Текст книги "Сбывшиеся сны печальной блондинки"
Автор книги: Яна Розова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 15
Отношения Олега Ведищева с женой уже находились в той стадии, когда выяснять их было просто лень обоим. Совместная жизнь не устраивала их: он не мог жить с нелюбимой женой, чьи взгляды на жизнь заставляли его досадливо морщиться, она поняла, что есть люди, у которых денег неизмеримо больше, чем у владельца частной стоматологической клиники. Она и сама чувствовала перемены в себе. Если раньше Юлию устраивала жизнь обычной обывательницы, то сейчас хотелось, что называется, купаться в роскоши.
Олег лишь пытался сохранить отношения, необходимые для нормального воспитания сына. С каждым днем эта задача становилась все более непосильной для него, несмотря на все старания. Жена раздражала его своим видом, голосом, сентенциями – буквально всем. Она стала совсем другой. С грустью Ведищев вспоминал первые годы их совместной жизни: маленький Кирилл, веселая Юлия, поездки на отдых, к морю, семейные праздники. Теперь все давно в прошлом. Жена всегда недовольна и стремится найти предлог, чтобы исчезнуть из дому каждый вечер. Гостей не зовут – некому заняться подготовкой к приему.
К тому же сама Юлия давно все решила для себя. Она может за раз получить денег больше, чем за всю жизнь с Ведищевым, к тому же избавится от муторной обязанности ежедневно слушать его язвительные замечания и любоваться его самодовольной рожей. Узнав вкус денег однажды, невозможно противостоять их обаянию.
В клинике Ведищева лечил свои плохие, с детства, зубы и человек, который обещал жене стоматолога решить все ее проблемы. С Рафиком Ханмурзаевым Юлия встречалась уже два года. Он и научил ее жить на широкую ногу, от него она получала еженедельно хорошие суммы «на парикмахерскую» (на отложенные из этих сумм деньги уже можно было купить один небольшой салон красоты). Шикарная одежда, бешено модные и дорогие духи, украшения по дикой цене – один только гарнитур из изумрудов стоил, как приличная квартира в центре Гродина. Конечно, все это хранилось у мамы. Домой Юлия приносила только те вещи, за которые легко можно было оправдаться.
Но Рафик недавно заявил ей, что им пора расстаться. Юлия попыталась переубедить любовника, приложив всю свою небогатую сексуальную фантазию, но потерпела фиаско. У Ханмурзаева на примете была одна женщина. Ей предназначалась особая роль в жизни Рафика. Последняя попытка Юлии только укрепила его в правильности принятого решения. Юлия попробовала прибегнуть к испытанному средству, однажды уже принесшему ей положительный результат. Она попыталась забеременеть, но было уже поздно пытаться, отношения между ними были прекращены.
Тогда она принялась проливать слезы, жалуясь, что привыкла к более обеспеченной жизни, чем ей может предложить муж. Ханмурзаев дрогнул:
– Что же ты хочешь? – спросил он.
И Юлия рассказала, чего она хочет. Организовать такое было парой пустяков. Рафик попросил своих в Москве изобразить фирму, торгующую медицинским оборудованием. Юлия, знавшая, что Ведищев собирается переоборудовать клинику, подсунула мужу координаты «фирмы». Олег попался как ребенок. Директор банка, Бесстужев, уже давно ходил в должниках у Ханмурзаева и согласился, нет, обрадовался предложению. Тем более что знал – работать в прежней должности ему осталось недолго.
Идея Юлии, оформленная, доработанная и реализованная бывшим любовником, должна была принести нешуточные плоды и обязательно бы сработала, но судьба подала Ведищеву несколько знаков, и он не проворонил их, а уловил, сопоставил и сделал своевременные выводы. Твердолобая Юлия, прожив десять лет рядом с одним мужчиной, так и не поняла, что, помимо ума, он обладал интуицией и умел чувствовать людей. Эти качества давно подсказали Олегу особое отношение к собственной жене: лояльное, но недоверчиво-внимательное. Он сопоставил несколько простых наблюдений, касавшихся расписания занятий секции аэробики, которую посещала жена, и ее ежевечерних отлучек. Запомнил, что говорила по поводу машины, на которой приехала однажды Юлия, Марина Владимировна, местная всезнайка и сплетница. Учел разницу между суммами, которыми она располагала, и ценой ее новых шмоток, от которых ломился шифоньер.
Был и еще один показательный момент. Некоторое время назад, в июне, на День медика, Олег собирался с друзьями в шикарной сауне недавно возрожденного комбината бытового обслуживания. Компания была сплошь из медиков. С некоторыми из них Ведищев был знаком еще со школы. С Димой Калашниковым они вместе поехали в Москву поступать в медицинский институт. Только Олег избрал стоматологию, а Дима – гинекологию, продолжив семейную традицию. Доктор он был, что называется, от бога. И, естественно, все жены друзей в случае возникающих проблем обращались к Диме.
Основательно загрузившись пивом, распаренные мужики, обернутые махровыми полотенцами, развалились по мягким диванчикам. У бильярдного стола разыгралась баталия. Олега разморило, и он лениво наблюдал за ходом игры, Дима тоже предпочитал горизонтальное положение. Эскулапы вяло обменивались ничего не значащими фразами, когда пьяноватый дамский доктор ляпнул одну вещь, вздернувшую дантиста:
– Слушай, друг, а ты меня удивил! Ты же вроде медик? Дантисты тоже доктора. Почему жену не бережешь? Тебе удовольствие, а ей аборт.
– Аборт? – переспросил Олег, в секунду собравшись с мыслями. Он не знал об аборте, да и подзабыл, когда могло случиться событие, приведшее к подобному результату. Да он бы и не позволил жене так поступить. – Когда?
– Провалы в памяти, что ли? Обратись к Семену, он у нас по мозгам специалист… В прошлом месяце. Хорошо, что срок был небольшой. Но ты головой думай, а не другим местом. Бог нам дал презервативы, помни об этом!
С тех пор прошло несколько месяцев, и грянуло несчастье – похищение сына. О том, чем занимается Юлия в свободное от отдыха время, Ведищев старался не думать. Сначала хотел ей сказать, чтобы в случае повторения незапланированной неприятности она не обращалась к Калашникову, а топала бы себе в районную поликлинику и не позорила семью. Но потом представил себе этот разговор и передумал. В конце концов, если так происходит, то пусть происходит, а в случае развода он заберет Кирилла. Любой ценой!
Окончательно раскрылись глаза Олега Ведищева в тот момент, когда он, собираясь ехать в Москву за «похищенным» Кириллом, увидел забытый Юлией возле телефона блокнот с номером Ханмурзаева и записанным на последней странице московским адресом, совпадавшим с теми данными, которые выдал несчастный Мишка Горюнов. Тут дантист, кстати, припомнил отсутствие у жены какой-либо реакции на известие о похищении сына. От природы бог не дал Юлии ни темперамента, ни актерских способностей. Ей не удалось выжать ни единой слезинки.
Олегу стоило только позвонить родителям супруги, как по лживому тону тещи, прикидывавшейся сраженной сердечным приступом, он понял, что сделал верные выводы о неверной жене.
В голове мозаика сложилась в целостную картинку: Юлия с любовником, а этот парень из крутых, судя по автомобилю, описанному Мариной Владимировной, решили начать совместную жизнь. Юлия собралась поиметь с бывшего мужа приданое для благополучия новой семьи, вот почему было инсценировано похищение Кирюхи. Мальчик в целости и сохранности с мамой. С ним все будет в порядке. Завтра, после серьезной подготовки, Олег вызволит невольника, а потом уже разберется со всей ситуацией в целом. Стало быть, никакой фирмы в Москве нет, жена его обманула. И с банковским кредитом получилось интересно! Да, избранник мадам Ведищевой весьма влиятелен, если сумел организовать «фирму» в Москве и обстряпать дело с банком. Да хрен с ним, пусть он хоть гродинский господь бог! Ведищев заберет сына и уедет в другой город, за границу, на край света.
Только одна проблема казалась Олегу почти такой же серьезной, как ситуация с сыном. У этой проблемы были печальные серые глаза и шелковистые светлые волосы. Она снилась ему уже десять лет. И он не надеялся когда-нибудь воплотить свои сны в жизнь. Теперь она была близко, но достать ее было невообразимо трудно. Для этого он наврал слегка, скрывая уже известные обстоятельства и напуская театрального драматизма в свою ситуацию. Он просто хотел привязать к себе эту волнующую его женщину, увезти ее куда-нибудь, откуда она не убежит, и добиться, чтобы так было всегда.
– Может, все-таки поедим? – снова предложила я. Действительно, хотелось есть. Надо было как-то держаться, а сил уже не хватало.
Олег одевался, собирал свои разбросанные вещи, ерошил волосы растопыренной пятерней, искренне веря, что делает благо для своей прически. Он так ничего и не ответил на мой вопрос о сыне. Как-то странно выглядело такое поведение сумасшедшего папаши.
– Между прочим, – завел он прежнюю песню, – сытый желудок только усиливает мысли о сексе. Если ты думаешь, что, поев, я засну, то глубоко ошибаешься! Я только сильнее захочу тебя. Возможно, я стану неуправляем.
Странные у нас вырисовывались отношения! Вроде бы это он бросил меня, заставил страдать. Вроде бы это у меня были голодные глаза и я была одинока. Я попадалась несколько раз на своем непотребном интересе к бывшему супругу. Но ведь именно он ведет себя так, будто я – неприступная крепость. Зачем-то строит из себя соблазнителя… Почему мужчины не хотят говорить со своими женщинами? Мне кажется, что если бы Олег сказал мне какие-нибудь слова из тех, которых ждет каждая женщина, я бы сделала для него все. Но он шутил, говорил обиняками, зауживал проблему до постели.
Для ужина Ведищев выбрал вполне приличное заведение – маленький ресторанчик неподалеку от гостиницы. Здесь было уютно, небольшой зальчик умело декорирован зеркалами и пышными растениями в больших кадках. От этого помещение казалось больше и как-то свежее. Мы заказали довольно большое количество еды, и, когда весь столик оказался заставлен тарелками, блюдцами, чашками, мисочками и салатницами, я рассмеялась:
– Ну мы и здоровы есть!
– Что за выражансы для приличной дамы! – фыркнул Олег, уже отправив в рот приличный кусок котлеты по-киевски. Он никогда не начинал есть с салата.
– А ты вино заказал? – мне захотелось немного выпить.
– Да, уже несут.
Минут двадцать мы молчали. Затем, приступая ко второй бутылке вина, заговорили о завтрашнем дне.
– Сначала, – сказал Олег, – я поеду по делам, а ты подождешь меня. Потом мы поедем вместе по адресу, который дал нам твой сотрудник. Идет?
– Не совсем. Утром я тоже поеду по делам. Пообщаюсь с шефом.
Я рассказала об Игоре Леонидовиче, о презентации на «химии», о том, что волнуюсь за мероприятие.
– Какая ты стала деловая, – удивился Олег. – То есть я, конечно, знал, что ты возглавляешь «Эврику», но не думал, что это для тебя так серьезно.
– Это очень серьезно. Это моя жизнь. После развода мне было плохо, очень плохо. Надо было чем-то заняться…
– А мне как было плохо! – Олег сказал это немного странно. На его лице промелькнуло воспоминание о забытой боли.
– Тебе-то почему?
– А ты не в курсе? Не может быть, чтобы ты не знала!
– Что? – это уже было интересно.
– Вагиф мне челюсть сломал, – он кивнул мне, подтверждая правдивость собственных слов, и дотронулся до маленького шрама на подбородке слева. – Ты помнишь, как ушла от меня? Просто с сумочкой в руках. На следующий день приехал за вещами Вагиф. Я открыл дверь и тут же получил в морду. Что-то хряснуло в голове, а на следующий день я сделал рентген. Оказалось, перелом! Меня сразу отправили в челюстно-лицевую хирургию, и ребята сделали операцию. Почти ничего не заметно!
– Вагиф и Карина ничего мне не говорили! – Я была потрясена. – Никогда! Боже, Олег, это слишком! И ты…
– И я стерпел, если ты об этом. Сначала разозлился, хотел тебя найти, высказать. Но что бы я тебе сказал?
– Прости. Это из-за меня. Вагиф ко мне всегда относился, будто я его сестра, ну, или сестра Кары.
– Ладно. Все в прошлом, – он опустил свои прозрачно-серые в свете неона глаза.
Вообще-то я ожидала и его покаянной песни. Но такие вещи были не в характере моего бывшего мужа. Многими мужчинами можно запросто манипулировать, вызывая у них чувство вины и раскаяние. Ну погулял, с кем не бывает! Умная жена не ругается, а берет на руки своего новорожденного младенца и воет в три горла. Муж, видя, какое несчастье причинил близкому человеку, начинает переживать, женушка быстро сует ребенка в люльку и выбирает себе новую шубку, напомнив, что меха высушивают женские слезы. Олег не таков. Ну погулял, ну с кем не бывает! Ну растоптал мою жизнь, так что же теперь? Не убиваться же ему, в самом деле! Через десять лет он возникает на моем горизонте и, совсем не мучаясь надуманными переживаниями, пытается меня трахнуть.
Теперь я знала точно, никаких постельных сцен в блокбастере «Семейные войны. Эпизод II» не будет. Свое решение пришлось тут же отстаивать: теплый от вина Олег уже подвинул свой стул таким образом, что его длинные руки доставали до моих коленей.
– Как ты жила все эти годы? – поинтересовался человек, организовавший мне десятилетнюю пытку на медленном огне.
– Ты помнишь фильм «Однажды в Америке»? – я отодвинула свой стул сантиметров на пятьдесят из зоны тлетворного влияния.
– Да. Я водил тебя на него в первое свидание.
– Помнишь, толстяк Мо спрашивает у Лапши: «Что ты делал все эти годы?»…
«Рано ложился спать», – подхватил поклонник Серджио Леоне.
– Да, – согласилась я. – Вот именно.
Ведищев замолчал. У него пропало желание задавать вопросы. Зато, повинуясь инстинкту пола, он передвинулся на отвоеванные мной в марш-броске сантиметры. Стол был круглый, и мы уже почти поменялись местами. Сидящие за соседним столиком молодые люди хихикнули. Может, это и не относилось к нашему сидячему танго, но соблазнитель лукаво стрельнул глазами в их сторону и принял независимый и достойный во всех отношениях вид: откинулся на спинку стула, выпрямился и взял бокал с темно-кровавым вином.
После ужина мы вернулись в гостиницу, и, стоя у моих дверей, Олег сказал:
– Этот раунд за тобой. Я не хочу испугать тебя или показаться грубым. Да и выспаться сегодня надо как следует, но помни: я своего добьюсь!
На прощание он поднял руку и коснулся кончиками пальцев моих губ. Я совсем забыла этот жест. Олег всегда делал так перед тем, как поцеловать мои губы. Но сейчас он просто развернулся на пятках и ушел в свой номер. Я осталась стоять, будто он припечатал меня здесь забытым жестом навечно. Потом подумала, что сонное впечатление от сытного ужина совсем развеялось и надо спуститься вниз, купить сигарет. Ночь будет долгой, а сигарета одна не изменяет!
Глава 16
Этим вечером в подвале стоматологической клиники доктора Ведищева было найдено три трупа. Один женский и два мужских. Похоже, убийца был профессионалом. Все трое были убиты одинаково – точным выстрелом в сердце, но в разное время. Сначала – молодой парень, потом, через сутки – девушка и только потом – второй мужчина. Кстати, этого второго мужчину опознали сразу. Это был коммерческий директор фирмы «Лоза» – Игорь Лавренев.
Клиника располагалась в левом дальнем корпусе химического завода. Сюда даже вел отдельный вход с другой улицы. Территория завода охранялась, но окна подвала клиники выходили на улицу. Начальник службы охраны завода сто раз говорил Ведищеву, чтобы он поставил решетки на окна в клинике, но тот все тянул или, может быть, мелочно экономил. А ведь в незарешеченные окна могли залезть бомжи и устроить пожар, например. Много ли надо для того, чтобы организовать серьезные неприятности на химическом заводе? Теперь вот это. Собственно говоря, сам начальник службы охраны и нашел тела. Ему сказали, что Жучка, дворняжка, живущая на территории завода и кормящаяся возле заводской столовой, воет на окошко подвала. Пошел посмотреть и нашел три серьезные неприятности на свою задницу. Теперь придется торчать на работе, пока не уедут менты.
Оперативная группа работала на месте преступления несколько часов. Утром, когда в клинику потянулся на работу персонал, стали опрашивать возможных свидетелей. Работникам клиники показывали посмертные фото убитых, и девушка, работавшая на ресепшине в регистратуре, опознала всех троих. Они приходили на днях. Все, по очереди. Сначала молодой, красивый парень, потом девушка и буквально вчера – мужчина постарше. С кем – не запомнила. Все трое просто сидели по несколько минут в холле, не подходили к стойке регистратуры, ни с кем не разговаривали. Одеты были, кажется, в ту же одежду, что и сейчас на них. Свидетельница точно запомнила только горчичного цвета пиджак красивого парня, приходившего пару дней назад.
Этот парень, да и все погибшие, не имел при себе документов. Его личность выясняли довольно долго, искали среди знакомых Лавренева и девушки, Елены Симоновой, секретаря директора рекламного агентства «Эврика». Ее тоже удалось опознать довольно быстро: мама Лены обратилась в милицию и оставила заявление в тот вечер, когда пропала ее дочь.
Похоже, что между собой эти трое не были знакомы. Необходимо было допросить хозяина стоматологической клиники Олега Георгиевича Ведищева и директора «Эврики» – Аллу Острикову. Однако обоих не было в городе. Выяснилось, что они вдвоем поехали в Москву, к тому же оказалось, что десять лет назад они были женаты и развелись. Делом занялся следователь Ефремов.
Утром, около одиннадцати, я сидела в роскошном кабинете моего шефа, пила кофе и не знала, что говорить. Он уже трижды спросил, почему я околачиваюсь без дела, срывая презентацию на «химии», но я не могла дать разумного объяснения.
– Я вернусь в Гродин завтра, – мои оправдания звучали бледно.
Игорь только пожал плечами:
– Неужели я ошибся в тебе? – он будто размышлял вслух. – Ты казалась такой деловой, сдержанной, рвалась в бой. Неужели дело в мужчине?
Прямой вопрос требовал прямого ответа. Я разочарую его, но врать не могу:
– Да, дело в мужчине. В моем бывшем муже. У него похитили сына, и мы приехали его найти.
– Спятили, да? – у Игоря было такое выражение лица, что я окончательно смутилась и попросила разрешения закурить.
– Приехали. Ты теперь еще и куришь! Да, кстати, похитили не твоего ребенка?
– У меня нет детей, – сказала я сухо.
– Тогда зачем ты приехала?
И я рассказала все, что знала. О судьбе незадачливого Горюнова я тоже не промолчала. Шеф взялся за голову.
– Почему ты не обратилась к Таракану? Всегда в делах, связанных с чем-то незаконным, спаси господи, – он схематично перекрестился, – обращайся к Таракану. Разве я тебя не этому учил? Пусть твой Олег выполнит обещание и отстегнет Мишке зеленых. Проследи, а то он вонючий, этот Мишка. Лучше позвони Вагифу в Гродин, расскажи все и попроси, чтобы выпустил его.
– Нет, пусть посидит, подумает. Сама отпущу его, завтра. А к Таракану я не обратилась потому, что мои проблемы работы не касаются!
– Все равно. Обращайся к Таракану. Это мой совет.
Пустые советы Игорь давать не любил. Если он что-нибудь предлагал, видя в этом решение проблемы, значит, уверен на все сто, что сработает.
– Хорошо. Только теперь это, наверно, уже не нужно. Мы уже здесь, и скоро все решится. Завтра я буду дома и займусь презентацией.
Он встал, показывая тем самым, что аудиенция окончена. Согласно личному поведенческому кодексу Игоря, это не было выражением негатива по отношению к посетителю. Это было просто экономией времени. Причем я была в числе «приближенных», поэтому должна была понимать. Я поняла.
Шеф довел меня до двери, а на пороге остановился. Поднял руку и погладил меня по волосам. Я попыталась скрыть вылупившиеся от удивления глаза, скромно потупившись, он сказал:
– Мне жаль тебя, Алла. Я просто носом чую, что ты влипла на все сто, и твоей карьере скоро придет конец. Не подумай, что я буду топить тебя из-за твоих личных проблем. Ты сама себя утопишь. И Ведищева твоего я знаю. Еще в восьмидесятых с его отцом на заводе работал, толковый был мужик. А вот Олег – засранец. И не спорь. Я тебе в отцы гожусь, я знаю.
– Зачем ты так, Игорь? – Его слова обижали. – Ты должен радоваться, что у меня личные проблемы. Это всегда было на пользу моей карьере.
Он покачал головой, провидец в области рекламы и человеческих отношений.
– Ладно… Ладно, у меня тут отпуск намечался. Проведу его в родном Гродине, тряхну стариной, организую презентацию на чертовой «химии», повеселюсь…
– Игорь, я справлюсь сама!
Он снова обижал меня, на этот раз недоверием.
– Алла, я решил. Хватит болтать. Не дуйся, я дарю тебе отпуск по семейным обстоятельствам. Кроме того, ты заслужила премию в размере двух, нет, трех окладов.
Игорь ободряюще улыбнулся и стал подталкивать меня в коридор. Я на мгновение заартачилась и задала последний вопрос:
– За что премия-то?
– За выслугу лет, – шеф еще разок подтолкнул меня к выходу и закрыл за мной дверь.
Операция по освобождению младенца Кирилла из лап зловредных похитителей оказалась довольно странным мероприятием. У дантиста Ведищева явно был разработан свой план блицкрига, и он основательно подготовился к его выполнению.
Мы встретились возле гостиницы, Олег сел за руль синей «пятерки», материализовавшейся из сегодняшнего утра, и мы двинули на дело. Я волновалась, а Ведищев был зол. У него нервно подрагивали уголки губ, и он хмурил брови. Видимо, за утро успел накрутить себя, что было в общем-то правильно, как сто грамм перед боем. Мне бы тоже не мешало выпить или разозлиться, но пить я побоялась, а злиться не было причин. Не было личной мотивации, достаточной для возникновения такой яркой эмоции. Я вообще редко злюсь, даже на работе. Скорее делаю вид, что меня вывели из себя. Камуфляж чистой воды, как макияж и одежда. Люди думают: разведенная баба, неудовлетворенная, злится, хоть палец ей покажи – лучше не связываться, а делать, как скажет! Очень удобно.
Мальчика держали, к моему удивлению, в обыкновенной пятиэтажке хрущевского образца. Вспомнилось – Мишка сказал, что Кирилла продали. То есть он сейчас собирает милостыню где-нибудь возле метро, грязный и голодный. Почему же Олег вчера, зная это, не бросился искать сына, а пытался… Лучше не вспоминать!
Ни разу не сверив адрес по бумажке и не плутая в одинаковых подъездах, Ведищев моментально обнаружил искомую квартиру. Достал из кармана связку ключей и стал осторожно отпирать дверь.
– У тебя есть ключи? – я была потрясена. Что же происходит?
– Нет, что ты! Говори тише, – прошипел он. – Это отмычки. Утром я был здесь, с одним парнем, он снял слепки, подобрал отмычки, и еще я видел Кирюху. Он тут.
– Видел и не забрал?
– Много народу клубилось! – пояснил Олег все тем же зловещим шепотом. – Это же бандиты, а я еще не спятил.
– Точнее, не совсем спятил! А пистолет у тебя есть?
– Нет. Он не нужен.
В Гродине нужен был, а здесь – нет! Интересно. Но думать было поздно – Олег уже открыл дверь и проник в прихожую. Я нырнула за ним. Слышно было, что работал телевизор. Бандиты смотрели сериал с доном Педро и доньей Гортензией. А все-таки москвичи даже при Хрущеве квартиры имели больше, родилась завистливая мысль! Нет, правда, прихожая здесь как две моих кухни.
Мы оказались в комнате. Никаких бандитов не было. На диване, напротив телевизора сидела молодая женщина с темными волосами, собранными в невыразительный хвостик. Услышав наконец сквозь бразильские страдания посторонний шум, она повернула голову и тут же подскочила на ноги.
– Олег? Что ты здесь делаешь? – у нее был приятный голос с очень своеобразными, запоминающимися интонациями. Такой голос трудно было забыть. Он мог бы стать основой шарма, неповторимого образа женщины. Впрочем, она и так была весьма хороша: ладная фигурка, красивая грудь, гладкая белая кожа, большие темные глаза. Ее наряд отличался провинциальным шиком – вся в люрексе, и юбка с оборками, но такая красавица от безвкусицы не теряла. Есть такой тип женщин, ты видишь, что в ней ни вкуса, ни ума, но глаз оторвать не можешь. Мужики за такими бегут в огонь и в воду. Вот и умник Ведищев побежал в свое время.
– Где Кирилл? – спросил Олег. И по его тону я поняла, что это и есть Юлия. И еще, с облегчением, поняла, что ни в какую воду он за ней больше не пойдет.
– Кто это? – Юлия бесцеремонно указала на меня пальцем, проигнорировав вопрос мужа.
– Где Кирилл? – повторил Ведищев с угрозой.
– Что ты разорался? – тянула время его жена, видимо, соображая, как выкрутиться. – Я сама его ищу!
Олег ругнулся, быстро шагнул к Юлии и залепил ей пощечину. Я вздрогнула, мне уже хотелось убежать. Юлия повалилась на диван и, выставив для защиты руки, завизжала как сирена. Ведищев, наклонившись над диваном, ухватил ее за ворот свитера и потряс немного, для острастки.
– Прекрати вой, дура! Говори, где сын!
Теперь она всхлипывала, хотя бегающие глаза были сухими. Олег крепко держал Юлию, упираясь коленом о сиденье и навалившись на нее всем телом. Поняв, что выхода нет, Юля сдавленно произнесла:
– Гуляет…
– Где, с кем?
– Во дворе, с няней.
– Нет никого во дворе!
– Ну в сквере, за углом.
– Что за няня?
Юлия молчала. Олег понял, что задал правильный вопрос.
– Что за няня такая? – повторил он, чуть надавив на горло своей половине.
– Охранник, Ахмед.
Олег отпустил ее. Юлия встала, она пыталась заплакать по-настоящему, но не могла. В растерянности от случившегося женщина сделала неосторожное движение к телефону, стоявшему на журнальном столике. Ведищев заметил это. Он быстро выхватил аппарат, выдернул из него шнур и оторвал трубку.
– Давай сюда свой мобильник! – скомандовал он.
– Нет у меня, – буркнула женушка в ответ.
– Юля, ты, может, что-то не поняла, но поймешь со временем, – голос Ведищева звучал угрожающе. – Я даже не буду спрашивать, кто твой сообщник. И так найду. Передай ему только, что дельце не выгорело. Как только Кирилл будет у меня в руках, я пойду в милицию. Давай сюда телефон, а то в морду получишь!
– Хам, ненавижу тебя! – с деланой истеричностью выкрикнула Юлия.
– Ну да, я хам! Согласен, но ты-то кто? Ты – шлюха! На букву Б. Телефон! – прорычал Олег.
– На, – она сдалась и протянула ему аппаратик, достав его из кармана юбки.
Олег взял трубку, молча и равнодушно повернулся к жене спиной и направился мимо меня к выходу. Я еще тормозила, поэтому не сразу пошла за ним. В спину Олегу прозвучало:
– Ты, блин, еще пожалеешь… – вот это было сказано искренне! – И ты, и твоя сучка!
Он остановился на пороге. Я думала, что Ведищеву захочется вернуться и сотворить с женой что-то жуткое, но Олег только постоял так несколько секунд. Потом закинул вверх голову и глубоко вздохнул. Затем опустил голову и двинулся вперед. Я пошла за ним. Если он действительно прикончит Юлию, то не сегодня. И не при мне.
Мы подъехали к скверу на машине и пошли искать Кирилла с «няней».
– Что ты будешь делать с этим Ахмедом? – лично меня встреча с человеком, носящим такое заведомо страшное имя, пугала.
– Еще не знаю, – Олег вышел из машины. Постоял, оглядываясь по сторонам, закурил. Я тоже вышла и стала рядом с ним. – Посмотрим еще, что там за Ахмед. Может, и не Ахмед, а Ахмедишка вовсе…
– На это не рассчитывай, – я смотрела в боковую аллею. – Вот там не они идут?
Здоровенный мужик в вязаной шапочке на маленькой, по сравнению с широченными плечами, голове вел за руку мальчика лет десяти. Олег повернул голову в указанном мной направлении и молниеносно метнулся обратно, в салон «Жигулей». Кажется, у него уже был разработан план.
– Алла, – позвал он меня, укладываясь на сиденье, головой на место водителя, – позови его, когда они подойдут поближе, и попроси помочь вытащить из салона тяжелые сумки. Поняла? Надо, чтобы этот амбал подошел сюда со стороны пассажирского сиденья и желательно наклонился! Давай, давай, иди зови! – торопил он меня весьма настойчиво.
Как я это все организую, интересно? «Желательно наклонился»! Нашел специалиста по нестандартным ситуациям. Я еще немного покрутилась возле машины, поджидая «клиента» и соображая, что делать. Наконец они приблизились, и тогда я смело шагнула им навстречу. Вблизи Ахмед казался еще страшнее, чем издалека: он был настоящим гигантом под два метра ростом, но, увы, не толстяком и двигался легко, как спортсмен. А вот мальчик, которого он вел за руку, был какой-то сонный, он даже немного спотыкался и позевывал на ходу.
– Простите, – улыбнулась я. – Не поможете ли вы мне вытащить сумку из машины?
Я указала на «Жигули». Ахмед переваривал шквал информации, рухнувшей на его бедную голову.
– Сумка, – повторила я членораздельно, наконец сообразив улыбнуться. – В машине. Помогите вытащить!
– А! – понял верзила и кивнул.
Я подвела его туда, куда велел Олег, и буквально через секунду он уже валялся на земле. Ведищев изо всех сил ударил по приоткрытой дверце автомобиля ногами, дверца въехала ничего не подозревающему Ахмеду по торсу (он не наклонился, и это оказалось к лучшему) и сбила его с ног.
Мальчик стоял, моргая пушистыми ресницами и ничего не понимая. Да что это с ним?
– Хватай Кирилла – и в машину! – закричал Олег.
Мне удалось провернуть эту несложную операцию до того, как Ахмед принял сидячее положение на асфальте. Машина рванула. Поверженный Голиаф быстро уменьшился до размеров мухи, а потом и вовсе скрылся за поворотом.
– Кирюха, ты как? – спросил отец сына, не отрываясь от дороги.
– Папа? – мальчик произнес это слово с такой интонацией, что я закусила губу. – Папа, ты? Ты за мной приехал?
– Да, малыш, приехал, – мягко ответил Олег. – Ты здоров?
– А мы куда едем?
– Сейчас в гостиницу, а потом – домой.
– Можно я посплю?
– Конечно, спи. Спи, все хорошо. Алла, – вспомнил Ведищев обо мне, – посмотри, с ним все в порядке?
Я заглянула в лицо Кирилла. Он был очень белокожий, в Олега, и голубоватые сосудики трогательно проступали на нежных висках. Под серыми, отцовскими, глазами залегли голубые тени, но в целом выглядел ребенок нормально.
– Думаю, с ним все хорошо, – отозвалась я. – Только вот спать хочет. Ложись, Кирилл, ко мне на колени.
Мальчик повалился на руки, будто только ждал приглашения. Через несколько минут он погрузился в глубокий сон. А еще через полчаса мы приехали к гостинице. Олег вышел из машины, открыл заднюю дверь и наклонился, чтобы взять сына. Но остановился и, улыбаясь, сказал:
– Все любимые рядом.
Забирая ребенка, он воспользовался тем, что я никуда не увернусь, боясь разбудить Кирилла, и поцеловал меня в щеку. Только я была совсем разбита. Приступ острой депрессии. Бывает у бездетных разведенных женщин, когда они берут на руки сына своего бывшего мужа.
