Текст книги "Сокрушающие броню. Противотанковое оружие на полях сражений XX века"

Автор книги: Ян Хогг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава седьмая.
Огонь с неба

Как и для танка, так и для боевого аэроплана Первая мировая война стала дебютной сценой. Между тем, как можно судить, никто не предпринимал попыток целенаправленно и, что называется, на официальном уровне использовать аэроплан как оружие против танка. Важно сделать ударение на этом выражении, «на официальном уровне», поскольку, хотя никто, по-видимому, не делал шагов в направлении организации противотанковой работы с воздуха, некоторые немецкие пилоты атаковали британские танки из пулеметов в 1917 г. и даже смогли лишить хода одну или две машины. Официально идея признания не получила, и опыт был попросту забыт в послевоенные годы. Боевое применение аэроплана в то время ограничивалось сбрасыванием бомб и обстрелом из пулеметов (реже пушек) вражеских колонн на марше.

Первые заметные эпизоды применения авиации против бронетехники отмечаются в ходе гражданской войны в Испании. Как уже говорилось в предыдущих главах, Германия, Италия и СССР поставляли воюющим сторонам всевозможное военное снаряжение, включая и самолеты, и вот в сражении под Гвадалахарой (март 1937 г.) противники впервые применили свои арсеналы, что называется, по полной программе. Итальянские части, входившие в состав националистских сил, развернули атаку в направлении Мадрида при поддержке 65 танкеток CV-33 и CV-35. Республиканцы собрали около сотни истребителей -в основном советских бипланов «Поликарпов» И-15 и монопланов «Поликарпов» И-16. И те и другие машины вооружались двумя 7,62-мм пулеметами, каждый из которых обладал способностью сделать 1800 выстрелов в минуту. Бронебойные пули серьезно повредили несколько итальянских машин, что привело к дезорганизации наземных войск противника. Итальянцы не смогли сдержать контратаки республиканцев, и наступление на Мадрид позорно провалилось.

Этот и другие подобные – хотя и очень немногочисленные – эпизоды убедили советских «наблюдателей», находившихся в Испании в роли «консультантов» при поставляемом вооружении, что удары по бронетехнике с воздуха могут служить действенным средством противотанковой защиты. Советские самолетостроители разработали ряд вооруженных бомбами, пулеметами и пушками машин, предназначенных для атаки на наземные цели. В конце двадцатых годов осуществлялись попытки создать безоткатные орудия с мощными снарядами для установки на самолеты и применения против дотов и тому подобных полевых фортификационных сооружений. Все окончилось ничем, поскольку экспериментальное оружие имело обескураживающее обыкновение взрываться при производстве выстрела, но даже если этого и не случалось, нехватка скорости препятствовала достижению точного огня. Сталин, которого прельщали перспективы создания такого оружия, распорядился отправить конструктора в исправительный лагерь и поставить точку на всем проекте.

В 1936 г. КБ Поликарпова приступило к разработке противотанкового самолета. Предполагалось создание двухмоторного моноплана с четырьмя 37-мм пушками или двумя

37-мм и двумя 20-мм пушками в плоскостях, но, как часто случается, мнения разошлись и влияние других заинтересованных сторон перевесило на чашах весов, что заставило сделать выбор в пользу многоцелевой машины – истребителя-бомбардировщика. Потом технические требования вновь подкорректировали для того, чтобы получить пикирующий бомбардировщик, после чего весь проект сам собой зачах и тихо приказал долго жить.

Пока конструкция Поликарпова тряслась по ухабам противоречий и борьбы интересов различных военных учреждений, под влиянием опыта боев в Испании, в конце 1937 г. другому КБ были спущены технические требования по созданию противотанкового самолета. В результате конструкторы под руководством Ильюшина представили машину с аббревиатурой БШ (бронированный штурмовик), которая впервые поднялась в воздух в декабре 1939 г. Моноплан с низким расположением крыла вооружался двумя 20-мм пушками ШВАК и двумя 7,62-мм пулеметами ШКАС в крыльях и имел наружную подвеску для восьми 82-мм реактивных снарядов РС-82 и четырех 100-кг бомб. Изделие пошло в серию под индексом Ил-2 и стало самым первым и наиболее массовым целевого назначения противотанковым самолетом Второй мировой войны. Считается, что объем выпуска Ил-2 разных модификаций составил до 36 160 единиц.

В начале своей истории Ил-2 был одноместным и имел примерно 700-кг стальное бронирование, защищавшее пилота и двигатель. Однако скоро практика показала, что летчик, сосредотачивавшийся на уничтожении наземных целей, остается уязвимым перед атаками с воздуха вражеских истребителей, и с 1942 г. на смену первозданной модели пришла двухместная машина с более мощным мотором, в которой хвостовой стрелок с пулеметом обеспечивал прикрытие задней верхней полусферы.

Когда немецкая армия вторглась в СССР 22 июня 1941 г., советские ВВС располагали всего 249 штурмовиками, из которых только 70 находились в летных частях. Первым, применившим этот самолет в бою в районе Великих Лук, стал 215-й штурмовой авиационный полк. Получив известие о прорыве немецкой бронетанковой колонны, группа из семи штурмовиков (все, которые были готовы к применению) забросала бронетехнику противника бомбами, затем зашла для повторной атаки и отработала по вражеским танкам реактивными снарядами и пушками. В результате удалось уничтожить несколько танков и грузовиков и остановить продвижение немецкой колонны.

Аналогичную атаку летчики ВВС Красной армии повторили через несколько недель. Однако на сей раз им пришлось заплатить высокую цену. Большинство советских пилотов не имело большого опыта в применении новых самолетов и никогда прежде не училось атаковать наземные цели, кроме того, летчики действовали без прикрытия, не говоря уже о полном или почти полном отсутствии раций, что делало невозможным координированное взаимодействие. Реактивные снаряды и применяемые для стрельбы ими прицелы позволяли добиваться удовлетворительных результатов только на самоубийственно близких расстояниях.

Немцы быстро нашли способ противодействия новой угрозе, начав обеспечивать свои танковые колонны средствами противовоздушной обороны: одиночными 37-мм и счетверенными 20-мм зенитными установками. Данные меры плюс повышенное внимание к штурмовикам немецких истребителей сделало пилотов Ил-2 едва ли не смертниками, так что тем из них, кто совершил десять вылетов и остался в живых, автоматически присваивали звание Героя Советского Союза. Положение несколько улучшилось с появлением в 1942 г. двухместного штурмовика, однако до тех пор, пока те не стали летать под надежным истребительным прикрытием, потери продолжали оставаться очень высокими. К 1943 г. поток производства позволил наращивать огромные сосредоточения штурмовиков, и советская военная доктрина в данной области не отличалась от основной линии советского командования – задавить противника числом. Тактика штурмовиков никогда не отличалась замысловатостью. Да и о какой замысловатости может идти речь, если действовать приходилось на бреющем полете перед лицом упорного вражеского зенитного противодействия, стреляя из всего имеющегося оружия по скоплениям танков и прочей техники. Однако, когда количество атакующих стало превышать количество атакуемых, эффективность действий первых начала заметно расти.

Немцы не торопились превращать свои самолеты в средство противотанковой защиты, прежде всего потому, что на первых порах Панцерваффе и противотанковая артиллерия успешно справлялись с той бронетехникой, которую могли противопоставить им Советы. Дело стало выглядеть иначе, когда на фронте во все большем количестве начали появляться Т-34 и КВ-1, но, к счастью для немцев, у них нашлись средства для противодействия им.

Немецкие летчики и «наблюдатели», которые находились в Испании в составе легиона «Кондор», имели при себе некоторое количество новейших самолетов ВВС Германии, в том числе и ставший позднее легендарным пикирующий бомбардировщик «Юнкере» Ju 87 «Штука». Перед тем как в 1937 г. его запустили в валовое производство, первые машины прошли испытание в Испании, после чего туда стали прибывать серийные изделия. «Штука» нес одну большую бомбу, закрепленную в наружной подвеске между опорными стойками неубиравшегося шасси. Выбрав цель, пилот срывался в крутое пике, прицеливался, сбрасывал бомбу и выходил из пике, чтобы лететь на базу за новым грузом. Результатом опыта, полученного в Испании, стало, в том числе, и осознание того факта, что перегрузки при выходе из крутого пике часто вели к отключению сознания летчика, в результате чего он утрачивал контроль

над машиной и либо погибал, либо успевал избежать столкновения с землей буквально чудом. В итоге было создано автоматическое приспособление, которое помогало пилоту выводить машину из пике.

«Штуки» наводили страх на население и сухопутные части противника в Испании, а потом недобрая слава их окрепла и упрочилась в боях в Польше в 1939 г. и в небе Бельгии и Франции против французов и британцев в 1940 г. Однако сравнительно тихоходные пикировщики вовсе не пугали истребителей противника, а потому летчики и воздушные стрелки оказывались довольно уязвимыми, так что в итоге «Штуки» стали применяться только там, где ВВС Германии имели превосходство в воздухе. Одним из таких мест был Восточный фронт в период с 1941-го по начало 1943 г., а потому именно там часто действовали эскадрильи «Штука».

Изначальным наступательным вооружением «Штуки» служили два стрелявших вперед пулемета, 500-кг бомба под фюзеляжем и – по необходимости – восемь 50-кг бомб под плоскостями, функцию оборонительного оружия выполнял пулемет на подвижном станке. Позднее вооружение усовершенствовали: масса «главной бомбы» достигла максимума в 1800 кг, кроме того, применялись различные комбинации пулеметов. Для борьбы с танками, однако, требовалось нечто большее. Сама по себе 1800-кг бомба обладала способностью уничтожить самый мощный из тогдашних танков, но как попасть ею в такую сравнительно-маленькую мишень?

Как у Советов, так и у немцев после Испании имелись идеи создания специализированного истребителя танков, к тому же не стоит забывать, что первостепенная роль Люфтваффе как раз и заключалась в обеспечении поддержки действий сухопутных войск. После одного или двух фальстартов немецкое Министерство авиации в 1938 г. спустило производственникам технические характеристики самолета, предназначенного для уничтожения наземных целей. Итогом трудов конструкторов стал одноместный моноплан с двумя двигателями «Хеншель» Hs 129, обладавший мощными бронированием (пуленепробиваемое стекло пилотской кабины имело толщину в 76 мм) и протектированными топливными баками. Первым моделям отчаянно не хватало мощности, а потому их передали румынским ВВС. Затем машину приспособили под использование французских двигателей «Гном-Рон», что улучшило дело, хотя и не так, как хотелось бы немецкими военным. Окончательная версия Hs 129 появилась на Восточном фронте в начале 1942 г.

Вооруженный двумя 20-мм пушками, двумя 7,92-мм пулеметами и двумя 50-кг бомбами, Hs 129 считался вполне подходящим для своей роли, хотя обзор у пилота был ограниченным, и некоторые говорили, что машина летает, как кирпич с мотором. В таком виде самолет не мог похвастаться особым успехом в деле истребления танков. Между тем Hs 129 обладал очень надежным и крепким планером и показал себя мощной и выносливой машиной, на которой оттачивали свое мастерство немецкие оружейники. В 1942 г. Люфтваффе стали сомневаться в эффективности 20-мм пушек против бомбардировщиков. При скорости боя того времени и темпе огня современных пушек в цель обычно попадало лишь несколько пуль или снарядов, чего обычно не хватало для того, чтобы гарантировать уничтожение объекта. Учитывая данные обстоятельства, фирма «Маузер» создала 30-мм пушку МК101, четыре начиненных алюминизированным взрывчатым веществом 30-мм снаряда которой могли полностью уничтожить четырехмоторный бомбардировщик.

Такие снаряды обладали способностью повредить даже танк. Тогда как сама по себе одна 30-мм боеголовка не представляла большой угрозы, выпущенные очередью, они могли повредить приборы наблюдения, охлаждающие вентиляторы, люки, крышу моторного отсека, систему вывода отработанных газов, а также вызвать взрыв внешних баков, которые имелись на Т-34. При попадании с борта снаряды нередко приводили к выходу из строя ходовой части танка. Поэтому очень скоро 30-мм МК101 нашла место в обтекателе под «брюхом» Hs 129 и «Штуки» на месте центральной бомбовой подвески. Большинство экспертов сходятся на том, что именно Hs 129 на Восточном фронте стал тем первым самолетом, который в мае 1942 г. применил 30-мм пушку в бою, когда эти самолеты помогли остановить прорыв советской бронетехники с плацдарма на реке Донец.

Хотя очереди 30-мм снарядов могли нанести большой вред танку, они не «убивали» его -он выходил из строя, но подлежал ремонту и возвращению на службу. Требовалось оружие, способное не подбивать, а уничтожать танки. Поначалу бронепробиваемость боеприпасов представлялось возможным повысить за счет внедрения вольфрамового сердечника, позволявшего боеголовке поразить 75-мм броню с дистанции 300 м, однако, как нам хорошо известно, нехватка вольфрама заставила немцев отказаться от его применения в снарядах. Что же делать? Первое, что приходит на ум, это то, что нужна более мощная пушка, но за неимением таковой в авиации пришлось взять обычную противотанковую и оснастить ею самолет.

Если принять во внимание, что для компенсации отдачи противотанковой пушки требовался мощный лафет и противооткатный механизм, можно предположить, что процесс

«инсталляции» данного оружия в самолет оказался делом непростым. Началась работа с 5-см РаК 36, однако поступило предложение использовать в качестве временной меры 3,7-см зенитку FlaK 36. Они имелись в большом количестве, потому что на смену данной модели у зенитчиков пришла более новая версия. В общем, скоро после некоторых доработок появилась «бортовая пушка» – 3,7-см Бордканоне. На Ju 87 «Штука» они устанавливались по одной под каждой плоскостью. Испытания показали жизнеспособность оружия, и в конце 1942 г. промышленность приступила к его серийному выпуску.

Некоторое количество 5-см РаК после усовершенствования превратились в 5-см Бордканоне и к середине 1943 г. нашли применение на Hs 129. Они, однако, послужили шагом на пути к более крупному калибру, и о них известно немногое. Само по себе 5-см орудие являлось неплохим оружием, однако как противотанковую пушку на земле 5-см РаК сменили другие, поскольку боеприпасы ее не могли причинить серьезного вреда новым советским танкам. Предпочтение отдавалось 7,5-см РаК 40. Одним словом, перед инженерами встала непростая задача вооружить 75-мм орудием самолет. Поскольку Ju 87 для этого не годился, конструкторы остановили выбор на другой машине – на двухмоторном бомбардировщике «Юнкере» Ju 88. Установленная в нем под небольшим углом к земле пушка работала исправно. Однако заставлять кого-то из членов экипажа перезаряжать орудие, когда пилот бросает машину в виражи, показалось нереальным, а потому понадобилось дополнительное время на создание и подгонку механизма автоматического заряжания из магазина на 12 выстрелов. Затем всю установку вместе с боезапасом смонтировали в специальном обтекателе под фюзеляжем самолета со специальной системой отстрела, которая позволяла бы в случае чего «сбросить» установку. В 1942 г. конверсия получила «зеленый свет» в массовое производство, однако в начале 1943 г. в свете интенсификации налетов союзнических бомбардировщиков большинство Ju 88 пришлось отдать под перепрофилирование в ночные истребители, вследствие чего лишь сравнительно незначительное их количество удалось задействовать для противотанковой работы. Когда же машина с новым вооружением побывала в настоящем бою, стало очевидным, что Ju 88, какой бы удачной летающей платформой для 75-мм пушки он ни был, слишком неповоротлив для действия на бреющем полете в качестве средства поражения бронетехники. Ju 87 летал слишком медленно, оставался только Hs 129, однако и ему не хватало как скорости, так и маневренности. Вместе с тем ничего, кроме Hs 129, не оставалось, и на исходе 1943 г. закипела работа по монтажу той же самой установки с 75-мм стволом на Hs 129.

Финальная версия Hs 129, каковых по причине нехватки орудий выпустили общим объемом всего двадцать пять единиц, вступила в боевые действия в июле 1944 г. и показала себя весьма эффективной против тяжелых ИС-1. Прежде уничтожить эту машину с воздуха почти не представлялось возможным – собственно, она и служила причиной стремления вооружить Hs 129 пушкой 75-мм калибра.

Пока немцы занимались всеми этими разработками, Советы тоже не дремали. Во-первых, необходимость постоянно действовать против немецкой бронетехники привела к совершенствованию тактики и мастерства пилотов. Реактивные снаряды РС-82 стали развивать более высокую скорость и позволяли добиться большей точности огня, улучшились прицелы, стали применяться кумулятивные бомбы, а также проводился ряд экспериментов по оснащению штурмовика более мощным вооружением. Сначала выбор пал на 23-мм пушку ВЯ-23 (Волков-Ярцев). Для того времени она отличалась очень высокой начальной скоростью полета снаряда, 905 м в секунду, могла произвести 750 выстрелов в минуту и показала себя грозным оружием против легкой бронетехники, однако не выдерживала критики, как таковая, против более тяжелых немецких танков. Разработки продолжались, и в 1943 г. появилась 37-мм пушка НС-37 (Нудельман-Суранов). Несмотря на больший калибр, чем у ВЯ-23, НС-37 получилась сама по себе «поизящнее» и легко вставала на место 23-мм орудия. По скорости, правда, НС-37 с ее 865 м в секунду немного уступала ВЯ-23, как не могла похвастаться и высоким темпом огня (всего 350 выстрелов в минуту), но все это не помешало значительному улучшению качества поражения цели.

Имелись у новой установки, однако, и недостатки. 23-мм пушка действовала по принципу отвода отработанных газов, тогда как 37-мм использовала отдачу, что означало увеличение нагрузки на планер самолета, особенно принимая во внимание то, каким мощным 37-мм патроном стреляла НС-37, и тот факт, что их было две. Если огонь велся только с одного борта, как обычно и бывало, возникала сильная опасность бокового заноса самолета, что, в свою очередь, приводило к рассеиванию огня. В итоге 37-мм пушка не пользовалась популярностью у летчиков, и машин с нею встречалось немного. Оптимального варианта удалось добиться на штурмовиках с четырьмя 23 мм ВЯ-23; вооруженные ими Ил-2 оставались основным советским воздушным истребителем танков. Немецкие конструкторы уперлись в своего рода «потолок» с 75-мм пушкой – способа вооружить самолет чем-то более тяжелым просто не существовало. Потому они, видя, чего удается достигнуть Советам с реактивными снарядами, тоже начали концентрировать внимание на данном виде оружия. Второе русло, которым следовала инженерная мысль, диктовало необходимость улучшения летных характеристик самолета. Будучи эффективным средством борьбы с танками противника, Hs 129 страдал от медлительности, становясь особенно уязвимым по пути на аэродром после завершения боевой работы. Потому возникала потребность в использовании в противотанковом качестве истребителя-бомбардировщика «Фокке-Вульф» Fw 190. Хотя стандартный Fw 190 был бы неуместен в роли уничтожителя танков, существовала возможность вооружить его соответствующими средствами, кроме того, отработав по наземным целям, он мог действовать как простой истребитель.

Эксперименты с 3,7-см Бордканоне на Fw 190 привели к тем же проблемам, что и у советских конструкторов при установке 37-мм орудия на их штурмовик. Возникавшая при стрельбе отдача вызывала «вихляние» и вела к рассеиванию огня, и что бы ни делали специалисты с орудием, ничего не давало необходимого снижения негативного фактора отдачи. В результате всех этих мучений два вида вооружения (реактивный снаряд и быстроходный самолет) в итоге нашли друг друга.

Хотя немцы находились среди зачинателей такого оружия как ракета, или реактивный снаряд, они совершенно не видели в нем средства оснащения самолета, а потому, когда возникла нужда использовать авиацию против танков, в Германии не оказалось ничего такого, что бы уже «лежало на полке». Посему в самый короткий срок конструкторы приспособили пехотный «панцершрек», появившийся у них в результате копирования американской базуки, который попарно установили под плоскостями Fw 190. К октябрю 1944 г. вооружение испытали и внедрили в практику. Кумулятивный заряд позволял уничтожить большинство советских танков, однако дальность огня была очень ограниченной. На суше этот показатель составлял не более 150 м, и даже увеличиваемый за счет высоты и скорости полета самолета вынуждал пилота приближаться на 250 м к цели.

В то время для реактивного истребителя «Мессершмитт» Me 262 разрабатывалась ракета

«воздух-воздух» – средство борьбы с бомбардировщиками союзников. Часть опытных образцов ракеты «отвлекли» для применения против бронетехники и снабдили кумулятивными боеголовками. Разработали ПУ и поместили их под плоскости Fw 190, и вот в начале 1945 г. эскадрилья штурмовиков на Западном фронте получила самолеты с новым оснащением. Однако к тому времени из-за нехватки топлива немецкая авиация по большей части «загорала» на земле, боевые вылеты случались нечасто, а потому сообщения о применении данного вида оружия в боевых условиях отсутствуют.

Тем временем фанатики «чудо-оружия», мастеров разрабатывать которое всегда хватало в Германии, создали нечто сверхновое в сфере противотанковой защиты – «Ферстерзонде». Ферстерзонде представлял собой установку из четырех или шести расположенных почти вертикально (с небольшим наклоном назад) труб, которым можно было найти место либо под фюзеляжем, либо под корневыми частями крыльев самолета. ПУ действовала по принципу безоткатного орудия, выпуская ракеты с кумулятивными боеголовками. К устройству зажигания подключался магнитный детектор. Все, что требовалось от летчика, -включить прибор и на полной скорости промчаться над полем. Магнитное поле танка вызовет реакцию детектора, который произведет воспламенение движущегося заряда. Когда снаряд устремлялся вниз, газы сгорающего метательного заряда выводились в противоположном направлении по принципу безоткатного орудия без оказания воздействия на раму самолета. Расположение ПУ под наклоном назад служило в качестве своего рода поправки (упреждения) на скорость самолета. Предполагалось, что ракеты попадут в верхнюю поверхность башни и корпуса танка, мощность боеголовки позволяла уничтожить едва ли не любую из боевых бронированных машин того времени.

Финальные испытания данного устройства проходили в январе 1945 г. и дали ободряющие результаты при применении против трофейных советских и американских танков. Между тем к тому времени перспективы запустить оружие в массовое производство и начать применять в условиях боя представлялись маловероятными, а потому война закончилась раньше, чем ферстерзонде успел «понюхать пороху».

У британцев процесс разработки воздушного противотанкового оружия начался, как и многие другие такого рода проекты в Британии, благодаря частной инициативе производителей вооружений. В 1938 г. компанией «Виккерс-Армстронг» овладела озабоченность в отношении того, что, как казалось руководству фирмы, соответствующие официальные лица не проявляли никакой заинтересованности в плане создания тяжелого оружия для авиации. Так, совместно с компанией «Роллс-Ройс» «Виккерс-Армстронг» приступила к проектированию 40-мм авиационной пушки, названной «Виккерс-S», которая прошла испытания в 1939 г. и была в 1940 г. запущена в производство ограниченной партией. Однако позднее в том же году Министерство авиации решило, что нет никакой нужды в столь тяжелом вооружении для ведения воздушного боя, тогда как можно подумать о применении изделия как противотанковой пушки. Работы над противотанковым авиационным орудием получили очень низкий приоритет (как и все в те времена в Британии, что было связано с поддержкой сухопутных войск с воздуха), а потому к испытаниям 40-мм «S» приступили только в начале 1941 г. «Виккерс» получил заказ на несколько сотен единиц изделия с предоставлением продукции к концу 1941 г., однако неожиданное вмешательство немецкой армии в события в Северной Африке заставило британское военное руководство несколько оживиться и наконец зашевелиться.

К сентябрю 1941 г. два орудия установили под плоскостями самолета «Хокер-Харрикейн»

– единственного в то время истребителя, способного нести столь крупное оружие. Но даже и в этом случае пришлось укреплять крылья машины, чтобы они выдержали дополнительный вес и силу отдачи. Так появилась противотанковая версия «Харрикейна» – «Харрикейн» Мк IID. В апреле 1942 г. первый серийный самолет данной модификации поступил в части в Египте, где им перевооружили 6-ю эскадрилью, пилоты которой немедленно приступили к тренировочным полетам на малых высотах с задачей поражения бронетехники противника.

26 мая немецкие войска в Северной Африке развернули отвлекающую атаку в направлении Газалы, а тем временем осуществили обходной маневр в южном направлении с целью выхода во фланг и в тыл британцам. В планах своих немецкое командование не учло стойкости французского гарнизона Бир-Хакейма, перед которым наступление застопорилось. Поскольку в данном районе отсутствовали союзнические танковые формирования, в помощь французам решили направить 6-ю эскадрилью, несмотря на то что она еще не завершила курс подготовки. 2 июня три «Харрикейна» промчались над Бир-Хакеймом и обнаружили группу немецкой техники, которую и атаковали, после чего покинули поле боя, оставив на нем горящими два танка, два грузовика и бензовоз. Второй налет в тот же день оказался менее успешным – немцы сумели сбить один «Харрикейн», -между тем летчики уничтожили еще один танк и несколько грузовиков.

Последующие атаки позволили пилотам Королевских ВВС сделать интересное, но малоприятное открытие – попасть в танк еще не значит уничтожить его. Кроме того, на сигналы о появлении бронетехники в том или ином месте надлежит реагировать оперативно

– танки довольно подвижны, а посему проволочки могут привести к тому, что замешкавшиеся авиаторы не найдут противника там, где, как сообщалось, он должен находиться. Поначалу 40-мм боеприпасы не славились надежностью – то и дело случалось так, что пушки молчали. Но и эти проблемы сумели решить, после чего «Харрикейн» Мк IID быстро превратился в бич божий для бронетехники Роммеля. Между тем у высшего руководства КВВС выработалось нечто вроде нежелания посылать самолеты на поддержку сухопутных частей. Весьма примечательно, что после британского прорыва под Эль-Аламейном (ноябрь 1942 г.) и последовавшего затем преследования отступавших по Северной Африке на запад итало-немецких войск Роммеля истребители танков из 6-й эскадрильи, вместо того чтобы получить приказ преследовать немецкие колонны, были передислоцированы на самый южный участок союзнического фронта. Довольно странное задание для противотанковой авиации – уничтожать бронетехнику там, где она почти не встречалась.

Когда очаг войны переместился в Тунис, наступила очередь союзников беспокоиться из-за огня с неба, поскольку на передовой неожиданно возникли немецкие Hs 129, которые принялись атаковать союзническую бронетехнику. Вследствие этого в марте 1943 г. 6-ю эскадрилью в спешном порядке перебросили в район к западу от границы Ливии и Туниса для уничтожения немецких танков на «Линии Марет». С этого момента эскадрилья действовала в Африке до тех пор, пока в мае силы стран «Оси» в Тунисе не капитулировали окончательно. В тот период на ТВД, где действовали части западных союзников, дебютировали немецкие «Тигры», и пилоты КВВС быстро обнаружили, что 40-мм пушка мало что способна поделать с такими монстрами. К счастью, как раз тогда шел процесс введения в строй нового оружия.

На заре тридцатых годов XX века в Соединенном Королевстве разработали нерастворимое бездымное взрывчатое вещество, способное послужить отличным метательным зарядом для реактивных снарядов. Началась работа по созданию реактивных снарядов калибра 2 и 3 дюйма (50,8 и 76,2 мм) для нужд противовоздушной обороны. Результат получился вполне удовлетворительный, а поскольку ракетный двигатель есть не что иное, как стальная труба с кордитом в ней, со стабилизатором с одного конца и узлом крепления с другого, не представляло труда разрабатывать самые разные боеголовки и оснащать их этими моторами. Так, скажем, поскольку на первом этапе войны подводные лодки представляли собой особенно серьезную угрозу для судоходства, для применения против них изготовлялись 76,2-мм (3-дюйм.) реактивные снаряды с 11,3-кг (25-фунт.) бронебойными головками. В 1942 г. кто-то додумался до того, что таким же образом можно поражать и танки.

Шесть истребителей «Харрикейн» Мк II экспериментального звена оснастили ПУ для таких снарядов, и в ноябре 1942 г. самолеты прибыли в Северную Африку. Вскоре после своего прибытия они атаковали группу танков «Тигр», но, ко всеобщему удивлению, «Тигры» пережили обстрел, что называется, почти без царапинки. 11,3-кг бронебойные боеголовки, несмотря на высокие показатели на стрельбищах, оказались более чем бесполезны в условиях реального боя, поскольку не имели достаточного ударного ускорения, чтобы нанести повреждения бронированию «Тигра».

Существовал и другой реактивный снаряд, который применялся для решения совершенно иного рода задач. Он назывался «Лайло» и представлял собой изделие, появившееся в результате «скрещивания» 3-дюйм. (76,2-мм) ракетного мотора с 27,2-кг (60-фунт.) бризантными боеголовками, которыми пехотинцы уничтожали японские доты и блиндажи. Поскольку бронебойная боеголовка потерпела фиаско в Северной Африке, решили попробовать послать туда 27,2-кг (60-фунт.) осколочно-фугасную, где провели испытания, чтобы понять, какие усовершенствования потребуются, чтобы боеприпасом стало возможно пользоваться «по-настоящему». Новое оружие оказалось поистине смертоносным для танков. Оно могло разворотить крышу моторного отсека, снести башню с погона, искорежить подвеску, в клочки разорвать гусеницы. В общем, 11,3-кг (25-фунт.) бронебойная боеголовка вернулась к привычному занятию – проделыванию дырок в подводных лодках (с чем она превосходно справлялась), – а 27,2-кг (60-фунт.) бризантный снаряд превратился в отличное противотанковое оружие. Кто-то, возможно, задаст вопрос, почему же не разработали кумулятивную боеголовку. Все дело в том, что ее создали, но проблема заключалась в запале, который у конструкторов не получался таким, как требовалось. Увидев же, как эффективно действует осколочный снаряд, доводку кумулятивной боеголовки попросту прекратили. С окончанием Североафриканской кампании окончился и период службы 40-мм пушки в КВВС. Само по себе оружие оправдывало себя, однако же для уверенного поражения целей пилотам приходилось приближаться к ним слишком близко, а в условиях сильного вражеского зенитного противодействия в Северной Африке это неизменно влекло рост потерь летного состава и техники. Особенности ведения боевых действий в Бирме отодвинули срок приведения в действие приговора 40-миллиметровке до самого окончания конфликта. Одним словом, в Азии «Харрикейн» Mk IID продолжали действовать результативно.