль устраивается рядом.

– Скажи мне, сколько длится любовь? – тихо спрашивает она, прижимаясь к нему.

Он в это время тянется к пульту и нажимает кнопку, увеличивая громкость.

– Наша любовь? Вечно, – отвечает он, глядя на экран.

Потом кладет руку ей на пятки и спрашивает:

– Любимая, почему у тебя такие холодные ноги?



Любить вопреки отвращению

Рецептор– это крупным белок на поверхности клеточной оболочки, только и всего. Обычная клетка имеет миллионы таких рецепторов, находящихся в жидкой части ее оболочки. Если пометить рецепторы радиоактивным изотопом и рассмотреть клетку под электронным микроскопом, то они покажутся нам похожими на белые кувшинки, величественно передвигающиеся по поверхности пруда. Отдельно взятый рецептор можно еще сравнить с замочной скважиной: чтобы другой белок, например вирус, мог попасть внутрь клетки и вызвать там какую-нибудь реакцию, он должен, подобно ключу, структурно этому рецептору соответствовать.

Вирус СПИДа проникает в клетки иммунной системы через рецептор Т4 на поверхности лимфоцитов. Но если Творец поместил T4 на клетках, то наверняка не для того, чтобы открыть дорогу чему-то, что способно убивать. Бог может быть очень занят миром, который создал, но Он не мстителен. Я разговаривал об этом с работающим рядом со мной коллегой мусульманином. Он тоже исключил мстительность своего Бога.

Если существуют рецепторы Т4, то в этом есть какой-то смысл. Должен быть какой-то другой важный белок, который тоже проникает через Т4. Если бы с его помощью удалось блокировать Т4 – дорога вирусу иммунодефицита человека (ВИЧ) была бы закрыта. Доктор Кенданс Перт в 1984 году открыла, что рецепторы Т4 находятся также на нервных клетках – нейронах головною мозга. Вскоре после ЭТОГО в США была опубликована чрезвычайно волнующая статья: неизлечимые больные СПИДом, которых навещали родные и друзья, жили примерно на 30 процентов дольше умирающих в одиночестве. Те, к кому прикасались, которым массировали покрытые гнойниками голени, плечи и лицо, жили, в свою очередь, на 45 процентов дольше тех, кого из-за отвращения никто из близких не навещал и, значит, не прикасался. Упомянутая Кенданс Перт в 1985 году, на Конгрессе по психонейрофармакологии, проходившем на Гаванях, отважилась публично заявить, что таким блокирующим Т4 белком может быть любовь. Она не употребила впрямую этого слова. Говорила о самом процессе блокирования рецептора Т4, показывала таблицы сданными исследования крыс и хомяков, у которых блокировали рецепторы Т4 радиоактивными нейропептидами эмоций и констатировали остановку процесса размножения вируса. Перт показывала структурные формулы каких-то нейропептидов, но в зале и так все понимали, что это «формулы любви».

Марго ничего не знает об иммунологии. Она никогда не слышала о рецепторах Т4. И, по правде сказать, толком не представляет себе, где находятся Гавайи. Она работает «на кассе» в магазине «Альди» и мечтает получить кредит на покупку автомобиля. Тогда ей не придется ездить на метро с тремя пересадками – это отнимает у нее около двух часов – в больницу на окраине Франкфурта. Марго вышла замуж за Ральфа по любви. Было ей тогда сорок восемь лет. В этом возрасте любовь в магазине «Альди» распознается, например, по тому, что мужчина долго смотрит в глаза, пока платит за упаковку пива. Ральф завоевал сердце Марго, потому что имел постоянную работу, у него всегда были чистые руки и он покупал цветы в ее магазине. Расплачивался и оставлял их ей, улыбаясь. Все подружки завидовали Марго. Однажды вечером Ральф ждал ее возле магазина… Через два года после свадьбы они отправились в путешествие в Грецию. Никогда она не была так счастлива! Годом позже Ральф поехал с друзьями на две недели в Таиланд. Она сделала тест, когда его положили в больницу с симптомами туберкулеза, и через три недели получила уведомление. Медсестра из больницы, в которой она делала тест, – дочь ее сослуживицы. Она обещала, что никому не расскажет. Даже матери. Пока что она держит слово. Будь иначе, Марго, как «положительная», потеряла бы работу.

По-видимому, у Марго мало рецепторов Т4, и она чувствует себя хорошо. Каждый день после работы ездит в больницу. Когда-то там был детский сад – чтобы избежать протестов жителей, для больницы специально подыскали опустевшее помещение далеко от города. От ближайшей станции метро до детского сада два километра. В здании разобрали стены между комнатами и сделали одну огромную палату. На тридцати койках умирает двадцать пять мужчин, четыре женщины и кто-то, чей пол до сих пор не удалось распознать. Ральф умирает дольше всех. Два месяца он в коме. Каждый день Марго откидывает одеяло и осторожно накладывает мазь с каротином и ромашкой на исхудавшие, морщинистые ноги, покрытые гнойными нарывами. Затем она меняет цветы, стоящие в банке на тумбочке, причесывает его, садится на стул возле кровати, массирует ему стопы и рассказывает, как прошел ее день.

Ральф умирает дольше всех…



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю