Текст книги "Приоткрывая завесу (СИ)"

Автор книги: Wagner Th.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Приоткрывая завесу

Рейтинг: NC-17

Жанры: Гет, Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Ангст, Драма, Психология, Философия, Повседневность, POV

Предупреждения: Нецензурная лексика

Описание:

А хотели бы вы узнать, каково оно быть кем-то другим?

Мужчине – что значит быть женщиной, натуралу, что значит быть геем...

В глубине каждый об этом задумывается, только не у каждого хватает смелости на эксперимент. А что будет если хватило этой смелости? Что изменится?

Посвящение:

Каждому из моих друзей, кто поделился своим мнением

Публикация на других ресурсах:

Только с разрешения автора

Приоткрывая завесу

Основной принцип торговли гласит: спрос всегда рождает предложение. Когда возникает потребность в чем-то, наверняка появится предприимчивый человек способный предоставить то, чем заинтересовались покупатели.

У меня много друзей – сослуживцев. Самых разных и настолько, что сам порой удивляюсь: как это они, вообще, способны уживаться вместе. Вот, например, Алик – настоящий бабник и сердцеед. Он не пропустит ни одной юбки на своем пути. При этом дико ненавидит геев и лесбиянок. Первых за то, что они, по его мнению, попирают честь мужика, а вторых, за то, что они ему никогда в жизни не достанутся. Или Женя... Женя – гей. Настоящий, стопроцентный пассив. Не то, чтобы он был как тряпка, такого я сам пришиб бы на месте. Просто он женственный, изящный и милый. Такому завидуют девчонки, которые вечно роятся вокруг него. За это Алик Женьку и ненавидит. «И сам не гам, и другому не дам» – шипит, исподтишка поглядывая на эти целовашки-обнимашки.

Оля – феминистка. Она ненавидит и того, и другого. Алика ненавидит за его неуважительное отношение к женщинам. Но я зуб даю, что она все же была в списке его любовниц. А Женю за то, что он порочит женщин. Хотя, чем ему их порочить, в толк не возьму. Оля с Аликом часто сидят на подоконнике на лестничной клетке, и яро осуждают Евгения. Порой, даже жалко мне его.

А еще есть Ира, она любит Олю. Незабвенно причем. Постоянно, то приобнимет ее, то ласково что-то начнет нашептывать на ушко, то принесет ей цветок, какой, подозреваю сорванный по дороге, на клумбе. Ира никогда не переспит с Аликом, ибо законченная лесби. Есть еще Марина. О, это отдельная статья человеческого маразма. Она знает – Алик спит со всеми, но при этом свято верит, что однажды, ей удастся стать единственной и неповторимой для него. Мне и Жене ее искренне жаль, остальные ее просто обходят стороной. Марина поняла, что Женя – ее помощь и опора в достижении идеального образа Женщины, поэтому и таскает последнего за собой хвостиком.

Есть Илья Кузьмич – старый и прожженный циник. Я подозреваю, что он уже давно и импотент, ко всему прочему. Ему дай выпить и поржать, над всем этим «молодежным цирком». Есть Оксана – сложно сказать вообще, кто она. Скорее, просто уставшая от жизни женщина, любительница устраивать эксперименты над чувствами окружающих. И надо отдать ей должное – делать она это научилась.

Есть Миша. Ему по жизни все фиолетово – он сисадмин. Я вообще, склоняюсь к тому, чтобы этих людей вывести отдельной графой гендерной принадлежности – компьютерщики. Они вроде и не фригидные, а при этом не показывают никакой сексуальной активности. К нам часто наведывается Владик: юное и лишенное юмора существо, встречающееся со своей Машенькой. Влад – мечта геев – они на него западают, как мухи на варенье: смазливый, вечно на позитиве и активный до безобразия. Напарником Миши является Максим – женатый и преданный мужик, который, из всей компании, предпочитает общение с Оксаной. И все заговоры и сплетни, творящиеся в коллективе, не проходят без участия этой пары. Но все уверены, что между ними, ровным счетом, ничего нет. И, в довершение всего, я – бисексуал, спокойно относящийся ко всей этой разношерстной братии.

История эта, пожалуй, началась на корпоративе. Точнее, когда мы выехали на природу, в загородный дом отдыха, к водоему. Днем готовили стол и шашлык, купались, а к вечеру, изрядно приняв на душу, раскрепостившись, завели светские разговоры и танцы перед костром. Естественно, не обошлось без фривольностей среди сидящих за столом.

К этому времени Миха успел нализаться до свинячьего визга, исполняя арию реголетто в кустах, в паре шагов от нашей беседки. Собственно, свою программу отдыха, похоже, он уже выполнил, хотя и не факт. Бывало, что после этого он возвращался и начинал приставать к кому-то из девок. Правда, всегда безуспешно.

Алик сально домогался Марину, при этом, не упуская возможность гладить коленку Тане – еще одному представителю нашей незабвенной бухгалтерии: юной, глупой и замужней. Причем последний факт был, похоже, ее основным достижением в жизни, чем она каждый день непросто гордилась, а заставляла всех и каждого сим восхищаться.

Ира предпринимала очередную попытку, покорить несносное сердце Оли, галантно за ней ухаживая, разгораясь все большим и большим румянцем от похвал своей пассии, ставившей Иру в пример Алику и мне.

Илья Кузьмич стойко пытался влезть в разговор Макса и Оксаны, обсуждавших экономическую ситуацию в стране, НЛО и последние новинки IT. Они смачно ругались на нововведение в законодательстве об интеллектуальной защите, крохоборству со стороны «Майкрософта» и еще кого-то. Эта троица играла в карты, и явно не в «дурака».

Мне оставалось развлекать Женьку и Влада. Между собой у них разговор не клеился. А меня можно было спокойно использовать, как переводчика. Осмелев, Женя отпускал похабные замечания в сторону Алика, почувствовав свою безнаказанность и желание, хоть сейчас, отыграться на своем недруге. Влад же, то и дело отходил: звонил своей любимой.

На сей раз ему пришла смс, открыв которую, Владя пару мгновений, удивленно ее перечитывал, раз так пять, не меньше. Потом набрал номер.

– Привет!

…

– Да?! Правда?!

…

– Я... я подумал что ты «того»...

…

– Ага... думаю, а с чего ты мне такие эсемески пишешь! «Владик, поиграй со мной»! Колись кому?

…

– Да ладно!

…

– Угу, еще скажи, что меня с девушкой спутал!

…

– Встретимся, конечно! Я тебя с Аней познакомлю.

…

– Знаешь? Откуда?

…

– А... ну ладно, бывай!

Разговор закончился, а мы все волей-неволей, но смотрели на повеселевшего Влада. За объяснениями он не стал лезть в долгий ящик и выпалил все на чистоту:

– Прикиньте, как пацана спалил! Написал мне: «Владик, поиграй со мной». А я чувака уже год не видел! Он, якобы, меня с девушкой перепутал!

Первой на это среагировала Оксана, подавившись коньяком. Исходя из того, как она яро начала откашливаться и высмаркиваться, можно было проследить, абсолютно нелогичный путь следования коньяка по носоглотке. Прокашлявшись и прочистив нос, Оксана заявила:

– Влад, я всегда знала, что ты – мечта гомосека, но не надо это подчеркивать всякий раз.

На это заявление подавился соком Женя, а Ира еще сильнее покраснела (хотя, куда уж там больше!)

Макс, под шумок попытавшийся смухлевать с колодой, получил болезненный тычок вилкой от Кузьмича в руку. На что выматерился и продолжил сдавать игрокам карты, наблюдая за мрачной картиной за столом. А картина и впрямь становилась таковой: ночь, с одной стороны беседки – кусты, плавно переходящие в ельник, со второй – поляна, озаренная лишь светом догорающего костра. Мы – весьма разношерстная компания за столом, заваленным костями и пустыми тарелками, между которых башнями возвышались бутылки с водкой, коньяком, пивом, и небоскребы – пакеты сока. Освещалось все это тусклой лампочкой, ввинченной в хилый, деревянный потолок, над столом. Все притихли.

– Мой юный друг, кто бы говорил! У тебя самой, стоит винда гейской сборки, – не выдержал Макс, сдавая карты и откровенно потешаясь над Оксаной. Хоть он и был лет так на 5 ее младше, но по ним это было незаметно.

– А что поделать, если сборка от «Блю мун гей компани» круче любого твоего взлома?

Эти двое умеют замечательно заводить толпу и прекрасно ее остужать. Кузьмич, видя, как разворачиваются дела, первым сдаваясь и сбегая от любого щекотливого спора, демонстративно поднялся и отправился отдыхать, мотивируя поздним временем и усталостью.

Оставшиеся тихо сидят, попивая кто пиво, а кто сок. Напряжение снимает, как всегда Алик, стремясь захватить всеобщее внимание. Он врубает музыку и подталкивает на выход Марину. Танцевать, так танцевать.

Дискотечные танцы – лучший способ выгнать наружу накопившуюся энергию. Через пару минут за столом остались сидеть Макс и Ксюша, перечерчивающая на салфетке игровое поле на двоих. Алик задорно выплясывает в центре круга, поочередно заигрывая то с Мариной, то с Олей, то с Таней. Ира косится на все это и, демонстративно развернувшись к Алику спиной, начинает зажигать со мной и Женькой.

Некоторое время мы весело «дрыгаемся» в такт задорной попсы, не замечая, как к нам подтягиваются, танцующие у соседних беседок. Темнота, алкоголь, костер и музыка – что еще надо банде «голубых воротничков» для счастья?

Одним глазом замечаю, как поляну тихо покинул Алик и неизвестная деваха, в последнее время активно отвечающая на его знаки внимания. Марина моментально приуныла и отошла с Таней «передохнуть». Жека, пританцовывая, направился к магнитофону. Отыскав «медляк», пригласил Таню, подмигивая мне в сторону воркующих девушек.

Признаюсь, танцевать мне уже не хотелось совсем. Ибо за то короткое время, что мы плясали, я успел: два раза споткнуться о траву и раз откровенно грохнуться на нее. Танцор из меня хреновый.

Пока шел в сторону Оли, ее перехватила Ира, и мне осталась Марина – совсем не лучший вариант. Краем глаза заметил, как к Оксане подкатил какой-то товарищ, и чинно протянув ей руку, увлек на поляну. Я бы не рискнул. Если кого-то я и боюсь в нашей компании, то это ее. Максу оставался лишь удел фотографа, чем он тут же и занялся.

Вдоволь отведя душу и устав, мы уселись за стол. Алика так и не наблюдалось. Зато, наконец-то, появился Миха. С разгону, заняв место за столом, взял бутылку пива и с жадностью начал пить. Переведя дух, он, как ни в чем не бывало, хлопнул по ноге Ольгу и со смехом заявил:

– Ну, че, Оля, все-таки мужики блядуны, да? Только что проходил тут... – Миша махнул в сторону зарослей, – а там Алик, так энергично взад-вперед двигает. Ну, бля! Хуй всегда себе дыру отыщет.

Сказанное произвело эффект разорвавшейся бомбы. Марина подскочила со скамьи и помчалась в сторону зарослей. Через минуту оттуда раздались возня и вопли. Мы прислушивались. На горизонте появилась Оксана с бутылкой коньяка под мышкой и сигаретой в зубах. Надо признать, она вообще-то, весьма внушительного вида баба, из разряда: и коня на скаку взглядом остановит, и с пожарника взятку возьмет.

– Че притихли?

– Да там, сейчас Марина устраивает геноцид, – весело ответил Женька, указывая на кусты. – Алик по чужим бабам пошел, а гондоны, видать, забыл у нее в сумке.

– Правда, а вы че сидите? Это ж, настоящий цирк, и пропускать такое! Жека, Саня, пошли! – одного взгляда хватило, чтобы мы поднялись и отправились за ней в кусты.

Представшая нам картина, поражала живописностью. Алик, со спущенными штанами и в позе зародыша, скулил под деревом. Дамы устроили бой без правил, целясь в первую очередь в то, что находилось на голове: волосы и физиономии. Визг стоял конкретный, к нему подмешивалось, поскуливание героя-любовника.

Передав бутылку Жене и затоптав сигарету в землю, Оксана двинула к сцепившимся женщинам, схватила обеих за плечи, раскидывая в стороны. Не обошлось без сопротивления, со стороны последних. Неудовлетворенная тем, что помешали их разборкам, неизвестная кинулась на Оксану. Глупо с ее стороны. Марина только злобно верещала и материлась отборным, сапожным матом.

– Ша! – Рявкнула грозная женщина на Марину. Та и заткнулась.

В лунном свете видны, разве что, горящие яростью, глазища. Да слышалось поскуливание Алика. Конечно, я и раньше подозревал, что о нем, у нашего начальника отдела закупки, то есть Оксаны, мнение не ахти какое. Но после сказанных, с чувством отвращения, слов, понял, насколько она его презирает.

– А знаешь, Алик, вот была бы я песиком, то подняла лапку и написала тебе на бесстыжую голову. Что, так яйца жали, что подождать не мог? Или тебе, сука, ничто человеческое неведомо? Или, может, попросить тебя в жопу выебать, чтобы ты успокоился. Веришь, будь у меня хуй – выебала тебя, как резиновую щелку, – соперницы, тем временем, сменили свой гнев на милость, точнее, пошли на выручку горе-любовнику.

– Ксюш, давай мы сами разберемся, – начала было Марина, но осеклась.

– Разберетесь? Вы – две реальных дуры и разбираться собрались, – Оксана засмеялась, негромко, но словно баба Яга – страшно. – Вы – две полоумные курицы, с какого хера друг на друга набросились? Любовника не поделили? Да хуй резиновый и то надежнее, чем это, – говоря эти слова, она ткнула носком тапка притихшего и прикинувшегося бревном Алика. – Какого рожна, вы тут концерт устроили? И вообще, ты кто такая?

Неизвестная, утеревшись рукой, переведя дух после боя, вяло и смущенно ответила:

– Марина.

Мы с Женькой переглянулись и заржали. Третейский судья поддержал нас полностью в этом благом начинании, продлить свою жизнь с помощью не хитрой мудрости. А наша Марина стояла, ошеломленно глядя на соперницу.

– Меня тоже.

– Вот и чудненько! За это надо выпить! – Взяв за талии девушек, Оксана повела их к поляне, подмигивая нам и с трудом сдерживая смех.

Алик так и остался валяться на земле. Не знаю, позови злостная Оксанка с собой кого другого, горе-любовника может подняли и отряхнули, принесли к беседке и всячески умаслили его больные яйца. Но я, как-то не из тех, кто приветствует подобное поведение мужика, а уж о Женечке и говорить не стоит – он бы, из принципа, еще и наподдал Алику, причем не важно, за что.

Отсмеявшись, мы развернулись и пошли обратно, оставляя проштрафившегося, и дальше, изображать из себя мертвого кузнечика.

Через полчаса, после знакомства с Мариной из соседней беседки, мы уже весело хохотали над Аликом и задорно измывались над Мишкой, который, судя по всему, успел передернуть, глядя на любительское порно в лесочке. Появился Алик. Как ни в чем не бывало, уселся рядом с Владом, успевшем, где-то раздобыть гитару, и неумело наигрывавшем на ней заунывные мелодии.

Гитара быстренько перешла в руки Алика. Надо отдать должное: и петь, и играть он умел. Сидели мы, слушали, где-то подпевали известные куплеты романсов. В полночь, Влада дернуло пойти к озеру, поплавать. Идею поддержали, заодно, появился повод протрезветь и сходить в номера, за очередной порцией выпивки.

Нет ничего прекрасней, чем купаться в чистом озере, при свете полной луны. Вода теплая, от дневного солнца, и уже прозрачная, просвечивала до самого дна. Все раскрепощенные и веселые, с разгону влетали в свежую и бодрящую влагу. На берегу остались лишь единицы: Ира и наша Марина. Чужая Марина, предпочла не рисковать и направилась в номер. Вдоволь накупавшись, влажные, аки русалы с русалками, под тихий шелест перелеска, разделявшего базу отдыха и озеро, завели очередной романс из репертуара поволжских бурлаков. Долго петь нам не дали. Отдыхающие дикари в палатках, по всей видимости, уже давно спали, когда наш хор имени Субботницкого, растревожил их и без того нервный от обилия летучих паразитов, сон. За пару минут нам рассказали все: о наших родителях, о нас, нашей ориентации и главное, сориентировали, куда податься в скором беге.

Вернулись в беседку. Костер уже догорал, а возиться с ним по новой мы не стали. Выпили, закусили тем, что еще не успели прежде доесть, и начали расходиться. Озеро озером, а обмыться после него – святое.

Неприятный сюрприз нас с Владом ожидал в номере. Дивный, и отнюдь не мелодичный храп Кузьмича не позволил бы уснуть никому из нас. У Жеки ситуация обстояла еще хуже. Там мешал запах от Мишани, испоганившего воздух продуктами не переработанной жизнедеятельности, отказавшихся следовать естественным путем.

Кое-как обмывшись и поменяв одежду, мы встретились снова, у беседки. К нашей грандиозной неожиданности, возле нее, вытащив скамейку на луг, возлежала Оксана, созерцая ночное небо. У нее «неудобство» было более банальное, но не обидное. Зайдя в комнату, которую Ксюха делила с Мариной, оказалось, что в ней, в качестве бесплатного приложения, уже нарисовался Алик. Заодно выяснилось, что яйца последнего не пострадали. Пришлось тихо смыться, к чертовой матери, пока дуэт не перерос в трио.

– А жаль, – добавил Женька, надеявшийся, что небесное правосудие отомстило за издевательства со стороны героя-любовника. – Хоть на время, поуменьшил бы пыл свой!

– Что жаль? Что яйца целые? – хохотнул я. – Надеялся, что Алик окажется недееспособным, и ты его натянешь, как резинку на пипетку?

Шутка пришлась по душе всем, кроме самого Жеки. Видимо, я все же задел его тайную струну. Он потупил взгляд. В свете догорающего костра это выглядело особенно трогательно. Оксана, безучастно наблюдавшая за небом, откашлялась, нарушая повисшую тишину.

– Посмотрите на небо, мы наблюдаем редкое для лета явление – лунную радугу. Ее и зимой-то не всегда увидишь, а тут, такая четкая и большая.

Мы подняли головы. И правда, полная луна была, как циркулем, обведена широкой, туманной окружностью, в которой с трудом различалась интерференция света. Постояв так некоторое время, мы, осознав навалившуюся на нас усталость и легкую прохладу, уселись за стол. Оксана покинула свой лежак и присоединилась к нам. Первый тост прошел в тишине. Видимо, созерцание луны наложилось на тоскливые мысли каждого из нас, приняв угрожающие размеры угнетения и тоски.

– А ты бы трахнул его? – Выпалил, глядя на Женьку, Влад.

По всей видимости, нахождение бок о бок с такими людьми, как он или я, наводило парня на разного рода невысказанные вопросы. И переживания за свой, весьма соблазнительный зад, на который я давно уже положил свой, не совсем целомудренный, взгляд. Натуралы, вообще, так пекутся за свою пятую точку, словно девственницы за свою целку. Казалось бы – попробуй раз, и все станет на свои места. Хоть в трезвом виде, хотя, как сейчас, не совсем. Меня всегда мучил этот вопрос. Так и хотелось вступить в полемику, по поводу ограниченности среди братьев наших правильных. Но мне не дали.

– Скажи, Влад, а вот ты сам-то, пробовал? – заступилась за Женьку Оксана, устраиваясь удобнее, подсев к последнему вплотную. – Знаешь, каково это?

Вопрос поставил в тупик меня и Женю, а вот на Влада, сидящего безмолвно рядом со мной, глотающего воздух ртом, в свете холодного, лунного освещения, было страшно смотреть. Казалось, он столько сейчас ей хочет сказать, в основном нецензурного, но никак не может определиться, что выродить в первую очередь, чтобы раз и навсегда, положить конец, любым поползновениям в вышеуказанный адрес.

– Вот, к примеру. Ты живешь со своей девушкой уже долго. Ты ее в попу имел? – не унималась, подвыпившая женщина. Она по жизни, вообще, немногословна, насколько я ее знаю, но если открывает рот, то туши свет, бросай гранату – не иначе. – Ты ж молодой, весьма активный мужчина, верно? Наверняка, на разные шалости тянуло, ну там, для увеличения разнообразия в сексе.

– Оксанка! – только и смог выпалить разгоряченный Влад.

– Ну вот, расскажи, как оно, понравилось? – не унималась женщина.

– Ксюх, не надо. – Положил ей руку на плечо Женька.

– Надо, Женя, надо. Потому, что меня это бесит. Тот, кто не пробовал, не знает, и тупо боится призраков, порожденных заблуждениями, не должен так говорить о других.

Только сейчас до меня дошел истинный смысл слов. Ее не интересовала половая жизнь Влада, ее обидел вопрос, который он задал накануне. И еще. Я понял, что у меня есть единомышленник. Пусть вот такой, необычный, которого я, в большей степени сторонюсь, но она тоже обладала широтой взглядов, присущих мне и отсутствующих у остальных двоих, и не только у них, а у подавляющего большинства нашего окружения. Сейчас хотелось именно раскрыть, раздвинуть горизонты хотя бы для этих молодых людей, показать, как это все и просто, и хорошо, и доступно, если не сливаться с мнением серой массы, и не идти у нее на поводу.

Тем временем, Оксана сгребла в свои объятия не сопротивляющегося Женьку. Со стороны, это выглядело даже смешно. Крупная, сильная женщина, обнимала со спины худенького, изящного парня. В понимании социума, им бы поменяться местами, но стоит ли это делать? Стоит ли порицать Женьку в том, что он всегда искал себе сильных партнеров. Или Оксану, что она привлекала к себе слабых, ищущих защиты, людей? Зачем мы восхваляем недолговечные браки натуралов, в которых и чувств-то, в большинстве своем, нет? Зачем слушаем старших, насаждающих обязательные браки, когда ты не встретил еще того или ту самую, единственную? Зачем создаем все эти штампы, чтобы впоследствии, страдать из-за какой-то, гипотетической, ненормальности?

Погрузившись в свои размышления, я последовал примеру сидящих напротив, и притянул в свои объятия Владика. Так и сидели, потягивая из пластиковых стаканчиков вино и поглядывая на едва краснеющие угли в костре. Понимание того, что я обнимаю парня, который мне приглянулся уже давно, пришло не сразу.

Есть такие люди, у которых все происходит, как у удавов – медленно, спокойно, уверенно, а их нажиму и велению невозможно противостоять. У меня так получается редко, и то наверное, это всего лишь везение. У Оксаны, если она не выражается, как пьяный сапожник, и не делает резких, агрессивных движений, это получается с легкостью. Вот, как сейчас. Жека, хоть постоянно таскается с девчонками, сторонится их прикосновений. Это парадоксально, но факт. Конечно, немалую роль, играет его любимый типаж избранника – большие, харизматичные, властные, сильные. Обнимающая его женщина, если не учитывать принадлежность к противоположному полу, сочетала все вышеуказанные качества.

Впервые за этот вечер, а может и впервые в жизни, мне пришла в голову мысль:

– А интересно бы взглянуть на мир глазами другого человека. Вот, например, я не прочь увидеть мир глазами, того же монаха, у которого ни разу не было секса, или глазами гомофоба, или женоненавистника, или глазами женщины.

Каждый отреагировал по-своему, но только у Оксаны это вызвало приступ бурного веселья.

– Ты хочешь посмотреть на мир моими глазами?

– Нет, твоими не хочу. Уверен, что ты на мир смотришь явно не женскими глазами, – со смехом ответил я, понимая какую херню сморозил.

– А я бы, не прочь, посмотреть на жизнь глазами двужопого существа. Каково это знать, что можешь иметь на выбор две дырки и понимать, что ты всегда будешь пассивом, – как-то флегматично заявил Женя. – Или вот твоими, Саш, глазами. Интересно все же увидеть, каков мир для того, кто может вставить в любую щель и не мучиться – мужику всадил или бабе... еще и подставиться под хрен без угрызения совести.

Повисло гнетущее молчание. Хоть сказано все было спокойно, но то, какими словами это произнесено, выдавало отвращение, тщательно скрываемое Женькой. До этого я и не мог подумать: он завидует, что ли мне. Чему? Что я могу это, а он – нет? В чем зависть? В том, что он хотел быть женщиной, а не получилось. Нет, это исключено. Разве что, сложившейся человеческой морали: женщине свойственно определенное поведение, а ему – нет. Но мне? Разве, это сложно? Разве, так трудно быть, тем и другим? Раздвинуть границы своего понимания, желания, увлеченности, чтобы получить более богатый спектр ощущений, более красочные чувства? Зачем завидовать мне, если это так просто!

Просто для меня, но не для него.

– А я бы хотел увидеть мир глазами э... Женьки, – тихо прошептал Влад. Видимо, от самой мысли его бросило в жар, а потом в холод, так как он вздрогнул в моих объятиях.

– Не думаю, что это так сложно, – улыбнулась Оксана, окидывая нас взглядом, и помрачнела.

Не уверен, но кажется, ее горизонты еще больше. А может, нет? Может, она тоже...

– А ты бы, ты, какими хотела посмотреть глазами на мир?

– Никакими, – уверенно ответила она и, словно в подтверждение моей мысли, добавила. – Я смотрю на мир, может и не как двужопое существо, – при этом, со смехом и легкой издевкой в голосе, взъерошила волосы на голове Женьки, – но смотрю рационально. Да, вы видите мир в красках своего спектра, а я, скорее, в оттенках серого – невзирая на ваши цвета, вижу интенсивность, глубину, контраст.

– Это скучно, – заявил Влад, еще сильнее заворачиваясь в мои объятия.

Сказать, что от такого поведения парня я был в шоке, ничего не сказать. Обхаживал я его долго. Думал, что уже всё – финита-ля комедия. А тут, такой поворот. Да, и в открытую сознаться, что он хочет что-то изменить в своем мировоззрении – уже достижение. Ведь я помню, как на работе обсуждали какой-то фильм, с откровенными гей сценами, помню то отвращение, на симпатичном и оживленном лице. И тут... Я замер. Лишь тихонечко пододвинулся, вплотную к нему, боясь спугнуть и разрушить, ту, робкую надежду, которая у меня появилась.

– Как можно жить и видеть мир в сером цвете. Тебе что, похую все? Вообще, не понимаю такого отношения. Должно же быть что-то, раскрашивающее твою жизнь?! – на этот раз, голова Влада легла на мое плечо. – Сань, а ты, как считаешь? Это же скучно?

Какой там думать?! Скучно или нет?! В этот момент я не думал, а только обнимал, вдыхая аромат волос парня. Легкие ноты, еще не до конца высохших, после купания в ночном озере волос, ничуть не умоляли, а наоборот, усиливали истинно мужской запах, молодого тела. Сдуреть можно, как отрубаются мозги и как вся, навеянная алкоголем и ситуацией, философия улетучивается, погружая в томительный мир наслаждения, предвкушения и порока.

– Скучно, – эхом повторил я, уже теряя нить разговора.

В голове молоточками стучали две мысли. Во-первых: Влад хочет попробовать и откровенно в этом сознался, а во-вторых: я был грандиозно не прав, полагая, что мне не светит с ним ничего, зря опуская руки. Хотелось петь и выражаться матом, не иначе. Хотя, если это воедино собрать, то будет классический народный фольклор, понятие абсолютно естественное и природное. Только, данного рода развлечениям не суждено было сбыться.

Послышались легкие шаги. Мы все встрепенулись. Кого это нечистая сила к нам несла? Ведь все было наполнено, какой-то запредельной, идиллией. И Влад, так удобно, по-кошачьи самоуверенно, полулежал уже в моих объятиях, а тут на тебе! В поле зрения нарисовалась чужая Марина. И спрашивается: чего ей не спится в такую-то пору?! Уже небось, времени около четырех ночи.

– Ой, а вы здесь? – всплеснула она руками, строя из себя святую невинность. – А я тут, браслетик, похоже, потеряла. Так расстроилась, что решила идти искать.

– О, как! А фонарик хде? – похоже, появление незваной гостьи, раздосадовало не только меня и Влада, но и Женю. Последний, своего отрицательного отношения, к этому творению природы и социума, не скрывал.

Женя, поудобней развалившись в объятиях Оксаны, надменно разглядывал, сбитую с толку, Марину. По его виду можно было понять: он торжествует. Сказать честно: таким я нашего Евгения видел впервые. Осмелел и оборзел, напоминая маленького и зловредного песика, прячущегося за спину своего сильного хозяина. В данном случае, хозяйки.

– Какой фонарик? – Марина стояла и виновато смотрела на него, силясь понять, о чем ее спрашивают.

– Ну как, какой? А что, у тебя их много? Ты же собралась ночью цацку в темноте искать. Надо осветительный прибор иметь. Или у тебя, в глазах рентген встроенный?

Тут до Марины, как до жирафа, похоже, дошло, что Женя имел в виду. Она чуть отшатнулась, понимая нелепость оправданий пребывания здесь, в такое время. Еще сильнее замялась и готова была пустить истерическую слезу, или броситься наутек. Внезапно передумала, и нагло заявила:

– А может, мне не спалось, и я решила прогуляться!

– С этого и надо было начинать. «Мне не спалось одной, и я пошла искать снотворное» – ядовито передразнил Марину Женя, довольно потянулся и бесстыже почесал мошонку.

У меня отвисла челюсть. И кажется, не только у меня. Рядом сидящий Влад, во все глаза, молча, наблюдал за происходящим и не верил этим самым глазам. Наш манерный Женя, и такое вытворял. Зуб даю, подобное поведение у посторонних, Жеку бесило нереально, и этот жест, мог говорить лишь об одном: Марину он презирает. За что именно – вопрос уже другой.

– А какое тебе дело, что я тут делаю? – Марина пошла в лобовую атаку. – Ты мне кто, чтобы нотации читать?

– А я, типа, пытаюсь понять непостижимое. – Вальяжно развалившись, констатировал нахаленок. – Хочу понять, что движет бабой. Я не о моменте «сейчас». Тут и ежу понятно, что ты искать приключения на жопу пошла, от недотраха. Нет, я говорю, в принципе. Не понимаю я вас.

– Что ты сказал? – Марина, не привыкшая к подобному обращению, приняла боевую стойку и окрысилась. – Ты кого бабой назвал?

– Тебя. Или хочешь сказать, что ты – мужик. Тогда предъяви свой перчик, – На этой фразе, Женя подался вперед, покидая уютные объятия женщины, которую, судя по всему, бабой не рискнул бы назвать, не только, из страха перед ней, но и из-за непонятного уважения.

– Женя. – Коротко и убедительно, заявила эта самая женщина, не шелохнувшись. – Не надо так, на незнакомых людей, нападать. Она же не виновата, что ее обманули в очередной раз.

Вот это, уже был, самый низкий и подлый ход. И главное, выступи мы с Владом в защиту, сделаем еще хуже. Поэтому и сидели рядом, как два ворона, наблюдающими за боем собаки и кошек. Со стороны, это выглядело именно так. Только коты более опытные и наглые, а собачонка, в лице Марины, – маленькая и пугливая. С другой стороны, что этой собачонке мешало развернуться и уйти, сохраняя свое достоинство?

– Да откуда тебе знать...

– А тебе популярно объяснить? – Надменно и холодно, словно прозектор, констатируя факт смерти, отчеканила Оксана, всем видом показывая желание красочно описать недавно увиденное.

– Марин, а вы надолго приехали? – прервал выяснение отношений Влад, хоть как-то пытаясь спасти ситуацию.

Вопрос поставил в тупик, не только этих двух инквизиторов, но и саму Марину. Она, казалось, уже не рассчитывала на какую-либо помощь с нашей стороны, а наоборот, ждала очередного подвоха. Поэтому и ответила в унисон своим, совсем не теплым, ожиданиям.

– А тебе какое дело?

Настала очередь Влада, вернуться в состояние немого изваяния, из которого он, буквально минуту назад, вынырнул.

– А он, понимаешь ли, подыскивает того, кого можно в жопу выебать. Хочет на личном опыте проверить: каково это – быть геем.

Женя, Женечка, бесподобный ты мой! Ну, кто тебя, сука, за язык дергал? Мои радужные планы на попу Владика накрывались старым, хозяйственным предметом из меди – тазиком. А ведь, все так хорошо шло. Но, не успел я и рта раскрыть, как Влад, совершенно неожиданно, подхватил за Женей: