Текст книги "Вопреки женской логике (СИ)"

Автор книги: Яна Мелевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 18 – Когда любишь и мечтаешь, забывай про логику

– Если ты сейчас выйдешь за порог, Наталья, я лишу тебя наследства. И пусть твой нищий дружок содержит, посмотрим, сколько вы протянете, когда познаешь вкус бедности!

Это были последние слова матери, брошенные Таракановой вслед, прежде, чем она выбралась в окно первого этажа элитного коттеджа прямо в руки Лаврова.

– Почему тебе вечно выбираться с проблемами, Таракан? – проворчал, хватая очередной чемодан – кажется, пятый по счету. – Через дверь не могла, как нормальные люди? Или у вас в поместьях дверь нынче не тренд?

– Да ты че, всегда мечтала выскочить из башни, аки Рапунцель прям в объятия своего принца, – сложила вместе ладони, мечтательно прикрыв глаза на секунду. Затем открыла, оглядела закутанного по самые уши в шарф Гордея, щелкнув языком от досады. – Ты конечно не принц, но сойдешь за героя какого-нибудь унылого триллера.

– Еще слово, блондинка дурная, и поедешь в багажнике.

– Ой-ой-ой, смотрите, кто заговорил. Да я кумир твоей сестры, ботаник, ничего ты мне не сделаешь, – показала язык, ухмыляясь.

И ведь не соврала. С учетом, что с родителями Гордея знакомство вышло сумбурным, неожиданным, а главное с восклицанием Полины: «Наконец-то нормальная герла!». Всего лишь Тамара Олеговна утром пришла к сыну в гости с пирожками, затем ушла с Наташей, нисколько не интересуясь мнением самого Лаврова. Что удивительно больше, Тараканова со своими барскими замашками пришлась им по душе больше.

– Эта хоть в лицо тебе скажет, какое ты говно, – улыбнулся Виталий Сергеевич, похлопывая сочувственно сына по спине, пока Наташка разглядывала коллекцию дисков с айдолами в комнате Полины. – Сочувствую сын. Будет тяжело, но ты держись.

– Как без денег, только девушка? – поинтересовался Гордей, рассмеявшись. Радостно, легко да весело. На душе Белоснежка птичкам пела, пыль по углам разгоняя.

– С девушкой, особенно такой, ты и так будешь без денег, – хохотнул в ответ Виталий. Хотя Гордей понимал, Наташа привыкла к другому образу жизни, почему-то не сомневался – с этим они как-нибудь справятся. Ведь больше никто, ничто и никак не стояло между ними.

Ну, разве что восемь битком набитых чемоданов ее шмоток.

Они не дошли дальше поцелуев, успели два раза поссориться из-за полочек в ванной, своей стороны кровати, вегетарианского питания, плана траты расходов, ее вещей, его вещей, малых квадратных метров и даже сериала, который решили посмотреть вечером. Шесть раз переругались, пока она чатилась в Инстаграм, выкладывая фото, отбиваясь от язвительных комментариев злорадствующих подружек. Некоторые, конечно, писали в личные сообщения сочувственные посты.

Alina_NyrgSe: «Наташенька, бедная, как ты там? Это просто конура какая-то…»

Ksenea_Ksenea: «Будка для собаки? Мой Чарлик живет в лучших условиях»

IraLax: «Капец *рыдающий смайл*»

Viky: «Бож, Натах, ты рил туда перебралась? Фу-у, лучше возвращайся обратно, еще подцепишь чего *тошнит*»

Первые пару недель. Затем поток резко снизился, как и круг общения самой Наташи. Не сказать, чтобы она слишком скучала, но в глубине души было обидно подобное отношение от тех, кого вчера ты звал друзьями. Ее прекратили звать на вечеринки, ведь статус изрядно понизился. Да и мать выполнила угрозу. После прекращения финансирования, университет быстро поставил ее перед фактом: или платит, или катится восвояси. Держать на курсе студентку, появляющуюся на парах всего пару раз за первый семестр, никому было не интересно. Если за нее, конечно, не платят внушительные гонорары.

Не особо-то Наташку подобное расстраивало. О том, что матери на нее плевать знала давно, что друзья ей чужие люди тоже не впечатлилась. Правда горько и больно от этого меньше не становилось. И именно в такие моменты объятия единственного человека, протягивающего руку любому нуждающемуся, были очень кстати.

Плевать, сколько раз в день они могли поссориться да помириться. Никакого значения, если вернувшись с работы, университета, дома, обнимал холодными руками, по-прежнему оставаясь теплым, как бы сильно не замерз.

– Мне надо чем-то заняться, – уверенно заявила Тараканова, разглядывая усеянную ее вещами единственную комнату в маленькой квартире. Сам Лавров стоял, прислонившись к косяку, разглядывая сидящую по-турецки Тараканову в его большой футболке в своих микро шортах. С модными дырками при таком-то минимуме ткани, кому они вообще нужны. Хотя если посмотреть, они очень красиво сидят на ней. Вот только когда она дома, а не по улице так ходит. Хмыкнул невольно, присвистывая и кивая на валяющиеся неподалеку от Таракановой лаковые коричневые туфли.

– Выкини половину или продай. Вот не сносишь же за всю жизнь.

– С ума сошел, болезный? – ужаснулась, с любовью к груди прижимая лодочки на умопомрачительной шпильке. На такой только в машину и обратно – не более пяти минут на ногах. Пригрозила ему туфлей, фыркая возмущенно:

– Это Валентино, разве можно так выражаться при них, богохульник?

Покачал головой, шагнув в забитую до отказа комнату. Это не считая не распакованных чемоданов в коридоре, нескольких коробок, стоящих друг на друге, загораживающих нормально путь до спальни. Остановился, оглядывая горы платьев, кофточек, джинсов, а затем недолго думая, опустился на пол, улегшись прямо на Наташкины вещи, подложив под голову один из найденных кружевных лифчиков.

– Так, извращенец. Отдай бельишко, это Виктория Сикрет! – проворчала, пытаясь за лямку вытащить бюстгальтер из-под Гордея, сопя как ежик. Вместо того что б встать, нашел второй, с интересом кружево рассматривая на вытянутых руках. – Анастейша Стил, он вам мал, – съязвила, попытавшись отобрать свое нижнее белье, но тот ловко увернулся, хихикнув.

– Анастейша?

– Героиня «50 оттенков серого».

– А, где брутальный миллиардер лупасил свою девчонку? Слуша-ай, отличная идея, – Лавров повернулся к Наташе, потеряв интерес к лифчику. Бросая его куда-то в кучу, приподнимая голову, устроив ее на ладони и упираясь поставленным локтем в пол под многочисленными вещами. – Может мне тоже тебя через пятую точку воспитывать?

Наташа закатила глаза, шлепая парня по крепкому плечу, чуть впиваясь в него ногтями под рубашкой.

– Нельзя меня бить. Помни: я лучшее, что случилось в твоей унылой серой жизни. Пфф, да Наташенька Тараканова лучшая в мире, – саму себя по макушке погладила девушка, гордо выпятив грудь и ткнув в себя пальцем. – Видишь? Одни сплошные достоинства.

Смеялся громко, казалось, соседей перебудил в три ночи. А ведь они до самого вечера только ее вещи вывозили, со скрипом родительницы. Наташе пришлось пожертвовать даже маленькой машинкой, оставляя ключи в руке той, что должна была не отпускать неизвестно куда. Забывая дорогу к родному дому, обещая никогда больше сюда не возвращаться, как бы тяжел не был новый путь.

– Знаешь, – вдруг улыбнулся тепло Гордей, искря серым взором, – мне кажется, я влюбился в тебя сразу. С первого взгляда, стоило глаза открыть после удара сосулькой.

– Экась тебя приложило – поморщилась Наташка, усмехаясь. Хотела встать, но он не дал, за руку хватая, притягивая в уже привычные крепкие объятия, укладывая на грудь. Ничего соблазняющего, просто окружающая со всех сторон забота, позволившая положить голову на грудь парня, слушая мерный стук его сердца.

– Гордей?

– М-м?

– Мы же справимся? – в голосе скользнула неуверенность, тщательно скрываемая все эти суматошные дни. Почувствовал – сжал крепче, подтягивая ближе, утыкаясь носом в светлую макушку.

– Чтобы не произошло, куда бы ни пошли и какие проблемы нас не ждали – справимся, найдем друг друга, оставаясь вместе, Наташ. Клянусь тебе, – прошептал тихо, на секунду показалось, послышалось, однако нет. Действительно его слова, проникающие в самую душу, разгребающие завалы пыльных коробок, наполненных болезненными эмоциями и чувствами.

Она приподняла голову, прищурив взгляд, внимательно всматриваясь в такие родные черты. Не меньше месяца, всего несколько встреч, суматошный переезд и ни одного свидания. Наверное, где бы они ни встретились, у них вечно будет самое странное развитие отношений.

– А Гришанский кстати признаки жизни подавал?

– Неа, не удивлюсь, если завтра меня схватит полиция. Руки заломит и посадит на двадцать лет. Ждать меня будешь?

– Лавров, двадцать лет, ты соображай хоть…

– Ну вот…

– …электролобзик тебе с пилочкой для ногтей через булку передам, будешь выход себе копать!

– Цыпа-цыпа-цыпа, иди сюда мой мальчик. Кто это у нас вздумал папочке жаловаться на хорошего мальчика, Гордей?

Смерть отбросила одеяло, замахиваясь косой, но замерла, понимая, что постель пуста. Оглядев просторную захламленную вещами комнату, недовольно притопнула, устроив свое оружие на плече, на минуту задумалась. Поскребла пальцем череп, затем ее осенило. Опустилась на корточки, заглянув под кровать. Куча разбросанных использованных презервативов, клочья пыли и никаких признаков Алексея Гришавского. Читай на Книгоед.нет

– Фу, какой маленький противный свиненок. Куда ты ушел от тетушки Смертушки? Я тебя видела, не прячься, – ласково пропела, крутя головой. Сам парень забившись в угол, через щель в двери наблюдал, как скелет в черном, приходящий к нему каждый день в течении пары недель во снах грозился явиться за ним, если рот раскроет. Откуда же он знал, что это не сон! Пот струился по спине, зубы клацали, пока он вжимался в стену гардеробной, стоило Смерти сделать шаг к его укрытию.

– Иди сюда, противный, больно не будет, – лезвие угрожающе рассекло со свистом воздух. Стерпеть подобное бедолага уже не мог. Без того напуганный, с криком отворил отъехавшую дверцу гардеробной, бросившись наутек мимо озадаченной Смерти.

– Экась какой быстрый. Я же пошутила, – побарабанила костяными пальцами в воздухе, глядя в след Алексею.

– Папа!!!

Мимо Голода, жующего жаренного бройлера, пролетел Гришанский, зовя отца, бросаясь во все помещения подряд, даже не обратив внимания, что в одних портках. Напуганный парень открыл дверь квартиры, выскакивая на площадку прямо по холодному бетону элитной многоэтажки шлепая вниз. Не видел, как вслед ему смотрели пять фигур, сгрудившиеся в проходе.

– Ты что ему сказала? – удивился Демьян, поворачиваясь к Смерти.

– Чего сразу сказала? Откуда я знала, что он пугливый такой?! – возмутилась в ответ на прозвучавшую претензию в голосе Антихриста. – Косой помахала пару раз для устрашения, чуть не обоссался!

– Ой, да забейте, пойдемте чай пить с тортом, пока Голод все не сожрал, – махнул рукой Война, направившись в кухню. – Чума, тебе терафлю с лимоном или малиной заварить?

– Даги гавай гне тегафлю с гимоном, – шмыгнула носом, высмаркиваясь в дорогую шелковую рубашку Алексея Гришанского.

– Ты – Наташка Тараканова?

Удивленная блондинка повернулась на зов, прекратив грызть ручку у кабинета ректора. Сегодня в университете их ждал сюрприз, оказывается, пока они были заняты с Гордеем переселенческо-рабочими моментами, не дремали злые крокодилы и недовольные серые мыши. Так Светка Царева всем умудрилась растрепать, что Гордей бросил ее ради гламурной блондинки, посмевшей увести глупого ботаника себе на фронт, а тот и вовсе повелся на деньги. Вот только ни денег, ни счастья. Каждая вторая девушка, к тому же не особо любящая Тараканову, мигом принялись жалеть несчастную. Ведь как можно бросить такую «милую, правильную девочку». На разговор с ректором вуза Наташа пришла по поводу своей учебы, попытка спасти образование под давлением Лаврова, обещавшего побыть с ней во время разговора. Вот только время приближалось к назначенному часу, а парня все не наблюдалось.

За весь день надоели постоянные смешки в спинку, подколки да презрительные взоры. Потому увидев перед собой мелкую, рыжую пышку, Наташа хотела огрызнуться, но не успела. Девчонка перебила ее, выдохнув:

– Я – Майя Топтыгина. Мы со Светой раньше общались.

– Ты пришла мне мозги клеить на тему отбитого парня? – подозрительно поинтересовалась Наташка, оглядывая скучный серый брючный костюм, лицо почти не тронутое макияжем. Такое ощущение, что рядом с этой Светкой сереет все.

Майя покачала головой, улыбнувшись вдруг тепло.

– Неа, хотела просто сказать, что рада за вас с Гордеем. Рада, что он нашел свое счастья, рядом с Царевой ему было плохо. Она не… – Топтыгина запнулась, будто раздумывая под все еще напряженным взглядом. – Короче, она не плохая. Просто своеобразная. Запутавшаяся.

– Тогда бы нам всем стоило слухи распускать, если мы в двух соснах своего сознания потеряемся, – буркнула Тараканова, на что Майя только глаза опустила.

– В общем, прости ее. Успокоится, больше не будет вас доставать, – вздохнула, собравшись, было уйти, как Наташка снова оглянулась, чувствуя раздражение.

– Эй, рыжая!

Позвала Топтыгину, чувствуя приближающуюся панику. Майя удивленно повернулась, затем покосилась на злосчастную дверь и без слов по лицу Таракановой все поняла. Хмыкнула, поправив рюкзак объемный на плече, да промурлыкала:

– Страшно тебе?

– Так, гном с сиськами, ты мне тут не загоняй, – огрызнулась, топнув ногой, затем добавила немного жалостливо. – Постой тут, а? Хоть о квантовой физике мне расскажи, пофиг.

– Так я ж художественного факультета, какая физика?

– Отлично, давай, поведай мне идею квадрата Малевича…

Так Гордей не матерился никогда. Наташка точно убьет, с учетом, что он опоздал с ней на встречу к ректору. Более того, совсем не помог. А все, потому что в этот раз собственная доброта против него ход сыграла.

Во всем был виноват будущий День Святого Валентина, к которому готовились за месяц. Никогда раньше этому празднику не уделялось столько внимания, как в этот год. Прямо злой рок – решили поощрить создания будущих пар с последующим построением ячейки общества.

– Придумай что-то интересное. Много же пар – это позволит заинтересовать студентов и будущих абитуриентов в учебе здесь. Пусть видят, что мы не только за науку, но и любовь. Мир во всем мире, радость, счастье. Учеба в стенах этого заведения – настоящий рай! – вещал ему декан, Владимир Федорович, поглаживая бороду. Гордею оставалось только вздохнуть, за два часа беседы и полтора часа дороги до главного корпуса изрядно опоздал к Наташке. Волновался, удалось ли договориться ей о чем-то с ректором или нет. Спешил по длинным извилистым коридорам, кивая редким знакомым, мысленно прикидывая насчет темы влюбленных. Даже на косые взгляды внимания не обращал, к тому же их становилось все меньше. Сплетни приходят и таят во времени также быстро, люди, охваченные новыми историями, забывают о старых. Все ожидаемо, ничего удивительного. Хотя было приятно, когда Макс, Костя с Владленом и несколько ребят из группы выразили ему поддержку. Более того, болтун Ковальчук умудрился откуда-то первым выловить новость о голом гордом беге Гришавского по двору собственного дома, не преминув распространить эту новость в стенах храма науки. Учеба учебой, а вот теперь в столовой было о чем поговорить.

– Нехорошо так получилось, – вздохнул тогда Лавров, не ощущая, правда, особого сочувствия к этому придурку. Тем более, что Димка подходил извиняться за тот случай в клубе, осторожно поинтересовавшись, будет ли Гордей по-прежнему помогать с учебой.

Зла парень, конечно, не держал. А вот насчет контрольных работ и РГЗ уже изрядно повысил тариф, для некоторых в два раза. В конце концов, у него теперь есть девушка с запросами.

– Цыц, святоша, – прицыкнул на него Владлен, усмехаясь, кулаки, потирая. – Нехорошо на забор ссать соседский – гадить папкиному мажору дело святое да богоугодное.

– Аминь, – поднял кружку Костя, выражая всеобщее мнение.

Светлую макушку в компании какой-то невысокой рыжеволосой девчонки он заметил сразу. Наташка топталась рядом с Майей Топтыгиной, более того, нисколько не стесняясь о чем-то, весело с ней переговаривалась. Если улыбается, значит все хорошо. Прямо почувствовал, как отлегло от сердца, груз с плеч свалился. Вот только стоило голубым глазам зацепить его фигуру краем, Тараканова бросила болтать, прищурилась, воинственно уперев руки в бока.

– Ты где шлялся, ботан?! Небось, серых мышей по стенам своей лаборатории клеил, объясняя им, третий закон Ньютона? – зарычала не хуже дальневосточной тигрицы, пока ее новоприобретенная приятельница в кулачок хихикала.

– Законы Ньютона надо было еще в школе учить. Спокойно, боевая морская свинка, меня дела государственные задержали, – широко улыбнулся, позволяя себя кулачком в плечо ткнуть, невольно поморщившись. Удар все же у Таракановой не девчачий.

– Ты этот рамен на уши будешь всяким Светкам мотать, жеребец без принца, – фыркнула Наташка, руки, на груди складывая, губы, в трубочку вытянув и оглядывая его с ног до головы. – И что за дела такие?

– Лучше скажи, что тебя не выгоняют, – перевел тему, не желая пока вспоминать о нависших проблемах. Подработок с учебой ему будто мало, да еще блог нынче популярность заимел, скоро спать некогда будет.

– Вообще-то она просто космос, – подала голос Топтыгина, улыбаясь, махнув ручкой, – привет, Гордей.

– Привет, – кивнул, нахмурившись. С Майей сам он знаком был постольку поскольку, скорее она просто периодически тусовалась с ними, являясь приятельницей Царевой, но особо близких отношений, как со многими общими друзьями у них не было. Скорее уж Топтыгина являла собой оплот благоразумия, даже странно их общение, хотя может девчонка просто была милой со всеми, кто знает.

– Да, ты должен мной гордиться, – задрала голову Наташка, а сердце Гордея вновь пропустило удар.

Наверное, он никогда не привыкнет к ее красоте, всегда замирать будет, разглядывая идеальные черты, мечтая прикоснуться к этим манящим пухлым губам. Моргнул, отгоняя морок, вздыхая:

– Так взяли обратно?

На этом моменте Наташка плечи опустила, мигом сдувшись:

– Неа, не взяли. Не видать мне диплома экономиста.

Гордей непонимающе выгнул бровь, покосившись на довольную Топтыгину. Тараканова переглянулась как-то странно с ней, закидывая руки ему на шею, приподнимаясь на носках.

– Тогда чему радуешься, не пойму? – озадачился, наклоняя голову на бок, но девушку свою обнял, крепче прижимая к себе, совершенно не обращая никакого внимания на то, что они привлекают всеобщее внимание.

Наташка закатила глаза, а Майя со смешком, проговорила:

– Он такую речь толкала о том, что в нашем вузе идет поддержка только студентов, готовых костьми лечь ради учебы. Подтекст был: или платите, или грызите гранит науки на стипендию в следующем году. Никакие уверения не помогали, разошелся на тему Наташкиной посещаемости, плохой успеваемости…

– Короче, выбесил, не могу, – фыркнула Тараканова, кивая на слова рыжей. – Хотела ему по макушке лысой зарядить и схватила какую-то пачку сшитых листов.

– Ты опять!? – ужаснулся Гордей, с беспокойством покосившись в сторону дверей ректорского кабинета, со стоном поднимая лицо к потолку. – Ната, блин, ну почему тебе вечно нужно руки распускать? Не могли уйти спокойно.

– Так, а ну ша, – рыкнула на него, зыркнув недовольно. – Ты слушать будешь или как?

– Молчу, молчу, – закивал, выжидающе переводя взгляд с одной девушки на другую

– Короче, эти листы его книгой оказались, – хохотнула Майя, будто вновь вспоминая тот момент в кабинете, когда краснеющий точно вареный рак ректор умолял положить свой шедевр обратно на стол. – Социальный роман, который собирался в издательство отправить. А тут Наташка им собралась об макушку приложить. Кощунство.

– Наш ректор пишет книги? – выгнул брови, неверяще открыв рот, изумленно выдохнул Гордей – Вот уж много я о Василии Сергеевиче не знал.

Казался-то таким принципиальным ученым, правда, с жаждой наживы, но у кого ее нет, когда на таком месте сидишь. Свою работу в отношении улучшения качества работы университета выполнял и ладно.

– Угу, – закивала Майя, – вот и мы удивились. А Натаха возьми, да начни его там читать. Прямо при нем.

– И что? – вот теперь любопытство раздирало, особенно глядя в хитрое лицо Таракановой, улыбнувшейся коварно. Лиса, вот как она есть, только прикидывается хорошим зверьком.

– Разнесла в пух и прах, – гоготнула блондинка, повиснув на парне. – Там такой кошмарище, мне от названия тошно стало. Прикинь, назвал «Наши последние минуты». Я б вот, прочитав, подумала, что о смерти. А там ерунда какая-то про проблемы общества. Да еще занудно, на три страницы расписывал унылые будни на уроке математики подростка в школе. Толстой блин, недобитый собственным томиком, – причмокнула губами.

– Представляю, что он на это ответил, – помрачнел, прикидывая, как теперь выкручиваться. Придется Наташе в другом месте перепоступать, а там еще не факт, что она не найдет кого-то более подходящего по статусу. Гришавского очередного, только получше. Зачем нужен ботаник, если есть из чего выбирать?

Мысли уже направились куда-то в унылые дали, полезло вновь забытое чувство собственной безысходности, потом наступила стадия возмущения. Не собирался же сдаваться на радость обстоятельствам. Так задумался, погрузившись в мысли, что не уловил сразу слова Майи:

– … короче она ему реально помогла.

– А?

Хлопнул ресницами, уставившись на Топтыгину.

– Ты слушаешь вообще, але? – щелкнула пальцами перед его носом Наташка, привлекая внимания, изгоняя демонов из головы.

– Повтори-ка, – качнул головой, все еще пытаясь собрать воедино мысленный сумбур.

– Говорю: она его разбомбила, а потом заявила, что текст надо бы более художественно переработать под широкую массу, – усмехнулась Майя, наблюдая смену рассеянности на изумление в чертах Лаврова. – Да-да, я тоже удивилась. Но наш Василий Сергеевич так впечатлился, что попросил ее впредь помогать ему книги перерабатывать.

– Ну, и кто тут умничка? – похвастала Наташа, отодвигаясь в сторону, обнимая Гордея одной рукой за шею. – Васька наш, пообещал мне в следующем году место на филологическом факультете. Буду с ботанами типо твоего Цветика-Семисветика учится, постигая литературные азы, – подбородок вновь задрала, выпятив грудь.

– И на курсы по подготовке к экзаменам бесплатно запихнул, – кивнула Топтыгина, – круто, правда?

Чувствуя, как спадает с плеч груз, Гордей неожиданно резко прижал к себе Наташу, ойкнувшую от неожиданности, выдыхая в мягкие светлые пряди прямо на ушко:

– Вот в тебе я никогда не сомневался, Таракан. Ты самая настоящая муза, особенно для меня, – губами коснулся шеи, мурлыкнув тихо от запаха шампуня. Клубника – теперь она везде в его квартире и рядом с ним.

– Не подлизывайся, – усмехнулась Наташка, повернувшись так, что их губы соприкоснулись. – Так что там за дела такие, которые тебя задержали ко мне?

Улыбаясь в поцелуе, парень коснулся ее щеки, зарываясь пальцами в светлых волосах.

– Ох, Таракан. Доверили мне миссию важную. Заниматься подготовкой ко Дню Святого Валентина. Буду помогать всем влюбленным и не только, радоваться этому празднику так, чтоб на все последующие дни хватило.

– А, так ты теперь этот, – Наташка чуть отодвинулась, растрепав волосы парня, – пузан с крылышками да стрелами? Крылышки напялишь, хочу посмотреть на твой косплей купидона.

– Предлагаешь в тряпочке на бедрах и с крыльями, вооружившись луком по коридорам носиться?

– Кстати, я совсем-совсем не против. Но лучше такое дома показывать, пожалей неокрепшие умы студентов, – прошептала уже в губы, смешивая дыхание. Секунда, все померкло, мир сузился до одного единственно важного – теперь ничто и никогда не разлучит их, потому что настоящие пары действительно рождены на небесах.

– Сладкая парочка, – прокомментировала Майя, двинувшись в сторону лестницы, дабы не мешать этим двоим наслаждаться обществом друг друга.

– Гак гамантично, – всхлипнула в платок Чума, высморкавшись шумно. – Гагое гастье, что гоги гагие гагливые.

– Вы чувствуете? – скривился Демьян, наблюдая за тем, как Лавров приподнимает хохочущую Наталью над полом, позволяя обхватить, себя ногами и улыбаясь. – Ванилью завоняло.

– Жирный опять булку жрет, – отозвался Война, будто бы невзначай потирая глаз с единственной скатившейся слезой, вызывая возмущение у жующего Голода.

– Я не жирный! Я плюс сайз!