Текст книги "Обратное преломление II"

Автор книги: Вячеслав Ганич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

iv

Пустой автобус вез Пакслана и Тевиту в южные районы через окутанный сумерками Центр. Пакслан надеялся добраться домой до наступления ночи. Он опустил ладонь на обнаженное колено Тевиты.

– Теви, тебе холодно? Ты как лед!

Терзаемая голодом Тевита молчала, сосредоточенно глядя перед собой. Ее бледное лицо выражало каменное спокойствие. Пакслан погрузился в размышления о разговоре с Кнодом. Прозвучало слишком мало исчерпывающих откровений, но…

«У меня нет выбора, – подумал Пакслан. – Я запущу заборник. – Он нащупал в кармане визитную карточку. – Утром позвоню Кноду и договорюсь».

Автобус вырвался из Центра, вдоль шоссе сгущалась темнота, разгоняемая светом дорожных фонарей. Тевита впитывала тепло ладони Пасклана, оно распространялось по жилам, мешая усиливающемуся голоду завладеть ею. Перед внутренним взором то возникали, то пропадали сверкающие струи среди слепящей бездны сияния.

«Мое ви́дение мира раздвоилось не просто так, – подумала Тевита. – Это раздвоилась моя личность. Я стала вместилищем второго сознания, поэтому упала в обморок. И когда решала – ехать домой или преследовать Пакса, другое сознание как бы оторвалось, потому что я сомневалась. Но я не хочу быть доказательством множества измерений, не хочу подтверждать правоту ни оператора криогенных систем Кнода Генсина, ни доктора неизвестных наук Унлы Мивард! Я не хочу ничего знать о признаках, которые сопровождают присутствие двух сознаний в одном человеке!»

«Скажи Паксу о раздвоении! – потребовала часть рассудка, сохранившаяся от привычного мира Земли. – Он твой муж. Он на твоей стороне. Чего ты боишься?»

«Разоблачения, – ответил голод. – Поэтому молчи. Пакс запихнул тебя на Ридонас, Пакс причастен к Сдвигу. Пакс виноват во всем. Он сделает только хуже, когда доберется к запасному заборнику».

«Я запрещу ему, – подумала Тевита. – Он не доберется к запасному заборнику».

«Пакс вообще не должен жить, – пояснил голод. – Не должен жить. Это просто. Пакс не должен жить. Ты должна, а он не должен…»

– Наша остановка. Выходим, – прозвучал голос Пакслана. – Теви? Выходим!

Тевита послушно двинулась за ним. Он стискивал ее локоть, распространяя по жилами спасительное тепло.

«Пакс, не отпускай меня, – умоляла про себя Тевита. – Не отпускай меня! Не отпускай!»

«Пакс не должен жить, – твердил голод. – Не должен, не должен, не должен…»

Рука Пакслана обвила ее плечи. Тевита прижалась к нему.

– Да ты спишь на ходу! – удивился Пакслан. – Пойдем, я уложу тебя.

Они минули пальмовую рощу. Трактор высился посреди двора, порывы ветра доносили с поля легкий запах сырости. Пакслан провел Тевиту в спальню. Упав поперек кровати, она перевернулась на спину, руки сплелись за головой.

– Пакс, нет сил…

– Почисти зубы.

– Потом, Пакс, потом…

Нахмурившись, Пакслан склонился над ней. Тевита дрожала, под кожей волдырями ожогов вздувалась плоть. Он отшатнулся. Волдыри сливались, придавая коже видимость колыхания. Наружу просочились первые потоки мерцающей изнутри серой вязкой сущности. События наложенных воспоминаний повторялись. Тевита подверглась нападению постороннего.

Пакслан выбежал из спальни. Тевита, опутанная серым покровом, села. Она менялась, человеческие черты стирались.

«Оплывает, как свеча, – подумал Пакслан. – Посторонний поглотил ее!»

Вязкое серое создание, перекатываясь волнами, встало. Глаза выплескивали отчаяние, боль кривила губы. Поглощение Тевиты завершалось. Сквозь нее струилось яркое мерцание, проникающее из скрытых для человека глубин мироздания.

Захлопнув дверь перед посторонним, Пакслан придавил ее спиной. С другой стороны донесся шорох – и мощный удар отбросил Пакслана на пол. Тело, принадлежавшее Тевите, делилось под чавкающие звуки, образуя сгустки без головы и конечностей. Одежда рвалась по швам. Посторонний переступил порог спальни.

Пакслан устремился в ночь, к светлой полосе дорожных фонарей вдоль шоссе. Проскочив пальмовую рощу, он помчался по подземному переходу через шоссе между остановочными павильонами. У соседей его ждало спасение. Посторонний только начал создавать свои отпечатки. Отпечаткам потребуется время, чтобы обособиться. Полиция успеет уничтожить их.

Полоса дорожных фонарей растянулась за спиной. Дом соседей приближался, выделяясь из темноты желтыми окнами. Чета Нубилов наверняка расположилась у голографического экрана, потребляя новости Колониальной администрации, внушающей пустую надежду на скорое исправление последствий Сдвига и восстановление связи с Землей.

Дверь в дом четы Нубилов распахнулась, клин света протянулся вглубь двора, обтекая возникшее на крыльце смутное пятно мерцающего изнутри человека. Тевита. Лишенная одежды, с плотью из серой слизи, она спускалась по ступеням – руки скручивались раздвоенными языками, ноги без суставов укорачивались. Под чавкающие звуки началось деление.

Развернувшись, Пакслан устремился к полосе дорожных фонарей, не представляя, на что теперь рассчитывать. Отпечатки постороннего создавались почти мгновенно. Десяток серых мерцающих существ покинул клин света, до Пакслана доносились глухие шлепки. Посторонние настигали его. Он взобрался по насыпи. Прыжок – и под ним пролетел отбойник. Мимо пронеслись две полосы шоссе. Еще прыжок.

Неловкий взмах руками, и Пакслан рухнул на гравий, потеряв равновесие. Из разодранных ладоней выступила кровь. Он приподнял голову. Плотная толпа посторонних шлепала гибкими конечностями по шоссе.

Неслышно возник пустой автобус. Не распознав в посторонних помехи, он подмял их под себя. Округлившимися глазами Пакслан наблюдал за его удалением.

Сбитые посторонние с втянутыми конечностями напоминали мятые пузыри. Раздались влажные звуки. Серая поверхность влажных упругих тел содрогалась, каждое содрогание приближало их друг к другу. Они слились, образовав подобие Тевиты. Неестественно выгнув гибкую шею, она показала дыры глазниц.

Пакслан ринулся от шоссе к пальмовой роще, но ее уже наполняли мерцание и глухие шлепки посторонних, надвигающихся со стороны дома. Он оглянулся. От полосы дорожных фонарей за ним шагало подобие Тевиты.

Обогнув посторонних, растянувшихся перед ним цепью, Пакслан побежал между пальмами. Роща кончилась. Мерцание и глухие шлепки остались позади. Дом приближался. Во дворе темным пятном высился трактор.

Перескочив через крыльцо, Пакслан запер входную дверь изнутри. В стенном шкафу обнаружился давно забытый молоток. Тяжесть ударной части придавала уверенности. Осмотр дома начался со спальни. На смятой простыне подсыхала слизь, по полу протянулась цепочка влажных следов…

За окном мелькнули человеческие очертания: две мерцающие Тевиты.

Проверив задвижки на окнах, Пакслан схватил с пола видеофон. Пальцы давили кнопки, но дисплей не загорался. Входная дверь застонала под ударами. Казалось, пытаются прорваться сотни, тысячи посторонних.

Шипя от беспомощности, Пакслан огляделся. Сброшенная с полки база видеофона лежала в углу, без провода. Посторонние обезопасили себя от полиции, словно заранее приготовились к трудностям.

«Конечно, – подумал Пакслан. – Меня так просто не возьмешь. Тевита знала об этом. Поэтому и посторонние знают. – Его била дрожь. – Только почему Тевиты две? И где провод?»

Запасной провод лежал на полке. Подсоединив его к розетке и базе, Пакслан попробовал включить видеофон. Дисплей, не отзываясь, чернел. Шум за входной дверью продолжался, прибавился настойчивый стук в окно спальни.

Тряхнув видеофон, Пакслан понял причину неудачи: посторонние вытащили аккумулятор.

– Пакс, впусти меня! – прозвучал из-за входной двери хриплый голос Тевиты. – Слышишь, Пакс, что за шутки?

Едва не выронив видеофон, Пакслан поставил его на базу. Мигнувший дисплей залило разноцветное пятно. Шум за входной дверью стих. Зазвенело разбитое стекло.

– Пакслан! – позвал голос Тевиты из спальни, раздались глухие шлепки. – Я так голодна, Пакс, помоги мне!

Отходя к прихожей, Пакслан от волнения не заметил, что ему все-таки удалось вызвать службу спасения.

– Говорите! – требовала диспетчер. – Что у вас? Не молчите!

Из спальни в гостиную выскользнули две Тевиты, нагие, гибкие, с серой слизью вместо плоти.

– Посторонние! – выдохнул Пакслан. – Напали посторонние. Мне конец!

– Дождитесь помощи! Найдите укрытие! Полиция уже в пути! Запритесь в безопа…

Безопасного места в доме не было. Тевиты наступали. Бесполезные база и видеофон упали под ноги, связь со службой спасения прервалась. Это не имело значения. Полиция прибудет слишком поздно…

Распахнув входную дверь, Пакслан отпрянул от раздвоенных конечностей поглощенной посторонними четы Нубилов. Он ударил молотком по лысой голове существа, бывшего Виргитом Нубилом. Конечность жены Виргита хлестнула Пакслана по плечу. Рука отнялась, перед глазами заплясали белые круги.

Сзади глухо шлепали Тевиты.

Вырвав молоток из хлюпнувшего черепа Виргита, Пакслан толкнул ударной частью женщину в оплывшую грудь. Женщина отступила. За белыми кругами перед глазами выплыли очертания трактора.

Кабина послужила Пакслану последним убежищем. Двигатель не включался. Сбросив при делении остатки человеческого подобия, посторонние заполнили двор. Пакслан старался не смотреть наружу. Отнявшуюся руку закололо. Спрятав трясущиеся кулаки в карманы, он нащупал полученную от Стеши Генсин визитную карточку.

Посторонние напирали на трактор серым месивом. Стекла трещали. Скоро они рассыплются. Пакслан смял визитную карточку, понимая, что не оправдал ни свои надежды, ни надежды Кнода.

Кнод сидел в кресле-коляске посреди гостиной, окрашенной желто-багряными пятнами: за раздвинутыми шторами с ночного неба, ясного и беззвездного, огненными шарами падали установки по выделению темного вещества.

Потирая слипающиеся глаза, из спальни появилась Стеша. Привалившись к дверному косяку, она пригладила растрепавшиеся волосы. Зрелище объятых пламенем установок вызвало вздох восхищения. Кнод повернулся к ней. Огненное зарево выхватывало стройное тело, по сравнению с короткой белой майкой совершенно черное от искусственного загара. Он не уставал любоваться ею, во всех измерениях, кроме триста пятидесятого, где колонист убил ее ради нескольких лотков концентрата.

– Что это? – прошептала Стеша.

– Возможно, участвовавшее в опыте исследовательское подразделение «Феликома» отгоняет оборудование обратно к Ридонасу. – Кнод помолчал. – Что не отменяет замысла использовать запасной заборник. Важность для нас представляют только настоящие установки, а не эти, повторенные.

Стеша растерла шею.

– У полицейского провокатора был поддельный пропуск? Ты хотел уточнить.

– Я уточнил, – кивнул Кнод. – У него был подлинный пропуск. Его дал доктор Бероч одному не вызывающему подозрений человеку.

– Лоркус плохо разбирается в людях.

– Этот человек присутствовал на собрании.

– И привел провокатора?

Кнод покачал головой.

– Они пришли порознь, с разными… одинаковыми пропусками.

– Да? – Стеша скрестила ноги. – Лоркус дал один пропуск, а им воспользовались двое, по отдельности. Пропуск размножился делением?

– Он повторился вместе с обладателем…

Лицо Стеши исказил ужас.

– Кнод!

Огненные шары установок смертоносным градом вонзились в ощетинившийся одинаковыми высотными зданиями Центр.

– Я вижу это и в других измерения, которые не погибли. Одно и то же, никаких отличий.

Обломок установки врезался в высотное здание неподалеку – взметнулись пепельные клубы, пыль захлестнула прилегающие улицы. Более крупный обломок обрушил высотное здание на другом берегу канала.

– И так везде? – прошептала Стеша. – А как же люди?

Сомкнув веки, Кнод сосредоточился.

– Это нападение.

– Нападение?

– Скорее всего. Боюсь, Стеша, у нас очень мало времени, чтобы запустить запасной заборник.

– Нужно спрятаться. Если это нападение, здесь нельзя…

– Автобусы уже не ходят. – Кнод подъехал к Стеше, единственная рука обняла ее за бедра. Он ощущал, как под нежной кожей перекатываются мышцы. – Нам обязательно повезет.

– Кнод, позвони Лоркусу. Дай указания. На всякий случай.

– Доктор Бероч осведомлен не хуже меня. Он был непосредственно связан с опытом.

– А ты стал калекой!

Обломок установки сокрушил высотное здание напротив. Квартиру сотряс оглушительных грохот – раскаленный кусок обшивки, разбив окно спальни, врезался в стену. Колючая пыль, хлынув через распахнутую дверь, накрыла гостиную. Ударной волной Стешу сбило с ног, Кнода выбросило из кресла-коляски…

Зной Ридонаса разливался по квартире, в воздухе носилась въедливая пыль, забивая глаза, нос, уши. Кнод приподнялся на локте, ища взглядом Стешу. Чихнув, она перевернулась на бок, к нему лицом.

– Да, Кнод, вот так повезло!

– Не поможешь?

Стеша поместила его в кресло-коляску, он устремился к окну. Центр лизали бесчисленные языки пожаров.

– Первый удар мы выдержали, – пробормотал Кнод. – Будет второй. Обязательно будет. Сколько числилось звездолетов за исследовательским подразделением, пять?

– Вроде…

– Мы еще увидим их. Нападение осуществлялось с них. Исследовательское подразделение первым подверглось повторению. Они уже не люди.

– Нужно выбираться из Центра!

Кнод развернулся.

– Стеша, разве ты не понимаешь? Сдвиг – это вторжение! Исследовательское подразделение устроило вспышки, которые повторили исходную действительность!

– Мне все равно! Нужно выбираться…

– Стеша, куда нам выбираться без Пакслана? Доктор Бероч не справится один.

– Если он еще жив. Позвони ему. – Подав видеофон, Стеша протерла дисплей майкой. – Наверное, и одежда теперь вся на стирку… – Она вздохнула. – Пусть Лоркус привозит Пакслана. Я не хочу угодить под второй удар. Слышишь, Кнод?

Кнод не слышал. Он мысленно умолял доктора Бероча ответить. Дисплей заняло усатое лицо седого мужчины.

– А мы думали, исследовательские установки не повторились, – пробормотал Лоркус. – Сколько еще ошибок нужно допустить, чтобы?..

– Где доктор Мивард? – перебил Кнод.

– Кто? Унли? – доктор Бероч заморгал. – Унли в полиции. Завтра у нее суд. Принудительное лечение обеспечено.

– Обойдемся без нее. Забирай Пакслана. Слышишь?

– Ты с ума сошел? Я и шага не сделаю наружу!

– Забирай Пакслана, – повторил Кнод.

– Ты знаешь, что сейчас на улице?

– Я все знаю. Забирай Пакслана. Ты понял, Лоркус? Лоркус!

Лоркус, не желая продолжать бесполезные препирательства, прервал связь. Он предпочитал спокойствие. Наблюдать и обдумывать увиденное было его любимым занятием, оплачиваемым «Феликомом». Мысль о любой суете, даже получении концентратов на продуктовые талоны среди толпы обозленных колонистов, угнетала, а необходимость поехать в южные районы породила безотчетный страх.

Надев деловой костюм, Лоркус отправился на подземную стоянку. Должность ведущего сотрудника обеспечила его личным служебным электромобилем.

Ветер, унося пыль к морю, раздувал пожары. Лоркус не спешил набирать скорость. Центр сильно пострадал. Много высотных зданий оказалось разрушено. Часто приходилось возвращаться, чтобы найти объезд. Отливающий голубым блестящий электромобиль быстро покрылся грязью.

v

Пакслан скорчился на полу трактора между креслом и приборной доской. Посторонние настойчиво пытались очутиться внутри кабины, к нему тянулись гибкие конечности сквозь выдавленное боковое стекло. Он боялся не столько смерти, сколько превратиться в одного из них – враждебное человечеству порождение Сдвига. Мысли занимало одно: каково это – претерпеть чудовищное преображение.

За гулом крови в ушах чавкающие звуки незаметно стихли. Встав на колени, Пакслан оглядел двор. Ночь окрашивалась синими огнями проблесковых маячков. Посторонние, временно забыв о тракторе, приближались к патрульному электромобилю и фургону отряда зачистки. Свет фар очерчивал их влажные упругие тела, мерцающие изнутри.

Отряд зачистки – шестеро специальных полицейских в блестящих защитных костюмах – плотным строем встречал толпу посторонних. Каждый специальный полицейский держал громоздкое ружье, разработанное учеными «Феликома».

Ружья зашипели, из стволов голубыми искрами брызнули самонаводящиеся энергетические капсулы. При попадании в постороннего энергетическая капсула взрывалась. Каждый взрыв напоминал раскрытие радужных цветов со множеством длинных волнистых лепестков. Пронизанных радужным сиянием посторонних охватывало подобие отвердения. Утрачивая способность двигаться, они распадались на части.

Мерцание окружило отряд зачистки. Шипение ружей не смолкало, всюду вспыхивали радужные цветы. Посторонние подавляли численностью. Подобно жирной вязкой слякоти они облепили специальных полицейских. Тряся кулаками от бессилия что-либо предпринять, Пакслан отвернулся. Погибала последняя надежда на спасение. Перед внутренним взором возник Райм Дефер из наложившихся воспоминаний. Райм убеждал его покончить с собой до наступления естественной или насильственной смерти…

Шипение ружей смолкло. Пакслан моргнул. Отряд зачистки раскладывал неподвижные куски посторонних по емкостям-ловушкам. Защитные костюмы выдержали натиск! Между специальными полицейскими бродил патрульный полицейский, занося данные в электронный блокнот.

Пакслан выбрался из трактора. Под ногами звенели оболочки энергетических капсул. Навалилась душевная усталость. Его качнуло, он опустился на землю. Фургон отряда зачистки уже уносился к съезду с шоссе за пальмовой рощей, забрав всех посторонних, забрав Тевиту…

– Обошлось? – Полицейский протянул руку, помогая встать. – Благодарите автобус. Вот так. – Он подвел Пакслана к крыльцу. – Автобус сообщил нам о посторонних. Вы знаете тех, кого поглотили посторонние?

– Знаю, – пробормотал Пакслан. – Моя жена и Нубилы, Виргит Нубил и…

– Много посторонних для троих. – Полицейский поводил пером по дисплею электронного блокнота. – Вы уверены, что на вас напали посторонние из трех человек?

– Нет. Из четырех человек. Моих жен было две. – Пакслан тряхнул головой. – Нет, у меня одна жена. Просто ее стало две.

– Вы поедете со мной.

– Зачем?

– Для дачи показаний. Вашу жену задержали на запрещенном собрании. А теперь ее стало две. Две, так? Это ваши слова.

Пакслан отодвинулся от полицейского.

– Я никуда не поеду!

– Не глупите. Это для вашей безопасности.

Рванувшему к входной двери Пакслану резиновая дубинка впилась между лопатками. Его развернуло, он упал спиной на молоток – бесполезное средство защиты от посторонних. Дубинка врезалась в лицо, из разбитого носа брызнула кровь.

Захлебываясь, Пакслан постарался восстановить дыхание. Полицейский потащил его, хватающего ртом воздух, за лодыжку с крыльца. Затылок бился о ступени, каждый удар сопровождался лязгом в голове, словно наполненной ржавыми шестернями.

У патрульного электромобиля полицейский отпустил лодыжку. Пакслан хотел встать, но тяжелый ботинок, расплющив живот, швырнул его на землю.

Мгновение спустя Пакслан очутился на капоте патрульного электромобиля. Заведенное полицейским за спину плечо ныло. Щелкнули наручники, стиснув запястья. Оторванный от капота, он упал в распахнувшуюся заднюю дверь. По салону витал запах человеческих выделений.

Сев за руль, полицейский бросил шлем на пассажирское кресло. Патрульный электромобиль направился к шоссе, подпрыгивая на неровностях грунтовой дороги.

– Ну что же вы, Пакслан Латум? – Полицейский обернулся, за прозрачной перегородкой мелькнул смеющийся взгляд злых глаз. – Применение насилия в отношении представителя Колониальной администрации – не детская шалость. Это уголовное преступление.

Хохот ударил по ушам, Пакслан зажмурился.

«Становится хуже и хуже, – сказал призрачный голос Райма из наложившихся воспоминаний. – Не тяни до последнего. Пока ты свободен, Пакс, спасайся. Потом будет поздно».

Пакслан принял, насколько позволяли наручники, удобное положение, откинув голову назад. Из ноздрей пузырями вырывалась кровь. Стекая по дрожащему подбородку, она капля за каплей пропитывала рубашку. Пакслана мотало вместе с электромобилем. По выезде на шоссе тряска прекратилась. Впереди рдело зарево пожаров.

– Что случилось? – спросил Пакслан. Запертый посторонними в кабине трактора, он не заметил падения установок по выделению темного вещества на Центр. – Что происходит?

Полицейский молчал.

– Я не применял насилия! – прорычал Пакслан. – Я не прикасался к тебе! Выпусти меня!

– Я зачитал ваши права, – отозвался полицейский. – Теперь я ничего не решаю.

На потолке Пакслан различил выпуклость – голографическую камеру. Сглотнув горечь, он отвернулся. Их настиг рев двигателей. Межзвездное судно, выпуская из сопл посадочных двигателей зеленое пламя, промчалось над шоссе.

– Ого, у нас гости! – Полицейский приложил палец к комвоксу. – Всадник два-три-шесть – Крепости. Вижу звездолет. Южный район, квадрат…

Пакслана швырнуло в сторону: патрульный электромобиль, скрипя покрышками, повернул с шоссе на разбитую колею, тянущуюся через пустошь.

«Звездолет! – подумал Пакслан. – Последствия Сдвига устранили! – Он следил за удаляющимися пятнами зеленого пламени. – Зачем мы преследуем звездолет?»

Подобно обману зрения межзвездное судно исчезло в темноте.

«Скважины, – подумал Пакслан. – Вот куда мы едем. На юге добывают воду. Но почему звездолет не приземлился в космопорте? Наверное, производит разведку, чтобы знать, какие последствия вызвал Сдвиг».

Патрульный электромобиль затормозил в лучах прожекторов перед закрытыми воротами. За сетчатым забором, опутанным кольцами подвижной колючей проволоки, высились насосные и очистные сооружения.

– Он там! – Из павильона службы безопасности, размахивая фонарем, выбежал охранник. – Он там! Они спасут нас!

Не взглянув на Пакслана, полицейский покинул салон. Хлопнула дверь.

– Есть еще кто-нибудь, кроме тебя?

– Кентил и Осмар, – прохрипел охранник. – Кентил внутри, а Осмар…

– Пойдем, проверим, – приказал полицейский. – Всадник два-три-шесть – Крепости. Крепость, прием. Крепость?

– Все в порядке? – Заморгал охранник. – Что с Центром?

– Приготовьте оружие.

– Оружие? – удивился охранник. – Мы будем стрелять?

– Выполняйте.

К одному лучу фонаря прибавился второй. Полицейский и охранник через проходную двинулись к сооружениям. Там, невидимое от ворот, притаилось межзвездное исследовательское судно «Феликома».

Потеряв полицейского и охранника из виду, Пакслан посмотрел на голографическую камеру. Патрульные электромобили оснащались и наружным наблюдением. Наверняка сохранилась запись его избиения. Хлюпнув подсыхающей в носу кровью, он вздрогнул: звук напоминал создание посторонним отпечатков.

Зарево пожаров, охвативших Центр, затухало. Сомкнув веки, Пакслан провалился в черноту. Ему снился размахивающий дубинкой полицейский, из него лезли серые сущности, разрывая черную униформу. Рыхлые сгустки, мерцая изнутри, обретали облик Тевиты…

У ворот затормозил грязный электромобиль. Под ботинками покинувшего салон человека заскрипел песок. Шаги приближались. Пакслан поднял глаза. Сквозь стекло за ним наблюдал седой мужчина, подергивая пушистые усы.

– Доктор Бероч!

– Можно Лоркус. – Мужчина распахнул дверь. – Пакслан, выходите.

– Патрульный пошел к звездолету.

– Тогда можно забыть о нем. – Лоркус помог Пакслану выбраться. – Кнод считает, что нам конец. Теперь я сам склоняюсь к такому неприятному выводу. – Пощупав наручники, он наполовину скрылся в патрульном электромобиле. – Сейчас найду ключ… Центр разрушен, Пакслан, не берусь утверждать насколько. И его на редкость подкоптило. Но это пустяки… Есть!

Щелкнул замок наручников, браслеты отомкнулись. Пакслан растер запястья, на них синели глубокие следы.

– Убираемся отсюда! – поторопил Лоркус. – Ваш двор в оболочках энергетических капсул. Посторонние? Повезло, что вам удалось выжить.

Сев в служебный электромобиль, они покатили через пустошь по разбитой колее.

– Послушайте, доктор, я не понимаю, – выдохнул Пакслан. – Почему Центр разрушен?

– Не весь. Наш муравейник разворошили, но не разломали. Видели когда-нибудь муравейник? Думаю, основной целью были склады концентратов, а Центр пострадал – так, для привнесения большей сумятицы. Посторонним выгодны люди, которых можно поглотить. Боюсь даже предположить, кого принесли звездолеты.

– Я рассчитывал, что прибыли спасатели.

– Мы с вами спасатели, – отозвался Лоркус. Достигнув шоссе, электромобиль помчался к Центру. – Я заметил звездолет, когда добирался к вам. Вас дома не оказалось, и я решил посмотреть на захватчиков.

– Но не посмотрели.

– Еще посмотрю.

– Вам страшно? – спросил Пакслан. – Только честно.

– Было страшно.

– Что изменилось?

– Возможность прекратить Сдвиг. – Лоркус усмехнулся. – Давно не испытывал такого волнения. Надеюсь, ваше подразделение не развалилось. – Он протянул влажные салфетки. – Приведите себя в порядок. Сотрудник «Феликома» всегда подтянут и опрятен.

– А Кнод?

– Что Кнод?

Кнод, вымытый и облаченный в лучший деловой костюм, опустил видеофон на колени.

– Связи с портом нет. Он разрушен.

– Не обязательно, – возразила Стеша. Намазавшаяся кремом для искусственного загара, она перебирала одежду, выбирая подходящую для передвижения по Ридонасу, захватываемому посторонними. – Позвони начальнику.

– Мы не знакомы. Что я скажу? Я мелкая личность в «Феликоме», даже не ведущий сотрудник.

– Ты важен для нас.

– Только из-за несчастного случая. Мы ждем известий от доктора Бероча, а звездолеты уже здесь.

– Может, Лоркус не поехал за Паксланом? – Стеша отдала предпочтение широким штанам и вязаной кофте. – Может, он совершил самоубийство?

– А смысл? Сколько нужно самоубийств, чтобы попасть в исходную действительность, которая наверняка расколота. Наверняка, Стеша, наверняка!

– Я уже слышала это, как и то, что исходная действительность ждет нашего возвращения. Но ты никогда не рассказывал о погибших измерениях.

– И не расскажу! – Кнод отвернулся. – Это слишком ужасно.

– Почему? Что там? – Стеша расправила плечи. – Ты видишь их. Рассказывай!

Ссутулившись, Кнод опять позвонил в порт.

– Бесполезно. – Стеша забрала видеофон. – Что в других измерениях?

– По-разному. Нам хватит одного работающего заборника, чтобы объединить повторения. Дело не в количестве, а в воздействии на Маретир. Но мы должны постараться запустить заборники во всех измерениях, где только получится.

– И даже там, где нет Пакслана?

– Кроме Пакслана там есть другие обученные люди… Запасной заборник в порту, а я никак не дозвонюсь!

Стерев с зеркала пыль, Стеша оценила свое отражение. Уход за Кнодом пробуждал навязчивую тягу подчеркивать данные природой достоинства, словно возмещая его увечья. Губы скривились: штаны, висящие мешком, скрадывали изгибы ног. Она расстегнула верхние пуговицы кофты. Губы продолжали кривиться: в сложившихся обстоятельствах ее тело имело значение исключительно для посторонних.

– Значит, нагрянем без предупреждения. Мы – сотрудники «Феликома». А у Лоркуса доступ ко всем подразделениям.

– Если заборник сломан, какой смысл ехать в порт? – пробормотал Кнод. – Я хочу выяснить обстановку.

Стеша уперла кулаки в бока.

– Ладно, если заборник сломан, что тогда?

– Не важно.

Стеша обняла его.

– Кому подчиняется начальник порта?

– Большой любительнице самоубийств. – Кнод прижался изуродованным лицом к Стеше, – Но она за решеткой. Завтра у нее суд.

– Ты говоришь о докторе Унле Мивард?

Унла лежала на койке в тесной одиночной камере предварительного заключения, залитой тусклым светом единственной лампы. Распухший средний палец левой руки мучительно дергало. Кроме нее задержали только мужчину, поставленного для проверки пропусков. Она не знала его имя. Стешу Генсин, главного устроителя собрания, отпустили домой: полицейский провокатор, оправившись после удара стулом, посчитал ее безобидной.

Раздался железный лязг, донеслись шаги. Скрипнуло запорное устройство, дверь распахнулась.

– Унла Мивард, на выход! – приказал мужской голос. – Быстро!

Спустившись с койки, Унла ступила в коридор. Обтянутый белой рубашкой с золотыми нашивками лысый сержант, страдающий избыточным весом, поставил ее лицом к стене. Второй полицейский, защищенный броней, запер дверь опустевшей камеры.

«Уже суд? – подумала Унла. – Вряд ли решение примут в мою пользу. – Ее молча сопроводили вдоль желтой полосы. – Нельзя было терять время на доклады. С ними отлично справился бы Лоркус. Правда, у него нет опыта, как у меня. В нем одна личность. Но хватило бы данных, которыми располагает Кнод, чтобы убедить людей в лживости Колониальной администрации. Кто понял обстоятельства, не нуждается… – Перед ней предстал офис полиции – просторное помещение с рядами столов. – Никому не нужны мои слова. Бездоказательные слова».

Сержант указал на стул у стола в углу.

– Располагайтесь.

Сев, Унла огляделась. За окнами плясало пламя, озаряя ночь. На кушетке неподвижно лежал мужчина. Провокатор. Глаза полицейского в броне сверлили ее сквозь защитное стекло шлема. Это была совсем молодая девушка.

– Мы знаем, вы говорили правду, – сказала девушка. – Если бы вы не ударили стулом, – она кивнула на провокатора, – нашего сотрудника, мы бы давно отпустили вас.

– Тихо, Кейра, не все сразу. – Опустившись за стол, сержант пробежал пальцами по сенсорной клавиатуре. Кивнув, он повернулся к Унле. – Есть разговор.

– Я не била вашего сотрудника. – Унла показала распухший палец. Пытаясь впихнуть ее в салон, полицейские колотили дверью патрульного электромобиля по руке. – А меня били. У меня перелом и несколько ушибов. Никто не снял побоев. И виновных не найдут, как водится в вашем заведении.

– Что значат обмороки? – спросил сержант.

– В каком смысле? – нахмурилась Унла. – Обмороки случаются. Они значат недомогание, переутомление, болезнь. Я не врач.

Сержант указал на провокатора.

– Он не единственный, кто свалился. Свалилось много моих людей после того, как Центр подвергся разрушению. И это плохо. Очень плохо. Я удалил ваше дело. Суда не будет. Помогите понять…

– Я свободна?

– …что значат обмороки, доктор Мивард? – Сержант положил на стол ее бумажник. – Да, вы свободны.

«Уловка, – подумала Унла. – Толстяк хочет получить дополнительные показания. А девушка и провокатор подыгрывают ему. Особенно провокатор. Но… – Ее охватили сомнения. – Пожары снаружи подтверждают часть слов толстяка».

– Доктор Мивард, – напомнил о себе сержант. – Я, Кейра, – он указал на девушку, – вы… нас объединяет то, что мы совершили самоубийство в других измерениях. Мы в одной лодке. Что значат обмороки?

Почти поверив ему, Унла не успела ответить. За стеной раздался крик.

– Диспетчерская! – напрягся сержант. – Доктор Мивард…

Провокатор пошевелился, из-под кожи проступила вязкая серая сущность. Задрожав, он встал. Мутный взгляд сместился с сержанта на Унлу.

– Посторонние! – прошептала Кейра.

Схватив пистолет, сержант разрядил обойму в провокатора. Пули рвали человеческую плоть, не причиняя вреда образующемуся серому сгустку.