Текст книги "Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра"

Автор книги: Янь Вэнь-цзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ

Не знаю почему, но меня всё время одолевают какие-то странные мысли и многое кажется похожим на сказку. Да вот, скажу хотя бы о себе самом: иногда я чувствую, будто очень уж стар, а иногда – словно молод необычайно. Говоря по правде, хотя я и не старик, лет мне, как ни считай, уже немало. Если тебе десять, – значит, я старше в четыре раза. Нет, не совсем точно. Вот если бы у тебя был младший брат —трёх лет, —то четверо таких, как ты, да ещё твой младший братишка —как раз по годам и равны мне.

Но вот я опять чувствую, что лет мне удивительно мало. Да-да, совсем немного. Именно поэтому я и могу дружить с вами. Порой мне даже кажется, что и на свете-то я живу всего лишь два дня. Вам и объяснять не нужно, что первый день называется «вчера», а второй это – «сегодня».

Ну и долгим же было это «вчера»! Тогда мне пришлось увидеть много такого, что заставляло людей возмущаться и страдать. Как я рад, что темный вчерашний день больше уже никогда не вернётся! Я не люблю мрак, мне страшно смотреть на слёзы.

А вот «сегодня», сегодняшний день —до чего же он прекрасен! Высоко в небе —советский спутник. Лучи солнца играют на моём столе. За окном цветы раскрыли свои бутоны. Мне вовсе не хочется, чтобы годы мои росли.

Постойте, да что я говорю! Ведь завтрашний день будет ещё лучше, завтра – это же значит коммунизм. Пусть же быстрее идут годы! Завтра, чудесное завтра, приходи скорей!

Я часто думаю об этой удивительной вещи – времени. Что это в конце концов такое? Почему в один момент кажется, что оно тянется очень медленно, а в другой—летит необыкновенно быстро? Почему, потеряв его, мы не успеваем справиться со своими делами? Как запретить ему так незаметно ускользать от нас? Когда же наступит, наконец,замечательное завтра?! Я думал и передумывал, мысли не давали мне покоя.

Я знаю, что некоторые ребята так же, как и я, ломают над этим голову. Поэтому я решил написать научную статью о времени. Однако, стыдно признаться, мои успехи по физике и химии почему-то никогда выше тройки не оценивались. Я сел за стол и долго чесал в затылке. Я так надеялся, что с облаков вдруг спустится прекрасная фея и подскажет, как написать эту статью. Но, видно, древние феи не очень-то прилежно учили физику, химию и всякие там астрономии, мореплавание и прочее. Ни одна из них не спустилась ко мне. А появился передо мной самый обыкновенный шаловливый мальчик. Правильно, это был Тан Сяо-си. Обнимая котёнка и напевая песенку, ворвался он в мою комнату и тут же потребовал, чтоб я рассказал сказку. Заодно он успел перевернуть всё вверх дном на моём столе, отчего я страшно рассердился. Когда он убежал, я сразу же взялся за перо. Писал, писал, и даже не знал, что получается. Стал читать: похоже, что это – сказка.

Да, я написал детскую сказку. Сейчас она перед вами. Я очень доволен, что эта книга, словно по волшебству, из китайской превратилась в русскую. Благодаря этому и Тан Сяо-си, и я вдруг очутились в Советском Союзе и находимся вместе с вами. Это  такое замечательное событие! Я надеюсь, что мы станем друзьями,– не так ли? Тогда просим принять наши горячие чувства любви к вам.

Мои юные друзья! Любите наше сегодня и ещё более прекрасное завтра. Ни в коем случае не позволяйте существовать плохому, попавшему к нам из вчерашнего дня. Пусть это плохое даже ничтожно мало, ему всё равно нет места в нашем прекрасном сегодня.

Мы должны свершить всё, что было под силу феям, но также и го, г чем никаким феям не справиться. Смелость и вера в победу ведут нас вперёд!

ЯНЬ ВЭНЬ ЦЗИН

22 апреля 1959 года. Пекин.

ГЛАВА ПЕРВАЯ, С КОТОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ РАССКАЗ О МАЛЬЧИКЕ ТАН СЯО-СИ.

 Тан Сяо-си никогда даже и в голову не приходило, что в один прекрасный день он сможет вдруг очутиться в Бухте кораблей, отплывающих завтра. Что это за бухта с таким необычайным названием? – спросите вы. Почему корабли только «завтра» могут покинуть бухту? В чём тут дело? Это хорошо или плохо, если корабли уйдут «завтра»? А что будет, если они отправятся раньше?

Не торопитесь, прежде всего давайте познакомимся с самим Тан Сяо-си.

Так вот, жил на свете мальчуган, по имени Тан Сяо-си. Учился он во втором классе, и ему только-только исполнилось восемь лет. Он был слегка худ, с длинными и тонкими ногами. Когда он садился за уроки, то можно было подумать, что со здоровьем у него неладно: такими вялыми и сонными становились его движения. Но стоило ему начать играть – откуда только силы брались.

С арифметикой и китайским языком он вечно бывал не в ладах, и часто больше тройки получить ему не удавалось. Вы скажете, что у него не было способностей, но как ловко мог он скользить по льду на коньках, плавать, гонять мяч, ловить рыбу удочкой и даже руками, попасть в воробья из рогатки, вылепить человечка из глины или перочинным ножиком вырезать фигурки из дерева! Ему ничего не стоило смастерить из картона маску и, нарядившись, представить себя храбрым и грозным героем древних времён. В общем, он прекрасно умел делать почти всё, чем обычно развлекаются восьмилетние мальчишки.

Старшая сестра, Сяо-мэй, прозвала его «ненасытным в играх». Конечно, сам Сяо-си не соглашался с этим. Послушать его, так играл он вовсе не много, а наоборот, даже слишком мало. Да вот хотя бы: сколько раз, играя в футбол, лишь только отнимет он мяч и приготовится как следует ударить по воротам – раздаётся звонок на урок. А после ужина?! Не успеешь с автоматом в руках перейти в решительную атаку на соседских ребят – густые сумерки уже спустились и мать загоняет домой повторять уроки.

Ну что за радость в таких играх? Лучше и не начинать. Даже в воскресенье настоящего удовольствия не получишь. Однажды отправился он в воскресный день ловить рыбу. Казалось, едва успел пристроиться на берегу озера и вытащить несколько рыбёшек, как вдруг, словно из-под земли, выросла за его спиной старшая сестра. И умудрилась же она найти его здесь, просто удивительно! Сестра тут же набросилась на него: «Да ты и впрямь нисколько не заботишься о времени! Известно ли тебе, что скоро шесть часов?» Сяо-си рассердился: «Шесть, так шесть! Ты хоть и старше, но я нисколечко тебя не боюсь».

Сяо-си храбрился, однако на сердце у него было неспокойно. С некоторых пор Сяо-си вдруг почувствовал, что над его ухом с утра до вечера слышится вечно подгоняющее жужжание: уже шесть, половина восьмого, четверть девятого, двенадцать!.. Это значило: пора вставать, иди-ка в школу, уроки начинаются, обедать, опять за уроки... Как будто учитель, мама и сестра нарочно сговорились доставлять ему неприятности. Есть от чего рассердиться!

Впрочем, сердись или нет, кто-нибудь постоянно напоминал: без четверти два, четверть пятого, половина десятого, тридцать пять десятого!..

В конце концов Сяо-си нашёл виновника всех своих несчастий. Именно из-за него не удавалось играть весело и свободно. Имя этому удивительному и невидимому виновнику – время. Пожалуй, ничто так не способно навредить, как оно.

Совершенно ясно, что учитель, мама и сестра сами подчиняются времени и передают Сяо-си его приказы. Но почему же сестра всегда говорит: «Сяо-си, лови время, не упускай его!» Будто он имеет власть над ним.

Что-то тут не так. Если время действительно можно поймать, то, в конце концов, что оно собой представляет? Как выглядит, интересно? И отчего бывает таким злым?

Конечно, Сяо-си прекрасно понимал, что разгадать тайну вовсе не трудно, здесь и ума большого не надо: пусть только разрешат разобрать маленький будильник сестры, и тотчас всё станет ясным. Разве время не спрятано внутри часов?

Но беда в том, что сестра никогда не позволяла Сяо-си прикасаться к её будильнику. Кругленький и блестящий, стоял он на столике сестры, как чудесная и заманчивая игрушка.

Один раз, когда сестры не было дома, Сяо-си всё же не утерпел и подобрался к будильнику.

Сначала он только осторожно погладил стекло. А ведь время и в самом деле живёт, наверное, внутри. Ишь ты, стучит, словно сердце. Кругом никого нет, и Сяо-си, осмелев, взял будильник в руки.

Он вертел его и так, и этак, тщательно разглядывал звонок, стрелки, ключ завода. «И как только время ухитрилось забраться сюда! Интересно, а что там ещё внутри? ..» Но нет никого, кто бы ответил на вопрос Сяо-си. Слышно лишь, как тихонько тикают часы: «Тик-так, тик-так, тик-так!..»

Тогда он решил открыть крышку и хорошенько разобраться во всём, но, вспомнив о сердитом виде сестры, тут же отказался от своего плана.

«Ну, ладно, проверю только звонок, – успокоил он себя. – Ведь от этого с будильником ничего не случится. Разве можно считать это баловством? ..»

Сяо-си перевернул будильник и взялся за ключ. Но он очень тугой и не поддаётся. Пришлось попробовать другой. С этим ему удалось справиться, но звонок по-прежнему молчал. Оставался ещё ключ в центре. Дошла очередь и до него.

Хм, странное дело! – недовольно бормотал Сяо-си.– сколько ни стараюсь, – никакого толку!»

И ту же минуту неожиданно будильник залился громким н прерывистым: «Дин-лин-лин-лин, дин-лин-лин-лин!..»

Сяо-си подпрыгнул от испуга и, вконец озадаченный, запив, что сестры нет дома, быстро поставил будильник и стремглав выбежал из комнаты. А вслед ему несся оглушительный звон, словно часы специально решили рассказать тем, что Сяо-си плохо себя вёл.

ГЛАВА ВТОРАЯ, ГДЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЧЕЛОВЕЧЕК ИЗ БУДИЛЬНИКА

 Сяо-си вовсе не ошибался. Время действительно жило внутри будильника. Оно было необыкновенно маленьким человечком. Сяо-си убедился в этом в субботу вечером, спустя несколько дней.

Ещё с утра мама купила для Сяо-си и Сяо-мэй билеты и кино, чтобы после обеда они пошли посмотреть фильм «Чёрный медведь спасается от гибели», в котором действуют куклы. Сяо-си ничего не знал об этом и сразу после школы отправился с двумя товарищами в магазин марок. Там они пробыли совсем немного: только успели купить марки и сразу же пошли домой. По дороге они тоже нигде не задерживались, лишь на минуточку останавливались перед несколькими витринами.

Просто непонятно, как и получилось, но, когда Сяо-си пришёл домой, было уже больше шести. Мама выглядела страшно сердитой. Оказывается, сестра уже успела нажаловаться, что школьные дела Сяо-си совсем плохи. Мама, конечно, тотчас потребовала дневник. Так и есть. За последние две недели Сяо-си не получил ни одной пятёрки. Правда, по родному языку он ещё умудрился как-то получить четыре, но против «упражнений по арифметике» опять красовалась тройка. Поэтому мама не пустила Сяо-си в кино, а велела до девяти часов сидеть над задачами.

Сестра решила успокоить огорчённого Сяо-си, но вышло так, что, увлёкшись, она опять стала поучать его. Поставив будильник на стол Сяо-си, она забубнила: «Сегодня вечером я разрешаю тебе пользоваться моим будильником. Ты должен быть сознательным и справиться со всеми задачами точно к девяти. Это будет для тебя вроде испытания. Пойми же хорошенько, что только из-за твоей нерадивости ты лишился сегодня удовольствия посмотреть картину. Ты должен приложить все усилия и...» Она всё больше входила во вкус и, если бы не опасение опоздать в кино, неизвестно, когда бы кончились её наставления.

На сердце у Сяо-си было совсем не радостно. Случись та-кое-прежде, он давно бы уже принялся спорить и доказывать, что ни в чём не виноват. Но сейчас мама рассердилась не на шутку и бесполезно уговаривать её. Когда дверь за сестрой захлопнулась, Сяо-си волей-неволей пришлось сесть за стол.

Несколько раз сладко зевнув, он нехотя придвинул к себе тетрадь и лениво стал выводить: «Продуктовый магазин получил вчера 165 мешков с бобами...»

Едва дописав первую фразу, он остановился. Мысли пи как не желали слушаться его и отказывались проникать за дверь магазина. В то же время они как-то совершенно незаметно перенесли его в зал кинотеатра. Сяо-си даже казалось, что он ясно видит, как на экране появляется толстый и неуклюжий чёрный медведь, который, подражая людям, встаёт на задние лапы и, переваливаясь, медленно идёт по дороге, пускаясь иногда в пляс. А вот и другие куклы. До чего же смешны и забавны! То дерутся между собой, то весело кувыркаются. Но дальше, как Сяо-си ни старался, ничего увидеть не мог.

От ребят он слышал, что фильм «Чёрный медведь спасается от гибели» очень интересный, и давно уже просил маму купить на него билеты. И вдруг всё кончилось так неожиданно. Удастся ли когда-нибудь посмотреть картину? На душе у него сделалось совсем грустно. Он подумал о сестре, которая одна сидит сейчас в кино, и словно услышал её весёлый смех. Потом вспомнил, с каким видом она только что ругала его.

Сяо-си вырвал чистый листок из лежавшей перед ним тетради и начал рисовать сестру. Стараясь досадить ей, он превратил её в настоящего урода. Прежде всего досталось рту Сяо-мэй: он выглядел необычайно большим и растянутым. Это означало, что сестра любит всегда говорить другим гадости. Затем он нарисовал ей длинный и острый нос, показывая, что Сяо-мэй опасный человек и её следует остерегаться. Однако Сяо-си остался недоволен: совсем не чувствовалось сходства. Хотя у сестры и вправду был тонкий нос, но вовсе уж не такой, как на рисунке. Пришлось взяться за резинку, а потом нарисовать снова. Кончилось тем, что нос сделался ещё острее и совершенно чёрным.

Немало потрудился Сяо-си и над тем, чтобы украсить голову сестры копной спутанных волос, напоминавших воронье гнездо. Боясь, что другие могут не узнать сестру, Сяо-си сбоку приписал: «Это Сяо-мэй». Теперь наверняка никто не ошибётся! Подумав немного, Сяо-си провёл ото рта две полукруглые линии, а внутри их наставил множество точек. Нетрудно догадаться, что это изображало слова сестры, которые потоком выскакивали из неё, когда она поучала других.

«Тик-так, тик-так, тик-так...» – удивительно отчётливо вдруг донеслось из будильника. Сяо-си поднял голову: шесть часов пятьдесят семь минут. Вот так штука! Ещё три минуты – и будет семь, а у него даже условие первой задачи не дописано. Придвинув тетрадь, он торопливо заскрипел пером: «... получил мешки с рисом, число которых...»

Но тут он вспомнил о купленных сегодня венгерских марках. «Да уж не потерял ли я их?» Он моментально вытащил из кармана пакетик с марками и тогда только успокоился.

Затем он начал любоваться марками. До чего же хороши! Вот красота! В прошлый раз он хотел выменять у Ван Те-со одну марку за две японских, но тот не согласился. А сейчас и у него есть венгерские, да ещё целая серия. Пусть Ван Те-со и не пробует теперь просить у него японские марки! Завтра все увидят, у кого венгерские марки лучше.

Он достал из ящика альбом с марками и стал перелистывать. Ему показалось, что марки разложены слишком беспорядочно, и он тотчас принялся заново распределять их. Однако куда отнести эту? Вот так задача! Ну, а эти какой страны? Сколько голову ни ломал, а пришлось сунуть марки как попало обратно в альбом.

«Тик-так, тик-так, тик-так!..»

Часы не переставая подгоняли Сяо-си. Он глянул и не поверил своим глазам: половина девятого. Быстро схватив ручку, Сяо-си заторопился: «.. .в 8 раз больше, чем с бобами, а всего получено риса...»

В ту же минуту взгляд его задержался на портрете сестры. Он вдруг ясно увидел, что Сяо-мэй имеет очень много общего с их преподавательницей по арифметике. «Ну и вредная эта учительница Ван! Только и знает, что злиться. Сестра тоже не успокоится, пока не отругает меня». Правда, кос в чём они и отличаются. Учительница, например, часто надевает очки, а на сестре ему ещё ни разу не приходилось видеть их. Сяо-си подумал: нужно пририсовать Сяо-мэй очки, тогда она больше станет похожа на взрослого человека. «Правильно, правильно! Ну и здорово будет!» Довольный собственной выдумкой, Сяо-си моментально приступил к делу, заливаясь радостным смехом.

Взявшись за карандаш, он уже был не в силах расстаться с ним. Вслед за очками рядом с сестрой появился чёрный медвежонок, за ним вырос оловянный солдатик, потом наступила очередь собачки, утёнка и, наконец, множества деревянных кукол... Сяо-си нарисовал их столько, что хватило бы на целое кукольное представление.

«Тик-так, тик-так, тик-так!..» – вновь ластойчиво донеслось из будильника. На этот раз звуки были намного громче прежних.

Только Сяо-си поднял голову, не успев даже разглядеть толком, который час, послышалось «крак» – и задняя крышка будильника сама собой открылась. Сяо-си ещё не очнулся от изумления, а из будильника уже выскочил маленький человечек. Он подбежал к Сяо-си, сердито крича: «Моё терпение кончилось, ты всё-таки вывел меня из себя!»

Сяо-Си показалось, что он раньше где-то встречал такого человечка; кажется, это было в какой-то сказке.

Разноцветный, в шахматную клетку, комбинезончик и остроконечный колпак делали человечка похожим на циркового клоуна. Голос у него был чистый и звонкий, лицо напоминало ребячье, только на нём росла борода. Сяо-си подумал: «Без сомненья, он и есть «время». Наверное, увидел, что я всё рисую, и рассердился».

– Я только минуточку порисовал... – оправдываясь, пролепетал Сяо-си.

Человечек-время покачал головой:

– Ты говоришь неправду! Думаешь, я не знаю, сколько продолжалась твоя «минуточка»?

Сяо-си, слегка заёрзав, поспешил объяснить:

– Нет, правда, я не обманываю тебя. Ничего плохого я не делал. Только капельку порисовал, а потом на секунду полюбовался марками. Вот и всё. А с задачами я сейчас быстро разделаюсь.

Человечек продолжая качать головой:

– Я не верю тебе, не верю! Ты лучше сознайся, на что ушло у тебя время! Ну-ка, отвечай! Живо!

Теперь Сяо-си рассердился:

– А почему я обязан докладывать вам? Какое вы имеете ко мне отношение?!

– Имею!

– А вот и не имеете!

– Я заставлю тебя слушаться!

– Не выйдет, не заставите!

Так, слово за слово, они и поссорились. Кончилось тем, что Человечек-время, едва сдерживая себя от злости и чуть не плача, произнёс:

– Ладно, ухожу! Можешь делать всё, что хочешь. Нравится играть – пожалуйста, сколько душе угодно. Не желаешь, чтобы я вмешивался? Не волнуйся, я давно решил отказаться от тебя. С таким, как ты, свяжешься – сам рад не будешь. Ты, видно, думаешь, что мне не хочется поиграть или я не умею? Ошибаешься; вот возьму сейчас и начну развлекаться. До свидания!

С последними словами Человечек-время извлёк из будильника несколько зубчатых шестерёнок и быстро соорудил из них велосипед. Слегка разбежавшись, он ловко вскочил на него и, сдёрнув колпачок, помахал им Сяо-си: «Ну, я поехал».

Сяо-си собрался было сказать: «Подождите, дайте мне подумать!» Но Человечек-время не дал ему открыть рта:

– Я не намерен возвращаться. Развё что ты когда-нибудь сам потребуешь, чтобы я вернулся. Тогда я приду. А пока прощай, до свидания!

Кончив говорить, Человечек-время взлетел на велосипеде на подоконник и, словно опытный эквилибрист, стал демонстрировать различные трюки. Напоследок он по оконной раме поднялся до самого верха. Получилось это у него просто здорово! Одним рывком добрался он до форточки и исчез в ней. Звуки «тик-так» тотчас перестали доноситься из будильника. Сяо-си взял его в руки и несколько раз хорошенько потряс. Бесполезно. Часы молчали. Тогда он попробовал ударить по двум звоночкам, которые выступали над будильником. Будильник будто онемел.

Сяо-си подумал: «Вот не повезло! Ведь сестра не знает, что время само не хочет заниматься своим делом. Скажет ещё маме, что я испортил будильник, как тогда быть? ..»

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, О ТОМ, КАК НАРИСОВАННАЯ СЕСТРА ТОЖЕ РАССЕРДИЛАСЬ

Как раз в тот момент, когда Сяо-си так отчётливо представил ужасную картину возвращения домой сестры, нарисованная Сяо-мэй неожиданно приподнялась с бумаги и села. Она не только выглядела страшнее настоящей сестры, по и была по сравнению с ней необыкновенно заносчива. Усаживаясь, она бесцеремонно ткнула Сяо-си в нос и спросила:

– Почему будильник молчит?

Сяо-си ответил:

– Не знаю, это не я его испортил.

Нарисованная сестра раскричалась:

– А кто ещё?! Только твоих рук дело! Вот пойду и пожалуюсь маме. Да ещё скажу учителям Ван, Чжан и Ли, что ты не приготовил ни арифметики, ни...

Сяо-си не дал ей докончить:

– Пожалуйста, не говори им. Я сейчас же всё сделаю.

Нарисованная сестра замотала головой – и копна торчавших в разные стороны волос беспорядочно задвигалась.

– Ни за что не поверю! Ты ведь и не думаешь даже взяться за ум. В тебе нет ни капли сознательности. Испортил будильник, довёл Человечка-время до того, что он убежал куда глаза глядят, и теперь, видно, собираешься вообще не холить в школу!..

Растянутый рот нарисованной сестры был ещё говорливее, чем у настоящей Сяо-мэй. Она залпом выпаливала слова, ни на секунду не замолкая, и у Сяо-си просто не было никакой возможности прервать её. Время от времени, поправляя очки, нарисованная сестра не переставала ругать Сяо-си:

– Привык баловаться! Нарисовал меня страшно безобразной, а разве я на самом деле такая?

Взглянув на её огромный чёрный нос и спутанные волосы, Сяо-си вдруг почувствовал себя очень неловко и еле слышно пробормотал:

– Я не нарочно. Я не умею рисовать нос и волосы...

Не дождавшись, пока он кончит, сестра вытащила гребёнку и, принявшись причёсываться, вновь напустилась на Сяо-си:

– Ещё оправдывается! Учился бы лучше как следует рисовать! И с арифметикой у тебя плохо, да и по китайскому хвалиться нечем. По всем предметам дела у тебя никуда не годятся. Вдобавок ты безобразно ведёшь себя в школе, обижаешь тех, кто младше и слабее тебя. Нет, я непременно должка рассказать обо всём маме и сделаю это немедленно.

Сяо-си очень испугался и стал просить:

– Не надо, пожалуйста, не говори! Я больше никогда не буду рисовать тебя, в другой раз ни за что не стану делать этого, честное слово!..

Сестра, сердито вращая глазами, перебила его:

– Нет уж, обязательно расскажу! Ты совершенно не притрагивался к урокам, испортил будильник, почти всю тетрадь разукрасил какими-то фигурками и пытаешься ещё что-то доказывать мне...

Сяо-си ничего не мог придумать. Взволнованный и сердитый, он вскочил и опрометью выбежал из комнаты. Нарисованная сестра закричала ему вдогонку:

– Ты куда удираешь? Не смей уходить, – слышишь?

Но Сяо-си, не оглядываясь, продолжал бежать.

На улице было очень темно и разглядеть что-либо было невозможно. Однако, к своему удивлению, он ни разу не споткнулся и ни обо что не ударился. Что было мочи нёсся он вперёд, боясь, как бы сестра не бросилась догонять его.

Сяо-си не знал, далеко ли он убежал от дома. Неожиданно до его слуха долетел чей-то голос:

– Сяо-си, скорей идём смотреть кино!

Услышав про кино, Сяо-си тотчас позабыл о всех своих огорчениях и, остановившись, спросил:

– А какая картина?

Интересная, с куклами. В футбол играют здорово! Идём быстрее, а то опоздаем и мест свободных не будет.

Голос был совершенно незнакомым, и Сяо-си в недоумении спросил:

– Да кто ты?

– Это я.

– Что значит «я»? Разве так отвечают?

– Нет, ты просто глуп. Я – это я, твой хороший друг. Сяо-си подошёл поближе к тому месту, откуда доносился незнакомый голос, и стал всматриваться в темноту. Кто же он, в конце концов, этот новый добрый друг?