Текст книги "Ночь. Лифт. Два Босса (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Это..?

– Мой ошейник, – выдохнула Марина, с трепетом притронувшись к нему.

– Ошейник? – приподняла бровь.

Марина, таинственно улыбнувшись, от бедра направилась в прихожую.

– Скажу только одно – ничему не удивляйся, – весело поговорила Тонечка, потянув меня за сестрой

Но как не удивляться?

Всю дорогу на такси до клуба открыто пялилась на мечтательную Марину и не узнавала ее. Куда подевалась моя стесняшка?

А когда приехали в клуб, как она строила глазки охранникам, что те пооткрывали рты. Конечно, все знают Марину на работе жесткой и чересчур правильной, но никак не флиртующей кисой.

– Кажется, ты подтолкнула ее к решительным действиям, – шепнула на ухо Тоня, когда мы зашли в клуб.

– Даже боюсь спрашивать, к каким, – прокричала в ответ.

Думала, поедем в клуб, я выпью коктейльчик, потанцую, расцелую девчонок и уеду к своим мужикам. А на деле сижу и пытаюсь понять, что, мать твою, вытворяет Марина на танцполе и как Тонечка, милое солнышко с озабоченными взглядами на этот мир, могла опьянеть с одного глотка? Есть даже подозрение, что она вдохнула и все, унесло красотку. Как мне пить теперь, когда одна отрывается, как последний раз в жизни, а вторая начинает чудить похлеще меня.

– Кому ты машешь, Тоня? – ущипнула за бок козень.

– Ты же сама сказала, что у меня опыта ноль, вот и…

– Даже не думай! Я оторву член любому, кто подойдет к тебе ближе, чем на метр! Усекла, малая? Я не шучу!!!

– Ой, смотри, вот и бывший муж Маринки появился, – икнула Тонечка.

– Какой муж? Первый раз про это слышу, – произношу, прищуриваясь и выискивая хоть какого-нибудь милого мужчинку вблизи Марины.

– Вон, в синем костюме, ее босс.

Тонечка показала на такого мужика, при взгляде на которого у меня волосы на голове зашевелились.

Бывают уверенные, сексуальные, красивые или просто веселые. А бывают львы с такой бешеной энергетикой, что хватает взгляда, чтобы понять – отдерет так, что ходить не сможешь.

– Вот это да, – только и смогла вымолвить, наблюдая, как он подходит к подруге и она замирает, как зайчонок перед серым волком.

– Они поженились, когда Маринке было девятнадцать, а развелись через два года, когда она узнала о его притрастиях, – Тонечка задумчиво помешивала коктейль трубочкой. – Хотя ушла она не сразу, сначала попробовала принять, уж сильно любила гада, да и любит до сих пор. Но после экспериментальной ночи ушла на утро и вскоре подала на развод. Как же плохо ей было, она белугой выла, все же первая любовь еще та болезненная ерунда.

– Офигеть. Так он…

– Угу, тот самый, как в “Оттенках”, – пьяно хихикнула. – Но это еще не все, Маринка и сама стала увлекаться, пыталась скрывать, но разве что-то можно от меня скрыть? Ходила по тематическим клубам и, кажется, начала жалеть, что ушла. Винила себя, что испугалась по молодости, слишком импульсивно отреагировала. А тут он выкупил этот клуб, и началась ломка, причем по ее рассказам взаимная ломка.

– Почему мне ничего не рассказала?

– Боялась, что ты не так отреагируешь. Думаю, что и сейчас мне стоило молчать, но я слишком пьяна и так болтлива, – хихикнула, положив голову мне на плечо.

Хмыкнув, погладила ребенка по волосам, не сводя взгляд с танцпола.

Сколько уже они неотрывно смотрят друг на друга? Минуту, две, пять?

Так неотрывно, словно окружающий мир для них перестал существовать, словно они разговаривают мысленно. У меня мурашки по коже побежали, когда она, не отрывая взгляд, начала опускаться на колени, после чего опустила и голову.

– Это что еще такое? – спросила у Тони, но та уже посапывала на плече.

Понимаю, что я сейчас там точно буду лишняя, если подойду интересоваться, какого хрена происходит. Да и Тоню не бросишь. Надо же, уснула. Пить точно не умеет.

Достав телефон, написала Алену адрес клуба и попросила нас забрать.

Марина со своим доминантом куда-то исчезли, вызывая у меня легкое волнение, но я постаралась заглушить это. Все же большая девочка, справится.

Ален с Марком приехали через час, когда я успела проклясть свою гениальную идею насчет клуба. Поцеловав меня, Ален взял Тонечку на руки и понес к выходу. Марк же подарил более чувственный поцелуй, приобнял за талию, и мы без спешки отправились следом.

– Думал, что ты будешь пьяна, а ты совсем трезвая, – сказал, открывая дверь автомобиля.

– Какой облом, – усмехнулась.

– И не говори, все уши мне прожужжал, какая ты развязная, когда выпившая, – сдал Марка Ален.

– Куда везти девочку? – спросил Марк, не глядя мне в глаза, проказник.

– Давайте отвезем ее ко мне, – предложила, даже не догадываясь, какой сюрприз меня ожидает.

Пока мы поднимались на мой этаж, то и дело ловила на себе возбужденные взгляды мужчин. Лифт – особая атмосфера. У самой от воспоминаний внизу все сжимается и щекочет. Если бы не сопевшая Тонечка на руках Алена и теснота, кто бы знал, что могло быть.

Уже даже мысленно начала планировать, чем мы займемся, положив Тоню в спальне Марины. Да вот только, выйдя из лифта и встретив бывшего, топчущегося возле нашей двери с веником и при параде, возбуждение сошло на нет.

Какое возбуждение, когда передо мной легендарный "Минута двадцать", убеждающий меня, что я бракованная, что не могу кончить, как все остальные его партнерши. Из-за этого умника у меня на год пропало любое желание заниматься сексом с настоящим мужиком.

– Ты что здесь забыл, Ванечка? – приподняла бровь, и мужчины рядом напряглись.

Внутри все задрожало, когда Марк, не долго думая, приобнял за талию, осмотрев Ванечку с ног до головы.

– Не понимаю, – брезгливо поморщился тот. – Сама свою мать подослала. Она мне день и ночь звонила, убеждала, как ты жалеешь о своем поведении, как хочешь помириться. А сейчас делаешь вид, что не понимаешь, зачем я пришел? Да еще и с мужиком левым зажимаешься. Знаешь, что? Иди нахрен! Езжай на свадьбу одна и позорься там.

Выбросив букет к моим ногам, пытался пройти к лифту, но злой Марк встал у него на пути.

– Не надо, пусть идет, – попросила рыжика.

Внутри лихорадило от мысли, что мать пытается не только решить, в каком платье мне надо прийти, но и с кем я там должна быть.

– Тебе повезло, – усмехнулся Марк, с презрением рассматривая лицо бывшего. – Но в следующий раз, когда я тебя увижу рядом…

– Да понял я, – перебил Марка, заметно нервничающий Иван, – отойди. Мне вообще проблемы не нужны.

– Пропусти это подобие мужика, пусть валит, – сказал Ален, с тревогой посматривая на меня.

И не зря. Я была близка к тому, чтобы взорваться. Мне плевать на слова Ивана и на его минутное присутствие, а уж как плевать на его речь оскорбленного человека.

Но мама…

Марк пропустил Ваню, не забыв посильней задеть его плечом, а я поспешно начала открывать дверь. Роняла ключи, тихо ругаясь, поднимала и снова пыталась открыть, так по кругу, пока Марк не забрал ключи и не открыл дверь сам.

– Спасибо, – поблагодарила, стараясь не смотреть им в глаза.

После чего показала Алену, куда уложить Тоню. Потом, попросив мужчин подождать меня на кухне, закрылась в своей спальне.

Проверив разницу во времени и придя к выводу, что мама сейчас должна уже проснуться, набрала ее.

– Наконец-то ты решила мне позвонить! – сразу же заявила. – Сколько можно игнорировать мои сообщения?

– Мам, зачем ты звонила Ивану? Я же сказала, что мы расстались, – как можно спокойней спросила.

Сдерживала себя от того, чтобы наорать на нее. Колотило от злости, ярости.

Хотелось высказать все, поругаться.

– И она меня спрашивает “зачем”? Неужели я позволю своей дочери появиться одной, чтобы родственники перемыли нам кости? Скажут еще, что ты до сих пор любишь Славу, Оля будет нервничать.

– Оля будет нервничать… – шёпотом проговорила, зажмуриваясь.

Бред, какой же бред!

– Надеюсь, ты его не выгнала. Мне пришлось долго его убеждать, что ты пройдешь лечение. Неужели у тебя проблемы по-женски? Могла бы сказать, а то я не понимала, почему ты до сих пор одна. Лечись, Зоя. А то возраст уже не тот, можешь и не родить. Бесплодие – это тяжелое бремя.

– Что ты несешь?! – яростно произношу, сжимая телефон с такой силой, что пальцы белеют.

– Как ты со мной разговариваешь? Неблагодарная. Чтобы была на свадьбе и не одна, не надо меня позорить больше. Я после того случая с машиной Славы и твоим выкидышем до сих пор отмыться не могу. Как я могла родить такую как ты?! Дикарку!

Она сбросила. Сбросила, вынув из меня душу.

Заорав в голос, бросила телефон в стенку, осела на пол и зарыдала. Не могла успокоиться, даже когда мужчины, сев рядом со мной на пол, укачивали и гладили, как маленькую.

Что-то подтолкнуло к этому. Словно я нуждалась избавиться от воспоминаний таким способом. Я начала говорить, сначала тихо и неразборчиво, потом все громче, пока вновь не заплакала…

Я рассказала про все. Про то, как застукала их в постели, про то, как потеряла ребенка на третьем месяце беременности и как после выписки из больницы разбила битой машину мужа перед офисом, зная, что он наблюдает из окна. Как возвращала себя к жизни, как уехала. Обо всем, что я обычно держу под замком, частично даже от Марины.

– Она знала, что тема детей моя слабая сторона, что так можно по-настоящему задеть. Зачем она делает мне больно? За что?

– Вопрос не в том, зачем она это делает. Вопрос в том, зачем ты позволяешь ей так поступать с собой, – прижимая к своей груди, проговорил Марк.

– Я люблю ее и папу, не могу перестать общаться, хотя пробовала.

Мужчины переглянулись, и Ален спросил:

– И ты поедешь на эту свадьбу? Зой, они хотят тебя унизить, понимаешь?

– Меня хочет унизить сестра, ради этого и попросила маму меня позвать. И она знает, что мама ради нее кого хочешь достанет из-под земли, – уже более менее успокоившись, ответила.

Встав на ноги, подошла к зеркалу и с помощью лосьона удалила весь расплывшийся макияж.

– И ты хочешь проучить? – спросил рыжик, развалившись на кровати.

– Да, – твердо ответила. – Вы же поедете со мной?

– В качестве кого? – с осторожностью спросил Марк.

– Моих мужчин. Или между нами…

Замолчала, кусая губы.

– Зоя, прекрати накручивать, – Ален подошел ко мне и, тепло улыбнувшись, поцеловал в лоб. – Мы твои, ты наша, разве ты еще не поняла?

Марк подошел к нам, и, обняв сзади Алена, сказал:

– Я спросил для того, чтобы понять, хочешь ли ты афишировать отношения с нами. А не для того, чтобы ты задумывалась, есть ли у нас отношения. Помнишь, я говорил вчера, что нас не волнует один только секс.

– А вы хотите афишировать? – заглянула каждому в глаза.

– Хотим.

– И я хочу.

– А не боишься негативной реакции? Многие убеждены, что…

– Плевать, – перебила Алена, – на их реакцию и убеждения. Мне так хорошо с вами, это главное.

– Я не устану говорить, что ты идеальна, – Ален прижался к моему лбу своим.

– Я с ним полностью согласен, – шепнул на ухо Марк, встав позади меня.

Закрыв глаза, улыбнулась, чувствуя себя не за каменной стеной, а в крепости, прочной и дарующей тепло и заботу.

– Так вы поедете? – спросила, откинувшись назад и прижавшись спиной к твердой груди рыжика.

Ален, сжав мои руки, приподнес к губам и поочередно поцеловал их.

– Конечно, поедем.

– Надо же увидеть того кретина, который потерял такую шикарную женщину, – с улыбкой произнес Марк.

– Вы лучшие. Это будет грандиозно, – засветилась так, словно и не кричала ранее от боли.

– Это точно, – усмехнулся Ален.

– Надо представить тебя дедам, а то они все ядом изошлись, что их внук гей. И какая жалость, что мне досталась вся их империя.

– Они думают, что вы геи?

– Ага, мы немного подыграли, – с ноткой юмора ответил Ален.

– И сейчас вы хотите их добить? – приподняла бровь.

– Скорее, заставить больше жалеть о своем поведении с моими родителями. Ведь после нашего приезда они умоляли отца забрать компанию себе, – ответил Марк, утянув меня за собой на кровать.

– И он отказался? – спросила, когда Ален присоединился к нам.

– Он взял на размышление неделю, чтобы они помучились от ожидания, а потом отказался.

– А что наши старики сделали своим детям? – спросила с любопытством. – Ходят много слухов, но стоить ли им верить?

Лежать с ними в постели и не возбуждаться нереально. Но сейчас больше хотелось поговорить или просто пообниматься. И мужчины, словно считав это, не предпринимали ничего, чтобы соблазнить. Наоборот, было много обнимашек, нежных невинных поцелуев и много-много разговоров.

Марк рассказал про ситуацию с дедами более подробно, рассказал про своих родителей и сестру. Ален тоже не молчал, разбавлял рассказ Марка шутками и комичными ситуациями, наполненными неловкими подробностями, от которых я краснела. А потом и сам начал рассказывать о своей необычной семье.

Мы разговаривали до утра, после чего они ушли, и мы договорились о свидании вечером у них дома. Закрывая за ними дверь, уже предвкушала удовольствие от нашей страсти, которая взяла выходной на прошедшую ночь. Но лично для меня эта ночь была более интимной. Мужчины показали, что не только могут заниматься со мной сексом, но и слушать меня и раскрываться в ответ.

Глава 13

Так хорошо сидеть на балконе, пить чай с мятой, слушать фоном окружающую бурлящую жизнь и обсуждать произошедшие изменения в нашей с Мариной жизни.

Мы засели здесь сразу, как проводили Тонечку. Марина приехала домой только ближе к обеду, сильно не афишировала свои эмоции, только глаза сияли счастьем. И тогда я поняла, что плевать, почему она мне ни слова не сказала, что там за босс такой. Да и не нужно было спрашивать, потому что она сама начала рассказывать так эмоционально, что мне оставалось не забывать закрывать рот.

Конечно, что-то было большим шоком, в частности, ее спина после их игр. Также ударом стало решение о переезде. Но, в целом, я только радовалась за нее. Марина достаточно взрослая женщина, чтобы понимать, что ей на самом деле нравится и чего она хочет.

Я рассказала ей про маму и про своих котов.

– Так, значит, поедешь с ними? – склонив голову, хитро прищурилась.

– Поеду, – улыбнулась.

– Хотела бы я посмотреть на их реакцию, – Марина внимательно посмотрела на меня, после чего спросила. – Что тебя тревожит?

– Ничего не тревожит, – отмахнулась.

– Прекрати обманывать, я же вижу. И вот не нужно думать, что ты выльешь негатив на меня. Ты поделишься, а это иногда очень важно.

– Сказала та, которая скрывала от меня, что практикует БДСМ, – фыркнула.

– Зоя-я.

– Хорошо, – решившись, спросила. – Почему я такая? – посмотрела в глаза подруги, сжимая руки в замок.

– Какая?

– Почему не могу защититься? Не могу дать достойный отпор, я ведь могу.

– Как я понимаю, ты про мать.

– Про нее. Марк спросил вчера, почему я позволяю так с собой поступать.

– И что ты ответила?

– Потому что люблю. Не могу переступить через уважение, любовь, преданность.

– Зная твой характер, так будет продолжаться, пока она не перейдет грань, после которой ты начнешь не только не подставлять щеки, но и перехватывать ладонь.

– Знаешь, не уверена, что это произойдет.

– Всему рано или поздно приходит конец. Особенно твоему терпению. Однажды она выжжет всю твою преданность, которую она не заслужила. А любовь и подавно.

– Посмотрим.

Мы замолчали, каждая думала о своем. Пока я не решилась спросить о том, за что беспокоилась.

– Я поняла, что тебе нравится боль и все такое. Но, успокой меня, скажи, что мне не придется однажды забирать тебя из больницы. Что он не перейдет грань.

– Тебя так смущает моя спина? – приподняла бровь.

– Скорее, пугает. И я волнуюсь за тебя.

– Он не перейдет грань, не переживай. Тем более, я в любой момент могу остановить его. Зой, я понимаю, что для тебя это дико, но в этом вся я. Это часть меня. Мой голод, который может утолить только он.

– Раз так, то получай на здоровье, – усмехнулась, качая головой.

– Единственное, что меня действительно мучает… Испытывает ли он ко мне то же, что я к нему?

– А ты его любишь?

– Очень. Звучит пафосно, но он весь мой мир.

– Тогда зачем переезжать так быстро? Может, не торопиться, узнать, что он чувствует? – все же спросила.

Марина оплатила свою половину на месяц вперед, чтобы я спокойно могла найти новую соседку. Но дело же не в деньгах.

Марина это поняла, тепло улыбнувшись, сжала мою руку и проговорила:

– Не паникуй, Зоя, ты справишься без меня. И я не исчезну из твоей жизни, если буду жить не с тобой.

– Обещаешь? – смотрела на Марину и понимала – она не просто подруга, она моя семья.

Ближе всех и роднее всех.

– Клянусь.

– Как же я тебя люблю, – крепко обняла Маринку.

– Аккуратно обнимай, – шепнула, дернувшись.

Черт, спина!

– Прости, – смахнула слезы со щек.

– Мне надо идти, он ждет внизу уже час.

– А вещи?

– Все остальное заберу на следующей неделе.

– Можно я не буду провожать до дверей?

– Иначе совсем расклеишься?

Кивнула и еще раз обняла, только в этот раз осторожно.

– Пока, солнце, звони.

– И ты.

Наблюдая с балкона, как она садится в машину к своему доминанту и уезжает в закат, почувствовала искреннюю радость за нее и легкую грусть от расставания.

Чтобы не утопать в этом, сидя дома одной, спустилась в кофейню и вспомнила про Карину.

– Спасибо, Катя, кофе, как всегда, на высоте, – улыбнулась.

– Пожалуйста. Давно не заходила, на работе завал?

– Был завал. Сейчас я уволилась. Слушай, а можно личный вопрос?

Катя ответила не сразу, сначала в ее глазах проскользнула тревога, но она быстро взяла себя в руки и, напряженно улыбнувшись, ответила:

– Задавай, но я не обещаю, что отвечу.

– Справедливо, – улыбнулась – Извини, прошлый раз я услышала личный разговор и… Оу, оказывается, это слишком неловко.

– Да, я лесбиянка, – ответила на мой неозвученный вопрос.

Так-с, начало положено.

– И ты свободна?

– Ты меня клеишь? – улыбнулась и поменялась на глазах.

Знаете, сразу такая кошечка, готовая к флирту.

Вау, а взгляд узнаю. Да, именно так я смотрю на своих котов, плотоядно.

– Катя, ты…

– Ты мне тоже нравишься, не волнуйся. Сама понимаю, как сложно подойти к понравившейся девушке. Да что говорить, я на тебя слюни пускаю с нашей первой встречи, – хихикнула.

Воу, вот теперь точно неловко. Точно приточно!

– Катя, подожди, ты не так меня поняла, – проговорила быстро.

И Катя побледнела.

– Я тебе не нравлюсь?

А вот это уже не честно! Тонкий лед, ранимые чувства. Ох, уж эти женские штучки.

– Нравишься, как хороший человек, но не как девушка. Я совсем не в вашей лиге, я даже не бисексуалка, хотя мои мужчины очень даже бисексуалы.

Что я несу? На девочке лица нет.

– Прежде чем ты подумаешь не о том, а я скажу снова не то, позволь объяснить, зачем я начала этот щекотливый разговор. Одна моя знакомая очень хочет познакомиться с тобой, вот она та самая. Точнее, как ты. Да, как ты.

Да чтобы я еще раз решилась играть сваху! Фиг тебе, Зоя Аркадьевна!

– Она хочет со мной познакомиться?

– Да. Она очень красивая, длинноногая, стройная, с юмором, правда, скорее черным, темненькая, ухоженная. Я совсем не знаю, как тебе ее описать, лучше спроси ты, что хочешь, и я отвечу.

– Если она стройная, то навряд ли посмотрит на такую, как я.

– Не поняла, а что с тобой не так?

– У меня лишний вес, и по внешности в целом я не красотка. Нос длинный, грудь слишком большая.

– Большие сиськи не должны быть комплексом. Это неправильно. Только посмотри, сколько женщин ради сисек под нож ложатся. А ты недовольна своими от природы. Да у тебя шикарные сиськи. И ты не толстая. Боже мой, толстых женщин не видела? Да и знакомой Карине нравятся девочки твоей комплекции. Она даже отказалась меня целовать на корпоративе, потому что я худая.

– Так ты же не лесбиянка и не би, – заинтересованно приподняла бровь.

Был плохой пример, зря я ляпнула.

– Это всего лишь был эксперимент, мне было интересно, что чувствуешь, когда целуешься с девушкой.

– Так может, я сейчас…

– Нет, Катя, даже не думай!

– Но стоило попытаться, – улыбнулась, а в глазах бесенята пляшут. – Так, расскажи мне подробнее о Карине.

И началось… Все, что знала, рассказала ей. Потом сфоткала Катю и отправила фотку Карине. Та визжала в трубку от восторга и просила показать ее фотографию. Прислала: кофточку расстегнула, спинку выгнула, ножки показала. Я, конечно, посмеялась, потом показала Кате. Та чуть барную стойку слюнями не забрызгала, восхищаясь внешностью Карины.

Закатив глаза, дала телефон Карины, а той отправила Катин. Подождала, пока они созвонятся, и только после этого ушла с чистой совестью и зароком больше таким не заниматься. Никогда

Порой мне кажется, что моим планам мешает сама вселенная. Решила поспать пару часов, а после без спешки собраться на свидание. Отдохнувшая, в хорошем настроении. Даже подумала, прежде чем отключиться, что безработной быть неплохо, когда еще выпадет шанс спать днем.

В итоге проспала и опоздала на свидание на полчаса. Вся опухшая, с мокрой головой, чуть не выткнула глаз, нанося тушь. Разбросанная одежда, телефон, без конца мяукающий от сообщений. И вдобавок таксист, ждущий мою задницу уже как десять минут.

Это катастрофа. Бардак. Кошмар.

Соседи, наверное, крутили у виска, слушая мои повизгивания. Сама от себя в шоке. Так разозлилась, что смыла всю косметику с лица и надела любимые джинсы, забросив выбранное платье за тумбочку. Дополнила образ необъятного размера футболкой и кедами. Мокрые волосы затянула в шишку, куртку в руки, и я уже спускаюсь вниз, где выплескиваю свое настроение на таком же злом таксисте.

Мы срались всю дорогу, а это где-то час десять плюс-минус. Я в благодарность ему хорошую оценку поставила, так что, уезжая, он еще свою визитку дал. Мол, если в плохом настроении, то велком, Зоя Аркадьевна, вызывайте. Не мужик, а золото. От негатива и следа не осталось.

– Все же жизнь прекрасна и люди отличные, каждый со своей изюминкой, – подумала, заходя в лифт.

Раскачиваясь на пятках, как маленькая, ждала, когда кто-нибудь из мужчин откроет дверь. Надеялась, что мой наряд не так уж и бросится в глаза. Черт, выгляжу, как девочка. Может, уйти, пока не поздно? Да еще и без макияжа, кошмар. Наверное, и опухшая до сих пор. Все, решено. Болит голова, кран сорвало – любая отмазка.

И, прежде чем я импульсивно сделала ноги, дверь открылась.

– Какая ты хорошенькая, – сказал вместо приветствия, широко улыбаясь.

На этом очаровательном мужчине был только фартук.

Один, мать его, фартук.

Ах, да, и лопатка в руках, но кому какое дело до этой лопатки? Он шикарен, настолько, что я почти сразу завелась. Черт, как бы не закапать слюной окружающее пространство.

– Вау, – облизнула губы, позабыв, если честно, про побег.

– Проходи, Марк сейчас выйдет из душа, а у меня там может пригореть.

Чмокнув в щеку, быстрым шагом направился вглубь квартиры, сверкая голой задницей перед моим оголадавшим взором.

Он даже боксеры не удосужился надеть.

Дразнится, засранец.

– Какой зад, – не сдержалась и застонала вслух.

Конечно же, я зашла в квартиру, поспешно сняв куртку, и пошла на аппетитный запах. Покусывая губу, сжимала и разжимала кулаки. Нервничала. Вот если бы я сейчас была в чем-то сексуальном, посмотрела, как бы эта задница от меня сбежала.

Остановилась, одергивая себя мысленно.

“Быстро выключила режим неуверенной дуры! Плевать, во что одета! Для того, чтобы свести мужчин с ума, не обязательно принаряжаться. Так что орехи напрягла, грудь вперед и улыбайся, Зоя Аркадьевна. Улыбайся.”

– Как пахнет, – мурлыкнула, вновь сосредоточившись на самой аппетитной части Алена.

Почему у мужиков такие взбитые задницы, упругие? Редко встретишь парня с плоским задом, а вот женщин чаще.

Зависть – это плохо, Зоенька.

А что делать? Остается только завистливо вздыхать и поедать взглядом.

– Это фирменный рецепт одного из моих отцов, – воу, ещё этот белоснежный цвет зубов явно когда-нибудь меня ослепит.

У этого мужчины есть хоть один недостаток? А то аж не по себе. Ему ведь не на кухне надо стоять, а по красной дорожке разгуливать. Вот сейчас как представила, сколько он разбил сердец в прошлом, и сразу же ревность выпустила когти.

– И часто твой папа готовил? – прощупывала почву, подходя к Алену все ближе.

Сейчас как сожму эту задницу в ладонях, как укушу за плечо.

Я дикая-дикая женщина, голодная до ласк. Все же в лифте мы дальше орального секса не пошли. Да, были прикосновения, трения определённых частей тела и все. Сильно не разгуляешься в кабинке втроем, знаете ли, пусть она и просторная. На кровати удобнее. Как представлю, что сегодня меня ожидает, так внутри все трепещет.

Но ночь в лифте все же стала для нас определенной точкой отсчета наших отношений. Именно в ту ночь я стала серьезно к этому относиться, именно в ту ночь они проникли в мою душу. Как пафосно, зато честно.

Не успела сделать и пары шагов, как была схвачена.

– Попалась, – шепнул Марк, прижавшись сзади.

Мурр, второй котик появился.

Я не знаю, чем он мылся, но запах крышесносный.

– Ты мокрый, – наигранно возмутилась, не сделав ни одной попытки освободиться.

Это так приятно, когда тебя обнимает мужчина, от которого так пахнет. А еще он выше, крупнее, и это все образует крепкое чувство защищенности.

– А твоя киска мокрая? Такой вид… – продолжил дразнить, покусывая ухо.

Посмотрела на Алена, который с усмешкой наблюдал за нами. Обожаю, когда его глаза темнеют от возбуждения.

– Ммм, – простонала, прикрывая глаза, стоило Марку сжать грудь.

Как же хорошо, что я не надела лифчик.

– Никакого секса, пока она не попробует пищу богов, – Ален строго заявил Марку и ответил мне на ранее заданный вопрос. – Мама и отцы каждый вечер собирались на кухне и готовили вместе. До сих пор слышу их смех и ту атмосферу счастья. Когда мы подросли, то тоже начали помогать им, и все вылилось в семейную традицию, наполненную особым теплом.

– Они тоже были голыми? – приоткрыла один глаз, тая от объятий Марка, который, послушав супруга, прекратил притрагиваться к чувствительным местам.

А жаль.

– Наверное, когда были только втроем, – глаза Алена заискрились от озорства.

– Он старался произвести на тебя впечатление, – шепнул Марк, сдавая брюнета с потрохами.

– Ты тоже мог надеть халат, а не выходить в одном полотенце, – Ален закатил глаза, отворачиваясь к плите.

– И проиграть на твоем фоне? Размечтался, – фыркнул и, распустив мою шишку, зарылся носом в волосы, громко вдыхая.

– Вы такие милые, – улыбнулась, а у самой мурашки по коже от жаркого дыхания сзади.

Марк, словно чувствуя мой настрой, развернул к себе и поцеловал, жадно, так, как умеет только он. Застонав, заскользила ладонями по мокрой груди вниз и ответила, вложив весь свой голод в поцелуй.

Мощный всплеск мужской силы околдовывал и пробуждал мою женскую мягкость. Хотелось стать нежной девочкой, мурлыкающей в такт его частому сердцебиению.

Поцелуй прервался слишком рано. Мне мало, хочется еще. Может, поэтому тянусь к рыжику на цыпочках вверх.

– Это ты сегодня милая, тебе идет без косметики, – очертил подушечками пальцев скулы, губы и обнял шею, слегка сжав, поцеловал вновь.

“То, что доктор прописал,” – пронеслось в голове.

– Имейте совесть, мне никак не отойти, пригорит, – заворчал Ален, и Марк улыбнулся, прервав поцелуй.

– Сейчас ты воплощаешь собой образ ворчливой жены.

– Еще раз назовешь так… – прищурился.

– И? Отшлепаешь? – поиграл бровями рыжик, поглаживая пальцами мою спину.

– Выдеру без смазки, – оскалился Ален.

– Какой дерзкий, – хохотнул Марк, поцеловав меня в висок.

– Не веришь? – вновь прищурился.

– Ты меня слишком любишь, малыш, чтобы воплотить свои слова в жизнь.

В словах Марка было столько любви, что даже у меня потеплело внутри, что уж говорить про Алена.

– Люблю, – шепнул тот и отвернулся.

Это было слишком для меня. Я больше не могла противиться. Отстранившись от Марка, подошла к брюнету и обняла его со спины.

– Я скучала, а ты даже не обнял, – пожаловалась, прижавшись щекой к спине.

Алену не потребовалось много времени, чтобы выключить плиту и повернуться ко мне с виноватым выражением на лице.

– Прости, я хотел, чтобы тебе было с нами хорошо, и…

– Тсс, – притронулась пальцем к губам мужчины. – Мне будет хорошо, если ты меня поцелуешь.

Больше не потребовалось ничего говорить, Ален наклонился ко мне и медленно сокращал жалкие сантиметры между нашими губами. Наше дыхание слилось в одно раньше, чем сомкнулись уста.

Вся нежность, что живет в мужчине, воплощается в его поцелуях. В том, как он сжимает губами мою нижнюю губу и оттягивает ее, посасывая; как его язык переплетается с моим; как стонет в унисон со мной и прижимает ближе к себе.

От его поцелуев кружится голова и дрожат пальцы. В теле просыпается чувствительность, дыхание прерывается. Чувствуешь себя такой особенной и опьяненной.

– Я так не могу, – отчаянно простонал Марк. – Может, ты потом похвастаешься своими кулинарными способностями, а сейчас мы переместимся в спальню?

– Мне нравится предложение рыжика, – шепнула в губы Алена, – но сначала, может, снимем это? Без него будет гораздо лучше.

– Думаешь?

– Уверена, – выдохнула, стягивая через голову горячего мужчины фартук.

Отбросив его подальше, сглотнула, исследуя ладонями крепкое обнаженное тело.

– Наш малыш возбужден, – произнес Марк, обнимая сзади, – не хочешь ему помочь?

– В спальне? – мой голос задрожал от возбуждения.

– Здесь и сейчас, малышка, – страстно прошептал, сжимая ягодицы.

– Если только хочешь, – нахмурился Ален, выискивая на моем лице возмущение.

Какой милый, сам возбужден до предела, а думает о моих желаниях.

– Я хочу, – улыбнулась и невинно чмокнула в губы, прежде чем опустилась на колени.

Марк не мог удержать руки вдалеке от меня: одной поглаживал шею, а второй зарылся в волосы. Ален же, часто дыша, держался за край столешницы, пока я ласкала губами косые мышцы, осыпала поцелуями бедра, подбираясь все ближе к гордо стоящему красавцу.

Рваный вздох, и мои губы путешествуют по бархатной коже члена. Скольжение языка по головке, и капля предсемени растворяется во рту.

– Зоя, – возбужденный шепот ласкает слух.

Улыбаясь, прикрываю глаза и отдаюсь ласкам без остатка.

Медленно. Быстро. Щелчок язычком по головке, и ещё один стон срывается с губ брюнета.

Сжимаю упругие ягодицы и постанываю от наслаждения, которое получаю сама, лаская этого шикарного мужчину. Его твердость будоражит, губы покалывает, а внизу…

Черт, трусики хоть выжимай.

– Малыш, позволишь мне помочь? – спрашивает Марк, крепко сжимая волосы.

С хлюпающим звуком размыкаю губы и отвечаю, продолжая ладошкой поглаживать член и сводить Алена с ума.

– Только осторожно.

– Я буду нежен, – улыбается и грубо целует, после чего говорит Алёну, – детка, ты такой сладкий.

Твердая хватка волос на затылке позволяет Марку встать у руля, мне только оставалось расслабить горло. Потому что рыжик, хоть и был нежен, но и ему страсть туманила разум, и в такие моменты он растворялся в нас. Движения становились резче, глубже, настолько, что с трудом удавалось сдерживать рвотный рефлекс.