Текст книги "Чемпионка лжи (СИ)"

Автор книги: Яков Варшавский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Лена очень торопилась, собирая вещи. Ей необходимо успеть уйти из дома, пока мама не пришла. Совершенно не хотелось рассказывать маме, куда она собралась. Ведь не поверит, да еще и высмеет, скажет, что такого не бывает. А ей объяснили, что пока не пройдешь закрытые отборочные выступления – на всероссийские соревнования не попадешь. Вот она туда и едет. Хорошо, что ее согласились отвезти. Всего-то три дня на все про все: два дня репетиции, а потом выступление. А тут еще как назло полугодовая контрольная по математике. Как Лена ее ненавидела! Сколько девочка ни старалась, не могла решать, как надо, не понимала она это предмет, да и зачем он ей. Уже всем ясно, что математиком ей не быть. Об одном Лена жалела, что родители будут беспокоиться, но как только она приедет туда, сразу же позвонит. Они, конечно, поворчат, особенно папа, но поймут и простят. Они у нее хорошие.

Вот наконец вещи сложены, она еще раз проверила, не забыла ли что. Встреча назначена на семь тридцать, оставался час. Ну, пока доберется на метро, а там – лучше подождет, чем быть застигнутой мамой и начинать все второпях рассказывать.

На улице было холодно и пахло снегом. Лене пришлось простоять на этом морозе минут сорок. Когда к месту встречи подъехала старенькая Мазда, девочку уже трясло от холода.

– Извини, что задержалась, – сказала ей водитель, когда та уселась на переднее сиденье и захлопнула дверь, – там у тебя в ногах стоит сумка, а в ней термос с чаем, попей, согреешься, только осторожно, не облейся.

Второй раз предлагать не понадобилось, Лена с удовольствием пила слегка сладковатый ароматный чай, грея руки о крышку термоса, которую использовала как стакан. Немного отогревшись, девочка попыталась расспросить водителя о предстоящей дороге и о месте, где все это будет происходить, но та ей не дала говорить.

– Посмотри, какая дорога скользкая, да и снег пошел, так что не отвлекай меня, если хочешь, чтобы мы спокойно добрались до места.

Пассажирка замолчала и, поудобнее откинувшись на спинку сиденья, следила за дорогой, но ее сразу стало клонить в сон, и вскоре она отключилась.

– Лена, просыпайся, мы приехали, – донеслось до девочки откуда-то издалека.

Она с трудом раскрыла глаза и попыталась понять, где находится, и вспомнить, почему она в чужой машине и куда ехала.

– Лен, ты что, проснуться никак не можешь? Выходи из машины, бери сумку и пошли.

Девочка открыла дверь автомобиля и выбралась из него. Холодный воздух немного отрезвил ее. Она взяла сумку с заднего сиденья и поплелась за своей провожатой к зданию, которое едва различалось из-за сильного снегопада. Внутри их встретил высокий и крепкий бритоголовый мужчина в спортивном костюме.

«Он скорее похож на бандита, чем на спортсмена», – подумала Лена, но эта мысль сразу растворилась в ее затуманенном сознании.

– Иди с ним, – сказала женщина, – он проводит тебя в твою комнату, а я пока займусь оформлением.

И Лена пошла. В помещении было тепло, даже жарко, из-за этого ее опять стало клонить в сон. Она толком не помнила, как ее довели до нужной двери и, открыв, пропустили вовнутрь. Чисто автоматически девушка разделась, достала ночнушку, надела ее и легла на кровать. Вдруг она вспомнила, что собиралась позвонить родителям и сообщить, где она. Превозмогая сонливость, поднялась, взяла телефон, но обнаружила, что нет связи.

– Придется позвонить завтра, – зевая, сказала она и повалилась в постель.

Пробуждение было не из приятных. Голова побаливала и плохо соображала. В глаза бил яркий свет от лампы, висящей на потолке прямо над головой. Лена прикрыла глаза рукой и собралась спать дальше, но вдруг вспомнила, что приехала сюда на закрытые отборочные соревнования. Она нехотя откинула одеяло и спустила ноги на пол, нащупала тапочки и влезла в них. Девочка никак не могла вспомнить, как попала сюда. Она стала осматриваться, пытаясь хоть что-то восстановить в памяти. Комната довольно большая, в углу стояла широкая полуторная кровать, рядом с ней прикроватная тумбочка, напротив – узкая дверь, наверное, в туалет. Слева от двери небольшой столик и задвинутый под него стул. От кровати до стены лежало несколько цветных спортивных матов, оставляя на полу только узкий проход от кровати мимо столика к входной двери. Стены были бетонные, ничем не покрытые. На них просматривался узор деревянных досок опалубки, в которую заливали бетон. Потолок высокий, в самом верху под ним на стене, в которую упиралось изголовье кровати, было маленькое окошко с толстой решеткой. Из него сквозь давно немытое стекло пробивался тусклый свет.

«Как в тюрьме», – подумала Лена и встала с кровати, ей надо было в туалет, привести себя в порядок и переодеться. Она огляделась вокруг в поисках своей сумки, но не нашла ее, заглянула под кровать, но и там ничего. Открыла дверцу тумбочки – пусто. А где ее телефон? Лена точно помнила, что перед сном положила его рядом с собой на тумбочку. Еще раз пробежала глазами все углы, где могли бы быть вещи, но не нашла. Она открыла дверь и заглянула в соседнюю комнату. Это была ванная, совмещенная с туалетом. Осматривая ее, увидела на раковине зубную щетку, пасту, мыло и расческу, но все не ее, а новое, в упаковках. Тут она поняла, что все вещи забрали и выдали ей необходимые предметы гигиены. Это показалось ей очень странным, но она решила сначала умыться, причесаться, а потом уже пойти выяснять, что все это значит. На двери ванной висел белый махровый банный халат. Ему она обрадовалась, как родному – по крайней мере, можно будет прикрыться. Не ходить же в ночной рубашке.

Как раз когда она надевала его, услышала, как хлопнула входная дверь. Девушка быстро выскочила, рассчитывая поговорить с тем, кто пришел, но комната была пуста. Она подбежала и толкнула дверь, ведь человек еще не мог далеко уйти, но дверь была закрыта, и не было ручки, чтобы ее открыть. Пытаясь переварить происходящее, Лена медленно пошла назад и тут увидела на столике поднос с едой. На подносе стояла тарелка с яичницей-глазуньей с одним глазком, ломтик хлеба и большой бумажный стакан с черным кофе. Вся посуда одноразовая, а ножа вообще не было.

«Да, сытным завтраком это не назовешь, но поесть все-таки надо», – подумала Лена и села за стол. Она понимала, что вот-вот начнется тренировка, а на полный желудок работать будет тяжело. Она еще допивала кофе, когда дверь открылась и в комнату вошел тот же человек, который привел ее сюда.

– Вставай, пошли, хозяин зовет, – скомандовал он.

– А где моя сумка с одеждой? – накинулась на него девочка. – Не могу же я в таком виде ходить!

– Пойдем, – тупо повторил он.

– Вы можете мне сказать, что происходит, почему забрали мои вещи? – не отставала от него Лена.

– Хозяин объяснит, – буркнул мужчина, схватил ее за руку и потащил за собой.

Вырваться из его железной хватки было невозможно, оставалось только волочиться за ним, пытаясь одной рукой придерживать полы халата, которые раскрывались от быстрой ходьбы. Они шли по длинному широкому коридору, стены которого были такие же серые и безликие, как и в комнате, куда ее поселили. По левой стороне шли двери с номерами комнат. Лена даже не запомнила номер своей комнаты, а, в принципе, там ничего ее и не осталось.

Наконец они дошли до ступенек, поднялись по ним и оказались в еще одном коридоре, но уже красиво отделанном деревом, с висящими на стенах картинами. Репродукциями, конечно, но известных мастеров. По этой галерее шли недолго, затем уперлись в деревянный помост. Поднялись на три ступеньки и вышли на сцену, которая возвышалась над просторным залом. Если судить по расставленным на нем столам и стульям – это был ресторан.

В центре довольно большой сцены сидел мужчина, внешне похожий на ее провожатого, но одет был приличнее: джинсы, явно фирменные, до блеска начищенные черные туфли, светлая рубашка, а поверх нее что-то среднее между пиджаком и курткой. И глаза у него были умные, с некоторой хитринкой.

– Подойди ко мне поближе, – бархатным баритоном сказал мужчина, и по тону было понятно, что этот человек привык отдавать приказания.

Лена стала медленно подходить, подталкиваемая в спину сопровождающим. Несмотря на сопротивление, он дотолкал ее настолько близко, что сидящий мог достать руками.

– Ну, здравствуй, Зуля! Дай я тебя рассмотрю, – сказал мужчина, развязав пояс халата.

– Я не Зуля, меня зовут... – попыталась возразить девочка, запахивая расходящиеся полы.

– Это мне неинтересно, теперь ты – Зуля, а ко мне будешь обращаться «Хозяин», – перебил он и притянул за пояс ближе к себе.

– Где моя сумка с вещами? – сменила тему Лена.

– В мусорке.

– Да кто дал вам право! Я приехала сюда на отборочные соревнования! – закричала она, пытаясь вырваться из его рук.

– Считай, что тебя выбрали, – усмехнулся Хозяин и скинул халат с ее плеч.

– Не трогайте меня! – взорвалась девочка, и обняла себя руками, чтобы не упала одежда, и тут же получила оплеуху.

Это был даже не удар, а легкий хлопок, но не поддержи Лену охранник, то вряд ли бы она удержалась на ногах.

– Будешь орать, еще получишь. Я тебя осмотрю, потом расскажу все, что тебе нужно знать.

Хочешь не хочешь, но Лене пришлось опустить руки и халат упал к ее ногам. Хозяин, сидя на стуле, был вровень с Леной. Он внимательно посмотрел ей в глаза, приподнял одним пальцем ее подбородок, повернул лицо влево-вправо, рассматривая его.

– Прическу хорошую сделала, молодец! – похвалил он.

Конечно, сделала, Лена знала, какое большое значение в художественной гимнастике уделяют прическе и, приезжая на соревнования, хотела показать себя с лучшей стороны. Поэтому не просто собрала волосы в «гульку», а достаточно долго простояла перед зеркалом, заплетая мелкие косички и переплетая их между собой.

Потом его взгляд опустился ниже, туда, где ее грудь прикрывалась тонкой тканью ночной рубашки. Он не торопясь взялся за края выреза ночнушки и резко рванул в стороны, разрывая материю почти до самого низа, потом отпустил их, давая обрывкам упасть на пол. Так же спокойно засунул палец под резинку ее трусиков и резким рывком порвал ее. Трусики тоже соскользнули к ногам. Лена стояла молча, только по ее щекам беззвучно текли слезы. Хозяин же, не обращая на это внимание, осматривал и ощупывал ее: взял за плечи, покрутил туда-сюда, поднял, потрогал и опустил каждую руку, провел пальцами по спине, пощупал каждую грудь, как бы проверяя на мягкость или упругость. От первого прикосновения к груди, девушка невольно дернулась, но, прикусив нижнюю губу, заставила себя молчать, только слезы потекли еще сильнее. А он продолжал невозмутимо делать свое дело: погладил ее живот, обхватил обеими руками талию и его пальцы почти сошлись. Хозяин одобрительно покивал головой. Затем его взгляд опустился ниже.

– А это что за безобразие? – возмущенно сказал он и крикнул куда-то в сторону: – Дарья, иди сюда.

– Сейчас, – послышался из-за кулис женский голос.

Осмотр пока продолжался. Он поднял одну ее ногу, поставил себе на колено, осмотрел и ощупал. Когда рука прошлась по внутренней стороне бедра, Лена дернулась так, что с трудом удержалась на одной ноге.

– Тш-ш-ш, – произнес он, успокаивая ее.

То же самое проделал и с другой ногой. Потом повернул девушку боком к себе, надавливая одной рукой на спину, а другой придерживая живот, заставил ее нагнуться. Поменяв местами руки, согнул ее пополам, проверяя гибкость. Распрямил и повернул к себе попой.

В это время на сцене появилась женщина лет тридцати или чуть больше, похожая на цыганку. На ней была розовая кофточка и длинная широкая цветастая юбка, черные, как смоль, волосы были заплетены в тугую косу, а черные глаза светились теплом и добротой, на обеих руках звенели браслеты, в ушах играли золотым блеском массивные серьги-кольца.

– Слушаю, Хозяин, – сказала она с улыбкой.

– Даша, когда мы закончим, возьмешь ее к себе и приведешь в порядок, уберешь весь этот лес, чтобы нигде волосинки не осталось. – Женщина согласно кивнула и подмигнула ничего не понимающей Лене. – Да, и принеси еще один стул на сцену.

Пока Дарья пошла за стулом, Хозяин еще раз глянул на пленницу, фамильярно шлепнул ее по попке и сказал:

– Можешь поднять халат и надеть его.

Лена тут же стала выполнять его приказание, а он нагнулся, поднял с пола порванную ночнушку и протянул ей.

– Садись и утри сопли, поговорим.

Даша уже подносила стул.

Глава 8

Дождавшись, когда Лена вытрет лицо, высморкается в порванную рубашку и немного успокоится, Хозяин заговорил:

– Я не знаю, какую сказку тебе рассказали, чтобы привезти сюда, меня это и не интересует. Мне продали тебя, сказав, что ты красивая, гибкая и умная девочка, несколько лет занимаешься художественной гимнастикой и можешь хорошо смотреться на сцене. Я заплатил за тебя пять тысяч евро, и ты будешь работать на меня.

– Позвоните моим родителям, – заплакала Лена, – и они вернут вам...

– Я не похищал тебя ради выкупа, – перебил он, – ты нужна для другого. Хочу, чтобы ты вступала на этой сцене. Мне надо, чтобы ты подготовила программу. Скоро будет Новый год, зал заполнят посетители, в основном мужики. Мне не нужны особые прыжки и длинные пробежки. Мы положим три мата у края сцены, это все твое пространство. Пусть будет, например, мост-перекат через локти, шпагат стоя, ну, лицом к залу, разумеется. Может быть, «мексиканка» или «колбаска». Продумай сама. Ты должна показать мужчинам то, что они хотят видеть, возбудить их, поняла?

– Не совсем. Как я буду выступать, если вы выбросили мои спортивные купальники?

– Ты будешь выступать голой.

– Как?! – Лена аж вскочила с места и открыла рот от удивления.

Она никак не могла представить себе такого. Медленно осев на стул, она закрыла лицо руками и заплакала.

– Я не могу... я не буду делать этого, – сквозь всхлипы пробурчала она.

– А мне говорили, что ты умная. Как ты думаешь, где ты находишься? Это не концертный зал и даже не ресторан – это бордель, только здесь есть еще и развлекательная программа. Кроме тебя будет еще стриптиз, пара девочек, изображающих лейсбийскую любовь, короче, все, чтобы разогреть посетителей. А вокруг столиков будут ходить девочки, ожидающие приглашения присесть за столик. Через час-полтора в зале почти никого не останется, разбредутся по номерам. Вечером, если хочешь, прикажу Ване привести тебя сюда, посмотришь из-за кулис, что здесь происходит. Надеюсь, теперь ты поняла, что привезли тебя сюда не в куклы играть?

Девушка, все еще всхлипывая, кивнула головой.

– Согласишься выступать – будешь в числе элиты, разве что какой особый клиент тебя получит за хорошую плату. А через два года и со мной рассчитаешься, и денег заработаешь. Кто-нибудь отвезет тебя в город и отпустит на все четыре стороны, только глаза завяжет, чтобы не могла ментов сюда привести. Короче, три новогодние программы покажешь и домой поедешь. Была у нас до тебя одна такая девушка, так уже больше полугода гуляет в вашем городе. Ну, а не захочешь выступать, так отдам тебя Феде и еще паре ребят на развлечение, потом пару деньков отлежишься – пущу между столиков гулять. Только попробуй клиенту отказать... Вот и думай. Я приду через несколько минут.

Оставшись одна посреди большой сцены, Лена попыталась осмыслить все, что свалилось на нее за это утро. В голове никак не укладывалось, что в наше время может происходить такое. Сейчас, задним числом, она не понимала, как могла быть такой дурой, как поверила в какой-то закрытый просмотр. И ведь как просили никому не рассказывать, так и молчала. Ни один человек не знает, куда она поехала. Родители с ума сходят, ищут ее, да разве найдут? Вопрос выбора перед ней не стоял, ведь сразу понятно, что лучше выступать, хоть и голышом, чем стать проституткой. Хотя и в случае выступлений такая участь ее не минует, но если есть возможность оттянуть это, то надо за нее хвататься. А вдруг ее найдут? Хотя девочка, о которой он рассказывал, два года здесь прожила, но ее не нашли. Оставалось только надеяться, что ей больше повезет. В следующий миг она решила, что надежды нет, так и останется здесь презренной рабыней, предназначенной для услады похотливых мужиков и извращенцев.

Лена так глубоко задумалась, то погружаясь в пучину безысходности, то придумывая самые невероятные способы побега, что даже не заметила, когда к ней подошел Хозяин.

– Ну, что ты решила? – спросил он сходу.

Девушка даже вздрогнула от неожиданности, а потом, не поднимая на него глаз, еле слышно буркнула:

– Буду...

– Что? – не понял Хозяин.

– Буду выступать, – повторила чуть громче девочка.

– Вот и молодец! – Он даже не пытался скрыть своей радости.

Хозяин хорошо помнил, как девочку, привезенную полгода назад из другого города, не удалось сломать. Ее привязали за руки и за ноги к кровати и насиловали все, кто только хотел, но каждый раз, когда спрашивали, не изменила ли она своего решения, получали лишь отрицательное движение головы. А потом девушка и вовсе перестала реагировать, превратившись в безвольную куклу, с которой можно было делать все, что хочешь, не получая ни сопротивления, ни эмоций. На нее уже никто не обращал внимания, как оказалось, именно этого она и добивалась. Она выкрала у сопровождающего ее парня ключ от своей комнаты и ночью выбралась во двор, не зная того, что на ночь там спускают с цепи собак. Они ее и загрызли. Поняв, что происходит, отогнали этих зверей – все было кончено. Хозяин не из слабонервных, но и его передернуло, когда вспомнил вид этой несчастной. Отогнав от себя воспоминания, он продолжил:

– Сейчас пойдешь к Дарье, пусть приведет тебя в порядок и поможет расслабиться. Это она умеет. Потом пойдешь в свою комнату и после обеда начнешь готовить программу. Ты поняла теперь, какие элементы должна включить в нее?

Девушка со вздохом кивнула.

– Да, чуть не забыл, просматривал твой телефон, там есть музыка. Насколько я понял, она для тренировок и выступления. Вот, держи, пользуйся. Я его зарядил, пока тебе хватит. У тебя в комнате нет розеток, будешь отдавать его на зарядку Феде или Ване, когда они еду приносят. До нового года клиентам тебя показывать не буду, а после – поговорим. Тебе еще и подходящую одежду надо подобрать, но это потом.

Лена с радостью ухватилась за телефон. У нее появилась надежда позвонить родителям.

– Симку я вынул из аппарата, он только для музыки, – увидев хитрый блеск в глазах девушки, сказал Хозяин.

С трудом подавив вздох разочарования, она поплелась за хозяином. Комната, куда они шли, была совсем рядом со сценой. Хозяин открыл дверь и легонько подтолкнул туда Лену.

– Даша, принимай клиентку, когда закончите, отведешь ее в пятую комнату, – сказал он и кинул ключ.

Женщина ловко поймала его и сунула в широкий карман большого передника, надетого поверх одежды.

– Заходи, Зуля, сейчас мы с тобой повеселимся, – с улыбкой сказала женщина.

– Я не Зуля, я...

– Тш-ш-ш, – Даша приложила палец к губам. – Я тоже далеко не Дарья, здесь всем дают другие имена, так что привыкай к новому. Снимай халатик и ложись на кушетку.

– Закройте пожалуйста дверь, – попросила Лена.

– Извини, мне не разрешают, в целях безопасности, говорят. У меня же тут и ножницы и бритвы. А на самом деле, мне кажется, любят поглазеть, как девочки красоту наводят. Вот увидишь, сколько мужиков сюда заглянет с самыми неожиданными вопросами и без.

– Так что, мне так и лежать голой у всех на виду?

– Привыкай, девочка, так или иначе тебя все в этом виде увидят. Думаю, Хозяин четко объяснил, что тебе на сцене надо будет показывать. Как раз то место, что я сейчас буду обрабатывать. Залезай, залезай, не раздумывай.

Лена посмотрела на кушетку, обтянутую клеенкой и наполовину прикрытую простыней, с маленькой подушечкой для головы, скинула халат и стала забираться на нее.

– Вот так, молодец, – руководила процессом Даша, – попку – на клеенку, а простынку под спинку. Представь себе, что ты в модном косметическом салоне делаешь эпиляцию, чтобы понравиться своему возлюбленному.

Девушка только тяжело вздохнула.

– Что, Зуля, ты не согласна? Говори, не стесняйся.

– Я никогда не бывала в этих модных салонах и даже представить себе не могу, как это выглядит. Да и не думаю, что перед возлюбленным надо представать вот так, совсем открытой.

– Наверное, ты права, но, находясь здесь, так хочется хоть изредка почувствовать себя свободной и счастливой, – говоря это, женщина что-то разводила в глубокой фарфоровой посуде. – Мы же все здесь рабы и не принадлежим себе.

– Как, и вы тоже?

– Да, он всех женщин, что здесь живут, купил. Только охранники на зарплату работают. Поставь ступни на кушетку и раздвинь ножки. Я буду там мазать.

Как только девушка выполнила ее просьбу, в комнате нарисовался парень, одетый так же, как Федя, но чуть моложе, мельче и шустрее его.

– Здравствуйте, девочки! – улыбаясь, подошел, внаглую рассматривая Лену. – Можно с новенькой познакомиться?

Девушка инстинктивно попыталась сдвинуть колени, но Дарья не дала. Она уже начала ее смазывать, отчего по комнате распространился запах горелых волос.

– Ваня, а ну, сгинь отсюда, – цыкнула на него Даша, – не смущай девочку. Зуля ее зовут, еще успеете познакомиться.

Ваня спорить не стал и быстро испарился, на прощанье заговорщически подмигнув Зуле.

– Боится меня, – улыбнулась Дарья. – Заметила у него на левой щеке шрамы? Это я их оставила. Но давай по порядку. – Женщина отставила в сторону чашу, протерла руки тряпкой и поставила на электроплитку что-то подогреть. При этом ни на минуту не замолкала. – Как я уже говорила, всех женщин, что живут здесь, он купил. У кого и как – не знаю. Меня продал мой муж. Я же цыганка, у нас муж – это хозяин, может с тобой делать все, а я попалась строптивая, не спускала ему. Как пытался руку на меня поднять, так кидалась на него тигрицей. У меня в семье было пять братьев, я дралась с ними на равных, так что муж меня бояться стал. Не выдержал он такого позора, вот и привез сюда, оставил, как он сказал, на один день, и больше не вернулся. Потом уже объяснили, что продал. Я поначалу сильно убивалась, три дня ничего не ела, ни с кем не разговаривала, только слезы лила.

Женщина сняла с плитки кастрюльку, от которой пахло воском, и, каждый раз отдергивая руку, чтобы не обжечь пальцы, стала собирать в ней воск в комок. Потом взяла руку девочки, приложила к ней этот теплый липкий комочек и резко дернула, вырвав несколько почти невидимых тонких волосков. Процедура была не из приятных, но это Лена могла вытерпеть. А Даша продолжала ее забалтывать:

– На четвертый день спросила: «Что мне делать, коль я продана?», а он мне: «Пойдешь вечером в зал, клиентов обслуживать». Вот я и сорвалась, вся злость, что копилась во мне, наружу вышла. Трое крепких мужиков меня скрутить не могли почти полчаса. Вот тогда следы моих ногтей и остались у Вани на щеке. Ну избили меня, а что толку? Когда отошла от побоев, сказала, что все равно к себе никого не допущу, первого же клиента убью, и пусть что хотят, то и делают со мной. Хозяин мне поверил. Вот и пристроил сюда, девочек в порядок приводить.

Закончив с левой рукой, Даша взяла что-то, похожее на тупой нож, и стала соскребать им белую кашицу, которую намазала между ног, собирая ее на бумажку вместе с остатками волос. Потом смыла всё губкой, смоченной в мыльной воде, протерла насухо полотенцем и намазала еще чем-то. А сама перешла к правой руке.

– Вот так и живу здесь почти пять лет, – говорила дальше Дарья, – мне теперь доверяют. Когда Хозяин уезжает куда-нибудь, то меня за старшую оставляет. Знает, парни меня слушаются и девчонки уважают, сколько раз я за них заступалась, но и порядок нарушать не давала.

– А вы не пробовали сбежать отсюда? – спросила Лена.

– А куда? Это у тебя есть дом, родители, что ждут и примут, а мне дорога в табор заказана. А больше некуда: дома нет, документов нет. Да и специальности толком нет. Так что буду жить здесь, пока эту лавочку не накроют.

Еще долго Дарья возилась с Зулей. К концу процедуры девушка знала почти все про обитателей этого странного заведения. Обработаны были ноги, поясница. На теле и впрямь не осталось ни единого волоска. Потом Даша намазала все тело каким-то пахучим маслом и, дождавшись, когда оно подсохнет, сказала надевать халат и топать за ней в свою комнату. Лена, идя рядом с Дарьей, почувствовала, что настроение у нее изменилось, и появилась надежда, что сможет пережить все, что ее ожидает.