Текст книги "Оболтус (СИ)"
Автор книги: Ядвига Благосклонная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Нет. Я ничего не употребляла. Просто перед вами самая большая неудачница в мире. Пристрелите меня кто-нибудь и избавьте от этих мук!
Когда я вчера зашла в кабинет гендиректора, то мысленно посылала всем богам на свете молитвы с просьбами, чтобы мне не дали пинок под зад до самого общежития. И Боги меня услышали. И даже исполнили мою просьбу. Не обошлось, разумеется, без подвоха. А подвох собственно вот в чем…
– Валерия, – сказал Александр Александрович, – вижу вы познакомились с моим сыном.
– Простите, пожалуйста! Я не специально, точнее специально, но нет, – начала пороть чепуху. – Я не хотела, чтобы так вышло и вообще…
– Стоп, – вдруг прервал он меня. – Будем считать, это недоразумением.
Сглотнув, я кивнула.
– Скажите, Валерия, у вас наверняка есть мечта? – облокотившись на стол, задал он совершенно неожиданный вопрос, пытливо прожигая меня своими чёрными глазами. Где-то я уже такие видела…
– Д-да, – рассеянно пролепетала.
– Какая?
Уже тут мне стоило задуматься, но я была слишком ошеломлена, чтобы вообще думать. Мой мозг отказывался что-либо делать.
– Как у всех… Здоровья родителям, счастливая семья, – промямлила, не зная, что отвечать.
– Нет. Это само собой. Кроме семьи. Возможно, хобби? Выпустить книгу? Сняться в фильме? – с нажимом проговорил. – Говорите, – настойчиво потребовал ответа.
– Я мечтаю стать ведущей, – пробормотала, сильно прикусив губу.
– Что если я скажу, что могу исполнить вашу мечту?
– Исполнить?
Вот теперь вообще ничего не понятно. Я в параллельной вселенной? Я думала, что этот человек даже имени моего не знает, а тут вдруг заделался золотой рыбкой!
– Да, – уверенно кивнул головой. – Знаете, у меня ведь тоже есть мечта. Хотите узнать, какая?
– Гм? – нечленораздельно выдавила.
– Я хочу, чтобы мой сын стал нормальным человеком. Чтобы гордость за душу брала. Чтобы был как вы, к примеру. Стремился к чему-нибудь, понимаете? – выжидательно на меня посмотрел.
– Угу…
– А знаете! – хлопнул он себя по коленям. – Мы можем друг другу помочь реализовать наши мечты!
Вот тут мой глаз задергался, потому что весь этот разговор казался нереальным. Может, тот псих все-таки убил меня, и я попала в рай? А моё тело сейчас валяется где-то в канаве.
– Мой сын неплохой парень, но избалованный. Ему нужна твердая рука, реальная жизнь. Вот, вы где живёте?
– В общаге, – пискнула.
– Что может быть прекраснее? – воодушевленно воскликнул Александр Александрович.
Да уж, даже не знаю что…
– В последний год он совсем отбился от рук. Ничего не хочет. Поэтому предлагаю вам сделку, – перешёл он на более деловой тон, – вы погрузите моего сына в, так называемую, реальную жизнь. Я со своей стороны тоже приму меры. Заберу карточку, устрою на работу. Ваша задача: следить за тем, чтобы он ходил на работу, написал сам, – сделал он ударение, – диплом. Не шастал по барам. Если придётся, можете забирать у него ключи и закрывать в квартире, а утром открывать. Я в свою очередь обещаю похлопотать за вас. Вы же наверняка в курсе, что нам на новое шоу нужен сайдкик. Это, безусловно, не главный ведущий, но для старта очень даже достойно. Как вам такое предложение?
Безумное. Абсолютно, мать вашу, безумное!
Но вслух я это, разумеется, не произнесла.
– Простите, а вы уверены, что это сработает?
Потому что я была уверена в одном – этот гаденыш при первой же возможности толкнет меня под машину или спустит с лестницы, а потом выставит все за несчастный случай.
– Нет, – отрезал, а черты его лица приобрели суровость. – Вот поэтому, Валерия, вы мне и нужны. Девушка вы настойчивая, умеете давать отпор, к тому же у вас есть стимул.
Стоит ли говорить, что возможности отказаться у меня не было? Да и потом, кто знает когда еще подвернется такой шанс. Сайдкик это больше, чем я могла мечтать. Это не призрачный, а реальный шанс. Вряд ли такой высокопоставленный человек как Александр Александрович будет раскидываться обещаниями направо и налево.
Именно поэтому, сегодня я еду в лифте дома того нахала по имени Саша. Да-да, Александр Александрович подошел к «делу» со всей серьезностью и уже вечером отправил мне на почту «досье» на своего сына.
В общем, таких оболтусов я давно не встречала. Пары не посещает (я тоже, но не стоит ровнять, у меня оформлено свободное посещение), ведёт разгульный образ жизни, разбрасывается деньгами, за ум браться категорически отказывается.
Ну ничего! Мы ещё повоюем с тобой, Зайцев!
Сноски*
Заруба – драка, состязание;
ТК – телеканал
Глава 5
Лера
Железные двери лифта раздвигаются, Александр Александрович все ещё, несмотря на наше… Эээ, как бы это назвать? Партнерство? Сотрудничество? В общем, этот солидный властный мужчина заставляет дрожать и подгибаться мои коленки.
Он пропускает меня вперёд, затем сам выходит из лифта, подходит к самой крайней двери, где как я предполагаю находятся пентхаусы. Немудрено, этаж-то последний. Это не однокомнатная квартира Петрова, которой он так кичился.
Эх, знал бы он, где я нахожусь, завистью бы удавился. Андрей всегда мечтал о пентхаусе, но эта роскошь была его родителям не по карману, а уж ему-то и подавно.
Александр Александрович нажимает несколько раз на звонок, но открывать нам никто не спешит.
Затем он звонит на мобильный своему сыну, который, к слову, есть и у меня. Подписала я его красноречивым эпитетам «говнюк». Ну а что? Правда же!
Звонки также оказываются бесполезным делом, а я внутренне ликую.
Если этого засранца нет дома, то наше «знакомство» отложиться. Честно говоря, я все еще опасаюсь того, что этот гаденыш захочет отомстить.
– Валерия, можно я воспользуюсь вашим телефоном?
– Конечно, – передаю ему свой гаджет.
Это, безусловно, не последней модели айфон, но тоже вполне себе ничего. Модель новая, гаджету еще и года нет, исправно работает, да и камера отличная.
Запоздало понимаю, что сейчас он увидит на экране и краснею.
Черт! Ну вот нужно было мне так подписать его номер! Вот идиотка!
Александр Александрович кротко усмехается, но никак не комментирует. Спокойно нажимает на вызов и принимается ждать.
Бесполезно. Никто не отвечает.
Отлично! Встреча откладывается до лучших времен!
– Что ж, тогда придётся воспользоваться своим ключом, – произносит.
Ох, ну разумеется. Не думала же я, что все будет так просто!
Ладно. Вру. Ещё как думала…
– Держите, – передаёт мне мой телефон обратно, после чего лезет в свой кожаный портфель и достаёт оттуда связку ключей.
Он быстро справляется с замком, но на этот раз первой не пропускает. Заходит сам, осматривается, принюхивается, морщится, а после жестом указывает следовать за ним.
Стоит мне только ступить на порог прихожей, как я восторженно ахаю. Даже несмотря на отвратительный запах тухлятины и заляпанное зеркало во всю стену, я не могу сдержать своего восторга.
Мраморные полы, причудливой формы шкаф для обуви, но изумляет меня не это, а картины на стенах. Рассвет, закат и луна под звёздным небом. Одна картина плавно перетекает в другую. Это настоящее произведение искусства. И на этой красоте вековой слой пыли.
Этот парень неряха. Самый настоящий свинтус. Гореть ему в аду за такое отношение к вещам.
Расстегиваю пальто и хочу разуться, но босс качает головой и отрезает:
– Я бы не советовал.
Что ж, ему виднее. Не удивлюсь, что в таком бардаке змеи завелись. Куртки свалены в одну кучу на полу, обувь вообще в разных концах коридора, я уже молчу о разбросанных носках и… Что это?
Присматриваюсь…
Женские стринги?
О боже мой…
Александр Александрович сконфуженно откашливается, убирает это безобразие ногой с дороги и проходит вперёд. Я же словно привязанная следую за ним, но на полпути останавливаюсь, когда слышу громкий мужской храп.
Машинально поворачиваюсь на звук.
Мать моя женщина!
– Ааа! – вскрикиваю.
На кожаном диване спит парень. Поправочка. Голый парень. Угу. Абсолютно, мать вашу, голый.
Зажмуриваюсь, пятясь назад.
Как это развидеть?
– Какого черта? – видимо, своим криком я разбудила этого эксгибициониста. Приоткрываю один глаз. Зачем я это делаю? Остановите меня, кто-нибудь! Парень сонно хмурится и зло рычит, – Опять ты! – хватается за подушку и швыряет, попадая мне точно в лицо. – Исчезни!
Разворачиваюсь и уже хочу пуститься в бега, но наталкиваюсь на босса. Тот ошарашен не меньше моего.
– Мать твою! – громко рявкает. Ого, он реально зол. Даже в бешенстве. – Саша!
Я все еще утыкаюсь ему в грудь и, наконец, вспомнив про меня, Александр Александрович отступает, давая возможность мне ужиком проскользнуть обратно в коридор.
Глубоко вздыхаю, подавляя в себе желание сбежать из этого кошмара.
Сайдкик, Лера, сайдкик. Помни об этом.
Хорошо, что я не успела все рассмотреть в подробностях. Не то чтобы он был ужасен или мне никогда не доводилось видеть обнаженных мужчин. Доводилось, разумеется. Целых троих. Парня с которым потеряла девственность, Петрова и дядю Гошу – нашего соседа, которого жена застукала с любовницей и выставила на лестничную площадку в чем мать родила. Я тогда как раз возвращалась со школы… Но это… Это просто взрыв мозга!
– Саша, проснись! Ты опять вчера пил?
Отсюда мне все прекрасно слышно… Конечно, некрасиво подслушивать чужие разговоры, но, знаете, я в эту обитель разврата не напрашивалась!
– Отец? – доносится слабый голос. – Господи, слава богу! Мне только что показалось, что тут одна ненормальная…
– Тебе не показалось, – жестко прерывает его, а я прикусываю губу и всхлипываю.
Теперь обратного пути нет. Самолёт взлетел в небо. Поезд двинулся с места. Ракета запущена, ну и все в таком роде.
– Что? Ты издеваешься надо мной?
– Ради всего святого, пойди оденься. Что за дурная привычка?
– Пап…
– Для начала оденься, сын.
Слышится скрежет кожаного дивана, тяжёлые шаги и недовольное пыхтение. Поворачиваюсь спиной, чтобы снова не стать невольной свидетельницей стриптиза.
Черт! Зеркало!
Зайцев младший абсолютно лишён всякого стеснения. Он выруливает из-за угла, бросает на меня раздражительный взгляд, чертыхается и топает в комнату.
Да. Я опять не закрыла глаза и имела «счастье» лицезреть не только его пенис, но ещё и зад. Может, извращенство передается воздушно-капельным путем и я уже заражёна?
– Валерия, идите сюда!
Как бы мне не хотелось уйти отсюда, но я иду. Прохожу в зал, где босс уже хозяйничает.
– Кофе? Чай?
Мне бы чего покрепче после увиденного, но…
– Кофе, спасибо, – киваю головой, натянуто улыбаясь.
– Присаживайтесь, – произносит, а у меня, клянусь, глаз дергается.
Да я скорее посажу свою задницу на раскаленную печь, чем на этот диван!
Босс оценивает мое дерганое состояние и впечатлительную натуру и отодвигает стул.
С опаской на него кошусь.
Ладно. Не стоять же посреди квартиры, в самом деле!
Делаю несколько шагов, как на что-то наступаю. Смотрю вниз.
О неет. Фуу!
Презерватив. Использованный, мать вашу, презерватив!
Лицо Александра Александровича багровеет. Невооруженным взглядом видно, что мужчине неловко. Он трёт шею и ослабляет галстук, словно тот его душит.
– Вот именно поэтому мне и необходима ваша помощь.
Тут только чудо поможет, право слово.
Однако, я молча киваю головой, переступаю эту мерзость и сажусь на стул, а передо мной опускается чашка кофе.
Хорошего кофе, понимаю, сразу же после первого глотка. В разы лучше, чем на ТК.
– Александр Александрович, вы уверены, что именно я вам нужна?
Знаете, надежда умирает последней. Кажется, меня где-то конкретно надули. Вряд-ли «озабоченный извращенец» тоже самое что и «избалованный». Этому парню нужен кнут. Без какого-либо пряника. А я, знаете ли, садистскими наклонностями не страдаю.
– Конечно. Раз вы ещё не сбежали, то вы определенно точно мне нужны.
Блин. Так и знала, что нужно сворачивать удочки. В конце концов, кто бы меня за это осудил?! Но уже поздно. Поезд, как говорится, ушёл…
Нервно усмехаюсь. Я не верю в эту идею. Сколько этому парню? Двадцать один? Двадцать два? Это уже взрослый, в данном случае не состоявшейся, но, так или иначе, мужчина. В голове вспыхивает неприличная картинка его задницы и ещё кое-чего. Сто процентов мужчина. Не так-то просто его перевоспитать, если вообще возможно. Пока что мне кажется это за гранью реального.
Хлопает дверь, снова шаги и опаляющий мою спину взгляд. Серьёзно, у меня даже в позвоночнике покалывает. Я буквально могу ощутить его ненависть ко мне.
– Что эта стерва здесь делает? – выпаливает.
Немного поворачиваюсь. Ну кто бы сомневался. Он надел штаны, но не потрудился надеть футболку. Если бы этот парень не бесил меня своей надменностью и хамством, возможно, по-женски я бы оценила его привлекательность, но пока он только вызывает у меня желание выплеснуть кофе ему в лицо. Хотя нет. Этот кофе слишком хорош для его тупой рожи.
– Сын, следи за словами, – холодно, но вместе с тем властно изрекает Александр Александрович. – Во-первых, сядь. У меня к тебе серьёзный разговор.
Зайцев скептически выгибает бровь, скользя по мне взглядом, прищуривается и медленно, даже как-то хищно опускается рядом. Точно лев перед нападением.
Невольно ежусь, но заставляю себя выпрямиться и не прогнуться под этими чёрными глазами.
– «Эта» тоже будет присутствовать при разговоре?
– Эту прекрасную девушку, – на слове «прекрасную» Зайцев фыркает, – зовут Валерия. И да. Она будет присутствовать.
– Кто-нибудь скажите, что это кошмар, – бормочет, бесцеремонно хватает мой кофе и в два глотка опустошает чашку.
Нужно было все-таки плеснуть ему в рожу…
– Ты стал неуправляем. Как я и сказал, диплом ты должен написать сам. Своими силами. Денег от меня не получишь ни копейки, но я возьму тебя в штат, как младшего сотрудника и буду оплачивать стажировку.
– Да ты смеешься, что ли? – яростно вскакивает. – Стажировка? Серьёзно? И что я куплю на это? Литр бензина?
– Нет. Проездной на метро, – абсолютно спокойно отзывается Александр Александрович.
Зайцев хватается за волосы и невесело смеется. Проводит рукой по лицу и запускает пятерню в волосы, ероша короткие чёрные как смоль волосы.
– Это просто какая-то гребаная шутка. Я все еще в хлам, наверное… Этого просто не может быть.
Мда, давно я не видела такого отчаяния. Кажется, отказ от средств для него сродни концу света. Между прочим, зарплата у стажёра приличная. Чуть меньше моей ставки, но этого вполне хватит, чтобы прожить. Мне, например, хватило еще и накопить на билеты домой. А они не дешёвые. Шутка ли в другой конец страны-то?
А ему на литр бензина. Золотом плавленным заправляется, что ли?
– Валерия, по моей большой просьбе, будет тебя контролировать и все, – смотрит на него исподлобья, – абсолютно все мне докладывать.
– То есть, ты хочешь сказать, что приставляешь ко мне какую-то девку, чтобы та посла меня? Так получается?
– Валерия не какая-то там девка. Следи за своим языком, щенок! – цедит сквозь плотно сжатые зубы.
Обстановка накаляется. Что может быть более неловким, чем стать свидетелем семейных разборок?
– Она больная на всю голову! – рычит. – Ей самой лечиться нужно! Да она на людей бросается!
– Вчера я все прекрасно видел своими глазами. И уверен, что Валерия прекрасно справится со своей задачей.
Они испепеляют друг друга глазами. И, очевидно, никто не собирается уступать. Слишком упрямы. Слишком похожи.
– Если ты думаешь, что сможешь приставить ко мне няньку и я стану вдруг пай-мальчиком, то сильно ошибаешься. Мне нахрен не сдался этот диплом! Можешь засунуть его себе в задницу, папочка! А мне всегда есть куда пойти! Счастливо оставаться!
Зайцев срывается с места, слышится грохот, шорканье, раскатистый мат, потом хлопок двери.
– Ничего, – невозмутимо качает головой Александр Александрович, – не пройдёт и двух дней, как он образумится.
Я с этим утверждением бы поспорила, но кто я такая? Наверняка босс лучше знает своего сына.
– Пойдемте, Валерия. Работа не ждёт.
***
Так и происходит. Полтора дня. Именно на столько хватило самостоятельного Зайцева, но обо всем по-порядку.
Наступило затишье. Александр Александрович не упоминал своего сына. Вообще. Как будто вовсе не он просил образумить своего засранца. Я по-прежнему носила ему документы, слушала мерзкие комплименты Ивана Петровича, по вечерам делала домашние задания и отправляла на почту преподавателям. В отличие от безответного Зайцева я свой диплом уже давно написала. Осталась только защита.
«Образы телеведущих в популярных американских ток-шоу на примере Опры Уинфри». Опра мой кумир. Она для меня современная Жанна Д’арк. Пережить изнасилование в девять лет, родить в четырнадцать и потерять ребёнка, терпеть постоянные побои…
И это только малая часть. Не будем говорить, как в принципе женщине, а тем более черной женщине, сложно было пробиться в семидесятых, когда к афроамериканцам еще не были так лояльны и, презрительно смотря, называли унизительным: «негры». И, несмотря ни на что, она добилась своего. Сейчас попасть к ней на шоу считается престижным для звезды любой величины.
Опра смогла и я смогу!
Короче говоря, следующим вечером, за чашкой чая и любимого сериала, я неожиданно слышу за дверью голоса. Однако не придаю этому значение.
Мало-ли кто там шатается. Подружка чья-то или друг. Общага дело такое…
Сделав звук погромче, стала дальше смотреть, как вдруг дверь в мою комнату распахивается, да с такой силой что бьется о косяк.
– Ну привет, соседка! – скалиться мерзавец, а я так и застываю с поднесенной ко рту чашкой.
В руке Зайцев держит сумку, за спиной два чемодана, а на смазливой физиономии коронная мерзкая ухмылка.
Прошу прощения…?
Глава 6
Саша
Девчонка таращит на меня свои глаза.
Ну что, малышка, не ждала? Я, знаешь ли, тоже.
А все Лисин предатель. Я к нему, как к другу, а он… Козел, в общем. С отцом заодно. Спелись.
Разумеется, вчера, когда я хотел снять деньги, мои карточки уже были заблокированы. Налички у меня кот наплакал, хорошо ещё что остался абонемент на бензин. На неделю может и хватит, а за неделю я уж что-то да придумаю…
– Ч-что? – заикается, закрывает глаза, начинает шептать себе что-то под нос, затем открывает и взвизгивает, – что ты тут делаешь?
– Судя по всему, живу, – хмыкнув, завожу свои чемоданы, кидаю сумку под ноги и, присвистнув, выношу вердикт, – ну и халупа.
Чудовищные розовые обои на стенах, неровно положенный линолеум, стол, два стула, холодильник, микроволновка, большой шкаф, который не закрывается. Прекрасно. Просто, мать вашу, прекрасно. Это комната меньше, чем мой толчок. А еще здесь только одна кровать.
Обычно я не против поспать (читать как переспать) с симпатичными девушками, но боюсь эта мегера оторвет мне член, если я лягу рядом с ней.
– Где ещё одна кровать?
Она моргает. Один раз. Второй. Качает головой, проводит рукой по густым цвета шоколада волосам и нервно смеется.
– Какая еще к черту кровать? – вдруг вскидывает голову. – Выметайся отсюда!
– Прости, солнышко, – злорадно ухмыляюсь, – но отец отправил меня под полный контроль няньки.
Девушка фыркает, откладывает ноутбук и встает с кровати. И все это проделывает, не сводя с меня пристального взгляда, как будто к ней забрался вор или маньяк, что само по себе смешно.
Во-первых, что тут воровать? А, во-вторых, ей-то и бояться маньяка. Уже сочувствую тому бедолаге, который попробует на нее напасть. Я встретился с этой сумасшедшей всего раз, а теперь не могу избавиться. Да маньяк сбежит от неё в Магадан! И то не факт, что она его и там не достанет.
Скептически за ней наблюдаю, пока она одной рукой тянется к телефону на столе, а другой завязывает полы своего розового махрового халата.
Как будто я до этого не успел рассмотреть все её прелести, в самом деле! И как будто я до этого не видел женских ног и сисек без лифчика. Похоже, она та еще скромница.
– Я собираюсь позвонить Александру Александровичу, – объявляет, поджав строго губы.
– Валяй, – хмыкаю и заваливаюсь на кровать.
Что? Я же сказал, что только с ней не лягу.
Пока девчонка яростно бьет пальцами по экрану, я закидываю руки за голову и зеваю. Вряд ли, отец скажет ей что-то новое. Во всяком случае, я слышал это несколькими часами ранее.
– Александр Александрович, доброй ночи, – звучит ее напряженный голос, – ваш сын заявился ко мне со своими чемоданами и…
Очевидно, сейчас отец ей читает ту же лекцию, что и мне. После того, как вчера Сэм отказался мне помогать, заявив, что кто-то же должен заставить меня высунуть голову из задницы, я поехал домой и надрался в хлам.
Отец снова меня нашел в том же положении, что и вчера, забрал ключи от квартиры и приказал собирать чемоданы. Конечно, я мог бы поехать к матери и пожаловаться, что Зайцев старший слетел с катушек, но это не по-мужски. В конце концов, наши разборки – это исключительно наши разборки.
«Моё терпение закончилось. Сегодня же собираешь чемоданы и переезжаешь в общежитие» – отрезал он.
«А если не перееду?» – вальяжно спросил я.
«Тогда отправишься в армию. Там-то из тебя точно человека сделают»
На этом собственно и закончился наш разговор. Все вопросы были исчерпаны. Ладно. Черт с ним. Я действительно собрал свои чемоданы и поехал в этот сарай.
Вы думаете я так просто сдался?
Трижды «Ха»!
Я сделаю так, что эта истеричка с крокодильими слезами на глазах будет умолять моего отца её уволить. Это все из-за неё. Я уверен, если бы эта стерва не появилась в моей жизни, то она бы не перевернулась с ног на голову.
– Но это обязательные меры? Я могу просто приходить к нему… – её голос звучит настолько несчастно, что мне становится её почти жалко. Почти. – Хорошо, – поникают её плечи. – Я поняла. До свидания.
Она отключается, но, видимо, у неё все не очень хорошо с восприятием, потому что девчонка втыкает в одну точку. Она хоть дышит?
– Ей, – зову, – так, где моя кровать?
– В коридоре на коврике, – шипит, после делает два глубоких вдоха и отрезает, – моя кровать состоит из двух. Нужно двигать.
Эээ? Чего? Как это из двух?
Непонимающе на неё смотрю, и, закатив раздраженно глаза, она подходит и командует:
– Встань.
Поднявшись наблюдаю за тем, как она откидывает одеяло, простыни, ещё одеяло… Боже, зачем столько одеял? В итоге, эта принцесса на горошине добирается до матраса и скидывает его. Вот теперь я понимаю, что она имела ввиду.
Мастерица, однако.
Заграбастала себе две койки вместо одной. Что на это сказал её сосед или соседка? И, кстати, почему она живёт одна? Этот вопрос вылетает у меня непроизвольно, но она отвечает:
– Потому что у меня была договоренность с комендантом.
– А я думала ты соседа съела, – подкалываю ее.
– Очень смешно, – ворчит и принимается двигать кровать.
Безусловно, я тот еще козел, но таскать женщине тяжести в моём присутствии не позволю. Тут уж сказывается мамино воспитание.
– Отойди, женщина, – отодвигаю её в сторону и принимаюсь двигать кровати.
Она расположила их таким образом, что они стоят посередине, образовывая одну. За минуту расставляю их к стенам. Кажется, в этой каморке стало еще меньше места.
– Надеюсь, что ты взял с собой постельное белье, потому что я не собираюсь давать тебе свое, – с отвращением выплевывает.
– Не переживай. Я бы у тебя и не попросил.
– Если ты уж собираешься тут жить, то запоминай правила, – важно изрекает, складывая руки на груди.
Это смешно. Она действительно думает, что я собираюсь следовать каким-то там правилам?
– Во-первых, никаких девушек в этой комнате.
– Даже тебя? – ухмыляюсь. Только первое правило, а уже осечка.
– Кроме меня, конечно! – рявкает. – Не таскать сюда никаких подружек. Я не собираюсь потом проводить здесь дезинфекцию. Во-вторых, – загибает палец, – убирать за собой. Я не позволю мою комнату превратить в хлев.
Как будто он и так им не является.
– В-третьих, не смей трогать мои вещи. В четвертых…
Без понятия, сколько у неё этих гребанных правил, но когда у неё заканчиваются пальцы на руках, а, возможно, и на ногах (я не особо слушал), и она замолкает, то я растягиваю на губах кривую усмешку.
– Теперь, полагаю, моя очередь? – Встав, подхожу к ней, возвышаясь на полторы головы. По сравнению со мной эта девчонка просто кроха (ага, это она с виду такая беззащитная, но я-то знаю какая у нее твердая коленка). – У меня есть одно правило: никаких чертовых правил. Запиши это себе на лбу, солнышко, чтобы вспоминать каждый чертов раз, когда будешь смотреться в зеркало. А теперь, будь добра, покажи мне где в этом сарае душ.
– Сам найдёшь, – пихает меня в плечо (рука у неё реально тяжёлая), и начинает застилать свою кровать.
Сам так сам.
Пожав плечами, достаю из чемодана полотенце, банные принадлежности, скидываю найки, носки и надеваю тапки, после чего выхожу из комнаты.
Длинный коридор не везде освещается. Видимо, кто-то лампочки повыкручивал. Ванну я нахожу почти сразу. Точнее душ. Возле него стоят несколько парней. Хочу уже протиснуться мимо них, но меня хватают за плечо:
– Эй! Куда прешь? Очередь!
Мать вашу, здесь ещё и очередь?
Парень прищуривается, а после спрашивает:
– Новенький, что ли? Не припомню тебя.
– Ага, только сегодня въехал. Саша, – протягиваю руку.
– Лёня – пожимает ладонь, – а это Костян, – кивает на рядом стоящего друга. – А в какую заселился?
– Двести десятую.
– Оу, – протягивает, – к Лопушковой? Сочувствую.
Что ж, я знать не знаю кто такая Лопушкова, но, судя по тому что мне сочувствуют и весьма искренне, это моя «соседка-тире-нянька».
– Ага, странно, что тебя вообще к ней подселили. Она ж вроде на лапу коменданту даёт, – вклинивается в разговор Костя. Худощавый высокий парень, с резкими чертами лица и лукавыми глазами.
– Мест наверное не было, – не вдаюсь в подробности. – А эта Лопушкова как вообще?
– Да нормальная вроде… – задумавшись говорит Лёня. – Перец у неё правда крутой какой-то на мерине гоняет, но зубрилка ещё та!
– Ага, но зато не доносит, если с ребятами гудим.
Дверь щелкает и выходит высокая блондиночка. Девяносто-шестьдесят-девяносто.
Надо же, какие экземпляры в общаге обитают!
Плотоядно облизнувшись, уже представляю её под собой. Или на себе.
– Светик, ну ты хоть если в душ идешь, то майку прозрачную что-ли надевай на мокрое тело. Порадуй мужской глаз, – смеется Костян.
– А тебе, Алексеев, только и остается что смотреть, – хмыкнув бросает блондинка и кидает мимолетный взгляд на меня.
Я подмигиваю. Прикусив губу, девушка бегло меня осматривает, кокетливо взмахивает волосами, и, покачивая бёдрами, удаляется.
– А это кто? – спрашиваю.
Светка из двести четвёртой. Но я тебе так скажу, друг, даже не старайся. Она себе богатого хахаля ищет.
– Понял, – киваю, а сам уже думаю как буду ее иметь. Богатый не богатый, а тонны обаяния у меня не отнять. Если я хочу, то могу быть весьма настойчивым и обходительным парнем. – Кто следующий?
Ребята обмениваются взглядами, а потом Лёнчик говорит:
– Можешь, идти. Кстати, мы с Костей каждый месяц собираем на горячую воду. У нас тут общий счёт, – ну очень тонко намекнул.
Денег у меня не особо много, но все же на вражеской территории «свои» люди не помешают. Потянувшись за кошельком, спрашиваю:
– Сколько?
– Пятьсот.
Ну это ещё по-божески, я вам скажу.
Достаю купюру и передаю. Довольно лыбясь парни, пропускают меня вперёд.
– Ну если тебе будет что-то нужно, то обращайся.
– Угу…
Зайдя в душу, дергаю щеколду и прохожу внутрь.
Просто, млять, ущипните меня! Это душевые? Да в любом притоне и то получше будет! Потрескавшаяся плитка, гнилые трубы с которых капает вода, паутина на стенах…
Черт! Может, армия была не таким уж и плохим вариантом?! Потому что это полный отстой.
Сняв свои вещи, которые стоят дороже, чем все это здание, аккуратно вешаю на крючки, а после становлюсь под душ и включаю воду.
Холодная… Неудивительно, что они на горячую собирают.
Начинаю крутить второй винтик, но ничего не меняется.
Что за хрень?
Мне понадобилось более пяти минут, чтобы понять, что никакой горячей воды нет и не будет. Закрыв воду, натягиваю боксеры, хватаю полотенце, свои вещи и бросаюсь в комнату.
– Почему в душе идёт холодная вода? – как только захожу, выплевываю.
– А какой она должна быть? – невозмутимо интересуется Лопушкова, даже не оторвавшись от своего телефона.
– Горячей, разумеется. Я же, мать твою, отвалил за это пятьсот рублей!
Лера
Этот парень полный кретин. Как можно было повестись на этот тупой развод?
Так же, как и ты четыре года назад. Да-да, спасибо внутренний голос, ты как всегда вовремя.
С его волос капает вода, и уже сделала на полу приличную лужу. Он даже не потрудился вытереться и одеться, прежде чем ворваться.
Лицо перекошено, а скулы ходят ходуном.
Черт!
– Я сейчас приду, – ворчу, вскакиваю в тапки, потуже затягивают халат и топаю к нашим юмористам.
Вообще-то, мне стоило сказать ему что он тупой придурок, которого облапошили, но вид этого парня…
Да. Мне его стало жалко. И потом, если уж я собираюсь стать его нянькой…
Дерьмо. Я уже его нянька. И то, как я иду сейчас заступаться за него, только подтверждает этот факт.
Подойдя к комнате, кулаком тарабаню. Дверь открывается, и высовывается наглая рожа Потапова.
– У вас совесть есть? – рявкаю. – Верните этому идиоту деньги, – требую.
– Лерунчик, какие такие деньги? – делает изумленное лицо Потапов. – У тебя жар? – прикладывает руку мне ко лбу.
– Потапов, – рычу, хлопая его по руке, – не делай из себя идиота, природа уже все сделала за тебя. Учти, если ты не вернёшь деньги, то больше на ваши тусовки, я закрывать глаза не буду. Так и знайте! – кричу им в комнату, чтоб все услышали.
– Да ладно тебе, – вздыхает. – ну хочешь мы поделимся?
– Нет, – категорично изрекаю. – Я хочу, чтобы вы вернули деньги.
– Вот же заноза, – буркает, тянется в карман и достает смятую купюру. – Держи, Лопушкова. Но это только по старой дружбе, а ещё…
– Буду держать рот на замке, – понятливо киваю.
Вот это другой разговор.
Я смотрю на смятую купюру у себя в руке, не понимая, откуда взялась эта ответственность. Мне не стоило сюда идти и вступаться за этого парня. Уж он-то точно не нуждается в моей защите. С другой стороны… Не пойди я сюда были бы разбирательства, возможно даже мордобой, а я обещала его отцу сделать из сына человека, а не калеку.
Зайдя в комнату, кладу деньги на стол и говорю:
– У нас нет никаких взносов. Вот твои деньги.
– Как? А вода?
– Горячую воду уже отключили.
– Просто чудесно, млять, – фыркает, проводя рукой по лицу. Молчит пару секунд, а потом неохотно выдавливает, – спасибо.
В ответ я только хмыкаю. Больше мы не препираемся. Не потому что вдруг перестали друг друга ненавидеть, а просто потому что устали. Слишком много новостей за этот вечер. Неприятных, конечно же.
Зайцев не разбирает свой чемодан, он просто отодвигает его в сторону, застилает постель и ложиться в кровать. Я же выключаю свет. Комната погружается в темноту.
Уже закрываю глаза, как…
