Текст книги "Чужое наследие"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Пять минут подожду. А ты пока все-таки подумай над предложением Ергелана…

– Опять ты…

– Просто подумай! – Татьяна прижала пальчики к его губам. – Хочешь, помогу?

Она медленно сползла вниз.

Против такого способа убеждения Василий устоять не мог.

– Если… Серый не прикончит их первым же контрударом, я подумаю…

…Ефрейтор Бабин прикрыл дверь в каюту гостеприимных хозяев рейдера и при помощи неприличного жеста объяснил Трошкину, чем сейчас занимаются князь с молодой женой. Майор кивнул и указал Бабину на коридор в рубку, а Костылеву на дверь в «оружейку».

Когда десантники появились в рубке, первый пилот только тихо присвистнул. Мало того что они выбрались из запертой каюты, так пленники еще и держали в руках короткие флотские лазерники.

– Говорили тебе, запирай хорошенько, – назидательно произнес Бабин и отвесил пилоту подзатыльник. – Связь давай!

– Чего драться-то? – потирая затылок, пробурчал пилот. – Оружие где взяли?

– В оружейке, – Бабин уселся в кресло второго пилота. – Сколько до посадки?

– Тридцать минуть. Вам с кем связь дать? С патрульными?

– С генштабом.

– Я позывных не знаю.

– Что ты вообще знаешь? – Бабин набрал код. – Господин майор, кого запросить?

– Лучше Воротова, но можно генерала Хренова…

– Это экстренный канал, – внезапно раздался суровый голос дежурного. – Кто на связи?

– Майор Трошкин, специальные силы штаба армии Каллисто… то есть великокняжеские теперь.

– Что вы делаете на европейском рейдере? – по-прежнему сурово поинтересовался дежурный.

– Захватили. Слушай, офицер, времени в обрез. Давай Воротова или Хренова, у меня важная информация имеется.

– «Результат голосового теста положительный», – пропищало где-то, видимо, на пульте у дежурного.

– Соединяю, – сдался офицер.

– Генерал Хренов, – пробасил новый абонент. – Где картинка? Связисты, вашу мать! Что за слепой телефон?!

– Рейдер блокирует видеосвязь, только звук дает, – звонко ответил кто-то из офицеров связи. – Рейдер европейский, ваше высокоблагородие, формат видеосигнала не совпадает!

– А-а… технари называется… Майор Трошкин? – Хренов на секунду задумался. – Комендант Данаи?

– Так точно, господин генерал. Временно исполнял обязанности коменданта. Теперь возвращаюсь в расположение подразделения.

– Да? А почему не на транспорте? Откуда у тебя европейский рейдер?

– Долго рассказывать… Виноват, изложу в рапорте. Разрешите доложить, моей группой собраны сведения непосредственно в Арране. Ергелан сколотил коалицию, от землян ее возглавляет некто Андрей Петрович Щукин. Князь Бородач пока вне игры, но обещает примкнуть к захватчикам, если они добьются реальных успехов. Колонии тоже ждут отмашки Бородача…

– Хорошо, конкретнее, каков главный план Ергелана?

Ответить Трошкин не успел. Из коридора послышалось шипение лазеров и глухие звуки борьбы. Бабин тут же занял позицию, прикрываясь испуганным пилотом, а Трошкин мягко отпрыгнул в сторону, чтобы не светиться в проеме двери. Как оказалось, весьма своевременно. Прямо из коридора в пульт ударил луч, и связь прервалась.

– Достаточно! – донесся из коридора голос Бородача. – Ну ты шустрый, майор!

– А я просил по-хорошему, – ответил Трошкин. – Дали б мне пять минут связи, не было бы этих проблем.

– Проблем? Ты о чем?

– О том, что я в рубке. Вот заблокирую сейчас дверь и отвезу вас прямиком на Япет, в казематы контрразведки…

– Ах, это, – Бородач рассмеялся. – Не получится, майор. Думаешь, я не знаю, куда стрелять? Там у тебя не только связь отрубилась, дверь теперь тоже не закрывается и ввод новых полетных программ невозможен, только выполнение изначальной. А в ней – автоматическая посадка на Европу. Так что сдавайся, майор. Обещаю, ничего тебе не сделаю. Ты мне еще пригодишься, как разменная пешка.

– Спасибо за откровенность, князь, но у меня есть другое предложение…

– Ничего у тебя нет! – рявкнул Василий. – Или сдаешься, или я режу глотку твоему солдату. Тому, который у оружейки оборону держал.

– Костыль, ты жив? – негромко спросил Трошкин, переглядываясь с Бабиным.

Ефрейтор на мгновение высунулся в коридор и, резко отпрянув, кивнул. Костылев пока дышал и даже шевелился. Его, скованного по рукам и ногам, поставили на колени посреди коридора, а один из матросов сидел позади него, прижимая к горлу пленника кортик.

– Виноват… они втроем навалились… – прохрипел из коридора рядовой.

– Слово князя даю, майор, – почти добродушно сказал Бородач. – Сутки точно проживете, ежели сдадитесь.

Трошкин снова взглянул на Бабина. Тот не особенно верил слову Бородача, но полностью полагался на командира. Майор перевел взгляд на близкий голубой диск Европы и отшвырнул лазерник. Из жестянки рейдера бежать некуда. Абсолютно иные перспективы откроются на планете. Если, конечно, Василий не пристрелит всех троих прямо сейчас.

– Матэ…

Бабин тоже бросил оружие. В рубку тотчас ворвались матросы. Они положили десантников лицом в палубу и сковали им руки за спиной.

Над Трошкиным присел Бородач.

– Надо бы, конечно, тебя грохнуть, – князь вздохнул. – Да честь дороже. Слово же дал. Но через сутки, если не пригодишься… не обижайся, майор…

Глава 5

Ноябрь 2324 г., ОВК

– Лихо майор сработал, – Воротов вернул терминал с рапортом Трошкина генералу Хренову. – Значит, Андрей Петрович Щукин имя нового союзника Великого Тирана… Учтем.

– Да, майор молодец. Жаль, запоздало его предупреждение. Послать на Европу группу спасения?

То, что целый генерал спрашивает разрешения у полковника, никого не удивило. Специальными операциями командовал исключительно Воротов.

– Нет, – полковник с сожалением вздохнул. – Нельзя сейчас Бородача провоцировать. Пусть сохраняет нейтралитет. А Трошкин не пропадет. Он грамотный воин, обучен выживать в любых ситуациях. Поработает в автономном режиме. Да и сбежит он из плена до прибытия спецназа. За ним не заржавеет. Так что не будем рисковать. Давайте вернемся к главному.

– Флот чинидов вышел вот в этом секторе, – генерал Хренов указал точку на середине расстояния между Землей и Марсом.

– Подставляют тыл марсианам, – заметил генерал Валеев. – Грех не воспользоваться.

– Что-то слишком неаккуратно, – пробурчал вечный скептик Воротов.

– Надеются, что марсиан отвлечет их второй эшелон, – Хренов сдвинул проекцию так, чтобы стало лучше видно сектор Юпитера. – Князь Вяземский уже вступил в бой при Ганимеде. Сил у чинидов было побольше, но Вяземский угадал время их прибытия и уничтожил авангард на выходе из портала «Ганимед-4». Теперь добивает основную группу эшелона.

– Это временный успех, – убежденно заявил Воротов. – По данным разведки, у противника имеются трофейные рейдеры нашего производства. Они не нуждаются в порталах. Князю надо следить за флангами и тылом. Если чиниды совершат обходной маневр, ему не выстоять.

– Выстоит, – возразил Хренов. – В крайнем случае уйдет к Титану.

– И оставит спутники? – Полковник нахмурился.

– Оборонительные системы Каллисто, Ио и Ганимеда серьезно усилены, чиниды не станут их штурмовать, а Европа – вотчина Бородача. Если верить рапорту майора Трошкина, князь в опале, но формально пока числится у Ергелана в союзниках. Так что второй эшелон пойдет к Марсу. Это подтверждает и тот факт, что первая волна наступления так легкомысленно оставила открытыми тылы.

– Гладко, но все равно меня что-то беспокоит, – Воротов поморщился. – Вышли как-то слишком показушно, ни к Земле, ни к Марсу. Будто хотели, чтобы мы их заметили и раздолбали сразу из всех орудий. Зачем Ергелану рисковать ударной группой?

– Значит, то, что мы приняли за первый эшелон, подсадная утка, а не ударная группа, – не оборачиваясь, сказал молчавший до сих пор Преображенский.

Он стоял, сложив руки на груди, у фронтального иллюминатора рубки флагмана и смотрел куда-то в космическую бездну. Штабные офицеры уже почти привыкли к этой манере Великого Князя. Некоторые даже считали, что он в эти моменты «медитации» не просто размышляет, а консультируется с высшими сферами. Тому, что Преображенский обладает подобными уникальными способностями, было уже немало подтверждений. Скептики вроде Воротова в «связь с астралом» не верили, например, полковник считал, что все дело в хороших аналитических способностях князя, но вслух об этом никто не распространялся. Желает народ почитать князя как пророка – имеет право. Главное – не переборщить и не возвести Преображенского в ранг святого. А верить ему и подчиняться без оговорок – это нормально, даже полезно.

– Вы думаете, ударная группа выйдет позже? – заинтересовался Хренов.

– Причем в другом месте, – поддержал новую версию Валеев.

– Нет, – Преображенский кивком указал на Землю.

Отсюда, с траверза станции «Портал Дальний», она выглядела почти так же, как с Луны. Станция вращалась вокруг Земли примерно на том же расстоянии, но в постоянной контрапозиции к естественному спутнику, то есть с той же скоростью, что и Луна.

– Они выйдут на внутренней орбите? – Воротов недоверчиво взглянул на тактическую карту. – Но там сплошные минные поля и автономные огневые системы. Половина группы будет уничтожена сразу по выходу. А оставшихся добьет Великокняжеский флот. Они не могут этого не понимать.

– Нет, – повторил князь, так и не обернувшись. – Они уже там. Дальше. За Луной.

– В кратере Гагарина установлено столько аппаратуры, что подойти к Луне незамеченным невозможно даже в обычном режиме, а уж если чиниды выходили из прыжка, такой фейерверк обязательно должен был привлечь внимание наблюдателей, а тем более – лунных гиперрадаров.

– В этом все дело. Чиниды каким-то образом обманули приборы, и теперь Ергелан выжидает, когда мы бросимся громить второй эшелон, оставив Землю под прикрытием одних только автоматических систем. Если это произойдет, чиниды повторят трюк с подавлением электроники и откроют себе беспрепятственный доступ к планете.

– У них имеются средства подавления электронных систем? – удивился Хренов. – Я думал, изобрести такое оружие по силам только технократам. Или… или они тоже вышли из трехстороннего договора?

На мостике стало тихо. Предположение генерала казалось логичным, а потому особенно тревожным.

– В строю чинидов нет кораблей с технократскими позывными, – не слишком уверенно возразил Воротов.

– Долго ли сменить позывные? Фактически-то корабли производства Технократии у них имеются.

– У них и наши рейдеры имеются. Ергелан дядька не брезгливый. Да и разведка с Роммы ни о чем таком не докладывала. Технократы не готовы вступать в войну. Во-первых, маловато сил, а во-вторых, у них еще свежи воспоминания о предыдущей кампании.

– Вот именно – свежи, – Хренов покосился на Преображенского.

Хотя в первой войне за Рубежом ядерными ракетами Технократию атаковал Бородач, в целом ответственность за применение стратегического оружия как-то сама собой легла на Великого Князя. Во всяком случае, так считали земляне. Объяснялось это просто – Преображенский пошел дальше Бородача и применил ракеты против своих же восставших Колоний. Шаг – более чем непопулярный. И теперь невозможно доказать, что иного выхода у князя не оставалось, поскольку воевать сразу с чинидами, технократами и бунтовщиками армия была не в состоянии. Людям на это глубоко плевать. Преображенский стал для них деспотом. И при этом его все равно боготворили. Парадокс? Наверное. Но не такой уж редкий. Если заглянуть в учебник истории, подобные парадоксы обнаружатся на каждой странице.

Великий Князь наконец-то отвернулся от иллюминатора и встретился взглядом с Воротовым.

– Участие технократов маловероятно, но пока нет доказательств обратного, будем считать, что мы снова одни против всех.

Слово «всех» он выделил интонацией. Полковник отлично понял, на что намекает Сергей Павлович. Можно не верить в существование враждебно настроенных высших существ, но нельзя отрицать факт того, что их подручные, вроде метаморфов, не менее опасные противники, чем Ергелан. И если князь думает, что они готовы выступить в одном строю с чинидами, – следует учесть такую возможность.

На практике это означало, что встречать ударную группу чинидов придется не только флоту, но и Великокняжеской эскадре «Огненный шторм». Теперь она состояла не из семнадцати малых рейдеров, а из десяти крейсеров, включая флагман «Каллисто». Только эти тяжелые корабли имели специальную броню, и только на них были установлены орудия, испытанные в зловещей пустоте Черного Канала. Броня исключала проникновение на борт вездесущих метаморфов, а орудия могли подстрелить их командный центр – «нечто», выходящее за рамки человеческого понимания. Вернее, обычного человеческого понимания. Преображенский, например, точно знал, в кого следует палить из этих пушек, и результат, надо признать, получался убедительный. Воротов отлично помнил, как флагман, тогда еще прототип серии «ВКГ», расстрелял непонятно кого или что и вырвался из ловушки Канала. Но, кроме князя, наводить такие орудия не мог, пожалуй, никто. Возможно, еще Ван Ли, но его больше не было среди живущих. Потому-то крейсеры с новыми пушками и состояли только в Великокняжеском конвое.

Еще бы подключить к делу самые новые крейсеры, класса «ВКГ», тогда шансы могли вырасти вдвое. Да вот незадача, на земной орбите сейчас находился всего один из пяти суперкораблей – великокняжеский флагман «Каллисто». Остальные проходили последние испытания на полигоне у Натали, и что тревожно – их аппаратура связи молчала, как и все гиперпередатчики пограничных планет и станций.

– Разрешите отдать приказ флоту? – нарушил молчание Хренов.

– Только без геройства. Разведка боем. Если ударная группа чинидов действительно укрылась за Луной, рейдеры разведчиков должны лишь спровоцировать ее на активные действия и сразу же отойти.

– Мы лишимся фактора внезапности, – возразил генерал. – Не лучше ли атаковать сразу всей мощью Великокняжеского флота?

– Вы забываете о неизвестном оружии. Если оно окажется эффективным против корабельных электронных систем, мы можем стать беспомощно дрейфующими мишенями… Звено малых рейдеров – не больше. А там будет видно. Если разведка вернется, атакуем. Много времени мы не потеряем. Частично эффект внезапности сохранится. А закрепить преимущество нам помогут ядерные торпеды. Выполняйте, генерал.

– Есть!

Вообще-то, чиниды могли запросто раскусить хитрость землян и отпустить разведку с миром, а затем отыграться на главных силах. Это понимал не только взявший под козырек генерал. Наверняка понимал это и сам Преображенский. Но возражать не стал даже Воротов. Не потому, что от холодного тона Великого Князя у него пропала охота возражать. Просто другого способа выяснить, что за оружие применяет противник, у землян действительно не было.

– А как быть с «подсадными»? – спросил Валеев. – Поручить их марсианам?

– Да, генерал, пусть атакуют, а вы лично займитесь координацией действий с флотом «спейсрейнджеров». И прикажите им не рисковать, но и не церемониться. Разрешаю применить особо мощные заряды. Начать немедленно. Возможно, поддержка марсиан потребуется здесь…

…Звено из трех малых рейдеров Великокняжеского флота стартовало с базы «Коперник», расположенной в центре одноименного лунного кратера. Чтобы долететь до терминатора, им потребовалось меньше четверти часа. На темной стороне Луны рейдеры тоже не задержались. Устроив небольшой показательный бой с кораблями боевого охранения ударной группы чинидов и свалив один вражеский крейсер на поверхность спутника, земляне благополучно вернулись на базу. Еще не успело закончиться лунотрясение, вызванное падением чинидского корабля, а ударная группа вышла из укрытия и устремилась к Земле. Как и предполагал Великий Князь, стратеги Тирана быстро сообразили, что их первоначальный план провалился, и пошли ва-банк. Когда наступающий флот оказался в зоне досягаемости орудий внешней заградительной орбиты, получила подтверждение и вторая версия генштаба. Автоматические системы обороны молчали.

– Значит, вся надежда на корабли, – сделал вывод Преображенский. – Первая и вторая эскадры зайдут с флангов в плоскости эклиптики, а огневые платформы встретят врага на главном направлении.

– Это правильно, – торопливо одобрил Воротов.

В душе он опасался, что князь пожелает лично участвовать в сражении, и потому не смог скрыть облегчения, когда тот не упомянул о ядре флота. Как тут же выяснилось – обрадовался полковник преждевременно.

– Моя эскадра зайдет со стороны Солнца, вторым эшелоном, – поставил точку князь. – Валеев, что у марсиан?

– Вышли на рубеж атаки.

– Всем вперед!..

…Сначала все шло как по маслу. Фланговые группы землян легко расправились с противостоящими кораблями, расстреляв их ядерными гиперторпедами. Сразу после этого пришел рапорт с Марса, там дела продвигались примерно так же – большая часть кораблей второго эшелона чинидов была уничтожена. Прошло еще пять минут, и командный пункт орбитальной обороны сообщил о восстановлении контроля над системами заградительного огня и об активации минных полей. Казалось, что чиниды крупно просчитались, уповая на свое новейшее оружие и военную хитрость, но буквально в одну минуту ситуация изменилась до «наоборот». Автоматика снова «умерла», но теперь вместе с корабельными реакторами. Вне зоны поражения неизвестного оружия остался только оперативный резерв, он же – ядро флота во главе с флагманом «Каллисто». И это при том, что корабли чинидов полностью сохранили боеспособность. Они вышли на минимальную орбиту и легли в дрейф над Москвой.

Преображенский неподвижно стоял перед боевым экраном и никак не мог поверить своим глазам. Враг прорвался к сердцу ОВК и теперь готовился произвести залп из всех орудий по главному городу землян. Какой-то кошмарный сон…

– Марсиане разделились, ваша светлость! – нервно хрустнув пальцами, доложил Валеев. – Второй эшелон чинидов практически уничтожен. В нем почти не было серьезных кораблей. В основном транспорты и десяток малых крейсеров. Их добивают корабли Национальной Гвардии, а «спейсрейнджеры» двинулись к нам на выручку.

– Отставить! – резко приказал князь. – Чиниды не начинают обстрел столицы, значит, собираются предъявить ультиматум. «Спейсрейнджеры» нам не помогут. Они зависнут точно так же, как все остальные. У Ергелана появилось действительно мощное оружие… И, боюсь, нам придется временно признать его превосходство…

* * *

– Почему вы медлите, Великий Тиран? – В каюту Ергелана вошел Щукин.

Бесцеремонное вторжение землянина не особенно задело Тирана. Больше его оскорбил тон союзника. Требовательный и надменный. Будто тот говорил не с Правителем десяти планет, а с нерадивым советником.

– В городе нет Преображенского. Я не стану расходовать ценный боезапас напрасно. У меня не так много серебряных стрел, а без них мне не победить.

– Вы уже победили! Взгляните на экран. Все корабли земного флота обездвижены, их системы жизнеобеспечения отключены. Скоро экипажи на них погибнут, и вы сможете пополнить свои стратегические запасы сотнями ядерных «стрел». Поймите, Тиран, если не ударить по Москве прямо сейчас, момент будет упущен.

– Мне нужен Преображенский. Земля – богатая планета, и я желаю сохранить ее ресурсы доступными.

– Несколько ядерных взрывов не преградят доступа к ресурсам, – Щукин поморщился. – Вы напрасно так боитесь радиации. Временно недоступной станет лишь столица, в остальных местах будет безопасно.

– Мне нужен Преображенский, – упрямо повторил Ергелан. – Если он добровольно отдаст перстень Сунджи, я стану правителем Галактики и без напрасных жертв.

– Надо же, какое человеколюбие! – Щукин усмехнулся. – С чего вдруг? Какое вам дело до всех этих людей?

– Иногда мне кажется, что ты не человек, Андрей. В тебе даже больше жестокости, чем в Преображенском. Мне не нужны планеты, зараженные радиоактивной чумой. Мне не нужен флот без экипажей и серебряные стрелы без специалистов, способных ими управлять. Вот почему я медлю. Увидев, что проиграл, Преображенский сам придет ко мне и отдаст перстень. Я пришел сюда как освободитель. Я получу все, что желаю, без кровопролития, просто заняв место Преображенского.

– Он еще никогда не сдавался. Пока вы не нанесете удар, он не поверит в серьезность угрозы.

– Поверит. Мои разведчики следят за его эскадрой. Она перестроилась из атакующего в походный ордер. Это означает, что князь все понял и готов пойти на переговоры. Если ты снимешь свое нейтрализующее поле, мы сможем связаться с Преображенским и услышать подтверждение моей правоты из его уст.

– Я не намерен снимать защиту. В этом случае корабли землян «оживут» и уничтожат ваш флот раньше, чем вы откроете пусковые трофейных ракет. Я настаиваю, Великий Тиран, на превентивной бомбардировке Москвы и уничтожении нейтрализованного флота. А после этого беседуйте с Преображенским хоть до конца времен.

– Кто ты такой, чтобы настаивать?! – взорвался Ергелан.

– Я гарант вашей победы, – холодно ответил Щукин. – Если вы меня разочаруете, я найду другого союзника. А вы будете уничтожены землянами.

– Ты слишком много себе позволяешь! – багровея, прорычал Ергелан. – Стража!

– А вот этого вам и вовсе не следует делать, – Щукин криво ухмыльнулся. – Арест чрезвычайно огорчит меня, и защита с ваших кораблей будет снята. Я не способен поддерживать ее, находясь в дурном настроении.

– Ничего, – Ергелан кивнул охранникам, и те сковали руки Андрею за спиной. – Пусть тебя вдохновляет мысль, что, лишив защиты мой флот, ты погибнешь вместе с нами. В каюту его! Запереть и выставить у двери двойной пост!

– Вы совершаете большую ошибку, Тиран! – зло прошипел Щукин. – С Преображенским невозможно договориться. Его надо уничтожить!

– Не раньше, чем он отдаст мне перстень Сунджи… – Ергелан проводил брыкающегося союзника насмешливым взглядом.

Когда Тиран остался один, от стены каюты отделилась едва различимая тень. Она, будто облачко дыма, поднялась к потолку и растворилась в свете ламп.

Ергелан ничего не заметил. Его сейчас больше занимал предстоящий разговор с Преображенским, а не тени потусторонних сущностей. Если честно, он в них не особенно верил, хотя и постоянно апеллировал к богам. На самом деле выражение «С нами боги» для старого воина было традиционной фигурой речи, формой аутотренинга перед боем. И пример Щукина его ни в чем не убедил. Да, землянин совершил нечто непостижимое – нейтрализовал вражеские корабли и орбитальные оборонительные системы, но кто сказал, что в этом ему действительно помогали боги? Люди, сумевшие подчинить разрушительную силу ядерного распада, вполне могли изобрести еще и средства избирательного подавления электронных систем. С них станется. И способности богов тут определенно не потребовались. А раз так, времени у Ергелана оставалось крайне мало. То, что смог изобрести один землянин, другой непременно повторит и превзойдет, такая уж у них традиция. Пока инженеры ОВК не разгадали секрет щукинского оружия, следовало поторопиться. Иначе и вправду придется применить грубую силу.

Ергелан вдруг поймал себя на мысли, что раньше ему не приходило в голову искать компромиссы. Когда он отправлялся в этот поход, намерения Тирана были твердыми и ясными, как бриллиант. Победить и уничтожить! Никакой пощады, никаких пленных или переговоров!

А теперь он вдруг сменил тактику и, вместо превращения городов Земли в пепел и руины, ждет капитуляции Преображенского. Почему? Отчего вдруг так размяк еще недавно жестокий полководец? Видимо, эта внезапная смена настроения Тирана и заставила Щукина разговаривать столь дерзко.

Ергелан утомленно потер лоб. Что-то произошло, но он никак не мог понять – что конкретно. Он не чувствовал себя опустошенным или надломленным. Да этому и не было причин, наступление развивалась вполне успешно. Но все же Тиран словно наткнулся на внутренний барьер и никак не мог его преодолеть. Все приведенные в споре с Андреем аргументы на самом деле были вторичны. Главным сдерживающим фактором было необъяснимое внутреннее сопротивление. Словно кто-то извне нашептывал Ергелану: «Нельзя, неправильно…» Нашептывал не на ухо, а проникая прямо в сознание. Возможно, это был даже пресловутый ангел-хранитель Преображенского, тот самый, о котором недавно рассказывал Щукин и противостоять которому он вызвался. Но, если поверить в хранителя, придется поверить и в богов, стоящих за Андреем. Тогда получится, что, посадив союзника под домашний арест, Ергелан рискует разгневать его покровителей…

Значит, следует отбросить эти вздорные мысли! Уж если Тиран посмел пойти против воли посланника самого Сунджи, стоит ли беспокоиться о гневе чужих идолов? Так недалеко до полного безверия, но Тирана это мало волновало. На войне уповать только на высшие силы рискованно. Ведь драться приходится с людьми, а в материальном мире они опаснее богов. Они наказывают ротозеев смертью. И это наказание самое страшное. А что будет после смерти, в мире богов, Ергелана никогда не интересовало. Он знал одно – сражаться мертвые не могут. Умри, и ты проиграл. А значит, напрасно жил и сражался. Важнейший стимул для настоящего воина, чтобы выжить и победить.

Чутье подсказывало Тирану, что сейчас стратегически выгоднее пойти на переговоры и отнять у Преображенского священную реликвию в обмен на жизнь его подданных и признание Ергелана Верховным Тираном Галактики. Ведь сегодня Щукин союзник, а завтра передумает, и Ергелан останется один на один с князем. И кто выйдет победителем из этого противостояния, предсказать невозможно…

Ергелан скрипнул зубами и негромко выругался. А ведь уничтожив Преображенского, как советовал Щукин, можно решить не только вопрос покорения ОВК, но и обезопасить себя от возможного реванша землян. Получается, что Щукин прав и Ергелану лучше преодолеть проклятый слюнтяйский барьер, прочно засевший в голове? Что же это за наваждение?!

Тиран схватился за голову и бессильно зарычал. Нет, гнев не сможет разрушить новую внутреннюю установку. Ее вообще ничто не сможет разрушить. Это Ергелан знал твердо, хотя и не понимал, откуда пришло подобное знание. Он откинулся на спинку кресла и бессильно уронил руки. Он окончательно запутался, и это было хуже поражения. Тиран уже не понимал, верит ли он в богов Щукина или в Сунджу или не верит ни во что, кроме силы своих воинов. То, что было ясно и понятно всего неделю назад, теперь стало зыбким и туманным, а твердая, как лед, убежденность в собственной правоте и непобедимости, подкрепленная увещеваниями Щукина, превратилась в мутную воду нехарактерной для Тирана робости.

«Это неправильная война, – с отчаянием подумал он. – Ведь в ней сражаются не люди, а какие-то волшебные силы… А мы все – просто пешки на клетчатой доске. Те самые, из земной игры в деревянные фигурки. Тупые, безвольные и безликие пешки!.. Такую войну нам не выиграть. И даже если победит волшебная сила Щукина, заслуги армии в этом не будет. Моей заслуги! А значит, никто не признает меня Верховным Тираном, даже когда у меня окажется перстень Сунджи. Так не должно быть!»

Тиран подался вперед и, облокотившись, побарабанил пальцами по черной поверхности подлокотников трона. Ощущение того, что им управляют, как марионеткой, обострило чувства Тирана и прояснило его мысли. Итак, если ход мыслей Ергелана верен, Щукин и его невидимые покровители дергают за ниточки, заставляя уничтожить Преображенского и перстень. Но сам Ергелан желает оставить Перстень у себя. А из этого следует, что, временно посадив Щукина под замок, Тиран нашел правильный выход из ситуации.

Придя к такому выводу, Ергелан более-менее успокоился. Реванша не будет. Преображенский отдаст перстень и признает зарубежного правителя главным. На этом все закончится…

…Критичная оценка происходящего трепыхалась в глубине сознания Ергелана, будто рыба в сети, но вырваться из гипнотических пут и подняться на поверхность ей не удавалось. «Ангел-хранитель» Преображенского сделал все, что мог сделать, оставаясь невидимым для Щукина и его покровителей. Конечно, бывший слуга Высшего мог поступить более радикально, например, снять созданную вокруг чинидских кораблей защиту, но тогда хранители Первополя поняли бы, что зарождающийся очаг Изначального поля остался без охраны, и непременно нанесли бы по нему удар…

Несмотря на легкую дезориентацию и внушенную Слугой пониженную критичность мышления, зажатый между жерновами противоборствующих высших сил Тиран Ергелан был абсолютно прав в своих догадках. В новой войне сражались вовсе не люди, и даже не «сверхчеловеки» вроде Щукина. Новая битва обещала стать генеральным сражением абсолютно иных существ и миров…

* * *

Четыре новых корабля, пять крейсеров предыдущего поколения и двенадцать малых рейдеров. Вот все, что удалось вывести из-под удара третьего эшелона армады чинидов. В общем-то, получалась почти полная эскадра. А если приплюсовать к ней три десятка кораблей Оперативного флота Технократии… Но плюсовать их никто не спешил. Главный Инженер Кноппус до сих пор совещался с высшими офицерами и членами Технического Совета. Томительное ожидание становилось для землян невыносимым еще и оттого, что все эвакуированные с Натали и Данаи гости Технократии прекрасно понимали – каждая минута отсрочки стоит сотен жертв. Враг уже добрался до Солнечной. Думать, что он просто играет там мускулами, было глупо.

– Резинщики! – Капитан Дроздов нервно вышагивал по рубке «Гордеева».

Дроздовский флагман испытательной группы висел в орбитальном строю правым матлотом, и как-то само собой вышло, что два самых опытных капитана в сборной эскадре организовали на борту «ВКГ-1» нечто вроде оперативного штаба. На их инициативу откликнулись все капитаны земных кораблей, но пока в рубке заседал узкий круг – командиры новых крейсеров и их бывший координатор. Другие командиры, кроме тех, кто нес вахту на кораблях походного охранения, намеревались прилететь в ближайшие полчаса.

– Без поддержки технократов мы не представляем собой реальной силы, – спокойно заявил Трентон. – Лучше немного подождать.

– А если они откажутся?

– Вряд ли. Кноппус отлично понимает, что Ромма будет следующей. И если Ергелану удастся захватить хотя бы один из марсианских арсеналов, у чинидов появится неоспоримое преимущество. Технократы уже знают, что такое ядерные заряды. Не думаю, что им захочется пережить новую бомбардировку. Да и не переживут они ее. Тиран – это не Бородач, уж если начнет палить, то до полного уничтожения.

– Это меня и волнует больше всего, – Дроздов плюхнулся в кресло. – Что, если нам уже некуда спешить?

– Ты это брось! – Трентон строго взглянул на капитана. – Отчаяние – смертный грех. Нет пока причин для паники. К Марсу чинидов близко не подпустят, а уж к Земле и подавно. А собственными запасами Ергелан много не навоюет. Что у него в активе? Десяток-другой торпед? Это оружие тактическое, всего-то по двадцать килотонн каждая. К тому же ими еще надо уметь пользоваться.