Текст книги "Инстинкт гнева"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Сначала девушка почти ничего не слышала, мешал мерный ропот толпы и городские звуки, да и расстояние было приличным. Но в какой-то момент все изменилось. Лишние звуки растворились, превратившись в слабые помехи, как в мобильнике при неуверенном приеме, а голоса троицы стали громче и четче.

Женя замерла на месте. Необъяснимое обострение слуха ее немного испугало. Наверное, потому, что напомнило о ночном кошмаре в лесопарке. Там было почти так же: вдруг – раз! – и слышишь каждый шорох, да еще видишь в темноте, как сова. Сейчас был день, и понять, обострилось ли заодно сумеречное зрение, было невозможно, однако для беспокойства хватило и обострения слуха. Женя вспомнила старый фильм с Николсоном и Мишель Пфайфер. Что-то похожее с ними начало твориться после укуса волка-оборотня. Женю слегка передернуло. Кусать ее никто не кусал, но и нормального объяснения обострившимся чувствам она пока не находила.

«Сказки это, но все равно страшновато».

Слова троицы зазвучали предельно внятно, и Женя волей-неволей прислушалась.

– Кому он нужен? – Кощей прикурил, сделал глубокую затяжку и сплюнул. – Ни родных, ни близких. И крыша у него была не на месте, зуб даю. Пробейте его по медицинским базам, в каком-нибудь дурдоме на него точно дело заведено.

– Псих тоже гражданин, – многозначительно заметил офицер в форме сотрудника ДПС. – Да и не важно это. Факт ДТП имеется, придется расследовать. Осмотр, экспертиза, свидетели… все, как полагается.

– Свидетелей я вам хоть сотню пригоню, – заверил Кощей. – Слово в слово повторят: шел мужик на автопилоте, спиртным от него разило за версту, никак не меньше флакона вылакал. Шел себе, шел и вдруг об один рельс споткнулся, а в другой – лбом. Тут трамвай вырулил, да не успел затормозить. Из-за поворота да за кустами не сразу увидишь, что на путях валяется.

– И Аннушка как раз мимо проходила, маслице проносила, – ухмыльнулся милиционер.

– Чего? – озадачился Кощей.

– Забудь, – «гаишный» подполковник поморщился. – Как-то слишком точно он упал. Между рельсами сколько, метра полтора? А ростом этот жмурик никак не меньше ста восьмидесяти был. Плюс, когда запинаются – вперед пролетают хоть немного.

– Вот как раз шеей на рельс и улегся, – выдвинул версию другой блюститель закона.

– А ссадина на лбу?

– Слушай, Гриша, пусть эксперты разбираются. Как падал, куда и почему. Это детали. В целом-то дело ясное – несчастный случай. Свидетели есть, картина места происшествия соответствует. По твоей линии тоже чисто: вагоновожатая видеть этого хрена не могла, значит, отпускай тетку пить валерьянку, а экипажи по «засадам», сегодня ведь второе, пьяной десантуры знаешь, сколько будет? Устанете штрафовать.

– Да, пожалуй, – «гаишник» взглянул на часы. – Сам тоже поеду. Один экипаж оставлю, пусть все оформят. Николай, ты свидетелей обещал.

– Сделаю, раз обещал, – Кощей пожал убывающему начальству руку. – Насчет «прав» не забудете?

– Как фамилия дружка твоего, еще раз, Лосев?

– Он самый. Игорь Евгеньевич.

– Завтра утром в приемной заберешь.

Когда автотранспортное средство подполковника ДПС скрылось из вида, оставшийся рядом с Кощеем милиционер снял фуражку и обмахнулся ею, будто веером.

– Ну что, Коля, поедем, поговорим?

– В кабачок?

– Кабачком не отделаешься, – полковник усмехнулся и погрозил Кощею пальцем. – У меня ведь тоже свидетели имеются, кладезь информации, а не свидетели. Приплюсуй сюда результаты вскрытия и официальные видеоматериалы.

– Пасете?

– Сам виноват, Коля, – милиционер вздохнул. – Это для участкового ты белый и пушистый, а я про тебя все знаю. Ну, так что, будешь меняться?

– Что на что?

– Ты мне выкладываешь, что выпытывал у пострадавшего и зачем было давить его трамваем, а я… заявление свидетеля – в печку, отчет медиков в корзину, а видеозапись тебе. Если, конечно, ты его за дело грохнул, а не для разминки.

– А если так?

– Тогда будем решать.

– Что за свидетель у вас нашелся? – Кощей раздраженно отщелкнул окурок. – Откуда?

– От верблюда, – милиционер надел фуражку. – Крутился тут один сыщик-любитель. Еле сбагрили. Ну, что надумал?

– Предлагаю так: будем считать, что в цене сошлись, а детали обсудим на базе отдыха. – Кощей взял себя в руки. – Сгодится?

– Персонал там есть? – полковник кинул хитрым взглядом по сторонам и вдруг уставился на Женю. Вряд ли он заподозрил, что девушка слышит разговор, просто оценил фактуру и, видимо, оценил достаточно высоко.

– Вызову. К приезду будет. Вам двух, трех?

– Не надо вызывать, меня уже все твои шалавы знают. Да и страшные они у тебя, как похмелье после Дня милиции. Пассажирку сможешь прихватить? Обычную, не профессионалку.

– В этом районе с ними не очень, это ж не Химки. Искать придется, время потеряем.

– Я не спешу, – милиционер продолжал сверлить взглядом, и Женя на всякий случай попятилась.

Мент неспроста заговорил о «пассажирке». Может быть, Женя просто натолкнула его на эту мысль, но, возможно, полковник «запал» и теперь просто «подводит фундамент» под свое желание. Медленно, чтобы не привлекать внимания, Женя протолкнулась во вторую линию толпы и двинулась к густым кустам, где можно было запросто спрятаться, если полковник вдруг ткнет «наугад» и закажет Кощею именно ее.

– Ты всех в районе знаешь? – заторопился полковник.

– Ну, типа того.

– Вон та, рыженькая, местная?

– Какая? – Кощей повертел головой. – Где?

– Вон крадется, – мент кивком указал в сторону Жени. – Смыться хочет, дуреха.

– А-а, эта, – Кощей спрятал ухмылку. – Бритва! Стоять! Вали сюда.

– Ого, Бритва! – полковник рассмеялся. – Надеюсь, не там.

– Нет, – Кощей подтвердил приказ жестом, и Жене пришлось подчиниться. – Я проверял.

Женя беззвучно выругалась. Угораздило же родиться без лошадиной улыбки, кривых ног или чего-нибудь подобного! Была бы страхолюдиной, половину проблем как бритвой бы сбрило. А так… «Бритва, ко мне, подставляй!» Вляпалась в дерьмо по уши, только отмылась, а тут новая яма. Хотя дело, конечно, не во внешности. Любопытство, вот проблема так проблема. Дернул черт подкрасться к этим гадам! Разведчица нашлась! Дура набитая!

– Чего? – Женя подошла и опустила глаза.

– Садись в машину.

– Зачем?

– Без базаров, – Кощей понизил голос. – Что опять неясно?

– Я думала, мы искать будем…

– Спишь долго, без тебя нашли, – Кощей взял ее за рукав и направил к сине-белой «Шкоде». – Будешь слушаться, все нормально будет, еще и бабок срубишь, садись!

Женя нехотя открыла дверцу и бросила взгляд на торец. Чуть ниже язычка основного замка торчала маленькая черная шишечка, рядом с которой виднелась наклейка с надписью на английском: «детский замок». Судя по всему, замок был активирован, то есть в случае чего изнутри дверь открыть было невозможно. Женя незаметно перевела рычажок в положение «открыто» и уселась на заднее сиденье. Планы полковника были понятны, и Женю никак не устраивала перспектива наступить на одни и те же грабли всего-то в течение суток. Она поиграла клавишей стеклоподъемника. Заблокировано. Пусть так, зато дверь теперь открывается. План был прост, как мычание. Выскочить на светофоре и дать деру. Только бы не помчались с мигалкой, без остановок.

Женя оглянулась. Кощей и мент не спешили садиться. Звукоизоляция в машине была вполне приличная, но слух, обострившийся, наверное, даже сильнее, чем в ночном лесу, легко уловил окончание беседы Кощея и полковника.

– Один момент, Пал Петрович, – Кощей щелкнул пальцами. – Вы кассетку прихватили?

– Мы же еще не договорились, – полковник усмехнулся.

– И адресок сыщика-любителя на обороте «заявы» черкните, – будто не слыша его реплики, продолжил Кощей. – Мы ему чистописание поправим.

– Э-э, парень, – мент покачал головой. – Круто забираешь. Это уже денег стоит. Больших денег. Сауной с телками тут не рассчитаешься.

– Могу пожизненный абонемент выписать.

– Борзеешь, Кощей? – полковник зло сощурился. – Может, это тебе пожизненное «выписать»? У меня в сейфе на тебя целый архив скопился. Да и «глухарей» у нас в районе что-то многовато. Слышал, наверное, маньяк завелся. Думаешь, мне будет трудно эту «серию» под твою персону подверстать?

– Виноват, гражданин начальник, перегнул, – Кощей скривился. – Если в пределах разумного цену назначите, бабки будут.

– И абонемент.

– И абонемент, – согласился Кощей. – Кассетка при вас?

– В машине. Заявление свидетеля там же. Садись.

– Сейчас, только на базу звякну, чтобы баню топили, – Кощей вынул телефон, набрал номер и отдал пару коротких распоряжений. – Порядок, Пал Петрович. Может, на моей поедем?

– Не-ет, Коля, – полковник коротко рассмеялся. – Ты же знаешь, водитель у меня надежный. И мне спокойнее.

– Как скажете, – Кощей пожал плечами и направился к «Шкоде».

– Погоди, – полковник придержал его за плечо. – У меня прямо-таки зудит, шепни не для протокола, вы что же, вшестером не смогли одного психа уделать? На фига было его дырявить, а потом под трамвай засовывать?

– Он сам упал, – Кощей нахмурился.

– Это я понял, – полковник помахал рукой. – Пусть будет отвлеченно: как же так, шестеро бойцов… допустим, из Бирюлева, не смогли втихаря забить одного невменяемого? Какого черта они вытащили его из парка, прострелили ему позвоночник на уровне шеи, а потом бросили под трамвай?

Кощей некоторое время молча разглядывал царапину на крыле машины, потом отвел угрюмый взгляд в сторону и признался:

– Например, потому, что этот невменяемый хрен вдруг оказался, сука, очень даже вменяемым и запросто переломал троим бойцам руки, а одному – ногу. Это надо было видеть! Как спички! Потом дал Бритому… э-э… например, еще одному бойцу в лоб так, что тот отлетел метров на десять. Хорошо, башка чугунная, у другого бы, как арбуз, треснула, а этот только в нокауте полчаса провалялся. Теперь дома отлеживается, блюет дальше, чем видит.

Кощей запнулся и умолк.

– Ну а ты?

– А что я? – бандит спохватился. – В смысле, например, последний из бойцов вытащил «ствол», псих этот испугался и дал деру. Как видите, неудачно.

– Ой ли? – полковник погрозил пальцем. – На записи все не совсем так.

– Ну да, он остановился, повернулся, как будто хотел что-то мне сказать, а я в запале был, звезданул ему рукояткой в лоб, он и упал на рельсы.

– Странно, тебе не кажется?

– Что странного?

– Другим руки-ноги ломал, а тебе даже в лоб ударить разрешил.

– Побазарить он хотел, я же вам говорю. Он начал что-то бормотать, а я не понял. Дал ему в лоб, вроде несильно, а он вдруг за шею схватился и навзничь. А тут этот трамвай, мать его.

– То есть ты не стрелял, – полковник задумчиво покивал. – Кто же тогда?

– Сам не понимаю. Я ничего не слышал. Да вы, когда вскроют его, сами увидите – пуля не моя! У меня «макаров», а пуля, похоже, «семь-шестьдесят две».

– Ее трамвай так раскатал, что не поймешь, – милиционер надел фуражку. – Все-таки слишком красиво все сложилось. Подозрительно это. Если стрелял не ты, кто же этот чересчур грамотный снайпер? Ведь смотри, что получается: он не только просчитал, что жертва рухнет точно шеей на рельс, но и умудрился попасть так, чтобы пуля застряла в позвонках, а не прошла навылет. Чтобы ее вместе с куском шеи по рельсу раскатало! Эксперты только удивляются. С одной стороны, у них есть подозрение, что клиента подстрелили, но доказать не могут. Просто какой-то дьявольски точный расчет. А ведь стрелял снайпер явно издалека, раз ты выстрела не слышал. Кто так владеет оружием?

– Не знаю, – Кощей развел руками. – Такому научиться двух жизней не хватит, а снайперы и одну до конца редко проживают.

– Ясно, – полковник подтолкнул Кощея к машине. – О чем вы клиента пытали, в сауне расскажешь. Как телку зовут?

– Бритва… то есть Женька. – Кощей уселся на переднее сиденье.

– Женя, Женечка, – посмаковал полковник и уселся рядом с девушкой, как назло, со стороны загодя разблокированной двери. – Вы не волнуйтесь, Женя, небольшой дружеский обед, и вы свободны. Вы ведь не откажетесь с нами пообедать?

– Пошел ты! – Женя фыркнула и отвернулась.

– Ты чего, сука! – Кощей обернулся и сверкнул взглядом. – Зубы жмут?!

– Спокойно, Коля, мы сами все уладим, – полковник вальяжно расселся на заднем диване, коленкой вжав девушку в дверцу, и проговорил противно приторным тоном: – Ты, сука, действительно не груби, будь так любезна.

– Я постараюсь, гражданин кобель.

От тяжелой оплеухи в глазах потемнело, и сами собой брызнули слезы.

– Будем считать, познакомились, – усмехнулся полковник. – Сергей, поехали.

– На базу? – водитель мельком взглянул в зеркало. – С мигалкой?

– Да, без остановок, но не слишком быстро. Нам с Женей надо закрепить знакомство, пока не остыла внезапная страсть.

«Да что же это за напасть?! – мысленно возмутилась Женя. – Опять это грязное дело, и против воли. Закон парности в действии!»

Формулировал полковник неплохо, а вот выглядел не очень. Да и будь он писаным красавцем, а не жирным боровом с потными руками и смрадным дыханием, заниматься с ним сексом в машине, против воли и при ухмыляющихся свидетелях, было бы ничуть не лучше. Женя попыталась отбиться, но только получила еще пару затрещин и несильный, но болезненный удар в живот. Чутье подсказывало, что следует сменить тактику, но молчало насчет нового плана действий. Не дергаться и позволить этой скотине всласть поиздеваться, а потом… и что потом?

Полковник схватил ее за шею и притянул к своим коленям.

– Только не вздумай дурить, – возбужденно прохрипел он. – Мозги вышибу.

Он похлопал свободной рукой по кобуре на поясе. Кобура была модная, открытая, без застежки. Из такой очень удобно не доставать, а именно выхватывать пистолет, как в американском кино. В голове, наконец-то, забрезжил план. Женя сделала вид, что смирилась с неизбежным, и сползла на пол. Полковник поерзал, устраиваясь поудобнее, и отпустил Женю, чтобы расстегнуть «молнию» на брюках.

Дальше все произошло в одну секунду. Женя, как крупная кошка, оттолкнулась всеми конечностями: ногами от пола, а руками от промежности и живота кавалера, дернула рычажок замка, распахнула дверцу и нырнула в узкий проем. На счастье девушки, машина ехала по узкой аллее, и справа оказался газон, а не полоса дороги с попутными машинами. Кувырок получился тоже удачным, сгруппировалась нормально, ничего не сломала, вот только оборотов пришлось сделать что-то около пяти. Само по себе это не было проблемой; головокружение – ерунда, а синяки на спине заживут, но потерялись драгоценные секунды.

Правда, и милицейская «Шкода» остановилась не сразу, метров сто она пролетела не снижая скорости, затем притормозила, наконец остановилась и начала сдавать задним ходом. Женя вскочила на ноги и бросилась, не разбирая дороги, в какой-то заросший высоченной травой овраг. Приблизительно напротив места Жениного падения взвизгнули тормоза и захлопали двери.

– Взять суку! – заорал полковник. – Коля, если что, мочи ее! Старшина, что сидишь? Тоже вперед! Да смотрите там, осторожно!

Женя промчалась несколько метров по чавкающему жирной грязью дну оврага, приметила удобный подъем и выбралась наверх. Она уже поняла, где оказалась, и дальнейший маршрут проложила мгновенно. Было опасение, что Кощей так же легко разгадает ее намерения и кинется наперерез, но хитрить было некогда, так что все решала скорость.

Женя бросилась в заросли, отмахнулась от хлестнувшей по лицу ветки и вдруг обнаружила, что сжимает в правой руке довольно весомый трофей. Пистолет! Женю буквально обожгло. Теперь становилось понятно, почему так блажил полковник. Одно дело, когда от тебя в самый ответственный момент сбегает строптивая сучка, это можно пережить, но совсем другое дело, когда она убегает с твоим табельным оружием! Женю скрутил спазм истерического хохота, она даже притормозила, чтобы не запнуться о корни и не рухнуть. Она прекрасно понимала, что ничего смешного в ситуации нет, «разруливать» ее придется долго и нудно, но это была грустная перспектива, а текущий момент выглядел все-таки забавно.

Женя прикинула свою фору и начала забирать вправо. Нет, она не собиралась возвращаться домой, это было слишком рискованно, просто в той стороне имелось несколько особых местечек, где можно запросто отсидеться до темноты, не рискуя попасться, даже если менты начнут прочесывать лесопарк, развернувшись цепью.

«А прочесывать они не станут. – Женя проверила магазин – полный – и спрятала пистолет в карман. – Как «полкан» обоснует операцию? Утерял табельное оружие, надо бы найти? И при каких обстоятельствах утерял? И почему его нашла перепуганная девица, утверждающая, между прочим, что имела место попытка изнасилования. Нет, ей, конечно, никто не поверит, но осадок, знаете ли…»

Прочесывать лес милиция не станет, это понятно, а вот нанять для «неофициальной операции» того же Кощея полковник мог запросто. Это Жене было также вполне понятно. Ситуация развивалась вроде бы и в пользу, и одновременно во вред беглянке.

Минут через десять Женя очутилась поблизости от первого из заветных местечек. Судя по нетронутой траве, здесь никого не бывало уже давно, возможно, сюда никто не наведывался все лето. Женя быстро отыскала заброшенную землянку и, согнувшись в три погибели, забралась под хлипкую крышу. Минут десять девушка приходила в себя, восстанавливая дыхание и унимая нервную дрожь.

Наконец нервы немного успокоились, и в голову начали приходить более-менее толковые мысли. В первую очередь Женя поняла, что сидеть в землянке до темноты будет не лучшим вариантом. Что случается с девицами в ночном лесу – известно. Пистолет придавал смелости, но Женя не была уверена, что сумеет использовать его по назначению. Во-вторых, Кощей мог припереться к ней домой и сделать что-нибудь с братом или с мамой, за этим гадом не заржавеет. Ну и, в-третьих, Женя была не готова пускаться в реальные бега, ведь формально она ничего страшного не натворила. Подумаешь, утащила пистолет, кто это подтвердит? Кощей в свидетели не пойдет, водитель ничего не видел, а сам полковник… может, выронил, когда пытался ухватить за ногу выпрыгнувшую из машины девицу. Если стереть отпечатки, доказать что-либо будет невозможно.

Примерно полчаса Женя боролась со страхами и сомнениями, потом недолго повздыхала, жалея себя, непутевую дуру, постоянно попадающую в разные истории по собственной глупости или из-за проклятого любопытства, и, наконец, выбралась из укрытия на божий свет. В отличие от спины, локтей и коленей мобильник в результате кульбитов на газоне не пострадал, и Женя, порывшись в «телефонной книге», нашла номер Кощея.

– Ты, сука, понимаешь, что тебе кабздец? – лениво процедил Кощей, едва установилась связь. – Мент рвет и мечет.

– Я понимаю, – Женя тяжело вздохнула. – Я случайно. Я верну.

– Ну да, вернешь, – Кощей усмехнулся. – А ты ничего, круто его поимела.

Он некоторое время помолчал, потом еще раз хмыкнул и продолжил:

– Короче, так: полковнику я сказал, что сам тебя найду и накажу. Пушку отдашь мне. Сама ноги в руки и на природу, поняла?

– Куда? Мне некуда ехать!

– Твои проблемы. Месяц в городе не показываться.

– А потом что? Он все равно будет меня искать, чтобы пушку вернуть.

– Пушку я ему верну, не бойся.

– Да ну?! Вот обрадовал! Завалишь из нее кого-нибудь, а спишешь на меня?!

– Не доверяешь, что ли?!

– Нет! – Женя опять почувствовала волну гнева, как ночью в лесу. – Ты меня уже два раза трахнул во всех смыслах! Ты скотина, Кощей! Из хрена своего стреляй! Я сама пушку верну.

– Интересно узнать, как?

– Как-нибудь! Подкину!

– Тут-то тебя и накроют. Не дури, Бритва. Ну, хочешь, мамой поклянусь, что не замараю ствол. Чисто для тренировки буду использовать, а потом верну Петровичу с условием, что он про тебя забудет, словно ничего и не было. Все по-честному, по-дружески. Ты мне помогаешь, я тебе.

– Нет, Кощей, хватит с меня твоей дружбы!

– Бритва, погоди!

Женя обрубила связь.

«Ну и чего добилась? – она горестно вздохнула. – Хотя такие, как Кощей, уважают твердость духа и всякую подобную фигню. Может, и меня реально уважать начнет, а это уже другой расклад».

В такой расклад очень хотелось верить, но верилось с трудом. А вот во что верилось без всякого труда, так это в кучу проблем, которую в одиночку ни за что не перелопатить.

Женя сунула телефон в карман куртки и побрела в неизвестном направлении, лишь бы не стоять на месте.

«Одной плохо; с Кощеем тоже каши не сваришь, а больше никого нет. Никого во всем городе мои проблемы не интересуют. Сама вляпалась, самой и отмываться».

Женя не заметила, как выбралась на узкую тропинку и пошла по ней примерно в сторону Ясенева. Минут через пять тропинка привела ее к небольшой полянке со свежим кострищем посередине. Что-то это место Жене напоминало. Она огляделась. Похоже, именно здесь позапрошлой ночью она встретила бывшего соседа Ерему. Днем местечко выглядело иначе, но все равно очень похоже.

– Девушка, извините! Можно вас на минутку?

Женя вздрогнула от неожиданного оклика и обернулась. На краю полянки стоял человек. Женя присмотрелась. Человек как человек, даже вполне приличный: трезвый, выбритый, аккуратно одетый. Женя порылась в памяти. Нет, мужчина был ей незнаком. Зато ей была знакома вещица, которую он между делом упаковывал в прозрачный пластиковый пакетик. Это был платок со следами крови проклятого маньяка, заброшенный ею в кусты позапрошлой ночью! Свои вещи Женя не подписывала и никакими вышитыми монограммами не украшала, но знала очень хорошо. Один уголок этого платка был когда-то белесым, Женя случайно капнула неразведенным отбеливателем. Уголок этот и сейчас, даже запачканный бурой кровью, был светлее других.

Женя замешкалась. Приняв ее поведение за согласие поговорить, человек двинулся навстречу. Девушке вдруг вспомнилась фраза полковника: «Крутился тут один сыщик-любитель…» Уж не этот ли самый? Кто, если не сыщик, станет складывать улики в пакетики и вежливо, но настойчиво приглашать к разговору возможных свидетелей? Женя сделала пару шагов назад, но потом сообразила, что убегать ей не следует, и остановилась. Возможно, этот сыщик, как раз и был тем, кто ей сейчас нужнее всего! С одной стороны, это звучало глупо: если он докопается, что платок принадлежал когда-то Жене, будут неприятности, но с другой стороны… Кощей недвусмысленно заявил, что желает найти этого человека и как минимум пересчитать ему ребра. Враг моего врага – мой друг! Конечно, если это именно он.

Выяснить, кто на самом деле этот мужчина, Жене не удалось. Где-то за спиной, на другом краю поляны, хрустнули ветки, послышался металлический щелчок, а затем хлопнул выстрел. Женя даже не успела ничего сообразить, а ноги уже несли ее по заветной тропинке обратно в лес. Все, что она успела заметить: как пригнулся и побежал к дороге сыщик, а еще, как на середине поляны резко присел, почти скрывшись в высокой траве, другой мужчина, возможно – «стрелок»!

«А счастье было так возможно!» Женя свернула с тропинки, перешла на быстрый шаг и направилась к убежищу номер два. Оно было просторнее первой землянки и гораздо суше. Теперь девушка не сомневалась, что сидеть в лесу придется как минимум до темноты. Маньяки маньяками, а Кощей страшнее. Он, сволочь, не стесняется стрелять среди белого дня. Прямых доказательств, что стрелял именно Кощей, у Жени не было, но в своей версии она была уверена. Кому, кроме него (и его приятеля полковника), нужна жизнь ничем не примечательной девицы из простого района? Ему и только ему.

«Хотя сыщик ему тоже нужен». Женя понимала, что, приплетая сыщика, пытается себя успокоить, но версия все-таки имела право на существование. Хромала она лишь в одном: Кощей не знал сыщика в лицо. Он мог заподозрить, что, погнавшись за одним «зайцем», наткнулся и на второго, Женя ведь сообразила, что этот незнакомец сыщик, но вряд ли Кощей начал бы стрельбу, не будучи полностью уверенным в своих догадках. Значит, он стрелял все-таки в Женю.

Девушка только сейчас поняла, насколько в действительности опасна эта игра в догонялки, и ей на какое-то время стало не по себе. А если бы Кощей не поторопился и взял прицел чуть ниже?

Почти на «автопилоте» Женя отыскала второе убежище – незаметный в кустах детский шалашик – и устроилась на «дневку». Ей страшно хотелось есть и пить, но выжить хотелось все-таки сильнее, поэтому она не высунула из шалаша носа до самых сумерек. Когда же начало смеркаться, Женя нащупала оттягивающий карман пистолет и решительно выбралась на свежий воздух. Прятаться больше не было сил, следовало что-то решать.

Женя размяла затекшие от долгого сидения руки и ноги, немного потопталась у шалаша и, наконец, решившись, двинулась все к той же тропинке.

«Черт с ними! И с маньяком, и с Кощеем! Домой, а там будь, что будет!»

Под покровом темноты пробраться к дому оказалось несложно. Когда знаком каждый кустик, камешек и закоулок, свет не требуется. Выставленный Кощеем «пост» тоже не стал препятствием. Двое парней пили пиво, сидя на детской площадке, и пялились на дверь подъезда, но видимость им то и дело перекрывали въезжающие во двор машины, и Женя этим воспользовалась. Когда между наблюдателями и дверью вклинилась «Газель», девушка взяла низкий старт и рванула из кустов к подъезду. Трюк удался, а в самом подъезде ее никто не поджидал. Женя пулей взлетела на свой любимый четвертый этаж и торопливо открыла дверь в квартиру.

Еще на пороге Женя поняла, что дома проблемы. С чем они связаны, было пока неясно, но факт был налицо. В том смысле, что у Володи, буквально выпавшего из коридора под ноги сестре, вместо лица была сплошная кровавая маска. Брат, тихо скуля, подполз к Жене и прижался к ее коленям.

Жене показалось, что тусклая лампочка в прихожей вспыхнула ярче солнца, а в груди взорвалась огромная емкость с чем-то очень горячим и неугасимым, как напалм. В то же время лицо и руки стали холодными, а из головы улетучились все мысли. Девушка будто бы превратилась в робота, подчиненного неведомой программе. Она вынула из кармана пистолет, сняла с предохранителя и дослала патрон в ствол. Кто бы ни стоял сейчас там, в коридоре, и сколько бы их там ни было, они все умрут на месте. И по барабану, что будет дальше! Женя шагнула вперед, резко подняла пистолет и… еще резче его опустила.

В прихожую ввалилась мать. Она была в стельку пьяной. Растрепанные волосы, бледная кожа, размазанная косметика и брызги крови на лице и руках делали ее похожей на вампиршу из буржуйского триллера. Небольшой алюминиевый молоток для отбивания мяса только дополнял картину.

– Что, гадина, пришла, да? – мать пошатнулась и прислонилась к стене. – Стрелять будешь? Ну, стреляй! Стреляй в родную мать, сука, стреляй!

Она швырнула в Женю молоток, но промахнулась, девушке даже не пришлось уклоняться.

– Мам, ты чего? – с трудом выдавила она. – Зачем ты Володю…

– Убирайтесь, выродки! – заорала мать, сползая по стенке на пол. – К чертям собачьим, оба! Оставьте меня в покое! Всю жизнь мне сломали!

– Да ты чего, мам? Володя-то тут при чем? – Женя растерянно взглянула на брата.

Тот сидел, опустив лицо к коленям, и дрожал. Картина была несуразная, Женя никак не могла привыкнуть ко всем этим вещам. Взрослый парень вел себя, как годовалый ребенок, и это выглядело нелепо. А еще его было очень жалко, и эта жалость перекрывала все другие эмоции. Женя почувствовала, что ее «отпустило». Она спрятала пистолет, кое-как подняла брата и затолкнула его в ванную. Открыв воду и наспех умыв Володю, она вернулась в коридор и присела рядом с матерью.

Та уже не билась в истерике, а только плакала, глядя перед собой. Женя утерла ей слезы мокрым полотенцем и обняла за плечи. От матери сильно пахло спиртным, терпким потом и табаком, но сейчас это Женю не раздражало.

– Мам, что случилось?

Вопрос пришлось повторить раз десять. Наконец мать ответила:

– Папа… его больше нет.

У Жени на секунду потемнело в глазах, но она сумела взять себя в руки.

– Ты… получила телеграмму? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Он не уезжал… никуда, – язык у матери заплетался, но не как у пьяной, ей было трудно говорить из-за душивших слез. – Тут недалеко жил… не тужил.

– Здесь? – Женя отстранилась и заглянула матери в лицо. – А как же север, заработки? Деньги кто присылал?

– Я… – мать перешла на сдавленный шепот. – Я не знаю. Может, и он. Не знаю. Хотя откуда у него деньги?

– Папа же не пил… почти.

В ванной что-то брякнуло, и Женя оглянулась. Володя не показывался. Следовало бы пойти, проверить, что он там натворил, но сейчас было не до того.

– Он и не пил. – Мать уткнулась Жене в плечо и тоненько завыла: – Осиротели мы, дочка!

– Откуда ты узнала? – Голос у Жени сорвался, а на глаза тоже навернулись слезы. – Может, это неправда?

– Здесь он жил, недалеко. – Мать на минуту справилась со слезами, пошмыгав носом, вздохнула и заговорила громче: – Не пил, это верно. Крыша у него поехала, вот и подался из дома. На вампиров, сказал, иду охотиться. Так и ушел. Я его видела раза три, только он меня не узнал… а теперь вот… видишь, как все обернулось. Еремей приперся, говорит: зарезали Сашку… под трамвай бросили… шпана порезвилась.

Мать снова захлюпала носом и принялась тихонько подвывать.

– Что ты сказала?! – Женя почувствовала, как снова холодеет.

– Уби-или… – провыла мать.

– Нет, ты сказала… под трамвай? – Женя резко встала. – Это был папа?!

– Уби-или!

Женя на негнущихся, будто деревянных ногах сделала шаг в комнату, царапнула слабеющими пальцами по дверному косяку и нашла взглядом стоящий в рамке на полке отцовский портрет. Офицер-десантник выглядел, как всегда, очень браво и жизнерадостно. Поверить, что его больше нет, было невозможно. Но еще труднее было поверить в роковое стечение обстоятельств. В то, что именно с подачи Жени и произошла эта страшная трагедия.

«Папочка…» Женя протянула руку к портрету и сделала пару неуверенных шагов. На середине комнаты ноги совсем перестали слушаться, стены комнаты поплыли по часовой стрелке, пол качнулся, а полка с портретом вдруг резко отдалилась. Женя тихо охнула и упала в самый настоящий обморок.

* * *

Безоблачное небо, яркое летнее солнце, настойчивый ветерок, сдувающий городской смог за пределы Кольцевой – сочетание было удачным. Спутниковый снимок в этой связи получился предельно четким. Джонатан пощелкал клавишей «зума». Нужный квадрат лесопарка предстал во всей красе. Разведчик навел курсор на белесое пятно посреди поляны – фото собственной макушки. При максимальном увеличении было видно даже прикрытый редеющей шевелюрой шрам – память о Грюнвальде. Славная тогда получилась рубка. Тоже в середине лета было дело, и тоже с участием Хамелеонов, аж двух десятков. Они составляли личную охрану великого магистра Тевтонского ордена Ульриха фон Юнгингена. Джонатан тогда впервые столкнулся с одним из Хамелеонов в бою. Победил, понятно, Джонатан, но враг все-таки сумел оставить ему на память шрам.