Текст книги "Оборотень (Приквел к Крестной дочери) (СИ)"
Автор книги: Яна Черненькая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Черненькая Яна. Оборотень
Они выехали на лесную дорогу. Вчетвером. Малый боевой крест Ордена Святого Себастьяна на задании. Инквизиция Альвароссы. Правильней сказать, новая инквизиция Альвароссы. Прежняя предпочитала сжигать на кострах людей – как виновных в ереси и колдовстве, так и невиновных. И, к слову сказать, вторых было куда больше, чем первых, потому что с колдунами связываться себе дороже. Дошло до того, что нежить чувствовала себя куда вольготнее людей и расплодилась невероятно.
Однако с приходом к власти нового великого инквизитора монсеньора Дейго Саргори, эпоха беззакония канула в небытие. В Ордене провели тотальные чистки. Всех братьев старше сорока отправили в монастыри, а потом создали боевые отряды – кресты, – призванные заниматься исключительно борьбой с по-настоящему опасной нечистью, колдунами и диким зверьем, с которым не могли справиться простые воины.
Несмотря на свое право носить белые плащи, свидетельствующие о принесенных обетах и особом статусе, братья из боевых отрядов редко их надевали, предпочитая черные одежды с алыми крестами на левой стороне груди – неброско, да и кровь легче отстирывать.
Четверо инквизиторов, выехавших на лесную дорогу, были одеты по-походному, стало быть, направлялись за головой очередного душегубца.
– Судя по всему, Дарача где-то неподалеку. Будьте настороже. Медведь, по словам свидетеля, нападает в любое время суток, – брат Ренато, командир креста, весь седой как лунь в свои тридцать четыре года, огляделся по сторонам, подмечая признаки близкого человеческого жилья: срубленные деревья, клочок грязной ткани, зацепившейся за куст, вытоптанные тропинки, ведущие в лес по обе стороны от дороги.
Братья кивнули. Они и так были наготове и давно привыкли к тому, что в любой момент может появиться какое-нибудь страховидло. В боевых крестах плохая реакция и беспечность означали смерть.
Как и остальные братья, Себастьян вслушивался в лесные шорохи, контролировал ситуацию, но в мыслях нет-нет и переносился в ближайшее будущее, когда их отряд вернется в Кастель-Рива, чтобы как следует отдохнуть в новом кабаке, где, по слухам, наливают хорошее вино, а за столами прислуживают симпатичные и доступные девушки. Об этом увеселительном заведении поведал Диего, который всегда был в курсе самых интересных событий в городе.
Спору нет, братья, давшие обет безбрачия, не должны ходить по кабакам и развлекаться с женщинами, но на деле начальство предпочитало закрывать глаза на мелкие грешки. Главное условие – не попадаться на горячем. Остальное – по желанию. Это в удаленных монастырях легко хранить целибат, а цитадель инквизиции находилась в центре большого и оживленного города. Поди удержи молодых здоровых парней от плотских развлечений. Тем более что в боевых крестах не коров пасли. После опасных походов надо было сбрасывать напряжение. Вот и сбрасывали, как умели. Кто-то чаще, кто-то реже, но грешили практически все. Брат Ренато, как старший, не присоединялся к подчиненным, храня дистанцию, но вряд ли он вел полностью праведную жизнь. Скорее всего, просто предпочитал ходить в более дорогие заведения.
– Тано, еще раз увижу, что ты мечтаешь, после возвращения отправишься под замок на три дня, – пообещал брат Ренато, каким-то неведомым образом угадав, что Себастьян думает вовсе не о задании. Суровые карие глаза командира смотрели укоризненно. Черные брови хмурились. Вместе с такими же темными усами и короткой аккуратной бородой они сильно выделялись на фоне полностью седых волос.
Спорить с братом Ренато было бессмысленно да и небезопасно. Пришлось Себастьяну напустить на себя вид повышенной бдительности, а то поход по трактирам мог закончиться, не начавшись.
К счастью, вскоре показалась искомая деревня, и мысли о вине и женщинах мигом вылетели из головы Тано. В Дараче стояла тишина. Полная. Ни лая собак, ни мычания коров, ни других привычных сельских звуков.
– Похоже, мы опоздали, – буркнул Диего, разглядывая ближайший к ним дом, входная дверь которого болталась на одной петле. При легком дуновении ветра она начинала раскачиваться и пронзительно скрипеть.
В деревне пахло смертью и разложением. Даже на окраине. Понятно было, что в домах ничего хорошего не ждет.
Спешились. Коней оставили на улице, закрепив поводья у седел, чтоб не болтались в случае чего. Это были не обычные лошади, а боевые дестриэ – здоровенные злобные твари, копыта которых размером с человеческую голову. Таких коней можно не привязывать. Они от хозяина и так никуда не уйдут, а могут еще и предупредить об опасности.
– Марко, со мной. Левая сторона. Диего, Тано – правая. Ищем следы и выживших. Встречаемся в конце деревни, – распорядился брат Ренато.
Себастьян поморщился. Можно подумать, сами бы не разобрались, что нужно искать. Уж явно не еду и не выпивку. Хотя от еды, честно говоря, Тано сейчас не отказался бы, ведь добирались они с братьями до этих мест долго – выехали еще до рассвета, а приехали ближе к вечеру. За весь день лишь раз перекусили вяленым мясом прямо в седлах. Правда, усиливающийся тошнотворный запах быстро умерил муки голода.
Подошли к первому дому. Тому самому, с сорванной дверью.
Зашли внутрь. Сломанная небогатая мебель, все перевернуто вверх дном. В центре большой комнаты темная вязкая лужа, вокруг которой вились мухи. Запах смерти пропитал весь дом.
Себастьян к тому моменту уже шесть лет служил в боевом кресте. Навидался всякого, но даже его слегка затошнило, когда он увидел то, что осталось от хозяев. Куски человеческой плоти были разбросаны повсюду. Явно не птицы и не крысы постарались.
– Ничего себе, – Диего выругался, тряхнул своей густой каштановой шевелюрой. Похоже, его тоже впечатлило происходящее, хотя он был старше Себастьяна и куда привычней к подобным зрелищам.
Тано убрал меч за спину, вытащил кинжал с посеребренным лезвием. В небольших домах с низкими потолками двуручником особо не размахнешься, зато Диего с его щитом и мечом работать было удобней. Впрочем, орденские кинжалы размерами немногим уступали коротким клинкам. Вполне можно использовать как оружие в таких вот случаях.
Тварь, ворвавшаяся в дом, растерзала людей с такой легкостью, с какой орденский писарь рвет лист бумаги. На тяжелом сундуке и стенах были отчетливо видны следы огромных когтей. Заметив их, Себастьян поднял брови и вопросительно посмотрел на Диего. По всему выходило, что медведь-людоед, с которым они должны были сладить, размерами раза в два превышал любого другого своего сородича. Легко предположить, что даже стоя на четырех лапах он высотой с того же Себастьяна, который на низкий рост уж точно не жаловался.
– Это на него питание человеческим мясом так подействовало? – хмыкнул Диего, оценив размеры зверя.
Никого живого в этом доме, разумеется, не обнаружилось. Перешли в следующий. Здесь все выглядело еще хуже. Прямо на пороге лежала отгрызенная рука. Чуть дальше, за крыльцом – голова мужчины. В доме… та же картина: мухи, кровь, останки, вонь разложения. Вышли наружу.
«Скрип, скрип», – ветер усилился, и сорванная дверь принялась раскачиваться, завывая на все лады.
Только Тано подумал, что есть ему после увиденного еще недели две не захочется, как в этот же миг на крыльцо дома напротив вылетел Марко, перегнулся через перила и зашелся в мучительном кашле. Наверное, его тошнило, но голодный желудок уберег от позора.
Следом за Марко вышел брат Ренато. Увидел подчиненного, дал ему отдышаться, потом взял за грудки, встряхнул и влепил подзатыльник. В боевых крестах не церемонились. Неженкам в них не место. Командир сделал знак Диего и Тано продолжать проверку домов. Подтолкнул Марко в спину.
Третий дом. Все то же самое. Один из жильцов попытался выбраться через узкое окно. В итоге половина его тела теперь лежала на траве под кустом, вторая, растерзанная в клочья, в доме.
Зашли в дверь. Проверили комнаты. Уже хотели уходить, но тут Себастьяну показалось, что он услышал чей-то всхлип. Почти на грани слышимого. Возможно, это свистнул ветер в дымоходе, но инквизитор решил проверить дом еще раз. Махнул Диего, мол, задержись, а сам снова прошел комнаты, тщательно просматривая все углы и убежища, где можно было спрятаться. Таких в убогом крестьянском жилище оказалось немного. Ничего так и не обнаружив, Тано, уходя, случайно пнул старую волчью шкуру, лежащую на полу перед распотрошенным тюфяком, и заметил люк, ведущий в подпол. На нем виднелись следы когтей, но кольцо оказалось сорвано. Скорее всего, поэтому зверь и не смог открыть вход в убежище.
Тано знаком попросил Диего следить за обстановкой, а сам просунул кинжал в щель и осторожно поддел лезвием люк. Не с первого раза, но удалось его открыть. Всхлипов слышно не было, но подпол все равно следовало проверить. В кромешной темноте ничего толком не рассмотришь, к счастью, еще при первом проходе жилища Себастьян увидел около очага разбросанные лучины. Подобрал с пола три штуки, поджег их разом, чтобы светили лучше. Опустил вниз свой импровизированный факел, разглядывая помещение. Здесь было совсем невысоко. Судя по всему, в подполе хранились продукты: сыр, домашнее вино, мешки с мукой. Никого живого видно не было, но очевидно, что уж гигантский медведь здесь бы точно не поместился.
Тано спрыгнул вниз. Тихо. Только издалека по-прежнему доносилось бьющее по ушам «скрип, скрип».
Сало, подвешенное на веревках к балке. Пара мешков с мукой в углу. Круги сыра на полках в ящиках. Бочки с вином и соленьями. И ничего больше. Себастьян уже хотел уходить. Ударил ногой по мешку с мукой и опять услышал тихий испуганный всхлип. Убрал кинжал в ножны, чтоб не напугать того, кто спрятался в убежище. Откинул оба мешка и увидел съежившегося мальчика. С виду тому было около шести или семи лет. Совсем малыш еще. Тано опустился на корточки, убрал подальше горящие лучины, чтоб не слепили.
– Эй, как тебя зовут? – спросил он.
Мальчишка вжался в земляную стену и молчал. Только дышал тяжело.
– Меня зовут брат Себастьян. Я из Ордена. Ты можешь меня не бояться. Мы защитим тебя. Иди сюда.
Малец испуганно запищал. Он явно не хотел покидать свое убежище. Пришлось снять плащ, закутать найденыша в него с головой, а потом позвать Диего. Себастьян передал ему свою трепыхающуюся находку, велел не открывать лицо, чтоб мальчишка не насмотрелся лишнего. Потом вылез сам. Вышли из дома. Ренато и Марко к тому моменту уже закончили со своей частью деревни, а потом перешли к крайнему дому с правой стороны. Дверь там, в отличие от остальных строений, оказалась наглухо закрыта. Начали выбивать, но толстое дерево не очень-то и поддавалось.
Увидев Диего с его ношей и Себастьяна, брат Ренато отозвал своего напарника, и они вместе подошли посмотреть, кого же удалось найти.
– Мальчишка, – в голосе командира креста послышалось недовольство. – Лучше б кто-нибудь более взрослый. Допрашивать пробовали?
– Да, – ответил Себастьян. – Но он до смерти напуган. Молчит.
– Попробуйте еще. Мы пока закончим обход.
– Попробуйте, – проворчал Диего, опуская свою ношу на землю у крыльца. Малец к тому моменту уже утих и дергаться перестал. С этого места не было видно никаких трупов и крови, поэтому братья решили устроиться здесь. По-хорошему следовало отойти подальше от деревни, но зверь в лесу куда опасней, чем на открытом пространстве. Пришлось смириться с тошнотворным запахом и надеяться, что малец к нему уже принюхался за то время, пока прятался в подполе.
Себастьян снял плащ с головы мальчика. Перепуганные темно-карие глаза, черные волнистые волосы, торчащие в разные стороны. Тано хорошо помнил себя в его возрасте. Тогда мать казалась ему целым миром. Единственным родным человеком – жизнь незаконнорожденного не предполагает многочисленных доброжелателей и родню. Мать умерла, когда Себастьян был немногим старше найденыша, но умирая, она не бросила сына. Похлопотала, чтоб его взяли в Орден. Сложно сказать, как ей удалось уговорить монахов взять к себе восьмилетнего мальчишку, ведь обычно в послушники братства брали не раньше десяти. Как бы там ни было, служба в Ордене стала не самым плохим, что с Тано случилось в жизни. Судьба же вот этого мальчугана оказалась суровей. Мало того, что в один день лишился всего, натерпевшись страха, которой останется с ним если не навсегда, то надолго, так еще кто знает, какая жизнь у него начнется теперь. Ему бы отсидеться в тишине, успокоиться, а вместо этого сейчас вспоминать пережитое заставят. Лишь бы еще немым после такого не сделался. А то будет им допрос.
– Ты можешь ничего не бояться, – сказал Себастьян мальчику. Он смотрел на него и против воли видел самого себя перед появлением в Ордене. Найденыш даже внешне его напоминал, хотя, конечно, черными волнистыми волосами и темными глазами в Альвароссе сложно было кого-то удивить. – Мы пришли, чтобы спасти тебя.
Ответа не последовало. Только по-прежнему скрипела на ветру проклятая дверь.
– Хочешь? – Тано отстегнул кинжал и протянул его прямо в ножнах.
Нет ответа. Пришлось несолоно хлебавши вернуть оружие на пояс. Здесь бы сладость какая-нибудь пригодилась, да откуда бы ей взяться в карманах инквизитора?
– Трамонтано! Поди сюда, мальчик! – Себастьяну до сих пор не приходилось работать с детьми. Теорию он знал, но как ее применить на практике? Как убрать мальчугана из этой деревни? Как его накормить, как убедить в безопасности? Дестриэ был последней надеждой, ведь дети любят лошадей. Тяжело ступая копытами, явился Трамонтано. Посмотрел умными глазами на мальца, склонил голову, которая сама по себе была размером с половину ребенка.
Как ни странно, мальчишка не испугался. Напротив, его глаза обрели осмысленность. Рука робко потянулась к бархатистым теплым ноздрям жеребца. Тот не отшатнулся. Только покосился на хозяина, словно уточняя его реакцию. Себастьян кивнул. Жеребец ткнулся носом в протянутую детскую ладонь. Позволил себя погладить. Трамонтано был умнее многих людей. Себастьяну его отдали еще годовалым жеребенком, за год до распределения в боевой крест. С тех пор они почти всегда были вместе. Долгие семь лет. И понимали друг друга почти без слов. Потому Тано не сомневался в том, что конь все сделает как надо, хотя не будь приказа хозяина, он бы отгрыз протянутую руку не хуже медведя.
– Видишь. Тебе больше нечего бояться. Все будет хорошо, – теперь следовало начинать задавать вопросы, но Себастьян медлил, позволяя мальчонке опомниться и успокоиться.
Подошел Диего, сел на крыльцо рядом с найденышем и переключил разговор на себя, за что Тано был ему признателен.
– Так как тебя зовут? Давай знакомиться. Меня зовут брат Диего. А это брат Себастьян. И теперь ты, выходит, вроде как тоже один из нас. На, держи, – инквизитор протянул небольшой нож, который использовал для всяких мелких надобностей.
Мальчик протянул руку. Тронул деревянную рукоять.
– Пако, – тихо сказал он. – Меня зовут Пако.
– Вот и отлично, брат Пако. Будем знакомы. А вот этого молодца зовут Трамонтано. Правда, он красавец?
Услышав свое имя, жеребец тихо заржал и закивал головой, мол, правда, правда. Создалось ощущение, будто он хорошо понял, что сказал Диего.
Мальчик, глядя на него, улыбнулся. Набрался смелости, взял у инквизитора нож, сжал рукоять в руке.
– Знаешь, брат Пако, нам ведь помощь нужна. Мы можем на тебя рассчитывать? – спросил Диего доверительным тоном.
Кивок.
– Я знаю, что тебе здесь страшно было, но нам обязательно нужно узнать про того, кто напал на вашу деревню. Ты ведь хочешь ему отомстить?
– Да, – неуверенно ответил Пако.
– Это был большой медведь?
– Да.
– Ты его видел?
– Нет. Мама меня в подпол бросила, когда он в дверь ударил. А потом все так кричали, – найденыш всхлипнул.
– Не вспоминай, – тут же вмешался Себастьян. Ему было жаль мальчонку. – Лучше скажи, а точно ли это простой медведь? Мы в городе поймали вашего старосту. Как там его…
– Антонио, – подсказал Пако, мигом переключившись со страшных воспоминаний на более обыденные вопросы.
– Точно, Антонио. Так вот, Антонио, когда его как следует расспросили, сказал, что на деревню нападает медведь-людоед. Но мы посмотрели на следы и не похоже, что это простой зверь.
– Все знают, что это оборотень, – тихо проговорил Пако.
– Вот как? А почему именно оборотень?
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Все так говорили.
– Вижу, вы нашли общий язык, – заметил Ренато, подходя к ним. Они с Марко только что закончили проверять дома и присоединились к остальным. – Молодцы. Так как тебя зовут, парень?
– Пако, – ответил ему мальчишка.
– Кто живет в том доме, Пако? – командир креста показал на дальнее строение, дверь которого они с Марко не смогли выломать.
– Так Антонио и живет!
– Понятно. И там никого нет?
– Нет, – помотал головой мальчишка.
– Староста у них умный, – пояснил Ренато. – Как запахло горячим, так всю семью свою увез, а односельчан бросил. Даже за помощью в Кастилио-де-ла-Корте не обратился. Его наши отловили в одном из трактиров. Завидев орденский плащ, он такого деру дал, что брат Адан решил поинтересоваться причинами подобной поспешности. Вот так этот староста в допросную и попал. Давно ты в подполе сидишь? – обратился он к Пако.
– Не знаю. Давно.
Мерзкий протяжный скрип двери прервал их беседу. Себастьян досадливо посмотрел в ту сторону.
– Пойти отломать ее, что ли, – то ли спросил, то ли предложил он.
– Стой здесь. Не обращай внимания, – сказал Ренато и опять посмотрел на мальчишку.
– Малый говорит, что это не простой медведь, а оборотень, – сообщил командиру Диего.
– Основания для таких утверждений есть?
– Нет. Просто так говорят. Но, Ренато, таких медведей не бывает. Откуда он взялся? Готов поспорить, что это либо оборотень, либо кто-то в этом же духе, – Диего еще раз бросил взгляд на следы когтей, избороздившие дерево.
– Если зверь – оборотень, то он где-то живет, когда становится человеком. В вашей деревне никто странно себя не вел перед нападениями? Ты ничего не замечал? Я знаю, мальчишки видят намного больше, чем иные взрослые.
– Нет, – покачал головой Пако. – У нас все хорошие. Разве только бабка Палома ругачая и злая.
– Я так понимаю, у нас же медведь, а не медведица? У старосты спрашивали? – поинтересовался Марко, выглядывая из-за плеча брата Ренато.
– А что, староста этой твари под юбку заглядывал, что ли? – хмыкнул командир креста. – Я так мыслю, что он задал стрекача тотчас, как медведя увидел, и оказался прав.
– Тогда нужно наведаться в дом к бабке. Если она там есть, значит, не она, – не угомонился Марко.
– И откуда ж ты у меня такой умный выискался? – с иронией спросил брат Ренато. – Можно я тебе заранее скажу, что бабка Палома если и тянула на колдунью, то никак не на сильную и уж точно оборотнем никаким не была. Пако, в каком доме она жила?
Мальчик показал пальцем на тот дом, после посещения которого Марко затошнило.
– О как! А это хорошая идея, – ухмыльнулся Ренато. – Марко, сходи, поищи бабку Палому. А то вдруг она и впрямь оборотень. Диего, проследи за ним, чтоб никто не обидел.
Марко посмотрел на Себастьяна, будто ища поддержки, потом перевел взгляд на брата Ренато, его светло-серые глаза глядели обиженно и даже немного по-детски. Видно было, что ему совсем не хочется идти в тот дом.
Тано мысленно посочувствовал Марко. Разница в возрасте у них была всего-то два года, но почему-то она очень сильно чувствовалась. Младшего из братьев креста Себастьян воспринимал почти как мальчишку. Да мальчишкой он и выглядел. Прямые каштановые волосы, стянутые веревкой в хвост, по-юношески мягкий овал лица и светлые добрые глаза, лишенные инквизиторской суровости. Ребенок. Как есть ребенок. С другой стороны, ему ведь и впрямь всего лишь двадцать два исполнилось этой зимой.
– Давай я схожу, – предложил Тано, посмотрев на командира.
– Если бы мне было нужно, чтобы ты пошел, я бы приказал идти тебе, – жестко осадил его брат Ренато.
Делать нечего, пришлось Марко под бдительным присмотром Диего опять направляться в дом, полный мертвецов. Впрочем, вернулись они довольно быстро.
– Не оборотень, – сообщил Марко.
– Надо было с тобой на деньги поспорить, – покачал головой Ренато. – Так, Пако, где здесь поблизости люди живут?
Мальчик пожал плечами.
– Рядом никого. Правда, где-то в лесу живет дядька страшный. Но я его не видел никогда.
– Про дядьку знаю. Староста ваш рассказал. Мутный тип, но живет в лесу уже давно, а нападения начались лишь полторы недели назад. Мы к нему наведаемся, конечно, но завтра. Теперь расскажи-ка мне, дружок, что и когда здесь случилось. Понимаю, тебе страшно, но нам нужно знать все про эту тварь.
Пако помолчал, искоса поглядывая на инквизиторов, потом все же решился.
– Наши охотники пошли на медведя. Потом, к вечеру, сеньор Антонио, он тоже с ними ходил, прибежал один, испуганный. Оборотень, говорит, на них напал и растерзал всех. Один только сеньор Антонио и спасся.
– Это было днем?
– Да, – закивал головой малец. – Потом ночью убили семью Эрнандес. Они так кричали, но все боялись выходить. Потом Антонио уехал. А потом… потом… – Пако опустил голову.
– И все ночью?
– Да.
– Значит, единственный случай нападения днем был в присутствии Антонио. Понятно. И староста сказал именно оборотень, а не медведь?
– Да.
– А нам говорил, что гигантский медведь. Интересно. Со старостой вашим мы еще обсудим, почему он ничего про оборотня не упомянул. Чувствую, отправится сеньор Антонио прямиком в подвалы Ордена. Но это позже. Так, братья, время потихоньку идет к вечеру. Марко, отнеси Пако в подпол, пусть там посидит, пока мы убираться будем. Голову ему прикрой, нечего… лишнее смотреть. Диего и Себастьян, собираете дрова по деревне, обустраиваете огненный круг перед крыльцом этого дома. Раз у Пако тут есть убежище, то пусть прячется. Должен же кто-то выжить, случись что. Марко, мы с тобой пока займемся погребальным костром, – Ренато показал пальцем на нечто вроде небольшой площадки между домами, – вон там. Иначе задохнемся в этой вони. Судя по всему, тела лежат уже не первый день. Это хорошо, значит, не придется иметь дело со стаей оборотней. Медведь. Надо ж такому случиться. В первый раз слышу о подобном. А еще думал, что меня уже ничто не удивит, – он покачал головой. – Диего, Тано, закончите со своим заданием, присоединяйтесь.
Братья креста возились до самой темноты. Обустраивали место ночевки, стаскивали и сжигали мертвецов. Успели не все, но по большей части поселение очистили. Уже к сумеркам Ренато прочел быструю погребальную молитву и чиркнул огнивом. Жадное пламя взметнулось к небу. Отвратительный запах усилился, потом сменился на не менее тошнотворный, но с нотками дыма.
В сгустившихся сумерках братья поспешно ополоснулись по очереди в ручье на окраине деревни. Сменили одежду. Старую бросили в костер. Все равно ее уже не отстирать. Дестриэ сопровождали своих хозяев – у лошадей чутье получше человеческого. Медведя услышат раньше. Но обошлось. Пако оставили в подполе, прикрыв люк волчьей шкурой. Раз оборотень его за все это время не обнаружил, значит, пусть малый сидит в своем укрытии.
Себастьяну казалось, что несмотря на купание, запах гнилой плоти впитался в его кожу. Теперь вместо посещения таверны с выпивкой и девицами больше хотелось попасть в баню* (*Да, да, в средние века, примерно до эпохи Возрождения, бани были вполне распространенным явлением в Европе – наследие Рима. Прим. авт.) и просидеть там весь день, смывая с себя эту мерзость.
Перед домом теперь было огорожено дровами большое пространство, достаточное, чтобы разместить людей и лошадей. Кучу древесины и хвороста инквизиторы занесли в дом, чтобы был запас на всю ночь.
Подожгли дрова. Из подпола извлекли головку сыра для ужина. Себастьян отдал Пако свой плащ, чтоб тому не было холодно ночевать в убежище. Брат Ренато написал записку на специальной тонкой бумаге, привязал ее к лапе почтового голубя из Кастилио-де-ла-Корте. Каждый крест был обязан брать на задание хотя бы одного из таких. Прикрепив записку, Ренато спустил клетку с птицей в подпол к Пако, проинструктировав, как следует поступить «в случае чего». Помощь из Кастель-Рива должна подоспеть дня через три-четыре. Но Ренато решил, что не следует запрашивать ее раньше времени. Четверо опытных боевых инквизиторов против одного оборотня, пусть и очень крупного, казались вполне достаточным отрядом. Да и про четверых дестриэ не следовало забывать.
Мальчишка вел себя молодцом. У самого зуб на зуб от страха не попадал, но не ныл и все делал, что говорят. Себастьян решил, что после этой истории замолвит за него словечко в Ордене. Малому теперь все равно некуда податься, а братство – не самое плохое место.
Зажгли большой огненный круг, поужинали. Ренато и Марко вскоре ушли спать. Не следовало пренебрегать отдыхом. Диего и Себастьян зашли в дом, чтобы огонь не слепил глаза. Наблюдали из темноты за окрестностями, освещенными кострами. Все было тихо, и только оторванная дверь в доме у леса все скрипела и скрипела, раскачиваясь на одной петле от малейшего ветерка.
На небе сияла почти полная луна. Вокруг нее расплывался ореол потустороннего света. От земли поднимался туман, который вскоре заволок все вокруг, поднялся до самых вершин деревьев и даже выше. В облаке тумана луна казалась призраком. Один из коней тревожно заржал, но потом успокоился. То ли приснилось, то ли показалось что-то. Диего встал. Набрал дрова, пошел подкидывать их в затухающий костер.
Себастьян насторожился. Что-то было не так. Встал, взял меч. Спустился вниз следом за товарищем. Диего укладывал дрова в огонь. Кони спокойно щипали траву. Тано сощурил глаза, чтобы свет не слепил. Тихо. Только дверь проклятая скрипит. И тут до него дошло, что не одна она скрипит. Скрежещущий навязчивый звук теперь звучал с двух сторон.
– Дие… – он опоздал всего на несколько мгновений.
Лошади встали на дыбы. Темно-коричневый неправдоподобно большой медведь перемахнул через костер, не заметив огня. В нос ударил сильный запах зверя. Удар лапы, и конь Ренато упал с перебитым позвоночником, Диего успел достать оружие, но не успел им воспользоваться, когда на его голову обрушился второй удар. Себастьян бросился вперед. Пламя отразилось на клинке, ослепив привыкшие к темноте глаза, но Тано не промазал. Меч глубоко вошел в плечо зверя. Руки дернуло, инквизитор потянул оружие на себя. Отступил на шаг назад, набирая дистанцию, еще раз замахнулся, но в этот раз медведь успел уйти с линии удара. Он двигался невероятно плавно и быстро для такой огромной туши. На крыльцо выбежали Ренато и Марко.
Втроем братья набросились на медведя. Дестриэ тоже опомнились, прижали уши и с грозным ржанием пошли в наступление. Сообразив, что остался в меньшинстве, зверь развернулся и, перемахнув через огонь, исчез в темноте. За ним следом бросился Инсендио – конь Диего. Тано и Марко хотели пуститься следом за ним, но Ренато остановил их.
– Нет. Еще не хватало, чтобы нас по одному перебили. Вас двоих я не отпущу.
Стук копыт Инсендио удалялся, но вскоре раздалось дикое ржание дестриэ, рев медведя. Это было совсем рядом, примерно на окраине деревни. Не выдержав, Себастьян бросился к Трамонтано, но Ренато так на него гаркнул, что тот застыл на месте, сжимая в руке поводья.
– Куда лезешь, сопляк?!
В ту же секунду опять раздалось ржание, которое резко оборвалось глухим ударом.
– Теперь понял? – устало произнес Ренато. – Ты стал бы следующим. Нет. Эту тварь надо ловить в логове, а не гоняться за ней в темноте.
Из темноты раздавалось шуршание, влажное чавканье, низкое урчание. Тано до боли в пальцах сжал рукоять меча.
Ренато подошел к Диего, прошептал молитву – голова бедняги превратилась в кашу из костей, крови и мозгов. Здесь уже ничем нельзя было помочь. Достав кинжал, командир креста подошел к своему жалобно ржущему дестриэ и прервал его мучения.
– Четвертый. Покойся с миром, – произнес он. И Себастьян в этот момент, наконец, понял, почему брат Ренато называет своих коней не именами, а цифрами. – Заверните Диего в плащ и отнесите в дом. Я постою здесь.
Служба в боевом кресте опасна. Себастьяну уже приходилось терять товарищей. Редко кто из братьев креста доживает до преклонного возраста. Сейчас был еще не самый плохой вариант. Один удар и все закончилось. Диего не мучился.
Тано и Марко завернули тяжелое тело в черный плащ, отнесли в дом, положили на пол. Утром Ренато отслужит заупокойную молитву и будет еще одно огненное погребение. Дай Бог, чтобы оно стало последним.
Вернулись обратно на крыльцо. Командир стоял все в той же позе и настороженно поглядывал по сторонам, держа в руке меч. Себастьян прислушался. Все тот же скрип. Но теперь опять та самая дверь и ничего больше. Потом в другой стороне вновь что-то заскрежетало, чуть позже послышался удар деревом по дереву.
– Вы слышали? – спросил Тано.
– Да. Он все еще здесь. Зайдите в дом.
– Но наши лошади… – подал голос Марко.
– Чтобы выучить нового коня нужно года три или даже меньше. На обучение такого, как ты, от шести до восьми, не считая твоего сопливого детства, а потом надбавь еще лет пять на опыт. Пошел в дом.
Опустив голову, Марко поднялся по лестнице и шагнул в помещение. Себастьян последовал за ним, но замешкался на пороге. Ему точно так же отчаянно не хотелось оставлять Трамонтано. Может быть, когда-нибудь он станет похож на Ренато, но сейчас ему было всего двадцать четыре, и это был его первый дестриэ. Верный друг, который не раз и не два спасал Себастьяна, вытаскивая из разных передряг. Как его оставить? Словно почувствовав волнение хозяина, Трамонтано поднял голову, посмотрел на него умными глазами и топнул копытом. Он не боялся и ни в чем не сомневался. Зайдя в дом, Себастьян сел рядом с выходом, не выпуская меча из рук. Ренато укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Не прошло и минуты, как Марко устроился рядом с приятелем, только с другой стороны от двери. Теперь они видели все, что творится поблизости.
– Я спать, а вы охраняйте, – бросил Ренато, укладываясь на пол совсем недалеко от мертвого Диего.
– Как он может… так? – шепотом спросил Марко.
– Говорят, что он в боевом кресте со дня его создания, – так же шепотом ответил ему Себастьян. – Было время привыкнуть. И ты привыкнешь… и я…
– За шесть лет, я смотрю, ты не очень-то привык.
Тано помолчал немного, вглядываясь в темноту.
– К этому сложно привыкнуть. В первые три года вообще каждый такой раз, – он кивнул в сторону, где за домом все еще лежало тело Четвертого, – воспринимаешь как трагедию. Потом попроще, если это… других касается. Но… Линдо все равно будет для тебя особым.
После этих слов Марко невольно бросил взгляд на своего жеребца. Черного как ночь, но с белоснежной гривой. Мощная грудь коня бугрилась мышцами. Время от времени Линдо нетерпеливо бил копытом по земле, не в силах успокоиться после нападения зверя.
