Текст книги "Путешествия пана Кляксы"

Автор книги: Ян Бжехва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Абеция

Корабль находился на огромной площади, залитой голубоватым светом. По обеим сторонам тянулись бесконечные вереницы судов различной формы и величины: от мощных военных галер с пушками и митральезами до маленьких рыбачьих лодок. Их подпирали янтарные брусья, и со стороны могло показаться, что это ярмарка или выставка кораблей.

Высоко наверху простирался свод, выложенный раковинами, между которыми виднелись круглые отверстия, закрытые янтарными крышками.

Площадь, границы которой исчезали в полумраке, была покрыта малахитовыми плитами, а посредине в громадном бассейне весело плескались чернилицы.

Вокруг корабля сновали какие-то странные существа, не похожие ни на людей, ни на зверей. Больше всего они напоминали огромных пауков. У них были круглые животики, маленькая головка с одним-единственным глазом и шесть лапок с человеческими ладонями. Они двигались с необыкновенной ловкостью, все время приплясывая. Кроме того, прямо на туловище было два рта, по одному с каждой стороны. Один рот произносил звук «а», другой – «б». Звуки произносились попеременно то одним, то другим ртом, и различные их сочетания и составляли язык этих удивительных подводных жителей.

Уже через несколько минут пан Клякса различал отдельные слова: АА, БА, АБАБ, БААБ, БААБАБ, БАБААБ, АБАБАБ, БАБА, АББА, ББАА и т.д., а через час свободно разговаривал с абетами – так из-за особенностей их языка назывались загадочные обитатели этой страны.

Абеты были приветливым народом и встречали путешественников очень радушно. Беседуя с ними, пан Клякса узнал много интересного об их жизни. У некоторых абетов, пользовавшихся особым уважением, была еще и седьмая рука со стальными когтями. Этим абетам разрешалось раз в день выплывать через янтарные люки в море на охоту. Они плавали быстрее, чем обитатели морских глубин, а вооруженная когтями седьмая рука служила им и для нападения, и для защиты. Вся их добыча справедливо делилась между жителями страны. Абеты питались рыбой, медузами, различными ракообразными, а пили черное молоко чернилиц и коралловый сок. Еду они готовили на янтарных электрических плитках, а ток брали от электрических рыб.

– А как сюда попадает воздух? – спросил пан Клякса, дыша полной грудью.

– Страна наша, – ответил один из абетов, – соединяется длинным туннелем с островом Изобретателей. Оттуда и поступает к нам необходимый воздух. Жители острова знают дорогу в Абецию и часто приходят сюда. Но никто из нас не отважился подняться на поверхность. Свет солнца и луны смертелен для нас.

Рассказав все это, абеты вприпрыжку двинулись в зал, приглашая гостей следовать за ним. В зале лежали циновки из морской травы, а янтарные столики были уставлены прекрасной посудой из китового уса, перламутра и малахита.

Абетки в ожерельях из кораллов и жемчуга и в фартучках, сплетенных из морской травы, внесли подносы с яствами и янтарные кувшины с вином. Подносы они держали двумя руками, а двигались на остальных четырех, которые были одеты не то в башмачки, не то в рукавички из акульей кожи.

Проголодавшиеся гости с аппетитом принялись за еду. Больше всего им понравились жареные медузы в соусе из морской лилии, тушеные плавники кита и салат из осьминога.

Помня наказ пана Кляксы, никто не притрагивался к абецким напиткам, хотя всех мучила жажда. Коралловое вино заманчиво алело, но капитан все же послал поварят за водой и фруктами на корабль.

Моряки и абеты объяснялись жестами, и оказалось, что это совсем не трудно, особенно хозяевам: ведь у каждого из них было по тридцать пальцев. Иногда все-таки приходилось обращаться за переводом к пану Кляксе. Тут выяснилось, что гигантскую западню, в которую попал корабль сказандцев, построили абецкие инженеры с помощью жителей острова Изобретателей.

– Мы не желаем зла людям, – сказал один из абетов, улыбаясь одновременно двумя ртами, – мы только хотим перенять у людей их знания и опыт. Они научили нас ремеслам, мы многое узнали о подводном мире, о солнце и звездах, об удивительных земных животных и растениях. Но больше всего мы благодарны людям за то, что они научили нас получать энергию от электрических рыб.

– И люди никогда не обижали вас? – спросил пан Клякса.

– Никогда, – ответил абет, – они ведь хорошо знали, что без нашей помощи не смогут выбраться отсюда. А впрочем, мы никого не задерживали насильно.

Внесли новые кушанья, но уже никто не мог есть. Только кок Телесфор, известный обжора, положил себе громадный кусок тритоньей печенки, нашпигованной салом морского ежа, и стал уплетать за обе щеки. Еда была очень острой и возбуждала жажду. Телесфор жадно схватил со стола кувшин с коралловым вином и залпом осушил его. Он почувствовал, как ему обожгло рот, и, прежде чем он сообразил, что случилось, его сразил сон. Абеты не скрывали радости, а пан Клякса опечалился и грустно сказал своим спутникам:

– Мы потеряли Телесфора. Теперь он останется здесь навсегда.

И действительно, когда путешественники решили покинуть Абецию, Телесфор не захотел ехать с ними. Он сказал, что чувствует себя настоящим абетом, что никогда больше не сможет вынести солнечных лучей и лунного света. Кстати, когда он проснулся, он отлично говорил по-абецки и плясал на четвереньках с поразительной ловкостью.

Таково было действие кораллового вина.

После обеда пан Клякса с нескрываемым любопытством стал расспрашивать абетов о чернилицах: вы, конечно, помните, что они-то и были главной целью путешествия. Он хотел изучить цвет и густоту молока и выяснить, можно ли из него делать черные чернила.

Наш ученый был непривычно оживлен. Он бегал вокруг бассейна и свистел на разные лады, приманивая чернилиц. Те скоро привыкли к нему, подплывали к его рукам и ластились, словно кошки. При этом они издавали звуки, похожие на скрип рассохшегося шкафа.

Пан Клякса радовался, как ребенок. Он снял с головы шляпу, наполнил ее доверху густой черной жидкостью и унес на корабль. Вскоре он уже мчался обратно, размахивая листочком бумаги, испещренным словами, рисунками и кляксами.

Сомнений не оставалось: молоко прекрасно подходило для письма! Пан Клякса тут же распорядился освободить все корабельные бочки и наполнить их черным молоком. Абеты с интересом наблюдали за странными хлопотами пана Кляксы и вежливо улыбались двумя ртами.

– Вы только посмотрите, какое густое молоко! – захлебывался от восторга пан Клякса. – Из одного стакана такой жидкости выйдет сто бутылок настоящих чернил. Великий Сказитель сможет увековечить свои изумительные сказки! Каждый сможет писать черными чернилами! Вы заслужите благодарность всего народа. Да здравствуют чернилицы!

Сказандцы запрыгали от радости. А капитан, не теряя времени, начал писать новую сказку. Наполнив двенадцать бочек чернильным молоком, моряки спели сказандский национальный гимн, который начинался словами:

 
Слава Великому Сказителю,
Сказки его поразительны!
 

Только кок Телесфор сидел в сторонке и разговаривал сам с собой по-абецки:

– Я остаюсь здесь навсегда. Я хочу до конца своих дней быть абетом. Буду пить коралловое вино и черное молоко. Буду придумывать для абетов новые кушанья из морских звезд и водорослей. Во как! Тра-ля-ля!

Пан Клякса смотрел на него с глубоким состраданием: он знал о пагубном действии кораллового вина и понимал, что Телесфора не спасти. И действительно, на глазах у всех Телесфор становился все меньше и меньше и вечером, ко всеобщему удивлению, превратился в настоящего абета.

– Мы потеряли товарища, – сказал пан Клякса, – но зато нашли чернила. Теперь можно возвращаться в Сказандию.

Затем он обратился к абетам:

– Дорогие друзья, мы тронуты вашим великодушием и надеемся, что вы позволите нам сесть на корабль и отправиться на родину. Спасибо за гостеприимство и чудесное чернильное молоко. АБАБА, АБААБ, АББАБ!

Это восклицание на абецком языке означало: «Да здравствует Абеция!»

– Вашу судьбу решит королева Аба, – сказал один из абетов. – Нам приказано привести вас к ней. Такова ее воля. Идемте.

Пан Клякса считал этот визит пустой тратой времени, но вежливость и любопытство взяли свое, и путешественники двинулись за проводником.

Долго шли путники по извилистому коридору, но вдруг они встали как вкопанные, пораженные неожиданным зрелищем.

Перед ними лежало озеро, противоположный берег которого исчезал где-то вдали. Лазурная вода была прозрачна, как стекло. На берегу, вокруг озера, на равных расстояниях друг от друга возвышались янтарные гробницы умерших королей Абеции. На каждой сидела жар-птица, сверкая огненным оперением. У подножия гробниц среди пунцовых карликовых кустов деловито плели паутину серебряные и золотые пауки, преграждая путь к озеру.

Вдали от берега на плавучем острове жила королева Аба. Она лежала в огромной раковине, и прислуживали ей семь семируких абетов.

Путешественники низко поклонились, и остров подплыл к берегу. Королева Аба поднялась в своей раковине. При виде ее даже пан Клякса ахнул от удивления. Все ожидали увидеть одноглазое шестирукое существо, а перед ними предстала молодая прекрасная женщина. Она приветливо взмахнула рукой и улыбнулась им. Абеты пали ниц, сказандцы склонили головы, а пан Клякса, не растерявшись, произнес по-абецки изысканнейший комплимент, выразив свое восхищение и удивление необычайной красотой повелительницы Абеции.

Отвечая пану Кляксе, королева Аба свободно заговорила на его родном языке:

– Я не принадлежу к династии великих королей Абеции. Семь лет назад по просьбе этого народа я стала править страной. Я была женой Палемона, владыки веселой и солнечной Палемонии. Однажды во время путешествия наше судно провалилось так же, как и ваше. Выпив кораллового вина, мой супруг и все наши придворные превратились в семируких абетов и были вынуждены навсегда остаться в этой стране. Я вместе со всеми пила волшебный напиток, ко он не подействовал на меня, и только я одна сохранила человеческий облик. Предыдущий король Абеции, Бааб-Ба, был так поражен этим, что замуровался в своей гробнице, а народ провозгласил меня королевой. Я приняла предложенный мне сан, потому что не хотела покидать своего супруга. Я взяла абецкое имя Аба и стала жить на королевском острове в окружении палемонцев, превратившихся в абетов. Я покорилась судьбе и полюбила своих подданных. А теперь обещайте мне молчать о том, что вы здесь услышали, и я разрешу вам покинуть Абецию и вернуться на родину.

– Обещаем! – торжественно воскликнул пан Клякса.

– Обещаем! – повторили за ним сказандцы.

А капитан, зачарованный красотой королевы, бросился к острову. Но он запутался в паутине и барахтался там до тех пор, пока абеты не помогли ему выбраться.

– Никому нельзя приближаться ко мне, таков абецкий закон! – грозно произнесла королева Аба и добавила: – А сейчас мои стражники отведут вас к Китовой Грани и там передадут проводникам с острова Изобретателей.

– А как же наш корабль?! – взмолился пан Клякса.

– Корабль? – удивилась королева. – Он останется здесь: мы еще не умеем поднимать корабли на поверхность моря. Но вы не огорчайтесь. Вот вам жемчуг: он вполне возместит вашу утрату.

И королева Аба бросила к ногам пана Кляксы мешочек из рыбьих чешуек, набитый жемчугом.

Не успел пан Клякса заглянуть в него и поблагодарить королеву за щедрость, как прекрасная властительница Абеции произнесла тоном, не терпящим возражений:

– Аудиенция окончена!

В ту же самую минуту разом погасли все жар-птицы, и вокруг воцарилась темнота. Только королевский остров, отплывая от берега, мерцал голубоватым светом.

Абеты окружили путешественников и по широкому коридору, выложенному янтарными плитами, повели их к Китовой Грани.

Грохот бочек с чернильной жидкостью отдавался многократным эхом, мешая разговору. Однако путники больше молчали, занятые своими мыслями.

Но задумчивей всех был пан Клякса.

Он нервно теребил бровь и время от времени выкрикивал слова, лишенные всякой связи:

– Абба-абаба-аба-бба!

Абеты, не желая прерывать его размышления, семенили поодаль и шепотом переговаривались между собой. Так они шли несколько часов. Когда в конце коридора замерцал красный свет, один из абетов выбежал вперед, движением руки остановил сказандцев и обратился к ним:

– Здесь кончаются наши владения. Сейчас вы покинете Абецию. От имени всего народа я прощаюсь с вами и желаю интересного и удачного путешествия. Мы были счастливы принять у себя такого знаменитого ученого, как пан Амброжи Клякса. Благодаря ему вы удостоились чести видеть великую королеву Абу. Никто из чужеземцев ее еще не видел. Но вы должны навсегда забыть королеву, иначе вы собьетесь с пути и никогда не вернетесь на родину. А сейчас следуйте за мной.

Абет подошел к стене, замыкавшей коридор, оперся на две руки, а остальными четырьмя отвинтил четыре янтарных диска, освещенных красным светом.

К острову Изобретателей

Стена дрогнула и медленно раздвинулась. Абеты незаметно исчезли в мрачной пасти коридора. За стеной начиналась широкая, висящая над пропастью площадка, сделанная из китовой кости. Это и была Китовая Грань. Сказандцы неуверенно перешагнули порог Абеции. Когда последний из них ступил на площадку, стена с треском захлопнулась, и все погрузилось в темноту. В этот момент сверху донесся звук рожка и скрежет вращающихся колес. Потом послышались гудки, и через минуту огромная кабина лифта, похожая на просторный зал, остановилась у Китовой Грани. Кабина была ярко освещена и устлана пушистыми коврами, вдоль стен стояли глубокие мягкие кресла, и перед каждым – красиво сервированный круглый столик с дымящейся едой. Не раздумывая, путешественники вошли в лифт, вкатили бочки и с любопытством огляделись вокруг, надеясь кого-нибудь увидеть. Но, кроме них, в кабине никого не было. Двери сами закрылись, раздались сигналы, заскрежетали невидимые механизмы, и лифт начал легко подниматься вверх. Из репродукторов, висящих под потолком, полилась приятная тихая музыка.

На стенах лифта, в рамках, висели картины. Но это были совершенно необычные картины: в них все жило и двигалось, как в кино.

– Давайте пообедаем, – сказал пан Клякса, – а потом займемся этими чудесами. Наконец-то подходящая еда! Скажу вам откровенно – абецкая кухня мне совсем не понравилась. Капитан, не теряйте времени даром. Нас еще ждут новые приключения… Что с вами? Вы похожи на аистов, испугавшихся лягушек.

Пан Клякса пытался шутить, но капитан упорно молчал. Наконец он сел за стол и мрачно уставился в тарелку. Перед его глазами все еще стояла королева Аба. Матросы тоже были задумчивы и печальны. Многие втайне завидовали Телесфору. Образ прекрасной королевы преследовал сказандцев. Казалось, они были равнодушны ко всему на свете. Капитан что-то бормотал себе под нос, складывал сказку в честь повелительницы Абеции, и в рассеянности пытался поддеть вилкой пустую тарелку. Только пан Клякса, рулевой и поваренок Петрик с аппетитом уплетали вкусные антрекоты, запивая их золотистым ананасным вином.

– Ешьте, друзья, – весело уговаривал матросов пан Клякса. – Нас еще ждет дальняя дорога. Эй, капитан, выпьем! Какое счастье, что мы достали черные чернила! Настоящие черные чернила! А теперь мы завернем на остров Изобретателей. Я давно слышал о нем, но думал, что все это сказки. Ну что вы нахмурились? Почему молчите? Петрик, выпей хоть ты со мной за компанию! За здоровье королевы Абы, живущей в раковине, как устрица! Ха-ха-ха!

Рулевой и Петрик расхохотались, и их настроение передалось остальным матросам. Многие наполнили бокалы.

– За здоровье королевы-устрицы! – продолжал насмехаться пан Клякса и до того развеселился, что даже не заметил, как его борода попала в тарелку.

Пан Клякса не зря старался. Капитан пришел в себя, протер глаза и огляделся вокруг. Вскоре он присоединился к друзьям и выпил стакан ананасного вина. Чары королевы Абы, околдовавшей весь экипаж, постепенно слабели, а когда было выпито несколько кувшинов вина, развеялись совсем. Пан Клякса встал и запел веселую песню. Такое с ним случалось не часто. Это была песня его собственного сочинения. Матросы хором подхватили припев:

 
Как-то наша курица,
Тра-ля-ля,
Снесла яйцо на улице,
Тра-ля-ля.
Мимо глупый Марек шел,
Думал, что часы нашел.
Выпьем-ка еще вина —
Наше дело сторона!
 

Плотно пообедав и спев несколько песен, пан Клякса начал рассматривать движущиеся картины. На первой он увидел себя и своих товарищей в Сказандии, садящихся на корабль, а потом все, что происходило с ними дальше. Матросы вместе с капитаном окружили пана Кляксу и удивленно следили за своими собственными приключениями. Перед ними постепенно, как в фильме, проходили все события минувших дней, их жизнь на корабле, пребывание в стране абетов и встреча с королевой Абой. Только королева Аба оказалась дряхлой старухой, похожей на бабу-ягу.

– Вот как на самом деле выглядит королева Аба, – сказал пан Клякса, – а то, что вы видели в Абеции, было просто обманом зрения, галлюцинацией. Думаю, теперь кое-кто перестанет мечтать о возвращении в эту страну.

Капитан покраснел до ушей, а матросы весело расхохотались, тем более что в ту же самую минуту на картине, как продолжение этого живого фильма, появилась красная физиономия капитана. На этом рассказ об их путешествии закончился, и начался другой, не менее интересный фильм. Они увидели Великого Сказителя, ожидающего в порту возвращения чернильной экспедиции. Он был расстроен, что-то говорил окружающей его свите и показывал на горизонт. Все печально кивали головами, потом Великий Сказитель, поддерживаемый с двух сторон советниками, возвратился во дворец. Остальные картины рассказывали о жизни какой-то незнакомой страны. Пан Клякса объяснил сказандцам, что это остров Изобретателей, к которому с молниеносной скоростью приближается их необыкновенный лифт. Вдруг пан Клякса замолчал, подбежал к окну и отдернул портьеру. В кабину хлынул дневной свет, и лифт, словно поезд из мрачного туннеля, вырвался из темноты. Поднявшись на поверхность земли, лифт, не останавливаясь, изменил направление и со скоростью торпеды помчался по невидимым рельсам.

От неожиданного толчка несколько матросов упали, но тут же вскочили на ноги и прильнули к окнам. Вокруг простирался огромный, бесконечный город, но страшная скорость мешала что-либо различить.

– Отойдите от окон, а то закружится голова, – предупредил пан Клякса. – Мы несемся со скоростью четыреста миль в час. Наше счастье, что на дороге нет поворотов.

Ошеломленные матросы послушались пана Кляксу и уселись в кресла. Было странно, что при такой огромной скорости не дребезжат стекла и грохот не заглушает слов.

– Думаю, часа через два мы будем у цели, – сказал пан Клякса. – Я много слышал об острове Изобретателей. Там живут существа, чрезвычайно похожие на нас, только у них всего одна нога. Свою страну жители называют Патентонией, по имени их величайшего ученого Гаудента Патента. Морем к ним попасть нельзя, потому что они ревностно охраняют свои лаборатории и заводы. Единственная дорога в Патентонию ведет через Абецию, оттого мы так мало знаем об этой стране. На острове Изобретателей были сделаны известные всему миру открытия. Патентонцы оповещают о них, транслируя движущиеся картины. К сожалению, мы не видели многих картин, потому что у нас нет нужных приемников. Вы сможете познакомиться со многими изобретениями, о которых мы даже и не слыхали. Но помните, патентонцы очень подозрительны и не любят, когда подглядывают их тайны. Не суйте носа куда не надо, иначе навлечете на себя беду. Не забывайте об этом. Вы можете спрашивать о чем угодно – патентонцы дадут подробные объяснения и даже покажут свои планы и проекты. Вам легко будет объясняться с патентонцами, так как они знают тысячи языков и наречий, в том числе и сказандский язык. Патентония страна богатая, люди живут там по сто лет, но, кроме работы, для них ничего не существует – ни песен, ни танцев, ни развлечений. А о сне они и понятия не имеют. Они принимают специальные пилюли, которые снимают сон и усталость. Вот и все, что я могу пока рассказать вам о знаменитом острове Изобретателей, остальное вы увидите сами.

Слова пана Кляксы произвели на сказандцев огромное впечатление. Они долго сидели задумавшись, и даже Петрик не решался ничего спросить, хотя сгорал от любопытства. Торпеда мчалась с прежней скоростью. Начало темнеть, и в городах, мимо которых она пролетала, вспыхивали бесчисленные огни, сливавшиеся в одну ослепительную ленту. Вдруг в репродукторе стихла музыка, и голос диктора произнес на сказандском языке:

– Внимание! Внимание! Гроссмеханик Патентонии приветствует подданных Великого Сказителя. В столице нашей страны уже началась подготовка к встрече знаменитого ученого пана Кляксы. Торжества в его честь состоятся во всех городах. Внимание! Внимание! Через час двадцать три минуты Стальная Стрела, в которой вы находитесь, прибудет к седьмой платформе Магнитного вокзала. Просьба до полной остановки Стальной Стрелы оставаться на местах… оставаться на местах. Внимание, внимание! Нажмите красную кнопку под громкоговорителем.

Капитан первым вскочил с кресла и нажал кнопку, которую вначале никто не заметил. Все уставились на репродуктор, ожидая оттуда нового сюрприза. Но, ко всеобщему удивлению, кнопка привела в движение механизм, вмонтированный в столики. Боковые стенки поднялись вверх, а когда они опустились, прежняя сервировка исчезла, и на ее месте появились новые приборы, кувшинчики с шоколадом и подносы с пирожными.

В ту же минуту из репродуктора послышалось:

– Внимание, внимание! Просим к столу!

– Превосходная мысль! – воскликнул пан Клякса и первый принялся за еду.

Остальные последовали его примеру. Тем временем наступила дочь, в темном небе, ярко освещая землю, кружили самолеты-солнца. Светло было как днем, но фонари продолжали гореть, окутывая торпеду тусклым сиянием. После полдника путешественники прослушали последние известия из Сказандии. Удивленные матросы услышали голоса своих жен, детей и близких, узнали, что происходит у них дома. Чаще всего упоминалось имя пана Кляксы как руководителя экспедиции – жители Сказандии с нетерпением ждали обещанных чернил.

– Везем, везем, – буркнул пан Клякса. – Наших чернильных запасов хватит лет на десять.

Время шло. Приближался конец путешествия.

Снова раздался голос:

– Внимание, внимание! Не вставайте с кресел!

Торпеда стала сбавлять ход, раздались сигналы, закружились красные огни, и Стальная Стрела с точностью до секунды подошла к седьмой платформе Магнитного вокзала.

Путешественники, оставаясь на местах, ждали дальнейших распоряжений.

Магнитный вокзал представлял собой огромное помещение под стеклянной крышей, выложенное металлическими плитами. Плиты то и дело автоматически передвигались, открывая переходы, коридоры и туннели, в которых мелькали всевозможные причудливые поезда.

Движение на вокзале регулировала сложная звуко-световая сигнализация. Каждую минуту в разных местах вспыхивали красные и зеленые огни, из громкоговорителей доносились названия городов и железнодорожных станций. Все это делалось необычайно точно и, казалось, без участия каких-либо живых существ. На серебряном экране, висевшем на одной из стен, вспыхивали цифры и буквы, извещавшие о прибытии очередного поезда. Одновременно автоматически раздвигались плиты, загорались светофоры, и поезда на механических полозьях въезжали под своды вокзала.