Текст книги "Охота на президента"

Автор книги: Вячеслав Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 3

– Я вот никак не пойму, – на возвышенном эмоциональном подъеме произнес Грек, вытаращив на майора Туманова свои черные глаза.

Федор посмотрел на Грека.

– Чего ты не поймешь?

– Да криминалист наш, Семин, мать его так. Еще там, в квартире, битых полчаса доказывал мне, что случившееся с Калугиным не похоже на самоубийство…

– И что? – спросил старший лейтенант Ваняшин.

Грек подвинул ему заключение криминалистической экспертизы.

– Да ни хрена! На, почитай, если не читал, – запальчиво произнес он. – Непонятка какая-то получается, если судить по этой бумаге. На рукоятке револьвера, из которого была выпущена пуля, имеются отпечатки пальцев погибшего Калугина. Так?

Федор Туманов кивнул.

– Ну так, – сказал майор. – Семин оперирует фактами. А они таковы: на рукоятке револьвера обнаружены только отпечатки пальцев самого Калугина. Но ты не забывай и про следы.

Грек едва не подпрыгнул на стуле.

– Вот как раз про них я и хотел сказать. Семин со своими лоботрясами обнаружили в квартире наличие нескольких следов. Так?

– Да что ты все заладил, так да так? Выражайся яснее, – потребовал майор.

– Ладно, – тряхнул усатый Грек своей башкой. – Пожалуйста. Извольте, товарищ майор. Судя по заключению криминалиста, один след принадлежит вдове Калугиной. Другой – врача «скорой помощи». Есть еще пара следов. Один из них, принадлежит помощнику врача, стажеру. А другой – тому самому неизвестному нам милиционеру.

– Ну и что? – спросил старший лейтенант Ваняшин, плохо понимая, чего этим Грек хотел выразить.

Усатый наставник разочарованно покачал головой.

– Да, Алексей, – вздохнул он. – Видать рановато тебе старлея дали, – заметил Грек.

Ваняшин обиженно надулся.

– Ты давай по делу, – предложил он, решив, что Грек отвлекается.

– А если по делу, то суть его такова, – важно заговорил Грек. – В комнату, где лежал на полу Калугин, заходили только два человека: его супруга и врач «скорой помощи». Следы подозреваемого нами мента обнаружены только в прихожей на коврике и линолеуме. Следы практиканта фельдшера – в прихожей, коридоре и кухне.

Федор Туманов закурил и сказал задумчиво:

– А ведь действительно. Как же я не подумал об этом. Если этот милиционер выстрелил в Калугина, то тело его должно было лежать в прихожей, а не в комнате.

Грек хмыкнул.

– Да я сам поначалу не подумал. А сейчас заглянул в заключение, и мысль эта пришла мне в голову.

– А еще чего пришло в твою светлую головку? – с ехидцей спросил Ваняшин.

– Пока только это, – сказал Грек, глянув на улыбающуюся физиономию приятеля Лехи Ваняшина.

– Да, Сан Саныч, – иронично произнес старлей Ваняшин. – Видно светлые мысли тебя боятся беспокоить и обходят стороной.

Грек на это замечание отмолчался. Заметив, что Федор Туманов сидит задумчивый, он не удержался, чтобы не поинтересоваться:

– О чем кумекаешь, гражданин начальник?

– Пытаюсь, разобраться, как все на самом деле могло происходить. Не мог же тот милиционер выстрелить Калугину в голову и каким-то неведомым образом перетащить его труп в комнату и при этом не наследить.

– Не мог, – согласился Грек, и тут же высказал другую точку зрения: – Но он мог передать Калугину оружие и что-то сказать на словах. Вдова уверяет, что у них в доме оружия не было. Но вдруг оно откуда-то появляется. Не из воздуха же. Значит, кто-то все-таки принес его в дом.

– Вот видишь, – радостно воскликнул приятель Леха. – Все-таки, ты не лишен логического мышления. Это ж надо до чего додумался. Гениально.

Грек нахмурившись, мрачно глянул на приятеля.

– А что, скажешь, я не прав?

Ваняшин не ответил, и Грек расценил это как поступок, при котором старший лейтенант остался верен своему мнению. Не сумел он убедить Ваняшина, ну и не надо. В конце концов, это не так и важно. Пусть считает, как хочет. Лично для Сан Саныча его мнение тоже ничего не значит. Другое дело майор. И Грек спросил у Федора Туманова:

– Николаич, а твое мнение?

– Мое мнение, что это тщательно спланированное и хорошо подготовленное убийство, – сказал Туманов и тут же спросил у Грека: – Ты лифтершу эту привозил к нам сюда?

– Да, привозил, – отмахнулся Грек, подумав, что об этом майору не стоило напоминать. Все-таки, в розыске он работает не первый год.

– Фоторобот того милиционера сделал? – наседал майор.

Грек согласно кивнул, сказав:

– И фоторобот сделал, и во все районные отделы направил. Только результата пока никакого, – разочарованно добавил он. – И вообще, сомневаюсь я, что это был настоящий мент. Скорее всего – киллер, переодетый в милицейскую форму. Как думаешь, Николаич?

Федор пожал плечами. Не хотелось признаваться, но сейчас он думал о другом. Теперь опять придется работать без выходных. И дома, скорее всего, следует ожидать скандала. Даша и так высказывает недовольство, что майор из-за этой работы совсем забыл про них с сыном. Федор только в очередной раз обещает вывезти их на выходные из душной Москвы за город, а потом оказывается, наглым образом забывает про свое обещание.

– Все может быть. Во всяком случаи пока его не отыскали, остается только гадать.

– Что мы и делаем, – с невеселым смешком проговорил Леха Ваняшин.

Неожиданный звонок телефона заставил сыщиков отвлечься от всякого рода размышлений. Слишком уж настойчивым он был. Трубку снял Грек.

– Слушаю, капитан Греков, – произнес Грек в трубку.

Звонила Людмила Калугина.

* * *

До издательства, куда Людмила сдавала рукописи переводов, она обычно добиралась на метро, а потом пару остановок на трамвае. Но на этот раз Людмила решила изменить привычке и, выйдя из метро, пройтись пешком. В принципе, километр, другой, это совсем немного. К тому же, для людей, чья работа связана с долгим и нудным просиживанием за столом, такие прогулки только на пользу.

Выйдя из метро, она повернула к палатке, в которой обычно продавали мороженое. Сейчас, при такой жаре, не помешает стаканчик фруктового. Она уже полезла в сумочку за деньгами, и невольно бросила взгляд за трамвайную остановку, где стояло несколько микроавтобусов, маршруток такси. И ей стало не по себе. Она даже забыла, зачем подошла к палатке и вообще стоит тут в очереди. Все мысли сейчас были о другом.

Толстая бабеха, продавщица мороженого, оторопело уставилась на нее, когда Людмила, отстояв в очереди, с деньгами в руке, вдруг прошла мимо окошка.

– Девушка, вам какое? – спросила на всякий случай продавщица, но девушка так и не ответила.

Людмила увидела белую «Тойоту» с тонированными стеклами. Возможно, не придала бы этому значения. Но утром, выходя из подъезда, видела эту же самую машину на углу дома. И тогда, когда в то злосчастное утро, ходила за молоком. Интуиция подсказывала ей, это та самая «Тойота», увидев которую продавцы молока занервничали. Людмила не знала почему, но больше они уже не появлялись возле Универсама. Только теперь к ней пришла довольно странная и пугающая мысль о том, а что, если смерть мужа как-то связана с этой машиной. А теперь они следят за ней. Людмила не знала, кто сидит в этой машине, но была уверена, что это так и есть.

Она торопливо пошла по улице, то и дело, поправляя солнце защитные очки. Когда-то муж шутил над ней, говоря, что в этих очках она похожа на черепаху Тортилу. Нет, разлюбезный муженек оказался не прав. А может быть и прав. Людмиле плевать, на кого она похожа в этих очках, главное, что в них как в зеркале она может видеть отражение той части улицы, которая находится позади. И сейчас, поправляя очки, она пыталась разглядеть, не едет ли за ней та белая «Тойота», и ругала себя за то, что не воспользовалась трамваем. Ведь придумали их, между прочим, для того, чтобы люди ездили. Люди и ездят, а она, как дура топает пешком, сбивая высоченные каблуки туфлей. Еще одна блажь, от которой ни одна женщина не в силах отказаться. Хочется выглядеть модно, эффектно, красиво, и для этого ходить на высоких каблуках, испытывать мучения, когда ты торопишься, того и гляди, чтобы нога не подвернулась, и не сломался тонкий длиннющий каблук.

Она отошла на довольно большое расстояние. Все то время, пока шла, то и дело наблюдала за улицей через очки. Белой чертовки «Тойоты» не было. И она уже стала успокаиваться. Ведь могла и ошибиться. Внезапная смерть мужа внесла некий психологический надлом в сознание. В таком состоянии поверишь во что угодно, и уж конечно, дашь волю собственным опасениям, что с ней и произошло. Стало казаться невесть что. А с этой «Тойотой» вполне может быть совпадение. Там «Тойота», возле ее дома и тут – совпадение и не более. Разве мало в Москве белых «Тойот». Надо было посмотреть на номер, но как раз это сделать она и не догадалась. Не догадалась тогда, когда пришла купить молока для мужа. Когда сегодня утром вышла из подъезда и сейчас, возле станции метро. Она оказалась лишена простого – смекалки. А с другой стороны, почему она должна запомнить номера? Пусть это делают гаишники, а она – женщина, к тому же осталась без мужа.

Глянув в очередной раз в очки, она вдруг испытала желание бежать. Сейчас бы скорей вернуться домой. Запереться и никому не открывать дверь.

Белая «Тойота» с тонированными стеклами ехала за ней в каких-то двух, трех десятках метрах.

Мимо охранника дежурившего внутри здания возле дверей, она пролетела вихрем, немало удивив его. Но догонять ее и требовать, предъявления пропуска, он не стал. Только осуждающе покачал головой.

В издательстве Людмила пробыла чуть больше полчаса. За это время успела сдать рукопись и, заключив договор, получить сравнительно небольшой гонорар. Когда выходила, охранник не упустил напомнить ей про пропуск. Людмила извинилась, сославшись на спешку. Охранника ее извинения вполне удовлетворили.

Разговаривая с ним, она через стеклянные двери пыталась разглядеть улицу. В одну сторону. В другую.

«Тойоты» не было. И она почувствовала некоторое облегчение на душе. Неужели отстали? Но тут же задалась вопросом, по поводу слежки. Зачем им, или ему, неважно, следить за ней? Ведь она не сделала никому ничего плохого. Просто жила. Просто выполняла обязанности жены при муже. Пахала на издательство. А теперь выясняется, что вдобавок к этому, она попала в поле зрения чьих-то интересов. Ею интересуются. Какая чушь.

Людмила вышла на улицу и еще раз осмотрелась по сторонам, повнимательней приглядываясь к лицам снующих мимо людей. Вдруг среди них окажется рожа того, кто наблюдал за ней через тонированные стекла окон «Тойоты». Хотелось бы глянуть на того человека. И вообще, если уж по утверждению фаталистов от судьбы не уйдешь, не лучше ли набраться наглости и вот так прямо на многолюдной улице подойти и спросить, какого черта им от нее надо.

Остановившись на тротуаре возле здания, в котором размещалось издательство, она повернула голову в одну сторону. В другую.

И вот. Она увидела белую «Тойоту».

Белая «Тойота» стояла на обочине проезжей части, словно поджидая ее. А Людмила, почувствовала в себе необузданную решимость. Когда-то в детстве испытывала точно такое же чувство, когда дралась с мальчишками одноклассниками. И сейчас она готова вступить в драку. Ну что они ей сделают? Убьют? Давно убили бы, если хотели. Могли это сделать там, когда она вышла из метро. Ведь знали ее маршрут. Значит, уже следили. Значит, уже могли убить.

Оглянувшись, и заметив, что охранник стоит за стеклянными дверями и с интересом смотрит на нее, она почувствовала в себе еще большую уверенность и направилась к белой «Тойоте». Причем, сделала зверски решительное лицо. Окажись сейчас в ее руке булыжник, не раздумывая, запустила бы им прямо в лобовое стекло иномарки.

И тот, кто сидел в ней, видно понял это. Кажется, вот так посреди многолюдной улицы, общение с ней не входило в его планы. Когда уже до «Тойоты» оставалось не больше двадцати шагов, мотор иномарки неожиданно завелся, и она, развернувшись в нарушение правил, вдруг покатила по улице.

Людмила, как дурочка, побежала за ней, размахивая сумочкой.

– Стой! Сволочь!

Споткнувшись, она упала на тротуар.

Проходивший мимо мужчина, бросился помочь подняться красивой девушке. Подал сумочку.

– С вами все в порядке? – спросил он, навязчиво улыбаясь.

Людмила уверенно кивнула.

– Да. В порядке. Вот только очки, – подняла она разбитые очки.

Доброволец помощник плотоядно окинул с головы до ног длинноногую девушку. Казалось, ничего другого, кроме ее ног и попки сейчас не интересовало его.

– А я смотрю, такая миленькая девушка и бежит за машиной, – напомнил он об уехавшей «Тойоте».

Людмила с улыбкой махнула рукой, давая понять, что ей все не почем.

– Любовник, – кивнула она в ту сторону улицы, куда умчалась иномарка. – Уехал и забрал ключи от квартиры, – соврала добровольцу, догадавшись, что он принадлежит к тем приставалам, которые предпочитают знакомиться с девушками на улице, чтобы не пользоваться услугами дорогих проституток.

– Если вам негде переночевать, то приглашаю вас к себе. Вот мой телефон, – он достал из кармана блокнот, авторучку, записал номер. Вырвав из блокнота листок, сунул его в руку Людмиле.

Увидев, что мимо проезжает машина такси, Людмила махнула рукой, требуя остановиться.

– Так я надеюсь, – проворковал приставала, когда Людмила запрыгнула в машину. Она не помнила, ответила ли что на его приглашение. Может, не ответила. Может, просто отослала его куда подальше. Почувствовав себя расслабленной, назвала таксисту адрес. Ей хотелось побыстрее попасть домой. Выпить рюмку коньяку и в постель. И поскорее заснуть. Как жалко, что люди не могут спать, как медведи по полгода. Она бы хотела так.

Расплатившись с таксистом, Людмила вошла в подъезд и постаралась, как можно быстрей прошмыгнуть мимо лифтерши. Не хотелось ни с кем разговаривать, а с этой теткой тем более. Опять начнет расспрашивать, как жизнь, а сама ищет тему для сплетен. Задолбала своими расспросами о погибшем муже. Так не терпится, перемолоть его кости.

На этот раз Людмиле повезло. Лифтерша трепалась с кем-то по телефону, и поэтому не успела выскочить из комнатушки. А Людмила не стала вызывать лифт, пошла на лестницу.

Войдя в квартиру, заперла за собой дверь и, бросив сумочку на тумбочку тут же в прихожей, устало опустилась на стул, прислушиваясь к тишине, царившей в квартире. Ей хотелось тишины, чтобы не слышать ничего. Но большие настенные часы, висевшие в коридоре, нарушали эту тишину. Никогда не думала, что обыкновенные часы могут так сильно раздражать.

Тюк, тюк. Тюк, тюк. Маятник мерно покачивается из стороны в сторону. И опять это отвратительное: тюк, тюк.

Захотелось снять часы со стены и выбросить в окошко прямо на асфальт. И пусть там тюкают себе сколько угодно, а с нее хватит.

Чтобы не слышать их, Людмила вошла в комнату. Не в эту, ближнюю, где все-таки слышно тюканье часов, а в другую, которую покойный муж считал своим кабинетом. Там все осталось так, как было при его жизни. Его стол. Его компьютер.

Стоп. Компьютер. Людмила осмотрела стол. На нем стоит компьютер. Но что-то не так. Она это чувствовала, и не могла понять что. Тут же на столе, в большой коробке, лежали дискеты. Муж никогда не относился к ним бережно. Они всегда валялись у него кое-как. Несколько даже остались лежать на столе рядом с монитором.

Людмила протянула к ним руку, чтобы взять и положить в коробку вместе с остальными, и вдруг почувствовала, что от монитора исходит тепло. Удивилась. Уж не ошиблась ли она. Как такое может быть?

Она потрогала монитор сверху, потом с одного бока, с другого. Он еще не остыл. Он был теплым, и ей сделалось страшно. Кто-то в ее отсутствие явно пользовался компьютером мужа. Только теперь она заметила, что, и дискеты в коробке лежат не в той последовательности.

У нее была хорошая зрительная память. Возможно, она бы и не запомнила ничего этого, если б сама не сидела иногда за этим компьютером.

Окна, форточки, балконная дверь, все было закрыто и заперто. Оставалась входная дверь. Вспомнила, когда вошла и как обычно попыталась запереть дверь изнутри на защелку, не получилось. Что-то случилось с замком. Вот так сразу и не придала этому значения. Но сейчас к ней пришла жуткая мысль, что кто-то наверняка ковырялся с замком и постарался сделать так, чтобы защелка в замке не работала. Теперь запереться изнутри можно только на ключ.

Людмила прошлась по квартире, заглядывая в кухню, ванну и туалет. Ей казалось, что кроме нее здесь присутствует еще кто-то. Будучи по натуре скептиком, никогда не верила в потусторонние силы, поэтому посещение квартиры духом покойного мужа, исключила сразу. Вряд ли бы дух стал включать компьютер и возиться с замком. Здесь явно постарался кто-то вполне плотский. И такого заклинаниями не изгнать. Другое дело, если обратиться за помощью…

Она порылась в сумочке и достала визитку старшего оперуполномоченного по особо важным делам майора Туманова. И подсев к телефону, набрала его номер.

Глава 4

Грек прислонил свое ухо поближе к телефонной трубке, чтобы получше расслышать все то, о чем Людмила Калугина рассказывала майору Туманову.

Ваняшин не проявлял такого любопытства, как Грек, поэтому присел на подоконник и закурил, посматривая на Грека. Время от времени, Сан Саныч поворачивал к нему свою улыбающуюся усатую физиономию, и покрутив пальцем у виска, тихонько шептал:

– Ну она вообще. Явно у девахи крыша поехала.

В самом конце телефонного разговора, Федор Туманов поинтересовался у Людмилы Калугиной, кто из лифтерш сегодня дежурит.

– Фамилию ее я не знаю. Знаю только, что зовут ее – Валентина Ивановна, – ответила Людмила.

– Валентина Ивановна, это та самая лифтерша. Она как раз дежурила, когда мы выезжали на труп. Ее фамилия – Кропотова, – шепотом подсказал Грек.

Федор кивнул, что понял и попросил Людмилу Калугину пока никуда не отлучаться из дома. Когда он положил трубку, Грек спросил озабоченно:

– Чего ты спросил про лифтершу?

Но Федор Туманов уклонился от прямого ответа. Задумчиво покусывая кончик фильтра сигареты, обратился к Ваняшину:

– Вот что, Леша…

Старший лейтенант Ваняшин подсел к столу, поближе к майору. Рядышком уселся и Грек. Сейчас оба помощника были похожи на прилежных учеников, приготовившихся внимательно выслушать наставление строгого учителя.

– Тебе поручается ответственное задание. Надо как-то отвлечь эту Валентину Ивановну, чтобы мы с Греком прошли в квартиру к Калугиной. Понимаешь, о чем я? – спросил майор Ваняшина, заметив, как старлей из прилежного ученика превращается в тупицу. Для начала он почесал затылок, подумав над словами майора. Но так не до чего и не додумавшись, шмыгнул носом и сказал:

– Понимать-то я, понимаю. Только вот не знаю, как мне ее отвлечь.

– Разденься до трусов и сбацай «Барыньку» перед ней, – шутливо подсказал Грек первое, что пришло на ум.

– Дурак, – обиделся на него Ваняшин. – Мелишь, сам не знаешь чего. Вот возьми сам и пляши, чего хочешь.

– Ладно, Леш, не заводись. Я ведь это так, – попытался Грек сгладить ситуацию, положив руку на плечо приятелю Лехе, но ничего путного подсказать по существу он не мог. Скроил задумчивую физиономию. И самому Ваняшину ничего подходящее на ум тоже не пришло, поэтому он честно признался майору:

– Николаич, я не знаю, как мне отвлечь эту бабенцию. – Виновато глянул старлей на своего старшего группы.

Федор призадумался. Для того чтобы им с Греком незамеченными попасть в квартиру к Калугиной, нужно было пройти мимо служебного помещения лифтерши. А в комнате большое окно, в которое бдительная лифтерша видит всех входящих и выходящих. Значит, каким-то образом нужно выманить ее из помещения. Сделать это чрезвычайно трудно, потому что целый день лифтерша сидит на стуле у окна и одним глазом таращится в телевизор. Другим в окно. Значит надо, чтобы она вышла из подъезда. Только так можно проскочить незамеченными. Или ее заманить в кабину лифта и отправить на один из верхних этажей. Хотя это вряд ли получится. Она не слесарь по ремонту лифта и ее место внизу в служебном помещении.

Федор злился на себя, потому что, как и Ваняшин с Греком не мог придумать ничего подходящего. Ни одного нормального варианта. Мысленно представил, как они с Греком могли бы спрятаться за угол подъезда, и если бы лифтерша вышла на улицу, они бы быстренько вбежали и сразу по лестнице наверх, на третий этаж. Но как сделать так, чтобы она подняла свою задницу со стула и вышла на улицу. Хотя бы на несколько секунд.

И тут майор вспомнил, что слева от подъезда возле помещения, предназначенного для мусоропровода, стояла урна, набитая мусором. Видно дворник ленился выгребать из нее содержимое и делал это либо под настроение, либо просто от случая к случаю.

С точки зрения санитарии, его лень можно было рассматривать, как нарушение должностных обязанностей, за что требовалось налагать штраф. И если урна и сейчас была полная, то у них есть шанс. В отсутствие участкового инспектора, его роль можно возложить на Ваняшина. А в свидетельницы для составления протокола, понятное дело, кого он возьмет. Разумеется, бдительную лифтершу Кропотову. По крайней мере, это был единственный и самый подходящий вариант.

– Едемте, – сказал Туманов капитану Греку и старлею Лехе Ваняшину.

Им повезло. Урна возле подъезда стояла на том же самом месте. Вот только мусора в ней заметно прибавилось.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Федор Туманов, поглядывая по сторонам. – Придется похулиганить для пользы дела. – С этими словами, он ногой перевернул урну, повалив ее на бок.

Коробки из-под соков, разноцветные обертки от мороженного, обрывки газет и смятые пачки от сигарет, все высыпалось на асфальт. Возле своего дома, Федор бы никогда не позволил себе такого. Зрелище было неприятное, особенно, если учесть, что главным действующим лицом в нем был оперативный майор уголовного розыска.

– Значит, как решили, – сказал майор старлею Ваняшину. – Сейчас ты входишь и под предлогом составления протокола вытаскиваешь лифтершу сюда.

– А если она не захочет… – Ваняшин хотел спросить майора, что ему делать в случаи, если лифтерша откажется покидать свой пост. Но майор не стал дожидаться, пока старлей выговорится.

– Если не захочет, бери ее за шкирку и тащи из подъезда, – он произнес это с такой решительностью, что Ваняшин не упустил ответить:

– Понял. Так и сделаю, – и решительно вошел в подъезд.

– Грек, сюда, – сказал Туманов усатому капитану, и они оба спрятались за выступающий угол подъезда. Теперь все зависело от Ваняшина. Действовать старшему лейтенанту надо было быстро, чтобы не дать лифтерше возможность осмыслить происходящее. И он оказался молодцом. Не прошло и двух минут, как на площадке подъезда послышались голоса. Потом дверь открылась.

Первой, с деловым видом, вышла лифтерша. За ней с папкой, на которой лежал приготовленный бланк протокола, шагал старший лейтенант Ваняшин.

Увидев перевернутую урну и мусор, разбросанный по тротуару, лифтерша ахнула.

– Вот же, сволочи! Руки б за это поотрывала.

Усатый капитан Грек, стоящий позади Туманова, тихонько хихикнул, представив, как бы повела себя лифтерша, когда узнала бы, что виновник этого беспорядка, прячется позади нее за углом подъезда.

Федор показал Греку кулак, чтобы тот немедленно прикрыл рот. А стоящий позади лифтерши Леха Ваняшин, незаметно от нее заглянул за угол подъезда и кивнул на дверь, которую придерживал своей спиной, тем самым, давая понять, что приятелям сыщикам лучше поторопиться.

Туманов с Греком не стали ждать, пока лифтерша обернется, шмыгнули в подъезд. Как и было условленно, лифтом они не воспользовались. К тому же третий этаж, это не восемнадцатый.

Быстро поднявшись, Федор нажал на кнопку звонка: один раз и второй. Немного настораживала тишина за дверью, хотя Калугина должна была их ждать дома. Ведь майор ясно ее предупредил, чтобы она никуда не выходила.

– Эти женщины такой народ, – безнадежно махнул рукой Грек, видя с какой нетерпеливостью, майор давит на кнопку звонка.

– Она дома, – решительно заявил Федор. – Скорее всего, просто здорово напугана. Вот и не торопится открывать дверь.

– Мы что бандиты с большой дороги, – мрачно заметил на это Грек.

Федор не поленился нажать на кнопку звонка еще пару раз, и только тогда Людмила Калугина наконец-то открыла им дверь.

– Ну что тут у вас? – деловито спросил Грек, первым входя в квартиру.

– Я боюсь, – сказала Людмила, уставившись на сыщиков такими глазами, что оба, Грек и Туманов, были готовы поверить в то, что в квартире, кроме самой Калугиной, и в самом деле есть еще кто-то. – Понимаете, в мое отсутствие, кто-то заходил в квартиру. Вот хотя бы замок. В нем явно кто-то ковырялся. На нем есть защелка, видите? – показала Людмила на замок.

Федор с Греком внимательно посмотрели и не обнаружили внешних признаков неисправностей. Тогда майор попробовал запереть замок на защелку, как говорила Калугина и не смог. Что-то внутри замка не давало выдвинуть защелку.

Видя, какие усилия прилагает Федор Туманов, Людмила Калугина махнула рукой.

– Не трудитесь. Все равно у вас не получится, – сказала она.

– А может там чего-нибудь…. – Грек не договорил, потому что не знал сам, чего там внутри замка могло поломаться. По железкам Сан Саныч был не специалист. Гораздо больший интерес в нем сейчас вызывала сама Людмила Калугина. Не сказать, что лицо у нее такое уж красивое, видывал Грек женщин и получше. Хотя и не страшненькая. А ножки у нее, просто прелесть. Длинные, стройные, и попка хорошенькая. Аппетитная.

И Грек не столько теперь смотрел на замок, сколько на молоденькую женщину стоящую рядом. Он вдыхал аромат ее духов и думал о том, что большой беды бы не случилось, если бы представилась возможность переспать с этой женщиной. В конце концов, с Анюткой они не расписаны и Грек ей никаких клятв на верность не давал. А для мужчины его возраста, заняться любовью с молоденькой женщиной, все равно, что принять чудодейственный эликсир. Взбодрился бы на целый месяц вперед. Анютка бы только рада была.

Федор, осмотрев замок, призадумался.

– Ну хорошо, допустим, кто-то действительно ковырялся в замке. А как вы думаете, зачем он приходил к вам? Что он искал тут?

Теперь призадумалась и Людмила Калугина. Стояла рядом, прислонившись спиной к стене с отвлеченным видом и рассеянно водила глазами то на усатого Грека, то на майора Туманова.

– Я точно не знаю…

– Вы сказали, в квартире ничего не пропало? Так может быть, вам показалось? – спросил Федор Туманов.

– Никто и не проникал к вам? – поддержал своего майора, капитан Грек. – Кроме этого замка, следов постороннего присутствия вы ведь не обнаружили?

– В том-то и дело, что обнаружила, – уверенно заявила Людмила. – Кто-то включал компьютер и просматривал дискеты. – Всех подробностей по телефону она Федору Туманову рассказывать не стала. Интуиция подсказывала ей, что тот, кто побывал в квартире, искал именно ту дискету, которая лежала во внутреннем кармане старой сумке. Сумка валялась на видном месте в прихожей, и, возможно даже, в нее заглянули. В ней ничего не было. А сунуть руку внутрь и пошарить, просто поленились, иначе бы дискету нашли. Сейчас она все еще была там, куда ее положил Людмилин муж. По-видимому, она представляла немалый интерес не только для продавцов молока, но и для кого-то другого.

– Возможно, мужа убили именно из-за этой дискеты, – высказала Людмила предположение, когда по просьбе Туманова вставила дискету в дисковод.

– Очень даже может быть, – произнес Федор Туманов, сосредоточив внимание на мониторе, где появились столбы цифр. Причем, их было так много, что Грек произнес недоуменно:

– Что это такое?

– Какие-то данные, только зашифрованные. А для того, чтобы их расшифровать, скорее всего, нужны еще дискеты, которые наверняка находятся у продавцов молока. Я только потом поняла, почему бородатый продавец оказывает мне такое внимание. Никому не оказывает, а мне сам ставит банку в сумку. Поправляет ее там, чтобы не упала, когда я понесу. А на самом деле он забирал из внутреннего кармана сумки дискеты, которые для него ложил туда мой муж.

– Вы носили и, конечно, ни о чем не догадывались? – малость с ехидцей спросил Грек.

Людмила Калугина посмотрела на Грека и кивнула.

– Возможно вам трудно себе представить такое, но я действительно не догадывалась. Я думала, что всего лишь покупаю у них для мужа молоко.

Федор дал знак Греку, чтобы он не заводил Калугину. А потом спросил:

– Этот компьютер вашего мужа?

Людмила кивнула.

– Я поняла вашу мысль. Вы хотите сказать, что в памяти должен остаться шифр? Нет. В базе данных этого компьютера шифра нет. А, следовательно…

– Данные на дискету были перекачены вашим супругом на каком-то другом компьютере. Или дискета была похищена. Так? – спросил Федор Туманов.

– Вполне возможен и такой вариант. Ведь еще совсем недавно муж работал программистом в какой-то фирме. И очень может быть, что эта дискета как раз оттуда. И я прихожу к мысли, что Валерий из-за нее и умер.

– Да, – вздохнул Грек. – Если все это так, то эта дискета дорогого стоит, – сказал он.

Федор задумчиво посмотрел на усатого своего помощника. Причем, самому Греку этот взгляд майора показался очень подозрительным.

– Ты чего так смотришь на меня, Николаич? – не вытерпел Грек.

Федор махнул рукой, чтобы Грек отцепился.

– Погоди, Саня, – бросил майор усатому капитану и повторил только что сказанное Греком: – Стоит дорогого… – Скажите, – тут же обратился он к Людмиле Калугиной, – у вашего мужа личный счет в банке есть?

Женщина не понимала, чего добивается от нее майор, спросила растерянно:

– Счет?

Федор кивнул.

– Да. Счет.

– Есть, – ответила Людмила, уставившись на майора удивленными глазами.

– Очень хорошо, – одобрительно произнес Федор Туманов и предложил Калугиной: – А теперь отыщите, пожалуйста, сберкнижку мужа, взгляните какой там телефон. Позвоните в банк и узнайте, не поступали ли на счет вашего мужа деньги. Если поступали, спросите, какая сумма и когда поступила.

Людмила недоуменно хмыкнула, пожав плечами. Она по-прежнему не понимала всего сказанного майором. Но все сделала так, как ей велел Федор Туманов. Сначала она отыскала сберкнижку мужа, потом позвонила в банк и назвала номер счета.

Понимая, что они теперь здесь надолго, Грек чтобы не скучать, решил закурить, при этом, забыв спросить разрешения хозяйки дома. Увидев на столе пепельницу, набитую окурками, бесцеремонный капитан подвинул ее к себе поближе, и, достав из пачки сигарету, закурил. Поймав, осуждающий взгляд майора, махнул рукой.

– Да что мне теперь умереть без курева? – шепотом ответил он Федору.

Сам майор оказался более сдержан, хотя курить ему хотелось не меньше чем Греку. И чтобы не поддаться искушению, он отвернулся от довольной усатой рожи, выпускающей изо рта колечки дыма. Глянул на Людмилу Калугину и увидел, что брови, у нее превратившись в дугу, медленно поползли на лоб. На сыщиков она посмотрела такими глазами, словно вообще не понимала, кто они и зачем здесь в ее квартире оказались.