Текст книги "Колдовство для олигарха"
Автор книги: Яна Тройнич
Соавторы: Марина Тройнич
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Я про себя усмехнулся: боярина ждет облом. Выпить я всегда мог много. Однако наблюдать, как распаляется дядюшка, было некогда. Я устал и проголодался как волк, поэтому изо всех сил налег на угощение. Насытившись, зевнул и спросил:
– И как вам удалось выстроить такой огромный и красивый терем? По виду – совсем новый.
Старичок вздохнул:
– Все свои сбережения вложил. Племянник-то мой беспутный, Федор, ни о чем не беспокоится. О родственнике и имуществе не заботится. Не оправдывает надежд. А я-то мечтал – под старость опорой станет. Но ему только бы где-то болтаться. Вот возьму и женюсь на какой-нибудь девице, да все богатство ей оставлю. – Он положил руку мне на колено. – Пойдем, красавица, со мной в светелку.
Я чуть не впаял старому козлу промеж глаз. Но вовремя вспомнил, что я сейчас – девица. К тому же вкусный ужин и хорошее вино, закупленное, между прочим, лично мной, настроили на благодушный лад. Я лишь отстранился и вновь опустил очи долу:
– Что вы, я девушка честная. Только после свадьбы и с благословения родственников.
Мстительно подумал: «Ну, старая перхоть, сейчас я тебе устрою ушат холодной воды». Ишь раскатал губу на чужое добро, да еще хозяина хулит при барышнях.
– Ой, совсем забыла! Не сказала ведь самого главного, так обрадовалась нашей встрече. Знаю я вашего племянника! Встречалась с ним недавно. Он еще мне предлагал обождать да вместе с ним ехать, а я, неугомонная, не послушалась. Вот и вляпалась. Через несколько дней ждите его тут. Он прибудет, мы и попросим его благословить наш союз. Очень уж хороший человек ваш племянник.
Ложка выпала из руки дядюшки.
– Е-де-ет, зна-чит, Фе-день-ка… Какая радость!
Я закивал головой:
– Вот и на вашей улице скоро будет праздник. Не придется умирать в одиночестве.
Боярин сразу же потерял ко мне интерес:
– Ступай в горенку. К сестрице тебя проводят.
Утром я позавтракал с дядюшкой. Видно, известие о возвращении племянника здорово охладило его пыл. Теперь он только и говорил про своего ненаглядного Феденьку. Но я его и не осуждал за вчерашнее. Какой мужик не захочет распушить хвост перед молодой бабой?
Дядюшка отрядил для моей доставки по назначению телегу с возницей.
Я трясся на кочках, раздумывая о дальнейшей жизни. Перспективы пока не вдохновляли. Однако в дороге меня ожидала радость. Я вдруг почувствовал, как что-то нежное и пушистое коснулось лица. Замер, отказываясь верить, но Чуфик уже пищал:
– Хозяин, я нашел тебя! Как я счастлив!
Я был рад не меньше бесенка.
– Чуфик, куда ты пропал? Что с тобой случилось?
Бесенок виновато пробормотал:
– Гусеница.
Оказывается, он заметил любимое лакомство и не смог удержаться. А когда оглянулся, меня уже не было – я перенесся в свой мир. Всю ночь бесенок проплакал у валуна – ждал. Потом решил, что, если я вернусь, обязательно появлюсь у дядюшки. Вот и поселился в имении. Меня растрогала такая верность.
– Чуфик, я тоже о тебе переживал.
Бесенок потерся головой о мою щеку:
– Я знаю, хозяин.
– А тебя не смущает то, что со мной произошло? – усмехнулся я.
– Ты стал еще красивее!
Я офигел!
– Спасибо, но мне мой прежний облик больше нравился.
– Тогда я навещу родственников и узнаю, как его вернуть.
– Так ты же утверждал, что на всем белом свете один-одинешенек? – удивился я.
– Я не хотел уходить от тебя, хозяин.
С появлением мелкого «братца» жизнь показалась более приятной.
Когда вдали появился трактир «Горластый петух», сердце забилось сильнее. Скоро увижу свою зазнобушку. Но снова закралось сомнение: «Что она подумает о новом моем обличье?»
Возница остановил телегу во дворе трактира и завопил:
– Вахромеевна, принимай сестрицу!
Я спрыгнул на землю и поднялся на крыльцо. В дверях столкнулся с Настасьюшкой.
Она с изумлением взглянула на меня и грозно подперла кулаками бока:
– Нету у меня никаких…
Я схватил ее за руку:
– Приглядись хорошенько. Неужто не узнаешь и выгонишь из дому? – Сжал красавицу в объятиях и зашептал: – Пойдем к тебе, наедине все расскажу.
Очень боялся, что она сейчас отречется от упавшей как снег на голову родственницы. Но моя красавица была женщиной неглупой, поэтому кивнула и провела меня к себе в комнату. И только там поинтересовалась:
– И что это за балаган?
Я с чувством прошептал:
– Голуба моя сизокрылая, не узнаешь? Не знаю, поверишь ли, но если любишь, сердце подскажет.
Она несколько мгновений стояла неподвижно, потом заключила в объятия и заревела:
– Феденька, любимый, ты ли это?!
– Я, красавица, я.
Некоторое время мы сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Я немного слукавил, всего ей не рассказал. Поведал, что попутала нечисть: захотел еще больше разбогатеть и взялся выкрасть амулет у князя. А когда не вышло, колдун-наниматель превратил меня в женщину.
Вздохнул:
– Хотел покончить с собой, но не смог это сделать, не повидав тебя.
И сразу понял: аргумент сработал. Настасьюшка вскочила и велела нести еду. Смотрела на меня и приговаривала:
– Не дам я тебе, Феденька, умереть. Ишь что надумал. А выход мы найдем, не будь я Настасьей Вахромеевной.
Любовь
Я примчалась к себе в комнату и рухнула на кровать. С трудом уняла дрожь. В который раз мысленно поблагодарила так вовремя завернувшего в гости Угрима. Надо же, чуть не была изнасилована мужем! И только из-за собственной дури и несдержанного языка. Причем виновата во всем сама. Даже последний замухрышка и тот бы оскорбился, услышав такие слова. А князь, как ни крути, мужчина в самом расцвете сил.
Вспомнила железные руки мужа, горячие, как огонь, губы. Обругала себя последними словами. Конечно, девочка я большая. Вполне понимаю, что рано или поздно это произойдет. Но лучше бы уж как можно позже. К тому же лелеяла совсем крохотную надежду, что сумею сбежать. Или вернется Федор и меня выручит. Хотя мечты о его возвращении таяли с каждым днем.
В комнату вошла моя чернокожая служанка Илия. Я с удовольствием оглядела девчонку. И тут же хихикнула. Как я мысленно ее назвала? Ведь негритяночка – почти мне ровесница, если не старше. Неужели из-за замужества я начала чувствовать себя эдакой зрелой дамой, хранительницей семейного очага?
Ладно, смех смехом, но выглядела Илия здорово. Она сама сшила себе наряд, и он просто поразил воображение дворцовой прислуги. Широкие шелковые шаровары, повязка на груди, не скрывающая плоский живот, а на голове – что-то вроде большого тюрбана. Да еще на поясе носила кривую саблю. Где она ее раздобыла, я так и не поняла. Как ей ни пытались доказать, что одеваться так не подобает, ничего не вышло.
Мы с моей служанкой как-то сразу нашли общий язык и отлично поладили. Только вот рабовладелица из меня вышла никудышная. Скорее мы стали подругами. Не получалось у меня дожидаться, когда мне принесут, подадут или за мной приберут. Жизнь давно приучила к самостоятельности. Да и, сказать честно, служанка из Илии вышла еще хуже, чем из меня – хозяйка. Заметно было, что прислуживать девчонка не привыкла. Судя по всему, раньше за ней самой ухаживали и ублажали. Как-то она проговорилась, что была дочерью великого вождя. И еще у нее имелся старший брат. Только вот неизвестно, жив он до сих пор или нет. Я сказала, что если родные отыщутся, я ее отпущу. Девчонка рухнула на колени и обвила мои ноги руками. Клялась, что отдаст за меня жизнь не задумываясь.
Любимым занятием Илии было тренироваться со своим кривым мечом, который она называла ятаганом. Она вращала его с бешеной скоростью, перебрасывала из одной ладони в другую. Я всегда боялась, как бы она ни поранилась.
На ее тренировки обратил внимание князь. Как-то подошел, долго смотрел.
– Отлично. Не желаешь попробовать со мной? – предложил он.
Они встали друг против друга и обнажили клинки. Я залюбовалась поединком. Чувствовалось, что князь сильнее и опытнее, зато Илия была очень верткой и быстрой. В конце концов князь выбил оружие из рук моей служанки. Подбросил его вверх носком сапога, поймал и вернул хозяйке. Они отошли в сторону, долго о чем-то говорили. Я увидела, как девчонка упала на колени и поцеловала подол одежды повелителя. Князь обернулся ко мне:
– Люба, с сегодняшнего дня Илия – не просто служанка, но и твой телохранитель. Она умна и прекрасно обучена военному делу. – Пристально взглянул в лицо негритянки: – Будет еще и верна – получит свободу.
Я вздохнула: кажется, Илия в куда лучшем положении, чем я. У нее есть шанс когда-нибудь вернуться к родным, а вот у меня – навряд ли.
Илия села рядом и взяла меня за руку:
– Госпожа, вы чем-то расстроены?
Я постаралась улыбнуться:
– Нет, все в порядке.
На следующий день начали съезжаться те, кто должен был отправиться с посольством к царю Салтану. Я очень обрадовалась, встретив старых друзей. И сразу же получила выговор от муженька. Перед сном он заглянул ко мне в комнату, но отнюдь не с пожеланиями доброй ночи.
– Вы – супруга правителя и должны вести себя соответственно.
Я аж подпрыгнула:
– Это я-то плохо себя веду?!
– Не стоит бежать со всех ног навстречу гостям, как бы дороги они вам ни были.
Я обиделась и надулась. Хотя в глубине души признала правоту сказанного, но получать замечания всегда неприятно. Огрызнулась:
– Мне что, теперь ни с кем и пообщаться нельзя? Тогда я лучше здесь останусь.
– Вы ведь меня прекрасно поняли.
У меня чуть не сорвалось с губ предложение пойти подальше со всеми нравоучениями. Но я сдержалась. Только вздохнула и согласилась:
– Поняла. – Опустила ресницы и приняла самый покорный вид. – Слушаю и повинуюсь… мой господин.
И завопила от боли – князь схватил меня за ухо и весьма ощутимо дернул.
– Ложитесь, завтра рано вставать.
Развернулся и ушел. А я задумалась. Никак не пойму супруга: порой делает попытки, так сказать, сблизиться со мной, но по ночам мою опочивальню навещать явно не собирается. Не то чтобы мне это было нужно, но интересно же почему?
Вечером все собрались в трапезной за столами, ломящимися от угощений. Повелитель попросил одеться на пир понаряднее и выбрать лучшие украшения. Я печально вздохнула:
– Обязательно наряжаться?
Князь хмыкнул:
– До сих пор думал, что это не слишком обременительная просьба для женщины.
Я пожала плечами:
– Ну раз вам этого хочется.
Мы сидели во главе стола. Сначала гости чувствовали себя несколько скованно, но по мере смены блюд и кувшинов с вином в зале становилось все более оживленно. В конце трапезы князь поднялся и в наступившей тишине, так сказать, толкнул напутственную речь:
– Все вы знаете, что заставляет нас отправиться в этот путь. Дети и наследники нашего соседа, царя Салтана, находятся здесь, а на престол собирается взойти самозванка. Мы не можем допустить подобную несправедливость.
Присутствующие одобрительно зашумели, законный наследник гордо распрямил плечи, а князь продолжил:
– Поверивший гнусной клевете царь собирается объявить княжеству войну. Из-за этих печальных событий наш с княгиней свадебный обряд пришлось провести спешно, в присутствии лишь самых доверенных друзей. А пировать будем после возвращения.
Вспомнив «доверенных друзей» и наш «свадебный обряд», заключавшийся в полете над костром, я невольно поежилась.
Утром процессия из карет, обоза и группы воинов отправилась в путь. Я ехала в компании Олены. В карете также находилась моя служанка. Следом за нашей двигалась карета с Настасьей Вахромеевной и ее сестрой Флорой. Князь и бояре сопровождали нас верхом. Я невольно любовалась выправкой и посадкой всадников: все мужчины были как на подбор. Но князь выделялся и на их фоне.
Огорчил Алекс. Он как-то демонстративно старался меня не замечать. Бывший приятель смотрел на меня, как на пустое место. Вежливо поприветствовал утром, и все. А ведь в доме у Свега мы так хорошо ладили…
Князь поравнялся с каретой.
– Как чувствуете себя, сударыни? Вам удобно? – Он вежливо улыбнулся.
Мне почему-то показалось, что улыбка эта больше адресована Олене, чем мне. Я сжала зубы. Сама не понимаю, отчего его внимание к другим дамам так меня задевает. Это притом, что самой мне повелитель и даром не нужен. Я даже сравнила себя с собакой на сене. Раз мое – охраняю и никому не отдам.
К ночи добрались до имения вассала князя – боярина Лихея. Хозяин встретил гостей с почестями и большим уважением. Нас с Оленой, сестер и служанок сразу же отправили на женскую половину. На прощанье князь слегка прижал меня к себе:
– Отдыхайте, дорогая, двинемся в путь с первыми лучами солнца.
Было уже довольно поздно, и я действительно утомилась в дороге. Поэтому не стала выражать возмущения дискриминацией, а беспрекословно потопала в свою комнату. Сестрица трактирщицы пыталась увязаться следом с предложением помочь. Наверное, хотела познакомиться поближе. Я вежливо отказалась и отослала ее прочь. Настасья Вахромеевна тоже старательно выказывала мне расположение, но я отвечала нарочитой холодностью. Никак не могла забыть и простить ей увиденную когда-то постельную сцену.
Я подумала об остальных своих спутниках. Свег всю дорогу держался на расстоянии, хотя порой подъезжал к карете, чтобы переброситься парой фраз с Оленой или вежливо спросить о моем самочувствии. Будто поговорить, помимо моего драгоценного здоровья, нам нынче было и не о чем. Но иногда я ловила его заинтересованные взгляды, когда он считал, что никто этого не видит.
Зато племянник боярина, вернее, уже царевич, вел себя весьма непочтительно и дерзко. Смотрел пылко, старательно вздыхал. Сказать, что ли, Олене, чтобы поговорила с братом, пока мой супруг не обратил внимание? Хотя с Оленой я тоже никак не могла найти общий язык. Девушка общалась со мной вежливо, но предельно сухо. То ли из-за того, что я стала женой князя, то ли существовала еще какая-то причина.
Но всех сдержанней, пожалуй, вел себя по отношению ко мне мой супруг. Ледяная улыбка, старательно ровное обращение. Кажется, меня это начинает задевать. Боярин Лихей предложил нам занять общие покои, но Кощей быстро отказался. Заверил, что супруге нужно отдохнуть. Хозяин взглянул в мою сторону с некоторым удивлением. А я одновременно и обрадовалась, и оскорбилась.
Сон никак не шел. То ли мешала лунная ночь, то ли тревожили воспоминания о Федоре. На сердце было тоскливо, хотелось заплакать. Я подошла к окну, распахнула створки и взобралась с ногами на подоконник.
Вдруг между деревьями мелькнула какая-то тень. Я подумала, что, наверное, там бродит охранник. Но вскоре человек приблизился, и я не поверила своим глазам. Правителю тоже не спалось.
– Сударыня, вы не забыли, что выезжаем с рассветом?
Я вспыхнула. Сколько ж можно меня поучать! Сердито буркнула:
– Даже если б и хотела забыть, так все равно не получится. Да и разбудите наверняка. Однако, я в отличие от вас, могу спокойно поспать и в карете.
Князь рассмеялся:
– Надеюсь, вы разрешите и мне отдохнуть в ней вместе с вами, если потребуется?
– И не надейтесь. Не люблю слушать храп.
Он весело ухмыльнулся:
– Значит, и в совместной постели спать откажетесь?
Я сердито фыркнула – кто о чем…
– Не злитесь. – Князь протянул ко мне руки. – Раз уж нам обоим не спится, почему бы не прогуляться по саду?
Хотела было гордо отказаться, но неожиданно заявила:
– Ловите!
И прыгнула прямо князю в руки. Он легко поймал, поставил на землю и набросил полу своего плаща. Вскоре мы расположились на скамейке.
– Вы не находите, что ночь сегодня особенно очаровательна?
– Угу, как-то чересчур.
Немного поговорили о разных пустяках. Потом вдруг князь прижал меня к себе крепче и поцеловал. Я почувствовала, как предательски застучало мое сердце. Попыталась отодвинуться.
Кощей мне не позволил.
– Мы с вами столько времени вместе, а я почти ничего о вас не знаю.
– Зато о вас мне бабки много чего порассказали. О том, например, каким вы были непослушным и непоседливым ребенком.
Князь вздохнул:
– Представляю. И начинаю жалеть, что оставил вас там погостить.
Я рассмеялась:
– Не стоит! Они вас расхваливали на все лады.
Он провел рукой по моим волосам. Шепнул:
– Они просто роскошны. – И тут же ненавязчиво поинтересовался: – Вы говорили, что учились у мага? А как вы попали к нему в ученицы? Интересовались магией и искали наставника?
Я задумалась, вспоминая тот день:
– Скорее, он сам меня нашел. Подошел и предложил заниматься. Не знаю, что он во мне увидел, но даже не стал брать плату. – Вспомнив, чем закончилась эта учеба, разозлилась. – Говорят же, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот я и влипла.
– Этот маг, как там его…
– Карл Карлович.
– Как он выглядел?
Я пожала плечами:
– Высокий, темноволосый…
– Похож на меня?
Я даже отодвинулась, всматриваясь:
– Ничуть! Хиловат он против вас. Тощий. Хотя… если присмотреться… наверное, можно найти отдаленное сходство.
– А как с ним оказался связан ваш брат?
– Понятия не имею. Наверное, тоже захотел чего-то необыкновенного.
Как всегда, вспомнив о Федоре, расстроилась. И вдруг поняла, что разговор о Карле Карловиче и Федоре интересует князя куда больше, чем я сама. Хотя он по-прежнему прижимал меня к себе, стало холодно и неуютно. Кощей спрашивал что-то еще, но я молчала.
– Любушка, о чем вы думаете?
Я вздохнула:
– Хотите знать правду?
– Конечно.
– Не могу понять, зачем вы на мне женились.
Он резко отодвинулся и усмехнулся:
– Задайте вопрос попроще. – И тут же поднялся. – Пойдемте я вас провожу.
Мы вошли в терем. Повелитель вновь приобнял меня за талию:
– А может, переночуете в моих покоях?
Я отрицательно помотала головой. И уже у себя в комнате подумала: «На вопрос, почему он на мне женился, мог бы ответить и по-другому». Ну хоть соврать для приличия, что, мол, любовь с первого взгляда. Девушкам нравится, когда им вешают лапшу на уши, даже если они прекрасно знают правду. И в который раз осадила сама себя: «Да не пошел бы он!»
Вот только не знаю, искренне ли?
Улеглась в постель, но заснуть опять не смогла. Попыталась посчитать баранов. На сотом бросила. Наконец провалилась в полудрему, находясь в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием…
Мне вдруг показалось, что я бегу по лесу от какого-то чудища. Оно похоже на медведя, но все-таки это не медведь. Мохнатый черный зверь не просто преследует, а гонит в определенном направлении. Я несусь от него сломя голову. Вдруг вижу – впереди дом. Из открытых окон доносятся крики и звон стаканов. Становится страшно вдвойне. Спасусь от чудовища – попаду к шайке разбойников. Но я все-таки распахиваю дверь. А там… В голове отчетливо зазвучали стихи Пушкина:
Один – в рогах с собачьей мордой,
Другой – с петушьей головой;
Здесь – ведьма с козьей бородой,
Тут – остов, чопорный и гордый…
Я понимаю, что каким-то образом оказалась на месте Татьяны Лариной. Все, как в поэме, все узнаваемо.
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!
Вот только Татьяна увидела Онегина, а я – князя. И сразу стало ясно, что он здесь главный.
Он знак подаст – и все хлопочут,
Он пьет – все пьют, и все кричат,
Он засмеется – все хохочут,
Нахмурит брови – все молчат.
Ноги становятся ватными, я хочу убежать и не могу. А меня вдруг заметили все и потянули руки с радостными криками.
Я поняла, что еще чуть-чуть – и хлопнусь в обморок. Но тут взор князя упал на меня. Он поднялся и грозно произнес:
– Мое!
Тут я наконец-то вышла из ступора. Мысли судорожно забегали. Карл Карлович объяснял, что от всяких наваждений, порчи и сглаза иногда лучше всего может помочь обыкновенный кукиш. Другими словами, фигура из трех пальцев имеет и магическое значение. Страх тут же прошел. Я сложила пальцы:
– А вот этого не хочешь? Шиш тебе, а не я!..
И сразу же открыла глаза, разбуженная криком петуха. Какое-то время соображала, случилось ли все увиденное наяву. Наконец облегченно вздохнула – просто дурной сон. И уснула, теперь уже без кошмаров.
Вот только поспать почти не удалось: пора было подниматься к завтраку и отправляться дальше.
За столом по левую руку от князя сидели мы с Оленой, по правую – Свег и Савва. Я осторожно оглядела супруга. Нет, повелитель совсем не походил на чудовище из сна. Там у него были неприятно резкие черты лица и глубокие морщины. А настоящий князь потрясающе красив, это трудно не признать. Но сон был таким ярким и таким страшным, что я невольно рассматривала князя, пока супруг не заметил моего повышенного внимания и не шепнул:
– Со мной что-то не то? Вы не отводите от меня глаз.
Я покраснела: веду себя как дитя. И не нашла ничего лучше, кроме как возразить:
– Вам привиделось.
Князь иронически улыбнулся, но промолчал.
А я подумала о его дружине. Таких монстров, какие привиделись мне в кошмаре, среди них нет. Все – молодцы как на подбор. Вот только ходят всегда во всем черном да лица напоминают равнодушные маски. Но, наверное, им так положено себя держать.
Я была рада, что Савва расположился от меня довольно далеко. Надеюсь, сможет вести себя прилично. Зато вот сестрица Настасьи Вахромеевны явно времени не теряла, бросая заинтересованные взгляды, как мне думалось, в сторону князя. Я про себя выругалась. Не сестрички, а настоящие шалавы! Одна с Федей шашни водила, вторая к моему мужу клеится, а тот вроде и не против. А супруга, значит, должна вести себя сдержанно и благоразумно? Показала бы я тебе благоразумие, если бы была настоящей женой.
Наконец все поднялись из-за стола. Князь подал руку, чтобы проводить меня до кареты. Я с тоской подумала: «Сколько еще дней трястись по ухабам?» Наверное, из-за своего плохого настроения и решилась на дерзость:
– И как вам прекрасная Флора?
Повелитель покосился на меня:
– Весьма привлекательная особа. Редко найдешь барышню с такими пышными формами.
– Так и хочется прижаться к груди?
И сразу пожалела о сказанном. Сама понимала, что мои слова прозвучали глупо и вульгарно.
Князь сжал мое запястье так, что на глаза навернулись слезы. И прошипел:
– Не стоит переходить некоторые границы.
Я вырвала руку и, гордо задрав подбородок, направилась к карете. А сама чуть не ревела от обиды.
Внутри меня уже ждала верная Илия. Она грозно сверкнула очами:
– Госпожа, он вас обижает?
Я заметила, что Илия очень ревностно относится ко всему, что связано с моей персоной.
– Нет-нет, обыкновенное недоразумение между супругами. – Я покачала головой.
Пожалуй, повелитель ошибся, позволив негритянке стать моим телохранителем. Уверена, случись что, она не пощадит и князя.
В пути мы были уже несколько дней и вроде все более-менее наладилось. Вот только Олена все так же общалась со мной сквозь зубы и первой разговор никогда не начинала. Я решила, что так дальше продолжаться не может. Иначе сбегу из кареты, наплюю на приличия и поеду верхом. На привале отправила служанку с поручением и, когда та умчалась, спросила у своей спутницы:
– Боярышня, я вас чем-то обидела? Если так, то скажите прямо. Или вы вообще чувствуете ко мне какое-то предубеждение?
Красавица вскинула на меня свои синие глаза. Пробормотала:
– Простите, госпожа, вам показалось.
Но раз уж я вздумала разобраться с этой проблемой, то намерена была довести дело до конца.
– Нет, не показалось. Я вижу, что и Алекс на меня то ли сердится за что-то, то ли обижается.
Олена помялась и с трудом выдохнула:
– Из-за Федора.
Я удивилась:
– А при чем здесь мой брат?
Красавица взглянула сердито:
– Он не ваш брат. И он вас любил, а вы его предали.
Подозреваю, мои глаза сейчас напоминали не блюдца, а столовые тарелки. Я пробормотала:
– Откуда вы взяли, что он меня любил?
– Алекс сказал.
Я ощутила, что сердце сейчас вырвется из груди от такого известия.
– Олена, позови Алекса.
Поставлю точки над «ё» раз и навсегда!
Вскоре Алекс и Олена подошли. Я огляделась: вблизи почти никого не было. Только Флора прогуливалась неподалеку, наверное, дожидалась Настасью Вахромеевну. Хотелось поговорить с охранником олигарха без лишних свидетелей, но по здешним меркам это выглядело бы совсем уж вопиющим нарушением приличий. Вздохнув, предложила Олене и Алексу зайти в наш с боярышней общий шатер. И сразу же задала парню вопрос:
– Зачем ты Олене наболтал ерунду? Когда это Федор меня любил?
Бывший телохранитель сузил глаза:
– Простите, повелительница, но это правда. И вы это знаете.
Я взорвалась и зашипела:
– А я-то считала, что мой ветреный «братец» любил Настасью Вахромеевну. И не смей лгать! Помнишь девушку в колодце?
Он раскрыл рот.
– Так это была ты! Я ему сто раз говорил. А зачем скрывала? К тому же хозяйка трактира – так, мимолетное увлечение.
Я сердито бросила:
– Вот и сейчас он где-то «увлекается». А мы тут комаров кормим.
– Но ты же первая выскочила замуж за князя.
Я так взглянула на Алекса, что он осекся и замолчал. Мне стало обидно. Зачем судить, если не знаешь?
– Вообще-то я тогда спасла жизни тебе, Олене, Савве и Свегу. И в том, что не смогла вернуться обратно в наш мир и жить там припеваючи с Федором, виноват именно ты! Видел, что пора возвращаться, но начал свои амурные дела решать. Времени раньше не хватило! И вообще, меня упрекнуть не в чем. Я, между прочим, до сих пор как бы и не совсем князю жена…
Заметив удивленные взгляды, смущенно пояснила:
– Ну… как в данных отношениях положено.
Алекс уставился потрясенно:
– То-то я вижу…
Я спохватилась: зачем разоткровенничалась? О наших отношениях с князем умнее было бы промолчать. Но уже поздно. Остается надеяться, что дальше Алекса и Олены эта история не уйдет.
Телохранитель смутился:
– Прости, полез не в свое дело.
– Постарайся забыть, что я тут наговорила. – Я махнула рукой.
А сама подумала: «Ну на кой он все разболтал Олене?» О том, что брат мне вовсе не брат, о его чувствах. Проговорится боярышня – плохо будет всем. Вот уж действительно: не было печали, так черти накачали. Но самое главное: правда ли то, что сказал Алекс про Федину любовь? Теперь ведь буду мучиться и все время помнить об этом разговоре. Столько времени билась, чтобы забыть, а теперь начинай по новой. Да и вообще болтаю я с Алексом слишком долго. Опять забыла, что не дома. Князю это может не понравиться. Я стала поспешно прощаться.
Выйдя наружу, вновь огляделась по сторонам. Кроме Флоры, никого не заметила. Сиротка прохаживалась на том же месте и, кажется, не обращала на нас никакого внимания. Хотя… увлекшись, я изъяснялась довольно громко.
Разговор расстроил так, что я не сдержала слез. Олена тоже расстроилась. Обняла меня и зарыдала вместе со мной. С этого момента мы и подружились.
Следующая ночевка предстояла в лесу. Слуги суетились, устанавливая шатры и готовя провизию. Я заметила, как из соседнего шатра выходят Флора и Настасья Вахромеевна. Первая явно выискивала кого-то взглядом. Я подумала, что не стоит угадывать с трех раз, кого именно. Всю дорогу красотка, будто коршун, кружила вокруг моего супруга.
Вспомнила, как под чары красавицы-трактирщицы попал Федор. А ведь кузина, пожалуй, будет даже посимпатичнее родственницы. Да и в браке не состоит. В груди что-то екнуло. А если князь увлечется ею по-настоящему? Мелькнула неприятная мысль: «Не захочет ли он заменить меня ею? А бывшую супругу сошлет в монастырь или еще куда у них тут положено. А то и вовсе на тот свет спровадит…» Нет, такого точно допустить нельзя. Хоть князь мне и не нужен, но умирать раньше времени не собираюсь.
Тут я увидела мужа. Повелитель стоял на краю поляны под высоким деревом, что-то высматривая в его кроне. Я решительно направилась к нему и тоже уставилась вверх. А разглядев, на что смотрит князь, ойкнула от радости. В ветвях сидел ворон. Готова голову дать на отсечение, что хозяйкой его была Яга Яговна.
Я дернула супруга за рукав:
– Это птица бабули?
Он улыбнулся:
– Угадала. Не думал, что сумеешь это сделать, ворон кругом целые стаи.
– А как вы понимаете, что он хочет вам сообщить?
Князь рассмеялся:
– Вы, Любушка, слишком любопытны.
Я пожала плечами:
– Не хотите, можете свои тайны не выдавать. Только скажите, как здоровье бабули.
Супруг пристально поглядел на меня и вдруг снял с мизинца перстень с багровым камнем. Взял мою руку и надел кольцо мне на палец.
– Теперь будете знать все, что захотят сообщить вам вороны.
Я сначала не поверила. Но подняла глаза и услышала в своей голове чуть картавую речь:
«Бабка очень беспокоится о твоем здоровье».
Я от удивления так и раскрыла рот. Кого первого благодарить? Ворона за весточку или князя за шикарный подарок? Решила сначала ответить птице. Старательно сформулировала мысль: «Спасибо. Но повода для беспокойства нет».
«Бабки считают, что есть. Они уже уселись вязать одежду своему будущему внуку».
Я чуть не завопила вслух:
«С ума сошли?!! Какой внук?!! Откуда ему взяться?!!»
Ворон хладнокровно каркнул:
«Тебе лучше знать. – Потом вдруг добавил: – Да не парься. Бабки одиноки, им давно требовалось кого-нибудь полюбить и о ком-нибудь заботиться. Они поразмыслили и решили, что ты оговорила себя и супруга из скромности».
Я просто остолбенела: у бабуль от старости крыша поехала? Они меня еще и оправдывают? Ничего себе оговорочки – заявить, что мужик в самом расцвете сил ни на что в постели не годен!
Ворон деликатно кашлянул:
«Я этого не слышал. И бабкам твое мнение о них передавать не стану».
Я пробормотала:
«Весьма благодарна».
И с досадой подумала: «Ну что за мир такой? Не то что сказать, подумать ничего нельзя».
В карканье птицы послышалось ехидство:
«Было бы чем думать».
Я попыталась подыскать достойный ответ. Но вдруг застыла. Чуть не остановилось сердце. «Они и Кощею сказали о ребенке?»
«Нет. Плохая примета – болтать о таком раньше времени».
Я с облегчением вздохнула. Быстро взглянула на князя:
– Вы тоже общались с вороном?
– Да.
– Но я вас не слышала.
– Так и должно быть. Я тоже не знаю, что он сказал вам. Но, кажется, чем-то огорчил?
– Мне стало жаль одиноких старушек. Оставили бедняжек одних в лесной глуши.
– Не стоит об этом беспокоиться. Бабки привыкли к такой жизни. И поверьте, они там совсем не одиноки.
Я вздохнула и опустила ресницы. Знал бы Кощей, что я про себя ругаю его родственниц на чем свет стоит. Надо же такое придумать! Вдруг почувствовала, что ноги стали ватными. Только сейчас дошло, что мне грозит, если о предполагаемой беременности узнает супруг. Хорошо еще, если, как Салтан, просто засунет в бочку и пустит в плавание по морю. А скорее отправит на священный костер. Вряд ли станет долго разбираться, коли решит, что здесь замешан любовник. Ну бабки, ну удружили… Хотя виновата сама, не надо было наводить на подобные мысли.
Так задумалась, что совсем забыла о князе. Услышала его голос:
– Что с вами, сударыня? Вам плохо?
Я застонала:
– Ох как плохо-то! – и закатила глаза.
Кощей
Вот уже три недели мы в дороге. В путь отправились сразу же, как вернулся гонец, доставивший охранную грамоту от царя Салтана. Являться непрошеными гостями в чужое царство не принято, так что я, как полагается, испросил у соседушки разрешения проследовать по его землям. Разрешение было получено, царь гарантировал нашему посольству безопасный проезд и радушный прием. Имелась и иная проблема. На территориях Салтана пользоваться магической силой в полную меру я не мог, если не хотел спровоцировать войну между нечистью: все темные силы там подчинялись другому князю. Так что в сопровождение был вынужден взять обычных воинов, а не мою колдовскую дружину. Надеялся, что договора с царем будет довольно для нашей безопасности.