Текст книги "Бессмертный гарнизон"

Автор книги: Вячеслав Сизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Как все. Понемногу, с хорошей закуской и под настроение всегда «за».

– Смотри поаккуратнее с этим делом, не перебарщивай. Еще вопросы есть? Может, у тебя, Дмитрий Ильич, что есть к лейтенанту? Нет? Тогда, Седов, иди ужинай. На построении, после развода караулов, увидимся.

После ухода лейтенанта Руссак спросил у Горячих:

– Ты что, действительно, просто так пришел? Ни за что не поверю.

– Нет, конечно. Комиссар перед отъездом в дивизию просил присмотреться к этому лейтенанту. К тому же еще информация от людей пришла. Вот и решил на него лично посмотреть. Что он из себя, так сказать, представляет. Интересный парень. Грамотный, даже слишком, не то, что многие из наших «старичков». Просто профессор какой-то. Как он тут заливался соловьем о действиях штурмовых групп! Сказывается образование, что ни говори. Несомненно, должность командира штурмовой роты на себя уже примерил. Чувствует себя уверенно, но себе на уме. Вопросы правильные задавать умеет, да так, чтобы у начальства голова не болела. Спокойно жить никому не даст. Жаль только, что личного дела его нет. Сведений о нем мало. Это правда, что вы его к штабу решили приписать?

– Пока нет. Побудет временно при штабе, до возвращения батальона с работ. А пока побудет у нас на глазах и будет заниматься своим взводом. Дело, предложенное им, полезное, но его надо обсуждать. Осенью у нас должны уволиться те, кто был призван из запаса. Освободится несколько должностей ротных. Возможно, что и рассмотрим его кандидатуру как ротного.

– Я надеюсь, до прибытия личного дела вы его к секретным документам допускать не будете?

– Конечно, нет. Но мысли такие есть. Тем более что обещали его личное дело незамедлительно прислать из округа. Пока пусть позанимается с личным составом, себя покажет. Мыслителей много, а вот практиков кот наплакал.

– Вот и хорошо…

До ужина оставалась еще куча времени, и я пошел к себе осмыслить состоявшийся разговор. То, что он был полезен, я уверен полностью. Даже если до войны успею собрать и хоть чуть-чуть обучить, пусть не штурмовую группу, а взвод автоматчиков – уже прекрасно. Для решения моих частных целей и это подойдет. Хотя бы тем, что такие взводы автоматчиков должны появиться в РККА, дай бог памяти, не раньше августа этого года. Сама мысль о создании штурмовых рот и тактика их применений чего-то да стоят. Если удастся выданные мною материалы передать для ознакомления выше и если их смогут реализовать, не ожидая 43-го года, будет вообще прекрасно. Уже только за это можно будет судьбу благодарить, что дала возможность мне все это сделать. В Сталинграде такие подразделения ой как пригодятся. Но это все, конечно, в лучшем случае. Если я оставшиеся дни до войны пробуду на свежем воздухе, а не в комнате с решеткой на окне. Совершенно не верю в то, что особист просто так зашел на огонек к начштаба, когда у него молодой лейтеха сидит. Даже если они с Руссаком закадычные друзья. Не верю, и все тут. Весь опыт общения с этой категорией людей об этом говорит, а его, как говорится, не пропьешь. Понятно же, что Горячих пришел по мою душу. Вот только интересно, кто его позвал? Начштаба? Вряд ли, у него самого на лице появилось своеобразное выражение, когда особиста увидел. Немного напряженнее стало, что ли. Хотя, возможно, все это мне и показалось. Тогда кто? В принципе, кто угодно: от командира до Майорова или его помощников на складе.

В разговоре я вроде бы ничего такого, за что можно зацепиться, не сказал. Хотя было пару моментов – например, с противотанковыми гранатами. Насколько помню, специальные противотанковые гранаты только сейчас в июне приняли на вооружение, но они еще в войска не пошли. Да и с «ППШ» тоже поторопился. Их массовое производство только начало развертываться, и знать об этом новоиспеченный лейтенант не может. Интересно, а сами командиры о новых видах вооружения слышали? По идее, должны. Ведь делали же показы оружия для командного состава на всевозможных сборах и учениях. Хотя и не факт. В полку есть «ППД», во всяком случае, на складе мне его выдали, да и во взводной пирамиде стояли. Еще интересно, почему мне автомат выдали, хотя по штату только пистолет положен? В принципе, конечно, правильно – кто лучше справится с таким оружием? Только обученные люди. Сделать такое могли только по решению командира полка. Я и до этого открытия уважал полковника Матвеева хотя бы за то, что спокойно выслушал мои бредни и не послал на три известные любому советскому гражданину буквы. А тут зауважал еще больше. Мужик конкретно заботится о боевой составляющей полка. Ведь известны и противоположные случаи, когда стоит куча молодых лейтенантов в парадной форме, а красная рожа командира части с «удовольствием» оглядывает молодежь и русской «разговорной» речью описывает их прибытие в часть из… военных училищ… Скажите, что такого не было? Было. Случалось и похлеще… Ну, да не об этом разговор. А об адекватности командования. Тут оно присутствует. Во всяком случае, здесь и сейчас готовы выслушать идеи, оценить и попробовать их реализовать. Будем надеяться, что и дальше ничего не изменится.

У меня в комнате появилась обновка – бачок с питьевой водой и эмалированной кружкой. И вода в нем есть, вкусная. Вот спасибо неизвестному за такую заботу о молодых командирах!

С плаца раздались команды, послышался «Встречный марш». Шел развод караулов. Пора и мне на ужин. Потапов в дежурке ждал свою смену и со мной пойти не мог. Пришлось мне в гордом одиночестве, в окружении незнакомых командиров поужинать и вернуться к зданию штаба. На плацу у входа, в ожидании построения, кучковались полковые командиры. Среди них я заметил и Потапова.

– Поужинал? – спросил он меня. – Быстро ты.

– Там народа было мало.

– Ну и ладно, потом поужинаю. Тут видел Нестора Бокерия, твоего командира роты. Он по делам приехал, я ему о тебе рассказал. Сейчас вас познакомлю. Где же он? А вон он стоит. Нестор, иди к нам! – позвал Саша.

На его зов к нам подошел невысокий, лет 30–35, старший лейтенант.

– Саша, что кричишь? Где пожар?

– Никакого пожара нет, Нестор Георгиевич. Я тебе хочу представить твоего нового командира взвода – лейтенанта Седова Владимира Николаевича. Я тебе о нем говорил.

– Владимир, – представился я, протягивая руку. – Рад, что будем служить вместе.

– Приятно познакомиться, – сказал Бокерия, пожимая мне руку. – Тоже рад, что нашего полку прибыло, а то в роте сержанты взводами командуют. Завтра можем в батальон вместе поехать.

– Нестор, не спеши. Завтра вряд ли Вова с тобой поедет. По решению командира, пока батальон не вернется из укрепрайона, он будет при штабе помогать. Виталий Павлович по этому поводу должен был с Гончаром переговорить. Но раз ты здесь, то, видимо, сегодня тебе все и скажет.

– Жаль! А то я обрадовался…

– Увы, увы. Такая наша доля – делать то, что говорят.

– Все равно хорошо, что ты здесь будешь. За теми, кто в казарме остался, присмотришь. Расслабились по самое не могу. Сержанты у нас хорошие, но все равно за ними глаз да глаз нужен. Ты же кадровый?

– Да. Тамбовское пехотное окончил.

– Вообще хорошо! А то, куда ни глянь, одни «запасники». У тебя, Володя, какие планы на вечер?

– Никаких. Я же первый день здесь.

– Тогда давай в канцелярии посидим. Поближе познакомиться. Ты как?

– «За». Только зачем в канцелярии? После построения можем у меня посидеть. Я в общежитии остановился, или можем еще куда сходить.

– Тоже правильно. Тогда после построения решим. Саня, ты к нам не присоединишься?

– Нет. Я с дежурства. Забыл? Надо выспаться. Вот если завтра после бани, – ответил Потапов.

– Завтра так завтра. Слушай, Вов, из нашего батальона тут командир пулеметной роты лейтенант Бородич, может, с собой пригласим? Ты как?

– Конечно.

– Договорились. Я сейчас с ним переговорю, – сказав это, Нестор подошел к лейтенанту, лет так 26, и что-то с ним стал обсуждать. Видимо, это и был Бородич. Через несколько минут Бокерия вернулся, и мы продолжили беседу. Но не успели мы перекинуться несколькими словами, как была дана команда на построение, которое ничем не отличалось от тех, что было в мое время. На нем меня представили комсоставу. После построения народ быстро рассосался в разные стороны, а мы с Нестором направились в канцелярию роты, потом ко мне в комнату.

Что было дальше? Все то же, что и всегда: маленький сабантуй, в котором приняло участие пара человек в военной форме. С обычными разговорами, жалобами и т. д. Правда, без фанатизма, так по чуть-чуть, чтобы утром быть в форме и чтобы голова не болела. Тем более что у Нестора семья здесь, в крепости, и ему надо было домой.

Я рассказал Нестору свою идею насчет штурмового подразделения или взвода автоматчиков. За «рюмкой чая» мы ее пообсуждали и пришли к выводу, что это надо попробовать. Он же мне посоветовал одного портного – еврея, живущего недалеко от крепости, который может мне помочь с пошивом разгрузочного жилета. Затем пожаловался на личный состав и трудности с его обучением. На незнание прибывшим пополнением русского языка. О том, что бойцы не могут как следует освоить более сложное оружие, чем трехлинейка. Стреляют плохо не только бойцы, но и многие командиры. У нас в полку положение вроде бы еще более или менее нормально, а вот в 125-м полку совсем плохо. Пожаловался Бокерия и на невозможность заняться нормальной боевой подготовкой из-за задействия личного состава на строительных работах в укрепрайоне. О том, что дивизионное командование косо смотрит на отправку семей командиров на восток. В мае несколько человек получили за это «распеканц» на партсобрании, и от них потребовали вернуть семьи обратно. А у многих малолетние дети. Рассказал об отношении поляков к «восточникам» – оно было далеко от самого лучшего. Во всяком случае, ожидали большего дружелюбия. Каждый день через границу идут одиночки и группы нарушителей. Хорошо, если это просто спекулянты-несуны, а то ведь и бандиты пробираются, которые нападают на наши посты, пытаясь захватить оружие, форму и документы. Например, совсем недавно такое произошло на аэродроме недалеко от места расположения батальона. Особо злобствуют бывшие паны и посадники. Личный состав часто поднимают по тревоге для помощи пограничникам, чтобы все это прекратить, но пока закрыть полностью границу не получается. И так далее и тому подобное.

Все это я уже знал, но тем не менее впитывал информацию.

Закончили мы нашу беседу на дружеской ноге задолго до «вечерней поверки». Нестор пошел отсыпаться, а я словно «дурак» все еще оставался трезвым, ни грамма в глазах. Как тут жить, когда даже с горя не напьешься? До отбоя еще успел побывать в полковой школе, предупредить дежурного насчет утренней физзарядки. Аналогичное указание дал и дежурному по остаткам своей роты. Поприсутствовав на вечерней поверке и посмотрев на наличный состав, направился спать. Утро вечера мудренее, а мне с утра предстоит потрудиться…

По дороге к себе в комнату встретил группу красноармейцев во главе с Майоровым и Степановым. Среди бойцов были и их складские помощники. Вид у всех был донельзя замученный. Майоров, извинившись за то, что не смог прийти, сказал, что пришлось срочно разгружать боеприпасы, поступившие из округа на склад. Мы с ним договорились, что встретимся позже.

Поднявшись к себе, по старой привычке, заложенной еще на срочке, принялся готовить форму на утро. Щеткой вычистил пыль из формы. Поменял подворотничок на гимнастерке. Начистил сапоги. Хозяйственный я, однако, мужик. Все у меня есть. Не зря с собой все вожу, ничего не забыл. Это лирика и к делу не относится.

Заниматься спортом можно, конечно, и в спортивной одежде, но считаю, что командир не может требовать с подчиненных, если сам стоит в трениках, а его бойцы одеты по форме. Он должен быть одет, как все, по полной выкладке. Красив, чисто побрит, ну и т. д., кому что нравится по списку. Бегать в повседневной командирской форме накладно – вдруг где порвешь или испачкаешь. Потом ищи себе новую или ремонтируй старую. Вот и пришлось на комплект лежавшего в чемодане солдатского обмундирования подшивать воротничок и крепить в петлицы кубики полевого цвета. Кстати, сегодня на построении обратил внимание, что у многих командиров в петличках не было пехотных эмблем. Интересно почему? Обычно так вообще-то политруки ходили, но угольники явно показывали на командные должности. У Седова в петлицах эмблема была, а у этих нет. Почему? Как тут без бутылки разобраться? Хорошо, хоть не пьянею от выпитого, а то совсем можно спиться на фиг, пока разберешься со всеми премудростями военной формы РККА. Короче, черт-те что и сбоку бантик.

Закончив с формой, уснул спокойным сном ребенка.

Из разговора, состоявшегося между полковником Матвеевым и батальонным комиссаром Аношкиным:

– Я сегодня зашел к саперам. Переговорил с ними о предложении Седова по штурмовым группам. Оказывается, к ним приходила методичка с опытом действий саперных штурмовых групп и там описано многое из рассказанного лейтенантом. Есть там и о стальных нагрудниках. Точнее, о стальном нагруднике СН-38 «Кираса». Выпускает их Лысвенский металлургический завод. Предполагалось, что такой нагрудник будет защищать атакующих в пешем строю бойцов от пуль на начальном этапе атаки и снижать потери при сближении от собственных позиций до рубежа, с которого можно достичь противника решительным броском вперед. Однако боевое применение во время Финской войны показало их малую эффективность, так как нагрудник прикрывает недостаточно большую площадь и не обеспечивает полную защиту жизненно важных органов. Если нагрудник достаточно хорошо держал пистолетную пулю, то винтовочная пуля на дистанции 400–500 м, не пробивая нагрудник, наносила тяжелые повреждения телу бойца ударом по стальной пластине. Винтовочные пули со стальным сердечником и бронебойные пули пробивают нагрудник на дальности до 600 м. Таким образом, как средство бронирования пехоты нагрудник СН-38 (СН-1) оказался неэффективным, а его большая масса (свыше 7 кг) заметно снижает маневренность на поле боя.

– То есть наш умник нас просто обдурил? Ну, я ему задам, как приедем! Он у меня света белого не увидит!

– Не спеши. Не думаю, что Седов нас хотел обмануть. Я сначала сам так решил, но потом показал его чертеж нагрудника. Посмотрев на него, инженеры сказали что СН-38 пятисекционный, а не двухсекционный, как на рисунке. У них там есть один товарищ, который среди оставленных поляками книг нашел брошюру «Каталог панцирей, изобретенных подполковником А. А. Чемерзиным». Так вот, рисунок Седова немного напоминает один из разработанных Чемерзиным панцирей для полиции. Более того, такой панцирь в 1905 году прошел испытание и был принят на вооружение. Кроме того, нагрудник Седова напоминает стрелковый панцирь, с 1915 года выпускавшийся для императорской армии на Сормовском заводе. Мне пообещали посмотреть по складам, что достались от поляков. Может, чего-то найдут среди хлама.

– Похоже, я немного погорячился, обвиняя лейтенанта.

– Есть такое дело. Я вот что думаю, надо нам свои склады тряхнуть. Пусть тоже посмотрят. В нашем здании располагался польский саперный батальон. У них вполне могли оказаться и наши, оставшиеся от царской армии, да и немецкие, что остались от кайзеровской армии после расформирования их штурмовых батальонов в 1918 году. У нас в подвале куча немецких касок валяется, что от поляков остались, может, еще что полезное найдется.

– Верно. Что с лейтенантом будем делать?

– Что и обговаривали. Попробуем на деле. Пусть продолжит заниматься своим нагрудником, в мастерских сталь посмотрит. Как подберет, сделаем пробный экземпляр. Поэкспериментируем, если результат будет хороший, дадим разработке парня ход. Я тут у саперов под честное слово, что верну, взял их опыт по действиям штурмовых групп. Изучим у себя с командирами батальонов, подумаем, как у себя применить.

– И то дело…

Глава 8. Первый день на службе

Утро для меня началось задолго до рассвета. Вроде выспался, а все равно какая-то усталость чувствовалась, словно что-то давило на меня. Но угрозы своему здоровью не ощущал. Ну да бог с ним, пройдет. Сходил умыться и привел себя в порядок. Напился воды из-под крана. Заметно полегчало. С чего бы это? Вчера не так много и выпили, водка тут не паленая.

До подъема личного состава еще есть время. На листке накидал планы занятий с курсантами полковой школы. Вроде и время с пользой убил, а его еще полно… В одной из тумбочек я видел старую газету. Раз уж есть свободное время, то почему бы не сделать выкройку под нагрудник? С этим я и провозился до самого подъема, вроде неплохо получилось. Грубо, конечно, но главное – похоже на СН-42.

Как провести зарядку с личным составом, наверняка знает каждый, кто служил в армии хотя бы пару недель и не отлынивал от зарядки. Комплекс упражнений навсегда въедается в память. Возможно, комплекс упражнений по НФП-78 и отличается от НФП-38, что действует сейчас в РККА, но, надеюсь, не намного. Как-то не было у меня необходимости их сравнивать. Если у кого и возникнет по данному поводу вопрос, пусть считает моим новаторством.

За пару минут до подъема сержантов я был в казарме полковой школы. Там меня уже ждал еще один лейтенант, представившийся командиром взвода полковой школы Нагановым Алексеем Федоровичем. Он сегодня был ответственным по школе. Договорились, что Алексей возьмет на себя освобожденных от физо, а с остальными я проведу зарядку и кросс. Напомнив дежурному насчет формы одежды личного состава, мы с Алексеем вышли на еще совершенно пустынный внутренний плац.

Новый летний день вступал в свои законные права. Слегка влажноватый воздух бодрил. Мы с Алексеем немного переговорили, пока из здания не посыпался личный состав и не стал выстраиваться перед нами. Большинство из них было с голым торсом. Лишь несколько десятков человек были в гимнастерках – освобожденные от физподготовки. Передал их Наганову, а с остальными занялся подготовкой к кроссу. Застроил несколько раз строй, пока не добился единого, на мой взгляд, выполнения команд. Пересчитал оставшихся в строю, заставил перемотать портянки. Еще не хватало, чтобы кто-то натер себе ноги, поленившись намотать, как следует. Так хоть обезопасят себя. Надеюсь, пара километров бегом вокруг крепости никого равнодушными не оставит.

В это время на плацу уже вовсю занимались зарядкой бойцы разных подразделений, вышедших из соседних казарм.

Разогрев комплексом упражнений личный состав, мы вышли на кросс. Маршрут, выбранный мной для бега, пролегал с внешней стороны Кольцевых казарм и был протяженностью около трех километров. Выбрав средний темп бега, колонной по четыре, мы бежали, постепенно наращивая темп. Свежий ветерок с Буга играл в зелени растущих вдоль берега ив. Моя задача была выделить наиболее подготовленных, сильных и, главное, упорных. Вот на них ориентируясь, я и выбирал темп бега. Особо загонять народ не собирался, но и бежать черепашьим шагом тоже. Вообще хорошо, что я попал почти в тепличные условия и командование пошло у меня на поводу в отношении отбора людей в штурмовой взвод.

Колонна растянулась на несколько сотен метров. Ждать и собирать я никого не собирался. Не видел в этом смысла. Наиболее подготовленные постепенно выдвигались в группу лидеров, обгоняя ослабших и отстающих. Часть не выдержавших темпа безнадежно отстала, а наиболее «умные» через Тереспольские и Бригитские ворота вернулись к зданию Арсенала. Совершив круг вокруг цитадели, через Трехарочные ворота остатки нашей колонны вернулась к Арсеналу. В строю осталось почти восемьдесят человек, уставших, запыхавшихся и блестящих от пота. По сравнению с ними я чувствовал себя просто прекрасно. Усталость не чувствовалась, наоборот, адреналин играл в жилах, и я готов был пробежать еще столько же. Проведя упражнения на восстановление дыхания и дождавшись отставших, наконец нагнавших колонну, переписал наиболее мне понравившихся бойцов. Подошедший Наганов подсказывал фамилии красноармейцев. Отпустив личный состав в казарму готовиться к завтраку, поднялся к себе в комнату.

Приведя себя в порядок, спустился в канцелярию роты. Там уже находился Бокерия с грустной миной на лице, просматривающий какие-то ведомости. Свежий подворотничок и резкий запах одеколона «Шипр» показывали, что Нестор после вчерашнего не хочет ударить в грязь лицом перед личным составом.

– Здорово. Ты как? – спросил он.

– И тебе не хворать. Я нормально, а ты? Как семья?

– Спасибо, в норме, но как-то не сильно здорово. Вроде и выпили немного, а чувство как после сильного перепоя.

– Понятно все с тобой. Может, чуть-чуть для здоровья?

– Не, ты что?! Нельзя. Дежурный сказал, что командир к себе после построения вызывает. Ты, может, со мной поедешь?

– Я с Руссаком после обеда должен подъехать. До обеда мне занятия проводить в полковой школе. Кстати, у тебя наставлений по стрелковому делу нет? А то мне кое-что вспомнить желательно.

– Как не быть, – ответил Нестор и, достав из сейфа небольшой фибровый чемоданчик, показал целую библиотеку. Чего там только не было под грифом «Для служебного пользования»!

– Тебе что надо? Я тут собрал для себя практически все.

– Мне, я думаю, нужно по «ППД», «АВС», «СВТ», пулеметам, гранатам.

– Губа не дура. Что, сразу все? Ты вчера не догадался узнать, что они изучили?

А ведь он полностью прав! Я со своим завышенным самомнением, что все знаю и могу, до такой мелочи не додумался.

– Эх, молодо-зелено! Не расстраивайся, – видя мою огорченную мину, сказал Нестор. – По идее, они «трехлинейку», «Максим» и «Дегтярь» уже прошли. Так что если ты им расскажешь о «СВТ» или «АВС», хуже не будет.

С этими словами, покопавшись среди книг, он достал и передал мне «Описание. 7,62-мм автоматическая винтовка («АВС») обр. 1936 г.», изданное в 1937 г., а затем «Наставление по стрелковому делу (НСД-38). Самозарядная винтовка обр. 1940 г.».

– Держи, учи. Пригодится.

– Вот спасибо, отец родной! – ответил я, просматривая наставления и делая заметки себе в блокнот.

– Не юродствуй. С тебя магарыч. Слушай, Саня вчера предлагал собраться после бани. Может, и вправду гульнем?

– Я «за», а ты успеешь вернуться?

– Конечно. С комбатом договорюсь. Часам к восьми, если ничего не случится, буду. Ты только без меня в баню не ходи и Саню предупреди. Вместе сходим, а потом в город пройдемся. В Дом Красной армии или парк «КИМ» на танцы.

– Давай. Слушай, а что, по телефону или по рации с комбатом связаться нельзя? И все вопросы отсюда порешать?

– Можно, но очень сложно. Пока дозвонишься, семь потов сойдет. С «маркони» еще хуже. Нет, считай, связи с батальоном. Проще и быстрее самому до места добраться и вопросы решить. Внутри цитадели телефонную связь наладили, а вот с фортами пока не могут. Связисты, правда, обещают к понедельнику все сделать. Но им верить…

– Ладно, тогда буду ждать тебя вечером у себя.

Видя мои потуги по изучению наставлений, Нестор вышел из кабинета. Вскоре из казармы раздался его голос, распекающий дежурного за непорядок в спальном помещении. Из казармы он вернулся как раз тогда, когда я закончил подготовку к занятиям.

– Ты как? Скоро?

– Я уже все, – отдавая книги, сказал я.

– Пошли, позавтракаем. С бойцами политрук политинформацию проведет, а мне надо будет к тыловикам после построения зайти. И поеду в Козловичи. У нас там знаешь как хорошо…

Все время до обеда прошло под знаком подготовки курсантов полковой школы. Мои потуги в обучении курсантов были встречены ими, в общем-то, благожелательно.

На своих прошлых занятиях они уже изучали материальную часть «СВТ», и мне оставалось лишь проверить и закрепить полученные ими знания. Занятия проходили организованно и спокойно, без особых эксцессов. Правда, пришлось некоторых самых «умных» помучить выполнением отжиманий от пола, когда они не смогли по команде разобрать и собрать винтовку. Сам провел показательную разборку и сборку винтовки по разделениям. Затем заставил курсантов сделать по моей команде то же самое. Умные люди были в царской армии, что разработали этот простой и эффективный принцип обучения. Потратив несколько часов, я добился того, что бойцы уверенно разбирали и вновь собирали винтовку. Если мне дадут такую возможность, то в течение недели вполне можно будет научить бойцов делать все как надо. Хотя бы по несколько часов в день на изучение оружия тратить.

На строевой показал себя чистым «зверем». Солнце, выложенный камнем плац и юный барабанщик из музыкального взвода мне в этом очень помогли. Поймав волну, гонял строй по плацу от души – что называется, «и в хвост, и в гриву». Чувствовалось, что парни не первогодки, но спуску я им не давал, добиваясь четкого и правильного исполнения строевых приемов. Да так, что у бойцов пот заливал лицо и промокли спины и подмышки гимнастерок. Интересно, какое прозвище они мне после этих занятий дали?

С Уставами было попроще. Бойцы отдыхали и наслаждались жизнью. Статьи Уставов у них отлетали от зубов и на вопросы отвечали влет.

Закончив занятия, отпустил их на обед. Блокнот пополнился плюсами напротив фамилий отобранных бойцов. После занятий зашел к начальнику школы доложить о проведенных мероприятиях и получить замечания. Капитан Джиджишвили, внимательно ознакомившись с моим планом проведения занятий, сделал мне ряд замечаний по форме его составления.

– Методикой обучения вы владеете. Чувствуется, что вас какой-то старый служака готовил. Особенно с оружием. Меня самого так бывший унтер-офицер царской армии с «мосинкой» обучал. Я уж думал, что так и не готовят больше. Сколько времени прошло! Как вам наши бойцы? – поинтересовался моими наблюдениями Александр Иванович.

Достав блокнот, под одобрительный взгляд капитана, стал рассказывать о своих впечатлениях и тех бойцах, что меня заинтересовали. Договорившись о продолжении занятий на завтра, мы простились.

После обеда мы с начштаба поехали в с. Козловичи, где на работах в укрепрайоне находился мой 3-й батальон.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Заходи, Виталий Павлович. Что это ты сегодня припозднился? Как съездил? Чай будешь? Мы вот с комиссаром как раз сил набираемся.

– Спасибо, не хочу. Съездил нормально. Работы ведутся по графику, даже с некоторым опережением, но дел там еще море. Личный состав жалоб не заявлял. Тяжелых больных нет, а простывших я сегодня в санчасть привез. Седов их сейчас как раз оформляет.

– Как он там? Входит в курс дела? – спросил Матвеев.

– Старается. Сегодня проводил зарядку и занятия в полковой школе.

– Ну и как? – спросил батальонный комиссар.

– По отзывам Александра Ивановича очень даже не плохо. С утра с бойцами устроил кросс вокруг цитадели. Провел его грамотно и, похоже, сам даже не устал.

– Так это я их утром видел, когда к Трехарочному мосту подходил! То-то мне показались лица знакомыми. Я, к своему стыду, еще не всех в лицо знаю, – признался Аношкин.

– Не расстраивайся. Ты же у нас совсем недавно. Это в своем 75-м разведбате всех знал. У нас народа как-никак побольше будет. Со временем со всеми познакомишься. Ну и что там еще насчет Седова?

– Днем провел с бойцами занятия по изучению «СВТ». Всех, кто не ответил на его вопросы, заставил отжиматься от пола. Пока не добивался правильного ответа, так и мучил бойцов, – с улыбкой ответил Руссак. – А строевые занятия с бойцами это вообще отдельная песня! Достал всех своими придирками – то ногу не так подняли, не так поставили, то нет единообразия в выполнении команд и так далее. Главное, ведь все правильно требовал! Сам личным примером показывал, как делать надо. Строй просто загонял, пока не добился своего. Ногу поднимали и печатали, словно на параде шли. Я это сам видел. Честное слово, меня так не застраивали. Наша «полковая молодежь» просто диву давалась. Я им пообещал, что для разнообразия Седов в следующий раз проведет с ними строевую подготовку.

– И как они к этому отнеслись?

– Если одним словом, то – впечатлились! Вот кому я бы доверил парадную коробочку тренировать, так это Седову. Пока падать не начнут или ходить как следует, он мучить будет. Потом вместе съездили в его батальон. Там он мне пару ценных советов дал.

– Это какие же?

– Увидел, что бойцы ячейки и щели роют, и на пальцах доказал, что это вредительство.

– Прямо так и вредительство? – со скептицизмом в голосе уточнил батальонный комиссар.

– Я сначала точно так же к этому отнесся. А он предложил имитировать танковую атаку – взять трактор (вместо танка) и проехать по такой ячейке. А вместо бойца посадить туда любого командира с камнем в руках, вроде как с гранатой. Да так, чтобы после проезда трактора гранатой, то есть камнем, в него бросить. Чтобы жизнь медом не казалась, предложил бойцам щебенкой в сторону ячейки кидать. Типа полет осколков и пуль изображать. Ну, а потом спросить мнение командира, как ему в ячейке было удобно и сможет ли он командовать своим подразделением в такой ситуации.

– Ну и что? Провели эксперимент? – поинтересовался Матвеев.

– Сделали. Договорились со строителями насчет нескольких тракторов. Выбрали участок поровнее, чтобы те могли проехать. И провели… Лейтенант заставил всех каски надеть, от греха подальше. Сначала Седов сам лично показал, как надо действовать. Потом комбат и остальные командиры посидели. Впечатлились. Поодиночке и хором. Затем и я сподобился.

– Как впечатления?

– Хреновые! Прав оказался лейтенант… Я вроде бы и не трус, но честно говоря, меня пробрало. Страшновато… Особенно когда трактор надо мной ехал. Сначала все нормально было, меня не покидало желание выглянуть из ячейки и посмотреть, что к чему. Но когда бойцы стали щебенкой в мою сторону кидаться, пришлось в ячейку поглубже нырнуть. Когда трактор приблизился и надо мной ехал, страх пришел, что тракторист ошибется и засыпет меня землей в этой щели. Так заровняет, что не надо хоронить… Главное, ведь если, спасаясь от танка, в тыл податься, то надо 2–3 метра по щели проползти, чтобы в соединительный ход между ячейками попасть. И тут возник вопрос: «А вот успею ли я это сделать?» Ну и сил, чтобы еще камнем в трактор попасть, осталось совсем мало. И это у меня, уже послужившего свое, а что уже про бойцов говорить?! Командовать бойцами в такой обстановке совершенно невозможно. Противник свободно может прорвать при таком построении обороны наши позиции. Тут я и понял, что понимает Седов под словом «вредительство». Ведь и правда вредительством пахнет!

– Ты, Виталий, не торопись ярлыки вешать! Вчера вон комиссар тоже поторопился, а тебе сам бог велел сначала все обдумать, лишь потом что-то решать. Неужели все так серьезно? – спросил командир.