Текст книги "Ледания и великий поход за шрампитулями (СИ)"
Автор книги: Яна Оса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Часть 18. Опыт великая сила
Все же нужно почитать в библиотеке еще и про дар предсказания, может у меня этот талант скрытый. Спал, спал, а тут бац и проснулся.
Стоит ли говорить, что, когда наш куратор напутствовал нас перед «соревнованиями», мы понимающе переглядывались с одногруппниками.
Мал золотник да дорог и Победы одерживают не генералы, а школьные учителя, плавно перетекли в – Не упасть в грязь лицом и хотя бы продержаться час. Нас как-то не очень воодушевили, но о чем говорить, если согласно выбору нам предстояло сражаться против Умников, которые воспользовались правом по полной. В группу золотых привлекли еще две физически притягательные группы. Конечно, военные, которые проходили стажировку по программе ассимиляции для внедрения в гражданское общество, перечень дисциплин которых состоял сплошь из танцев, этикета, способности находить удачные темы, правила сочетания одежды и т. д., это лакомый кусок и его с превеликим удовольствием откусила команда Умников. Третьими в их компании оказались представители полиции, все тоже, как на подбор – красивые и здоровенные.
Нам же достались медики, стажирующиеся по похожей с нами программе и «домушники». Мелкие правонарушители, или не очень мелкие, но вовремя пойманные и привлеченные к службе на благо общества.
Опыт тренировки ежей, как нельзя лучше подходил для стоящей перед нами задачи. Если нельзя свалить противника, его стоит обойти. Пришлось задействовать весь свой талант оратора, чтобы убедить одногруппников сыграть на нашем поле и утереть противнику нос. Косые взгляды постепенно сменились уважением, и даже блондинка прониклась. Особенно после того, как предложенная мной методика опоссума позволила получить у куратора зачет.
Хотя первый раз его чуть удар не хватил, и он с подозрением, каждый раз косился в ее сторону, но победителей не судят и она первая подняла руку, когда Скорп предложил считать меня вожаком стаи.
Учитывая таланты ёкаи, особенно по перемещениям по пересеченной местности единогласно постановили, вымпел на его совести. Точнее в его надежных копытах. В деле создания паники и дезориентации противника, скачущий козлом представитель с вымпелом на спине – лучшее решение. Особенно, когда остальные видели его только чинно стоящим или медленно идущим.
Дальше мне пришлось рассказывать историю «Иже с ними Херувимы» для медиков. Они поржали, сказали, что история зачетная и опыт лишним не бывает и поддержали наш план. К нашим трем девушкам, призванным играть карусель, присоединились три их. Доктор с обширными залысинами сказал, что ирокез из разноцветных волос он соорудит сам. «Всегда мечтал примерить образ рокера», – ностальгически так сказал.
– Приклею медицинским клеем, чтоб не отпал.
Я покивала, даже не представляя, какой фурор произведет его инициатива.
Бывшие криминальные элементы с рассказа не смеялись. По улыбались правда. Но зато, они подбросили несколько идей, как умыкнуть вымпел при наличии охраны.
Приближался день Икс. Наш лагерь затаился, мастеря и тренируясь. Куратор подозрительно принюхивался, решив, что наше воодушевленное настроение результат принятия на грудь запрещенных веществ. Видимо к подобному выводу пришли и его коллеги групп-соучастников.
– Соображают на троих, – докладывали домушники, – и сразу же после этого начиналась проверка на координацию. Пройдите по белой линии держась за нос, – бубнил он. И мы скакали вприпрыжку, придерживая пальцем кончик носа.
– Подозрительно, – выносил он свой вердикт и отпускал восвояси.
И грянул бал. Точнее грянуло построение двух противников на плаце – Золото и Серебро.
Именно такие нашивки украшали наши комбинезоны цвета хаки.
Разноцветный ирокез доктора оставил неизгладимое впечатление на противника. Кажется, за ним будут гоняться сразу несколько недальновидных представителей противоположного лагеря. Я посмеивалась, представляя их удивление, при обнаружении хохолка в непролазной чаще, они обязательно увязнут в ней основательно. Стремясь к несбыточному. Так как под комбинезоном доктора присутствовал не один десяток хохолков.
– Кто ж этим идиотам доктор, – потирал он руки, выслушивая последние наставления самого матерого домушника.
Куратор медиков смотрел на него во все глаза, не понимая, что случилось с заслуженным доктором и почему на его голове радужный гребень, навевающий закономерный вопрос о вменяемости подопечного. Кураторы противника преждевременно праздновали победу, глядя на наше разношерстное стадо.
А я же видела, как в глазах Трампина разгорается понимание, в какую задницу влечет Золото их высокомерная Королева.
Я подмигнула ему, а он оттопырил большой палец из прижатого к бедру кулака.
– Ну что ж, без обид, пленных я не беру, и вам не советую, – озвучила последнее напутствие своим, когда мы сложили своими ладонями солнышко.
На полянке присутствовали непролазные заросли – одна штука. Проблескивающий разноцветный хохолок в этих зарослях – одна штука. Рыцарь без страха и упрека, ломанувшийся в хитросплетение веток с колючками – одна штука. И два поджарых тела, аккуратно срывающие золотые нашивки с рукавов, свешиваясь с веток деревьев, наклоненных над природной ловушкой. Переход в статус гражданских, бравый рыцарь воспринял скорее не верящим взглядом, но на этот взгляд среагировала только пичуга, которая рассматривала разноцветные волосы в качестве утеплителя для своего гнезда. Убедившись в том, что означенный индивид больше не лезет в центр зарослей, ведет себя тихо, стараясь по возможности сдать назад, обгадила его с высоты своим восторгом, весело оглашая окрестности кличем победы.
С другой стороны, на этот щебет пришел еще один «умный» и так же, как и собрат застрял среди буйства зелени, скрывающей опасные иглы-крючки.
– Два, – сказали с веток два брата акробата.
И на возмущенные трели пичуги прилетели ее собратья, с резвостью метя еще одного гражданского.
Тихо крадущийся среди деревьев гроза контрабандистов наткнулся на живописно раскинувшийся «труп» противника с вывалившимся языком. Мысль о несчастном случае и помощи женскому телу перекрыла установки, озвученные перед соревнованиями.
– Упс, – сообщил оживший труп, отдирая липучку на груди, в момент, когда объект пялился на развороченное декольте. Чем заставил отскочить бравого служителя на пару метров к поджидающему за стволом доктору.
– Свободен, – сообщил доктор, отдирая нашивку с рукава, хотя объект и попытался извернутся, в надежде спасти честь мундира.
Троица фей, выскочившая на пересекающего прогалину военного, и носящаяся по кругу перед ошарашенным мужчиной повизгивая и истеря, напрочь снесла установки и превратила того в «труп» с легкостью бабочек однодневок.
Служители закона, не верящие в то, что перед ними вымпел противника, на мирно облокотившейся на ствол спине противника, и ринувшиеся друг перед другом в погоню за улепетывающим со всех ног объектом, в пылу этой погони по кругу, только заходя на третий вираж услышали сообщение, что гражданским бегать не пристало. И что своей беготней они еще и штрафные очки заработали.
– Ловкость рук и никакого мошенничества, – сообщил им, сползающий по стволу упитанный неприметный мужчина.
Свиснув ёкаи, они отправились сменить место дислокации, посчитав, что ловить на живца интереснее, чем сидеть в засаде.
– За раз – одна нашивка, в этом случае обуславливала необходимость провести преследователей по кругу не единожды.
Доктор с ирокезом, падающий ласточкой в вырытую и замаскированную яму перед носом почти догнавшего противника, лишаемого нашивок, неслышно выскакивающих из травы представителями не совсем законопослушных граждан.
– Как? – вопрошает он, извлекаемого из ямы доктора.
– Вам батенька, – отвечает тот, не мешало бы под ноги смотреть. – Глядишь и рассмотрели бы не только меня.
Безотказно сбивающий настройки хоровод наших девушек, бегущий мимо на достаточно безопасном расстоянии с визгом и криком медведь, будит в мужчине не разум, а жажду блеснуть бицепсами.
Он прется в заросли малины, на мастерский рык Скорпа, и остается в малиннике, с утешением в виде спелых ягод. Это блондинка приложила руку к одной из нашивок подкравшись к нему под рев со спины. А две другие экспроприировали наши мужчины.
Я же лично нацелилась на одну очень непорядочную и горделивую особу.
Финалом операции по нашим планам предстоял захват вымпела. И ошивающаяся под подобием сосны Королевна в компании трех накачанных мачо, представляла лакомый кусочек.
Я с облегчением выдохнула, не обнаружив в их компании Трампина.
– Что ж сыграем в прятки, – сказала я, кивая последнему в нашей команде нелюдю. Представители его вида обладали одной не афишируемой особенностью. Они создавали шелковую паутину. Которая была сверх липучей пол часа после создания, а затем, затвердевая превращалась в драгоценную нить.
Вот в эту сеть мне и предстояло заманить единственную представительницу команды Золотых.
– Бежать следует грациозной ланью, выскочив на поляну, тормози, падай, а затем вставай и прихрамывая ковыляй в кусты, – наставлял меня Грхум. – Я приподниму вот эти ветки. – Он указал на длинные плети, – и опущу, как только поднырнешь под них. Но лучше нагибайся пониже, а то мало ли что.
– Ах, – думала я, когда растягивалась прямо перед всей честной компании на «скользкой» траве, – во мне пропадает актриса.
Ускакивая в обратном направлении кривой козой, я слышала ликующие нотки в голосе Королевы – я сама ее возьму, Стасик, давай опустим ее с небес на землю.
Стоит ли говорить, что мы предполагали подобный расклад, и поэтому для сопровождающего Грхум приготовил липкое лассо.
– А можно я ее съем, – спрашивал он, десять минут спустя. Увязшая в паутине женщина оставила попытки выбраться и только зло дергала полушариями пятой точки.
– Прости, Стасик, ничего личного, – я и мой необычный напарник сорвали золотые полоски с рукавов его формы.
– Пусть затвердеет, – кивнула ему, прислушиваясь к крикам за спиной, пошли, пока поможем нашим.
А под сосной два амбала пытались стащить с сосны легкого паренька, которого акробатическим этюдом подбросили к вражескому вымпелу наши. Пока один из них, прикрывал тылы, второй пытался влезть повыше.
– Сколько еще у нас времени? – спросила у Грхума.
– Как раз для этих двоих хватит, ответил он с удовольствием рассчитывая траектории.
Стоит ли говорить, что мы победили?
Наверное да, потому что подведение итогов, вдвойне приятно, если эти итоги по достоинству оценены не только судьями, но и бравым генералом в отставке.
Штормиус, наблюдавший за эпическим сражением встретил нас осипшим голосом.
– Ледания, – перед всей честной компанией объявил он, – по тебе плачет Тайная служба.
– Нет уж, – поблагодарила я его, – спасибо за доверие, но у меня Черныш.
Я не рискнула упоминать Трампина, который хоть и лишился всего одной нашивки, но все же умудрился сорвать пару с наших, и в целом на фоне удручающих результатов остальных Золотых выглядел не так уж и плохо. Но куда ему до меня, – крутилась назойливой мухой мысль, – хоть бы Черныш не передумал, после такого фиаско.
Часть 19 Коты правят миром
Ближе к полуночи, когда мы разошлись каждый по своей келье после празднования головокружительной победы, я с трудом добрела до кровати и плюхнулась на нее без сил. Все мыслимые капли эликсиров, поддерживающие мое тело в сегодняшней свистопляске, исчерпались и теперь я чувствовала себя развалиной.
Я вспоминала остатки своего богатства и размышляла, что из этого могу использовать, чтобы завтра хотя бы сползти с кровати.
Не к месту вспомнился анекдот, про бабу Ягу и Ивана-Царевича.
Про это самое, когда жена мужу не дает.
Так вот меня в данной ситуации молотком по голове даже бить не пришлось бы, достаточно было положить.
Кряхтя, я все же сползла в сторону волшебной сумки, надеясь отыскать в ней батарейки Дюрасел.
Не к месту, пронеслось у меня в голове. Это ж надо, как меня прет, а отчего?
Я представила, куда могу засунуть эти батарейки при отсутствии каких-либо гаджетов в аскетичной келье и закашлялась от смеха.
Да уж, зайчик побегайчик из меня никудышный. Разыгравшаяся фантазия тут же подбросила знаменитый образ заек Плейбоя. Я – с ушками и хвостиком в купальнике, выглядела отпадной, и подхихикивая перешли во всхлипы.
Вытирая катящиеся слезы от не в меру разыгравшегося воображения, продолжающего рисовать смешные фривольности, наконец нагнулась к тумбочке и потянула из нее сумку.
Сумка из тумбочки не хотела доставаться, я дернула посильнее, представив, как тумбочка влюбилась в сумку, и теперь напрочь отказывается отдавать мое добро.
– Это не нормально, – пронеслась где-то на задворках мозга мысль, – такие симптомы говорят об отравлении, – другая половина мозга тут же подкинула вид кальяна с просветляющей травкой.
Держась одной рукой за сумку, второй я пыталась отмахнуться от мундштука уж слишком реального, с моей точки зрения, пыхающего струйкой дыма прямо в мое лицо.
– Или об опаивании, – попытался до скрестись до меня здравый смысл, – а вторая половина тут же обрадованно прокомментировала – оппа и Вани.
Вани почему-то были в косоворотках и красных трусах и танцевали канкан.
Я вцепилась в сумку и заходясь истерическим смехом, выдернула ее из брюха тумбы.
Усилие повергло мою пятую точку на пол.
Отвоеванную сумку я крепко сжимала в объятьях и всхлипывая от пароксизмов смеха смотрела на то, как из недр тумбочки пялиться точная копия Черныша.
Того самого, с крыльями, огромными глазами и лысым хвостом.
Я мигнула пару раз, приняв его за игру разума.
Кот не исчез, как и кальян, который он курил с видом вальяжного завсегдатая кальян – бара.
Я перевалилась на колени и всмотрелась в нереально абсурдную картину.
Кот поманил меня лапой, похлопал рядом с собой.
Мол, заходи, гостем будешь.
Я даже расшитую подушку рядом с ним обнаружила.
Коты правят миром! Нашим – тайно, другими мирами явно. И могут даже завести себе бездомного человека. Вы в этом еще сомневаетесь?
Наверное, в этот момент, остатки здравого смысла сложили лапки, предоставив мне самой разбираться с пошатнувшейся реальностью, потому что я всунула в тумбочку голову, так и не выпуская из рук сумку, и спросила – это ты, Черныш?
Кот кивнул и повторил приглашение.
Даже не усомнившись в размерах тумбочки я бодренько рванула на карачках, таща за собой сумку.
Впоследствии я так и не могла объяснить себе, под какими психотропными веществами я ввязалась в авантюру, чувствуя за двадцать минут до этого себя полу трупом.
Как в моей тумбочке могли уместиться я, кот, кальян, сумка и Трампин, потому что не прошло и пять минут и две затяжки, как мы махали появившейся физиономии мужчины, я так и не поняла. Но факт был.
Как и действие кальяна, Трампин улыбался нам и безоговорочно лез на непонятно откуда появившуюся подушку.
– Вы даже не представляете, как я рад вас видеть, – сообщил он, усаживаясь на подушку.
Кот ткнул в его руку мундштук и помахал лапой, – давай, не задерживай.
Казалось, время замерло, исчезая в клубах дыма.
– Хорошо сидим, – лениво махнула хвостом мысль.
– Черныш, – протянула томным голосом, – ты такой проказник!
И даже попыталась погрозить пальчиком, но тут же обнаружила, что в одной руке у меня мундштук, а другой я вцепилась мертвой хваткой в сумку.
– Колись, зачем позвал, – проронил Трампин.
Наверное, ему вставило не так сильно, как мне.
– Да так, попугать нужно кой кого, – ответил кот, вытянув мундштук из пасти.
Я снова развеселилась, – Черныш, ты хочешь сказать, что мы страшные?
– Очень, – серьёзно ответил кот. – Мы по-быстрому, к утру вернетесь.
Он бодренько упаковал свой чудесный бульбулятор, помахал лапой, разгоняя остатки дыма и сообщил: «Императора, подарившего ежам свободу, помните?»
Мы синхронно кивнули.
– А вот его сын забыл наставления родителя. Паршивца баловали и разбаловали. Мало того, что он к уходу батюшки на тот свет ногу приложил, так еще и тираном решил прославиться.
– Вот его то и будем пугать.
– Чем? – икнула, понимая, что шутки закончились и тот, кто много смеялся будет плакать.
Кот окинул меня своим фирменным взглядом и провозгласил – тобой, конечно. Но как бонус, обещаю пополнить твою сумку травками там всякими, он себе такую алхимическую лабораторию отгрохал, что прямо зависть берет.
Расстроившись, что пугать собираются мной, я в первый момент хотела отказаться, но потом, после упоминания лаборатории и травок, я выдала емкое – а как?
И кот потер лапки, – вот за это я тебя и люблю, – чем заслужил недобрый взгляд от Трампина.
– По-братски, – смею уточнить. – Нам еще приодеться нужно, так что пошевеливайтесь. Он развернулся к нам попой и раскрутил свой хвост.
– Ну что, с богом, – услышали мы, когда ухватились за него и свет сменился кромешной тьмой и мириадами звезд.
Дорогие читатели, горю желанием услышать пару слов о ваших впечатлениях, пара слов, а мне приятно и вдохновение окрыляет. Буду признательна за фидбэк)))
Часть 20 Как восстановить баланс
Вывалились мы в костюмерной. Такой божественной, потому что ее размеры и качество висящих костюмов заставляло нервно оглядываться по сторонам, выискивая охранников с мечами.
Кот потянулся и перед нами предстал уже в последней своей ипостаси. Только одет он был как безумный стилист. В канареечные брюки и розовую рубашку.
– Так-с, – отщелкивал он вешалки одним движением руки.
– Не то, не то, нет уж, это его только разозлит, а это Трампин не простит. Ах вот, то, что надо.
Он выдернул с вешалки чехол, на котором красовалось фото, наверное, учительницы, потому что она стояла у доски с длинной указкой.
– Кабинка, – хлопнул он в ладоши и за его спиной мягко отдернулась штора в зеркальную комнатку.
– Давай, давай, – подтолкнул меня, как фокусник, оказавшись за спиной. Костюм мерно покачивался на стойке, и я шагнула вовнутрь.
– А мы пока поищем что-нибудь для Трампина, – донеслось из-за шторы, и я осталась совершенно одна.
Сняв форму и запихнув ее в сумку, памятуя слова куратора о казенном имуществе и каре небесной, окинула свою фигуру взглядом.
Я никогда не была толстой, но за время стажировки я как-то незаметно превратила свое тело в мечту любой женщины. Этакую фитоняшку.
Налюбовавшись на себя со всех сторон, подобного удовольствия в келье я лишена была напрочь, и даже не подозревала о произошедших изменениях, я раскрыла чехол и обалдела.
Первой висела молочная комбинация. Я в благовейном испуге пощупала материю, дивясь ее несочетаемой тонкости, шелковистости с прочностью и непрозрачностью.
Почесала кончик носа и по полученным сведеньям сделала единственный вывод – это такая гламурная кольчуга.
Кольчуга прикрыла попу. На ладонь, не более. Кружево на верхней части завораживало бриллиантовыми переливами тончайшей вышивки. Грудь в таком обрамлении превращалась в объект желания и помутнения разума для всего мужского сословия.
Я извлекла юбку и натянула ее на комбинацию.
Юбка была на ладонь выше коленей. В об липку, с разрезом, и если бы не комбинация, то в нем бы можно было увидеть мои спортивные трусики, которые полагалось носить курсантам. Разрез был на левом бедре, и я с сомнением рассматривала край кольчуги, такой же кружевной и сверкающей, как и верх.
– Ладно, – решила не сильно удивляться, – может это такая униформа, – кто их богатых поймет.
Шёлк белоснежной блузки холодил. Я скептически рассматривала вырез и виднеющееся в нем великолепие кольчуги.
– Так-с, – хорошо, что у меня богатство на хилую троечку. А то если бы я в таком костюме нагнулась, то у учеников мысли бы разбежались. И садиться бы на стул мне было бы страшно, не приведи, сверху ракурс будет неприличный.
Пиджачок тоже был, фалды были короткие и узкие, и странную фривольность блузки совершенно не прикрывали.
В целом образ был шикарный. Если не сказать больше. Я выглядела умопомрачительно. Стянув резинку, соорудила из отросших волос гульку на макушке, выпустила пару прядок.
Что там еще в чехле?
Извлекая туфли, я внутренне содрогалась. Шпилька – кошмар для меня. Но к самим туфлям претензий не было. Они были великолепны, как и все остальное. И даже тонкая, длинная указка, усеянная бриллиантами и больше напоминающая хлыст, была идеальным завершением образа.
Так и застыла я, на шпильке, с указкой, боясь сделать шаг.
– Готова? – донеслось из-за ширмы.
Я кивнула, забыв, что меня не видят, но шторка распахнулась. Будто мой ответ услышали.
Этот синхронный вздох сказал о многом, я слегка повернула голову и воскликнула – Император?
– Черных оглянулся на стоящего чуть сзади мужчину, и приложив руку к сердцу сказал, – не пугай меня так больше, девочка, это Трампин, я его немного загримировал, будет тяжелой артиллерией, если ты не справишься.
Забыв, что я не умею ходить на шпильке, я оказалась возле него и попыталась отодрать усы.
– Не-а, – точно голос Трампина, – пронеслось в голове.
– Не получится. Здесь все просто фантастическое.
– Божественное, – проурчал Черныш. – Значит так, Стилус в детстве воспитывался строгой матерью. Первая учительница дама очень строгих правил, не позволяющая ступить ни шага в сторону. А потом мать мальчика умерла, и отец, стараясь компенсировать отсутствие материнского тепла пошел на поводу у маленького манипулятора и убрал эту женщину.
– В общем, имеем, то, что имеем.
– Так что, – недобро прищурилась, – могу бить по пальцам?
– Ага, – кивнул он, – вот тебе свод королевских законов и правил, которые вбивала в него учительница. Видимо он не доучил их в детстве, раз сейчас ведет себя как гавнюк. Все в твоих руках, дорогая. А мы подстрахуем. Как раз сейчас он собирается отправится к очередной фаворитке, только в ее будуаре будет ждать сюрприз.
И держась за хвост Черныша мы шагнули на большую сцену.
Где делась обитательница этих шикарных апартаментов я не стала спрашивать. Мне хватило кричащего захламления атрибутами богатой жизни.
– Так, ребятки, давайте вот тот столик от окна сюда, ближе к софе. Чайный на его место. Супер, и этажерку тоже, ко мне, вазу, на подоконник.
На нее я водружу талмуд. Черныш, за сумку головой отвечаешь, – понял? И раз вы все равно сейчас будете прятаться в ванной, то не мешало бы выполнить обещание.
– А как я разберусь, что тебе нужно, а что нет?
– А ты подойди к заданию с фантазией! – высказала свое напутствие закрывая за ними двери.
– Кстати, слово стоп – ридикюль.
Трампин удивился, – а что это?
– Неважно, но думаю, что император тоже не знает, что это такое и не произнесет его не впопад.
– Пора – шепнул кот, – исчезая с сумкой из ванны, а я закрыла дверь и погасила кончиками пальцев еще одну свечу в стоящем на столе канделябре.
Картина, висящая в гостиной, мягко отъехала в сторону, и император в одном халате прошествовал в сторону софы с удивлением рассматривая перестановку.
– Опаздываешь, – гаркнула ему в спину, выходя на свет.
Если в первый момент он хотел заорать, то увидев перед собой «слабую» женщину, сделал одну единственную ошибку. Не принял меня во внимание.
– Сидеть, – огрела его по заднице указкой.
Он, еще не понимая, во что ввязался плюхнулся на софу.
Поглаживая бедро, от ощутимого удара он попытался подать голос, но тут же получил следующую команду – Молчать, – я сказала.
Слегка наклоняясь в его сторону, чтобы его глаза послали в мозг соответствующую картинку мнимого приза, я кошачьим голосом продолжила:
– Ты был плохим мальчиком, и не выучил урок, не так ли?
Он кивнув, не в силах отвести взгляд от мерцающих узоров на кольчуге. Он правильно воспринял мое движение, заглянуть ему в глаза и именно поэтому кивнул, а я вместо того, чтобы нагнуться ниже, демонстрируя ложбинку выпрямилась и гаркнула:
– Права императора, будь любезен, – и щелкнула указкой перед его носом, опустив в миллиметре от его руки.
Детские страхи – самые живучие. Будучи запрятаны глубоко внутри, они продолжают жить и взрослеть вместе с маленьким мальчиком, а потом однажды вылазят из темноты в образе сногсшибательной учительницы, перед указкой которой ты превращаешься в маленького мальчика, не выучившего урок.
Права император знал. Они отскакивали от его зубов скороговоркой, пока он неотрывно следил не за мной, нет он следил за переливающейся в свете свечей указкой.
С обязанностями императора вышел облом.
– Ладони на стол, – гаркнула я, когда он в первом же пункте сделал ошибку, и вместо радеть о людях, произнес скорбеть.
Я не понимала, откуда во мне берётся эта жесткость, эта выверенная жестокость опускать указку точно в выбранное место с определенной силой.
Думаю, что еще долго я буду являться в страшном сне, когда после десятой ошибки я заорала, спускай штаны и ложись на живот.
Его руки, по которым прошлась указка превратились в полосатых зебр, страх в глазах мужчины переливался через край, и команда прорвала плотину, он заревел и плюхнулся на колени, – я выучу, только не бей!
– Читай, – сунула ему талмуд под нос. – У тебя есть крохотный шанс избежать наказания, если в течение получаса выучишь тридцать три обязанности императора.
– На коленях, – пресекла его движение сесть, – вслух!
Апофеозом экзекуции стал исход из ванной почившего отца, который допугал мужчину до икоты, попеняв на нерадивость.
– Повторяй обязанности по десять раз перед сном, а если пропустишь, то я буду всю ночь стоять у тебя в изголовье и читать их из книги.
– Не надо, – проблеял белый как мел император, – клянусь, все исполню!
– Смотри, – обернулась на него в дверях ванной, – в следующий раз буду бить палашом, – и облизала кровожадно губы.
Император позеленел и прижал к себе талмуд, а я закрыла за собой дверь и протянула руку в сторону довольной рожи кота, подхватывая свою любимую сумку.
