Текст книги "Останься со мной (СИ)"
Автор книги: Яна Рейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Нина, успокойся, – обнадёживающим голосом провозгласил Крис, сильно прижимая палец к запястью пострадавшего Йена. Почувствовав пульс, Вуд облегчённо вздохнул и начал взводить черноволосого мужчину на ноги. – Лучше помоги мне.
Вытерев застилавшие глаза солёные слёзы, Нина послушно бросилась помогать Крису. Молодые люди подняли Сомерхолдера, который был совершенно без сознания, на ноги и потащили к выходу, шатко двигаясь вперёд. Никто не понимал, что нужно делать, но цель была одна – выбраться из этого жуткого бара. Вуд посадил голубоглазого мужчину на свободную лакированную скамейку и начал порывисто искать в кармане мобильный телефон. Нина не могла обуздать раскалённых эмоций, переполнявших её хрупкое сердце: убийственные мысли нещадным током били по вискам, уверенно сбивая с ног. Болгарка с колющей тревогой смотрела на болезненно-бледного мужчину с залитым кровью лицом, которого любила больше жизни, и в её голове пробегали устрашающие мысли о том, что же на самом деле произошло с Йеном в этом злосчастном баре.
– Что ты делаешь? – из алых уст Нины вырвались обрывистые неспокойные слова, наполненный жестокой болью и ужасным беспокойством за Йена. Крис посмотрел на перепуганную девушку с мокрыми от слёз глазами и замер. Он всегда относился к актрисе с искренней учтивостью и ярым уважением, но за этой напыщенной маской всегда скрывалось гораздо большее, чем обычная дружба, чувство. Сейчас молодую красавицу ему было жаль сильнее, чем пострадавшего Йена. Очаровательный парень не выносил разбитого состояния подруги. – Куда ты хочешь звонить, в скорую?
– Какая скорая, Нина? – с выразительным непониманием пробормотал Крис, недовольно закатив глаза. Его жуткой ревности не было предела, но он не собирался выливать отчаянную злость на Нину, которая была совершенно невиновата. Ему хотелось кричать на всё горло и беспощадно крушить всё, что его окружает, но влюблённый парень терпел, терпел ради Нины. – От Йена за километр несёт алкоголем: очевидно, что это была обыкновенная пьяная драка. Я заказываю такси.
– Мы повезём его ко мне, – с бесповоротной категоричностью произнесла Нина, вытирая белой салфеткой размазанную тушь. Она решительно подошла к Йену и, бросив на него кроткий взгляд, спокойно села рядом с ним. – Это не обсуждается.
========== Часть 23 ==========
Будничная суета с новой силой накрыла город, который переполняли сотни, тысячи взбудораженных жителей, спешивших разойтись по уютным кафе и шикарным ресторанам в поисках удачного, сытного обеда. Налитые щедрыми лучами солнца улицы превратились в пыльные коридоры, усеянные гулким роем суетливых людей. Солнце слепило с необыкновенной щедростью, словно на улице стоял самый разгар лета. Весенняя свежесть, которую разносил теплый ветерок, вновь возвращала в обыденную реальность, где до лета оставалось ещё целых полтора месяца. Утреннюю тишину и покой сменил обеденный шум смешанных в одну громогласную мелодию голосов. Мужчины, одетые в строгие напыщенные костюмы, деловито разъезжали на своих дорогих машинах, не переставая курить толстые сигары. Их молодые жены в приталенных коротких платьях лишь с небрежными восхищёнными возгласами выбегали из ресторанов по первому зову сигналящих машин. Вечная городская идиллия: влюблённые пары переполняют самые уютные кофейни и рестораны, чтобы вдоволь насытиться вниманием друг друга во время обеда. Казалось, это был самый обыкновенный, ничем не примечательный полдень.
Длинное, гладкое шоссе заполняла бесконечная вереница автомобилей, разноцветные капоты которых сверкали под прямыми лучами солнца. Ровную полосу, в которую сложились спокойно ехавшие машины, рассекало ярко-жёлтое такси, которое значительно выделялось сумасшедшей скоростью. Бурный ветер резкими порывами врезался в лобовое стекло, на котором проступали лёгкие пятна пыли. За рулём сидел немолодой мужчина лет тридцати – тридцати пяти с важным лицом. Его зоркий взгляд был устремлён лишь на пыльную дорогу, на которой он пытался молниеносно выбрать свободный путь. Сероглазый брюнет умело пробирался под давлением соседних машин, виртуозно выворачивая руль в нужную сторону. Он был заурядным водителем, который относился совершенно равнодушно к жизни своих пассажиров и был с головой поглощён в трясину шоссе. Сквозь открытое окно пробивался яркий аромат свежего асфальта. Стальное лицо мужчины с каждой секундой всё больше искажалось от ехидной ухмылки, которая свидетельствовала о полыхающем недовольстве. Водитель явно был напряжён из-за тревожных воплей девушки, сидящей на заднем сидении.
– Мужчина, вы можете ехать быстрее? – отчаянно вторила Нина Добрев через каждые пять секунд, умоляюще поглядывая на водителя. Актриса с трудом могла сдерживать слёзы, который постоянно застилали ей глаза. Но она понимала, что не имеет права отчаиваться, ведь у неё на руках лежал её любимый человек.
– Девушка, успокойтесь, – раздражённо фыркнул водитель в ответ, кинув на Нину гневный взгляд. Его всегда раздражали слишком эмоциональные пассажиры, которые своим бессмысленным нытьём мешали ему работать. Нина не могла думать ни о чём другом, кроме того как помочь Йену. Сдерживая слёзы, встревоженная девушка бережно придерживала его голову у себя на коленях. – Я и так еду больше восьмидесяти километров в час.
– Нина, возьми себя в руки, – заботливо протянул Крис, который всё это время с раздосадованным видом сидел в такси рядом с водителем. К его огромному сожалению, их с Ниной так называемое «свидание», хотя актриса вовсе не считала его таковым, внезапно сорвалось из-за Йена. Вуд не понимал, какие чувства его переполняют в этот момент: неудержимая ненависть или тонкое сочувствие. Сомерхолдер был его хорошим другом до того, как подло поступил с Ниной, а теперь он не испытывал к нему ничего, кроме острого презрения и ненависти. – Я совершенно не понимаю, почему ты решила вести его именно в наш отель, а не к его невесте.
– Я не оставлю его в таком состоянии, – дрожащим от слёз голосом протянула Нина, сжав холодными пальцами продрогшую руку Йена, лежавшего у неё на коленях без сознания. Горькие слёзы ручьями текли по щекам, оставляя чёрные полосы размазанной туши. Девушка тихо всхлипывала и безмолвно смотрела на болезненно-бледное лицо Йена, усеянное кровавыми ссадинами. – Йена нельзя вести к Никки, потому что он находится в нетрезвом состоянии. Ты только представь, какую шумиху и скандал раздует жёлтая пресса, когда увидит его таким.
– Ладно, Нина, я лучше помолчу, – Крис брюзгливо хмыкнул и отвернулся к оконному стеклу, глотая жалящую боль отчаяния и растерянности. Ему было дико больно от того, что Нина так пренебрежительно относилась к нему из-за Йена. Раньше Вуд был полностью уверен в том, что они с Ниной стали хорошими друзьями. Теперь дерзость и равнодушие девушки указывали на совершенно противоположное. Его глаза нервно бегали по сторонам, а сердце сжималось от уныния.
Жёлтое такси, сверкавшее на солнце, резко затормозило возле жемчужно-белого высокого здания отеля. Пока Крис доставал из кармана чёрных джинсов денежные купюры, Нина медленно подняла Йена на ноги и оперла его слабую руку на своё плечо. Видимо, обессиленный мужчина начинал постепенно приходить в себя, потому что Нина постоянно слышала под ухом его невнятное бормотание, больше похожее на пьяный бред. Вуд резво подхватил шатающегося на ногах Йена, и они вместе с Ниной потащили его к входной двери отеля. Крис ужасно боялся нарушить напряжённую тишину, которую разбавляло только хриплое бормотание опьяневшего Сомерхолдера. Ему хотелось сказать кареглазой красавице тёплые, обнадёживающие слова, чтобы рассеять смуту, которая отчётливо горела на её поникшем лице. Горящие огнём животворящей энергии глаза в этот момент стали стеклянно-пустыми, а в уголках застыли слёзы, как ледяные капли.
– Крис, ты можешь уходить. Спасибо тебе, – в неспокойном голосе Нины читалась благодарность, смешанная с лёгким чувством вины. Актриса прекрасно знала, насколько сильно Крис привязан к ней и на что ради неё способен. Но её хрупкое сердце до сих пор принадлежало другому мужчине: они оба это знали. Когда Нина и Крис аккуратно положили Йена на её большую мягкую кровать, кареглазая девушка виновато посмотрела на смущённого Криса. Его серые глаза были полностью сосредоточены на ней, но актриса боялась этого взгляда. Она всегда боялась, что каким-то неосторожным шагом или кротким взглядом даст Крису ложную надежду. Так и случилось: это была её единственная ошибка, которая принуждала испытывать ядовитое чувство вины.
Сероглазый красавец не мог выносить больше этой неловкой атмосферы, царившей в комнате. Ему было жаль Нину, потому что он знал о её душевных терзаниях. Но это был выбор Нины, только её и больше ничей. Какими бы хорошими друзьями они не были и что бы Крис не испытывал к Добрев, парень понимал, что не в праве решать за неё и принуждать её к чему-то невозможному. Кареглазая красавица любила всем сердцем, но не его: она любила, любит и всегда будет любить только Йена. Вуд растерянно посмотрел на Нину, сидевшую возле Йена, и просто ушёл. Так было лучше для него, для Добрев, для всех.
Белая дверь резко хлопнула, и от оглушительного звука Йен резко вскочил, словно очнулся от долго глубокого сна. Он ослаблено присел на кровати и начал осматривать комнату, которую ослеплял яркий солнечный цвет. Сомерхолдер нервно протирал глаза и с недоумением смотрел по сторонам, пытаясь понять, где он находится.
– Где я? – хриплым голосом протянул Йен, щурясь от острой боли, которая током била по вискам, словно тяжёлые удары молота. Кожа на лице пощипывала от кровавых ссадин и синяков: выглядел Сомерхолдер ужасно измученным и помятым. Нина не решалась ответить ему и лишь тихо всхлипывала, закрыв лицо руками. Когда черноволосый красавец широко открыл глаза, что далось ему довольно трудно, он увидел сидевшую рядом Нину. Теперь он понял, почему эта светлая комната показалась ему такой знакомой и уютной: это был отельный номер Нины. – Нина, это ты?
– Да, Йен. Ты в моём номере, – смущённо пробормотала Нина и нерешительно посмотрела на Йена, который по-прежнему был одурманен алкоголем. Сомерхолдер вздохнул спокойнее, когда услышал родной голос. Он был таким тёплым и нежным, что его туманные мысли волшебным образом начали постепенно проясняться.
========== Часть 24 ==========
Душный отельный номер. Солнце с необыкновенной силой слепило в окно, освещая большую кровать, на которой лежал Йен в полусонном состоянии. Нина не отходила от него ни на шаг, наблюдая за каждым движением Сомерхолдера. Он сейчас слабо мог двигаться или трезво мыслить. Голова была слишком тяжелой, мысли – туманными, а в крови по-прежнему бурлил кипящий алкоголь. Ужасная мигрень сводила мужчину с ума. Он лишь безмолвно смотрел на бежевую стену, на которой висел широкий плазменный телевизор, и щурил глаза от острых солнечных лучей. Йен чувствовал себя таким подавленным и разбитым, словно попал под асфальтный каток. Но несмотря на головную боль, он не мог выбыть из сознания тот факт, что Нина Добрев сейчас рядом с ним. Брюнет знал, что находится в её отельном номере.
Кареглазая красавица заметила, как тяжело дышит Йен, поэтому решила открыть окно. В комнате и вправду был накалённый вязкий воздух, от которого на сердце становилось ещё гнетущее. Девушка молниеносно распахнула белые широкие двери балкона, и комнату заполнила волна свежего весеннего воздуха. Нина вытянула руки в стороны, словно хотела впитать чистый воздух каждой клеточкой кожи. В голове усиленно звенели мысли о мужчине, который перевернул всю её жизнь. Теперь он с ней рядом, хотя она так усердно пыталась избегать его. Но девичьему сердцу не прикажешь: мысленно коря себя за неугасимую любовь к Йену, Нина ничего не могла поделать со своими чувствами, потому что они были слишком. Не зря говорят, что настоящая любовь бывает только раз в жизни.
– Нина, ты здесь? – дряблый голос Йена ножом вонзился в спину девушки, которая молча стояла на балконе, пытаясь обуздать навязчивые мысли. Сердце с сумасшедшей скоростью колотилось в груди так, что грудь прерывисто вздрагивала от каждого удара. Потное платье прилипло к телу, сжимая его в тесные оковы, а ноги совершенно не слушались. Добрев хотелось мгновенно броситься к Йену, взять его за руку как раньше. Но здравый смысл не позволял ей этого сделать. Через четыре дня у Йена свадьба.
– Я здесь, с тобой, – нервно промямлила Нина, неторопливо подходя кровати, на которой разлёгся Йен, раскинув ноги в стороны. Её голос лихорадочно дрожал, а на глаза накатывались слёзы. Слёзы обиды, боли, отчаяния. Йен чувствовал острую боль в её голосе и не мог выносить этого напряжения. Сомерхолдер знал, что его бывшая девушка ушла из сериала неспроста: Нина страдала из-за их разрыва достаточно долго, впрочем, как и он сам. Только вот сама актриса не думала, что Йен сожалеет о том, что их отношения закончились, не меньше её. Она была абсолютно уверена, что Сомерхолдер жениться на другой по любви. Как же она ошибалась.
– Спасибо за то, что не бросила меня. Я повёл себя как глупый подросток – напился, да ещё и подрался, – в осиплом голосе Йена было столько сожаления и чувства вины, что Нина не могла сдержать слёз. Мужчина с тревожным вздохом открыл глаза и увидел, как слёзы ручьями потекли по щекам, оставляя чёрные отметины от туши. Он никогда не мог смотреть, как Нина плачет. В этот раз было невыносимо больно. Больно от того, что причиной горьких слёз является он сам. Как такой хрупкой девушке можно причинять боль?
– Я бы никогда не бросила тебя, Йен, – Нина сухо улыбнулась, чтобы избавиться от слёз, и её голос был полон бессилия и горечи. Их с Йеном отделяло сейчас расстояние в два шага, но Нина окаменела на месте. Сомерхолдер проникновенно смотрел в её застывшие глаза. Он так скучал по искристому блеску в её янтарных глазах, нежной лучистой улыбке, алым пухлым губам и длинным шёлковым волосам. Каждый раз когда Йен целовал Никки, перед глазами всплывал родной образ Нины, его любимой и желанной Добрев.
– Да, но когда-то бросила ради карьеры, – Йен глотнул острый ком в горле и опустил глаза, приподнимаясь на кровати. Жгучая обида кольнула прямо в его сердце, когда они с Ниной расставились, и поселилась на дне сердца навеки, не давая спокойно жить дальше. Сомерхолдер бредил мисс Добрев последние несколько лет, а она растоптала его чувства в пепел и выбрала карьеру. Мужчина понимал, что своим осуждающим тоном делает Нине ещё больнее, но не мог сдержаться и не уколоть. Открытая рана до сих пор кровоточила. В аквамариновых глазах заблестела одинокая слеза.
– Ты можешь корить меня за это вечно. Но даже если мы расстались, Йен, то это не значит, что я перестала тебя любить, – презрительно фыркнула Нина и повернулась к Йену спиной, утирая предательские слёзы. Дрожь укрывала всё тело, сковывая движения. В голове струились тоскливые мысли, бьющие током по вискам. Добрев нервно сжала ладони в кулаки и закрыла глаза, чтобы не видеть строгого взгляда Йена.
– Ты не имеешь права сейчас говорить мне, что любишь. Через четыре дня я женюсь. Все разговоры уже лишены смысла, – Йен резко сорвался с кровати и начал снимать с себя липкую футболку. Его голос дрожал и прерывался тяжёлыми вздохами, а сердце нещадно разрывало грудную клетку. Он стоял перед Ниной обнажён до пояса и слышал её отчаянные всхлипывания.
– Я знаю, что ты всё равно женишься на Никки, но это не изменит того, что я люблю тебя, Йен. Я была просто дурой, когда смогла собственными руками разрушить наши отношения. Теперь ничего не вернуть, – Нина медленно опустилась на пол и растерянно закрыла лицо руками. Она не могла больше сдерживать слёз, которые душили её. Сердце с бурной скоростью колотилось в груди, заглушая тревожные мысли. Нина была разбита полностью, потому что поняла, что отказалась от слишком дорогого – любимого человека. Оставалось только одно – нет, не жалеть себя и не страдать. Оставалось ненавидеть себя за то, что разрушила счастье. Добрев давно осознала, что сама убила любовь.
– Я никогда не прощу себя за то, что позволил тебе уйти. Я буду жалеть об этом всю жизнь, – Йен обеспокоенно подбежал к Нине и заключил в крепкие тёплые объятия. Они не могли больше делить любовь, поэтому оставалось только делить друг с другом подлую боль, которая пожирала их истерзанные сердца. Сомерхолдер чувствовал, как адски быстро бьётся сердце девушки, потому что точно так же билось его собственное – неудержимо, беспокойно и неумолимо. – Но я всё равно люблю тебе, Нина, слышишь?
– Я знаю, Йен, я знаю, – Нина судорожно поднялась на ноги, избегая пристального взгляда Йена. Её голос был похож на хриплый шёпот. Руки безнадёжно дрожали, а голова кружилась от боли. Сомерхолдер увидел, как Нина ужасно побледнела, и ловко подхватил её на руки. Её веки налились свинцом, а дыхание затруднялось с каждой секундой. Мужчина не сводил с неё глаз, а брюнетка смотрела на его воспламененное лицо и молчала. Его сжатые губы потянулись к Нине, а она замерла в ожидании желанного поцелуя. Актриса долго время ждала этого сладостного момента, чтобы хоть на минуту вернуться в прошлые времена, когда они с Йеном были без ума друг от друга. Сомерхолдер нежно коснулся горячими губами кончика носа Нины и впился в зовущие губы любимой.
========== Часть 25 ==========
Йен Сомерхолдер качающейся походкой зашёл на кухню, протирая горячими ладонями заспанные глаза. Вчерашней ночью сон так и не посетил его, оставляя в отместку бесконечные размышления, лишённые всякого смысла. Невыносимая усталость и жуткая мигрень запечатлелись на лице маской бессилия. Поникшие глаза блестели от палящих лучей солнца, которые пробивались сквозь широкие окна кухни. Черноволосый мужчина резким движением задвинул бежевые шторы, щурясь от утреннего солнца, и с хмурым лицом опустился на стул. Открывая очередную бутылку виски, Йен откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Сомерхолдер с горечью вспоминал вчерашний вечер. Перед глазами сумбурно мелькали смутные картинки: обозлённый незнакомец, который сбил его с ног одним ударом, ворчание Криса и взволнованная Нина. Её опухшие от слёз глаза и дрожащие руки не выходили с головы. Неужели вчера был их последний вечер, их последний поцелуй? Йену казалось, словно терпкий привкус её мягких губ до сих пор полыхает на устах. До свадьбы оставалось слишком мало времени, но мысли актёра были заняты совершенно другим. Он не мог перестать думать о той, с кем расставался навсегда. Точнее уже расстался.
– Я собираюсь к флористу, не составишь мне компанию? – в дверях неожиданно появилась озадаченная Никки, которая снова торопилась разобраться с очередной грудой предсвадебных хлопот. Йен не обратил на неё особого внимания, но в глубине души боялся, что невеста заметит синяк под глазом, появления которого так и не удалось избежать вопреки стараниям Нины.
– Пожалуй, я откажусь, – Йен жадно делает последний глоток из бутылки и тянется под стол за следующей. Его голос обжигает Никки равнодушием, но она лишь молча наблюдает за действиями будущего мужа в глухом оцепенении. Ей определенно не нравится его холодный тон и замученный вид. Девушка давно заметила, что Йен редко стал появляться дома, ссылаясь на загруженность во время съёмок, хотя она прекрасно знала, во сколько он освобождается. Рид всегда хорошо общалась с Кэт Грэхем.
– Очень удобно, когда невеста решает все вопросы перед свадьбой самостоятельно. А ты спокойно сидишь на кухне и пьёшь с самого утра. Есть повод? – не сдерживает возмущёния Никки и бросает на жениха грозный взгляд. Йен виновато кивает, сосредоточив взгляд на новой бутылке алкоголя, и незаметно закатывает глаза. Сомерхолдер знает, что виноват перед будущей женой, но не находит нужных слов. Его мысли заняты другой девушкой, а он просто устал врать.
– Разве свадьба – это не прямой повод? – насмешливо бормочет Йен, открывая бутылку алкоголя. Он поднимает стакан с холодным виски над собой и вяло подмигивает Никки. Девушка устало вздыхает и, отбивая незамысловатый ритм шпильками, приближается к черноволосому мужчине. От испепеляющего взгляда Рид у Сомерхолдера возгорается лицо. Присутствие невесты становится просто невыносимым, и мужчина уже сам не понимает причину ярости: то ли гнетущее похмелье, смешанное с мигренью, то ли неутолимая жажда быть с другой девушкой.
– Звучит неубедительно, если посмотреть на твой вид, – презренно фыркает Никки и с заносчивым видом усаживается рядом с Йеном. Желание Сомерхолдера поскорее от неё избавиться вмиг кануло в лету. Он дико ненавидел выслушивать вечные обвинения и пререкания по любому удобному поводу. Актёр встречался с девушкой почти целый год, но с недавних пор, всё ближе к приближению свадьбы, их отношения стремительно начали портиться. Никки догадывалась, из-за кого всё пошло наискосок.
– С ним что-то не так? – с наигранным непониманием широко открывает глаза Йен и замирает в немом удивлении. Виртуозная актёрская игра никогда не подводит, но Никки слишком хорошо знает все его штучки. Карие глаза невольно сужаются, и бледное лицо искажает гримаса тревоги. Сомерхолдеру хочется провалиться под землю из-за давления враждебного взгляда невесты. Рядом с ним сидит привлекательная, благоразумная женщина, которая любит его так самоотверженно и бескорыстно, что Йену самому становится гадко от осознания величины его ничтожной лжи. Это не ложь во благо, это самообман, который погубит жизни всех.
– Помятое лицо и стеклянные глаза, – затрудненно вздыхает Никки и несмело касается ладони возлюбленного. Она мимолётно встречается с ним взглядом и в ужасе издаёт сдавленный вопль. Перед ней сидит всё тот же мужчина, в которого она влюбилась с первого взгляда ещё год назад, но это словно не его глаза. Безжизненные, измученные, отуманенные. Свинцовые мешки под глазами удачно прячут серое пятно, похожее на синяк. Рид не сдерживает разочарования и смахивает колкую слезу.
– Ты стала слишком восприимчивой перед свадьбой. Я выгляжу как обыкновенный холостяк, который расстаётся со свободой, – пытается шутить Йен, натянув на лицо вымученную улыбку, но его тусклые глаза твердят обратное. Никки становится тошно от его болезненного вида, но она не собирается скандалить перед свадьбой. В душу часто закрадываются сомнения по поводу подлинности чувств Сомерхолдера, но девушка решительно настроена выйти замуж за любимого мужчину, несмотря на осуждение родители. Семейство Рид ведь по сей день убеждало Никки передумать, пока не поздно, и не калечить себе жизнь. Не все предчуствия бывают обманчивы.
– Неудачная шутка, – Никки принуждённо улыбается в ответ и на несколько секунд останавливает пронзительный взгляд на возлюбленном. Сомерхолдеру глубоко наплевать на глупые попытки невесты привести его в чувства. Последние три дня он твёрдо намерен пить до полузабытья. Спросите зачем? Чтобы наказать себя за самый постыдный поступок в его жизни – сознательное отречение от любви и любимой женщины. Рид нерешительно целует Йена в щеку на прощание и безмолвно уходит.
На несколько минут черноволосый мужчина остаётся в такой желанной, но в то же время напряжённой тишине. Йен раздосадовано думает, почему вся боль не может утонуть в стакане, который стоит перед ним. Если бы все страдания можно было растворить в этой сверкающей жидкости, стало бы гораздо легче. Ему, Никки, Нине, всем. Актёр отрешённо заламывает бровь и смотрит на наручные часы, словно выжидая, когда все мрачные мысли вернутся обратно в голову, раскалывая черепную коробку пополам. Светло-жёлтая дверь ванной внезапно отворяется, и на кухню заходит Боб, брат Йена. Сомерхолдер пытается поймать в его взгляде хоть каплю снисхождения, но все попытки тщетны.
– Пить с утра было не лучшим решением. Тебе так не кажется, брат? – с презрительной насмешкой бросает Боб, окидывая брата негодующим взглядом. Вспышка сдержанной злобы растворилась в серых глазах шатена, и он размашистой поступью следует к столу, на котором развалился Йен, пряча измятое лицо.
– Хоть ты не нагнетай, Боб, – оскорблено выдавливает из себя Йен, неохотно поднимая голову. Осуждающий взгляд брата исследует каждую клеточку его кожи, впиваясь волчьими клыками прямо в душу. Боб как примерный старший брат опекал Йена до лет двадцати двух, пока не женился. Тогда младшему Сомерхолдеру было всего пятнадцать, но родителям было непросто справляться с подростком. Хорошо, что Йен тогда с головой нырнул в модельный бизнес и вовремя избавил семейство от излишних хлопот. С того времени прошло почти двадцать лет, а жизнь голубоглазого мужчины, первого красавца среди актёров Голливуда, так и не обрела нужное русло. Пока Боб воспитывал младшего сына (двое старших уже учились в университете), его младший брат разгребал груду навалившихся проблем. Откровенно говоря, у него это слабо получалось.
– Боюсь тебя расстроить, но я знаю причину появления у тебя утреннего похмелья и синяка под глазом, – понимающе протягивает Боб и усаживается рядом с братом, подбадривающее похлопывая его по плечу. Йен всегда чувствует себя неловко, когда дело доходит до откровенного разговора с братом. В такие моменты ему кажется, что граница в двадцать лет стирается одним махом, и он снова возвращается в детство. Но Сомерхолдер младший, к большому удивлению, не видит в глазах брата злости и недовольства. За долгие годы они всё-таки пришли к долгожданной цели – обрели истинное понимание между братьями.
– Ты говорил с ней? – в хриплом голосе Йена колеблется слепая надежда, а глаза загораются прежним живым огнём. Дикий взор брата откровенно пугает Боба, но он пытается выглядеть совершенно спокойным. Сомерхолдер старший отчётливо понимает, что Йен измучен до края незабытой любовью, которая довела его до сумасшествия. Ему знакомы дурные выходки брата: он делает глупости от бессилия и отчаяния, когда уже не остаётся даже тусклого огонька надежды, а мир вокруг него с грохотом рушится, затягивая в пропасть. Пропасть, именуемая непреодолимым чувством вины и щемящей болью, ведёт в темноту, в сущий ад, из которого нет выхода.
– Ты всё испортил, Йен. Нина уезжает послезавтра, – надрывно вздыхает Боб и останавливает настороженный взгляд на глазах брата. Сероглазый мужчина до конца не понимает, видит ли он это на самом деле или это наваждение. В стеклянных глазах Йена сверкают слёзы, честные слёзы. Боб никогда раньше не видел, чтобы он плакал, даже в детстве тот держался смело и уверенно, не проронив ни одной слезинки. Жесткий ком подступил к горлу, а губы сжались от страха. Боб чувствовал себя беспомощным, потому что не мог ничего изменить, не мог помочь брату. Сложный выбор стал перед Йеном, но у него ещё был последний шанс всё исправить. – Если любишь, борись. Я всегда тебе это говорил.
Комментарий к Часть 25
Где Ваши отзывы, ребята? Неужели Вы забыли об этой истории? Мне нужна Ваша поддержка, мне нужно знать Ваше мнение :)
========== Часть 26 ==========
Никки суетливо мечется по комнате, гневно выбрасывая из шкафа разноцветные платья и блузки. Её свирепый взгляд блуждал по углам спальни в поисках принадлежащих ей вещей. На лакированной прикроватной тумбочке с красного дерева стояла её фотография с Йеном в литой стеклянной рамке. Она схватила фотографию в руки, сосредотачивает взгляд на лице любимого мужчины, изучая каждый уголок кожи. Красноречивая улыбка, которая никогда не сходила с лица Сомерхолдера, была запечатлена и на этой фотографии. Отменные актёрские данные позволяли умело играть на публику, натягивая фальшивую улыбку счастья при каждом случайном щелчке фотоаппарата очередного папарацци. Целый год актриса жила в иллюзиях, что построила крепкие отношения с мужчиной, который влюблён в неё так же отчаянно, как и она. Пока Рид грезила мечтами о замужестве, Сомерхолдер тонул в омуте жестоких страданий и безрассудной любви к девушке, которая его бросила. Нина Добрев бесстыдно разрушила её судьбу и пустила под откос целый год жизни. Хотя кого Никки обманывала – не было никакой любви, не было отношений. Искусная игра и обман чистой воды. Шатенка тяжело вздыхает, всхлипывает и запускает фотографию в стену. Сотни осколков рассыпаются с грохотом на полу.
На широкой кровати, укрытой бежевым атласным покрывалом, скопилась высокая гора одежды. Рид достала из нижней полки громоздкие чемоданы и с непреодолимой злобой бросила на пол. Шатенка присела на кровать, закрывая лицо руками. Горячие слёзы ручьями катились по щекам, оставляя пламенные отметины. Горькие рыдания смешивались с неудержимыми вздохами бессилия и горести. Собрав все силы в кулак, девушка неохотно поднялась на ноги и начала упаковывать одежду. Она резво хватала тонкие платья пачками, резко забрасывая в открытый коричневый чемодан, а потом всё-таки начала складывать помятые вещи более аккуратно. В голову лезли гнетущие мысли, от которых невозможно было избавиться в глухом одиночестве. Сердце вяло билось в области груди, сжимаясь все больнее с каждым новым ударом. Воспламенённые глаза застилала пелена тумана, всё валилось из рук, а голова кружилась от жуткой мигрени.
– Куда это ты собираешься? – раздаётся за спиной удивлённый голос Боба. У брата Йена была несносная привычка входить без стука. Серые глаза пытливо блуждали по измождённому лицу Никки, полыхавшему от слёз. Красные глаза блестели болезненным блеском, отражая ослепляющий солнечный свет за окном. Девушка обессилено присела на край чемодана и виновато опустила голову на бок. Боба смутило поведение невесты брата.
– Я уезжаю к родителям, – сдержанно отвечает Никки и подходит к зеркалу. Она дрожащими пальцами связывает волосы в тугой хвостик. Чувствуя на себе пристальный взгляд Боба, девушка начинает рыскать в ящике тёмно-коричневого комода в поисках салфеток. Глаза, затуманенные слезами, ужасно болели, а солёный привкус на губах вызывал тошноту. Не найдя салфеток, Рид с безразличным видом продолжала собирать вещи. Горло сдавливал острый комок, который не давал свободно дышать. Девушка боялась разрыдаться на глазах у брата Йена, потому что не хотела принимать от него мучительную жалость. Сейчас ей хотелось только одного – сесть в самолёт и улететь как можно дальше отсюда.
– Вы с Йеном расстались? – учтиво процедил Боб, хотя заранее догадывался, каков будет ответ. Ему было неприятно видеть Никки, к которой он за год уже успел привязаться как к родной сестре, в таком жутком состоянии. Непрерывающиеся всхлипы давили Никки, но она сдерживала неутешные слёзы, тяжело дыша. Бобу хотелось обнять её, успокоить и пожалеть, но это бы ничего не изменило. Предательство – это вершина самой жгучей боли, которая не иссякает, а разгорается сильнее с каждой секундой, словно большой костёр, в который постоянно подливают масло. Девушка была смелой и сильной духом, но чтобы пережить такую горесть, требовалось много времени, очень много. В таких случаях любые слова поддержки излишни, а жалость только нещадно изнуряет до края.
