Текст книги "Вопреки женской логике (СИ)"
Автор книги: Яна Мелевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Пролог – Быть добряком – тяжкий труд
Существует одно незыблемое правило человечества, которое нужно помнить тем, кто решил творить добро. На сто добрых дел всегда найдется одно плохое, которое обязательно запомнят. Или прилетит отдачей.
В случае Лаврова Гордея все вышло именно так.
Будучи всегда хорошим мальчиком, воспитанным сыном и верным, любящим женихом лишь одно не учел наш герой, когда возвращаясь с вечеринки своего давнего друга, в честь его дня рождения. Никогда. Ни при каких обстоятельствах, не стой под балконами. Особенно для того, чтобы просто справить нужду. Даже если моча в голову уже ударила, заливая мозг, не надо было вставать именно там!
Но Гордей это проигнорировал, нарушив сразу все личные заповеди, вплоть до самой важной: «не гадь там, где живешь». И, естественно, за это Бог наказал парня одной огромной сосулькой, которая отвалилась в самый ответственный момент. Снял штаны, расслабился, а тут она с треском приземлилась на голову и мир вокруг померк. А дальше, только белый свет, белые стены и табло с номером, обозначающим, в какое окошко в зале распределения душ ему обратиться.
Он не хотел в Рай. Не хотел в Ад. Откровенно говоря, Гордей надеялся на возможность вернуться домой, повернуть время вспять, может он не умер, а просто впал в кому и скоро очнется. Но суровый голос старшего специалиста по распределению душ, ее круглые очки и поджатые губы говорили о том, что его мечтам не суждено сбыться. Но ведь, он же все равно не хотел заканчивать этот путь так просто!
В момент, когда парню протянули контракт на работу купидоном, объяснив не слишком заманчивые требования и абсолютно рабские условия, он дал согласие, практически не раздумывая. Подписал, не глядя, лишь бы еще раз иметь возможность увидеть землю, может даже увидеть свой дом и посмотреть, как живет его любящая и крепкая семья, по которой Гордей так скучал. Но чем больше погружался в мир сложных человеческих отношений, в реальность первой любви и хрупкой влюбленности, тем больше страдал, пока не появилась ОНА.
Наталья Тараканова. Его личная головная боль и персональный понижатель рейтинга среди всех купидонов. Гордей до нее был лучшим, пока эту взбалмошную девчонку не передали ему, как будущую подопечную, ведь другие купидоны отказались от нее. Она не поддавалась никакой любовной магии, стрелы попросту не долетали, магический порошок не действовал, да даже любовные зелья и те не работали! За эти два года Гордей постепенно привык к ней, настолько, что в какой-то момент понял, что больше не скучает, что работа начала приносить радость, а ежедневное пробуждение начиналось с мысли о том, что же сегодня выдаст Таракан, как он ее называл про себя, и какие чары на ней можно отработать.
А потом, она взяла и померла. Неожиданно, свалилась просто с крыши клуба, пьяная.
Вот тогда-то все и началось. То, что не заканчивалось и по сей день.
– Хватит мечтать, нас щас уволят, а ты тут с блаженной улыбкой сидишь, как юродивый. Я вот так и знала, что с твоим подселением начнутся мои проблемы!
Голос Наташи ворвался в череду воспоминаний, прерывая их на середине, а Гордеев лениво приоткрыл глаза, удобнее устроившись на жестком стуле, в приемной главы корпуса купидонов – Тапочкина Арсения Степановича. Купидона со стажем в любовных отношениях других людей, но абсолютно неадекватного в работе со своими сотрудниками. Вот и сейчас, за белой дверью с характерным красным сердечком, которое имело форму красной валентинки или «жопы» по словам Наташи, раздавались крики, стук и кто-то периодически жалостливо плакал.
– Там у вас что, пытают вашими же стрелами? – заинтересованно приподнялась на кресле Тараканова, навострив уши. Суровая, жеманная секретарша Лида только посмотрела на нее, строгим взглядом, поправив на себе белую блузочку, и вновь уткнулась длинным носом в бумаги.
– Нет, кто-то опять превысил лимит, не удивлюсь, если там анально карают Владика, – зевнул Гордей, нисколько не волнуясь.
Во-первых, он даже был не в курсе, зачем его вызвали, вроде бы он ничего не нарушил, а с лимитом в прошлом месяце уложился, а во-вторых, вызов с Наташей еще более выглядит странным, ведь музы даже проживали отдельно. Между прочим, поодиночке в номере, а хотя, в случае Таракановой, она уже не так уж одинока.
От этой мысли стало теплее и веселее, а Наташа окинула его подозрительным взглядом голубых глаз, нервно дернув ногой в рваных джинсах.
– Ты чего скалишься, стрелочник? – грубо поинтересовалась девушка, на что Гордей щелкнул языком, оглядывая ее с ног до головы.
– Раздумываю, что бы рассказать Арсению Степановичу, если он вдруг спросит о нас.
– Нет никаких «нас», – процедила Тараканова, а Гордей на это только хмыкнул.
– Ага, мы просто гимнастикой занимаемся. Каждую ночь.
Наташа важно закивала, сосредоточенно разглядывая свои ногти.
– Естественно. Йога, пилон, шейпинг…
– … силовые тренировки, кардио, – насмешливо перебил ее Лавров, едва увернувшись от удара по плечу, и захохотал, при виде сурового лица, – еще не забудь метод улучшения дыхания при помощи Камасутры!
Наташа закатила глаза, отвернувшись, не обращая внимания на заинтересованный взгляд секретарши.
– Ой, все пора тебя выселять!
– Ты не можешь меня выселить, – улыбнулся Лавров, и девушка даже повернулась обратно, озадаченная его словами.
– С чего бы?
Ответить он не успел. Из кабинета Арсения Степановича с горящими красными ушами вылетел Владлен, который даже не заметил, сидящих Наташу с Гордеем, спеша скорее скрыться. Он так забавно шел, что невольно натолкнуло на мысль о том, куда же ему засунули его стрелы, которые при нем точно были.
– А, Тараканова, Лавров, – очки Арсения блеснули в ярком свете, а сам мужчина, расправив широкие плечи, которые абсолютно не сочетались с дурацкими накладными маленькими крылышками за его спиной и пригласил их жестом в кабинет. – Заходите, хватит топтать мой порог. Простите за ожидания, дела, – он снова посмотрел в ту сторону, куда ушел Влад и исчез за дверью, оставив ее открытой.
Наташа с Гордеем переглянулись, одновременно пожав плечами, и поднялись, правда, столкнувшись в проходе, пару минут боролись за право войти первым, пока, наконец, Гордей не вытолкнул вперед Наташу, а затем захлопнул за собой дверь, решительно прошагав до двух белых кресел, которые уже стояли в ожидании новых гостей. Стоило им сесть, как Арсений откинулся на спинку своего белого кожаного кресла, барабаня пальцами по столу из красного дерева, сверля их взглядом своих карих глаз из-под очков, отчего стало как-то неуютно.
– В чем дело, Арсений Степанович? – поинтересовался Гордей, решив взять удар на себя. В конце концов, он же тут мужчина, хотя иногда казалось, что Наташа.
– Если что, это он во всем виноват, давайте я ему врежу, и мы разойдемся миром? – тут же встряла Тараканова, и Гордей закатил глаза, когда брови начальника приподнялись в изумлении. Прямо не женщина, а суровая Черная Вдова из Мстителей. Того гляди огонь на себя примет и фингал первой набьет.
– Не слушайте ее, она у меня девушка блаженная, как головой вниз с крыши свалилась, так с тех пор мозги немного набекрень, – съязвил Гордей, тут же получив сильный удар, по ноге и ойкнув от боли. – Или много, – добавил мрачно, а Наташа сурово погрозила пальцем.
– Убью, – угрожающе прорычала девушка.
Хлопок в ладоши, заставил вздрогнуть и перевести взор на восхищенное начальство, которое буквально лучилось довольством.
– Потрясающе! Не удивительно, что у вас такие показатели! – радостно объявил Арсений Степанович, а Гордей ошарашено моргнул.
Что? Какие еще показатели? Он медленно повернулся к Наташе, которая и вовсе зависла в состоянии перезагрузки системы, но мозг, похоже, выдавал ошибку за ошибкой.
– Простите, шеф, – Гордей прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями, – какие показатели? Мои – понятно, но она же…. ну… – снова пинок, но в этот раз Гордей убрал ногу, Наташа видимо работала на рефлексах, ибо лицо по-прежнему оставалось слегка ошалевшим.
– Да-да, я помню про пятьдесят первое место, – Тараканова засопела, а Гордей расслабился. Ну вот, все на круги своя. А он-то уже накрутил себя, что Наташка ботами да накрутками балуется, а сие дело ведь подсудное в Небесной канцелярии, можно и до Ада накрутить, хоть она туда и пыталась переселиться, но быстро передумала. Не без его, конечно, помощи.
Но как оказалось, начальству было, чем его удивить.
Вместо слов, Арсений просто достал свой Демовей, на крышке которого на сером фоне сияли красные рога, ища что-то пальцем на экране, а затем радостно вскрикнул и, открыв приложение, показывающее баллы, радостно повернул к ним, показывая небывалый скачок вверх на графике у Гордеева и Наташи. Рот самопроизвольно открылся, а глаза распахнулись. Какого черта произошло за ночь, пока они достигали мирных переговоров? Все Наташины писательницы резко выпустили продолжения, а у него все влюбились друг в друга по два раза?
– Помните Марину Логунову?
Гордей снова моргнул, озадаченно наклонив голову, а Наташа рядом зашипела, недовольно бурча:
– И не только Марина, еще Ивона и Рената…
Арсений Степанович закивал, а Лавров закатил глаза, все еще ничего не понимая. Начальник только усмехнулся, убирая телефон, а затем сплел пальцы в замок, положив руки на стол и наклоняясь к парочке.
– Ко мне вчера прибежала твоя начальница, Наташа, Эрато, – при упоминании имени одной из девяти главных муз Тараканова поморщилась, а Гордей хмыкнул, снова увернувшись от пинка, – мы сначала думали накрутка. Во всяком случае, на этом настаивала Ипполина Матвиенко, – глава купидонов внимательно взглянул на поежившуюся Наташу, которая только насупилась, а затем перевел взор на Лаврова. – А потом я догадался посмотреть еще и твой рейтинг, Гордей. И вот что любопытно. Мы стали разбираться и не поверите. Твои писательницы, Наташа, под влиянием любви вызванной стрелами Гордея к своим мужьям выдали такие шедевры, что каждое издательство в стране теперь жаждет их печатать!
Вот теперь рты открылись у них синхронно.
– Чего? – выдохнул Гордей.
– В стране закончились нормальные авторы?! – возмутилась Наташа одновременно с ним, а Арсений улыбнулся, поправив кончиком пальца очки, и вновь сплел пальцы, откидываясь на спинку кресла.
– Уж не знаю насчет авторов, но факт в том, что под влиянием пережитых эмоций, женщины стали писать гораздо лучше и потому вчера общим собранием в лице нас – ваших глав, – он гордо ткнул пальцем в свою грудь, а Гордей почувствовал, что ничего хорошего сейчас не услышит.
И не ошибся.
– Мы решили поставить вас в пару. Теперь, вы будете работать вместе, и изучать влияние любви на творческие успехи ваших подопечных! – радостно заявил мужчина, даже подпрыгнув от возбуждения на кресле, – ты, Гордей, помогаешь Наташе, а ты, Наташа, помогаешь подопечным Гордея. Возможно, они тоже начнут писать любовные романы под влиянием большой и чистой любви! Хо-хо, правда, чудесно?
Они оба со стоном сползли по креслам, взвыв одновременно:
– Ничего чудесного, мать вашу!
Глава 1 – Люби меня, как в кино
Предпоследний ряд кинотеатра «Большой» практически пустовал, не считая одиноко сидящей пары влюбленных – парня и девушки. Крепко прижавшись, друг к другу, они периодически засовывали руки в ведро с попкорном, то и дело, соприкасаясь кончиками пальцев, умиленно смотрели глаза в глаза, буквально лучась любовью, нежностью и счастьем.
– Какая гадость, – прокомментировала происходящее Наташа, сидя на кресле позади тошнотворно-милой парочки, вытянув ноги и укладывая их прямо на спинку кресла позади девицы. И тут же получила тычок в бок кончиком стрелы.
– Ай!
– Ноги убери, что за невежество, Таракан? Ты здесь для того, что этот пацан, выдал своей бабе этот литературный шедевр, что недавно повторял у зеркала! – Гордей закатил глаза, невольно подпинывая кресло с сидящим на нем парнем, отчего тот вздрогнул, обернулся, но естественно ничего не увидел. А на экране тем временем над трупом своего возлюбленного рыдала главная героиня.
– Голуби, поверить не могу, – вздохнул Лавров, теперь уже тыча парня в задницу, обтянутую джинсами, стрелой, – мужика заклевали голуби! Кто вообще снимает такую хрень?
– Это были инфицированные голуби, а это постапокалипсис, после того, как на Землю обрушился вирус, превращающий все живое в зомби, – фыркнула Наташа, лениво зевая и устраиваясь в кресле удобнее, – а вообще, этот шедевр в его исполнении нельзя никому показывать. Уж тем более зачитывать. Ты вообще слышал ЭТО?
Гордей закатил глаза, снова ткнув взвизгнувшего парня в задницу. В этот раз сильнее, пока на экране злобные котята-зомби догрызали какую-то бабушку, которая кормила их каждый день. Все же похоже с музами отечественного кинематографа не только у русских полная беда, на западе тоже происходит полная ерунда.
– Нормально там все, – буркнул Гордей, пытаясь убрать мешающийся подлокотник, но тот как назло заело, а колчан со стрелами упал на пол, покрытый изрядно перепачканным чем-то липким ковролином. С отвращением поднял стрелы, собирая их обратно в колчан, пока парочка смущенно жалась друг к другу.
– Н-н-н-надя, – выдал с трудом парень, нервно дергая воротник куртки цвета хаки, сглатывая с шумом ком. Заикание было отличительной чертой Вадика Кравицкого, который в остальные дни говорил вполне прилично, пока не начинал дико нервничать, вот прямо как сейчас. – Я-я-я-я х-х-х-хотел тб… т-т-т…
– Ооо, а там ведь есть сложноподчиненные предложения в стихах, чую, мы даже не успеем на завтрашний ужин, – с издевкой заметила Наташа, наблюдая, как та самая Надя, девица во всех смыслах видная и ладная, дернула, кончик косы, мило краснея.
– Да, Вадик? – с придыханием спросила она, торопя парня. Ее большие голубые глаза наивно смотрели в лицо заикающегося парня, пока на экране огромный тюлень пожирал очередного несчастного, а главная героиня в белых бриджах отбивалась от стаи зомби. И даже ни разу не испачкала, только пара царапин на щеке да огромные слезы на глазах говорили о том, как тяжело она переживает зомбиапокалипсис.
– Т-т-ты м-м-мой свет очей, б-б-б-богиня м-м-моих внутренних переживаний! – выдохнул Вадик, от напряжения даже испарина на лбу появилась, а Наташа задумчиво протянула руку между парочкой, сунув ее в ведро с попкорном, за что тут же получила шлепок.
– Ай, ты чего?! – возмутилась девушка, когда Гордей окинул строгим взглядом, кивнув на горстку цветных зерен в руках.
– Прекрати жрать, у нас тут работа! – сказал, как отрезал Лавров, и подозрительно зашуршал в кармане, когда уселся обратно на кресло, пока Вадик собирался с мыслями, вспоминая свой литературный опус, которым жаждал покорить юное девичье сердце.
– Это у тебя что, кириешки? – повела носом Наташа и прищурилась.
Гордей перестал шуршать, повернув к ней голову. Щеки парня вздулись точно у хомяка, а сам он только головой покачал. Даже взгляд попытался сделать возмущенный, когда Наташа прищурилась и с подозрением наклонилась к нему, пытаясь разглядеть в темноте тщательно скрываемую блестящую пачку. В воздухе запахло салями, а сам купидон мысленно проклял производителей, пихающих в банальные сухарики столько ароматизаторов, что голодная Тараканова их на расстоянии учуяла.
– Неф, фто фы, – пробубнил невнятно Гордей, чувствуя, как размягчился хлеб от его слюны, принимаясь медленно его пережевывать, так чтобы ничего не поняла его девушка.
– А ну отдай еду, стрелочник, я, когда голодная, себя не контролирую, – мрачно пригрозила Тараканова, потянувшись руками к пачке, парню пришлось даже руку отвести в сторону, игнорируя происходящее на экране и предпоследнем ряду. И совершенно зря, если бы они не бились за кириешки, глядишь, заметили бы, как пара поднялась, покидая зал. Точнее первой его покинула девушка, а затем уже нервный парнишка, истошно кричащий ее имя. Правда, крик потонул в вопле растерзанных жертв с экрана.
– Ты себя все время не контролируешь, вот даже сейчас меня домогаешься, что за варварские привычки, Тараканова? – притворно возмутился Гордей, отклоняясь назад, пока Наташа пыталась отобрать у него пачку, – ты знаешь, как это называется? Харрасмент! Домогательства на рабочем месте, – Гордей перебрался на следующее кресло, пока героиня в кадре добивала хищного карася лопатой.
– Я тебя сейчас отхаррасментирую, если немедленно не поделишься! Я полдня потратила на подготовку к конкурсу, в который меня втянули к слову по твоей вине, а теперь еще полдня вынуждена нянчить твоего подопечного! Кстати, почему мальчик? У меня вообще одни девочки, мне обещали новых авторов любовных романов, – Наташа фыркнула, приземляясь на следующее кресло, на что Гордей с интересом замер, чуть наклонившись к ней.
– Ты что-то имеешь против мальчиков, Таракан? – с любопытством спросил Лавров, убирая кириешки обратно в карман кожаной куртки, и вновь поднял серые глаза на Наташу, – ты что, местопатичка?
– Мизандричка, крылатый, мизандричка! Термины учи, – закатила глаза Наташа.
Гордей задумчиво поскреб подбородок и вздохнул.
– Знаешь, общение с женщинами дурно влияет на твое биополе, оно абсолютно нестабильно, – вздохнул парень, тут же хохоча, увернулся от удара, перехватив Тараканову за талию и перетягивая ее через подлокотник, усаживая ее на свои колени. Его руки крепко обхватили девушку, не давая ей шевельнуться, прижимая к груди.
– Ты что делаешь, Гордей? – неожиданно промурлыкала Тараканова, прекратив упираться, и чуть склонилась, отчего длинные светлые волосы упали на плечи, закрывая ими обзор. Их губы были совсем близко друг к другу, а сам Гордей почувствовал, как дико соскучился по своей безбашеной «не девушки». И это за жалкие полдня, пока ее наряжали как куклу, пытаясь научить нормально ходить по подиуму. Каждый час, проведенный не вместе, был мукой для купидона. Скучая, осознавал, как с каждым днем все сильнее влюблялся в эту немного странную, абсолютно ненормальную девицу. Невзирая на ее вредный характер и уверения, что они вовсе не встречаются.
Рука Лаврова скользнула по спине, обхватывая ягодицы в джинсах, в который раз жалея, что она не в платье, а губы невольно растянулись в улыбке.
– Мы с тобой вдвоем, никого нет, последний ряд, – выдохнул Гордей, опуская взгляд на ее губы, перемещая вторую руку на бедро девушки. Он почувствовал, как руки обхватили его шею и Тараканова улыбнулась.
– Прямо, как на свидании в кино.
– Мы и так в кино, почти на свидании, – отозвался Лавров шепотом. Фильм стал абсолютно не интересен, как и все происходящее вокруг, – представь, что это сцена из романтической мелодрамы, а мы главные герои.
– На заднем фоне тюлень забил до смерти хвостом какого-то парня, – выдохнула Наташа ему в губы, покрывая их легкими поцелуями. Кончики ее пальцев коснулись щетины на его подбородке, как внезапно послышались голоса и возбужденные крики администратора зала.
– Беда, ой беда! Этот дебил сейчас с крыши кинотеатра прыгнет, ой-ой, Динка, звони в полицию, пожарным, МЧС! Нас же всех посадят, а у нас ведь с техникой безопасности беда, ой-ой!
Они одновременно замерли, глядя друг другу в глаза. Гордей первым моргнул, переводя взгляд туда, где должна была сидеть их парочка, но никого не увидел.
– Наташа, – потянул он осторожно, все же пытаясь понять, что происходит, – а где Вадим и Надя?
– А где Вадим и Надя? – повторила точно заведенная Тараканова, а после они резко обернулись, одновременно воскликнув:
– Блин!
На крышу кинотеатра бежали, как золотые призеры летней Олимпиады. Пожарный выход нашелся прямо за углом, чуть дальше по коридору на верхнем этаже. Он даже никем не охранялся и естественно, никто и не думал его запирать.
– Какого хрена лысого они туда вообще поперлись?! – сокрушалась Наташа, торопясь достичь распахнутой серой металлической двери с характерной красной наклейкой. А вот Гордей думал о том, в какой момент все пошло не так? Нормально же все было, отношения пары развивались, его стрела настигла сердца Вадима и Нади, оставалось только немного, проверить на них этот глупый эксперимент с творчеством и спокойно оставить развиваться дальше паре.
Он резко остановился, отчего Наташа даже на пару метров вырвалась вперед, а заметив это, резко обернулась у самой двери.
– Ты чего? – выдохнулся, тяжело дыша, а сам Гордей застонал.
– Черт, я переборщил с любовной магией! – взвыл купидон, и Наташа непонимающе наклонила голову.
– Чего?
С крыши послышались крики, и ребята резко посмотрели на дверь.
– Вадим не надо!
– Нет, я скажу! Скажу всему миру, что я влюблен в тебя, Надин! Надя, для меня, ты как кольцо Всевластия для Голума! Как золото для гнома, как власть для дракона…
– Он что, фанат Толкиена? – озадаченно наклонила голову Наташа, прислушиваясь, а Гордей тяжело вздохнул. Видимо он слишком сильно ткнул парня в последний раз, и любовная магия стрелы как-то неправильно воздействовала на скромного Вадима. Он уже не заикался, более того, вполне уверенно нес какую-то чушь, зачитывал стихи собственного сочинения и, похоже, собрался совершить какой-то подвиг во имя любви.
Вот уж правду говорят, влюбленные сплошь идиоты. Особенно всякие фанатики.
На крыше было ветрено, зимний ветер хоть и не сбивал с ног, но вполне грозил ударить неожиданно в спину. Особенно того, кто шагал по обледенелому краю крыши. Вот прямо как Вадим. Наташа на секунду замерла, словно переживая собственную смерть, и Гордей даже минуту, раздумывал, не отправить ли ее обратно, как вдруг девушка решительно шагнула вперед, буркнув:
– Пошли, спасем этого влюбленного стихоплета и вернем его Наденьке. Я все же есть хочу.
– Не уверен, что он слезет, пока действие магии не пройдет, – вздохнул Гордей, взглянув на размахивающего руками парня. Немногочисленные посетители кинотеатра и работники уже выскочили наружу, глядя на него снизу вверх. Кто-то снимал видео, кто-то что-то кричал, а Вадим тем временем радостно скакал по обледенелому краю, одурманенный магией любви и протягивая руки к Наде.
– Вадим! – ахала темноволосая красавица, дергая косу.
– Наденька! – вздыхал парень.
Наташа скептически взглянула на парня, посмотрела вниз на собравшийся народ, а затем повернулась к Гордею, ткнув пальцем в Надю:
– А с этой дурой что?
– Побочка, – махнул рукой купидон, осторожно вставая на парапет, вовремя удержав Вадима от падения, когда его едва не снесло ветром. Парень вцепился в ограждение, за которое умудрился вылезти, никак не желая слазить.
– Умру ради тебя, любимая! – орал парень, хватаясь за железную ограду.
– Вадимка, я буду любить тебя всегда! – поддакивала ему Надя.
– Больная, лучше тащи его назад! – пихнула девушку Наташа, которая, словно бы очнувшись на миг, тут же бросилась к крыше, а Гордей выпучил глаза, когда Надя полезла через перекладину.
– Умру с тобой, любимый, – решительно заявила.
– Нет-нет, неее, – выдохнул купидон, едва перебравшись обратно, Гордей с трудом удержал за капюшоны курток эту одурманенную парочку, – Господи Боже, я клянусь больше никогда не использовать воздействие. Вообще ни в кого не буду стрелять, буду хорошим мальчиком, и не буду нарушать правила, – взвыл Гордей, утаскивая назад влюбленных.
– Я люблю тебя, как в том кино, где двое умирают, – вздохнул Вадим, сжимая руку Нади, девушка улыбнулась в ответ, а Лавров почувствовал, как Наташа обхватила его за талию, таща назад.
– Гребаные парочки, – пропыхтела она, упираясь, скользя каблуками по поверхности крыши, – вот не зря с любовь… Так плохо! От вас купидонов один вред!
– Откуда я знал, что они прыгать соберутся!
– Как Ромео и Джульетта? – пискнула Надя, выуживая откуда-то из кармана смартфон.
– Как Ромео и Джульетта, – вздохнул Вадим, глядя на то, как копается в карманах Надя, – блин, дорогая. Ты че забыла селфи-палку? Такой кадр ща упустим, а у меня уже задница примерзла! Всем покажем, все обзавидуются! Я на этот подвиг знаешь, как долго решался? – радостно заговорил ненормальный, когда Надя с криком победы выудила нужный агрегат из кармана.
Гордей перестал тянуть, а Наташа мрачно проговорила:
– Помирать, говоришь, собрались?
Лавров зарычал на парочку, которая отчаянно спорила.
– Говорил, не заказывай на Алиэкспресс, а ты нет, там дешевле!
– Откуда я знала, что она работать не будет, Вадим? Известный блогер там покупал! И вообще, ты обещал почитать мне стихи свои, до сих пор жду!
– Чего их читать, я хотел прочесть их всему миру…
Парочка осторожно перебралась обратно через ограду, пока Наташа и Гордей устало выдохнули, разглядывая спорящих молодых людей.
– Может, надо было их пнуть? – задумчиво потянула, накручивая на палец прядь волос, девушка – все же с девочками проще. В случае чего, они впадают в депрессию, едят три дня мороженое, а потом еще полгода усиленно готовятся к лету в спортзале.
Гордей провел рукой по лицу, качнув головой.
– Ну, зато мы вылечили Вадима от заикания… – вздохнул тяжело, как рядом послышалось:
– Давай, скажи, это просто: я тебя люблю. Вадим!
– Я-я-я-я…
– Кажется, нам нужен еще один сеанс стрелотерапии, – выразила общую мысль Наташа, а Гордей только мысленно с ней согласился.
– Дурацкий эксперимент, – буркнул купидон и обернулся к Наташе. – Пошли хоть досмотрим фильм.
Наташа улыбнулась, обнимая его одной рукой за талию, направившись к выходу с крыши.
– Оставим их тут мерзнуть? – лукаво спросила, и Гордей хищно сверкнул глазами, с грохотом захлопывая железную дверь ногой, слыша, как щелкнул замок.
– Через минут двадцать их выпустит полиция. Или спасатели. Или работники кинотеатра. Пусть потом стишками объясняют, какого рожна вообще туда полезли, – хохотнул злорадно Лавров, спускаясь на второй этаж, где находился кинозал. Тараканова рассмеялась, погрозив ему пальцем.
– Плохой мальчик, очень плохой.
– С тобой поведешься, чего только не нахватаешься, – хмыкнул игриво Гордей, заметив краем глаза, как спешит администратор наверх, вызволять горе влюбленных в сопровождении охраны.
