Текст книги "Конкуренты (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Что вы ему сказали? – требовательно спрашиваю я.

– Екатерина

– Что вы ему сказали? – повторяю свой вопрос.

– Он просил меня ничего вам не говорить, – замялся врач.

– Скажите, – практически умоляю я.

Врач смотрит на меня с какой-то жалостью.

– Денис не сможет ходить.

– Что?

– Мы не смогли ничего сделать, он не чувствует своих ног, понимаете…

– Совсем? – переспрашиваю я.

– Я не могу сказать. Ему нужно обследоваться, затем необходимо долгое лечение.

– У нас есть шанс? – спрашиваю я.

Да, у нас! Потому что по-другому не будет. Я не брошу его. Я не смогу без него.

– Есть, но он мизерный, – опускает глаза.

– Спасибо.

Поворачиваюсь и возвращаюсь в палату. Денис смотрит в потолок, его взгляд пустой, руки сжаты в кулаки.

– Любимый – начинаю я.

– Я просил тебя уйти.

– Я не уйду!

– Убирайся! – кричит Денис. – Я не люблю тебя. Я тебе врал, понимаешь? Мне хотелось проучить тебя из-за того, что ты оставила деньги в ту ночь.

Он словно ледышка, его слова ранят, но я смотрю только в его глаза. В них плескается боль.

– Любимый, мы справимся, – делаю шаг к нему.

– Уходи, – качает головой Денис.

– Нет.

– Уйди. Умоляю, – Денис закрывает глаза, но я успеваю увидеть, как они заблестели от непролитых слез.

– Родной.

– Катя.

– Я не уйду!

– Я не то, что ты заслуживаешь, – отворачивается, закрывается от меня.

– Ты не прав.

– Прав. Ты заслуживаешь, чтобы тебя носили на руках, а не ты возила в коляске.

– Денис посмотри на меня, – прошу я, подойдя к кровати.

– Уйди.

– Любимый, посмотри.

Денис поворачивается ко мне, он плачет. Ему больно и страшно, но он продолжает думать обо мне, о моем счастье.

– Я люблю тебя. Я умру без тебя. Для меня главное, что ты жив, с остальным мы справимся. Лучшие больницы, врачи. Мы будем бороться. Вместе.

– Если я останусь в коляске – начинает Денис.

– И что? Ты думаешь, я перестану тебя из-за этого любить?

– Я инвалид, как ты не понимаешь!

– Брюнетик, ты такой дурак!

– Катя.

Я наклоняюсь к нему, ласково вытираю его слезы, провожу по щеке подушечками пальцев.

– Мы справимся, – улыбаюсь и нежно целую его в уголок губ. – Ты моя жизнь, не прогоняй меня. Прошу.

– Заразочка, ты очень настырная, – через силу улыбается Денис.

– А то, мне об этом в последние дни только и говорят. Поэтому смирись! Я буду рядом всегда. Ты от меня не отвяжешься, брюнетик.

Сегодня первый день, как нас выписали из больницы, и мы находимся не дома вместе с Ириной Викторовной, а на кладбище. Мало нам было цирка, который происходил каждый раз, когда к нам в палату приходили партнёры, сотрудники, друзья старшего Велинского, выражали соболезнования.

Смешно! Вся ситуация настолько абсурдна, что никак не укладывалась у меня в голове. Зачем они приходят? Смотрят на моего любимого с жалостью, с высокомерием. Твари!

Я не стеснялась в выражениях и выгоняла каждого, кто начинал вести себя неадекватно или задевать своими словами моего мужчину. Сволочи, пытались прогнуть Дениса, пока он слаб, но обломали все свои зубы.

Может, я и не интересовалась своими конкурентами, но знала, как с ними надо общаться, чтобы они ощутили силу. А рекламный рынок, по крайней мере, большой его кусок, принадлежит мне. Я после первого же посетителя вернула всех своих сотрудников из отпуска и заставила работать, управляла дистанционно, но благодаря этому смогла скупить половину мелких рекламных компаний. Я делала это не из-за жадности, а для безопасности Дениса. Я делаю все для него, даже сейчас нахожусь рядом с ним, здесь.

Моей ноги бы здесь не было, если бы не любимый. Сжимаю до боли в руках ручки коляски, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Этот сукин сын недостоин, чтобы мы здесь были. Правильно Ирина Викторовна сказала, чтоб он в гробу перевернулся.

Она осталась у меня в квартире, пыталась отговорить Дениса ехать, но он был упрям, как баран. Хотя я знаю, как брюнетик остро отреагировал на произошедшее. Помню, когда к нам в палату зашёл следователь, я надеялась, что он сможет разъяснить что-нибудь об аварии, и он разъяснил. Да так, что у меня пропал дар речи.

Отец Дениса покончил с собой, оставив чистосердечное признание в убийстве Аллы и покушение на убийство собственного сына. Денис не разговаривал целый день.

Бедный мой, сначала одно, потом другое. Но мой мужчина сильный, я верила, что он справится. Помню, как в палату залетела его мама, как мы пытались её успокоить. Как он успокаивал её и убеждал, что всё будет хорошо. Но за всем этим я видела его боль. Его глаза кричали об этом. Мой мужчина был изранен. Надеюсь, я смогу со временем залечить его душу.

После посещения кладбища я была не в духе из-за того, что пошла на поводу любимого, привезла его, расстроила ещё больше. Я видела, как он ещё больше закрылся. И мне становилось страшно, что он настолько глубоко уйдет в себя, что его невозможно будет вытащить.

Мама Дениса тоже видела это и переживала. После того, как он попросил оставить его одного в комнате, мы тоже закрылись на кухне, где Ирина Викторовна смогла поделиться своими переживаниями и страхами.

– Я так волнуюсь за него.

Я утешала её в своих объятьях и шептала, что все будет хорошо.

– Он у нас сильный, он справится, – улыбалась я, вытирая слезы Ирины Викторовны.

– Ох, доченька, я благодарна богу за то, что он послал ему тебя.

Слышать такое обращение было непривычно, но приятно. Меня приняли в семью, а я взамен отдала им своё сердце.

Я поставила семью на первое место ещё в больнице, поэтому собиралась отказаться от проекта Мишель. Решила не тянуть и позвонила ей, когда Дениса увезли на процедуру. Мишель узнала причины моего отказа и согласилась подождать нас, пока я разгребусь со всеми проблемами.

– Мишель, я не смогу приехать.

– Глупости. Где вы найдёте лучших врачей, как не у нас? Тем более, у меня есть знакомый специалист, на его счету самые тяжёлые случаи. Я позвоню ему, он с тобой свяжется.

– Спасибо, конечно, но я не смогу работать, если поеду с Денисом.

– Почему? Ты привезёшь свою команду, просто управляй дистанционно, иногда, конечно, придётся выезжать на собрания, но это пара часов.

– Мишель

– Екатерина, подумайте, хорошо взвесьте. У вас сейчас голова кругом, и вы сосредоточены только на одном. Но лечение тоже требует денег, много денег.

– Я подумаю.

В тот же вечер я рассказала Денису о разговоре.

– Она права, – коротко ответил любимый и снова замолчал.

И я увидела проблему, Ден соглашался со всем, не спорил, проживал день, сдерживал эмоции. Не знаю, насколько хватит моей выдержки, прежде чем я начну трясти его за плечи и кричать о том, чтобы он боролся вместе со мной. Но выдержка у меня ещё была. Поэтому я молчала.

Каждый день благодарила бога, что он жив. А через месяц после выписки увезла его в Америку. Где собралась поставить его на ноги и провести рекламу для Мишель.

Иногда, конечно, на меня накатывает усталость и хандра. Я изматываюсь, мне хочется плакать. И я плачу, только этого никто не видит, тихонечко в ванной комнате выплёскиваю эмоции, чтобы выйти и снова бороться за Дениса, за наше будущее, за нашу любовь.

6 месяцев спустя.

С тех пор, как мы переехали в Америку, прошло шесть месяцев. Денис продолжал все держать в себе, чаще просил оставить его одного. Было тяжело. Иногда мне казалось, что он меня разлюбил, поэтому ведёт себя так отстраненно.

Он запретил себя целовать, обнимать, всегда старался прервать как можно раньше любой тактильный контакт. Злился на меня, когда я помогала ему ходить в туалет, мыла его.

Я всё понимаю, он чувствовал своего рода унижение. Но у меня и в мыслях не было унизить своего мужчину. Только помочь. Слезы и обиду было все сложнее держать в себе. Иногда приходилось убегать, чтобы не накричать на него.

Его настроение негативно отражалось на лечении. Он упрямился, не соблюдал рекомендации врача, слишком сильно нагружал себя занятиями, что потом приходилось отходить неделями.

– Денис, зачем ты так себя доводишь?

– Ты меня не поймёшь!

– Любимый

– Уходи, я хочу побыть один.

И так каждый раз. Уходи. Уходи. Уходи.

Врач ругался, объяснял ему, что он так не делает лучше, а только хуже. Но разве упёртого Велинского можно переубедить?!

Поэтому сегодня я была вся на нервах, пришлось уехать на совещание, которое прошло быстро, но вот когда возвращалась домой, попала в пробку, а Ирина Викторовна опаздывала на семинар. Денис, конечно, убедил её, что с ним ничего не случится, но у меня сердце не на месте. А если он снова себя доведёт и попадёт в больницу?

Приехав домой, не стала ставить машину в гараж, а помчалась сразу в дом, и когда увидела любимого на полу в комнате, мне поплохело.

– Денис! – закричала я, пытаясь поднять его и посадить в коляску.

– Катя, всё хорошо, – шептал донельзя довольный Велинский.

Посадив его в кресло, я замерла напротив. Его рука нежно очертила черты моего лица, я закрыла глаза и позволила себе окунуться в давно забытое чувство нежности со стороны Дениса. Как давно он ко мне не прикасался.

– Денис, – хрипло прошептала я и снова заплакала.

За что нам это? Почему мы должны через это проходить?

Больше не могла сдерживаться и первый раз после того, как мы приехали в Америку, позволила себе плакать навзрыд рядом с Денисом.

– Тише-тише, все хорошо, слышишь?

– Как хорошо, если ты лежал на полу?

– Я встал на ноги и упал, – поделился Денис, его глаза ярко блестели от эмоции.

Первый раз после аварии он выглядит таким живым. Стоп! Встал?

– Встал? – повторила вслух.

– Да, я смог. Ты понимаешь, что это значит? – Денис взял мое лицо в ладошки и притянул к себе.

– Что?

– Я теперь точно знаю, что смогу ходить! Я смогу! – улыбнулся Денис.

Из его глаз побежали слезы.

Не знаю, кто из нас первый потянулся друг к другу, я или он. Да это и не важно.

Важно снова почувствовать мягкость его губ, ощутить сладость нашего поцелуя. Почувствовать нежность и любовь, трепет в груди.

– Прости, родная, что заставил тебя страдать, – разорвав поцелуй, Денис прижался ко мне лбом.

– Я думала, что ты меня разлюбил, – мой голос звучал так глухо.

– Глупая, как тебя можно разлюбить?

– Тогда

– Потому что я не был уверен, что смогу встать. Я не смог бы сделать тебя счастливой.

– Не говори так.

– Буду говорить, потому что это правда. Я не смог бы носить тебя на руках, играть с сыном в футбол, носить на плечах нашу дочь. Множество вещей, которых я бы не смог сделать. Не мог позволить тебе до конца жизни садить меня на унитаз.

– Денис

– Не спорь, я прав! Поэтому отталкивал тебя. Видел твои глаза в этот момент, и мое сердце сжималось от боли. Слышал, как ты плакала по ночам в ванной.

– Денис

– Не нужно ничего говорить, Заразочка. Просто с сегодняшнего дня всё будет по-другому. Теперь я знаю, что смогу встать на ноги. Что смогу сделать тебя по-настоящему счастливой. Только скажи, у меня есть шанс? После всего, что было за эти полтора года, ты ещё любишь меня? Хочешь быть со мной?

– Теперь глупый ты, Велинский.

– Ты не ответила.

– Я люблю тебя, дурачок!

Денис

– И я тебя, Заразочка моя, – шепчу, прижимая к себе Катю.

Черт, как же хочется взять её на руки, унести в постель и зацеловать каждый участок кожи, подарить наслаждение. Но приходится довольствоваться малым: обнимать, гладить её тонкую шею, вдыхать любимый запах.

Моя сильная девочка. Она терпела мою отчуждённость, безразличие. Не плакала, не устраивала истерик, всегда собранная, нежная. Она намного сильнее меня. Переносила всё с высоко поднятой головой, в то время, как я умирал, горел в личном аду.

Никто не знает, что это такое: быть привязанным к кровати, лежать, словно бревно, без возможности перевернуться. Никто не знает, что ты чувствуешь, когда ходишь под себя, а потом собственная женщина или мать убирают и моют тебя.

И нет, это не унижение, это намного хуже. Мне хотелось орать в голос, рвать на себе волосы. Плакать. Да, удивительно, но эти солёные капельки могут облегчить в душе боль, не навсегда, но на некоторое время.

Должен был, наверное, сразу взять себя в руки, сражаться и бла-бла-бла. Но потом понял, что н**уя я никому не должен. Единственное, что я мог делать, это держать все в себе, чтобы мои женщины не страдали ещё больше.

Отчаяние затопило меня. Хотелось остаться одному и сдохнуть. Не тянуть за собой на это дно свою Заразочку. Любимая не для этого рождена, чтобы из-под меня убирать. Её на руках носить нужно, а вместо этого она меня практически носила. Даже вспоминать не хочу своё состояние.

Всё изменилось не после громких речей доктора, его аргументов и веских доводов о том, что я встану на ноги. На меня это не действовало, всё-таки это платный специалист и он будет тебе в уши капать все, что угодно, лишь бы ты платил.

Всё изменилось, когда в ногах появилась чувствительность. Я загорелся. У меня появилась надежда. С этого момента моё утро начиналось с тренировки. Было больно, адски больно. Но эта боль было самым прекрасным чувством на свете. Лучше больно, чем ничего не чувствовать.

Я отказывался от обезболивающих, потому что снова боялся не почувствовать ног. Врач хватался за голову и читал мне нотации, что нельзя так, что нужно все делать постепенно. Да с хер ли, если после каждого упражнения я чувствовал себя лучше, сильнее. Я видел, что мои тренировки приносят плоды, конечно, и лекарства, и массажи действовали положительно, нельзя этого отрицать.

В то время думал, что самое страшное позади, но как я ошибался. Почувствовать ноги – это прекрасно. А вот набраться смелости и встать после шести месяцев, это нужно набраться храбрости. Тем более, я хотел быть в этот момент один.

Сегодня как раз сложились все обстоятельства, и я остался один. Знал, что мне нужно торопиться, потому что, скорее всего, Катя мчится со всех ног домой. Но тянул до последнего. Прокручивал в голове всё, что я хочу сделать для Заразочки, разгонял в душе огонь и, наконец, встал.

Это шок. Ноги словно сделаны из ваты, они не удержали меня, и я упал. Но самое прекрасное, я успел почувствовать, каково это, снова стоять на своих двоих. Насколько это сладкое чувство. Я был счастлив. И теперь, смотря в любимые глаза, я был уверен, что встану, костьми лягу, но встану. И первое, что я сделаю, это женюсь на своей Заразе. Потому что таких женщин, как она, нельзя упускать.

– Любимая, – у меня задрожал голос от волнения.

– Что? Тебе плохо? Где болит? Может, в больницу? – запаниковала Катя, ощупывая меня.

Вот паникёрша, нельзя теперь немного поволноваться.

– Выходи за меня, – быстро проговорил я.

Черт! Не так я планировал делать предложение.

Катя широко распахнула свои прекрасные глаза, открыла ротик, чем, конечно, провоцировала меня на поцелуй.

– Ты делаешь мне предложение?

– А я разве не по-русски спросил? – закатил глаза, ну что за женщина?

Зачем переспрашивать, когда я и так волнуюсь? Каждая секунда сжигает кучу нервных клеток.

– Ты язвишь, – ещё больше удивилась Катя. Нахмурился, да что такое!!! Проигнорировал.

– Ты выйдешь за меня! – не спрашивал, а утверждал.

– Выйду, – подтвердила и заулыбалась.

Интересно, она осознает, насколько она сейчас красива? Её улыбка ослепляла меня.

– О боже, дети, я так рада! – раздался голос мамы. Она стояла в дверях и плакала.

– Ирина Викторовна, вы должны быть на семинаре.

– Его отменили, и слава богу, а то я бы так и не узнала о предложении. Денис, сказал бы мне, я бы купила кольцо, – проворчала мама.

– Я сам куплю, – поцеловал пальчики Заразочки, её щёчки покраснели.

Расширенные зрачки, прерывистое дыхание, не я один схожу с ума.

– Так, мы просто обязаны приготовить праздничный ужин. Сынок?

– Да мам.

– Я рада, что ты пришёл в себя, – проговорила мама и скрылась в направлении кухни.

– Я думаю, мама будет рада, если ты побудешь с нами на кухне, – улыбнулась Катя.

– Конечно, – ответил я и улыбнулся. – Спорим, я буду первый возле мамы.

– Что?

Пока Заразочка приходила в себя, я мчался на коляске на кухню, чуть не упал на повороте.

– ДЕНИС! – закричала злая Заразочка, а я весело рассмеялся.

Как же хорошо снова жить!

Часть 6

Екатерина

Сижу смотрю, как Денис передвигается по кухне на ходунках, такой довольный и счастливый, кофе мне наливает, как будто я сама себе не могу приготовить.

– Может, ты сядешь?

– Заразочка, ты такая нудная, – морщится Денис. – Знаешь, как я за семь месяцев насиделся? Всю задницу отсидел.

– Не знаю, ты свою задницу от меня прячешь, – прищуриваю свои глаза, Денис краснеет.

Это очень щекотливая тема, которую уже нельзя замалчивать.

– Катя – начинает Денис, присаживаясь напротив меня.

– Что «Катя»?

Не знала, что Денис умеет краснеть, но за последний месяц это происходит всё чаще. Когда он начал вставать, ходить на ходунках, у меня был интересный разговор с врачом о нашей сексуальной жизни. Я тогда краснела не хуже Дениса, пытаясь узнать, могу ли я удовлетворить своего мужчину, не сделаю ли ему хуже. Врач объяснил, что мы можем возобновлять сексуальную жизнь. Для меня это было важно, всё же Денис молодой мужчина со своими потребностями, и я хотела, чтобы он чувствовал себя полноценным, здоровым.

Решила сделать ему сюрприз вечером после разговора с врачом. Помогла любимому принять ванну, уложила в постель и пошла переодеваться в сексуальный наряд. Когда я вышла, Денис спокойно пил сок и пролистывал фильмы в ноутбуке для вечернего просмотра. Увидев меня, он подавился соком и разлил его на всю постель. Пришлось перестилать. Момент был упущен, а Денис сказал, что устал, и быстро уснул.

Я решила не сдаваться и каждый вечер пыталась соблазнить брюнетика. Доходило до того, что Денис засыпал, пока я была в ванной. Стало понятно, что он специально так делает. Пытаясь разобраться в причинах без прямых вопросов Денису, полезла в интернет. Нашла пару статей на тему потенции после серьёзных травм.

– Заразочка, умеешь ты ставить меня в тупик, – усмехнулся Денис.

– Скажи, может – издалека начала я.

– Не может, – поджал губы Денис.

– Ты скажи, я пойму, – протараторила я, как же сейчас мне неудобно.

– Стоп! Видел я, что ты читала, – закатил глаза Денис. – У меня всё в порядке.

– Точно?

– Да, – уголок губ дёрнулся, Дениса забавляла ситуация.

– Тогда я ничего не понимаю, – надулась я. – Ты меня не хочешь?

– Хочу, – улыбнулся Денис.

– Можешь, хочешь, тогда я ничего не понимаю, – тихо сказала я, устремляя свой взгляд на кружку.

– Заразочка, посмотри на меня, – попросил Денис.

Отрываю взгляд от кружки и смотрю в любимые глаза.

– Я тебя очень хочу, но секса у нас не будет, пока я не смогу твёрдо стоять на ногах.

– Почему?

– Не думал, что в моей жизни будет такой разговор, – у Дениса вырвался смешок, потрепав свои волосы, он сказал. – Можно, я не буду объяснять свои идиотские причины?

– Можно, – чего мне стоило спрятать своё любопытство.

– Уф, вот и хорошо, а теперь я могу сделать для тебя сюрприз? – улыбнулся Денис. – Сиди здесь, я сейчас приду.

Денис на ходунках ушел в нашу спальню. Я успела выпить свой кофе, прежде чем он вернулся.

– Это тебе, – протянул мне папку с документами.

– Что там?

– Посмотри.

Открыв папку, изучила документы и с изумлением посмотрела на Дениса.

– Это шутка?

– Нет, Заразочка, компания отца теперь твоя. Конечно, там сейчас половину растащили, но что-то полезное и нужное для тебя еще найдётся.

– Я не хочу, после

– Любимая, я сам не хочу ничего иметь общего с компанией отца, поэтому отдал её тебе, потому что вижу для тебя пользу. Она твоя, ты можешь её продать, если хочешь.

И что мне теперь делать? Мне бы со своей разобраться. В России работа кипит, здесь тоже полным ходом идёт рекламная компания. Дистанционно все контролировать очень сложно. Что уж говорить, если к этому прибавится ещё одна компания?

Смотрю на любимого, и у меня язык не поворачивается отказать.

– Спасибо, мой хороший, – подхожу к нему и целую.

– Пожалуйста, – улыбается Денис, обнимая меня.

По коже пробегает дрожь от его близости, делаю шаг назад и ворчу, чтобы скрыть своё возбуждение.

– А теперь иди полежи, сколько можно ходить, нужно отдыхать.

Денис понимающе ухмыляется и молча идёт в сторону спальни.

Вот что у него за причины? И как эти причины обойти? Ведь я так тихо сойду с ума.

Денис

Это самый грёбаный год в моей жизни! Сначала авария, предательство отца, беспомощность, теперь вот это… Черт! Даже не могу об этом думать, а произнести вслух тем более. Пришлось врать, и от этого ещё хуже. Первый раз соврал Кате, первый чёртов раз! У меня язык не повернулся сказать правду.

Признаться в этом вслух своей женщине, это просто забить последний гвоздь в мою израненную гордость и самооценку. Пока был в коляске, не сильно обращал на это внимания.

Да у меня СТОЯЛ, когда я предложение делал. Черт возьми, что происходит последний месяц, не поддаётся ни одному объяснению. Моя соблазнительная Заразочка в сексуальном белье, с томным взглядом, а у меня спит и не шевелится. ТВОЮ МАТЬ!

После сегодняшнего разговора я понял одно: придётся идти на поклон к врачу. СРОЧНО. Причём, я не хочу, чтобы кто-то знал!

На следующий день дождался, пока Заразочка уедет на работу, вызвал такси, но самое сложное оказалось – выйти из дома. Мама загородила дверь.

– Куда собрался?

– В парк, – ляпнул первое, что пришло на ум.

– Почему мне не сказал, я сейчас оденусь.

– Мама, я хочу побыть один.

– Сын.

– Не начинай, я взял с собой трость.

– Денис, тебе сказали не торопиться, ходунки и только ходунки!

– Мама я тебя люблю, только поэтому хожу в этих ходунках по дому, но на улицу

– Я тебя не пущу!

Чего мне стоило не рассмеяться над воинственном взглядом матери. Чмокнул её в щеку, приподнял за талию и убрал с дороги.

– Ты что творишь? Тебе нельзя! – возмущалась мама.

Но я уже садился в такси.

– Все Кате расскажу! – закричала мама.

Эх, вот Заразочка мне мозг вынесет, но ничего, справлюсь.

Возвращался домой уже не с такими позитивными мыслями. «Такое бывает. Все придёт в норму». Да чтоб их…

– Денис, – не успел войти, а меня уже ждёт злая Зараза.

– Не сейчас! – холодно сказал я, но мне сейчас не до нежностей.

Ушел в свой бывший кабинет, здесь сейчас расположилась Катя. Сел в кресло, баром воспользоваться не могу, пить нельзя. Черт. Вышел.

Ушел переодеваться в спортивный костюм. Решил проверить свой новый тренажёр. Вымотался так, что сил хватило только доползти до кровати. Катя меня не трогала, только смотрела с беспокойством. Кто бы знал, как мне до чёртиков надоели такие взгляды.

Следующий день был не лучше, и так пролетела неделя. Злость, раздражение, хорошо, хватало ума не срываться на женщинах, но все же пришлось немного отстраниться от них. Искал информацию в интернете, но там такое пишут, что волосы дыбом встают.

Решил найти нового врача, нашёл. В этот раз приём оказался продуктивным. Нет, волшебной таблетки от этого нет, прописали мне витамины, плюс получил список полезных и вредных продуктов для мужского здоровья.

– Главное, побольше позитивных эмоций и меньше думать о проблеме.

– Как, интересно, о ней не думать? – хмыкнул.

– Чем больше думаете, тем больше себя накручиваете, отсюда появляется психологический барьер, дальше объяснять?

– Не нужно.

Не думать! Сижу у себя в фотостудии, жду, пока клининговая служба закончит работу. Просматриваю альбомы с работой, с любовью разбираю инструменты. Решаю вечером устроить фотосессию с Заразой, если я сейчас ничего не могу, то хоть порадую так.

Любимая приехала через час, когда в центре фотостудии стояла кровать с шёлковыми черными простынями. Моя Заразочка будет смотреться великолепно.

– Решил со мной пообщаться? – похоже, кто-то обиделся.

– Решил тебя сфотографировать, можно?

– Ах, вот зачем я тебе. А я-то думала, соскучился, вспомнил обо мне.

– Любимая.

– Я ухожу, Денис, правда, не понимаю твоего поведения. Только и делаешь, что рычишь да избегаешь меня, – повернулась и пошла к выходу.

Остановил, прижал к себе.

– Прости, – столько эмоций и отчаянья.

– Что с тобой?

– Пожалуйста, не нужно спрашивать, я тебя прошу, – шепчу, сжимая её в объятьях.

Запах любимой успокаивает, как давно я не обнимал её?

Сжимаю густые волосы, притягиваю к себе, ловлю вздох губами, целую, словно в первый раз, вспоминаю вкус спелой вишни. Теряю контроль, углубляю поцелуй. Заразочка стонет, прижимается ко мне. Внутри все горит от потребности в ней, а внизу.

Не могу, отступаю, отвожу взгляд. Боюсь, что поймёт.

– Что мне нужно делать? Куда встать? – её голос наполнен страстью.

Сжимаю руки в кулаки. Я должен успокоиться. Должен.

– На кровати комплект для тебя, переодевайся и начнём.

Любимая послушно переодевается в сексуальный комплект, расчёсывает волосы и озадаченно спрашивает.

– Мне накраситься?

Любимая сейчас без макияжа.

– Не нужно, ты и так очень красивая, – отвечаю честно, на щеках любимой появляется нежный румянец.

Дарит мне робкую улыбку, присаживается на кровать, ждёт указаний.

Отгоняю от себя любые мысли, направляю на неё объектив и пропадаю. Есть только она, её грация, сексуальность. Подсказываю позы, Заразочка так пластична, фотогенична, словно родилась для этого.

Наслаждаюсь процессом, уже вижу, сколько хороших фотографий получится. Не могу остановиться, фотографирую, позы становятся откровенней, Заразочка входит во вкус. Нам обоим приходит мысль, что на ней слишком много одежды. Руки начинают дрожать, стоит любимой раздеться для меня.

Её взгляд, полный вызова и сладкого обещания, затрагивает меня. Затягивает, пробуждает. Моё дыхание становится рваным, убираю камеру, подхожу к своей женщине. Открытый взгляд, манящая улыбка, опускаюсь на кровать, не разрывая зрительный контакт.

– Красивая, желанная – хрипло шепчу.

– Твоя.

– Только моя.

Пропускаю сквозь пальцы волосы любимой, сжимаю их в кулак и притягиваю к себе. Целую, ласкаю языком сладкие уста. Любимая стонет, прижимается ко мне. Изучаю изгибы Заразочки, словно никогда не прикасался к ней, целую шею, медленно спускаюсь к груди. Кусаю за сосок, в ту же секунду нежно целую, словно извиняясь за грубость, целую вторую грудь, у Заразы вырывается стон. Она выгибается навстречу моим ласкам, требуя больше, мечтая о большем.

Спускаюсь ниже, дыхание учащается, раздвигаю ноги шире, раскрываю для себя любимую. Наклоняюсь, в нос ударяет запах желанной женщины, целую, ласкаю языком. Катя громко стонет, извивается. Чувствую, как она начинает дрожать в моих руках. Ещё один поцелуй, движение языка и громкий крик кульминации Заразы.

Замираю, потому что чувствую, как мое тело отзывается, чувствую, как твердею внизу. Закрываю глаза боясь спугнуть чёртову удачу. Медленно поднимаюсь, раздеваюсь. Зараза смотрит на меня с надеждой, с желанием.

Ложусь к ней, целую в губы, позволяя вкусить своё удовольствие. Руки любимой робко касаются меня: спины, ягодиц. Задерживаю дыхание, когда чувствую её руки там, где думал, никогда ничего не почувствую. Как же это прекрасно. Не могу больше ждать, завожу руки любимой над головой, подминаю под себя и вхожу одним толчком.

– Да-а-а-а, – вырывается у меня.

Чувствую жар Заразы, как она сжимает меня, наращиваю темп, не могу остановиться. Хочется брать все, что она мне даёт. Крики любимой ласкают слух. Страсть сжигает нас живьём. Оргазм настигает внезапно, в глазах темнеет, рык удовольствия и протяжной стон Заразы. Феерично. Сжимаю любимую, целую в шею, губы.

Моё сокровище. Моя жизнь. Как же я её люблю.

Екатерина

– Я обожаю твою студию, – мурлыкаю, поглаживая грудь Дениса.

Как же хорошо находиться в его объятиях.

– Я тоже теперь её обожаю, – у Дениса вырвался смешок.

– Как ты себя чувствуешь? Физически? Только честно.

– Ноги болят немного, а в остальном – прекрасно, – признался Денис, целуя меня в висок.

– Не нужно было нам торопиться, а если тебе станет хуже.

– Заразочка, прекрати паниковать раньше времени.

– Не могу! Ты же знаешь, как я за тебя переживаю.

– Знаю, поэтому и прошу успокоиться, немного перетрудился, – хмыкнул. – Но ты такая сексуальная, что невозможно было остановиться. Моя сладкая.

Шёпот, нежное касание губ и руки, блуждающие по телу.

– Денис, – простонала я.

Наверное, я эгоистка, до боли жажду своего брюнетика, хочу снова почувствовать его губы на своём теле, откровенные ласки, тяжесть тела.

– Прости, не могу удержать свои руки вдалеке от тебя, – признался любимый, лаская меня между ног.

– Нам нужно остановиться. Ох, боже мой

– Да, Заразочка, я хочу услышать, как тебе хорошо, – горячий шёпот, страстные поцелуи в шею, ключицу, грудь и непрерывная ласка внизу.

Я жадная. Мне его мало, хочется больше, хочется большего.

Отталкиваю Дениса и сажусь на него сверху.

Что ж, пора объездить этого красавчика.

Любимый готов, мне остаётся только направить, опуститься и застонать. Мой большой мужчина, во всех смыслах. Идеальный для меня. Денис сжимает мои бедра, и я начинаю двигаться, не спеша, наслаждаясь чувством наполненности. Тихие, едва слышные стоны и прерывистое дыхание, никогда не устану наслаждаться этим. Мы любим друг друга, открыто, без какого-либо стеснения. Стираем любые барьеры между нами, становимся единым целым.

– Люблю, – шепчу я, когда волны оргазма перестают бушевать внутри.

– И я тебя, Зараза моя.

Не устану признаваться и слушать признания в ответ. Это даже больше похоже на необходимость поделиться чувством, разрывающим тебя изнутри. Чувством любви и нежности.

Усталые и счастливые, собираемся домой, Ирина Викторовна, наверное, вся извелась.

– Поговори с мамой, она переживает, – подъезжая домой, попросила Дениса.

– Я так виноват перед вами, – любимый отводит взгляд.

– Нет, ты не виноват. У тебя тяжёлый год, свои личные переживания внутри, которые нам не понять, и ты имеешь право уйти в себя, просто иногда возвращайся, мы скучаем, – улыбнулась.

– Кого мне за тебя благодарить? – улыбнулся Денис.

– Ой, прекрати, пошли в дом. Ирина Викторовна заждалась.

Когда мы зашли, я оставила Дениса с Ириной Викторовной наедине. Им тоже нужно о многом поговорить. Долго скрываться не получилось, за мной пришли и увели на кухню, где нас вкусно накормили. Потом мы пили горячий чай с печеньками и разговаривали.

– Когда у тебя заканчивается контракт с Мишель? – спросил любимый, уводя из-под моего носа печенье.

– Остался месяц, мы управились раньше положенного срока, Мишель в восторге.

– Что тебя тревожит?

– Скажи, ты хочешь остаться в Америке? – спрашиваю и задерживаю дыхание.

– А ты? – так же осторожно спрашивает Денис.

– Хочу, – честно признаюсь, – очень хочу. Мишель предложила мне продлить контракт.

– Ты согласилась?

– Нет, я сказала, что подумаю над её предложением.

– Если это из-за меня, то я только «за», будем жить рядом с мамой, – улыбнулся Денис, целуя довольную Ирину Викторовну в щеку.

– Ох, дети, я так рада. Как представлю, что вы уедете в другую страну, сердце кровью обливается.