Текст книги "Вот и лето прошло 2 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Юшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Вот и лето прошло – 2

Глава 1

Придется начать с начала, что бы читатель вспомнил, чем всё начиналось. Я жил в Москве и был на пенсии. Неведомым мне путем попал в полусотню всевеликого Донского казачьего войска в Оренбургские степи на границу с Хивинским царством. И потом была авантюрное приключение с походом через Хивинское царство, Афганистан и Индию, и я было уже уверился, что ухватил синюю птицу удачи за хвост и опять получилось иное. Я умирал на мостике тонущего парохода, но очнулся в Северной Африке в пустыне с мушкетом в руках и теперь я был Франсуа Виньон / у вербовщика и писаря Французского Иностранного легиона было веселое настроение, и они пошутили/. И теперь я, был легионером и впереди была неизвестность. И снова были приключения и опасности и теперь я в Алжире и снова меня ждут опасность и приключения…

Ремонт корабля, на котором мы пытались совершить плавание шел без нашего участия и, собственно, мы никоим образом к этому ремонту и не касались. Для нас более значимым событием было следствие, на котором рассматривался вопрос о нашей вине в произошедшем. С нас обвинение сняли сразу, собственно обвинение нам даже не предъявляли. Слишком всё было очевидно. Нас опросили и отправили в казарму и оставили в покое так что мы поднимались по сигналу «подъем» и занимались своими делами, ограничение было только одно за забор выйти мы не могли. Учитывая, что за забор вообще никто не выходил, то мы ничего и не потеряли.

Долго мы не пробыли в таком подвешенном состоянии наш подполковник добился нашего откомандирования в его распоряжение, и мы опять попали в рай. Опять мы жили не по распорядку и опять нашей главной задачей стала безопасность нашего подполковника и его дома.

Дом теперь был другой, но опять на границе верхнего /старого/ и нижнего /нового/ города. Теперь мы сопровождали его в его вылазках в старый город и нашей задачей было прикрывать нашего начальника.

То, что все задачи у нас приходились на ночное время и охраняли мы своего командира в гражданском платье, да и сам командир всегда теперь ходил в гражданской одежде наводило на некоторые рассуждения. Разведки и контрразведки официально в Легионе пока не существовало и все эти обязанности были возложены на одного из штабных офицеров Легиона. Вот с таким офицеров нас с Пьером и свела судьба. Служба была и опасной, и трудной.

Сейчас Николя – это имя нашего командира и именно так он приказал к нему обращаться искал кто навел и где база пиратов, которые совершили налет на торговое судно, на котором находились мы.

Наиболее очевидным следом были пропавшие повар и горничная за день до отправления во Францию всей нашей компании. Николя потерял свою невесту. Как потерял эта самая невеста нашла себе нового жениха и теперь жила в другом доме. Если Николя и страдал по такому случаю, то мы этого не заметили.

Прочёсывание старого города в поисках повара и горничной мне казалось совсем бесполезным делом. Женщины там без мужчин не ходили и даже те, которые появлялись были в глухой парандже. разглядеть подробности было не реально поднимать паранджу что бы увидеть кто находиться там было даже опасно.

Ну и как прикажете искать. Тут мне пришла в голову одна мысль. С пропавшими нашими женщинами пропало несколько платьев бывшей невесты Николя. Платья не были подогнаны по фигуре и что бы носить эти платья тот, кто украл его должен посетить несколько раз портного – подогнать по росту и фигуре. И такую подгонку лучше делать у портного, который и сшил эти платья. В комплект к платью надо еще несколько аксессуаров и приобрести которые тоже можно в строго ограниченном перечне лавок. Николя согласился со мной и вот мы трое направляемся в первый адрес.

Портной у нас тоже держит мастерскую на границе старого и нового города и по вере он у нас выкрест / был иудейского вероисповедания да вышел и него и теперь числиться католиком/. Не зря говорят – вор прощенный, что иудей крещенный. Встретили нас плохо, и закройщик сделал вид, то первый раз видит Николя и имел наглость пробовать нас послать. Странный юноша он видимо ожидал, что мы развернемся и рыдая уйдем в закат. Входную дверь в лавку мы заблокировали и прошли внутрь. Входная дверь с внутреннего дворика была закрыта потому никто больше войти не мог. В самой лавке мы нашли очень много интересного. Начиная с мест моления с Торой и семисвечниками. Наш выкрест перекрестился чисто для блезира и продолжал службы по своей иудейской вере. Мне было всё равно, я вообще по той жизни, что помню православный. Проблемы католиков меня не волновали. Но осадок все-таки остался.

И множество товаров не относящихся к пошиву платьев и вообще портняжному делу. Это было множество тюков с пряностями и табаком, рулоны ткани и ящики с ювелирными изделиями явно уже имевших прежде владельцев.

Такие явные признаки криминального промысла не убедили нас в честном образе жизни нашего портного Абрама в своем крещении ставшим Андре. И потому вопросы были простые – кто, где, сколько. Места базирования. Андре пошел в отказ и стал требовать чиновников администрации. Ожидаемо вместо чиновников получил по ребрам и перешел к более продуктивному обмену мнениями.

Нет он не стал законопослушным и не желал каяться. Его убедили мои доводы – в конце концов настоящие владельцы этого добра придут и спросят, где наши ценности и будет трудно доказать. что ценности забрали солдаты Французского иностранного легиона, ведь мы заберем всё неофициально. Если же Андре будет сотрудничать то может так случиться, что криминальные владельцы этих товаров не выживут при задержании и тогда Андре станет счастливым обладателем четверти всех ценностей находящихся в этом подвале. Андре занялся бесперспективным на мой взгляд делом – он стал торговаться с Николя и услышал, что теперь только пятая часть может стать его собственностью, в случае продолжения торговли ставка упадет до пятнадцати процентов, затем десяти процентов и потом будет только пять процентов. И последняя ставка – это раскалённое железо и кандалы.

Андре недолго раздумывал и согласился на двадцать процентов товаров, находившихся в подвале. Теперь мы слушали историю его падения.

История была старой как мир – денег не хватало, жена и дети не могли прожить на те гроши, которые можно заработать честным путем и поэтому Андре вернулся к прежним своим забавам. Перепродажам товаров и ценностей, взятых пиратами на своем промысле. И заодно поиском возможных целей для пиратов.

В нашем случае всё происходило так, в лавку явились невеста Николя и заказала себе платья. Платья ей были предоставлены из лучшего материала и лучшего фасона. Сопровождали эту невесту две женщины наш повар и горничная. И они понравились одному из давних контрагентов нашего криминального портного. Так было принято решение украсть этих красивых женщин и что бы не создавать подозрений о похищении забрать и все вещи женщин и прихватить платья нашей экс– невесты. Что и было с лёгкостью исполнено с помощью денщика Николя. Денщик открыл двери и помог упаковать и повара, и горничную. И теперь эти пленницы находились в промежуточном зиндане перед передачей заказчику. Тот ещё не прибыл из морского похода. Да, он этот заказчик уже никогда не вернется, он теперь с рыбами играет или рыбы с ним как-то так.

И теперь у нас есть промежуточная задача – накрыть зиндан и ямы, где содержат пленников и пленниц. По полученной от Андре информации – если, конечно, этой информации можно доверять, то все пленники содержаться в верхнем городе в районе старой турецкой крепости. Кроме женщин из состава обслуживающего персонала там должны быть пять легионеров ушедших самовольно в город и попавших в руки пиратов и три купца неосторожно зашедших в старый город без охраны и самое главное на этот момент племянница главы колониальной администрации. Глава этой самой колониальной администрации лицо насквозь гражданское и напрямик экспедиционным корпусом не рулит. Вот только от этого никому не легче – именно он дает оценку эффективности деятельности экспедиционного корпуса и в любой момент по его докладу в Париже могут принять решение по персоналиям в командовании Легиона в Северной Африке. Как Вы понимаете эту племянницу искали Грааль, но найти не могли. Теперь же можно поднимать любые сил для оцепления и прочесывания старого города. Есть одна проблема некоторые дома имеют общие стены и в некоторых кварталах можно пройти весь квартал из конца в конец и не выйти на улицу. И таких там кварталов большинство. Потому этих облав было множество только вот результат всегда был нулевой. Если и находили подземный ход, то не находилось добровольцев лезть под землю, если уж и добровольцы находились и спускались под землю, то уже никого не было беглецы уходили в отнорок и выскочив за оцепление уходили в горы. В горах уже преследовать небольшими силами не решались, да и следы найти было сложно. Нужны были специально обученные собаки, которых, естественно, не было.

Вот сейчас сошлись все звезды в одно место. Была информация в каком именно квартале имеется тюрьма где содержаться пленники, где именно тот тайный выход на поверхность, у вновь прибывшего инженера строителя имелась свора специально обученных борзых и главное имелась политическая воля разыскать и задержать наконец арабов занимающихся работорговлей.

Подняли пять рот Легиона и ещё ночью перекрыли все подходы и выходы из квартала, в котором имелась подземная тюрьма с пленниками и пленницами. Тихо и главное незаметно блокировали выходы из подземелья на поверхность. Здесь же разместили свору охотничьих собак, их укрыли в развалинах турецкой крепости. Здесь же в башне, которая сохранилась лучше других устроили командно – наблюдательный пункт и наблюдали за участком старого города, который стал нашей целью. Тем, кто найдет племянницу главы колониальной администрации и вызволит её из неволи пообещали – следующий чин и крест Почетного Легиона. Это очень соблазнительные преференции даже для офицеров, чего уж там говорить за рядовых легионеров. Сержант в Легионе – это недостижимая цель для очень многих. крест Почетного Легиона он в принципе не получаем, надо совершить что-то очень и очень героическое и при этом попасть на глаза начальства и тогда, может быть, что-то и получиться, но скорее ты погибнешь. Крест – это награда офицеров и офицеров рядовые легионеры еще не получали таких наград. Когда началось оцепление квартала и по ротам прошло сообщение о наградах за племянницу то нас технично отправили в сторону от мест, где можно было отличиться.

Мы не понадобились в группе добровольцев, идущих под землю и из группы которая блокировала выход из подземелья на поверхность нас тоже отправили восвояси. Хотели присоединиться к группе, которая сопровождала собак, но и там мы оказались не у дел.

Нам оставалось идти на командный пункт, но и там мы не пригодились. ажиотаж в получении наград ничего не поделаешь.

Но наш Николя не особо поверил бывшему Абраму нынешнему Андре и решил устроить ещё одну засаду. была непроверенная информация, что в одной из пещер на обрывистом морском берегу имеется выход из старого города. Вот в эту пещеру мы и направились.

Оцепление этого квартала уже смогли увидеть все заинтересованные и не заинтересованные лица. Стояла толпа любопытных и обсуждала шансы уйти от облавы тех, кого так усиленно ловят легионеры. Засада у выходов наружу на поверхность у турецкой крепости тоже облепили любопытные. Секретности уже не было никакой. Мы же подошли к обрыву к морю и аккуратно спустились на веревках к входу в пещеру. Веревки забрали с собой в пещеру и теперь нас можно было увидеть только забравшись в эту самую пещеру. Потому и никого из любопытных здесь и не крутилось. Пока сидели и ждали осмотрели пещеру никаких тайных входов выходов. Пока сидели и ждали простучали все стены и пол пещеры, но никакого тайного хода не обнаружили и остались просто сидеть в засаде и ждать у моря погоды. Шансов у нас не было, но остались ждать – Николя тот бурчал, он офицер слушает капрала, но остался и тоже приготовил оружие. Сидели долго и только в полдень услышали скрип какого-то механизма и насторожились, приготовили мушкеты и проверили пистолеты, которые мы выложили перед собой. Скрип повторился громче и отчетливее и вдруг стал опускаться потолок пещеры. Тайный подземный ход пришел сверху и выход был из потолка пещеры. Часть потолка опустилась и вниз упала веревочная лестница и стали спускаться сначала два араба охранника и затем стали спускаться пленники и пленницы. Сторожей было четверо и когда спустился последний то один из арабов дернул какую-то цепь и потолок ушел наверх на место.

теперь внизу было четверо арабов охранников, и все пленники и пленницы которых мы так усердно искали и которых так же усердно ищут наверху и по подземельям. Но удача лицом повернулась к нам и потому мы теперь могли смотреть в будущее с надеждой и уверенностью. Нам фартануло и теперь надо было аккуратно пристрелить сторожей и вылазить наверх к своим. сторожей пристрелить удалось без проблем, они не ожидали атаки и нападение для них оказалось полной неожиданностью. Вот затем мы ели успокоили освобождённых пленников и пленниц. Они как обезумели и рванули к выходу из пещеры, и мы с большим трудом остановили эту толпу людей, которые уже потеряли надежду вырваться на свободу. если бы мы не остановили бегущих они бы рухнули в пропасть и скорее всего разбились. Они бы так похоронили наши надежды на награды и поощрения. Но нам удалось спасти этих несчастных и сейчас стоя у проёма пещеры ведущего на свободу мы обсуждали как транспортировать освобожденных пленников или наверх или вниз.

Если наверх, то надо было изображать из себя альпиниста и лезть по отвесной стене наверх. Более легким казалось спустить на веревке человека вниз и каменной кромке у воды выйти пешком к пляжу и уже оттуда двигаться к штабу экспедиционного корпуса. Так мы и поступили, меня обвязали вокруг пояса и аккуратно спустили с двадцатиметровой высоты на кромку камня к воде. Здесь я отвязал веревку и ко мне начали спускать освобожденных по одному. Здесь были три купца пропавшие из-за скупости не взявшие охрану и потому похищенных в старом городе, были и легионеры, попавшие в подземную тюрьму по собственной глупости и бла племянница нашего главы колониальной администрации, за спасение которой и были обещаны такие огромные преференции. Не было только бывшей горничной и повара / большой и чистой любви Пьера/. Их надо будет искать дополнительно, пока же спасать тех, кого уже нашли. Крики и визги стояли на всё Средиземное море и больше всех кричали купцы, племянница как раз спустилась без лишних криков и визга. Мужественная девушка оказалась.

Затем мы все по одному ползли, прижавшись к каменной стене по узенькой каменной кромке над водой и пытались не упасть в волны Средиземного моря. Когда мы наконец выползли к пляжу то упали без сил и долго лежали, собираясь с силами на переход до штаба экспедиционного корпуса. Вариант позвать помощь не рассматривался было очень много желающих первым прибежать и доложить о спасении племянницы нашего главы колониальной администрации.

Если Вы подумали, что теперь уже ничего не может случиться то вы ошиблись. Прямо на окраине нижнего города или нового города как этот участок называют местные жители нашлись арабы, которые решили, что им повезло и они сейчас станут счастливыми обладателями группы рабов. Им не повезло их добыча оказалась зубастой, если Вы смогли забыть у нас были и мушкеты и по паре пистолетов на лицо.

Глава 2

Перестреляв ещё одну группу арабов, мы, наконец собрав волю в кулак двинулись к штабу экспедиционного корпуса. Здесь в нижнем городе не было такой запутанной уличной сети как в верхнем городе. Поэтому и передвигаться было намного легче. Затем мы наткнулись на фаэтон лихача и дальше удалось идти уже полегче. Николя повез в штаб спасенную пленницу мы же так же с трудом двинулись в том же направлении. Никакой ценности для нас оставшиеся освобожденные пленники не представляли. за них награды не обещали и скорее всего и не будет. В штаб мы пришли спустя два часа как туда добрался Николя и там уже вовсю праздновали освобождение племянницы главы колониальной администрации. Оставшихся пленников переписали и опросили чисто формально и отпустили по домам. Легионеров попавших в руки работорговцев, когда они были в самовольной отлучке отправили под арест. Мы остались на улице и минут через десять вышел Николя с официантом и показал официанту кому передать бутылки вина и закуску с подноса. Задание нам отсутствовало, и мы спокойно отправились в арендованный дом и там уже отметили свое возвращение с этого задания. Утром хоть и голова слегка болела отправились в адрес нашего будущего агента и по совместительству портного Андре. Он так и сидел в подвале надежно связанный. Оставлять Андре одного наедине с товаром – это было совсем неправильно. Потому он остался в том подвале хоть и один на один с неучтенными ценностями, но надежно связанный. Во избежание неожиданных поступков со стороны самого Андре. Весь день мы посвятили переписыванию ценностей и товаров. К сожалению, агента нам завести не удалось, в момент, когда мы стали поднимать учтенные ценности из подвала у Анлре случился приступ жадности и он решил уменьшить число участников нашей сделки и нанес удар топором по голове Пьера. Глупый по своей сути поступок так как Андре не учитывал меня и наличие у меня пистолета хоть и небольшого по размерам, но достаточно мощного и поэтому выстрел из этого пистолета прервал жизненный путь этого жадного и недалекого человека. Пьер очень сердился на вероломного портного, но два раза убить виновного невозможно. Затем мы долго перегружали товары и ценности и вывозили в арендованный дом. На все эти манипуляции ушло два дня. Всё это время в штабе гуляли и отмечали освобождение знатной пленницы. Ещё больший размах этот банкет получил с приездом жениха племянницы главы и за счет жениха гулянка продолжилась ещё на один день. Таким образом трое суток весь наличный офицерский корпус отмечал успех в этой операции по освобождению пленников из подземной тюрьмы. За эти трое суток мы не только перевезли все ценности из лавки портного, но и нашли куда пристроить свои доли. Золото и изделия из драгметаллов мы не стали распределять без своего командира. Но свою долю в товарах мы передали на реализацию тем самым трем купцам из спасенных нами. Они несмотря на наше мнение о торговцах принесли благодарность за свое освобождение, и эта благодарность была весьма значительной. По сотне золотых монет на лицо это сейчас в Алжире солидные деньги. Мы же пошли им навстречу и сдали им товары на реализацию. Трофеи честно поделили на три части и две из них мы отправили сразу в торговлю. И затем вырученные деньги мы могли либо забрать, либо эти деньги становились нашим паем в этой торговле. Это было выходом из положения – долго смеялся, когда представил, как я складываю свои трофеи в ранец, чтобы унести на себе. Ранец выходил размерами с небольшой сарай. Реально реализуемый товар должен был принести нам не менее сорока тысяч франков каждому. Для нынешних времен совсем неплохо. Вернувшийся через трое суток Николя одобрил наши действия, и мы отдали и оставшейся товар на реализацию тем же купцам. Золото и изделия из драгметаллов реализовывал сам Николя и, к моему великому удивлению, он честно выдал нам наши доли. И эти деньги по пятьдесят тысяч франков мы вложили в торговлю тех же купцов. Теперь у нас были деньги, и мы были, некоторым образом, рантье, но при этом у каждого из нас висел десятилетний контракт с Легионом. Но мы были молоды и смотрели вперед с надеждой и верой в будущее.

Теперь пришло время получать и нам свои награды. Крест Почетного Легиона достался Николя и это было справедливо. Нам с Пьером досталось повышение в звании и это повышение было без приставки временно. И кроме о нашем поощрении была строчка в приказе по Легиону.

Во французской армии и естественно и во Французском Иностранном Легионе кроме орденов и медалей существовали и поощрения в приказах. И хотя в этом случае не полагались никакие специальные знаки, солдаты всегда находили способы визуализировать награду. В различных полках были свои особенности, но подвешивание к аксельбантам наградных знаков-«олив», принятая в современной французской армии, идет еще от традиций наполеоновских времен. Материал «оливы» (а также «звездочек» на медалях) зависел от приказа, в котором был отмечен военнослужащий. Медная олива – полковой, серебряная – дивизионный, позолоченная – приказ по корпусу. Лавр на медали означал, что военнослужащий был отмечен приказом по армии.

У нас о поощрении было объявлено в приказе по Легиону и потому мы получили «оливу» позолоченную. Теперь на мундире у меня на аксельбанте висела позолоченная «олива» и любой понимающий человек понимал, этот сержант Легиона не просто так грыз хлеб в этой экспедиции в Северную Африку. Пьер от командования поимел нашивки капрала и такую же «оливу», как и у меня. Были эти награды соразмерны нашим подвигам – вполне достойная награда, могли вообще устно сказать спасибо и на этом всё. И мало того нас с Пьером внесли списки кандидатов в офицерскую школу. Это резко меняло отношение к нам со стороны офицеров и рядовых легионеров. Французская армия не очень поменялась со времен Бонапарта – социальный лифт ещё существует, и любой легионер может носить в своем ранце маршальский жезл. Службу нам оставили прежнюю в группе при Николя или при штабном офицере, отвечающем за разведку и контрразведку при штабе экспедиционного корпуса в Северной Африке. Форму мы надели один раз при награждении в штабе экспедиционного корпуса и затем сняли и переоделись в простых штатских по своему внешнему виду то ли мелких торговцев то ли местных мелких бандитов.

Мы нашли подземную тюрьму, но там не оказалось – ни горничной, ни повара Николя, которых похитили для продажи в гарем местного пиратского деятеля. Но пиратский деятель не пережил морскую прогулку за приключениями и товарами, перевозимыми судном, на котором мы оказались пассажирами.

По информации полученной от Андре как вы надеюсь помните это очень криминальный и очень жадный и кровожадный портной которого пришлось отправит в край вечной охоты за вероломство, так вот этот Андре пояснил – невостребованный товар затем вывозят на аукцион в местность неподалёку от Алжира и там на границе пустыни и горного массива продают прибывшим на аукцион бедуинам или иным заинтересованным лицам. И такой аукцион состоится через пять дней. Прошло четыре дня и на следующий полдень этот аукцион и состоится. Туда и лежала наша дорога. Пьер радовался как дитя – его женщина не убежала, не обманывала его – её прекрасную даму сердца похитили злобные бедуины и вот наконец он рыцарь в сияющих доспехах освободит свою прекрасную даму из лап этих негодяев. Мне не хотелось обламывать его розовые мечтания и сообщать, что скорее всего его прекрасная дама это обычная «медовая ловушка» из арсенала Николя и скорее всего она скоро убудет для выполнения очередного задания по охмурению очередного разрабатываемого фигуранта. Потому ничего я говорить не стал. К чему заранее обламывать хорошего человека, хочется ему помечтать пусть мечтает, жизнь всё расставит по своим местам. Утром пятого дня мы уже в одеждах бедуинов выдвинулись в район проведения аукциона по продаже «живого товара». Экипировка была простой – мушкет и пара пистолетов у седла плюсом я, как всегда, захватил свою пару пистолетов последнего шанса. Знала ли администрация колонии Алжир, что здесь есть такой рынок рабов, естественно знала и даже иногда приобретала красивых невольниц, но и при этом в самом Алжире торговать людьми было нельзя. Вот такой парадокс.

На лошади верхом и в традиционном одеянии бедуинов путешествовать более приятно, чем одетым в полную форму французской линейной пехоты. Вот такие мысли приходят в голову пока вокруг гор и узкая дорога через ущелье.

Атака оборванцев с горного склона, не принесла оборванцам ничего кроме смерти. Спешившись Николя пошел смотреть кто так самоубийственно решил атаковать нас и вернувшись сказал – моно не искать тех пятерых дезертиров которые сбежали два месяца назад. мы их положили и освободили от работы расстрельную команду. Да, в боевых условиях за дезертирство расстреливают. И считаю это правильно – больше всех хочешь жить не записывайся на войну. Жить все хотят и, если уже стал легионером – живи и воюй с честью, или пусть тебя расстреляют твои товарищи. Как-то так.

Больше никто не решился напасть на нас, чтобы повысить свое материальное благополучие и мы благополучно прибыли на этот восточный аукцион по продаже рабов. Паролей не было и какой-либо охраны тоже не было. Все караваны с пленниками пришли со своей охраной. И потенциальные покупатели самостоятельно искали свой товар. И мы что бы не отличаться от остальных покупателей отправились по рядам и очень быстро нашли своих женщин. Выглядели они неплохо, слегка похудевшие, но это их не портило, наоборот, ещё более милыми казались.

Вот с покупкой у нас не заладилось. Продавец отказался продавать. Женщин уже купили и потому всё идите ищите себе женщин дальше по базару. М отошли, но не далеко и устроили пункт наблюдения за углом повозки на которой продавали других пленников. Вскоре прибыл покупатель наших женщин. Мы с Пьером этого мужчину не знали. Обычный мужчина лет тридцати в костюме европейского покроя с двумя охранниками в мундирах спаги. Зато Николя оказывается его узнал, это был жених племянницы главы колониальной администрации. Это было редкое событие, что бы рабынь покупал европеец, но вполне возможное для Северной Африки. Приобретенных пленниц пересадили на другую телегу и отправились в обратный путь. Мы же втроем сопровождали эту процессию скрываясь за гребными барханов либо среди горных расщелин.

Именно сейчас я прочувствовал с какими трудностями сталкиваются бедуины, когда следят за нами легионерами из-за гребней барханов.

Далеко отъехать мы не дали этим европейским лицемерам и атаковали. Эти два охранника из спаги, не вступая в схватку метнулись сразу от нас и мгновенно скрылись за горным изгибом. Жених и потенциальный владелец гарема тоже покинул поле боя и сразу отлегло от сердца стрелять в своих было совсем не комильфо.

Освободив пленниц из оков, мы обрезали постромки упряжки и подхватив под уздцы трофейных лошадей покинули место нашего сражения с этими европейскими лицемерами. Освобождённые женщины поехали с нами сидя на крупе наших лошадей.

на обратной дороге мы слегка изменили маршрут, чтобы случайно не встретится с неудачливыми покупателями пленниц и снова наткнулись на разбойников.

Это были уже местные арабы из старого города Алжира, и они не стали атаковать в лоб они решили устроить перестрелку. Хорошо наши лошади были натренированы по команде ложиться на землю потому и уцелели в отличии от трофейных тех убили в перестрелке. Пока мы с Пьером укрывшись за громадными валунами отвлекали нападавших. Николя обошел разбойников с фланга и занял господствующую высоту и теперь не мы были в западне. В западне оказались напавшие на нас арбы. Тлетворное влияние запада уже коснулось этих детей пустыни, и они захотели сдаться или хотели переговоров. Этого уже никто не узнает. вышедших из укрытия разбойников мы просто перестреляли. Пока мы с Николя бились с бандитами и собирали трофеи, Пьер разложил свою прекрасную даму, и они стали заниматься любовью прямо на камнях. Пьеру то ещё ничего он был сверху вот прекрасная дама явно лежала не очень удобно. Но у них всё получилось. Даже слегка завидно. Мы с Николя тут стреляем и жизнью рискуем, а кто-то просто развлекается. Но зависть плохое чувство, и мы с Николя промолчали. в трофеях оказались золотые часы настоящий брегет, и мы с Николя разыграли часы в карты кому первому выпадет туз. Выпало мне и теперь у меня есть самый настоящий брегет и что особо ценно его не надо прятать.

Из остального добра ничего примечательного – штуцера были раздолбанные, впечатление было, что эти разбойники чистили свое оружие только сверху, что бы блестело и как это оружие вычищено внутри их не волновало совсем. Настоящее арабское качество. так обозначали в Африке блестящее сверху изделие, но плохо работающее на самом деле. Арабы они как вороны – любое блестящее дерьмо они купят сразу с руками оторвут. Не блестящее значит плохое вот такая арабская логика.

Но как не далека дорога, но мы наконец добрались до дома. И сразу отправились кто куда. николя отправился в штаб. Я в свою комнату общаться с горничной, Пьер поволок свою прекрасную даму в свою комнату доказывать свою любовь дальше.

Николя вернулся на следующий день к обеду. к этому времени вниз из спальни мы уже сползли и ждали, когда подадут обед. Пока ещё насчет равноправия и разного рода суфражисток ник то не слышал. Новости были опять разноплановые. Мы всё-таки отправляемся во Францию, но женщины остаются здесь в Северной Африке вот такой расклад. Пьер побледнел и молча ушел к себе. Я решил, что надо попробовать выкупить наших женщин из лап этого неизвестного мне монстра и забрать их с собой. Николя категорически не хотел называть своего сменщика на посту офицера штаба по разведке и контрразведке. Но в конце концов согласился выручать женщин и потом их бросить на произвол судьбы не логично и не красиво.

Вопрос решился проще чем я думал. Мы просто не отдали женщин и всё. Вот именно так как сказано. Просто послали всех и загрузившись на корабль убыли во Францию. Звучит проще, чем было на самом деле. погрузка заняла значительное время у нас оказался огромный багаж. В прошлый раз я грешил на бывшую невесту Николя, но нет это был его Багаж, именно так Багаж с большой буквы. Мы с Пьером не были обременены багажом так по пять сундуков с женскими и совершенно необходимыми вещами и всё больше ни одной лишней вещи. наши с Пьером вещи уместились в ранцах и скатках. Финансовые вопросы были урегулированы просто – у нас были векселя на сумму нашей прибыли и договора на продолжение наших торговых отношений с купеческими конторами. И как всегда наличные в золоте и серебре. Во Франции можно было тоже обменять золото и серебро на франки и курс был лучше, чем здесь в Алжире.

Описывать морское путешествие и легко, и сложно. Всё было по высшему разряду и солнце и ласковый ветер и даже стайка дельфинов за бортом корабля. Если в первый раз, когда мы пытались выехать из Северной Африки нам всё мешало то сейчас ни пиратов, ни плохой погоды прямо идиллия. Так не бывает скажете Вы. И будете совершенно правы. На море расслабляться нельзя даже если светит яркое солнце и дует ласковый ветерок. На морских просторах всё меняется в один миг только ярко светило солнце и дул ласковый ветерок и вот солнце уже скрыто в темных тучах и вместо ласкового ветерка ураганный ветер ломает мачты как спички.