Текст книги "Казино «Руаяль»"

Автор книги: Ян Флеминг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

14. Жизнь в розовом свете

Вход в «Галантного короля» украшала большая, метра в два с половиной высотой, старинная рама, вероятно, обрамлявшая когда-то портрет вельможи в полный рост. Сразу за дверями начиналась «кухня» – игральный зал.

Рулетки на нескольких столах еще крутились. Предложив Веспер руку, чтобы помочь ей перешагнуть через позолоченный порог, Бонд подумал было поменять немного денег в кассе и поставить по максимуму на ближайшем столе. Но подавил в себе это желание, понимая, сколь неуместен был бы подобный жест, рассчитанный на публику. Выиграл бы он или проиграл, он бросил бы вызов случаю, который только что был к нему более чем благосклонен.

Ночной клуб был крохотным заведением, освещающимся исключительно свечами. Их дрожащий свет отражался в зеркалах, забранных в богатые рамы, и искрился на позолоте канделябров. Стены были обиты темно-красным шелком, того же цвета были бархатные кресла. В дальнем углу трио-рояль, гитара и ударник – тихо наигрывало «Жизнь в розовом свете». В зале царил полумрак, и Бонд представил, как нежны, должно быть, слова, звучащие сейчас за уединенными столиками.

Их усадили за столиком в углу, рядом с входом. Бонд заказал бекон и шампанское «Вдова Клико». Несколько минут они молчали, слушая музыку. Бонд заговорил первым:

– Мне приятно быть здесь с вами, приятно, что все уже позади. Это дивное завершение дня, настоящая награда!

Он думал, что Веспер улыбнется, но она лишь довольно сухо, продолжая внимательно слушать музыку, ответила:

– Да, пожалуй.

Она сидела, облокотившись на стол, подперев подбородок тыльной стороной ладони, и Бонд заметил, как белы у нее от напряжения фаланги пальцев.

Она курила, держа сигарету, как держат карандаш художники, между большим и указательным пальцами. Внешне она казалась спокойной, лишь чуть чаще, чем нужно, стряхивала пепел.

Бонд подмечал эти детали потому, что Веспер по-прежнему была для него загадкой, и еще потому, что ему хотелось, чтобы она разделила с ним легкое, лирическое настроение, вдруг нахлынувшее на него. Он прекрасно чувствовал, что сдержанность ее идет не от души. Либо, казалось ему, она опасается его, либо это ответ на ту холодность, с которой он повел себя за ужином и которую она, он знал, приняла за пренебрежение.

Бонд умел быть терпеливым. Они пили шампанское, говорили о событиях минувшего дня и об их вероятных последствиях для Намбера, о Матисе, о Лейтере, при этом Бонд не выходил за рамки того, во что должна была быть посвящена Веспер еще в Лондоне.

Она отвечала ему, но холодно. Сказала, что Матис и Лейтер, разумеется, вычислили обоих телохранителей, но не придали никакого значения тому, что один из них встал позади Бонда. Они были уверены, что в казино Намбер ничего предпринимать не станет. Как только Бонд с Лейтером отправились в отель, она позвонила в Париж сообщить о результате игры представителю М. Пришлось говорить иносказательно, ее абонент, выслушав сообщение, без комментариев повесил трубку. Все это было предусмотрено полученными ею инструкциями при любом исходе партии. М. лично просил держать его в курсе в любое время дня и ночи.

На этом разговор иссяк. Веспер пила шампанское маленькими глотками и изредка поднимала глаза на Бонда. Она не улыбалась. Бонд мрачнел. Он пил один бокал за другим, заказал еще бутылку. Когда принесли мясо, они молча принялись за еду.

К четырем часам Бонд собрался уже попросить счет, как к столу подошел метрдотель и, спросив мисс Линд, передал ей записку, которую она тут же прочла.

– Это Матис. Просит меня выйти к нему на улицу, у него для нас сообщение. Может быть, он без вечернего костюма, иначе бы зашел сюда. Я на минуту. Потом можем вернуться в отель.

Она принужденно улыбнулась.

– Боюсь, что я составила вам на этот вечер не лучшую компанию. День был тяжелым. Извините меня.

Бонд возразил из вежливости и встал, задев стол.

– Я попрошу счет, – сказал он, когда она подходила к двери.

Он вновь сел и закурил. Накопившаяся за день усталость вдруг навалилась на него. Ему стало душно, как в казино. Он попросил счет и выпил последний глоток шампанского, показавшегося ему горьким, каким часто кажется первый глоток. Он бы с удовольствием увидел сейчас бодряка Матиса, послушал его, может быть, он скажет что-нибудь приятное.

Внезапно письмо, которое передали Веспер, показалось ему странным. Это не было похоже на Матиса. Тот мог бы назначить встречу в баре казино им обоим или бы сам, одевшись как подобает, пришел сюда. Им было над чем посмеяться. Матис наверняка понервничал сегодня. И ему было что рассказать Бонду, больше, чем Бонд мог рассказать ему. Вероятно, продолжал давать показания их арестованный болгарин; Намбер должен был что-то предпринять, уйдя из казино...

Бонд вздрогнул. Он спешно расплатился и, не дожидаясь сдачи и не отвечая на «доброй ночи» метрдотеля и посыльного, бросился к двери. Бегом пересек «кухню», на секунду задержался, оглядывая холл, где стояли два портье и несколько человек в вечерних костюмах ждали одежду у гардероба.

Веспер и Матиса нигде не было.

Он выбежал на улицу, огляделся по сторонам, присмотрелся к машинам, припаркованным у входа в клуб.

– Желаете такси, месье? – спросил вышедший посыльный.

Бонд отстранил его и бросился бежать через двор, вглядываясь в темноту, чувствуя, как холодит виски посвежевший ночной воздух.

Он был уже на середине двора, когда где-то справа послышался сдавленный крик, затем хлопнула дверца автомобиля. Тут же заработал мотор и из темноты вырулил, попав в полосу лунного света, «ситроен». Его низко посаженный бампер несколько раз царапнул неровный булыжник, зад «ситроена» раскачивался на мягкой подвеске, как будто внутри шла отчаянная борьба.

Вывернув из мостовой мелкие камни, машина рванулась к воротам. Темный предмет вылетел из переднего окна и упал на клумбу. Громко взвизгнули покрышки, «ситроен» резко свернул на бульвар, затем стало слышно, как водитель переключил скорость, и машина начала удаляться в сторону идущего вдоль берега шоссе.

Бонд уже знал, что на клумбе он найдет сумочку Веспер. С ней он бегом вернулся к освещенному входу в ночной клуб и, не обращая внимания на расхаживающего вокруг него посыльного, вытряхнул ее содержимое на землю.

Среди обычных женских мелочей он нашел смятую записку.

«Можете ли вы выйти на секунду в холл? У меня новости для вашего друга. Рене Матис.»

15. Черный заяц и серая гончая

Это была фальшивка, самая откровенная фальшивка.

Бонд ринулся к «бентли», благословляя тот миг, когда он решил после ужина подогнать машину сюда. Педаль газа, стартер сработал мгновенно, и рев мотора заглушил недоуменные возгласы посыльного, отскочившего в сторону, когда из под колес на расшитые лампасами брюки брызнула галька.

Сразу за воротами Бонд свернул влево, ища глазами «ситроен» с низко посаженным передом. Он быстро набрал скорость и, чуть откинувшись на сидение, приготовился к погоне. Он с наслаждением слушал рокот мотора, раскатистым эхом отражающийся от стен домов.

Широкое, как и положено национальной дороге, шоссе шло между дюн. Еще утром Бонд отметил, что покрытие в прекрасном состоянии и вся трасса удачно размечена катафотами. Он поднял стрелку спидометра до 130, потом до 150 километров в час; большие фары «Маршал» пробивали в ночи тоннель чуть меньше, чем на километр. Бонд чувствовал себя в безопасности.

«Ситроен», он знал, мог поехать только этой дорогой. Бонд слышал его мотор, когда ехал через город, и видел пыль, еще не успевшую осесть на виражах. С минуты на минуту он надеялся увидеть его задние огни. Ночь была спокойной и ясной. Только на выходе в открытое море, должно быть, из-за жаркой погоды стоял небольшой туман, оттуда доносились завывания сирен.

Бонд проклинал Веспер, а заодно и М., пославшего ее в Руаяль-лез-О. Случилось именно то, чего он опасался. Эти женщины возомнили, что они могут делать мужскую работу! Какого черта они не сидят дома и не занимаются своими кастрюлями, платьями; сплетничали бы себе, а мужьям оставили их мужские дела!

И надо же было этому случиться именно тогда, когда все шло к блестящей развязке! Из-за дешевой фальшивки за Веспер теперь, как за какую-то красавицу из комиксов, будут требовать выкуп!

Бонд кипел от злости, обдумывая ситуацию, в которой оказался.

Конечно, теперь начнутся торги! Веспер в обмен на чек в сорок миллионов! Но он не собирается играть в эти игры! Она не первый год в Секретной службе и знала, на что шла! Бонд не стал бы обсуждать с М. этот вопрос. Работа прежде всего. Красивая девушка, да, но он не попадется на эту удочку. Это не игра. Он постарается догнать «ситроен» и будет стрелять, и, если зацепит Веспер, будет жалко, и все. Он поступит так, как должен поступить, попытается вытащить ее, пока они еще не спрятали ее в надежном месте. Не догонит – вернется в отель и просто ляжет спать. Завтра утром покажет Матису записку и попросит его выяснить, что с Веспер случилось. Если Намбер выйдет на Бонда и предложит обменять ее на деньги, он ничего не станет предпринимать и никому об этом не сообщит. Мисс Линд получит только то, что заслужила. Если проговорится посыльный из клуба, Бонд заявит, что это была мелкая ссора на личной почве.

Бонд со злостью отгонял от себя эти мысли, несясь вдоль берега моря, машинально закладывая виражи так, чтобы не задеть какого-нибудь возницу или велосипедиста, едущего в этот ранний час на рынок в Руаяль-лез-O. Но прямой турбонаддув подхлестывал лошадиные силы, и мотор ныл на одной высокой ноте. Бонд довел скорость до 180 километров в час, стрелка спидометра приблизилась к отметке 200...

Он чувствовал, что догонит их. С таким грузом даже на этой дороге «ситроен» не мог выдать больше 145 километров в час. Бонд сбросил скорость до 115, выключил дальние фары и включил противотуманные. Теперь, когда ему не мешал резкий свет, он ясно увидел в двух-трех километрах впереди отблеск другой машины.

Бонд нащупал под приборным щитком армейский длинноствольный кольт «спешл» 45-го калибра и положил его рядом с собой на сиденье. С таким оружием он мог надеяться, если позволит рельеф дороги, прострелить колесо или бак со ста метров.

Он снова включил дальний свет и прибавил скорость.

В «ситроене» трое мужчин и Веспер. За рулем, подавшись грузным телом вперед, сидел Намбер. Рядом – коренастый «корсиканец». Левой рукой он сжимал рычаг, торчащий между передними сиденьями и похожий на тот, с помощью которого регулируется сиденье водителя.

Сзади, откинув голову и глядя куда-то вверх, сидел второй телохранитель Намбера, длинный и худой. Он, похоже не обращал ни малейшего внимания на спидометр. Правой рукой он медленно поглаживал обнаженное бедро лежащей рядом Веспер.

Ее длинное бархатное платье было задрано вверх и перехвачено веревкой над головой. Чтобы она не задохнулась в этом мешке, на уровне лица была прорезана маленькая дырка. Веспер не двигалась.

Намбер то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, следя за приближающимися фарами «бентли». Гончая была уже не более чем в километре, но он был спокоен и даже сбавил скорость до ста километров в час. На вираже он замедлил ход еще больше. Через несколько сот метров дорожный знак показал приближающееся пересечение с второстепенной дорогой.

– Внимание! – громко сказал Намбер «корсиканцу».

Тот крепче сжал рычаг. За сто метров до перекрестка скорость машины упала до пятидесяти километров в час. В зеркало Намбер видел, как фары «бентли» осветили вираж.

– Давай!

«Корсиканец» резко рванул рычаг. Багажник «ситроена» хищно распахнулся. На дороге что-то зазвенело, потом послышался ровный скрежет, как будто за машиной тянулась длинная цепь.

– Хватит!

«Корсиканец» опустил рычаг. Скрежет прекратился.

«Бентли» был уже на вираже. Намбер резко развернул «ситроен» на месте и, выключив подфарник, свернул налево на узкую грунтовую дорогу.

Здесь «ситроен» затормозил. Трое его пассажиров тут же выскочили из машины и, прячась за невысоким кустарником, побежали к перекрестку, уже освещенному фарами «бентли». Все трое были вооружены пистолетами, длинный, кроме пистолета в правой руке, держал круглый черный предмет.

«Бентли» с воем, как экспресс, летел на них.

16. Снова вместе

Когда Бонд заложил вираж, всем телом помогая длинной машине плавно пройти опасный участок, он обдумывал план своих действий на момент, когда расстояние между двумя машинами значительно сократится.

Он был уверен, что противник попытается, если представится возможность, уйти на какую-нибудь боковую дорогу. Выйдя из виража и не увидев только что мелькавшие впереди габаритные огни, он инстинктивно сбросил газ. Заметив указатель, он приготовился к повороту.

Стрелка спидометра показывала не больше ста километров, когда Бонд проскочил мимо черного пятна на правой обочине, пятна, которое он принял за тень отстоявшего неподалеку дерева. Впрочем, даже если бы он сразу понял, что там стоит «ситроен», он бы не успел ничего предпринять. В ту же секунду под правым крылом блеснула сталью дорожка острых шипов.

Бонд машинально нажал на тормоза и изо всех сил вцепился в руль, стараясь выправить резкий занос влево, но лишь на долю секунды сумел выровнять машину. С обоих правых колес мгновенно сорвало покрышки, и тяжелую машину со скрежетом развернуло поперек дороги, швырнуло боком влево на насыпь и снова вынесло на шоссе; передние колеса медленно оторвались от асфальта, все еще святящиеся фары нацелились в небо, машина на миг замерла, как испуганный богомол, и рухнула, сминая кузов и дробя стекла.

В наступившей звенящей тишине, такой, что всем свидетелям этой сцены показалось, что они оглохли, чуть слышно шуршало, крутясь, переднее левое колесо.

Выйдя из укрытия, Намбер и его люди остановились в нескольких метрах от «бентли».

– Оставьте оружие и идите вытащите его, – приказал он. – Я вас прикрою. И поосторожнее с ним. Мне не нужен труп. Шевелитесь, скоро рассвет.

Громилы засуетились. Они опустились на колени, один из них достал длинный нож, вспорол край брезентовой крыши «бентли» и схватил Бонда, который был без сознания и не шевелился, за плечи. Второй протиснулся между насыпью и машиной и через разбитый ветровик высвободил ноги Бонда, зажатые между рулем и крышей. Понемногу им удалось вытащить его наружу. Они были мокры от пота, все в масле и пыли, когда опустили Бонда на асфальт.

Худой приложил руку Бонду к груди, потом несколько раз хлестнул его по щекам. Бонд застонал и пошевелил рукой. Худой дал еще одну пощечину.

– Хватит, – сказал Намбер. – Свяжите ему руки и несите в машину. Держи, – он кинул кусок электрического провода. – Но сначала посмотри его карманы и поищи пушку. Наверняка она у него не одна, но с этим мы разберемся потом.

Намбер взял предметы, которые ему протянул телохранитель, не глядя, сунул их, так же как и «беретту» Бонда, в карман и вернулся к машине. Его лицо не выражало ни удовлетворения, ни даже оживления.

В чувство Бонда привела боль в связанных запястьях. В ту же секунду он почувствовал такую же боль во всем теле, будто его избили палками. Его поставили на ноги и подтолкнули к стоящему на грунтовой дороге «ситроену» с работающим мотором.

«Кажется, без переломов», – подумал он, но пытаться бежать был не в состоянии и дал усадить себя на заднее сиденье. Его воля была столь же слаба, сколь и тело. Слишком много испытаний за одни сутки, и этот последний удар, кажется, мог стать решающим. На сей раз чудес уже не будет. Никто не знал, где он, и никто до утра не заметит его исчезновения. Изуродованную «бентли», быть может, скоро кто-нибудь увидит, но потребуется несколько часов, чтобы выяснить, кто ее владелец.

А что Веспер? Он посмотрел направо, где за длинным телохранителем, вновь, кажется, задремавшим, в углу лежала та, из-за которой все так обернулось. Первой его реакцией было презрение. Так по-идиотски подставиться. И это платье на голове, глупее не придумаешь. Но понемногу злость прошла. Ее голые коленки торчали по-детски беззащитно...

– Веспер, – позвал он тихо.

Она молчала и не двигалась. Внутри у Бонда все похолодело, но тут она слегка пошевелилась.

В ту же секунду худой с силой ударил его кулаком в грудь.

– Молчать!

Бонд согнулся и от боли и чтобы защитить сердце, но получил новый удар в затылок, заставивший его откинуться назад. У него перехватило дыхание. Удар был нанесен ребром ладони с силой и уверенностью профессионала. Было что-то жуткое а его точности и кажущейся простоте. Громила вновь полулежал, закрыв глаза. Жесткое каменное лицо. Бонд надеялся, что ему представится случай убить этого человека.

Внезапно машину тряхнуло, и сзади открылся багажник. «Корсиканец» принес с дороги металлическую ленту, утыканную шипами. Нечто подобное бойцы французского Сопротивления во время войны использовали против машин немцев.

Бонд вновь подумал о том, насколько серьезно подготовились его противники. Неужели М. недооценивал их возможности? Впрочем, слишком легко было обвинять Лондон в провале операции. Там обязаны были знать, должны были по косвенным сведениям предусмотреть, принять меры предосторожности! Мысль о том, что, пока он устраивал себе праздник с шампанским в «Галантном короле», противник готовил контрудар, была для него невыносимой пыткой. Он проклинал себя за то, что поверил, будто сражение выиграно и враг бежит.

Все это время Намбер молчал. Как только багажник закрылся и «корсиканец», которого Бонд сразу узнал, плюхнулся на сиденье рядом с водителем, «ситроен» вырулил на шоссе и, быстро набрав скорость, помчался вдоль моря.

Начало светать; было, как прикинул Бонд, около пяти утра. Он понял, что через пару километров они свернут в сторону виллы Намбера. Он должен был сразу догадаться, что именно туда они и везли Веспер. Теперь ему было совершенно ясно, что она была нужна им не как заложница, а как приманка. Дело принимало крайне неприятный оборот. По спине у Бонда пробежал холодок.

Через десять минут «ситроен» круто свернул влево на узкую, почти заросшую травой дорогу, проехал метров сто и мимо колонн с отваливающейся штукатуркой под мрамор въехал на неухоженный двор, обнесенный высокими стенами. Машина остановилась перед белой, с облупившейся краской дверью, на которой повыше звонка была прибита деревянная табличка в рамке. Маленькими серебристыми буквами на ней было написано: «Вилла „Полуночники“. Просьба звонить».

Судя по деталям цементного фасада, какие смог увидеть Бонд, это была типичная для побережья вилла, из тех, которые приводят в порядок в последний момент. Горничная, нанятая местным курортным агентом, наспех проветривает комнаты перед приездом снявшей виллу на лето семьи. Раз в пять лет по стенам в комнатах и по деревянным балкам фасада проходятся кистью маляры, и несколько недель вилла выглядит привлекательно. Затем за дело принимаются зимние ливни, на полу появляются дохлые мухи, и она вновь обретает свой подлинный вид заброшенного дома.

Но все это, понимал Бонд, было Намберу на руку. Ни одного дома в округе. Ближайшая одинокая ферма, которую Бонд обнаружил вчера во время своей вылазки, была в нескольких километрах к югу.

Когда худой ударами локтя под ребра вытолкнул Бонда из машины, внутренне тот был уже готов к тому, что Намбер будет творить с ним и Веспер все, что захочет, по крайней мере несколько часов не опасаясь, что его побеспокоят. Холодок вновь побежал у него по спине.

Намбер отпер дверь и исчез в доме. Веспер, унизительно выглядящую при свете раннего утра, втолкнули за ним следом под аккомпанемент фривольных рассуждений на французском того из громил, которого Бонд называл про себя «корсиканцем». Бонд вошел сам, стараясь не давать худому повода его торопить.

Входную дверь заперли на ключ. Намбер стоял в проходе, ведущем в комнату справа. Он нацелил на Бонда скрюченный палец, похожий на паучью лапку, молча повелевая подойти.

Веспер повели по коридору в дальнюю комнату. Бонд принял мгновенное решение.

Резко повернувшись, он ударил ногой худого в берцовую кость. Громила вскрикнул от боли. Бонд бросился по коридору, догоняя Веспер. Поскольку свободны у него были только ноги, он не строил никакого точного плана кроме того, чтобы как можно сильнее изуродовать обоих телохранителей и попытаться обменяться хотя бы парой слов с Веспер. Рассчитывать на большее не приходилось. Он хотел только успеть сказать ей, чтобы она не сдавалась.

Когда изумленный «корсиканец» повернулся. Бонд был уже рядом. Он выбросил вперед правую ногу, целя в пах.

С быстротой молнии «корсиканец» прижался к стене, и, когда нога Бонда скользнула у него по бедру, быстро и даже ласково перехватил ее, сжал ступню и резко вывернул.

Бонд полностью потерял равновесие, вторая его нога оторвалась от пола, он перевернулся в воздухе и, ударившись о стену, упал поперек коридора.

Минуту он лежал неподвижно. Худой поднял его за воротник и прислонил к стене. В руке он держал пистолет и смотрел Бонду в глаза. Это был взгляд инквизитора. Не спеша худой размахнулся и со страшной силой ударил Бонда стволом пистолета в пах. Бонд застонал и рухнул на колени.

– В следующий раз займусь твоими зубами, – сказал худой на плохом французском. Хлопнула дверь. Веспер и «корсиканец» исчезли. Бонд с трудом повернул голову вправо." Намбер стоял в начале коридора. Он вновь поднял свой скрюченный палец и впервые заговорил:

– Пойдемте, мой друг. Мы теряем время.

Он говорил по-английски без акцента. У него был низкий тихий голос. Говорил он медленно и совершенно спокойно. Так врач приглашает в кабинет из комнаты ожидания очень нервного пациента, только что довольно резко выговорившего санитарке.

И вновь Бонд почувствовал себя слабым и беспомощным. Только мастер дзюдо мог обработать его так, как «корсиканец» – без лишних движений и усилий. Хладнокровие, с каким худой вернул ему его удар, столь же неторопливо, как его коллега, было почти красиво.

Бонд покорно пошел по коридору. Результат его неудачной попытки оказать сопротивление свелся к нескольким новым кровоподтекам.

Проходя в комнату мимо худого, он чувствовал себя целиком и полностью во власти противника.