Текст книги "Путь с небес"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Тысяча километров пешком?

– Местные проводят. У них летуны имеются. Это что-то вроде экранопланов. Летают низко, но быстро. Сторрус в городке с торбанцами встречался. Они будут в Плее нас ждать. Это маленькая такая деревенька в тридцати километрах строго на юг…

– Не верю я в эту затею. Улетать надо. Сразу улетать.

– Вот вы и летите. Захватить корабль можно, но лишь один раз. После этого такую бдительность тут организуют – не вздохнешь без разрешения.

– Не нравится мне ваш вариант. Кто знает, что этим чинидам на ум взбредет? А если они на вас будут злость срывать?

– Ну и что сделают? Побьют – вряд ли. Отправят в «Черный»? Не страшно. Да и сбежим мы к тому времени, как эти уроды что-то сообразят. Но вы должны идти отдельно. Чем дольше мы будем мелькать в шахте, тем больше у вас шансов. Это единогласное решение, ваша светлость. И оно, простите за прямоту, не только заботой лично о вас продиктовано. За ОВК душа болит. Надо Гордееву глаза раскрыть. А это только вы сможете сделать.

Сергей склонил голову и зажмурился. Офицер говорил правильные вещи, но до чего же это было тяжело – взваливать на плечи груз ответственности за будущее целой Галактики да еще платить за это такую цену! Князь на секунду представил себя в кресле Гордеева и невольно содрогнулся. Как хватало сил этому старику тащить на себе такое бремя?! Посылать людей на смерть, вершить их судьбы… Не мог же он не осознавать, что единственным словом иногда решает участь миллионов людей! Преображенский тоже правил целым мирком. Правил грамотно и серьезно уже пять лет подряд. Но, если не считать мелких стычек с Бородачом, ему еще ни разу не приходилось принимать негативные решения. В мирной жизни он взвешивал все «за» и «против», издавал указы, но все они несли в себе положительный заряд. «Улучшить, повысить, увеличить…» И все они оставались внутренними делами Каллисто. На фоне гордеевских постановлений они казались песчинками. Сейчас перед Сергеем стоял тоже не очень крупный, но серьезный выбор – судьба тридцати семи офицеров против судеб миллионов землян и технократов, – и князь никак не мог решиться. Возможно, ему и не предначертано стать Великим Князем, но если раньше в глубине души он лелеял подобные мечты, то сейчас осознал ясно и отчетливо – земного трона ему не видать. Отныне и навсегда. В первую очередь потому, что он, князь Преображенский, достойнейший кандидат – ох уж эта гордыня! – этого не хочет. Он не желает всю жизнь терзаться сомнениями – а было ли принятое решение единственно верным? Никогда! Но это была мысль по поводу отдаленных вероятностей. Пока неизвестно, возникнет ли сама ситуация выбора между троном Каллисто и троном Земли. Сейчас Сергею предстояло выбрать, кому жить, а кому умереть. Предстояло послать конкретных офицеров своей эскадры на верную гибель – в сказки о местных подпольщиках он не верил, – чтобы спасти миллионы абстрактных соотечественников где-то там, в пространстве ОВК…

– Мы уходим, – через силу произнес князь. – Помоги вам бог!

– Лучше вы. – Офицер улыбнулся и пожал ему руку. – Селение Плея, запомните, там будут знать, где нас найти.

– Бывай, – обнял офицера Горох. – И смотри, сразу после полудня – ходу!

– Ладно, – командир «Тумана» улыбнулся, – уболтал.

– Пока, Горыныч! – Канонир пожал руку технократу. – Кашу ты варил, надо признаться, неплохо, только недосаливал все время.

– Я учту. – Инженер-лейтенант озадачился. – А скажите, царь Горох, почему вы упорно величали меня «Горинич»?

– Горыныч – это такой могучий былинный персонаж, – серьезно пояснил канонир. – Исключительно из уважения, господин Гориннус, исключительно из уважения… Ну, даст бог – свидимся!

Он вскарабкался на завал и протиснулся в щель следом за князем.

– Прощайте, Горохов. – Инженер-лейтенант проводил беглецов долгим взглядом. – Боюсь, у бога хватает дел и без нас…

* * *

Тропинка отчаянно петляла. От головокружения Сергея спасало лишь то, что двигался он со скоростью пешехода. Имей он в своем распоряжении хотя бы одноместный гравибайк, тошнота от бесконечных поворотов ему была бы обеспечена. Впрочем, на такой машинке – бесшумном, низко летающем и относительно неторопливом аппарате – можно было забыть о всяких там тропинках и лететь через лес по прямой. Прогулки на гравибайках были довольно приятным видом отдыха. Особенно в лесах вокруг Уралочки – реки в охотничьих угодьях Воротова. Сергей вспомнил, как это здорово: бродить по лесу на Каллисто. Среди высоких деревьев, по мягкой траве. Спускаться в распадки, на дне которых журчат ручьи, взбираться на торчащие прямо в чащобе скалы – выступы доисторических каменных разломов…

А вот в беге из последних сил по мягкой хвое и пыльному праху прошлогодних листопадов ничего приятного не было. Низкий смешанный лес с густым кустарником и островками лиловой травы был нелепым: холодным и душным. Деревья почему-то не только не освежали тяжелый воздух, но даже не давали нормальной тени, хотя росли довольно плотно. Впрочем, тень – это было не главное. Зачем она нужна, если солнца хватает лишь на освещение?

Кусты царапали и без того зудящую кожу, а трава путалась под ногами, то и дело выбрасывая поперек тропы какие-то толстые стебли. Сергей утер рукавом струящийся пот и взглянул вверх. Солнце между низкими кронами уже темнело и клонилось к горизонту, а багряное небо – днем синее хотя бы по краям – теперь алело всем своим «хрустальным сводом». Князю вспомнилась бездонная высь чистого июльского неба в средних широтах на Земле. Сравнение было не в пользу Торбана. Красное небо действовало угнетающе.

Невыносимо хотелось пить. Сергей сорвал травинку и попытался ее пожевать. Ничего, кроме горечи, он не почувствовал. Трава была сухая, как сено. Сергей оперся руками о колени и помотал головой. Идти дальше ему уже не хотелось. Ему не хотелось вообще ничего. Только упасть на мягкую травяную подстилку и заснуть. Долгим тяжелым сном. Без сновидений и тревожных обрывков воспоминаний о последних днях.

– Ваша светлость, – рядом рухнул Горох. – Надо идти…

Канонир дышал хрипло, с присвистом.

Где-то далеко позади послышался звонкий отрывистый лай. Еще одна загадка Зарубежья – собаки. Почти такие же, как на Земле, и выполняющие те же функции: охрана, розыск по следам, преследование. Сергей снова выпрямился. Да, надо идти. Вперед и только вперед. Из последних сил и даже когда они иссякнут. Идти, чтобы выжить. Чтобы выжить не для сохранения себя, любимого, как такового. Нет. Выжить, чтобы отомстить этой гадине Бородачу. Чтобы спасти Солнечную и Колонии. Выжить, чтобы в мире стало больше справедливости. На мизерную, невообразимо малую толику, но все же больше. Да, справедливости станет чуть больше, чем… Чем чего?

Сергей снова зашагал вперед. Чем несправедливости? А что это такое? Подлость? Нет, подлость это и есть подлость… А несправедливость – это что?

От усталости мысли совсем разбрелись и теперь никак не желали собраться вместе.

«Каша в голове. – Сергей встряхнулся и стиснул зубы. – Река уже близко… Должна быть уже совсем близко. А там собаки потеряют след, и мы спокойно подойдем с другой стороны. Прямо к окраине городка».

Кого он убеждал, было непонятно. Первое «я» успокаивало второе? Но и то и другое знали, что до реки еще не меньше десяти километров, а с учетом многочисленных изгибов ландшафта и тошнотворно вихляющей тропинки – все пятнадцать.

Мысли снова смешались в какую-то комковатую кашу. Пройдя сотню метров, Сергей запнулся о толстый корень и растянулся на тропинке в полный рост.

«Все. – Он тяжело вздохнул и уткнулся лбом в желтую пыль. – Собачьи консервы «Князь Преображенский холодного копчения»… Все… отбегался».

– Да-а, – протянул кто-то совсем рядом. – Слабоватые пошли нынче стайеры… Что, быстрый олень, спекся?

– А ты зоркий… сокол? – Сергей поднял голову и внимательно посмотрел на оседлавшего поваленное дерево комментатора.

– Это и землянину понятно. – Собеседник рассмеялся. – Тебя выследить – это, знаешь ли, не каждому по… глазам.

Он был сытым и здоровым. Для чинида даже высоким. На голове военная панама, на плечах короткий – чуть ниже пояса – маскировочный балахон. Мешковатые брюки. Высокие, но явно легкие ботинки. Вокруг правой щиколотки ремешок с ножнами, из которых торчала рукоятка ножа. На поясе большая фляга, за плечами рюкзак. Лучемет он держал на локтевом сгибе левой руки.

– Сесть можно? – Сергей оперся о землю руками и подпружинил ноги.

– Только медленно. – Охотник хитро прищурился. – Правую ножку согнул… так, хорошо, теперь левую… отлично. Теперь садись… медленно! Нет, не на корточки, на задницу! Вот так. Молодец.

– Собак будем ждать? – Преображенский отряхнул ладони, колени и оглянулся, отыскивая взглядом Гороха. Канонира нигде не было.

– Да чего их ждать? – Чинид мельком взглянул на часы. – Сейчас пять минут отдышимся и пойдем. Своим путем. Мне делиться с собачатниками не резон.

– Много обещают?

– А ты что, готов дать больше? – Охотник снова рассмеялся. – В нашем бизнесе заказчика менять не принято.

– Я не собираюсь тебя перекупать, просто интересно, – Сергей пожал плечами.

– Пятьдесят окладов. – Враг многозначительно округлил глаза.

– Чинками или европейскими?

– Главное, не технократскими, – отмахнулся охотник. – Ну, отдохнул?

Сергей встал.

– Замри! – приказал охотник, перехватывая лучемет так, чтобы князь смог заглянуть в зрачок ствола. – И впредь запомни – без команды никаких телодвижений. Понял?

Сергей кивнул и заложил руки за спину.

– Нет, похоже, ты не понял, – сделал вывод противник. – Я сказал – никаких!

Беглец посмотрел на охотника с недоумением.

– Руки куда?

– Руки ты правильно сложил, но без команды, – пояснил словоохотливый враг. – Теперь направо и шагом марш…

– По тропе?

– Нет, вон в тот распадок.

– И долго?

– Идти? Долго… Сегодня вообще все почему-то долго… Ты не заметил?

– Что – все?

– Все, я же сказал.

– А-а… – Преображенский пожал плечами. – Нет, не заметил.

– А звезды видел? – Охотник задал вопрос после заметной паузы, словно сомневался, стоит ли делиться с добычей своими сомнениями.

– Днем? – Сергей искренне удивился и невольно взглянул на небо. Красное солнце уже коснулось горизонта, но до появления звезд было еще часа два.

– Ладно, забыли. – Противник нахмурился. – Шагай!

Преображенский покорно склонил голову и побрел по тропе. Что имел в виду охотник, осталось для него тайной, хотя на мгновение князю почудилось, что он действительно видит звезды. Даже не звезды, а так, какие-то отблески, игольные проколы в кровавом небесном полотнище. Наверное, это видение было вызвано жаждой или желанием найти вокруг хоть что-нибудь обнадеживающее, какой-то знак свыше. О чем мог свидетельствовать такой знак – еще вопрос, но смиряться с участью пойманной жертвы Сергей не хотел и потому цеплялся за любую соломинку. Звезды среди бела дня… Знамение не рядовое. Даже более чем… Если только это не космолеты на ближней орбите. Скорее всего, так оно и есть, но… А вдруг, вот прямо сейчас, разразится катаклизм? Например, потоп!.. Сергей тряхнул головой и едва заметно усмехнулся. В такой ситуации потоп был бы не катаклизмом, а избавлением. И все же – к чему бы это? Звезды, в полдень… Предвестие конца света? Слишком вычурно. Просто непонятное современной науке природное явление? Чьей, спрашивается, науке – чинидов или землян? Если у них между звезд летает дармовая энергия, а все пространство пробуравлено естественными внепространственными червоточинами, то почему бы не возникать время от времени новым фокусам? И все же беспокойство явно не обремененного привычкой думать чинида князя заинтриговало. Враги, конечно, могли начать задумываться о неоднозначности окружающего мира, например, после того, как земляне показали, насколько этот мир хрупок. Сначала своим прибытием, после – ядерной бомбардировкой Семри. Но неужели задумались все, вплоть до лагерных охранников?

– И давно это, на небе? – Князь бросил на конвоира короткий взгляд.

– Лишние разговоры, как и телодвижения, – буркнул охотник, – не приветствуются.

Судя по смене настроения, тема была ему неприятна. Видимо, потому, что он не понимал сути происходящего и где-то в глубине души этого боялся.

– Ладно. – Сергей снова опустил взгляд к тропе. Она петляла все так же отчаянно и тошнотворно. Только теперь в обратном направлении. А еще рядом не было Гороха. Куда мог подеваться этот хитрый лис и почему охотника это не интересует? Эти вопросы отвлекли Преображенского от более тягостных дум. Например, о том, удалось ли уйти офицерам? А если да, то помогли кому-то из них пресловутые местные партизаны или нет?..

Тропинка вильнула снова и вывела на небольшую поляну.

– Вот здесь и отдохнем. – Охотник скинул с плеча рюкзак и указал на самое толстое дерево. – Садись спиной к дереву, руки вытяни перед собой.

Он разомкнул «браслеты» и шагнул назад. Сергей сел, оперся о ствол спиной и вытянул руки ладонями вниз. Ноги гудели, голова кружилась, а сухой шершавый язык, казалось, уже не помещался во рту.

– Дальше двинемся часа через два, – сообщил охотник, вновь застегивая наручники на запястьях пленника. – Не жмут?

– Заботливый какой, – процедил князь сквозь зубы.

– Я такой. – Враг рассмеялся и, покопавшись в вещмешке, достал тонкую, но прочную титановую цепочку с двумя оковами. – Ты не против?

– Валяй. – Сергей сделал вид, что не обратил внимания на сквозящую в голосе противника издевку.

Тот пропустил цепочку между его руками и застегнул оковы на щиколотках. Передвигаться в таких кандалах можно было, только пригнувшись к коленям.

– Теперь порядок, – оценил охотник свою работу и подбросил на ладони кольцо с парой ключиков. – Стреножил я тебя, как коня.

Он весело рассмеялся и сунул ключи в карман.

– Есть будешь? – Он снова залез в рюкзак и вынул оттуда пакет с едой.

– Попить бы… – Сергей покосился на флягу.

– Я бы рад… – Враг отцепил флягу и встряхнул. – Только тут мне самому на два глотка осталось. Придется потерпеть, дружище.

– Скотина ты… дружище. – Князь опустил потемневший взгляд к земле.

– Зря ты так… – Охотник, казалось, огорчился.

Он присел напротив Преображенского и протянул флягу. Князь недоверчиво взглянул на врага. Тот доброжелательно улыбнулся и указал глазами на флягу. Сергей осторожно потянулся губами к горлышку сосуда, но охотник коротко и сильно ударил его кулаком в подбородок. Голова землянина откинулась назад, и он приложился затылком к стволу. В глазах вспыхнули яркие желтые искры, но это быстро прошло. Охотник был, конечно, крепким мужчиной, но все-таки чинидом. По боксерским меркам – «мухачом». А князь, по тем же меркам, выступал в тяжелом весе и держать удары умел.

– Никаких телодвижений без приказа, – назидательным тоном заявил враг. – Забыл, что ли, бегун?

Он выпрямился и пнул пленника в живот. Сергей скорчился, завалившись на бок.

– Ну вот, опять, – огорчился противник. – Непонятливый ты, землянин.

Он пнул князя в бедро, затем еще раз в живот и в лицо. Преображенский сплюнул кровью.

– Вот и попьешь. – Охотник ухмыльнулся и, отойдя на пару шагов в сторону, уселся на землю. – Та-ак, где тут мой ужин?

Прокашлявшись, Сергей осторожно ощупал чуть припухшую скулу и взглянул на врага.

– Я тебя не виню, – как ни в чем не бывало заявил охотник. – Не всем же быть от рождения дисциплинированными и понятливыми. Это как талант. Одним Великий Сунджа дает красоту, другим задатки художника или поэта, третьи – прирожденные музыканты… Есть математики, химики какие-нибудь… А есть солдаты. Бойцы и командиры, понимаешь? В окружающей действительности для них нет какой-то особой ниши, но без них миру просто никуда. Ведь все эти поэты только там, в фантазиях своих незаменимы, а в реальной жизни они беспомощны, как младенцы. Никто их не защитит от таких, как ты, например. Никто, кроме солдат. Таких, например, как я…

– Жлоб ты, а не солдат, – прохрипел Сергей.

– Вот ты бы тоже мог стать бойцом мирового порядка, как твой друг… правитель Бородач, кажется. Правильно я его назвал? – Охотник прицелился в беглеца бутербродом. – Но у тебя талант воина кем-то испорчен. Воспитание, наверное, было неправильное. У тебя кто родители? Что молчишь, обиделся? Ты, быстрый олень, не обижайся. Это жизнь. Да… А впрочем, не отвечай, я угадаю… Отец – вельможа средней руки, а мать – дама какая-нибудь придворная, так? Аристократы. Верно? Вот они тебя и испортили. Если б они тебя хотя бы в военное училище определили… Да что теперь-то? Поздно. Вот верну тебя в лагерь, а там и кончится твоя карьера. Не захотел на Тиранию в шахте работать – отдыхай. Только уж окончательно, в могиле. У нас за побег никаких поблажек. Казнь с отсечением головы!

– Слушай, – не выдержал князь, – откуда ты такой умный?!

– А что?

– Можно, я сяду?

– О, уразумел! – Враг поднял кверху указательный палец. – Садись. Ну и рожа у тебя!

– Твоими стараниями. – Беглец уселся и обхватил себя руками, чтобы хоть как-то унять боль в животе.

– Ничего, заживет. – Охотник беззаботно рассмеялся. – Эх, землянин… Дикарь ты бестолковый! На что жизнь свою выменял?

Он с усмешкой покачал головой и потянулся за флягой. При этом лучемет оказался от него слева, и, хотя враг по-прежнему чуть касался оружия пальцами левой руки, Сергей решил, что среагировать он не успеет.

Чуть встряхнув рукой, Сергей согнул кисть так, чтобы нож скользнул из рукава точно в ладонь. Задержав дыхание, князь всем телом подался назад и, качнувшись обратно, резко вывернул кисти обеих рук вперед. Звук летящего клинка был почти неслышным и настолько необычным, что враг на него даже не отреагировал. Он удивленно взглянул на торчащую из груди рукоятку – нож вошел между ребрами глубоко и точно, – затем на пустые ножны вокруг своей щиколотки и царапнул слабеющими пальцами по корпусу лучемета. Ему почти удалось подцепить ремень оружия, но силы иссякли, и охотник завалился навзничь.

Преображенский вскочил на четвереньки и, гремя кандалами, приблизился к поверженному противнику. Охотник перевел на него удивленный взгляд и несколько раз коротко кашлянул, выплевывая кровь. Говорить он не мог, по пути к сердцу нож задел еще и легкое.

«Добей», – одними губами прошептал умирающий.

Сергей поднял было лучемет, но передумал. В рюкзаке оказался только один запасной энергопакет. Боекомплект был очень скромным. Судя по всему, этот умник собирался за легкой добычей.

– Мне еще топать и топать. – Князь неудобно изогнулся и жадно припал к фляге.

Напившись, он вытер рот рукавом и снова взглянул на охотника. Тот был еще жив.

– Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим имуществом? – спросил Сергей тем же издевательским тоном, каким буквально десять минут назад с ним разговаривал враг.

«Добей!» – снова шевельнул губами противник.

– Нет. – Преображенский быстро разомкнул оковы, бросил флягу в рюкзак и повесил на плечо лучемет. – Талант воина – это не то же самое, что готовность стать солдатом. – Сергей поднял панаму охотника и нахлобучил ее на голову. – Солдат – это винтик в военной машине, деталь оружия, а воин – сам по себе оружие. Жаль, зоркий сокол, что узнал ты об этом так поздно.

Охотник захрипел, выплюнул несколько сгустков крови, потом дернулся и затих. Сергей провел пальцами по его векам и поднялся. Впереди был тот самый заветный конец пути, а на плече висел лучемет – обоснование уверенности в том, что цель вполне достижима. Преображенский поправил панаму и взглянул вверх, чтобы сориентироваться по солнцу. Увиденное его почти не удивило. Вернее – у него не было ни времени, ни сил удивляться. Солнце только начало заходить, а сквозь багрянец вечернего, да какого там вечернего, почти еще дневного неба проступили звезды. Их было немного, десятка три, и выглядели они не совсем так, как ночью – крупнее и ярче, – но все же это были не видения и не отблески висящих на орбите космолетов, а настоящие звезды. Сергей нахмурился и приказал себе выкинуть все лишнее из головы. Сейчас, как и раньше, перед ним стояла одна-единственная задача. Он должен выбраться. А со звездами можно разобраться и позже. Преображенский еще раз взглянул на инкрустированное бледными звездочками небо и двинулся по направлению к реке.

«Где шляется Горох – это да, это вопрос, а лишние звезды над планетой Торбан… Не над Землей же…»

* * *

К тому моменту, когда между деревьями показались первые силуэты городской окраины, костюм на Сергее высох третий раз за сутки. Форсировать реку, сначала туда, затем – выше по течению – обратно, оказалось ничуть не приятнее, чем купаться в подземном потоке. Вода была настолько холодной, что не спасал даже костюм. Ночь подходила к концу, и черное небо слегка порозовело, но видимость была пока неважной. Однако для того, чтобы оценить обстановку, освещения хватало.

Чуть левее ряда аккуратных домиков-куполов возвышались серебристые полусферы ангаров. Видимо, это и был край космодрома. Между ангарами бродили какие-то люди – издалека было не разобрать, охрана или технический персонал, – а вдоль домиков вышагивали солдаты. Сергей не знал, как была поставлена служба раньше, но сейчас плотность патрулей внушала опасение. Они были повсюду. Преображенский порылся в трофейном рюкзаке и нашел небольшой бинокль. Увеличение приборчика оказалось вполне приличным, и князь принялся неторопливо изучать схему движения часовых вокруг космодрома. При этом он не забывал периодически переводить взгляд на домики, хотя не особо надеялся увидеть Нину, ведь он не был уверен, что она живет именно на этой улице.

Наблюдение заняло почти все время до восхода. Когда же солнце явило над горизонтом свой широкий тусклый край, Сергей решил действовать. Под прикрытием темноты идти, возможно, было бы разумнее, но князь не питал иллюзий. Если в городке объявлен режим повышенной бдительности, светло вокруг или темно, значения не имело. Собаки, электронные сторожевые системы, режим ночного видения в забралах боевых шлемов… Чиниды умели и воевать, и охранять объекты в любое время суток.

Преображенский натянул панаму на самые глаза и постарался предельно ссутулиться. Издалека, возможно, солдаты примут одиноко бредущего человека за своего охотника и не станут поднимать тревогу до того момента, как он приблизится. А после… Все будет зависеть от реакции самого Сергея. После можно будет совершить рывок в сторону нескольких служебных зданий. За ними развернулось целое поле разнокалиберных контейнеров, ящиков и полуразобранных машин. И край поля почти примыкал к космодрому. Если удастся, там можно будет затеряться и просидеть до того момента, когда «приземлится» или, наоборот, соберется стартовать какой-нибудь корабль… А после – все опять же будет зависеть от расторопности. Быстрый проход сквозь посты, захват… Без помощников это сделать сложно, но князь получил хорошую специальную подготовку и не раз участвовал в учениях собственного отряда охраны. Этим элитным подразделением командовал лично Воротов-младший, и так же, как эскадра «Огненный шторм» в космосе, этот отряд был лучшим в наземных операциях. Тогда, во время учений, Игорь не давал князю никаких поблажек. Он гонял своего правителя до седьмого пота, причем в роли рядового. Собственно, надеясь на полученный в отряде опыт, Сергей недавно и вызвался вести десантный батальон на штурм покоев Бородача. Опираясь на этот опыт, он собирался прорываться и сейчас. Риск был велик, но выбора у князя не оставалось.

Сергей шел неторопливо, рассчитывая выйти на окраину как раз посередине между ближайшими патрулями. Они бродили в пределах прямой видимости, но все же не бок о бок. Метров двести до левого и чуть больше до правого. Вполне нормальное расстояние для идентификации одежды, но великоватое для того, чтобы рассмотреть лицо и оценить рост. Если, конечно, не пользоваться биноклем.

Левый патруль из трех солдат топтался на месте, что-то оживленно обсуждая. Появившийся из леса «охотник» их не заинтересовал. Пятеро солдат правого патруля вели себя более сдержанно и были бдительны, хотя и вовсе сидели на каком-то низком металлическом сооружении. Двое воинов нехотя встали и медленно двинулись к Сергею. Он сначала сделал вид, что не замечает их интереса к своей персоне, но один из солдат что-то крикнул, и князь был вынужден остановиться. Как поступить дальше, он не знал. До свалки-лабиринта оставалось буквально двадцать шагов, но прорываться туда с боем означало бы верную гибель. Ведь это не лес, и скрыться от тщательного прочесывания там не удастся.

– Сергей? – едва слышно шепнул кто-то за спиной.

Князь обернулся и тут же склонил голову, как бы почтительно кланяясь. Даже сутулясь, он был выше Нины, и это следовало немедленно скрыть.

– Сделай вид, что выслушала от меня какую-то любезность, а затем пошли подальше, желательно жестом, – скороговоркой произнес князь. – Хорошенько пошли, настойчиво, чтобы у меня был повод попятиться!

– Как ты назвал меня, чинид?! – зло крикнула княжна. – Царицей небес?! Ты намекаешь на то, что я похожа на столб, подпирающий небеса?! Коротышка! Проваливай отсюда! Немедленно! Безмозглый вояка! Охотник за юбками!

Сергей кланялся часто и торопливо, отступая при этом к контейнерной свалке. Он старался держать в поле зрения и Нину, и приближающихся патрульных. Княжна играла хорошо, но солдаты в суть «скандала» пока не вникли. Преображенский почувствовал, как замирает сердце. Еще десять шагов, и они смогут рассмотреть, что перед ними никакой не охотник, а землянин, и тогда…

– Убирайся! – тоже понимая, что концерт срывается, крикнула княжна. Она в отчаянии показала «охотнику» кулак и вдруг оттопырила средний пальчик. Сергей чуть не споткнулся от удивления. Он с трудом подавил спазм смеха и снова поклонился, выигрывая на этом поклоне с попятным движением еще несколько шагов.

И тут ситуация разрядилась. Князь перевел взгляд на приближающихся солдат и обнаружил, что они уже никуда не идут, а ржут, едва не падая на землю. Сергею стало любопытно – откуда этим чужакам известен смысл освоенного нежной и благородной княжной похабного жеста, но любопытство могло подождать. Преображенский сделал еще один шаг и боком скользнул в тень первого из спасительных контейнеров…

* * *

– Сергей! – Нина шла медленно, заглядывая во все закоулки бесконечного лабиринта ящиков, остовов машин, больших и малых деталей различных механизмов и вросших в землю контейнеров.

– Я здесь, княжна. – Преображенский прижал Нину к себе и прикрыл ей рот ладонью. – Тише!

Нина обняла его и замерла, едва слышно вздохнув. Как показалось князю – с облегчением.

– Кто научил тебя так ругаться? – шепнул Сергей, чуть отстраняя девушку.

– В кино видела. – Нина слабо улыбнулась. – Охранники приходили ко мне трижды. Последний раз – полчаса назад. Я сказала, что собираюсь спать, и они обещали не тревожить. Идем…

– Мне кажется, что здесь безопаснее, – с сомнением произнес князь.

– Они хотят прочесать свалку, я подслушала разговор двух офицеров. – Нина замялась, словно не решаясь сказать что-то важное.

– Что еще они говорили? – Сергея охватило неприятное предчувствие.

– Они поймали почти всех беглецов… землян… – Девушка отвела взгляд и украдкой смахнула слезинку. – В розыске только ты, Горохов и трое технократов.

– Технократы тоже бежали? – Князь нахмурился. – Черт… Эти чиниды не такие уж слабаки.

– Стражников очень много. К ним прибыло подкрепление. Я видела чужих солдат. Они такие страшные… У них зубы… как у зверей. Кажется, их называют краагенами. А еще мне показалось, что их боятся даже сами чиниды.

– Немудрено, – задумчиво произнес князь. – Тем более опасно идти к тебе. Вдруг за твоим домиком следят?

– Да, следят, но я угостила солдат настойкой. Они не придут в себя еще час, а после не посмеют признаться, что заснули на посту.

– Настойкой?

– Мне было скучно, вот я и занималась кулинарией, – Нина снова улыбнулась. – Выпросила у интенданта немного спирта… Теперь ко мне заходят все свободные от дежурства офицеры. Они никогда не пробовали спиртного, и для откровенных разговоров им хватает одной рюмки. Ну, а солдатам я дала почти тройную порцию.

– Я всегда говорил, воздержание от чего бы то ни было – губительно. – Сергей усмехнулся. – Идем.

Домик был уютным, но каким-то прозрачным. Тонкие стены и символический силовой купол крыши могли предохранить от осадков, которых летом на Торбане и так было немного, но почти не спасали от прослушивания. Любой более-менее мощный микрофон направленного действия мог снять звуковые колебания стен, да и самого поля в два счета. Оценив надежность убежища по пятибалльной шкале на твердую «двойку», Сергей снова прижал к себе Нину и едва слышно шепнул ей на ухо:

– Говорить будем жестами…

Она кивнула и указала на постель.

«Тебе надо отдохнуть», – читалось в ее взгляде.

«Не важно», – князь небрежно махнул рукой.

«Я же вижу, как ты устал». – Она нежно провела пальцами по его волосам и лицу.

«Я не хочу терять такие бесценные минуты. – Сергей взял ее за руки. – Рядом с тобой я не чувствую усталости…»

Нина чуть потянула его к себе и села на низкий диванчик. Преображенский присел рядом и обнял ее за плечи. Так они просидели довольно долго. Неподвижно, словно впитывая каждой клеткой тела энергию друг друга и подзаряжая порядком севшие от множества испытаний внутренние «аккумуляторы», словно… Сергей прижал Нину чуть крепче, и она подалась к нему, хотя казалось, что ближе быть уже нельзя.

Преображенский поймал себя на мысли, что ближе быть все-таки можно, однако это не является сейчас ни главной, ни второстепенной задачей. И не потому, что вокруг враги и в каждую секунду это счастье – просто быть рядом – могло закончиться. Нет. Дело было в том, что Нина для него являлась не тривиальным объектом вожделения. Она была чем-то более значимым… Кем-то более значимым. Сергей никак не мог подобрать нужного слова… Она была частью его самого. И слова здесь были излишни. Чувство потому и называется чувством, что не требует словесного описания. Оно просто существует, управляет эмоциями, поведением и устремлениями. Оно перекраивает сознание и выворачивает душу, словно по команде «к осмотру». Каков был прогноз для чувства, зародившегося на поле сражения и прошедшего все этапы развития там же? «Любовь до гроба», «полевой роман», «сильное до умеренного»?.. Разве это имело сейчас значение? Вот сидел он, рядом, в его объятьях сидела она. Больше ничего вокруг не существовало. Разве этого мало?

Сергей наклонил голову, и почти сразу к его губам прижались губы Нины. «Никто не бывает один, даже если б он смог…» – вспомнилась ему стихотворная строка. Преображенский с удивлением осознал, что всю жизнь был один. У него были родители, друзья, подруги… и немало подруг, но он никогда не находил в их обществе полноты и завершенности чувств, мыслей, ощущений… Законченности мироздания – вот чего, по большому счету, он не находил. А с Ниной он пока даже толком не познакомился, но чувствовал, что нашел именно Ее, ту, которая ждала именно Его… Князя Сергея Преображенского.