Текст книги "Батарейка для арда (СИ)"

Автор книги: Яна Ясная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

После душа я отыскала в терминале номер доктора Лисовец. В конце концов, я обещала позвонить, когда Рэй придет в себя. Разговор занял пять минут, включая обмен приветствиями и расспросы о моем состоянии, и в итоге выяснилось, что «проснулся, подпитался, поел, отрубился» – это, увы, еще не «пришел в себя». Хотя то обстоятельство, что Рэй уже вставал, ее порадовало. «Хорошо идет, с опережением графика» прокомментировала эту новость Эдна.

Потом, после некоторых колебаний, я все же решилась и нашла в сети номер ближайшей ветеринарной лечебницы. Вызов специалиста на дом занял всего несколько минут.

Мы распрощались, и я вспомнила, что мои покупки так и стоят неразобранные – ими я и решила заняться сразу после обеда. И занялась, начав с поисков свободного места в чужой квартире. Шкаф пришлось отмести сразу. Там, помимо вещей Рэя, при детальном рассмотрении, нашлись еще и женские вещи. Их было немного, но перекладывать их с места на место было бы некрасиво, а соседствовать – неприятно, хоть объяснить это чувство я себе и не смогла. Да я и не пыталась – просто решила, что пользоваться шкафом не буду, и решительно его закрыла.

Еще в качестве подходящего места мне виделся диван в гостиной с ящиком для белья, но тут меня поджидало разочарование еще более суровое – подняв диван, я внезапно выяснила, что доктор Эдна и Нита свою аппаратуру никуда не увезли, и вот она вся, родимая, передо мной. Не было видно разве что виртуальных перчаток – но это техника, как известно, тонкая, с индивидуальными настройками и наверняка, личная у каждого доктора.

Вот интересно, это все же медиков, и они ее просто оставили, чтобы не таскать туда-сюда, или у каждого арда дома хранится вот такой набор медицинского оборудования?

И кажется, что мои вещи все же будут жить на стуле. В этой квартире места им никак не находится…

Именно на этой мысли и застал меня звонок в дверь.

Ветеринара я ждала гораздо позже, а кроме него визитеров у меня не предвиделось.

«Кошачий заказ прибыл, или утюг!» – подумала я, и поспешила к двери, уверенная, что кто-то из жильцов впустил курьера внизу.

Еще никогда я так не ошибалась в предположениях…

На лестничной клетке перед дверью Рэя стояла и жала на кнопку звонка ослепительно красивая брюнетка. И экран видеонаблюдения добросовестно отображал ее черные волосы, тонкие черты лица и шикарную грудь в вырезе модного костюма.

Можно было не запрашивать данных у системы безопасности или куратора Честера. Я и так видела, что за дверью – официальный энергетический донор Рэя.

– Я за вещами, – нетерпеливо притопывая, сказала она в домофон, когда я прижала кнопку.

С чувством жесточайшего сюра и дикой неловкости, я потянулась к дверному замку.

Вихрь в серовато-голубом костюме ворвался в квартиру, пронесся в гостиную и скрылся в спальне. В полной прострации я проследовала туда же.

Девушка стояла возле раскрытого шкафа, и мне была видна в профиль на три четверти – черные волосы красивыми волнами, нежный овал лица и чистая, свежая кожа. Пушистые ресницы, и глаза, которые были мне не видны, но почему-то я была уверена – они голубые.

Фигура, затянутая в строгий, но женственный костюм, светлой голубизной выгодно оттенявший блеск и густоту ухоженных волос. Юбка – самую малость выше колен. Бесконечные ноги. Умопомрачительный каблук.

Девушка была фантастически красива. Редкое сочетание – нежность и сила, женственность и энергия. Чувственность, не переходящая в пошлость.

Чем дольше я смотрела, как тонкие музыкальные пальцы перебирают стопки одежды в шкафу, разыскивая нужные вещи, тем больше недоумевала – что я здесь делаю?

Она покусывала губы, умело подчеркнутые сочной помадой, продолжала поиски и демонстративно не замечала меня. Злилась. И я ее понимала. Это для системы ее взаимоотношения с Рэем укладывались в сухие строчки контракта, а для нее? Кто знает, как относилась к этим отношениям она сама. И каким ударом для нее стали все нынешние обстоятельства.

А что стали ударом – несомненно. И демонстративное безразличие красавицы меня не обманывало.

Нервно выдернув искомые тряпки, она прижала их локтем, закрыла шкаф и повернулась ко мне.

– Ну, пойдем, поговорим, – заявила брюнетка, смерив меня взглядом, полным сознания собственного превосходства, и, развернувшись, пошла на кухню, не интересуясь, иду ли я за ней.

Глаза у нее и правда оказались голубые. Очень выразительные.

И мне было удивительно неприятно то, что они выражали.

– Я не представилась. Я Вивиан.

Пока я тупила в спальне, брюнетка на кухне успела взять себя в руки, и теперь на столе стояли две чайные чашки, конфеты с печеньем в изящной вазочке, а в одном из агрегатов в кухонном шкафу-стеллаже готовилась закипеть вода в прозрачной колбе с голубой подсветкой.

Гостья (или, вернее сказать, хозяйка кухни – я-то даже не знала, где здесь чайник, не говоря уж о заварке и конфетах) стояла, гипнотизируя взглядом окно.

– Я Ли, – представилась я в ответ и уселась на боковой стул, который успела обжить. – Очень приятно.

В ответ меня смерили таким взглядом, что стало очевидно, где Вивиан видала мое «приятно» и каким маршрутом мне предлагает туда добираться. Я ответила ей прямым, спокойным взглядом. Что бы там себе не придумала подруга Рэя, я не влезала в чужую пару и не разрушала чужие отношения. Мне нечего стыдиться.

– Ну и как тебе моя жизнь?

– Спасибо, у меня своя есть, – буркнула я, стараясь не поддаваться на провокацию, но чувствуя, как медленно сползаю в чувство вины.

Она криво усмехнулась.

Кухонная машина мелодично тренькнула звонком, сообщая, что вода дошла до нужной температуры, и Вивиан, легко и небрежно забравшая себе роль хозяйки, принимающей гостей, сыпанула в чашки по мерной ложке чайного листа, залила водой. Любезно пододвинула одну ко мне.

Я молчала, не зная, о чем мне с ней говорить, испытывая и сочувствие, и жалость, и неловкость.

Я бы, наверное, на ее месте сопернице яду в чай плеснула.

Отогнав неуместную мысль, я пригубила напиток.

Зеленый. Терпеть не могу зеленый чай.

– Слушай, ты, конечно, миленькая, и сиськи зачетные, но не думай, что ты сумеешь задержаться рядом с Рэем надолго. Ты не в его стиле.

Я молча подняла взгляд от чашки.

На райончике, где я снимала квартиру, на такие заявления отвечали долгим «Че-е-е?!», и вцеплялись в волосы. Ну, или выплескивали чай в рожу. Но я выросла и воспитывалась в другом квартале. Поэтому просто молча ждала продолжения.

– Я понимаю, каждая провинциалочка мечтает покорить столицу, но не за мой счет, детка. Давай договоримся так: я плачу тебе столько же, сколько ты получишь за этот контракт – и ты навсегда исчезнешь с моих глаз. Половину получишь сейчас, а вторую – когда пришлешь мне скрин твоего заявления в муниципалитет о чипировании и исключении из реестра. После двух социальных контрактов у тебя есть на это законное право. Не думаю, что тебе самой приятно быть одноразовой подстилкой, а на большее, прости, у тебя нет шансов. Я лучше. Во всем.

Что?.. Она что, предлагает мне деньги за… Она что, думает, что я продаюсь за деньги?!

Да она не оборзела ли?!

Все сочувствие, что я испытывала к этой девушке совсем недавно, пропало без следа. Просочилось сквозь поры и утекло сквозь пол.

– Извини, но нет, – я даже сумела сказать это вежливо. Спокойно.

Горжусь собой.

В голубых глазах плеснуло такое, что мне на миг стало страшно.

– Милочка, ты не представляешь, с кем собираешься тягаться. Я знаю его, как облупленного. Знаю, чего он хочет. И он хочет меня! – она наклонилась ко мне, выделяя голосом последнее слово, – Потому что я не вылезаю из спортзала. Я изучила столько интимных практик, сколько ты и не можешь себе вообразить, и пересматриваю кучу порно, чтобы найти что-то новенькое. И постоянно работаю над собой. Трачу на свой внешний вид бешеные деньги. А ты…

Она окинула меня взглядом, и на этот раз он был отчетливо-презрительным.

– Посмотри на себя, корова! На что ты похожа?! И в постели вряд ли заходила дальше пары поз… Соглашайся, детка. Это щедрое предложение!

Мне вдруг стало смешно.

– Да иди ты! – совершенно искренне ответила я на ее (безусловно, щедрое) предложение.

Господи, ну это надо же так из шкуры выпрыгивать ради мужчины! Она б меня сожрала, если бы могла. На костре сожгла!

Нелепая война с тем, кто вообще ни на что не претендовал.

Очнись, дура! Мои войска просто проходили мимо!

Но нет же, она так вцепилась в своего арда, что и мысли не допускает, будто кому-то такая жизнь и даром не нужна…

И она все поняла по моему лицу. И что мне жаль ее, и что смешно… И ее это как кипятком хлестнуло. Как будто я все же выплеснула на нее этот злосчастный чай!

– Ты еще пожалеешь, дрянь! Когда будешь вылетать отсюда со свистом, ты вспомнишь, что я предлагала тебе все решить по-хорошему!

Как же распирала ее ярость! Глазищи полыхали, точеные ноздри раздувались, а губы почти «съелись», стали не видны, и в этой ярости она была почти уродлива. Она усилием воли взяла над ней верх, и лицо разгладилось. Стало бесстрастной маской, только пальцы побелели от напряжения.

– Последний раз предлагаю!..

Змеиное шипение в ее голосе мне, безусловно, почудилось.

И весь этот цирк вместе с зоопарком меня внезапно достал.

– Пошла отсюда!.. – и прибавила словечко из тех, которые обычно используют «пацанчики на раене», а не я. Так сказать, уточнила маршрут.

После чего я встала, аккуратно обошла бешеную брюнетку и прошла к выходу – открыть дверь дорогой гостье.

Хотелось бы мне сказать, что она вылетела как ошпаренная – но нет. Я еле дождалась, пока вальяжная стерва уберет свой подкаченный зад с глаз долой, и только закрыв двери, почувствовала облегчение. Такое огромное, что сама удивилась – в каком напряжении держал меня этот визит.

Ну и порядки у этих ардов! Упаси боже так жить!

И хоть я не взяла от этой Вивиан деньги (еще чего не хватало!), но жить в этой среде… Нет, увольте. Пусть сами в этом гадючнике варятся.

Заперев замок, я твердым шагом прошла в спальню, без малейших сомнений вынула ее вещи, и запихнула наверх, на самую неудобную и труднодоступную полку, как следует утрамбовав, чтобы уместить, и наконец разобрала покупки.

В ванной, уже не стесняясь, собрала в пакет часть пузырьков и баночек, с некоторым трудом подавив желание попросту слить их содержимое в канализацию, и сунула пакет в нишу под раковиной, освободив себе ровно столько места, сколько мне нужно было, чтобы чувствовать себя комфортно, и ни сантиметром меньше.

Выплеснула недопитый чай из чашек. Смыла помаду с одной из них.

Вот ведь… стерва! Я только головой покачала: нет, я знала, конечно, что у некоторых мужиков очень специфичные вкусы на женщин, но как можно было связаться с этой? Она же ядовитая, не дай Бог, укусит во время секса – к утру околеешь…

А и черт с ней. Я уеду – пусть живут на здоровье, а пока я здесь, она в этой квартире не появится. Или пусть утрутся своим контрактом – в гробу я видала такие условия труда.

За одно я, все же, была Вив благодарна – она одним махом избавила меня от всех и всяческих переживаний и угрызений. Вряд ли, конечно, она именно на этот эффект рассчитывала, но что вышло, то вышло.

А вообще, я сама виновата. Зачем было ее впускать?

Хотя, конечно, она же постоянная девушка Рэя. Она наверняка имеет доступ. Сама бы вошла.

Когда курьер доставил утюг, я прямо-таки почувствовала, как растет во мне уверенность – все! Теперь я не безоружна! Жизнь прекрасна! И жизнь – продолжается!

Ветеринара я встретила, как родного. Как родную, вернее – доктором оказалась молодая приятная женщина. Она быстро и уверенно осмотрела пищащую детвору и их маму, взяла кровь, просветила кошку сканером, констатировала, что животное, все же, не чипировано, а значит, предыдущих хозяев найти не удастся – а они, однозначно, были. Кошка явно бывшая домашняя, и кто знает, как оказалась на улице…

Закончив осмотр, ветеринар утешила меня, что видимых проблем у моего пополнения не наблюдается, а когда будут готовы итоговые результаты – секретарь их клиники со мной свяжется, и отбыла.

Я проводила ее, и вздохнула с немалым облегчением. Здоровы – вот и ладно, вот и хорошо!

Все же, вероятность, что я притащила к больному человеку источник заразы меня изрядно беспокоила.

Устроившись рядом с Рэем, я перебирала столичные форумы котовладельцев и сообщества любителей животных, регистрируясь во всех подряд. Мне еще пятерых котят и одну кошку в хорошие руки пристраивать, так что все пригодится! И обстановку изучить надо…

А еще, пребывая в растрепанных чувствах после визита Вивиан, я позволила себе ужасное мотовство и купила игровую приставку. Кошачьего общества мне все же маловато, и даже всей компанией они не займут все мое время настолько, чтобы мне некогда было предаваться скуке.

К чертям экономию, от которой я сойду с ума и начну бросаться на людей и лезть на стены!

Потом прибыли курьер из магазина товаров для животных, и я с головой ушла в возню – купание, сушка, противопаразитарный ошейник…

Котята, хоть и были оскорблены произволом до глубины души, противопоставить ему толком ничего не могли, а вот у мамы-кошки имелся ряд внушительных аргументов, отчего санитарно-гигиенические процедуры затянулись.

Отмытая, кошка оказалась весьма даже ничего себе – светло-серая, с полосами и пятнами более темного тона, и светлым животом. Шансы на удачный пристрой стремительно увеличивались.

Отпустив кошачью душу на покаяние, я выдохнула с облегчением, переоделась (котосемейство-то после сейчас было сухое всем составом, а вот я – до нитки мокрая), и тут-то и обрушился на мою голову звонок домофона.

– Кошмар какой-то, – ворчала я, идя к нему. – До чего же насыщенный день!

Камера у подъезда показала темноволосую девушку, и я даже на минутку подумала, что это Вив вернулась наговорить новую порцию гадостей, но быстро опомнилась. Девушка на мониторе была определенно другая.

– Слушаю вас! – настороженно произнесла я в устройство, прижав переговорную кнопку.

– Привет, я Мина, меня Дэн прислал, – бодро отозвались снизу. – Поболтать с тобой и составить компанию, если ты вдруг заскучала.

– Какой еще Дэн? – имя неведомого благодетеля мне ничего не говорило, а после визита милейшей Вивиан пускать кого-то в дом ни малейшего желания не было.

– Дэниэл Коргс, – уточнила девушка. – Он сопровождал тебя при перелете в столицу. Я не с пустыми руками!

Девушка широко улыбнулась и подняла руки так, что мне стало видно пакет в них. Пакет с логотипом знаменитого на всю страну винного магазина.

Визит, определенно, становился интересным!

Я захихикала:

– Чего ж ты сразу не сказала! – нажала нужную комбинацию на домофоне, и скомандовала: – Поднимайся!

А через пару минут уже отпирала входную дверь.

– Привет еще раз! Ты Линетт, да? Держи вино! Я сейчас разуюсь…

Кажется, ей было слегка неловко, и непрерывный поток речи заглушал паузы и не давал разрастись этому чувству.

А я внезапно успокоилась. В самом деле, если один профессиональный донор оказался мерзкой штучкой, то это же не значит, что все они такие?

– Выбирай любые тапочки! – широким жестом разрешила я.

– Спасибо, я обойдусь, – отозвалась гостья и, поправив задравшуюся маечку, прошла в гостиную.

Делать нечего – я последовала за ней. Поставила пакет на столик возле кресла и повертела головой:

– Сейчас, я бокалы найду…

– О! Пойдем, покажу! – оживилась Мина.

Я немного принужденно улыбнулась и кивнула. Она пошла на кухню, а я – за ней, рассматривая девушку со спины. Тоненькая, стройная. Вся изящная, будто точеная статуэтка. И на Вивиан совсем не похожа – хотя обе брюнетки, но у той волосы чуть вьются, а у Мины абсолютно гладкий черный шелк – очень красиво.

И сама девушка производила какое-то теплое впечатление. Странно – вроде бы, и статус у них один и тот же, и сил в уход за собой эта Мина вкладывает наверняка ничуть не меньше, а все равно, от одной тянет ощущением нежной уязвимости, а от другой – ничем не тянет. Профессионально красивая женщина. Глянец.

И объяснить самой себе, почему за несколько первых секунд знакомства у меня об этих двух девушках сложилось такое представление, я была не в силах. Возможно, все дело в выражении глаз.

Мина остановилась в центре кухни, повертела головой, прям как я совсем недавно и неуверенно протянула:

– Ну-у-у… Вроде бы, в прошлый раз они были там!

Я покорно открыла указанный шкафчик.

Так и есть – в хромированной металлической решетке висели, вставленные ножками в разъемы, винные бокалы и бокалы для мартини, и еще какие-то, и стояли рюмки и стопки…

– У тебя что? – на всякий случай уточнила я.

– У меня вот это! – Мина ткнула пальцем в крайние слева бокалы и прибавила: – Не знаю, кому как, а я к таре не привередлива. Не все ли равно, из чего нам пить, если разливать мы будем мое любимое вино?

– И то так! – разулыбалась я, цепляя то, на то было указано.

На душе становилось все легче. Кажется, эта Мина ничего так!

А спустя несколько минут в гостиной нарисовалась картина маслом.

Конфеты, великодушно указанные Вивиан, и сыр, который я благополучно нашла сама и порезала кубиками, а Мина утыкала шпажками. Фрукты из нижнего ящика холодильника, которым подходящей вазы не нашлось, и они были устроены по-простецки, в первой попавшейся широкой тарелке. Льняные салфетки, которые я без зазрения совести использовала вместо подложек под посуду – потому что где искать подложки, не представляла и близко. Столик, передвинутый к дивану и сервированный всем этим богатством.

И две девицы, вольготно раскинувшиеся на том самом диване.

Вино действительно оказалось выше всяких похвал – легкое, мягкое, с ароматным и терпким послевкусием. Оно раскололо легкую неловкость, чуть сковывавшую нас обеих, и я решилась на вопрос.

– Интересное у тебя какое имя – Мина!

Она захихикала:

– О, это ты еще его полностью не слышала! Я Вильгельмина!

И пока я растеряно думала, что бы такое сказать, чтобы не обидеть собеседницу, добавила:

– Удружили, спасибо, мама с папой!

– Ну… Оно необычное. И редкое. И интересное…

– Да-да, именно, – улыбнулась Мина, довольная произведенным эффектом. – Знала бы ты, как я в школе натерпелась! – она даже зажмурилась, вспоминая.

И, залпом допив остаток из своего бокала, сочувственно уточнила:

– Ну как ты тут?

– Да вроде ничего… Справляюсь, – я неуверенно пожала плечами. – Скорее скучно, чем страшно. И еще неловко. Как будто все время под микроскопом – браслеты эти, которые жизненные показатели регистрируют, регулярные звонки. Мне странно думать, что где-то там сидит человек, который смотрит на приборы, и знает, что я в каждый момент делаю. Он видит, когда я сплю, когда занимаюсь сексом…

Я принужденно улыбнулась, понимая, что мои жалобы, наверное, кажутся нелепыми девушке, для которой это повседневная рутина, но неожиданно она кивнула, а на лице ее промелькнуло понимание пополам с сочувствием.

– Да. Когда Дэн попал в первый раз… Нас к этому готовят, как и к многому другому – рассказывают, показывают, разжевывают. Сколько я обучающих гало и видео пересмотрела – не передать. И все равно, когда это случается с тобой…

Она дотянулась до бутылки, и молча наполнила оба наши бокала.

– Можно сколько угодно говорить, что мы профессионалки и для нас это работа. Как бы не так! Это вранье. А правда в том, Ли, что мы живые. Я – живая. Невозможно не привязаться к мужчине, с которым столько времени делишь постель. Может быть и есть те, для кого это не так, но для меня – невозможно. И когда его принесли в первый раз в этом гадском подобии комы… Я ведь все знала. А сердце все равно чуть не оборвалось. Хоть мне и повторили тысячу раз на курсах подготовки, что если арда успели стабилизировать и связать с донором, то выживет он с вероятностью в девяносто процентов. – Она задумчиво поболтала вино в бокале. – А про контроль – да, согласна. Я ведь жила с ним и раньше, но тогда никто не замерял с секундомером, как быстро после секса кто уснул, и не ставил зарубку после каждого полового акта… Честно говоря, я даже радовалась, когда Дэн сорвал наконец этот браслет. Хотя и старалась, конечно, ему помешать.

– А Рэй не трогает, – задумчиво сказала я. И пояснила на ее непонимающий взгляд: – Ну, браслет. Не пытается снять.

– И как ты этого добилась? – не на шутку заинтересовалась Мина.

– Да никак, – от растерянности я пожала плечами. – Один раз по руке шлепнула, да и все…

– Надо на вооружение метод взять! – Она поиграла бровями и, звонко чокнувшись со мной бокалами, провозгласила: – Обязательно попробую.

– Слушай, – я помялась и решилась. – А это правда? Ну, про зарубки…

Она сначала нахмурилась, вспоминая, о чем я, а потом улыбнулась:

– Да наверняка нет! У них же биометрические браслеты, что они, сами не посчитают?..

Я шумно выдохнула и прижала приятно прохладный бокал ко лбу. Мина откинулась на спинку дивана и сочувственно мне улыбнулась:

– Кошмар, да. Но со временем привыкаешь!

Я одарила ее мрачным взглядом и сделала большой глоток, запивая новость, что где-то ведется строгий учет нашему с Рэем сексу.

…а потом эти данные разнесут в ведомость, ее подадут в бухгалтерию, и строгий бухгалтер, дама в годах, с пучком и непременно в старомодных очках, проведет расчет, по итогам которого мне предоставят оплату за услуги, с учетом переработок и амортизации…

На этот раз за бутылкой потянулась уже я. Плеснула золотистой жидкости себе, в подставленный бокал Вильгельмины – не права я была, имя удивительно красивое, и ей очень идет, поболтала бутылку, определяя уровень напитка в ней.

Половина. М-да. Такими темпами нам ее ненадолго хватит!

Я поставила бутылку на вышитый белый лен – Вив меня убьет, если обнаружит, как я с ее салфетками обращалась, да и пошла она… – и следующий вопрос сорвался с языка сам собой.

– Мина, почему девушки вроде тебя – красивые, яркие – вообще на это идут?

Я пожалела о сказанном, как только слова вылетели у меня изо рта. Право слово, какое мое собачье дело, что именно сподвигло ее на такое решение? Она отнеслась ко мне доброжелательно и по-человечески, и не хватало в благодарность обидеть ее дурацкими вопросами!

Но она не обиделась. Перекатила по подголовнику дивана темноволосую голову, с изящными чертами лица, будто прорисованными кистью романтичного художника, и произнесла:

– Замуж. В большинстве случаев, мы просто хотим замуж. За успешного, благополучного мужика. – Она прикрыла зеленые кошачьи глаза, и черные пушистые ресницы отбросили тень на сливочную кожу скул. – Девушки хотят стабильной, обеспеченной жизни за спиной у надежного мужчины, с гарантией, что он не запьет и не примется тебя поколачивать, не бросит работу или детей, и много еще чего «не»… у ардов все же особые порядки.

Она сделала глоток, задумчиво покрутила бокал в тонких пальцах. Продолжила:

– Вот ты видела, какая очередь собирается перед центром подготовки персонала «Светлое будущее» кажды. й год, когда начинается набор соискательниц? Ну, может, в сети видела, или в кино?

Я неопределенно повела плечом. Может, и видела конечно – арды популярная тема, и киноиндустрия не обходила их стороной – но, конкретно на очередь особого внимания не обращала.

– Она огромная. Поверь мне. Соискательниц гигантское количество, и попасть в их число очень просто – достаточно заполнить анкету на сайте или в реале, выслать ее через сеть или почтой, и все, ты в их числе. Прием анкет заканчивается за месяц до начала отбора, но и тогда – ничего страшного. Твою анкету просто рассмотрят на следующий год, ее не надо даже переоформлять. На сайте и в центрах подготовки приведен полный перечень требований к профессиональным энергетическим донорам, и в нем под сто пунктов. Но это – для доноров. А для соискательниц проходные условия просто никакие – достаточно среднего физического здоровья и более-менее симпатичной мордашки. Да и то… Даже откровенную страшилку сразу с отбора не завернут – мало ли. Вдруг, она энергетический самородок. Вдруг, она чей-то идеальный донор. Так что да, девушек собирается до хрена, извини за прямоту. Так вот, девяносто… нет, даже девяносто пять процентов пришедших надеются удачно выйти замуж. И восемьдесят процентов этих девушек отсеется в первые же недели.

Мина выдержала эффектную паузу, чтобы я оценила цифры, и продолжила:

– Первыми полетят неадекваты – то есть, прошу прощения, эмоционально не уравновешенные соискательницы. Ты не представляешь, сколько психически неуравновешенных дам-с шлет свои анкеты на отбор. Иногда складывается впечатление, что все недоохваченные официальной медициной обретаются там, в этих очередях, и их оттуда автобусам отправляют в профильные заведения, а за углом центра подготовки дежурят санитары с носилками… Вторым пунктом отсеивают тех, кто врал в анкетах. С этими возятся дольше. К моменту начала отбора по каждой предоставленной анкете у ребят из службы безопасности уже есть обширное досье. Куча дам-с не самой честной гражданской позиции думает, что за стенами центра можно укрыться от неприятностей с законом. Этих пачками отправляют следующим автобусом в учреждения несколько иного профиля, чем первого, а бравые парни с наручниками дежурят за тем же углом что санитары с носилками.

На этом образе я хихикнула, и Мина отсалютовала мне бокалом. Она вообще была отличной рассказчицей, и явно получала удовольствие от процесса. Сделав глоток вина, она невозмутимо продолжила:

– Если вранье невинное – там, размер груди приврала или операцию по косметической пластике утаила – то, может, и не погонят. Но шансы претендентки это существенно снизит. Наши не любят вранье. Оно наводит их на мысли о ненадежности партнера. Так что, если уж ты врешь – врать должна виртуозно, иначе это сито не проскочить. За первые две недели отсеивается половина. Это титаническая работа, Ли, я не знаю, как люди на ней не сходят с ума. Потому что иметь дело с запертыми в одном здании взвинченными девицами числом под тыщу – так себе удовольствие. И вот после этого начинается, по сути, настоящий отбор. Тесты. Анализы. Уроки – которые не редко сами по себе тесты. Опять анализы. Обследования. За девять месяцев, которые длится отбор, тебя исследуют всю, от ногтей на ногах до кончиков поставленных дыбом волос. На самом деле, отбор – это легальный способ бесплатно пройти полное медицинское обследование у лучших специалистов. Туда стоит рваться уже за одним только этим!

Она сделала страшные глаза, я не удержалась от смешка, и мы снова чокнулись бокалами.

– Если в процессе выявят незначительные проблемы со здоровьем, то по обстоятельствам. Если девушка перспективная – тут же и подлечат, если есть другие противопоказания – вручат результаты и вежливо укажут на дверь. Если проблемы значительные – выдадут рекомендации, могут даже с направлением поспособствовать. Они отзывчивые ребята, и им абсолютно не жалко задействовать административный ресурс… И если девушка перспективная – то опять же, милости просим на будущий год. На самом деле, по состоянию физического здоровья отсеивается мизер. Основная причина – решение психологов, и – та-дам, сюрприз! – особенности твоей собственной энергосистемы.

Если ты не способна восстанавливаться быстро и без ущерба для тебя, на отборе тебя завернут. Ну и командованию ардов не нужны истерички, которые станут мотать нервы подчиненным. Дом должен – это место отдыха и восстановления, и энергопартнер не должен быть источником дополнительного психологического напряжения.

В целом, все было очень даже логично, кроме одного. И именно об этом я и спросила:

– Так что же с вами делают целых девять месяцев?!

– По большому счету – именно отсеивают психологически недостаточно устойчивых и гибких. Занятия – это так. Если у тебя хоть что-то есть между ушами – сдашь. А если ничего нет – то тебя все равно еще до экзаменов отсеют.

Я хихикнула, а Мина внезапно оживилась:

– На самом деле, единственная дисциплина, которая может составлять какие-то сложности, это право. Да и то, потому что преподаватель читает лекцию о том, что энергетическое партнерство – это контрактные отношения, с четко обозначенными правами и обязанностями сторон, и оно не является основанием для каких-либо претензий личного характера, а по аудитории прямо гуляет эхо девичьих мыслей «Ну уж меня-то это точно не касается!» и «Уж на мне-то он точно женится!». И в глазах – розовые мечты, без малейшего осознания предмета…

Мина улыбнулась, грустно и как-то тепло, что ли, а мне стало понятно, что говорила она и о себе. В первую очередь – о себе.

– В общем, при заключении договора о донорстве каждой мадам, помимо электронной версии, на руки выдают бумажный экземпляр контракта, и это очень увесистая папка, которой в самом крайнем случае можно стукнуть себя по голове со словами «Ну я и дура!». Подозреваю, что как раз затем и выдают!

Она поставила бокал на столик, и села на диване боком, повернувшись ко мне лицом. Подобрала под себя ноги, оперлась локтем на спинку дивана. И продолжила:

– Но я увлеклась. Мы ведь говорили про замужество. Так вот. Девушки приходят на отбор кто зачем. Кто-то насмотрелся романтических фильмов и жаждет любви с прекрасным ардом. И замуж. Кто-то просто и бесхитростно хочет денег (и замуж). Кто-то приходит, чтобы укрыться от давления семьи, защититься от неприятностей, спрятаться от проблем, с которыми не в силах справиться самостоятельно, но которые перемелет, не заметив, система. И – да-да! – выскочить за своего защитника замуж. Процентов пять претенденток, не больше, имеют четкую цель без этого ма-а-аленького довеска.

Она свела музыкальные пальчики, оставив между ними узенький зазор, чтобы показать, какой довесок маленький.

– Из тысячи девушек отбор проходят около двухсот кандидаток, не больше. Они получат сертификаты, и будут считаться дипломированными донорами. Из этих дипломированных – контракты с ардами заключат процентов шестьдесят, потому что ардов-то ограниченное количество! Каждый год известно, сколько их будет призвано на службу, и доноров всегда подготавливают исходя из этого числа… Оставшиеся сорок будут числиться энергетическим резервом. Так вот, – Мина хитро улыбнулась, посмотрела сквозь бутылку на просвет, разлила по бокалам остатки, и коварно заключила: – Вот из тех счастливиц, кто все-таки заполучил контракт, семьдесят процентов имеют все шансы удачно выйти замуж за благополучного, успешного мужика!

Я поперхнулась в бокал смехом. Вот ведь хитрюга! Намеренно выждала, пока я глотать начну! Я прожгла ее возмущенным взглядом, а она как ни в чем не бывало, с невинным видом заключила:

– Таким образом, воспользовавшись простейшими математическими приемами, можем посчитать, что из каждой тысячи девиц осуществят заветную мечту… Сколько?