Текст книги "Пиратская угроза"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

50

– Обер – Ригелю, давай, притрись к правому шаттлу.

– Понял…

Каин приблизился к одному из шаттлов, наблюдая за процессом с некоторым ощущением дежавю. Он уже и вправду видел все это не так давно, даже участвовал, но на стороне наемников, которые, как и он, тогда спешили наперерез пиратам.

Два пиратских катера, прикрывающих шаттлы, открыли мощный заградительный огонь, и восемь «соколов» наемников, разделившихся на две группы по два звена, поспешили войти в «мертвую зону» между катером и шаттлом.

– Теперь наша работа, – сказал Обер в эфир. – Поехали! Ригель, не спать! Работай с Джеймсом Бондом.

– С кем?!

– Твоя метка ноль-ноль-семь, понял? Я работаю с восьмым.

– Понял тебя, Обер, моя метка ноль-ноль-семь. По какой схеме работаем?

– Что хочешь предложить? – дал право выбора Обер, не столько и вообще не потому, что Иннокент ведущий, а просто потому, что он новичок и всех пиратских маневров не знает.

– Я хорошо знаком с маневром, когда противнику позволяют сесть на хвост, а потом…

– Отлично, Ригель, работаем по схеме «Танец фламинго».

Какая связь между взаимной подставой и фламинго Иннокент не уловил, но делать нечего, и бывший капитан поддал газу на сопла Т-40.

Пилотируя, Каин мысленно, но очень витиевато матерился, как это могли только пилоты. Ну как можно выходить в реальный бой на не опробованной машине?! Все свое внимание он сосредотачивал на самом пилотировании, потому как это было очень необычно, тэшка то и дело выкидывала какие-то фортели, то с рулями что-то не так, то с тягой… и за ней требовался глаз да глаз. А ведь через минуту начнется мочилово! И скорее всего, если ничего не предпринять, не освоиться, мочить будут его.

– Начинаем танец…

Самолеты противных сторон сблизились, произошла короткая перестрелка, не принесшая никому никаких дивидендов, и пошли на встречный разворот. Тут сороковик повело, нештатно сработали рули, и машину закрутило. Каину пришлось приложить изрядные усилия, чтобы выровнять полет. Стоило ему только обрести контроль над тэшкой, как он увидел, что Бонд, Джеймс Бонд сидит у него на хвосте.

– Обер – Ригелю, рано подставился…

– Я не подставлялся… машина сама так решила – подставиться…

– Понял… работаем дальше… Бегай пока.

– Понял. Ничего другого мне и не остается.

В общем-то, неважно, как связать машины противника, самому сесть на хвост или позволить противнику сесть на хвост тебе (последний вариант хуже, так как нужно следить, чтобы тебя не уделали слишком быстро, а точнее, чтобы совсем не уделали), главное, что он так или иначе связан, и абордажные шаттлы почти без проблем под прикрытием катеров подбираются к своей цели.

Вопрос в том, сколько у них времени до того момента, когда в зоне пиратских действий появится корабль Флота и не попытается пресечь безобразие самым жестким способом…

Каин Иннокент на пределе своих возможностей уходил от «сокола», и впрямь, точно одноименная хищная птица, бросающаяся на неуклюжую жертву. И непонятно, каким чудом бывшему капитану удавалось уйти с линии огня.

Он действовал бездумно, на одних инстинктах, лишь краем сознания реагируя на внешние данные и бормотание бортового компьютера. В этом неописуемом состоянии, когда словно на каких-то энергетических уровнях происходит слияние человека и машины, он больше полагался на свои чувства, ощущения того, что может, а чего не может Т-40.

Каин вдруг подумал отстранившейся частью сознания, наблюдающей за всеми его действиями точно со стороны, что более полного контакта с машиной, большего взаимопонимания, да-да, именно взаимопонимания, у него еще никогда не было.

Но, как бы не было велико взаимопроникновение двух сущностей, живого и неживого, более совершенная техника достанет рано или поздно. Снаряды и так уже проносятся в опасной близости, еще немного – и они угодят точно в цель.

– Обер – Ригелю, ты еще жив?

– Ага… вашими молитвами…

– Хорошо. Я посадил себе на хвост восьмого… хотя пришлось повозиться, слишком уж он дурной оказался.

«Мне бы твои заботы!» – хмыкнул Каин.

– Начинаем отработку маневра, Ригель… Давай вектор.

Стоило только отвлечься от пилотирования, немножко разорвать связь с машиной, как тут же последовало наказание, и по борту сороковика дважды ударило. Машину повело, на четверть упала тяга, и чтобы его окончательно не расстреляли, как в тире, Каину пришлось снова все внимание переключить на управление.

– Вектор! Назови вектор! – продолжал требовать Обер.

– Семнадцать – сорок пять! – выкрикнул в эфир Каин, даже не глянув на радар и не зная, сможет ли он сам выйти на данную линию. – Время выхода – тридцать секунд!

– Понял… действуй.

Рыча от злости, боли и напряжения, срываясь на хрип, Иннокент пилотировал Т-40 так, что, казалось, выжимал из него то, чего даже конструктора не закладывали.

А вот и вектор 17–45.

– Обер – Ригелю, захожу сверху тридцать пять градусов.

– Вижу…

– Готовься принять подарок.

– Готов…

Сначала мимо пронесся «шмель» Обера, а вслед за ним, уже в непосредственной близости, прямо перед Иннокентом – «сокол». Каин, с винтом уходя от своего противника, устремился за наездником Обера, и только поймав цель в перекрестье прицела, застучал из пушки.

Скорострельность одноствольной ГПД просто удручала, и Каин подключил дополнительные пушки и сделал осевой винт, создавая тем самым широкий разброс заградительного огня. Ему повезло, один из снарядов из ГПД повредил двигатель «сокола», из-за чего скорость его сильно упала, и две четырехстволки забросали противника снарядами, снося крылья, хвост и дырявя борт.

Поразив противника, Каин тут же пошел на вираж, пытаясь оторваться от своего наездника. Впрочем, он уже был свободен и мог методично добить «сокол», но не стал.

Стоило только наезднику Обера осознать, что он сам стал свиньей, и начать метаться из стороны в сторону, уходя от огня тэшки, «шмель» Обера пошел на крутой разворот, чтобы сбросить самолет с хвоста Т-40. И это ему удалось.

– Молоток, Ригель!

– Спасибо…

– Давай теперь за восьмым!

Иннокент быстро нашел Обера, убедился, что рядом нет никого, кто ему мог бы угрожать, никому не требуется экстренная помощь, у всех идут ровные дуэли, и погнался за «соколом» под номером 008, заходя бедняге наперерез.

Ощутив себя в ловушке, наемник попытался удрать, но ничего не вышло. Обер нагнал его и расстрелял из пушек так, что клочья полетели. Пилот успел покинуть свою машину всего за пару секунд до взрыва.

– Так-то! Возвращаемся.

– Есть, – повернул Каин к авианесущему грузовику.

Бой в космосе с наемниками был закончен со счетом пять к двум. Причем все пираты были живы, чего не скажешь об охранниках. Двоих из них точно завалили насмерть.

Абордажные шаттлы, несмотря на все потуги команды опасно маневрировать и отстреливаться (их огневые точки были подавлены огневой мощью катеров), успешно стыковались и уже начали проникновение на борт. Дело сделано и осталось за малым: выбить уже контрабордажную команду и угнать грузовик.

51

Но этому, как видно, собрался помешать корабль Флота. Он уже спешил к месту сражения, и первые «протоны» выскакивали из стартовых ячеек на его борту.

Каин подумал, что у них нет шансов выстоять против двадцати тяжелых перехватчиков силами двух «шмелей» и одной тэшки, даже с учетом хорошей огневой мощи двух катеров.

Но оказывается, к месту схватки спешил не только корабль Флота, но и еще одна пиратская бригада в составе грузовика с теми же шестью самолетами и двумя катерами! Вот это уже сила, с которой кораблю Флота волей-неволей придется считаться.

– Хорошая была драка, а будет еще лучше! – выкрикнул возбужденный от переизбытка адреналина в крови Обер.

Каин наоборот, точно ватный стал. Т-40 залетел в ячейку на автопилоте, Иннокент не рискнул бы выполнять эту операцию самостоятельно, так сильно у него дрожали руки.

Пройдя все шлюзовые мероприятия, самолеты один за другим оказывались на палубе, где к ним тут же бросались немногочисленные механики и члены экипажа, не занятые в управлении кораблем, на время боя переквалифицировавшись в заряжающих. Они подтаскивали картриджи со снарядами, загружая их в нужные короба, дозаправляли самолеты.

Механики определяли, насколько критичны полученные повреждения. К немалому удивлению Каина Кернер показал палец, задранный кверху.

– Самолет в норме!

– У меня тяга хромает… – буркнул Каин.

– Все нормально. Поврежденная система перешла на дублирующий канал, а хромает из-за того что течет…

С этими словами Кернер открыл один из щитков и залил все пеной из огнетушителя.

– Повоевать еще сможешь, а у нас каждая машина и пилот на счету. Видал…

Кернер кивнул в сторону, и Каин увидел, как один из пилотов, вернувшихся на совсем уж избитых «шмелях», – как только дотянули? – вытащив видимо короткую и оттого несчастливую палочку жребия, забирался в кабину «ассасина».

– Да какой из меня пилот?! Я дохлый как… как не знаю кто!

– Это дело поправимое.

Механик вытащил из кармана комбинезона блестящую фляжку с выгравированным на ней черепом, открутил крышку и дал ее Иннокенту.

– Сделай пару глотков. Не больше.

– Что здесь?

– Тебе лучше не знать. Но выпить нужно. Пара глотков – и ты снова бодрый, как… как не знаю кто, – усмехнулся Кернер.

С сомнением понюхав жидкость, спиртным, к его удивлению, не пахло, разве что совсем чуть-чуть, Каин все же сделал один глоток, решив не злоупотреблять неизвестно чем, и поморщился. Горечь невообразимая.

– Фу… хрень какая… Хоть бы подсластил эту бурду, что ли?

– Нельзя. Из-за этого все свойства теряются. А я все же поставил на тебя и выиграл.

– Поздравляю…

– Ну как?

– Что – ну как?

– Чувствуешь улучшение?

– Да… как будто, – кивнул Каин, ощущая, как испаряется тяжесть усталости и нервного перенапряжения, до этого давившая на него. – Будто крылья отросли…

– Порядок.

– Готово! – крикнул кто-то позади.

– Все, Ригель, машина готова к вылету. Давай, не пуха… и помни, что я на тебя вторую ставку сейчас сделаю. Две сотни. Не дай мне их проиграть.

Каин усмехнулся, закрывая колпак кабины.

– Постараюсь, тем более что моя ставка в этой игре несравненно выше.

Самолет тем временем уже двигался в шлюзовую камеру.

Два «шмеля», «ассасин» и Т-40 один за другим выскочили из своих ячеек и понеслись в сторону битвы, развязанной пиратским подкреплением и самолетами Флота, прикрывающими контрабордажные команды.

Вспыхнул оранжевый цветок – кто-то кого-то завалил.

– Обер – всем, идем на первый шаттл…

Самолеты встали фронтом и по приказу командира одновременно открыли огонь из всех пушек, как плазменных, так и пороховых. Шаттл имел хорошее бронирование, и первую волну из снарядов, выпущенных из ГПД, выдержал, зато вторая партия из АПД, дошедшая с запозданием и оттого не взятая в расчет, нанесла ему существенные повреждения. Из образовавшейся в корпусе пробоины ударила белая струя воздуха, и шаттл пошел обратно на свой корабль-носитель.

К пиратским самолетам тут же бросились «протоны» прикрытия в количестве пяти штук.

– Не вздумай увиливать, Ригель, – на всякий случай обронил Обер. – Работаем.

На этот раз «Танец фламинго» разыграть не получилось. Протоны охотно садились на хвост, но по двое на одного, отсекая второго пирата кормовыми ракетами.

Иннокенту пришлось побегать так, как он еще не бегал никогда, постоянно отстреливая противоракетные шашки и уходя от перекрестного огня. Несмотря на это, он даже умудрялся стрелять сам, уж очень плотно крутилась карусель.

Вторая вспышка. Это прямо на глазах Каина разлетелся «ассасин». Резкий маневр в сторону «протона», его подбившего, и длинная очередь из всех стволов. Но те несколько попаданий не доставили «протону» больших хлопот, он лишь дернулся прочь, уходя с линии огня.

Наконец дал о себе знать Обер, заставивший «протонов» растратить все кормовые ракеты, и уничтожил их.

– Ригель! Вверх!

Каин, не раздумывая, на форсаже потянул штурвал на себя так, что трудно было вдохнуть, а глаза закрыли внезапно отяжелевшие веки. «Протоны» неторопливо пошли следом и подставились под отлично рассчитанный заградительный огонь «шмеля», да такой, что оба перехватчика попали в него, точно две мухи в крепкую паутину. Даже затряслись почти так же…

Обер добавил по одному из них, и тот, с напрочь разбитой системой управления, вынужден был выйти из боя.

– Ригель…

– Тут я.

– Давай за вторым.

Второй «протон» без драки уходить не собирался, видимо поджидал помощь из числа «освободившихся», но «шмель» с тэшкой не дали ему этой возможности и навалились так же, как совсем недавно два перехватчика гонялись за Т-40 Каина.

– Вали его!

Каин открыл стрельбу, и «протон» закрутился с сильными повреждениями. Бывший капитан хотел уйти, посчитав дело сделанным, но Обер его остановил:

– Ты куда это двинул, Ригель?! Я сказал: вали его, значит, вали его!

– Но я его завалил! Все, он уже не представляет угрозы.

– Мне плевать, представляет он угрозу или нет, я сказал завалить его! Ну?! Это приказ!

– Обер…

– Еще одно слово, Ригель, и я разнесу тебе башку за неподчинение… Чувствуешь, как у тебя в затылке вибрирует?

Каин похолодел. Действительно, вибрацию в районе затылка не ощутить было трудно.

– Если ты сейчас не рванешь – рванет твоя голова. Ясно?

– Да…

– Тогда стреляй. Считаю до трех, Ригель. Раз… два…

Проклиная себя, со счетом «три» Каин нажал на гашетки, и все пушки захлебнулись в лае, изрыгая тысячи снарядов на беспомощный «протон» и превращая его в решето. Пять секунд избиения – и корабль рванул ярким шаром. Пилот почему-то так и не катапультировался.

«Вот она, моя роспись кровью… – понял Каин Иннокент, глядя на разлетающиеся обломки перехватчика. – Теперь мне нет пути назад, никто этого не поймет и не простит…»

– Отлично, Ригель, поздравляю. Два сбитых за один день, да еще и на неопробованной машине, это, знаешь ли, круто. О такой результативности можно только мечтать.

– Да пошел ты…

Но Обер, кажется, не заметил посыла, или сделал вид, что не заметил.

На этом бой прекратился. Поступил приказ от Оникса возвращаться на корабли. Дело сделано – грузовик захвачен, и можно уходить.

52

Взяв на абордаж грузовик и не позволив его контратаковать силам Флота, пираты ушли в гиперпереход. А потом совершили еще три прыжка, заметая следы, и в итоге оказались в беспланетной системе, где не было даже навигационных буев.

После боев и выматывающих прыжков пилоты вырубились на сутки, и только по истечении этих суток вновь появились на летной палубе, чтобы коротко помянуть погибших. Двое не вернулись из боя только в бригаде Оникса. Позже Каин узнал, что вторая бригада вообще потеряла половину своих пилотов. Но, по их меркам, это небольшие потери, если учесть, сколько они завалили охранников и военных пилотов, и потери эти не напрасны, ведь они выполнили поставленную задачу.

Да, это была действительно хорошая драка.

«И чем дальше, тем больше, – подумал Иннокент. – Накал и интенсивность схваток будут только расти, а значит, возрастут и потери».

– Нет, я отказываюсь это понимать! – смеялся Кернер, показывая на пробоины, оставшиеся после второго выхода. – Скажи мне, Ригель, каким богам ты поклоняешься, чтобы они спасли твою шкуру?! Я тоже стану их адептом! Нужно приносить кровавые жертвы? Так я готов!

Да, глядя на повреждения, оставшиеся в корпусе, действительно невольно задумаешься о божественном провидении. «Протоны» хорошо его потрепали, и Каин до сих пор не мог понять, почему его не разорвало на мелкие-мелкие клочки. Он даже не чувствовал те попадания. Вертелся как ужаленный.

«Это все из-за микстуры», – подумал Каин.

– Три попадания в район топливного отсека. Каково?! Это не говоря о мелочах… еще из шести пробоин, – продолжал недоумевать Кернер. – Ну, так каким богам ты поклоняешься и приносишь жертвы, Ригель?

– Я атеист.

– Тогда я отказываюсь что-либо понимать.

Другие пилоты и механики тоже с интересом посматривали на Т-40.

– Что ты мне тогда перед выходом залил?

– Да обычный нейтрализатор… чтобы подтекающий окислитель ничего не съел. Ты хочешь сказать, что в нем все дело?

– Нет конечно. Бак минимум один раз пробит. Хватило бы одного снаряда…

– Да… – почесал затылок Кернер.

Нужно было приниматься за работу, латать и без того латаную машину. Время для этого достаточно, теперь они пробудут у одинокой звезды ровно столько, сколько потребуется для окончательного решения по поводу захваченного грузовика. Возьмут ли пираты его себе или же отдадут хозяевам после уплаты выкупа.

Если верно первое предположение, то придется провести тщательный обыск судна для обнаружения маяков, а на это может уйти минимум месяц. Еще больше времени понадобится, если начнутся переговоры по поводу выкупа. Но месяц у них есть в любом случае, и за это время нужно успеть довести машины до летного состояния. За это время им могут подвезти необходимые запчасти и даже новеньких пилотов.

Пилоты и механики расступились, пропуская второго человека на корабле после бригадира Оникса – Обера, державшего в руке маленькую баночку с белой краской и листик трафарета с губкой.

– Хорошая работа, Ригель. Твоя результативность впечатлила бригадира, особенно если учесть, на какой машине ты это показал. Так что твой счет пополнился хорошими премиальными…

Обер, попыхивая вонючей сигареткой, похлопал по плечу бывшего капитана, готового врезать командиру пиратской эскадрильи от всей души, а потом ногами, ногами… но сдержался.

Каин промолчал, нахмурившись, вспомнив, как именно его заставили показать эту результативность, да еще в такой жестокой форме.

– Ничего, привыкнешь, – посмеялся Обер и протянул баночку с краской. – Рисуй два черепка, ты это заслужил.

Иннокент принял баночку точно на автопилоте. Опомнился только после того, как Обер исчез за люком, а, придя в себя, со всей силой бросил банку в ближайшую стенку. Банка лопнула, и на стене образовалась жирная клякса. Тут он обнаружил, что рядом есть такая же, только старая…

– Не переживай так сильно, Ригель, – сказал ему подошедший пилот с позывным Болт. – Такова наша участь. Попала нога в колесо, пищи, но беги… Пойдем лучше обмоем.

– Что?

– Что хочешь, то и обмоем.

– Пошли… – кивнул Иннокент, почувствовав крайнюю необходимость напиться.

Болт прав, такова его участь.

Каин дал себя увести в пилотскую комнату отдыха, где он набрался с другими летчиками, что называется, по самые гланды.

На Т-40 все же появились два белых черепка, их намалевал Кернер, подобрав трафарет с губкой и мазнув ею пятно свежей краски на стене.

53

Следующие две недели пилоты занимались своими потрепанными машинами. Вместе с командой специалистов, прилетевших на следующий день, чтобы проверить судно на маяки и отключить их, привезли необходимые запчасти. Иннокент с Кернером наложили лапу на добрую их часть, и вскоре половина внутренностей Т-40 засияла новизной.

В процессе переборки внутренностей и замены вышедших из стоя деталей выяснилось, что на тэшке стоит не родной двигатель от Т-40, а какая-то мешанина из движков сороковика, «шмеля» и даже «сокола». Из-за чего движок получился чрезмерно форсированным.

– Теперь понятно, почему тебя сразу не уделали, – хмыкнул Кернер, когда это обнаружилось. – Жаль только, что механиков, которые это сотворили, здесь нет.

– Да, выставить за такую работу по бутылке им бы не помешало, – согласился Каин.

– Ну вот, теперь можешь летать, не опасаясь, что в самый ответственный момент у тебя лопнут патрубки или рассыплются в труху насосы…

Каин удовлетворенно кивнул.

Приборную панель тоже дооснастили необходимыми датчиками. Теперь при тестовой проверке «хорошо» высвечивалось в пятидесяти процентах. Все еще много высвечивалось тревожно-желтым цветом «удовлетворительно», но бывший капитан теперь знал, или, по крайней мере, имел большую уверенность, что это действительно так.

– Как думаешь, получим выкуп? – спросил Каин, кивнув в сторону иллюминатора, где хорошо виднелся захваченный грузовик.

Рядом плавали два катера. Они тоже ремонтировались, техники заваривали попадания, восстанавливали поврежденные сегменты брони снятыми с грузовика.

– Должны, – кивнул Кернер. – Запросили-то по-божески…

– Сколько?

– Тридцать миллионов.

– Действительно немного, – согласился Каин. – Этот грузовик, скорее всего, вернут хозяевам.

– Конечно вернут, ради выкупа и брали! – хохотнул Кернер. Тут он нахмурился и, посмотрев на пилота, произнес: – Стоп… о чем это ты?

– В смысле?

– Твоя фраза как-то странно прозвучала… – причмокнул механик, словно пробуя фразу на вкус. – Действительно… скорее всего… Что ты этим хотел сказать?

Каин пожал плечами. Он вдруг понял, что большинство пиратов не видит дальше собственного носа, – даже такой неглупый малый, как Кернер, – предпочитая довольствоваться малым и живя сегодняшним днем.

– Нет, ты скажи… – настаивал Кернер.

– Хм-м… прежде чем я отвечу, скажи мне, Керн, ты считаешь, что бригадир Оникс самый главный, или над ним есть кто-то еще?

– Не знаю, – призадумался механик, – иногда кажется, что есть кто-то главнее. Но даже если и так, то Оникс точно не последний человек, все-таки две бригады под его началом!

– Возможно, что и не последний, – согласился Иннокент.

– Но, как я понял, ты считаешь, что он не среди самых главных?..

– Среднее звено. Если пользоваться армейской иерархией, то майор, максимум полковник, раз-два корабля.

– Чего?!

– Того. Ты слишком долго был на земле, Керн. Ты думаешь, пираты это все еще независимые банды, рыскающие по космосу?

– Ну…

– Не знаю, как ты к этому отнесешься, но это не так. Система очень хорошо отлажена. Ни одной банде не под силу иметь настолько хорошо разветвленную сеть осведомителей и вербовщиков… Все вы стоите под одним человеком. И именно он решает, что делать с очередным грузовиком: отдать его за выкуп владельцам или же взять для собственных нужд. Ты шокирован?

– Да не особо, тем более о чем-то подобном я уже думал, однако считал, что захваченные корабли позволяют бригадам сливаться в альянсы по пять-шесть банд. Но ты действительно считаешь, что всех корсаров объединил один человек?

– Да.

– Наверное, так оно и есть… Та резня все объясняет. Что ж, может, оно и к лучшему. Ладно, Ригель, иди отдыхай… завтра опробуешь птичку.

– Хорошо. Кстати, почему у Т-40 нет неформального названия?

– Почему нет?! Есть.

– И какое?

– Тебе не понравится.

– И все же… – немного дрогнувшим голосом настоял Каин.

– Катафалк или саркофаг. Тебе какое больше нравится?

– Т-40…

– Я так и думал, – усмехнулся Кернер.

Связь с внешним миром никто не запрещал, другое дело, что все, особенно исходящие сообщения, подвергались цензуре. Оно и понятно, нельзя, чтобы место стоянки было обнаружено, а вот непосредственно источник исходящего сигнала обнаружить невозможно, потому как сигнал идет через то же подпространство.

Но корабль не стоял на месте, он постоянно двигался вокруг звезды, время от времени погружаясь в многочисленные астероидные поля, избегая столкновения. То и дело производились тренировочные полеты среди каменных глыб.

– Зачем мы это делаем, Керн, тратим драгоценное топливо?

– Ищем что-то…

– Что?

– Зеленых человечков! – засмеялся механик.

– А если серьезно?

– Да кто знает? Я не интересовался… скорее всего астероиды с ценными редкоземельными металлами. Найдешь один такой камушек – и прибыль такая, как будто провел десяток удачных абордажей.

– И часто находят?

– Случается…

На почту Каина регулярно поступали сообщения от капитана Даскинса и в большем количестве от Лары. Если Рем Даскинс просто интересовался, как дела, то Лара беспокоилась о его судьбе, ведь «Барс-2» вернулся в порт приписки без него, а парни наверняка ничего объяснять ей не стали, а может, сделали это так, что она ничего не поняла или не поверила.

Долгое время Каин, погруженный в себя и собственные переживания по поводу случившегося, на них не отвечал, но теперь он пришел в относительную норму, смирился с судьбой и решил, что нужно ответить, расставить точки над «i» в отношениях как с бывшим напарником, так и с женщиной, к которой он успел привязаться и уже начал строить совместные планы, но с которой нужно рвать, тем более что они, скорее всего, уже никогда не увидятся, разве что случайно.

«Но вот что мне им сказать? – погрузился в угрюмое состояние бывший капитан. – Вот так вот взять и признаться, что я стал предателем и переметнулся к пиратам?..»

В расстроенных чувствах ополовинив бутылку мартини, он так и сделал. Писать это было больно, неприятно, но Иннокент, извинившись за долгое молчание, описал все: как, что и почему заставило стать его разбойником. Подчистив письма и убрав все «сопли» вроде постоянных просьб о прощении и понимании, он отослал почти ничем не отличающиеся сообщения настойчивым адресатам.

– Вот и всё, все двери закрыты и мосты сожжены… – выдохнул он и на одном дыхании допил остатки мартини до дна.