Текст книги "Инстинкт гнева"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Отставить стрельбу, – проронил еще один из людей в камуфляже, пристально глядя сквозь темноту прямо Жене в глаза. – Так возьмем. Черт возьми, этот недоделанный сыщик был прав. Женщина! В первый раз такое чудо, если летописи не врут.

Женя попятилась. Похоже, этот человек видел в темноте и вовсе как настоящая сова. Как такое возможно, она не могла даже представить. Впрочем, Женя и сама грешила чем-то подобным. Ведь именно обостренные слух и ночное зрение помогли ей заметить облаву. Теперь они же помогли услышать слова охотников и перехватить парализующий взгляд их лидера. Этот жуткий, немигающий взгляд вызвал у нее внутри одновременно две волны: с трудом поддающегося контролю гнева и животного страха. Волны с оглушительным грохотом столкнулись, чувства смешались, и получившийся коктейль напрочь «сорвал крышу». Женя резко развернулась и помчалась сквозь кусты напролом. Куда – ей было не важно, главное подальше и побыстрее.

– За ней! – негромко приказал лидер, и охотники мгновенно подчинились. – Взять живой! Если получится.

Оговорка Жене не понравилась. «Если получится». Что же это выходит, охотники действительно готовы применить оружие? Тот, который предлагал «стреножить», не шутил? Но кто они такие, чтобы вот так запросто стрелять в случайных прохожих?!

Женя постаралась прибавить, но оторваться от погони никак не получалось. Похоже, отлично ориентировался в темноте не только командир, но и весь отряд. Охотники быстро зашли справа и слева, вырвались вперед и бросились наперехват. Женя притормозила и заметалась в поисках лазейки, но лазейки не было. Охотники взяли жертву в кольцо.

Женя остановилась и вытащила пистолет. «Пули, говорите? У нас тоже пули найдутся!» Женя щелкнула предохранителем. Шаги охотников мгновенно стихли. Женя отлично слышала их шумное дыхание и видела за деревьями силуэты, но они были неподвижны. Неужели услышали щелчок предохранителя и испугались?

Девушка подняла оружие двумя руками, вытянула перед собой и поводила стволом из стороны в сторону, как в кино. Охотники буквально слились с деревьями. Женя оглянулась, наметила примерный путь отхода и попятилась, продолжая угрожающе целиться из пистолета в темные пятна на фоне чуть более светлых березовых и осиновых стволов.

Так бы она и ушла, не сдай у кого-то из охотников нервы. Звуки выстрелов были приглушенными, стреляли из бесшумного оружия, но обостренному слуху они были все равно что раскаты грома. Женя рефлекторно пригнулась и бросилась бежать. В дерево слева с тупым «тюком» впилась пуля. Девушка дернулась вправо, пригнулась еще ниже и, запнувшись о какой-то сук, едва не упала. Удержаться на ногах удалось буквально чудом. Женя ухватилась за ветку, оттолкнулась и припустила с еще большей прытью.

Она не видела охотников, но прекрасно их слышала и знала, что они готовы снова броситься в погоню. Готовы, но медлят. Причина заминки выяснилась довольно скоро.

– Кто стрелял?! – судя по голосу, вопрос задал лидер группы. – Я же сказал, брать живьем!

– Бригадир, это не мы, из кустов кто-то, – сказал Хантер. – Мы явно не одни, но лично я не чувствую гнева. Стрелок, похоже, из гражданских, не враг. Проверить местность?

– Не останавливаться, ее нельзя упускать! Искать стрелка, если он не враг, бессмысленно, его надо просто опередить! Возьмите эту дамочку!

– Она вооружена, Всеволод Семенович. Вы не заметили?

– С каких пор ты стал бояться пуль, Хантер?

– С тех самых, когда в городе появился Хамелеон, бригадир.

– Трус! – прошипел командир. – Все вперед, не подходите к ней ближе ста метров, используйте чутье!

– Я возьму ее, – заявил кто-то из охотников. – Загоните ее на меня.

– Кир, не дури, – попытался образумить добровольца Хантер. – Вспомни Джакомо и остальных!

– Там была не она, – спокойно возразил Кир.

– А как же чутье?!

– Никак, – Кир клацнул затвором. – Не знаю, кто эта дамочка и почему на нее срабатывает чутье, но она не Хамелеон.

– Да почему ты так решил?!

– Хантер, уйди с дороги. Бригадир, объясните этому тупице!

– Кир прав, – лидер смущенно покашлял. – Я, честно говоря, тоже не сразу понял. Обмануло нас чутье, Хантер, как кобелей сучья течка. Будь эта дамочка Хамелеоном, мы бы ее не увидели.

– А если она специально отключила маскировку?!

– Ее нельзя отключить, это же не звук в телевизоре. Это дар. Такой же, как чутье на врага. Им управляют инстинкты, а не разум.

– Значит, вы уверены, что поймать пулю от этой девки будет безвредно?

– Нет, не уверен.

– Ничего не понимаю! Кто же она все-таки, враг или нет?

– Вот это нам и нужно выяснить, Хантер. Кир, заходи слева. Все вперед, гоним дичь на Кира!

За последние двое суток Женя уже не в первый раз выступала в роли дичи, но только сейчас поняла, насколько зловещий смысл прячется в глубине этого слова. На поверхности все просто: дичь, как блюдо или охотничий трофей, а вот в глубине… Это загнанное, полное ужаса неразумное существо, способное от безысходности на самые неожиданные поступки, но чаще всего наоборот – неспособное сопротивляться, только бежать, пока хватит сил.

Охотники мешкали, и у Жени в душе поначалу оставались крохи гнева, распаляющего безумную храбрость и толкающего к отчаянному сопротивлению, но когда они приняли решение «загнать», гнев подло предал и обернулся ужасом. Женя мгновенно превратилась в ту самую «дичь» – жалкую и перепуганную – и бросилась бежать вдвое быстрее прежнего.

В себя она пришла далеко за пределами парка. Неизвестно, сколько сотен метров она пробежала на пределе своих возможностей и поставила ли при этом мировой рекорд, но охотники отстали. Женя перешла на быстрый шаг и оглянулась по сторонам. Не так уж далеко она убежала, всего-то до метро. Какая-то неоформленная мысль заставила ее резко сменить маршрут и укрыться в тени, позади заправочной станции. Отсюда можно было спокойно рассмотреть один из четырех входов в метро, оставаясь в относительной безопасности.

Поначалу ничего подозрительного Женя не заметила, она даже собралась быстренько юркнуть в подземку, но ноги почему-то не послушались. Секундой позже она поняла, почему. В поле зрения появился Бритый. Он прогуливался вокруг павильона, внимательно вглядываясь в жиденький поток пассажиров. Женя передвинулась чуть правее и увидела машину. В ней сидели еще двое Кощеевых бойцов. Этот путь отхода был перекрыт.

Женя сдала назад, дворами обошла опасное место и двинулась прямиком к Варшавскому шоссе. Идти пришлось почти до метро «Аннино», а потом снова дворами обратно в родные «леса». Вдоль шоссе в пределах прямой видимости друг от друга стояли милицейские машины. Необязательно это была облава, но появляться на глаза стражам порядка Жене было так же невыгодно, как сталкиваться с Бритым и компанией. Даже если ловят не ее, тормознуть могли запросто, а чем это обернется – известно. Или сами упекут в кутузку, или сдадут Кощею, а быть может, этим загадочным охотникам, что ничуть не лучше.

«Обложили! – в душе поднялась волна паники. – Со всех сторон обложили! Ну, за что мне это?!»

«А за глупость! – ответила Женя сама себе. – Кто заставлял выпендриваться? Кто заставлял корчить из себя великую охотницу на маньяков?»

«Охотником на вампиров себя вообразил…» – вспомнились слова матери. Выходило, что папашино умственное расстройство передалось по наследству, только немного в другом виде? Очень мило. Как раз сдвига по фазе и не хватало для полного комплекта.

Женя сама не заметила, как очутилась в квартале от дома. Затаиться? Дома найдут, но можно ведь спрятаться у друзей. Хотя бы у Гарика. Кто станет к нему ломиться без ордера?

«Да вот Кощей и станет. Ему-то ордер не требуется».

Подставлять Гарика не хотелось, но, с другой стороны, Кощей не слишком интересовался кругом общения Женьки-Бритвы. Нет, Гарика он знает, но никогда не видел его рядом с Женей.

«Да и выбора по большому счету нет. Положение просто отчаянное. Если не поможет Гарик, не поможет вообще никто!»

Женя остановилась на углу дома и осторожно заглянула во двор. Там было вроде бы тихо. Собака, обгадив детскую площадку, утащила сонного хозяина домой, а парочка, составив пустую тару под скамейку, убрела в неизвестном направлении. Женя вдруг поймала себя на том, что не только смотрит и слушает, но еще и принюхивается, совсем как те охотники в лесу. Сначала она себя одернула – не собака вроде! – но потом почему-то решила повторить опыт и пришла к неожиданному выводу. Запахи заговорили! Понять, как такое может произойти, она пока не могла, но факт есть факт. Женя теперь точно знала, что за время ее отсутствия во дворе побывали семь человек: четверо случайных прохожих, один житель ее дома из пятого подъезда и двое бойцов Кощея. Причем последние были здесь недавно. А еще сюда приезжали две машины. Одна большая, другая поменьше. И снова: запах большой машины еще не выветрился окончательно. Женя невольно попятилась.

Новое откровение, теперь на тему обостренного нюха, ей не понравилось. Снова вспомнился фильм про оборотней. Превращаться в желтоглазую волчицу Жене не улыбалось, поскольку ничего хорошего в этом таланте она не находила. Ну, разве что незаметно выскользнуть из «окружения» или откусить Кощею и его подручным лишние части тела. Но шутки шутками, а происходящие сплошь и рядом странности к веселью все-таки не располагали. Женя невольно взглянула на свою руку. Шерстью она пока не покрылась и псиной не завоняла. И на том спасибо.

Девушка снова выглянула из-за угла и вдруг увидела засаду. Двое парней стояли в тени козырька прямо у дверей подъезда. Путь домой был блокирован, в гости к Гарику, получается, тоже. В спину словно бы кольнуло, и Женя резко обернулась. Метрах в двухстах позади, в дальнем конце соседнего двора, разворачивался большой автомобиль. Запах был знакомый. Вид, черт возьми, тоже! Это был тот самый белый фургон! Тот, что позапрошлой ночью вывез из леса маньяка! Женя вытерла внезапно взмокшие ладони о джинсы и завертела головой в поисках выхода из новой ловушки. Можно было попробовать снова уйти в лес, но там бродили странные люди в камуфляже, а значит, выбор был небогат, как ассортимент на распродаже: или прорываться с боем (мимо кого – не важно, все равно придется драться), или поднять лапки кверху и сдаться (кому – тоже не важно, все равно убьют). Альтернатива Жене не нравилась, но третьего варианта она не находила, как ни пыталась.

К счастью, третий вариант «нашел» ее сам. По ушам внезапно ударил визг тормозов, и Женя резко обернулась на звук. В ее двор влетела новенькая иномарка. Пулей пролетев мимо насторожившейся засады, серебристый «Фокус» резко затормозил, вывернув передние колеса влево и заблокировав задние, отчего сорвался в «управляемый занос», развернулся на сто восемьдесят градусов и остановился точно напротив Жени.

– Быстро садись! – крикнул шофер в приоткрытое окошко.

Тот, кто сидел за рулем, был Жене смутно знаком, и память подсказывала, что ему можно доверять, но чутье почему-то протестовало. Это было странно и тревожно, однако не настолько, насколько в случае с белым фургоном, бойцами Кощея или ночными охотниками. Женя плюхнулась на сиденье рядом с водителем и нервно хлопнула дверцей.

– Извините.

– Железо, – снисходительно бросил водитель, – стерпит. А ты пристегнись, сейчас будет ралли.

Водитель усмехнулся и ударил по педали газа. Женя обеспокоенно оглянулась. Белый фургон тоже сорвался с места, но у «Фокуса» была приличная фора, так что он имел все шансы.

– А вы кто? – опомнилась Женя. – Зачем вы меня подобрали?

– Ты ведь хочешь отсюда выбраться? – шофер взглянул в зеркальце заднего вида.

– Да… – Женя перевела взгляд на свой подъезд и рефлекторно пригнулась. Бойцы Кощея рванули к машине, но им светило еще меньше, чем белому фургону. Машина нежданного спасителя все той же пулей вылетела из двора и помчалась по темной улочке. – То есть… нет, я ведь тут живу!

– Разве это жизнь? – водитель рассмеялся. – А зачем я тебя подобрал, ты мне расскажи.

* * *

Джонатан вернулся в фургон ровно через час после того, как группа Островского взяла с места в карьер и бросилась в погоню за подозрительной дамочкой. Бросилась, следует уточнить, во второй раз: совсем рядом с ними некто попытался подстрелить эту дамочку из бесшумного оружия. То, что Островский отнесся к угрозе спокойно, объяснялось элементарно: так и было задумано. Если враг появится в тылу, группе Островского следовало сделать вид, что она об этом не догадывается, пойти дальше, отвлекая его внимание, а затем развернуться и броситься на выручку группе номер два, которая должна бесшумно догнать Хамелеона и атаковать его с тыла. То есть фактически в такой ситуации основная и вспомогательная группы менялись местами. Бессменным в любом варианте оставался лишь «засадный полк» в лице Джонатана. Разведчик шел за группой Островского, правда, немного в стороне, а уже за ним, теоретически, двигались страхующие группу бригадира Островского люди Мартова. Теоретически – потому, что лично Джонатан никакой подстраховки не заметил. Если группа адвоката и шла по следам ребят Островского, то очень скрытно. Настолько скрытно, что разведчик вполне допускал полное отсутствие какой бы то ни было подстраховки. Дистанционно проверить это было невозможно, поскольку Джонатану предписывалось соблюдать режим радиомолчания, а пойти и убедиться – некогда. Если промедлить, стрелок опять мог уйти в туман. Так что, Джонатану пришлось положиться только на себя и пуститься по следу снайпера в одиночку.

В какой-то момент разведчику показалось, что он вот-вот настигнет невидимого стрелка, но иллюзия исчезла, когда лес вдруг закончился и впереди обозначился небольшой темный пустырь, за которым начинались жилые кварталы. Джонатан честно проверил, нет ли свежих следов на пустыре, нашел несколько нечетких отпечатков, но никого, кто мог бы их оставить, поблизости так и не обнаружил. На асфальте след вовсе потерялся, удержать его не помог даже обостренный, почти собачий нюх разведчика. И снова – ни одной подозрительной фигуры или хотя бы тени в поле зрения. Если снайпером был Хамелеон, это объяснимо, но Джонатан привык делать выводы только на основе железобетонных улик, а не догадок. Вот почему он придержал версию до лучших времен, закончил преследование «вслепую» и вернулся в свой микроавтобус. Полную картину происходящего можно было составить, только тщательно обдумав и сопоставив все факты.

Забравшись в машину, Джонатан включил комп и неспешно проверил показания комплекса следящей аппаратуры. Информации прибавилось, но разведчик все равно воздержался от вынесения вердикта. Ведь что имелось в активе: след снова потерялся на асфальте все в том же жилом районе. Таким образом, подтвердилось направление, что немаловажно. Почерк преступления совпадал с почерком в предыдущих эпизодах, и спутниковый снимок был также очень похож на предыдущие два: серое пятно. Явно Хамелеон! И теперь нет сомнений, что он прячется не в лесу, а откуда-то приходит. Все вроде бы стыкуется, все гладко. Все, кроме одного: неясен интерес Хамелеона к «мишеням». Почему, имея реальный шанс продолжить методичное уничтожение членов Цеха, он в двух подряд эпизодах предпочел взять на прицел простых граждан?

Варианта два: или это не простые граждане, а неизвестные Цеху сородичи, или Хамелеон хотел устранить свидетелей, которые могут его опознать. Первый менее вероятен, значит, второй?

Джонатан немного подумал и решил не усложнять. Он снова склонился над компом, поколдовал с паролями, ввел в систему цифровые снимки «мишеней», и через пару минут на экране появилась справка из закрытого межведомственного архива. Несмотря на специфические ракурсы и особенности фотографий (одна спутниковая, другая в режиме ночного видения и «на дальнем фокусе»), программа идентификации с задачей справилась на «отлично». Перед ясным взором разведчика предстала подробная, насколько это возможно, справка о службе погибшего субъекта ни много ни мало, а во внешней разведке, о его тяжелом ранении при странных обстоятельствах, последующем лечении и отставке с приличной пенсией. Подноготная субъекта многое объясняла, но не давала ответа на главный вопрос: почему он вдруг стал приоритетной мишенью Хамелеона? Джонатан уже собрался расширить поиск, как вдруг компьютер снова показал «класс». Увидев результат работы все той же программы идентификации, разведчик едва не присвистнул. В файле было сказано, что, выйдя в отставку, субъект обзавелся семьей. Случилось это около двадцати лет назад. В браке родились двое детей: мальчик и девочка. В этой части досье ничего странного не было. Удивительно было другое – последние фотографии детей имели приличный срок давности, на них мальчику было пять, а девочке три года. И вдруг эта заумная программа выдает с вероятностью в девяносто семь процентов, что дамочка на ночном длиннофокусном фото не кто иная, как дочь субъекта!

Сомневаться в возможностях программы, разработанной в закрытом ведомстве и весьма неглупыми людьми, было неразумно, однако озвучивать выводы Джонатан все равно не спешил. Доверяй, но проверяй, этот принцип – основа мудрости. За десятилетия оперативной работы Джонатан пропитался им насквозь. Конечно, в неспокойные времена от него иногда приходилось отступать, но не в таких серьезных ситуациях. А текущая ситуация была серьезна, как никогда. Гораздо серьезнее, чем казалось вначале. Кстати сказать, это было единственное, в чем разведчик был уверен на сто процентов.

От размышлений Джонатана отвлек телефонный звонок. На связь, не дожидаясь штатного вечернего рапорта от разведчика, вышел Островский.

– Джонатан, мы снова его упустили?

– Да, сэр. В тылу я оказался один. Людей Мартова поблизости не было. Я не смог его догнать.

– Скверно. – Островский не был огорчен, скорее раздражен. – Мартов этот… только языком умеет работать! Никому нельзя доверять! Но главное – каков Хамелеон! Побед с помощью маскировки ему мало, он желает доказать, что лучше нас при любом раскладе. Теперь он обманул нас без спецэффектов, пустил по ложному маршруту.

– Как это? – удивился Джонатан. – Разве такое возможно?

– Выходит, возможно. Мы шли за ним по пятам, почти загнали в милицейскую засаду, но он сбил нас с толку, спрятавшись за случайной попутчицей, а затем исчез. Нам осталось лишь броситься в погоню за девицей в надежде хотя бы примерно понять, что произошло.

– Не думаю, что вы сделали верные выводы, бригадир, – спокойно возразил Джонатан. – Я шел за вами все время и тоже чуял врага. Он находился ближе, чем вы. Значит, он был у вас за спиной. Дамочка тут ни при чем.

– Но мы чувствовали его запах! Все чувствовали, Джонатан, даже Кир! Хамелеон был впереди.

– Я слышал ваш разговор, бригадир. Но вы ошиблись. Хамелеон не прятался за женщиной, он стрелял в нее из-за ваших спин. Это подтверждает, что с ней не все в порядке, и вы не напрасно ее преследовали, но опровергает то, что она заслоняла от вас Хамелеона.

– Погоди, ты меня запутал! Мы же чуяли врага!

– Вас обманул запах девицы, поскольку он был очень похож на запах Хамелеона. Думаю, она недавно имела контакт с врагом, поэтому и сохранила его запах. Но сам враг был позади вас. Увидев в лесу подружку, Хамелеон сначала решил воспользоваться ею как приманкой, а когда понял, что вы готовы ее схватить, решил избавиться от нее, как и от предыдущего свидетеля, с помощью пули.

– Почему же мы не учуяли его самого?

– Не знаю. Возможно, Хамелеон зашел с подветренной стороны, и поэтому вы решили, что стрелок не заслуживает внимания.

– Почерк Хамелеона, – согласился Островский. – А девица была с наветренной. Поэтому мы учуяли только ее и бросились догонять вчерашний день. Логично и просто.

– Вы ее поймали?

– Нет, она удрала.

– Плохо. Она действительно могла стать ценным свидетелем.

– Да? Почему ты так решил?

– Я проверил. Сделал ее фото и отправил запрос в межведомственную базу. Между этой девицей и погибшим вчера свидетелем есть прямая связь. Местный житель, в прошлом сотрудник внешней разведки Александр Иванович Храмовников, приходился этой дамочке… отцом.

– Вот как?! – Островский озадаченно хмыкнул. – Это точно?

– Этой базе я верю.

– В таком случае, ситуация еще больше запутывается, – бригадир ненадолго задумался. – Тебе лучше отложить текущие дела, Джонатан, и заняться нашим другом сыщиком. Я бы отрядил для этого дела кого-нибудь еще, но полностью доверяю лишь тебе. К тому же охотничье чутье подсказывает, что ты и так движешься в этом направлении. Займись Тумановым вплотную, Джонатан, можешь даже войти в контакт. Легенду, думаю, ты подберешь.

– Да, но почему сыщик? Какое отношение он имеет к нашему делу?

– А ты загляни в шпионскую программу, в раздел «квартира Туманова».

– Минуту, – Джонатан открыл в компе нужное «окошко». – Интересное кино. И что это может означать?

– Пока не знаю, но надеюсь, ты это выяснишь. Слишком много непонятных совпадений, Джонатан, мне это перестает нравиться.

* * *

Весь день после напряженной беседы с Островским сыщик не находил себе места. Вечер тоже не принес облегчения. Даже пиво не помогло. Виктора постоянно преследовало ощущение, что он чего-то не заметил. Вернее, заметил, но для себя так и не уяснил, что же это конкретно. Определенно что-то изменилось, и скандальное дело вдруг само собой перешло в новую, неведомую плоскость, но где случился сбой, Туманов до сих пор не понимал. Понятно было одно: версия «Островский – маньяк» – мыльный пузырь. Единственный факт, реально свидетельствующий в ее пользу, был слабеньким, как весенний росток. Да, Островский отказался пояснить, что делал ночью в лесу, ну и что? Может быть, ловил кайф от страха, нервы щекотал! Все остальное и вовсе не поддерживало версию, тут клиент был прав на сто процентов. Туманов явно поспешил с предъявлением обвинений, сначала следовало найти прямых свидетелей: женщину, владельца фургона, профессора из частной клиники, выяснить, кто стрелял поверх головы, а уж после делать выводы. Хотя и со свидетелями получился бы карточный домик, а не обвинение: дунь, и разлетится. Нет, у этой истории другой фундамент. Другой, но наверняка тоже криминальный. Ведь Островский все-таки напрягся, значит, что-то скрывает! Но что?

Туманов переключил телевизор на канал «Спорт» и, уставившись невидящим взглядом в экран, попытался вспомнить беседу по секундам. Когда беспокойство клиента стало явным? Не возмущение, а именно беспокойство. Пожалуй, после того, как выяснилось, что на него напала женщина, до этого момента он только ухмылялся. Ну и что это дает?

«Пока только то, что в сыскном деле я смыслю столько же, сколько эти пингвины в футболе, ну кто так бьет?! – Виктор зашвырнул опустевшую пивную банку в мойку и выключил телевизор; все равно проиграют! – Но зато я умею анализировать факты! Почему же ничего не складывается? Не там копаю?»

Туманов подвинул разложенные на кухонном столе листки и в сотый раз окинул взглядом рабочую схему. В квадратики были вписаны имена и псевдонимы фигурантов дела, стрелочками была указана их возможная связь, а в оседлавших стрелочки овалах – краткие описания улик и фактов.

«Островского напрягла женщина, – Виктор обвел нужный квадратик. – Почему? Он был уверен, что нападал мужчина. В то же время все произошло мгновенно, было темно, и нападавшего он толком не рассмотрел. Значит… он ожидал, что должен напасть мужчина! Из чего следует, что Островский знаком с тем, кто преследовал его в ночном лесу. Логично? Вполне. Например, Островский – шпион, и у него была встреча с резидентом, который, как настоящий Штирлиц, решил лично убрать засвеченного агента, чтобы спасти всю сеть от провала. Красиво, но вряд ли реально. Островский слишком видная фигура для агента… наверное».

В таких делах Виктор разбирался слабо, поэтому оставил шпионскую версию напоследок. Вариантом номер два по списку, но гораздо ближе к реальности, был такой: встреча с криминальными приятелями для расчета за проделанную работу. За физическое устранение конкурентов, например, или за кражу технологических секретов. Заплатил мало, вот его и попытались образумить, раз и навсегда. Хотя в таких случаях обычно используют огнестрельное оружие, а если хотят просто проучить – бейсбольные биты (вот «удивительно»: в бейсбол никто не играет, а биты есть у каждого второго).

«А Еремей так и говорил: была стрельба и горы трупов. Надо будет съездить в парк еще раз, подольше побродить там по местам боевой славы господина Островского. Рискованно, конечно, вдруг снова пальнут? Но кто не рискует, тот ничего не имеет. И потом, если злодеи просто хотели припугнуть, то моего возвращения они не ждут, ведь им должно казаться, что я понял предупреждение верно, раз драпанул со всех ног».

Чутье подсказывало, что решение правильное. Однако, прежде чем ехать, следовало выяснить, что конкретно искать и в каком квадрате довольно обширного лесопарка. Смелость смелостью, но задерживаться в опасном местечке представлялось неразумным.

Как вполне современный человек, за информацией Туманов, не раздумывая, обратился к Интернету. Упоминание о стрельбе в Битцевском лесопарке нашлось быстро. На одном малоизвестном широкой общественности сайте такие новости появлялись мгновенно. Там же висело сообщение о несчастном случае на трамвайных путях и даже упоминался одиночный выстрел, прозвучавший среди бела дня, но вот что было странно, о возможной перестрелке упоминалось ниже этих двух происшествий. Виктор взглянул на время и дату, все вроде бы совпадало. Почему же канонада двухдневной давности попала в новостную ленту только сейчас? Кто-то придерживал информацию, сколько мог? Похоже на то. И наверняка «кого-то» об этом попросили влиятельные люди. И это еще раз доказывает, что интерес Островского, оказавшегося в парке именно в момент перестрелки, был как-то с нею связан. Но если стреляли не в него, значит, стрелял он. Вот только в кого?

С новостью была связана ссылка. Туманов щелкнул мышкой и прочитал комментарий. Кто стрелял и в кого, не говорилось, но зато было точно указано место происшествия – там любознательные репортеры нашли гильзы (больше сотни!) – и был упомянут странный факт: они не обнаружили пуль или крови. С кровью понятно: ее могло вообще не быть или же смыло дождем, а вот пули… неужели все попали в цель? Но тогда где трупы и, опять же, кровь? Журналисты тоже недоумевали и подчеркивали, что ими были изучены все деревья вокруг места схватки, но ни одно из них не имело повреждений, хотя при такой плотности огня и густоте зарослей это должно казаться невероятным.

В целом информация подкинула новые загадки, но в частности – все-таки оказалась полезной. Туманов вывел на экран компа подробную карту местности в районе лесопарка и примерно сориентировался. Получалось, что он не дошел до «батальной» полянки совсем немного, каких-то ста шагов. А еще получалось, что неизвестный, стрелявший в Виктора, вышел на свою позицию как раз с той стороны. И девица шла примерно оттуда же. Возможно, это ничего не значило, но как знать?

«Пока не совсем стемнело, надо ехать, чего тянуть? Гильзы – улики аховые, а вот пули – это уже кое-что. А то, что их не нашли журналисты, ничего не значит. Или, наоборот, – значит, но лишь то, что они не умеют искать».

Что делать, если он найдет пулю, Туманов пока представлял себе смутно, ведь доказать, что она выпущена из пистолета Островского, можно будет, лишь взяв оружие на экспертизу, однако этот момент беспокоил Виктора меньше всего. Проблемы в таком запутанном деле следовало решать по мере возникновения. Сначала найти хоть одну пулю, следы борьбы, понять, что там произошло, а уж после думать, как добыть оружие подозреваемого.

«И лишь когда экспертиза докажет, что в стрельбе участвовал клиент, встанет ребром следующий вопрос: в чем же, собственно, я его подозреваю?»

Виктор хмыкнул. Расследование шло, мягко говоря, через задницу. Лошадь топала позади телеги, деревня ехала мимо мужика, а одна из наиболее весомых улик вообще не лезла ни в какие ворота, и уж тем более не вписывалась в квадратики и кружочки. В том смысле, что нехарактерный анализ крови выбивался из стройного ряда улик, будто белая ворона из стаи. На этот счет у Туманова вообще не было толковых соображений, разве что одно: загадочная болезнь крови не освобождает Островского от ответственности.

«Что-либо понять пока трудно. Зато интересно. Да и опыт лишним не будет. Сколько можно пробавляться делишками о супружеской неверности? Надо набивать руку в серьезных делах. Иначе так и останусь сыщиком третьего сорта, читай – никем».

Туманов закрыл комп, встал и потянулся. Да, пора ехать. Под лежачий камень вода не течет. Только сначала продумать экипировку.

Взгляд сам собой упал на сейф.

«Оружие взять надо, а вот стоит ли надевать броню? Наверное, стоит. Стреляют там в последнее время часто, да и безумные девицы ножами размахивают. В броне будет спокойнее».

В бронике было действительно спокойнее, только жарко и тесновато за рулем. Но эти неудобства пережить можно.

«Будь я бессмертным или неуязвимым, другое дело, – Туманов усмехнулся своим мыслям. – Только как им станешь? Так что придется париться в броне».

На место сыщик прибыл засветло. Поначалу он не собирался задерживаться в жилой зоне, но его заинтриговали, во-первых, стоящие на каждом перекрестке милицейские машины, а, во-вторых, поведение местных жителей. Они все о чем-то шептались и перемещались по району короткими перебежками. Чем был вызван этот тихий переполох, Туманов понял, когда увидел знакомый белый фургон. Он стоял на границе жилого квартала и лесопарка, а рядом с ним прогуливались двое мужчин в камуфляже. Оба то и дело поглядывали на заросли и негромко переговаривались с кем-то по рации. Выглядело это подозрительно и тревожно. Не менее подозрительным было присутствие на соседней улочке двух одинаковых черных «Мерседесов-МL» и машины ДПС. Судя по тому, как ровненько, в ряд стояли все три машины, их экипажи действовали сообща. Вопрос только: где действовали и что это было за «действо»?

Туманов прикинул время до захода солнца и, решив, что все успеет, отправился в глубь квартала. Во дворах ситуация была не лучше. Повсюду мелькала серая униформа, а в одном из двориков толпились спортивные юноши в военных ботинках и с характерными прическами. Толпились они не просто так, а бурно обсуждая какие-то стратегические планы. Лидер «спортсменов» то и дело одергивал товарищей, призывая к тишине, после чего продолжал втолковывать им, «кто на каком номере должен стоять».

Все это напоминало подготовку к большой облаве с применением всех сил и средств. В том числе неформальных. И это интриговало больше всего.