Текст книги "Чемпионка лжи (СИ)"

Автор книги: Яков Варшавский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

Подъезжая к спортзалу, Оксана заметила высокого парня в полицейской форме, стоящего у входа. Припарковав машину, она подошла к нему.

– Привет, Юр! Давно ждешь, не замерз?

– Нет, только подошел. Ну что, вперед? – спросил он.

– Мне кажется, я должна пойти одна, ведь предъявить нам пока нечего. То, что сказал Павел – это предположение, а не доказательство. Хочешь, посиди в машине, сейчас ее открою. – Сыщица нажала кнопку на ключе, машина щелкнула и моргнула фарами. – Я поговорю с Лужиной, и в зависимости от того, как она будет себя вести и что скажет, решу, нужна ли твоя помощь. Если да, то позвоню и сброшу вызов, а если нет, то потом расскажу все, что узнала. Договорились?

Скворцов задумался на минутку, но потом утвердительно кивнул головой и сел в машину, а Оксана вошла во внутрь.

Вера Игнатьевна занималась с малышами, поэтому попросила девушку минут десять подождать, пока закончит тренировку этой группы. Деваться было некуда. Отойдя подальше, Оксана позвонила Юре, чтобы он зря не беспокоился.

Наконец тренер попрощалась с группой, и девчушки побежали в раздевалку, а она подошла к Оксане. Услышав, что рассказал Павел по поводу места, куда могла поехать Лена, Лужина была жутко возмущена, причем настолько искренне, что Оксана даже мысленно отругала себя за подозрения по поводу этой женщины.

– Что это за ерунда! – раздраженно сказала она. – Не бывает никаких закрытых отборов или конкурсов. Кто наплел такую чушь Лене?

– Не думаю, что Паша это придумал, скорее всего, кто-то здесь из ваших задурил девочке голову и куда-то увез. Подумайте, кто бы это мог быть?

– Кто у нас есть... Только я да Маша... – начала Вера Игнатьевна, но сама перебила себя. – Подождите, когда, вы говорите, Рябинина ушла из дома?

– Во вторник вечером, – настороженно ответила сыщица, чувствуя – всплывает что-то новое.

– Во вторник днем Мария Дмитриевна позвонила сюда и сказала, что у нее сильно заболела мама и она уезжает к ней. С тех пор от Маши нет никаких известий. Видите, я ее сегодня заменяю. Но, с другой стороны, я поверить не могу, чтобы Маша была способна на подобные вещи.

– А как ее фамилия? – спросила Оксана. – Вы можете дать мне ее адрес и телефоны?

– Ее фамилия Куприна, номер сотового у меня есть, – она быстро стала рыться в контактах телефона, – вот, звоните ей, а я попытаюсь узнать все остальное.

Ксюша набрала телефон Куприной, но вызов сразу перевели на голосовую почту. После нескольких попыток дозвониться стало ясно, что телефон отключен. А тут и Лужина подошла, неся бумажку с адресом и номером домашнего телефона.

– Спасибо, Вера Игнатьевна! Извините, я побежала, – бросила на ходу Оксана и выскочила за дверь.

Влетев в машину, Оксана бросила Скворцову на колени листок и сказала:

– Мария Дмитриевна Куприна во вторник днем позвонила на работу и сказала, что у нее заболела мама, с тех пор не появлялась. Звони ей на домашний, сотовый отключен. Я еду к ней домой.

Как и ожидалось, телефон не отвечал. На звонок домофона тоже не отзывались. Ксюша нажала соседний номер в домофоне. После того как она представилась и сказала, что разыскивает Куприну, загудел открывшийся замок в двери.

– Поднимайтесь ко мне, – сказала соседка Марии Дмитриевны, – я вам все расскажу.

На этот раз Юра пошел с ней. Словоохотливая соседка впустила их в дом и рассказала, что у Маши сильно заболела мама. Где живет мама, соседка не помнила, но точно в другом городе. Маша уехала туда, оставила ключ от своей квартиры, попросила кормить кота и прибирать за ним. Баба Дуся, так звали соседку, предполагала, что не сегодня-завтра Куприна вернется. Когда Маша звонила ей узнать как дела, то та сообщила ей, что корма у кота почти не осталось. С тем и ушли сыщики.

– Что будем делать? – спросила Оксана у лейтенанта, когда они сели в машину.

– Давай объявим в розыск, – ответил он. – Первым делом передадим в аэропорт и на железнодорожный и автовокзалы. Как вернется, так и задержат ее.

– Хорошо, звони своим, и направимся в отделение, будем ждать. Я только мужу позвоню и поедем, а то, наверное, решил, что я от него сбежала.

Стас был удивлен, узнав, что Ксюша не осталась ночевать у родителей. Пришлось коротко рассказать о результате сегодняшнего расследования, а уж потом «обрадовать», чтобы скоро домой не ждал, она едет в районное отделение полиции.

Но до отделения они не доехали. Скворцову позвонили и сообщили, что Куприна прилетела в самолете из Челябинска и ее могут задержать при получении багажа. Лейтенант приказал пока не задерживать, возможно, они успеют туда приехать, а Оксана срочно изменила маршрут. Они успели. Когда подошли к отсеку, где выдавали багаж с Челябинского рейса, на карусели крутился только один маленький чемоданчик. Только Куприна не забрала багаж. Так им сказал служащий.

– Мы упустили ее! – сказала Оксана. – Она что-то почувствовала и сбежала без багажа.

Надо было срочно обдумать, как искать теперь беглянку.

– Извините, разрешите пройти, – прозвучал женский голос за спиной сыщицы.

Ксюша отошла на шаг, и в отсек вошла молодая стройная женщина, взяла чемодан и стала искать в сумочке багажный талон. Когда она подала талон работнику аэропорта, Оксана остановила ее.

– Вы Мария Дмитриевна Куприна?

– Да. Что вы хотите? – удивилась Мария, поняв, что и полицейский ожидает ее.

– Мне нужно с вами поговорить, – начала Синицына, доставая удостоверение.

– Простите, но я только что прилетела и тороплюсь...

– Я знаю, но дело очень срочное, – жестким тоном сказала сыщица, – в противном случае вас придется задержать.

Лейтенант тут же сделал шаг к женщине.

– Ну, хорошо, коль вы так настаиваете. А в чем дело?

– Давайте отойдем вон туда, там, кажется, есть свободные сиденья, – сказала Оксана, и все трое пошли в указанном направлении.

По дороге сыщица нашла в телефоне фотографии Лены и, как только сели, показала их подозреваемой.

– Вы знаете эту девочку? – спросила она.

– Да, это Лена, – сказала Мария, – фамилии я не помню, она занимается у Лужиной художественной гимнастикой.

– Куда и зачем вы ее увезли?

– К-как я увезла? – Мария ошарашено смотрела на обвиняющую ее женщину. – Я летала в Челябинск. У моей мамы инфаркт. Папа позвонил и попросил срочно приехать, чтобы помочь ему. Вы можете проверить. Мама лежит в Челябинском областном кардиологическом диспансере. Я там и пробыла почти всю эту неделю. Сейчас ей, слава Богу, лучше, и папа с Лизой, моей младшей сестрой, справятся.

– Когда вы вылетели в Челябинск?

– Во вторник в четырнадцать тридцать – это единственный рейс туда.

– Да, не складывается. Я должна перед вами извиниться. Но и вы поймите меня. У нас есть сведения, что кто-то из тренеров предложил Лене Рябининой ехать на закрытый отборочный конкурс, и они с ним или с ней уехали, и именно в этот вторник. Девочки до сих пор нет. Все поиски пока не дали результатов.

– Не поняла, что такое закрытый конкурс? Такого не существует.

– В том-то и дело, и мы не знаем, кто и с какой целью увез девочку. Если у вас появятся какие-нибудь мысли по этому поводу, то позвоните мне, – сыщица протянула свою визитную карточку. – Еще раз извините.

Оксана с Юрой пошли в сторону выхода.

– Извини меня, Юра, таскаю тебя весь вечер и все зря, но я была уверена, что одна из них преступница, а я не имею права задерживать.

– Я все понимаю, мы опять остались даже без версии и надо начинать все заново. Вы зря съездили к Павлу.

– Да, начнем все заново, согласна, но съездила я не зря, – возразила Ксюша. – Теперь мы знаем, что кто-то из взрослых, работающих в этом спортивном зале, обманным путем увез девочку, а значит, круг поиска сузился. Ты где живешь? – Они подошли к машине.

– Довезите меня до метро, а дальше я сам доберусь, вы и так целый день за рулем.

– Ну, садись, и давай на «ты», а то я себя начинаю чувствовать старой.

– Ладно, попробую, – кивнул Юра.

Всю дорогу ехали молча, и каждый пытался найти выход, найти, где та ниточка, за которую они еще не потянули.

Глава 12

Когда Оксана добралась до дома, она была выжата, как лимон. Машенька уже спала, Стас дремал в кресле перед телевизором, дожидаясь ее. Он предложил ей поесть, хоть что-нибудь, но, несмотря на то, что за весь день съела только два бутерброда, сил на еду не было. Согласилась только на чай с печенюшками. Ела молча, прокручивая в голове создавшуюся ситуацию, и, судя по выражению ее лица, выхода не находила.

– Ну, что у тебя? – не выдержав затянувшейся паузы, спросил муж.

– Все плохо, – покачав головой, ответила она, – очень плохо! Ни одна из версий не сработала. У меня нет подозреваемого. Единственно, могу сказать, что похитителя надо искать среди работников этого спортзала.

– Ты сегодня ложись спать, а я завтра, когда Света заберет Машеньку к себе, сяду за компьютер и попробую прошерстить всех, кто там работает, может, и найду подозреваемых.

Ксюша даже не пыталась спорить, на это тоже не было сил, и, кроме того, она была уверена: уж если Стасик взялся искать, то обязательно найдет. Вот кому надо быть сыщиком – у него просто дар находить.

Утро выдалось не очень хорошим, Ксюша плохо себя чувствовала. Все мышцы болели так, будто бы не она ездила на машине целый день, а машина на ней. Стаса в постели уже не было, а ей вставать не хотелось, но тут из кухни донесся запах жарящейся яичницы, и тошнота подошла к горлу так, что срочно пришлось бежать к унитазу, хотя вроде и рвать было нечем. Тут же к ней заглянул обеспокоенный Стасик.

– Ксюшенька, что с тобой? Может, тебе к врачу надо сходить?

– Конечно, после Нового года схожу. Вот только это дело закончу. Я даже знаю, что врач мне скажет, – сказала она, выходя в коридор.

– Ты знаешь, чем заболела?

– Ага, думаю, эта болезнь называется «беременность».

– Ксюха!!! Правда?! Какая ты прелесть! – муж обнял ее и попытался поцеловать.

– Подожди, – отстранила она его, – я же вся грязная.

– Да ты самая вкусная!

– Лучше корми и отправляй Машу, а я полежу и отдышусь, – сказала Ксюша и, ополоснув лицо, пошла в спальню.

Но Света, как обычно, задерживалась, и возбужденная от ожидания девочка залезла на кровать, так что полежать спокойно не удалось. Пришлось подниматься и развлекать дочку. Наконец в дверь позвонили, и Ксюша пошла открывать. Переступив через порог, гостья прижалась к стене, чтобы отдышаться. С таким животом Светлане было тяжело подниматься по ступенькам на третий этаж.

– Привет. Что же ты не позвонила снизу? – с жалостью сказала хозяйка. – Мы бы сами спустили Машаню к тебе.

– Нет, мне зайти кое-куда надо, иначе до дому не доеду, – ответила та и пошла по «своим делам».

«Неужели через полгода и я такая буду?» – с ужасом подумала Ксюша и стала одевать девочку.

– Стасик, наверное, тебе придется отвозить ребенка к ним, Свете уже тяжело приезжать сюда, и ждать ее не придется, вон сколько времени потеряли. А ты с утра хотел мне помочь с поиском, – начала ворчать жена.

– Ладно, сейчас сяду, а ты перекуси хоть что-нибудь, со вчерашнего дня ничего не ела. Мы с Машенькой хорошо позавтракали. Потом только кофе мне принеси, пожалуйста.

Стас ушел, а она стала думать, что бы такого поесть. Утренняя тошнота прошла, а значит, можно брать все, что душе угодно.

Включив компьютер, Стас начал с поиска информации об этом спортклубе, но кроме имен тренеров ничего не нашел. Проверил почти каждого из них, особенно женщин, Павел ведь говорил – «тренер сказала». Были данные их биографии, спортивные достижения, но на этом все. Обо всех прекрасные отзывы, ни одного темного пятнышка, и придраться не к чему.

Он решил посмотреть, а пропадали ли раньше в их городе девочки, занимающиеся художественной гимнастикой. Введя эти слова для поиска в базу данных пропавших, тут же получил одно совпадение: Екатерина Ивановна Федорова, пропавшая два с половиной года назад, занималась художественной гимнастикой в спортзале «Трудовых резервов». Он посмотрел на ее фотографию и крикнул:

– Ксюша, иди сюда, кажется, нашел.

– Очень знакомое лицо у этой девочки, – сказала подошедшая Ксюша, – я ее где-то видела.

– Ты что, не помнишь? – удивился муж. – Когда мы были у твоего знакомого сутенера, который устроил нам парад проституток, ее он представил как новенькую. А где она была до этого? Я думаю, это стоит узнать.

– Какой же ты умница. Сейчас же позвоню Мурику. Надо будет поехать к нему и поговорить с девушкой. Может, удастся поймать ниточку. А ты пока перешли мне ее снимок на телефон.

Мурат ответил почти сразу.

– Ох, кто обо мне вспомнил, – с некоторой насмешкой заговорил он, – знаменитая сыщица! Наслышан о тебе. Отлично ты этого зажравшегося мэра раскрутила! Кого-нибудь опять разыскиваешь?

– Правильно угадал. Мне кажется, одна из твоих девочек сможет мне помочь. Можно к тебе подъехать, поговорить?

– Канэшно, приезжай, – с деланным акцентом сказал он, – гастям всэгда рады, я дома.

– Стас, я возьму машину съездить к нему? – Ксюша вопросительно посмотрела на мужа.

– Нет, не возьмешь. Я одну тебя туда не пущу. Пошли одеваться.

Через сорок минут они уже стояли у тех же наглухо закрытых дверей, что и в прошлый раз, только сейчас их открыл сам Мурик.

– Слушай, дарагой, ты что, все еще свою жену ищешь? – увидев Стасика, продолжал дурачиться Мурат.

– Нэт, дарагой, – в тон ответил ему Стас, – я ее уже нашел, вот она, – и указал на Ксюшу.

– Что, правда? Ну поздравляю!

Они зашли в дом, и хозяин указал жестом на стулья, стоящие около стола, накрытого восточными сладостями.

– Садитесь, рассказывайте, зачем пожаловали, а я чаек налью.

Оксана нашла в телефоне фото и показала его Мурику.

– Эта девушка у тебя еще работает?

– Так это же Мадлен, – сказал он, только взглянув на снимок, – но здесь она явно моложе.

– Почему Мадлен, ее же Катя зовут? А этой фотографии года три, скорее всего.

– Она назвалась так, девки часто меняют свои имена на более звучные, как им кажется.

– И давно она у тебя?

– Где-то с полгода или чуть больше. Вспомни, когда ты в прошлый раз приезжала, я ее как новенькую показывал.

– А до этого где она была?

– Да откуда я знаю, меня это не интересовало. Стала появляться на моей территории, моих клиентов отбивала. Ну я ее и прижал, чтобы свалила отсюда или на меня работала. Она и согласилась. Я ей даже условия чуть лучше сделал. Очень гибкая, такие позы выделывает, что мужики дуреют.

– Да, это точно она. Как бы мне с ней поговорить?

– Могу выяснить, где она живет, здесь неподалеку девки квартиры снимают, да только спит, наверное, еще. Она натворила что-нибудь, почему ты ее ищешь?

– Нет за ней никаких преступлений. Два с половиной года назад девочка пропала, была объявлена в розыск, но так и не нашли. А недавно пропала еще одна с похожими данными. Вот я и решила, может, поговорив с ней, смогу понять, куда они деваются.

– Ладно, так и быть, отправлю Аслана привести ее, пообщайтесь, может, и вправду узнаешь чего. Посидите здесь, у меня еще одно срочное дело.

Хозяин покинул их, а гости остались ждать. Сидели молча, на обоих нахлынули воспоминания. Стас вспоминал, как переживал и боялся увидеть среди выставленных на показ проституток свою жену. Хотя он прекрасно понимал, что это очень маловероятно. Ксюша же злилась, будучи бессильна изменить судьбы этих девушек.

Но вот в комнату вошел парень, который в прошлый приезд встречал их, ведя под локоть молодую женщину в темно-бордовом, сильно поношенном пальто, надетом, по всей видимости, поверх ночной пижамы. Оксана знала, что девушке девятнадцать лет, но выглядела она значительно старше. Возможно, нерасчесанные темные волосы и остатки плохо смытого макияжа на сонном лице создавали такое впечатление. Аслан чуть ли не силой усадил ее на стул, стоящий с другой стороны стола напротив Оксаны.

– Я выйду покурить, – сказал Стас и тоже покинул помещение.

Ксюша улыбнулась, зная, что он не курит.

– Ну, что надо? – хмуро спросила пришедшая. – Подняли ни свет ни заря, выспаться не дали.

Оксана посмотрела на часы, было уже двенадцать.

– Здравствуй, Катя! – начала разговор сыщица.

– Я не Катя, я Мадлен, ты что-то путаешь.

– Мне известно, что ты Екатерина Федорова. Два с половиной года назад ты пропала. Тебя искали, но не нашли. Появилась здесь лишь полгода назад. Расскажи, пожалуйста, что произошло, где ты была эти два года?

– А ты кто такая, чтобы я тебе докладывала? Где была да что делала...

– Я частная сыщица и веду расследование, – она показала свое удостоверение.

Мадлен глянула на протянутую книжечку и откинула ее назад.

– Ну, а я здесь причем? Из-за этого меня будить надо было? – она зевнула и сладко потянулась.

– А может быть, тебя до сих пор родители ищут и ждут?

– Никто меня не ждет, отца я никогда не видела, а мать померла.

– Ясно. Но ты можешь рассказать, где же ты была?

– Вот привязалась! Какая тебе разница, где была? В борделе работала, жить-то как-то надо.

– Нет, подожди, когда ты пропала, мама твоя была жива, она же тебя искала и заявление в полицию подала. Ты еще в школе тогда училась, в какой бордель тебя могли взять?

– В какой надо, в такой и взяли. Хорошо там было: кормили, одевали, не мучили. Вот только заболела я, и пришлось уйти. Теперь здесь тружусь. Вроде и деньги неплохие платят, но самой о себе заботиться приходится: и за квартиру платить, и за еду, и одеться надо. Одна косметика сколько стоит, а без неё никак.

– Скажи, во сколько ты на работу выходишь?

– Ну, когда как. Самое раннее – в шесть, а что?

– Если я за тобой сюда в это время подъеду и отвезу к одной женщине поговорить, а заплачу, как за работу, все, как положено, устроит это тебя?

– Нет, конечно, но вижу, ты все равно от меня не отвяжешься. По двойному тарифу заплатишь – поеду, черт с тобой!

– Вот и договорились, жду в шесть у въезда в этот переулок.

Обе женщины поднялись, одна пошаркала досыпать, а другая – искать своего мужа.

Глава 13

Агата Степановна сидела в приемной одна. Сегодня была суббота и подчиненных не было. Это не значило, что они все отдыхали. Возможно, кто-то из них работал, занимаясь расследованием или слежкой, да мало ли чем ещё приходилось заниматься сыщикам. Но в агентство в выходные дни приходили редко. Она же оставалась на своем посту и в субботу, ведь именно в субботу мог появиться новый клиент или возникнуть непредвиденная ситуация.

Вот и сейчас позвонила Ксюша и рассказала, что ей удалось найти девушку, которая два года назад пропала, а недавно вновь появилась. Но самое главное – она перед своим исчезновением тоже занималась художественной гимнастикой, и ни где-нибудь, а в том же зале, что и Лена.

– Я не смогла ее разговорить, – продолжила сыщица, – она несколько озлоблена и, возможно, у нее «стокгольмский синдром». С трудом уговорила ее пообщаться с вами, за оплату. Требует двойной тариф, будто бы мы ее клиенты, ну понимаете... Привезу ее к вам в половине седьмого-в семь. Сможете поговорить?

– Конечно, смогу. Ты думаешь, что ее похитили те же люди, что и Рябинину?

– Точно утверждать не могу, но похоже, что да.

– Ладно, привезешь – разберемся.

Положив трубку, Агата зашла в кабинет Ксюши и взяла папку с материалами по этому делу. Она была в курсе событий, но чтобы разговаривать со свидетельницей, а скорее всего – с пострадавшей, нужно быть хорошо подготовленной.

Оставаться так долго на работе она не рассчитывала, но ради дела можно было задержаться. Тем более что дома никто ее не ждал. Единственный сын жил в Москве. Он был женат, его дочурке недавно исполнилось шесть лет. Агата часто разговаривала с внучкой по скайпу и любовалась этой красавицей. Возможно, сегодня сеанс связи придется отменить, потом предупредит об этом сына.

Оксана с Катей приехали без четверти семь. Катя была одета довольно броско, даже вульгарно, но вот на лице почти не было косметики. Это удивило.

– Здравствуйте! – произнесла она и, поняв удивленный взгляд хозяйки заведения, пояснила: – Я отсюда работать поеду, а краситься не стала, потом успею.

– Здравствуй, Катя! – быстро взяла себя в руки Агата. – Присаживайся, поговорим. А ты, Ксюша, посиди пока у себя, может, позже я тебя позову.

Ожидая, пока Оксана покинет помещение, хозяйка разлила заранее приготовленный чай, выставила коробку со сладостями и лишь после этого начала разговор.

– Расслабься, Катюша. Никто тебя не собирается поучать, воспитывать и тому подобное. Ты взрослый человек и сама решаешь, как жить. Да и речь сейчас не о тебе. Потом, если захочешь, то и об этом поговорим. А пока я очень прошу тебя помочь спасти одну девочку.

Она вынула из ящика стола распечатанные фотографии Лены, причем на одной из них Лена была в спортивной форме. Агата надеялась, что это поможет во время беседы. И оказалась права – гостья остановила свое внимание именно на фото в купальнике.

– Ты знаешь эту девочку? – спросила Агата, дождавшись, когда Катя оторвала взгляд от фотографий.

Мадлен – так она уже привыкла себя называть – продолжала смотреть на снимок, и в ее памяти всплыл шок, который она получила, узнав, что продана, что стала рабыней и обязана выполнять все приказания Хозяина. Вспомнила, как тряслись ее руки и ноги, когда она впервые выходила на сцену обнаженной, видя перед собой толпу полупьяных мужиков, смеющихся над ней. А первый раз с клиентом? Разве можно такое забыть?! Нет, она не была девушкой. Несколько раз у них был секс с Алешенькой. Сколько тепла и нежности исходило от него, как он заботился, чтобы доставить ей удовольствие, этому же было абсолютно безразличны ее чувства. Для него она была просто резиновой куклой, которую можно вертеть и сгибать, как вздумается. Где сейчас ее Алеша, Мадлен не знала и очень боялась его случайно встретить. Она чувствовала себя грязной.

«Нет, не допущу, чтобы эта девочка прошла через тот же ад, что и я! – решила девушка. – Расскажу им все, пусть остановят и накажут этих мерзавцев».

– Как мне кажется, я видела ее у нас в спортзале, но тогда она была в младшей группе, и я с ней не знакома.

– Вот эта девочка пропала. Она собрала сумку с вещами, не забыв захватить спортивные купальники, и ушла из дома. С тех пор от нее нет никаких сообщений, и телефон отключен. Я не знаю, что случилось с тобой и где ты была эти несколько лет. Расскажи мне, пожалуйста, о себе, а я уж постараюсь понять, связаны ли эти два случая.

– Трудно рассказывать о том, через что я прошла, но я чувствую, что эта девочка попала туда же, где была я. Не хочу, чтобы она пережила все это, а поэтому расскажу все о себе. Позовите Оксану, пусть тоже слушает. Утром, спросонья, зря ее обидела. Я читала в газетах про нее и уважаю.

Агата нажала на кнопку селектора и вызвала Ксюшу в приемную. Она зашла и, налив себе чаю, уселась на стул, а заодно незаметно включила диктофон в мобильнике. Катя тяжело вздохнула и начала рассказывать:

– Утром я сказала, что никогда не видела своего отца, но это не совсем правда. Мы встречались раза два или три, когда он приезжал в наш город, но я ни видеть, ни разговаривать с ним не хотела – обижена была, что он бросил нас с мамой, когда еще совсем маленькой была. Он жил в другом городе со второй женой и детьми, если не ошибаюсь, с двумя. Как я потом узнала, он постоянно поддерживал нас материально, а потому мы жили неплохо. В шесть лет я начала заниматься художественной гимнастикой и очень этим увлеклась. Выступала на соревнованиях, разряд получила. Отец умер, когда мне было шестнадцать. Мама очень переживала, я даже и представить себе не могла, что она все эти годы его любила. С горя она запила. Правда, это не были постоянные запои, иногда на нее накатывало, и тогда было страшно смотреть, как она напивалась. Денег в доме не стало. Платить за занятия спортом не могли. Я сказала Вере Игнатьевне, что приходить больше не буду. Она же пообещала выяснить, можно ли перевести меня на бюджет. А дней через пять сообщила, что ей отказали, но она нашла другой выход. Мы несколько раз в неделю стали ездить в рестораны или клубы, где я выступала перед посетителями со своей программой и таким образом зарабатывала на оплату занятий. Это продолжалось пару месяцев. Все шло хорошо, у меня даже появились деньги на мои нужды. Ведь мама не в состоянии была мне помочь. Вера Игнатьевна все время ездила со мной, наверное, и ей отчисляли за мои выступления. Но однажды, после того как я отработала программу, мне стало плохо. Тренер отпаивала меня водой и дала какое-то лекарство. Мне полегчало, и я уснула. Проснулась в странной комнате, вроде подвал, но обставленный как гостиница. А дальше за мной пришел охранник и повел к Хозяину, так его все звали, имени я не знаю. Тот сказал, что меня ему продали и теперь я буду выступать в его заведении, как это делала в других, только абсолютно нагая. Для меня это оказалось страшным ударом, попыталась отказаться, но тогда он обещал отдать на развлечение охранникам, и они будут меня трахать, пока не соглашусь на все. Деваться было некуда, я согласилась. Правда, я была, как он это называл, элитной. Хотя я не только выступала, но и обслуживала мужчин, но, в отличие от других его пленниц, не выходила в зал искать клиентов и подавать им напитки, а Хозяин сам находил тех, кто любит особые позы и развлечения. Как только меня ни загибали и ни закручивали за эти два года, но хоть не надо было ходить полуголой по залу и терпеть, когда тебя рассматривают и ощупывают, как вещь перед покупкой. Выступала я два-три раза в неделю, а особые клиенты бывали еще реже, так что я могла спокойно отдыхать в своей комнате. Но однажды мне попался здоровенный мужлан, он поставил меня в неимоверную позу и взгромоздился сверху. Я не удержала его вес и, упав, вывихнула тазобедренный сустав. Это уж потом сказал доктор. Почти месяц я вообще ходить не могла, затем еще несколько месяцев восстанавливалась. Про выступления можно было забыть. Тогда Хозяин сказал, что прошли два года, которые я должна была отработать у него, и поэтому отпускает домой. Приказал собираться, дал денег на первое время, и на следующее утро Федя, один из охранников, повез меня в город. А чтобы я дороги не видела, надели повязку на глаза и руки за спиной связали. Уже подъезжая к городу, остановил машину и освободил мои руки. С глаз я уже сама черную тряпку сорвала. Ну а в городе, как только он выпустил меня из машины с маленькой сумкой, я бегом, что было мочи, бросилась домой. Прихожу – квартира закрыта, понятное дело, мама-то на работе. Только дверь нашей квартиры другая, новая совсем, красивая. Уже тогда у меня что-то в сердце екнуло. Села я на лавочку перед подъездом подождать маму, когда она с работы вернется. Тут соседка меня увидела и как бросилась обзывать, ругать последними словами: «Где ты была, такая-растакая, где шлялась два года? Мать до могилы довела!» Тут у меня и все оборвалось. Я разрыдалась, слова вымолвить не могла. Завела она меня к себе, я ей коротко о себе рассказала, а она – про маму. Искала меня мама: и в полицию ходила, и всех друзей и знакомых расспрашивала, а когда отчаялась найти, то спилась совсем. Так за полгода и сгорела. Квартиру какие-то дальние родственники продали. Я даже не знаю, кто они и где живут. Вот и осталась сиротой, совсем одна, без крыши над головой, с небольшой суммой денег в кармане. Пожила у соседки два дня, пока не сняла какой-то «угол». Решила работу искать, а что я умею делать? Так и попала к Мурику.

– Да, досталось тебе!.. – у Агаты даже слов не нашлось, чтобы выразить все, что клокотало в ее груди.

Ксюша молча сидела и вытирала слезы. Они просто никак не могли переварить, что такое вообще возможно.

– А к Лужиной ты не ходила? – спросила наконец Оксана. – Или в полицию?

– А что я скажу? Вера Игнатьевна – известный человек, спортсменка, тренер, а я проститутка. Кому поверят, мне или ей?

– Ну а теперь поможешь нам ее арестовать? Ведь пока ты – единственный свидетель. Потом, когда найдем Лену, вас двое будет. И уж «известный человек» точно не отвертится.

– Конечно, помогу, я ее «помощь» век не забуду!

– Давай так: в понедельник к десяти часам подъезжай сюда, только оденься поскромнее, а я с полицией все утрясу, и мы поедем ее брать. С этим делом разделаемся, а после Нового года я придумаю, как тебя забрать из лап Мурика и устроить на нормальную работу. Попробуем начать чинить твою поломанную жизнь.