Текст книги "Школа смерти (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Резкими и точными движениями разбрасываю светящиеся шары по углам. Теперь пространство вестибюля не кажется столь угрожающим, как раньше. Я вижу прямоугольную пасть камина, широкую лестницу на второй этаж, люстру и облупившиеся потолочные фрески, диван и кресла под белыми полотнищами. Слева от меня – громадное окно, выходящее в сад.

Пора действовать.

Лезу в рюкзак за оставшимися артефактами, и в этот момент дом атакует.

Всё начинается с чудовищного вопля, резанувшего слух почище бензопилы. Затем раздается грохот – с потолка сыплется пыль. Ближайшее кресло, шевельнувшись, сбрасывает покрывало, хрустит деревянными суставами, отряхивает вековое оцепенение. И вот уже на меня прет исполинская мохнатая туша – то ли вервольф, то ли мистический йети. Зрачки полыхают красным, из пасти доносится урчание. А хуже всего то, что другие предметы интерьера тоже начинают копошиться.

Таак.

Уровень напряжения растет.

Я убираю бесполезный телефон и достаю из рюкзака мел. Падаю на колено и одним размашистым движением, не отрывая от пола руки, очерчиваю себя кругом. Тихо произношу:

– Сармат токай.

В переводе: «Ты не пройдешь».

Белый контур вспыхивает красным. Меня окружает призрачный цилиндр, переходящий в купол. По ту сторону черты творится дичь. Озверевшая мебель стекается к центру холла. Стены вибрируют, стреляют копьями тьмы, пытаясь пробить выставленную защиту. По поверхности цилиндра пробегают всполохи.

Я с улыбкой лезу в рюкзак.

И начинаю раскладывать по периметру круга предметы.

Глава 7. Тропа иллюзий и черные сиськи

Обломок коры с руной Кеназ – на двенадцать часов. Катушка ниток с тремя воткнутыми булавками – на шесть часов. Кусочек дымчатого кварца – на три. И зеленая восковая свеча – на девять.

Свечу приходится зажечь.

Спичками.

К сожалению, спички хреновые. Первые две вспыхивают и гаснут, пламя на третьей колеблется. Подношу к фитилю, стараясь игнорировать морды, упирающиеся в щит.

Горит.

Мне остается лишь провести ритуал изгнания, вызвонить Сандру и отчитаться перед руководством. То есть – перед куратором. Если претензий у заказчика не возникнет, в течение недели на мой счет капнет кругленькая сумма. Приятная перспектива, но демоны непредсказуемы.

Гейсты – в особенности.

Дом исчез.

Я вдруг обнаружил себя висящим в облаках на крохотном пятачке, облицованном итальянской керамикой. Ощущение такое, что кусок пола вырезали вместе со мной и подбросили вверх. Испарились даже мои импровизированные лампы. Всюду, насколько хватает глаз, клубится белая муть. В край горизонта вмонтирован солнечный диск.

Так, у меня есть две версии происходящего. Номер один – гейст пробил мне ментальную защиту. Номер два – реальность изменилась. Вопрос в том, хватит ли демону праны на подобные метаморфозы. Я полагаю, что не хватит. Дом заброшен, здесь нет одаренных, из которых можно тянуть энергию. Сохранились завихрения и возмущения – наследие нескольких поколений аристо…

А еще тут сижу я.

Проверяю чакру – и вижу, что прана потребляется в пассивном режиме. Энергия подпитывает щит, но и налево утекает дохрена. Этот подонок подрубился к моему каналу.

Облака вспучиваются, формируют белые отростки и тянутся ко мне. Внизу закручивается чудовищная воронка, напоминающая пасть мифической Харибды. Из воронки торчат зубы, а облачные щупальца пытаются подтянуть пятачок моей безопасности к чудовищной утробе.

Иллюзия?

Проверять не хочется.

Вычерчиваю мелом вторую окружность, соединяя в единое целое разложенные артефакты. Применяю технику связки, открывшуюся в моих ветках позавчера. Линия вспыхивает оранжевым, подсвечивает предметы, создает оккультную цепь. Теперь вся эта хрень работает в единой системе.

Небеса прогибаются, и воронка начинает меня засасывать.

Врешь, не возьмешь!

Быстрыми штрихами набрасываю вокруг себя шестиконечную звезду. Добрая половина мелка уже пошла на ритуальные нужды. Связываю линиями лучи звезды с оккультным кругом. По энергетическим векторам течет оранжевое сияние.

Звезда замыкается на меня.

Обрубаю чакру и активирую внутренние ресурсы. Запитываю звезду, круг и артефакты. Наслаждаюсь зрелищем распадающихся иллюзий. Зубастая воронка растворяется в белесой облачности. Горизонт сужается, сквозь небо проступают очертания стен. Солнечный диск вписывается в английское окно и стремительно чернеет.

– Ра-самаатха! – мой голос прокатывается под полупрозрачным сводом вестибюля. – Илла та шамор!

Помещение накрывает ужасающим ревом.

Оккультный круг распространяет заклинание не только на самого демона, но и на весь дом. Спрятаться негде – мешают предметы, разложенные по углам особняка. И череп на ступеньках. Гейст дергается, мечется в перекрытиях, пробует уцепиться за чердак или подвал. Вот только объект отвергает духа. Этот процесс уже не остановить.

Изгонять гейстов-домушников сложно.

Повторяю вторую часть заклинания:

– Илла та шамор!

Последние клочья морока уносятся прочь. Меня вновь окружает вестибюль, скудно освещенный висящими под потолком шарами.

За окном – непроглядный мрак.

– Илла та шамор!

Старый дом содрогается, осыпает меня штукатуркой…

…и затихает.

Этажи погружаются в звенящую тишину.

Оккультный круг и звезда перестают светиться. Гаснет щит, послуживший надежной преградой на пути морока. Запускаю «скан» – еще одну вспомогательную технику, позволяющую уловить присутствие жителя Бездны.

Чисто.

Для верности я сканирую все помещения дважды, заглядываю на чердак и в подвал. Присутствие демона не обнаружено. Возмущения праны не зафиксированы.

Открываю чакру.

Нет утечек.

Теперь можно снять щит и позвонить Сандре. На операцию я потратил меньше часа, так что сохраняются неплохие шансы на быстрое возвращение домой и крепкий сон после сделанных уроков. Глубинный ботаник доволен.

– Да? – слышится в трубке голос Тимановской.

– Я справился. Дом в Метрогородке.

– Секунду, – вербовщица сверяется с какими-то данными. – Вижу. Ты сейчас на объекте?

– Ага, – задумчиво топаю в сторону окна. – Приедешь?

– Лучше. Пробью портал прямо к тебе.

– Добро.

Звонок прерывается.

Сандра Тимановская, как мне удалось выяснить, эмигрировала в Неом из какого-то американского штата. США давно распались, отдельные государства продолжали называться «штатами» по инерции. То есть, вербовщица выглядит как афро, но в ней есть испанская и даже индейская кровь. Так она всем говорит.

Мы познакомились в поезде монорельса, на одном из перегонов Прибрежной Ветки. Тогда я имел смутное представление об ордене. Контракт еще не подписал, куратора не заполучил. Сандра обладала неоспоримым талантом защищать любые квартиры и дома от проникновения демонов. Даже мое скромное жилище в общаге лицея пропитано ее магией. Вот и пашет Тимановская на два фронта. Вербует новичков, если таковые объявляются в Неоме. И накладывает обережные печати там, где требуется.

Тихие шаги отвлекли меня от размышлений.

Сандра спускается по лестнице, ведущей на второй этаж. Даже в неровном свете огненных шаров госпожа Тимановская выглядит шикарно. Неизменная копна афрокосичек, перехваченная цветастой банданой. Черные карго, трекинговые ботинки на шнуровке, белая толстовка.

– Как оно? – спрашивает Сандра.

– Бывало и хуже.

– Ну, давай проверим твоего гейста, – девушка извлекла тестер – гаджет, который я уже знаю по предыдущим визитам вербовщицы. Из основного корпуса выдвинулись ультратонкие дисплеи, вокруг распространилось призрачное сияние. Аура перекинулась на ладонь, а затем на кисть темного ангела. – Пока норм.

Гаджет был оснажен миниатюрным держателем.

Напоминает селфи-палку.

Сандра прогулялась по вестибюлю, дав мне возможность полюбоваться своей роскошной задницей. По экранам дисплеев разбегались цветные круги и пунктирные линии. В координатной сетке, расчертившей экранное пространство, просматривались очертания лестницы, арки и входной двери.

– Жди здесь, – бросила через плечо вербовщица.

Я не ответил.

Сандра поднялась на второй этаж. Пока афро выполняла свою работу, я позвонил сестре. Узнал, что всё в порядке, попросил не высовываться без надобности из номера и положил трубку.

За окном выл штормовой ветер.

Непогода надвигалась с моря. Подозреваю, в ближайшие несколько дней столицу затопит дождями. Хорошее начало учебного года. А ведь осень еще не вступила в законные права…

Старый дом наполнился шепотом – Тимановская начитывала свои заклинания. Мне еще расти и расти до такого уровня. Щиты Сандры против демонов даже Тобенгауз называет непробиваемыми. Говорят, бабка вербовщицы практиковала вуду и прокачалась до дхьяны в классе проклинателей. Я об этой магии вообще не имею представления, но Сандре что-то передалось по наследству.

Шепот усилился, заполнил особняк от чердака до холла, сполз в подвал, промчался по дымовым трубам. Меня пробрало до костей холодом – от окна пахнуло ледяным сквозняком. Полумрак зарябил, реальность подернулась помехами. Я не вижу саму волшебницу, но знаю, что зрачки Сандры почернели, а ее тело окуталось фиолетовой аурой.

Ритуал достиг своего апогея.

А затем наступила тишина.

Я перевел дух и полез в сетчатый кармашек за термосом. В последнее время беру в рейды имбирный чай – снимает усталость и держит в тонусе.

– Что это? – Сандра быстро преодолевает десяток метров, разделяющих центр холла и подножие лестницы. – Кофе?

– Имбирный чай.

– Можно?

Протягиваю термос вербовщице.

Сандра, насколько мне известно, оккультист. Это ранг моего учителя. Девушка может неплохо зарабатывать в аномалиях и сопредельных им городах, но вместо этого шарит по Неому в поисках юных дарований. И накладывает печати, через оторые духам Бездны не суждено переступить. Боится? Или ограничивается малым, не желая достичь подлинных вершин?

Тимановская наливает в колпачок немного чая.

Пробует на вкус.

– Сам готовил?

– Больше некому.

И это правда.

Полина еще пребывает на уровне чайных пакетиков.

– Годнота, – Сандра зажмуривается от удовольствия. – Ты сейчас занят?

– Ну… – я на секунду опешил от такого поворота. – Домой хотел попасть. А до портала еще целую остановку на трамвае пилить.

– Я тебе пробью портал откуда угодно.

– Ты меня на свидание приглашаешь?

– У меня был трудный день, Илья. Просто хочу посидеть в кафешке, расслабиться. А ты мне составишь компанию. Если не против, конечно.

* * *

Некогда самым престижным округом столицы считался Западный. Московская знать селилась в Филёвском парке, Очаково-Матвеевском, в Солнцево, Внуково и Крылатском. Раменка стала Меккой для представителей голубой крови – родовые усадьбы продавались там за баснословные деньги. А потом случились Призыватели. Респектабельная красота канула в пучину. От былого величия остались руины, покрытые ракушечником и водорослями. Холмы стали островами. Кунцевскую бухту и Переделкинский залив облюбовали дайверы – они регулярно извлекают из затопленных родовых гнезд редкие сокровища, которые распродаются на аукционах по всему миру.

Чего уж там, бутылка коллекционного вина из имения Волконских может уйти с молотка за сто тысяч рублей. Просто потому, что таких бутылок на Земле сохранилось не больше пяти. Периодически в глобале всплывают новости об очередных находках – бриллиантовых диадемах, кольцах, магических тубусах Фаберже, механических головоломках и скульптурах итальянских мастеров.

Я это к чему?

Поздней осенью и с наступлением зимы архипелаги пустеют. Море штормит, пляжи накрывает черными валами, улицы утопают в дождях. В сентябре всё не так печально. Даже «Ладья Харона» не изменяет своим привычкам и регулярно отчаливает с Нарышкинской пристани.

«Ладья Харона» – это паром, курсирующий в прибрежных водах вдоль Проспекта Вернадского. Фирменная достопримечательность Неома. Проспект берет свое начало в Хамовниках, тянется на юго-запад и плавно ныряет под воду. В районе набережной отдельные здания модернизированы – поставлены на сваи, окружены дамбами и насыпями, защищены волнорезами. Дальше начинается подлинная Атлантида. Пологий спуск, малая глубина. Занесенное илом шоссе. Жилые и нежилые высотки, ржавые фонарные столбы, затонувшие заправки, автомобильные остовы… Много чего.

Паром – это судно на воздушной подушке с маг-капитаном. Наполовину летучий корабль. Летом на палубах не протолкнуться из-за туристов, но с приходом осени ситуация иная. Отдельные эстеты ужинают в корабельном ресторанчике, кто-то проводит корпоративы.

Сандра, как выяснилось, здесь живет.

Я поначалу не поверил. Молодая девушка, недавно двадцать исполнилось. Перспективный демонолог. И тут – аренда каюты на длительный срок.

– Зачем? – спросил я, когда мы заняли столик в переделанном кубрике. – Любишь море?

– Долгая история, – хмыкнула вербовщица.

Основной упор в ресторане, как и следовало ожидать, делался на морепродукты. Гриль, салаты, всяческие нарезки. Хватало гарниров и мясных блюд, даже хлеб выпекался в электропечи. Я ограничился кофе и парочкой горячих бутербродов. Есть не хотелось, пьянствовать – тоже. Да я бы и не смог, учитывая мой юный возраст.

– Расскажи, – попросил я.

– Тебя моя фамилия никак не смущает?

– Есть немного, – признался я. – Ты же из Америки приехала.

– Да, но почему в Неом? – девушка набросилась на креветок в кляре, затем потянулась к бокалу вина. – Всё просто, тут жил мой отец. Бывший моряк, они познакомились с мамой на Кубе.

– Так ты кубинка?

– Она самая. Папочка о моем существовании даже не догадывался. Завис в порту на несколько дней, а потом ушел в рейс. Появилась я. Не знаю, как они с мамой повторно сошлись, но мы получили приглашение в Московию. Восстановление семьи, временный вид на жительство.

– Не вижу связи с паромом.

– Точно не хочешь выпить?

– Мне пятнадцать.

– Я угощаю. Никто же не видит.

Тут не поспоришь.

Ресторан пустой, даже официантов не видно. Курят где-то на палубе. Или таскают еду с камбуза.

– Ладно, – я уже смирился с мыслью, что забью на домашку болт.

Тимановская поднялась со стула и принесла еще один бокал с соседнего столика.

Белое вино оказалось приличным на вкус.

Впрочем, я не разбираюсь в винах.

– Бабуля предсказала, что я никогда не выйду замуж, если буду жить долго в одной квартире. А предсказания бабушки всегда сбывались.

Я сделал второй глоток.

– Ну, и меняла бы квартиры каждую неделю. Что мешает?

– Папа в шутку предложил пожить на корабле. Я согласилась. Да и демонам труднее отслеживать мага, находящегося в движении.

Выпили.

– А почему у тебя день тяжелый? – решил я сменить тему. – Что случилось?

– День как день. Шесть вызовов, одна вербовка. Пока предварительная, но скоро подпишем контракт. Просто… неделя кончается, а у меня ужасное настроение. Даже поговорить не с кем.

– Вступай в мой клуб, сестра.

– Клуб? – не дорубила девушка.

– Клуб Ненавистников Четверга.

– Хм… А, у тебя ж первый учебный день сегодня? Трифонович что-то говорил… треш какой-то…

Быстро ползут слухи.

– К тебе начали цепляться, – догадалась Сандра, сделав еще один глоток из своего бокала. – Аристо. Ты же простолюдин, насколько я понимаю.

– А ты?

– И я. Не думаю, что это должно удивлять. На Кубе вообще нет аристократии. Способности передаются по наследству – это да. Без гербов и социального расслоения.

– И как вы этого добились?

– Ну… у нас революция была в сороковом году. Тогда Штаты еще не успели окончательно развалиться. Анхель Кастро поднял восстание одаренных, отбился от карательного десанта и выдвинул ультиматум. Либо от нас отвязываются, либо революционные маги воды обрушивают цунами на Восточное побережье.

– А они могли? – восхитился я.

– Нет, – улыбнулась Сандра. – Кастро блефовал. Но тогда об одаренности было известно не так уж много. С европейского континента доходили противоречивые слухи, многие из которых не подтвердились. Так что… в Вашингтоне решили не рисковать. Кроме того, у них была серьезная заруба с Техасом и Мексикой. Да еще сепаратисты на Аляске поднялись.

Да, Аляска.

В этом мире Россия продала Аляску американцам за жалкие гроши – это считалось хорошей сделкой. Когда же Штаты утонули в Великой депрессии и не смогли из нее выкарабкаться, жители Аляски оказались на грани вымирания. Сейчас эта территория считается автономным образованием. Вот только на землях Аляски ходит евроссийский рубль, а тамошнее правительство форсирует переговоры по вступлению в ЕМ.

– В общем, мы стали независимыми, отказались от неравенства по праву Дара и выстроили некое подобие демократической республики.

– Как вам это удалось?

– Анхель Кастро – один из сильнейших самадхи на планете. Исторический факт. Когда он умер, власть перешла по наследству Раулю. Сейчас всем заправляет внук Анхеля – Руис. У них вся семейка – потомственные предсказатели и мастера наложения проклятий. Редкая магия, но соседи опасаются.

– А почему вы переехали в Московию? Тут холодно…

– У нас нищий остров, Илья. Вся торговля рухнула еще в «пятидесятых». Производства нет. Зарабатываем туризмом, сигарами и ромом. А еще у нас целители хорошие. Так что у тебя с первым школьным днем?

– Драки, убийства.

– Вот как? Дуэль?

– Меня вызвал сын бретера. Я отрезал ему голову на арене. Теперь его родители хотят моей смерти. Ну, я так думаю. И вообще… не нравлюсь я лицейской школоте.

– И что будешь делать?

– Учиться дальше.

Вино слегка дало мне в голову. Я начал посматривать на Сандру с нескрываемым интересом. У нас в Легурии не было чернокожих женщин. Смуглые – да, сколько угодно. Особенно в Валдорре. А чернокожих не было. И у меня в последнее время начали проскакивать фантазии о сексе с этой красоткой.

Перед заброской на паром мы сдали отчеты руководству, сообщили муниципалитету Метрогородка об успешном рейде и с чистой совестью решили расслабиться. Сейчас я смотрю в квадратный иллюминатор, за которым протянулась цепочка береговых огней. Мы отошли от суши на приличное расстояние. Паром окружает непроглядный мрак, за переборками гудит ветер, но качка почти не ощущается благодаря магии. Капитан поднял «Ладью Харона» над уровнем моря, и лишь отдельные валы царапали дно.

– Ты мне нравишься, Илья, – выдала Тимановская, загадочно улыбаясь. – Всего пятнадцать… но это не чувствуется. Иногда мне кажется, что в теле подростка – взрослый мужчина.

– Это вино, – хмыкнул я.

– Может быть. Идем ко мне?

Девушка подозвала официанта, попросила доставить к нам в каюту еще пару бутылок вина и какой-нибудь еды. Я расплатился за обоих с телефона. Мы покинули ресторан, спустились по трапу на среднюю палубу и двинулись в сторону кормы. Тимановская опьянела и начала вешаться мне на шею. Чем дольше мы шли, тем крепче становилось возбуждение. Я ощущал упругую грудь девушки, прижимавшуюся к моему плечу, горячее дыхание на щеке и понимал, что ночь будет жаркой.

– Я тебе не кажусь извращенкой? – промурлыкала Тимановская, когда мы остановились перед дверью ее каюты.

– А что не так?

– Ну… я же старше.

– Всё нормально.

– Помоги найти ключ. В кармане.

Сандра положила мою ладонь себе на бедро. И тут же обвила мою шею руками. Я поцеловал свою темнокожую мечту в пухлые губы, наши языки встретились. Рывок – и я прислоняю вербовщицу к двери. Из груди волшебницы вырвался сладострастный стон. Мы прижались друг к другу, и я понял, что рука Тимановской расстегивает мне ширинку.

– Давай прямо здесь, – шепчет девушка.

Возразить я не успел.

Сандра опустилась на колени.

Глава 8. Дождливая хрень

Я ненавижу будильники.

Они выдергивают человека из благословенной тьмы и швыряют в неприглядную действительность. Ты понимаешь, что не выспался, ни хрена не успел сделать, и вообще – ты полный мудак и раздолбай. Дальше приходит осознание, что по крышам барабанит дождь, а зонт так и не куплен. Подходящая сезонная одежда – тоже. Ни тебе приличной ветровки, ни влагостойких ботинок.

Стоп.

Туфли у меня имеются.

Имеешь туфли – готов путешествовать.

Кстати, о благословенной тьме. Нергал продолжает меня просвещать по поводу альтернативной истории моего прежнего мира. Теперь я знаю, что там, откуда я родом, планета пережила две разрушительных мировых войны, одну европейскую и несколько техногенных катастроф, связанных с атомными электростанциями. Люди забыли древнюю магию, принялись развивать науку, но умнее от этого не стали. Если честно, я думаю, что современный хомо сапиенс практически не отличается от тупого неандертальца с каменным топором. Что касается пользователей «ТикТока» в параллельной России, то я бы сделал ставку на пещерного жителя.

На альтернативной Земле США процветают, лезут ко всем со своей демократией и вообще считаются чуть ли не первой экономикой мира. Среди сверхдержав также выделяется Китай. Аристократов нет, наследственной монархии – тоже. И если здесь ключевой проблемой считаются демоны, то там всех напрягают вирусы, холодные войны и глобальное потепление. В общем, всё как всегда. Пройдет и тысяча лет, а наши потомки ничему не научатся.

Полина еще спит.

Я поставил будильник на час раньше, чтобы сделать вчерашние уроки. Звучит глупо, но в лицее я собираюсь добиться максимально возможных результатов. А для этого надо учиться.

В голове проносятся события вчерашнего вечера. Крышесносный минет в пассажирской секции парома, горячий трах в каюте Сандры. В ушах всё еще стоят вопли Тимановской, которая хорошо освоила русские маты на солнечной Кубе. Мы творили такое, что я и описывать не возьмусь. Вербовщица оказалась нимфоманкой – от выпитого вина у нее совсем катушки полетели. Я тоже отрывался по полной. Это первый секс с момента моего возрождения в теле Ильи Невзорова. Слава Нергалу – у парня оказался вполне приличный агрегат, за который не стыдно перед женщиной.

Чтобы вернуться домой, мне потребовалось разбудить уснувшую кубинку и заставить ее пробить портал из каюты. Перед этим мы выпили остатки вина, занялись любовью в душе и перебудили соседей по палубе. Ну, может, и не перебудили, а перевозбудили. А вообще, непогода разбушевалась конкретно, так что стоны вербовщицы сливались со штормом.

Мы почти не разговаривали.

Да и зачем?

И вот я сталкиваюсь с отходняком, необходимостью идти в школу и адским запахом изо рта. Голова раскалывается, я проспал всего три часа.

Первым делом – медитация.

Чакра открывается, я прогоняю несколько волн живительной праны по организму. Быстро восстанавливаюсь, иду в санузел и принимаю контрастный душ. Хорошенько вычищаю зубы.

Дальше – кухня.

Заваривать кофе в темноте, подсвечивая индукционную панель телефоном – тот еще квест. И всё же я справился. Даже плиту не залил. Кое-как одевшись, выбрался с кофе, тетрадками и учебниками в общую гостиную. Тихонько затворил за собой дверь, чтобы не разбудить сестру. Включил пристенный торшер и устроился в кресле с видом на море.

Небольшое «очищение».

Голова перестала болеть, увеличилась концентрация. Я почувствовал, что меня опять клонит в сон и сделал первый обжигающий глоток кофе.

Хорошо.

Упражнения по русскому и математике оказались не такими сложными, как я думал поначалу. Разум Ильи без проблем справился со всеми задачами. Увлекшись, я не заметил, как дверь соседней квартиры отворилась, выпуская девушку с белыми волосами.

– Привет.

Я оторвался от своих занятий.

– Не знала, что мы соседи.

Смутное узнавание.

Блондинка грациозно прошлась передо мной и устроилась в кресле напротив. Девушка была стройной и высокой, на полголовы выше меня. Настоящая фотомодель. Волосы падают каскадом на хрупкие плечи, однотонная серая футболка и черные шортики идеально подчеркивают фигуру. Соседка вышла босиком, мягко ступая по ворсу ковра, в руках у нее я заметил термокружку и планшет.

– Оксана, – представилась девушка, с улыбкой глядя на меня. – Похоже, ночка у тебя выдалась та еще.

– Заметно?

– Я эмпат.

– Второй курс?

– Первый. Группа «1-А», если что.

Мне пришла запоздалая мысль:

– Илья Невзоров.

– Тебе не обязательно представляться, – девушка склонила голову набок и поправила прядь. – В лицее тебя все знают.

– Арена, – догадался я.

– Вот, – Оксана протянула мне планшет. – Смотри.

Я ошеломленно уставился в экран, на котором развернулась рейтинговая табличка нашего лицея. Благодаря настройкам фильтра отображались исключительно первокурсники. Угадайте, чья фамилия значилась под номером один.

Почти две тысячи очков рейтинга.

Колоссальный отрыв от ближайших преследователей.

– За дуэль начислили? – вырвалось у меня.

– Конечно, – девушка приблизилась ко мне, чтобы забрать планшет. Я ощутил запах медового шампуня и парфюма с апельсиновыми нотками. – На тебя ставили единицы. Остальные все проиграли. Наслаждайся дивидендами.

– А ты на кого ставила? – я посмотрел в глаза собеседнице.

Оксана мягко забрала планшет из моих рук и вернулась к себе в кресло.

– Я не делаю ставки.

Плюсик тебе в карму, девочка.

– А если бы делала?

– Без обид, но ты не выглядел монстром арены. Я совершила бы роковую ошибку и понизила свой рейтинг. Оно мне надо?

Дверь квартиры, из которой вышла Оксана, вновь отворилась.

– Чего шумите? – в лаундж шагнула точная копия моей новой знакомой. Правда, вместо сексуальных шортиков на блондинке номер два была надета прикольная пижама с енотиками. – Спать хочется.

– Не будь занудой, – фыркнула Оксана. – Это наш сосед. Хочешь познакомлю?

Ловлю на себе пристальный взгляд.

– Вейл, – представилась новая соседка. – А ты, как я посмотрю, тот самый Невзоров.

– Илья, – напомнила Оксана.

– А почему Вейл? – не выдержал я. – У твоей сестры русское имя.

– Ух, не начинай, – насупилась близняшка.

– Ее зовут Валентиной, – пояснила Оксана. – Просто она не любит это имя.

– Так что Вейл, – отрезала вторая девушка, – и никак иначе.

– Что еще мне следует знать? – принимаю правила новой игры.

– Я называю ее Окси, – хмыкнула Вейл, присаживаясь на подлокотник сестричкиного кресла. – Привыкай.

– Он не знал про рейтинг, прикинь, – фыркнула Окси.

За окном – ни единого намека на рассвет. И кофе в кружке заканчивается. Да, веселый денек мне сегодня предстоит. Надеюсь, хоть вызовов от Сатина не будет.

– Ты завалил сына бретеров, – сообщила Вейл. – Вряд ли это закончится добром.

– Знаешь его? – уточнил я.

– Этот урод был моим одноклассником.

– Стоп. Вы не близняшки?

– Все так думают, – рассмеялась Окси. – Вейл на год старше. Совсем древняя старушка.

– Но задницу кое-кому надеру за такие шуточки, – улыбнулась «старушка». – Я ее опекун, если что.

Пути богов неисповедимы.

– Наши родители погибли, – вздохнула Окси. – Клановые разборки. Вейл тогда успела пробудиться, а я – нет. А то она бы мне подчинялась.

– Не в этой вселенной, подруга, – Вейл потрепала Окси по пышной шевелюре, а та в ответ притянула ее к себе. Несколько секунд блондинки возились в кресле и хихикали, потом отвлеклись на меня.

– Мы такие, – хмыкнула Окси.

– Присоединяйся, – Вейл игриво посмотрела на меня.

– Куда вы его тащите? – раздался справа от меня заспанный голос Полины.

– В теплую и уютную постельку, дорогуша, – выдала Окси. – Он у тебя красавчик, забыла?

– Этот маньяк находится под моей охраной, – Полина уселась на второй подлокотник многострадального кресла Окси. – Уже познакомились, как я посмотрю.

– Он у тебя какой-то невеселый, – пожаловалась Вейл. – Не растормошить.

– Братик ходил в рейд, – сдала меня Полина. – Изгонял демонов.

– Гейста, – автоматически поправил я.

– Вот как? – обрадовалась Окси. – Расскажи нам. Пожааалуйста.

– И отложи эти гребаные тетрадки, – добавил Вейл. – Они тебе не идут. Ты – кровавый убийца, а не математический задрот.

Похоже, мне предстоит веселая жизнь.

Соседки – просто огонь.

– Одержимый дом, – сказал я. – Мой первый самостоятельный рейд. Без куратора, и всё такое.

– Не гони, – замахала руками Окси. – Ты же наблюдатель.

– Ритуалист, – Полина воздела указательный палец в потолок. – Его повысили.

– Не повысили, – буркнул я. – Пришлось сдать экзамен. И прокачать кое-какие ветки.

– Татуировку на стол, – потребовала Вейл.

– Что еще он должен выложить на стол? – хихикнула Окси.

Полина тоже засмеялась.

Удивительно, но эта сладкая парочка – новые подруги моей сестренки. Ума не приложу, когда они спелись. Теперь спокойствия не жди.

Вздохнув, я отложил учебники.

Закатал рукав футболки.

– Ух ты! – девчонки подскочили ко мне, чтобы рассмотреть татуировку получше. – Она же магическая, верно?

– Верно, – признал я. – А у нас еще соседи есть?

– Какой-то упырь, – презрительно скривилась Окси. – Мне он сразу не понравился.

– С чего вдруг? – спросил я.

– Не здоровается, шуток не понимает, – начала перечислять Окси. – Не осыпает нас комплиментами. А мы с Вейл такого не любим. Правда, сис?

– Истинная правда, – подтвердила Вейл.

– Вот, – кивнула Окси. – Что и требовалось доказать. Упырь.

– Я тоже вам не делаю комплиментов, – в мою душу закралось смутное беспокойство.

– Ты – другое дело, – отмахнулась Окси.

– Почему?

– Звёздам многое прощается, – задвинула Вейл. – Но злоупотреблять нашим доверием не следует.

– Вы красивые, – начал я исправлять положение. – И мне нравитесь. Стройняшки. И у вас восхитительные голубые глаза.

– Зеленые, – ухмыльнулась Вейл, – но прогиб засчитан.

Дождь за окном усилился.

Я бросил взгляд на настенные часы. Занятия в восемь, до них еще полтора часа. Надо бы перекусить чего-нибудь и подумать над тем, как добраться в лицей без зонта.

– Вот что, – Окси пристроилась к моему подлокотнику. – Давайте к нам, а?

– Мы просто обязаны накормить тебя завтраком, суровый альфа-самец, – присоединилась к сестре Вейл. – Столько наготовили, что самим не съесть.

Окси провела ладонью по моему плечу.

Я заметил, что у девушки длинные накладные ногти – розовые с белыми точками.

– Про меня не забыли? – обиделась Полина.

– Мы тебя обожаем, подруга, – заверила Вейл. – Даже не сомневайся.

– Ваше счастье, – сказала Полина.

– Короче, мы вас приглашаем, – решительно заявила Окси. – Отказы не принимаются.

Так мы и зависли в соседнем номере.

Квартира «близняшек» оказалась точной копией нашей – с небольшим отличием. Срач. Не, не так. СРАЧ. Разбросанные повсюду шмотки, нераспакованные чемоданы, бумажные пакеты из магазинов одежды, оберточная лента, полиэтиленовые пакеты, косметички, фен, незаправленная постель…

– У нас творческий беспорядок, – Окси увлекла меня за локоть на кухню. – Не обращай внимания.

Я оглянуться не успел, как мы уселись за обеденный стол, а блондинки, весело щебеча, принялись выставлять утренние яства. Овсяная каша, бутербродики с сыром, диетические салатики с морепродуктами и оливковым маслом, корзина с фруктами…

– Мы недавно переехали, – Вейл виновато потупила взгляд. – А вещей у нас… сам видишь.

– Помочь убраться? – предложила Полина.

– Только после школы, – согласилась Окси.

Полина сказала, что так оно и будет, а потом разговор переключился на шмотки, одноклассников и планы на выходные. Про меня благополучно забыли, так что я приступил к завтраку, погрузившись в свои мысли.