Текст книги "Битва за Ленинград. Неизвестная оборона"

Автор книги: Вячеслав Мосунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Огонь части орудий батареи «А» был подавлен действиями дивизиона артиллерийского полка 1-й танковой дивизии. Затем, силами саперов, немцы захватили оставшиеся пушки (за исключением 1-го орудия, захваченного еще ночью солдатами 36-й мд, а также морских орудий за Киевским шоссе). Действия саперов прикрывали танки и бронетранспортеры, немцы утверждают, что не потеряли ни одной машины. Силами мотопехоты при поддержке танков была захвачена высота 167,1. Все это произошло около 12 часов дня 11 сентября. Господствующие над всей местностью Дудергофские высоты были в руках противника, соединения 41-го моторизованного корпуса выполнили свою основную задачу в ходе наступления на Ленинград. В дальнейшем боевая группа продвинулась до перекрестка Киевского шоссе с дорогой на Пушкин, где и закрепилась. Если бы немцам удалось в этот момент развить наступление от Красногвардейска на север, то совместными усилиями оборона на Пулковских высотах была бы просто смята. Однако этого не случилось, у советского командования было время на организацию обороны.

Приближаясь к Ленинграду, противник все более ощущал воздействие огня морской артиллерии. Утром 12 сентября из 38-го корпуса попросили о предоставлении тяжелой дальнобойной артиллерии для борьбы с кораблями, хотя отмечалось, что морская артиллерия ведет в основном заградительный огонь, притом ночью. Уже в тот момент противник осознал, что захват береговых укреплений без мощной поддержки с воздуха будет невозможным.

В течение 12 сентября дивизии 38-го корпуса получили следующие задачи. 58-я пехотная дивизия должна была вести наступление через северную часть Красного Села, зачистить его от противника и занять рубеж высота 77,4 (в 0,5 км восточнее Ластиша) – средняя часть Павловской слободы.

Подразделения 1-й пехотной дивизии должны были действовать совместно с ней в том же направлении и выйти на рубеж: высота 100,9 (1 км западнее слободы Павловская) – Камерязи.

291-я пехотная дивизия должна была удерживать занятые позиции и захватить высоту 107,3 на стыке ее правого фланга и левого фланга 1-й пехотной дивизии. Ее подразделения продолжали вести бой у Ропши, отмечалось сильное вклинение противника на участке 504-го полка около Михайловки и Липиц. Тем не менее дивизия уже сформировала единый фронт от деревень Хуттеля и Русско-Высоцкое до Ропши.

На 12 сентября в штабе Ленфронта планировали задержать противника в пределах Красногвардейского УР на рубеже Ропшинское шоссе, зап. окраина Красного Села, Дудергоф, Тайцы, Кямяря, Соколово, Пролетарская слобода, Бол. Загвоздка [72] .

Это уже являлось почти невозможным из-за недостатка сил, потери управления. Вдобавок приказ абсолютно не отвечал реальности, так как указывал рубежи, которые противник уже захватил.

В то же время резервы самой 42-й армии были исчерпаны. Источником резервов для нее оказалась 23-я армия. В район Урицка по Приказу № 036, отданному вечером 12 сентября, перебрасывался 701-й стрелковый полк (численность 2529 человек на 5 сентября) из 142-й стрелковой дивизии.

Немецкое наступление 12 сентября развивалось следующим образом. На участке 22-го полка 1-й пехотной дивизии перед началом немецкого наступления бойцы морской пехоты перешли в контратаку, она была отражена. 1-й пехотный полк не смог начать продвижение из-за сильного огневого противодействия, в т. ч. огня танков с места. По танкам вели огонь 105-мм гаубицы, но их бронебойные снаряды оказались беспомощными. Тем не менее на правом фланге 22-го полка немцам удалось захватить высоту 100,9, тем самым полк выполнил свою задачу. Он был сразу же контратакован, но отбил контратаку, при этом 88-мм зенитки смогли подбить один тяжелый танк. 43-й пп захватил деревню Рутеля. Но к середине дня удачное продвижения противника было остановлено контрударом.

Это была контратака 1-й бригады морской пехоты на участках 1-го и 43-го пехотных полков из районов деревень Куттузи и Камерязи. На участке 1-го полка танки, действовавшие с бойцами бригады, прорвались между 3-м и 1-м батальонами. Немцев спасло то, что танки отступили так же внезапно, как и началась атака. Оружия для борьбы с тяжелыми танками в данный момент у противника не оказалось, одна 88-мм зенитка была подбита как раз в момент установки на позицию. К вечеру, после того как на этот участок были доставлены дополнительные зенитные орудия и была отбита еще одна контратака, противнику удалось захватить Куттузи. В ходе наступления 1-й полк смог занять высоту 112, но продвинуться дальше немцам не удалось. Наступали сумерки. Дивизия получила приказ удерживать захваченные позиции. Новое наступление было назначено на утро 13 сентября.

Наступление 41-го моторизованного корпуса 9-14 сентября

12 сентября из штаба 42-й армии было доложено, что «части 3-й гв. дно под натиском противника силой до двух батальонов разбежались. Оба фланга 1-й брмп из-за этого охватываются противником справа у Риммолово, Камерязи, слева у отметки 112,1». Положение морских пехотинцев оценивалось как тяжелое. Однако бойцы бригады пока не оставляли своих позиций.

Надо отметить, что в донесении указывалось, что об обстановке у Красного Села в это время даже представители штаба Ленфронта ориентировались по шуму боя. К концу 12 сентября связь отсутствовала и с 3-й гвардейской дивизией народного ополчения, и со штабом Красносельского сектора. Возможный организованный отвод сил на Пулковскую позицию, о чем командующий 42-й армией докладывал в штаб Ленфронта, был невозможен.

Наступление 58-й пехотной дивизии развивалось следующим образом. Еще ночью противник смог захватить вокзал в Красном Селе силами 209-го полка. В утреннем наступлении должны были участвовать 209-й полк на левом фланге и 154-й полк на правом. Их продвижение развивалось быстро и без сильного сопротивления со стороны бойцов Красной Армии.

Дивизия в течение 12 сентября выполнила свои основные задачи, к 19 часам в штаб ГА «Север» сообщили, что северная часть Красного Села захвачена, но из-за сильного сопротивления на участке 1-й пехотной дивизии артполк 58-й пехотной дивизии был передан соседу. В результате 58-я дивизия перешла к обороне в Красном Селе. Это было отражено в донесениях в штаб Ленинградского фронта следующим образом: «К 16 часам, после неоднократно отбитых атак, противник захватил вокзал и южную половину города». Однако у А.П. Крюковских борьба за Красное Село описывается как борьба за каждый дом, а бой за вокзал, по его словам, продолжался более десяти часов.

Командование Ленинградского фронта констатировало, что неправильно оценило обстановку и между родами войск отсутствовало взаимодействие. Противника не удалось остановить в границах укрепленного района, теперь он вышел к последнему рубежу обороны города. Мало того, такой достаточно хорошо укрепленный и выгодный для обороны участок, как рубеж Красное Село – Дудергофские высоты, был сдан противнику без активного сопротивления. Особенно тяжелыми последствиями грозила именно потеря самого Красного Села и Дудергофских высот. Противник после овладения ими мгновенно выходил на все основные шоссе, ведущие в город и к Пулковским высотам. Однако овладеть с ходу этим, последним, рубежом обороны города не хватало сил. Тем более что только начавший наступление 28-й армейский корпус начал терпеть неудачи с самого утра 12 сентября.

В штабе Ленинградского фронта планировали также помимо нанесения контрудара наступающей немецкой группировке около Красного Села занять частично подготовленный рубеж обороны от Стрельны до Пулковских высот.

Днем 12 сентября, в 13 ч. 15 мин., было отдано боевое приказание № 0032, согласно которому командиру только что сформированной 5-й дивизии народного ополчения предписывалось занять к 18 часам 12 сентября полевую укрепленную позицию на участке Константиновка – Пулково и поступить в подчинение 42-й армии. Таким образом, перед наступающими немецкими подразделениями должен был образоваться заслон. Однако о том, что противник уже выходит к Пулковскому рубежу, в штабе 42-й армии сведений не имели.

Правда, надо отметить, что немцы вполне могли упредить и эти меры советского командования. Но противник вынужден был поначалу отложить наступление, из-за того что на правом фланге 36-й мд локтевой связи с соседом не было. Подразделения 1-й танковой дивизии еще не успели подойти, правый фланг 36-й моторизованной дивизии был открытым. С левого фланга подтягивались подразделения 58-й и 1-й пехотных дивизий 38-го армейского корпуса.

Это дало очень важную отсрочку, ведь пока противостояли немцам лишь разрозненные группы бойцов и остатки 500-го стрелкового полка, а подразделения 5-й дивизии народного ополчения лишь занимали позиции. Всего 12 сентября в Пулково было собрано до 900 человек из состава 500-го полка. Эти люди, по свидетельству участников событий, были почти небоеспособны. Тем не менее перед полком была поставлена задача – уничтожить противника у поселков Рехколово и Синда, южнее главной Пулковской высоты.

В район деревни Финское Койрово из-под Колпино был переброшен 2-й стрелковый полк 5-й ополченческой дивизии. При этом данный район оставался всего лишь местом сосредоточения, далее полк предполагалось перебросить в район Горелово.

В этот же район, обходя уже захваченное Красное Село, выходила 1-я пехотная дивизия. Получалось, что полк ополченцев могли бросить прямо навстречу наступающему противнику. Сам командир полка 5-й дивизии, полковник С.И. Красновидов, позже вспоминал, что, когда ему была поставлена эта задача, а делал это сам командующий 42-й армией, последний был крайне растерян и плохо владел собой и ситуацией.

36-я моторизованная дивизия начала запланированное наступление в 14 ч. по берлинскому времени, и поначалу оно развивалось успешно, но вскоре у дер. Венерязи противник вступил во встречный бой с бойцами 2-го полка 5-й дивизии НО. По словам С.И. Красновидова, получилось так, что 2-й полк 5-й дивизии был практически рассеян по фронту от Горелово до северной окраины Красного Села. Однако его бойцы на время остановили немцев. И только в ночь на 13 сентября прибыли 1-й и 3-й полки 5-й дно, занимая оборону в первую очередь на Пулковских высотах.

Несмотря на неожиданное сопротивление, 118-му полку 36-й мд удалось выйти к Волхонскому шоссе: один его батальон перерезал шоссе, другой находился южнее деревни Финское Койрово. Таким образом, немцам удалось выйти на рубеж по шоссе от поселка Володарского до Пушкина.

12 сентября 1-я танковая дивизия силами 1-го батальона 113-го мотопехотного полка захватила Рехколово и вышла к перекрестку дорог у дер. Малые Кабози и Бол. Виттолово (буквально в нескольких километрах от Пушкина и Пулковской обсерватории), откуда открывался путь на Пушкин и прямо к Пулковским высотам. Подразделения дивизии оттеснили батальоны 500-го стрелкового полка и остатки 268-го пулеметно-артиллерийского батальона. В дальнейшем дивизия должна была нанести удар в направлении Александровской и захватить ее. Но из-за того, что 50-й армейский корпус оказался не в состоянии справиться с укреплениями Красногвардейска, вырвавшаяся вперед 1-я танковая дивизия оказалась с открытыми флангами.

Тем более что одна боевая группа дивизии в этот момент все еще вела бой в районе поселка Тайцы. А к Пулковским высотам вышла лишь небольшая часть сил дивизии из состава отряда, захватившего Дудергофские высоты.

Таким образом, прорвать с ходу Пулковский рубеж у противника не получилось. За день боев 36-я мд потеряла 47 человек убитыми, 146 ранеными и 13 пропавшими без вести, а потери 1-й тд составили 25 человек убитыми и 67 ранеными. Потери 500-го стрелкового полка составили около 40 % за 11–12 сентября, один его батальон был отведен в Пулково. Два комбата были убиты.

Штаб 41-го моторизованного корпуса, тем не менее, оценивал сложившуюся ситуацию довольно оптимистически. В журнале боевых действий корпуса и в донесениях в штаб 4-й танковой группы есть довольно показательная оценка ситуации со стороны штаба. В ней говорилось, что по всем признакам противник потерял волю к организованному сопротивлению и удалось прорвать внешнюю и внутреннюю линии обороны города первым энергичным ударом, следовательно, появляется вполне реальная возможность силами передовых подвижных отрядов неожиданно овладеть южной частью Ленинграда. Это дает возможность на уничтожение индустриального потенциала и самого города. Сопротивление войск Ленинградского фронта оценивалось как слабое, единственным стимулом к сопротивлению, по мнению противника, была боязнь комиссаров. Как видно из дальнейших событий, это было чрезвычайно оптимистично.

Из штаба 4-й танковой группы им ответили, что так как наступление соседей развивается неудачно (имелся в виду 28-й армейский корпус, застрявший у Колпино), то далее на север линии шоссе Пушкин – пос. Володарского наступления вести не следует. Также предполагалось повернуть 1-ю тд на юго-восток, на Пушкин и Александровку.

К концу дня 36-я моторизованная дивизия выполнила основную задачу для 41-го корпуса. Вновь дивизия оказалась на острие наступления, и теперь ее полки стояли у самого подножия Пулковских высот. Рубеж Волхонского шоссе был занят. Но так как соседи (58-я пехотная и 1-я танковая дивизии), находящиеся на флангах, продвинуться не смогли, штаб дивизии принял решение закрепиться и ждать.Тем временем в 12 часов дня по берлинскому времени состоялся разговор между начальником штаба ГА «Север» и Ф. Гальдером. Несмотря на то что вопрос передачи подвижных соединений 4-й танковой группы не подлежал обсуждению, о том, чтобы останавливать наступление, для того чтобы начать переброску, речи не было. И Гальдер особо подчеркнул это. Предполагалось сначала выполнить приказ, а потом начать переброску. При этом штаб ГА «Север» должен был держать ОКХ в известности о действиях войск и ходе боевых действий. Переброска должна была начаться с 15 сентября [73] . В дополнение к этому немецкое командование ждал чрезвычайно неприятный сюрприз на следующий день.

13 сентября

Штаб Ленинградского фронта продолжал, насколько это было возможно, принимать меры для противодействия противнику. Утром 13 сентября был отдан Приказ штаба ЛФ за № 038 с целью организовать надежную оборону с тем, чтобы остановить зарвавшегося противника, не допустить дальнейшего продвижения к Ленинграду.

Был также отдан приказ № 039. Согласно этому приказу 10-я стрелковая дивизия включалась в состав 42-й армии. Ее задача состояла в том, чтобы уничтожить противника, выдвигающегося на пос. Володарского, занять оборону Куттузи, Бол. Никорово, Торинки. Однако основным событиям суждено будет разыграться сначала на Пулковском рубеже.

Судя по записи в журнале боевых действий фронта, подписывал этот приказ уже Г.К. Жуков, который с этого момента считался командующим фронтом. Однако в журнале боевых действий приведено время, когда приказ был подписан. Это было в 17 ч. 20 мин. А это не согласуется с тем, что сам приказ был отдан еще в 5 ч. 50 мин. Согласно распоряжению Ставки Г.К. Жуков был назначен командующим фронтом с 11 сентября. Однако в Ленинград он прибыл только 13-го числа. Эта дата подтверждается как мемуарами И.И. Федюнинского, так и той информацией, которая содержится в книге В. Карпова, посвященной Г.К. Жукову.

Г.К. Жуков

Вместе с собой Г.К. Жуков привез и нового начальника штаба фронта, М.С. Хозина, который сменил Городецкого, пробывшего в должности не более 6 дней. С Жуковым Хозин работал уже давно, в т. ч. и на Резервном фронте.

Сам Г.К. Жуков в мемуарах указывал 10 сентября как дату прибытия в Ленинград [74] . Делая отступление, надо отметить, что в мемуарах Г.К. Жукова приведены сведения, вообще не соответствующие действительности, как, например, то, что, анализируя обстановку к моменту прибытия, он говорит, что 8-я армия заняла оборону в районе Петергофа и связь с ней можно было поддерживать только по морю или воздуху. Ниже утверждается, что противник концентрировался на подступах к Урицку и на подступах к Пулковским высотам, когда речь идет о 8 сентября. Говоря, что он хорошо знал местность вокруг города, далее он утверждает, что танки противника ворвались в Урицк (!).

Речь о захвате противником Урицка пойдет далее, сейчас отметим, что сам Г.К. Жуков явно занимался откровенной фальсификацией. Зенитную артиллерию для обороны танкоопасных направлений снял еще К.Е. Ворошилов, его заслуги Г.К. Жуков приписал себе.

Несколько слов надо сказать о том, кого Г.К. Жуков привез с собой. М.С. Хозин родился в 1896 г. Участвовал в Первой мировой войне, имел звание прапорщика, в Красной Армии с 1918 г. В 1925 г. окончил курсы усовершенствования комсостава при Военной академии им. Фрунзе. В 30-е гг. командовал Ленинградским военным округом, с Г.К. Жуковым Хозин работал вместе, т. к. в августе 1941 г. занимал должность начальника штаба Фронта Резервных армий. Судя по всему, характер М.С. Хозина позволил ему быстро сработаться с таким начальником, как Г.К. Жуков. Вдобавок он, по крайней мере, должен был представлять особенности театра военных действий.

И.И. Федюнинский родился в 1900 г. В Красной Армии с конца 1919 г. Военное образование заключалось в прохождении курса Владивостокской пехотной школы, в Стрелково-тактических курсах «Выстрел» и курсах усовершенствования комсостава при Академии Генштаба. Участник боевых действий с китайцами в 1929 г. и боевых действий на Халхин-Голе. За умелое руководство полком 36-й мотострелковой дивизии ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В начале войны командовал 15-м стрелковым корпусом в составе 5-й армии Киевского особого военного округа. Хорошо зарекомендовал себя на этом посту. Впоследствии был назначен командующим 32-й армией Резервного фронта. Именно с этой должности И.И. Федюнинский и был вызван в Ленинград. Однако ни Северо-Западного направления, ни особенностей боевых действий под Ленинградом И.И. Федюнинский не знал.

Операция 42-й армии на красносельском направлении

13 сентября 42-я армия получила приказ закрепиться на рубеже Копорская – Кемерязи – слобода Павловская, который к этому времени уже был занят неприятелем. Как видно из этого распоряжения, штаб фронта не представлял себе расположения сил противника.

Противник уже опережал действия штаба Ленфронта как минимум на несколько шагов вперед. В течение дня 13 сентября на участке 38-го корпуса происходили следующие события. На его левом фланге началась смена подразделений 291-й пехотной дивизии только что прибывшей 254-й дивизией. 504-й пехотный полк, смененный 254-й дивизией, получил задачу вести наступление на северо восток, в направлении дер. Инукайзи. 505-й полк 291-й дивизии в ходе дневного боя овладел Кемпелево, к 15 часам продвинулся до Кавигонта, где, встретив сильное сопротивление, был остановлен. Правым флангом 291-я пехотная дивизия смогла выйти к Сибилево. Как отмечено в журнале боевых действий, дивизия находилась в 6 км от Финского залива.

В штабе 18-й армии было решено использовать совместный удар двух дивизий (254-й и 291-й) для продвижения до Финского залива, а затем повернуть их фронтом на запад [75] .

После выполнения задачи по уничтожению частей 8-й армии предполагалось вести наступление против Ленинграда. В штабе 18-й армии вполне серьезно обсуждали, что «для занятия Петербурга правильней будет как можно большим количеством частей по возможно большему количеству дорог вступить в город и использовать армейские части для помощи полиции при зачистке» [76] . Отметим, что это было явное противоречие с приказами, как ГА «Север», так и ОКХ. Теперь решающее значение имел тот факт, удастся ли организовать перед противником заслон или нет, т. к. встреча с сильным сопротивлением могла заставить противника отказаться от этих планов. В этот день в только что захваченном Красном Селе побывал Кюхлер. Он посетил штаб 58-й пехотной дивизии, где разговаривал с командиром дивизии.

И.И. Федюнинский

У Пулковского рубежа события развивались так. Если рассмотреть действия 1-й и 58-й пехотных дивизий по немецким документам, то получается следующая картина. 1-я пехотная дивизия с утра 13 сентября перешла в наступление. Силами 1-го пехотного полка ей удалось захватить Камерязи. В дальнейшем рубеж продвижения дивизии указывался как Горелово – Ниукази. До 12 часов 43-му полку дивизии удалось достичь высот у Аннино, а затем и северо-восточного выезда из деревни. Тем временем 22-й полк втянулся в бой за аэродром у Горелово, и пока он не получил поддержки артиллерией, захватить его был не в состоянии. Особенно сильное сопротивление немцам было оказано в южной части аэродрома. В ходе боя 1-й батальон 22-го полка взял 164 пленных.

По данным отечественной литературы, в бою у Гореловского аэродрома был ранен командир 3-й гв. дивизии народного ополчения полковник В.П. Котельников, убит начальник артиллерии дивизии В.С. Сафронов, в одном из полков дивизии осталось около 500 человек. Здесь же был практически разгромлен один батальон 2-го полка 5-й дивизии народного ополчения. К 17 часам 13 сентября 1-я пехотная дивизия выполнила свою задачу на день. Было потеряно предполье Пулковской позиции, противник имел все шансы на плечах отступающих прорваться на Пулковские высоты.Обход позиций на Пулковских высотах с запада выполняла 58-я пехотная дивизия. К утру 13 сентября ее полки получили следующие задачи: 209-й полк получил приказ выдвигаться в район севернее Константиновки и захватить ее. 154-й полк должен был выйти к противотанковому рву юго-западнее Финское Койрово и захватить его. 220-й полк оставался в резерве. Таким образом, эта дивизия прорывала слабые укрепления Пулковского рубежа.

К 12 ч. 30 мин. 209-й полк вышел к Константиновке, но только к двум часам смог ворваться в деревню. В 15 ч. 30 мин. немцы овладели деревней. В ходе боя они взяли около 200 пленных. 154-й полк после 13 часов вышел к противотанковому рву перед Пулковскими высотами, но преодолеть его и взять Финское Койрово не смог, немцы отмечали присутствие 4 танков противника. Это были машины 51-го танкового батальона. При этом, по воспоминаниям С.И. Красновидова, немецкая разведка почти свободно разгуливала вокруг Глиняной горки, доходила даже до деревень на восточных и северных склонах.

Описание боевых действий в отечественных источниках сводится к следующему. Наступление 58-й пд утром 13 сентября застало части 5-й дно врасплох, в этот момент, как это считалось, происходила смена частей 2-го полка подразделениями 3-го полка в районе Финского Койрова, оборонительную полосу у Пулково занимал только 1-й полк. К вечеру этого дня морские артиллеристы батареи «Б» ушли с высоты 74,9 в город. Весь день они наблюдали беспорядочный отход сухопутных частей и колонны беженцев, спешащие в Ленинград. Не получая никаких приказов свыше, командование дивизиона решило увести людей в сторону Ленинграда. В результате на своих позициях остались только расчеты на высоте 66,6, где еще оставалось боеспособным одно орудие [77] .

Как указывается в отечественной военно-исторической литературе, в 17 часов по московскому времени последовала контратака 2-го полка 5-й дивизии народного ополчения. Немцев выбили из Сосновки, вечером удалось освободить станцию Горелово (ни одно из этих событий документами противника не подтверждается) и ворваться в Константиновку.

О том же самом упоминает и Б.В. Бычевский в своих мемуарах:

«В свое время рассчитывали, что пока продолжаются контратаки наших войск под Красным Селом, 5-я дивизия народного ополчения успеет организованно занять подготовленные траншеи на Пулковских высотах. К сожалению, этого не получилось. Опорный пункт позиции в районе станции Горелово 13 сентября попал в руки врага. Двум полкам 5-й дивизии пришлось с ходу вступить в бой за Горелово.

Немцы у крепости Копорье. Бои у Копорья серьезно задержали продвижение 18-й армии к Ленинграду

Ополченцам удалось ворваться на станцию. Были основания полагать, что они там закрепятся. Но в три часа дня со стороны Красного Села их атаковала пехотная и танковая дивизии гитлеровцев. К четырем часам дня на рабочей карте оперативного отдела появилась отметка о вторичном захвате противником станции Горелово.

Мало того, немцы с ходу атаковали и еще один подготовленный, но не занятый нашими войсками опорный пункт на фланге пулковской позиции – Финское Койрово. Через час, приведя в порядок 2-й и 3-й полки 5-й дивизии, командующий 42-й армией генерал-майор Ф.С. Иванов снова бросил их в бой за Горелово. Снова они очистили от немцев район станции. Однако, опасаясь за судьбу Пулкова, командарм ночью отвел один из полков со станции Горелово в район обсерватории. В Горелове остался всего один полк, ослабленный в контратаках. Был ранен командир дивизии полковник Ф.Т. Уткин» [78] (ранение командира дивизии произошло позже).

Выход противника к Горелово и его захват прозвучали громом среди ясного неба для командующего 42-й армией. Ведь, как об этом пишет С.И. Красновидов, считалось, что противник находится южнее. И при получении первого известия об этом пехоту 1-й дивизии вообще посчитали парашютистами. При этом создается впечатление, что именно события, происходившие у деревни Финское Койрово, легли в основу легенды о двух днях боев за Горелово.

Утром 13 сентября батальон 1-го стрелкового полка 5-й дивизии НО перешел в контратаку, пытаясь выбить 36-ю мд с подножия Глиняной горки. Немцы здесь заняли часть заранее подготовленных позиций, поэтому легко отбили атаку. Левофланговый батальон 118-го полка подвергся атаке при поддержке танков. Немцы утверждают, что, отражая утреннюю атаку, они уничтожили тяжелый танк. Через час противник был атакован еще раз. И вновь подразделения 36-й моторизованной дивизии смогли отразить удар. В ходе боя был подбит еще один танк. Третья попытка последовала еще примерно через час, огонь артиллерии остановил продвижение ополченцев. После третьей нашей атаки немцы контратаковали сами и захватили высоту с тригонометрическим пунктом. Подбитые танки были, скорее всего, из числа машин 51-го отдельного танкового батальона, который как раз находился в этом районе.

Надо отметить, что описание событий, происходивших на участке 36-й моторизованной дивизии, противоречит данным отечественной военно-исторической литературы. Видимо, в том случае, когда А.П. Крюковских говорит о наступлении противника утром 13 сентября, имеется в виду удар 1-й пехотной дивизии. Также в очерке, подготовленном в штабе ЛФ, и в истории 42-й армии С. Соколова говорится о наступлении 58-й пехотной дивизии. Утверждение А.В. Исаева о том, что немцы сразу же ощутили ввод в бой 10-й сд, является элементарной ошибкой [79] . Тем более что он приписывает контратаку на участке 36-й моторизованной дивизии именно частям 10-й стрелковой дивизии, что совершенно необоснованно. А.В. Исаев исходит при этом из текста приказа Г.К. Жукова, однако речь там идет о том, что удар будет наноситься с запада, из района пос. Володарский на восток, как считал командующий фронтом, в тыл немецкой группировке. К этому мы еще вернемся позже.

На командном пункте у разрушенного дота

Вот как в действительности развивались события во второй половине дня 13 сентября на Пулковских высотах. После того как 36-я моторизованная дивизия отразила все контратаки, было решено перейти в наступление. По данным разведки, впереди были относительно слабые силы Красной Армии и было решено захватить высоту 66,6.

Наступление дивизии началось во второй половине дня 13 сентября. Батальон 118-го полка перешел в наступление, после 17 часов немцам удалось овладеть деревней Верхнее Койрово, но 6-я рота, которая должна была захватить высоту, была охвачена с запада и востока танками и пехотой, которая, по утверждению противника, наступала волнами. Среди танков немцы насчитали 8 тяжелых. Из-за больших потерь командир полка решил отвести своих людей на исходные. Отступление оказалось нелегким делом, только сильное огневое прикрытие спасло противника от более крупных потерь.

Из 87-го пехотного полка в штаб дивизии доложили, что продвижение в сторону Пулково без активных действий со стороны 1-й танковой дивизии невозможно. Позиции полка просматриваются с высоты полностью. В указанных выше отечественных источниках приводится только факт захвата немцами вышеупомянутых пунктов и выхода противника на рубеж Горелово – Финское Койрово – Верхнее Койрово к 15 часам 13 сентября. О контратаках в первой половине дня не говорится ни слова.

Подразделения 3-го полка 5-й дивизии оборонялись в районе дер. Камень, не давая немцам возможности обойти рубеж с тыла. Как указывается, бойцам 3-го полка удалось выбить противника из дер. Кискино (весьма странное утверждение, т. к. это могла быть в тот момент только немецкая разведка) и продвинуться к Русскому Койрово [80] .

Тем временем уцелевшие части 500-го стрелкового полка заняли оборону в районе высоты с обсерваторией. Точнее, это было бы слишком громко назвать обороной, т. к. люди были совершенно деморализованы. Не исключая и самого командира полка, Ф.И. Войтулевича. Его поведение хорошо иллюстрирует диалог с командиром 1-го батальона 1-го стрелкового полка 5-й дивизии НО И.Ф. Рябинкиным. Ранее он не приводился в опубликованных воспоминаниях И.Ф. Рябинкина, пока петербургскому краеведу Николаю Воробьеву не удалось обнаружить рукопись.

Вот как выглядел этот диалог в изложении И.Ф. Рябинкина:

«13 сентября в первой половине дня на КП батальона прибыл майор Войтулевич, командир 500-го стрелкового полка.

– Где ваш полк занимает оборону? – спросил я его.

– Вот весь полк: начальник штаба майор Писарев и мой адъютант, а все остальные остались в районе Вороньей горы. Полк попал под сильную бомбежку…

150-мм гаубица ведет огонь

Меня разозлил его ответ, и, не сдержавшись, я ему дерзко ответил, что если мы, командиры, все так будем воевать, то нам не хватит территории Советского Союза, чтобы удовлетворить аппетиты фашистской Германии. Майор Войтулевич в грубой форме сказал:

– Не ерепенься, капитан, с тобой такое может случиться.

Это еще больше меня разгневало, и я отчитал майора, как мог:

– Может быть, вы рассчитывали, – сказал я ему, – что вас фашисты вместо бомб и снарядов будут встречать пирожками с мясом? Вы, видимо, просчитались. Что же касается бомбежки, то мы это уже испытали вчера и, как видите, сидим на месте, и не только сидим, но и даем отпор наседающему врагу» [81] .

В конце концов Войтулевича задержали, но распоряжением штаба армии освободили. Крайне деморализованные бойцы 500-го стрелкового полка, собравшиеся в районе церкви в Пулково, были в ночь с 13 на 14 сентября разоружены. Войтулевича по итогам всего этого даже не наказали.