Текст книги "Битва на удачу(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Ганич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

88

Селение Джормисаль с беспризорными домишками, коптящей трубой капища и единственной оставшейся в живых женщиной исчезло за холмами пустошей. Закат разукрасил синими оттенками зеленеющее небо, сгущались сумерки. По длинной веренице войска, растянувшегося по бревенчатой мостовой, запылали редкие факелы. Сухая земля, раскалившаяся за день, отдавала зной, который словно собирался в воздухе и уплотнялся в душный комок. Вместо привычной прохлады, стало еще жарче.

Немного успокоившись после пережитого, – хотя на щиколотках по-прежнему ощущались призрачные прикосновения рук, – Нэч пересказал слова женщины.

– Наверное, этого следовало ожидать. – Ластрэд хмуро взглянул на Нэча. – Вечная Змея избавляется от всех, кто не становится ее рабом, но может превратиться во врага.

– Толкователи уничтожают свой народ… – пробормотал Аэвер.

– Уже не свой, – уточнил Ластрэд. – Их народ – они сами.

"Люди приняли подобие насекомых, – подумал Нэч. – А Вечная Змея – их злобная матка, которая решает одна за всех".

– Неужели то же самое происходит в Готрии? – прошептала Ниана. – И после уничтожения Вечной Змеи останутся лишь люди, прошедшие обряд, такая же бесплодная земля, такие же пересохшие… – она не смогла договорить.

Нэч поймал ее ладонь и крепко сжал.

– Ниана, мы успеем уничтожить Вечную Змею. Еще не слишком поздно…

Скрипящая мостовая поднялась на холм. Внизу во все стороны расходилась стена сухих деревьев с узкой брешью дороги. После нескольких незначительных изгибов мостовая скользнула в мертвый лес. Факелы вырывали серые лишенные коры стволы, напоминающие обветренные кости. Шорохи трущихся ветвей раздавались со всех сторон громко и пугающе.

– Жуткое место, – пробормотал Аэвер.

– Просто ты привык к пустыне, – отозвался Нэч. – Вспомни песчаных людей. Не менее жуткое зрелище.

– Но в пустыне есть жизнь, – возразил Аэвер, – а в Маджали ее не осталось.

"Ты совершенно прав", – сказал про себя Нэч и с волнением подумал о приближении к цели, Вратам Пасти сумерек. Крупная дрожь разбежалась по рукам и ногам, как перед первым свиданием, как перед высадкой на Палатид. Нэч ненавидел эту дрожь, ненавидел время ожидания. – Еще долго, Ластрэд?

– Если это лес Шайшими, а это наверняка он, нам осталось совсем немного.

– Немного? – переспросил Нэч. – Насколько немного?

– Настолько, насколько тянется лес, – отозвался Ластрэд. – А за полями уже пролив Аджиль.

"Совсем чуть-чуть!" – Сглотнув, Нэч постарался унять дрожь. Они приблизились почти вплотную к острову Оджахаш, а он так и не продумал, как действовать.

Нэч положил покрытую испариной ладонь на сумку и нащупал ларчик под грубой тканью. Медальон глирельдов однажды спас ему жизнь. Наверняка поможет и теперь, оградит от сверхъестественных темных сил, которыми обладает Вечная Змея. Нэч вообразил, как письмена срываются с медальона и, кружа, набрасываются на Вечную Змею, затягиваются на шее в мертвый узел, лишая проклятого создания возможности вдохнуть.

"Слишком просто, чтобы осуществиться, – покачал головой Нэч, отгоняя видение. – Только Дыхание смерти способно убить Вечную Змею… и меня вместе с ней, если фильтры не сработают".

– Ни застав. Ни дозоров. Ничего. – Грюгхель напряженно всматривался во тьму.

– Не слишком ли беспечно для Вечной Змеи оставлять подступы к острову Оджахаш незащищенными? – спросил Нэч. – Нет ли здесь подвоха?

– Какой может быть подвох в свободной дороге? – проворчал Ластрэд. – Наверное, она до сих пор думает, что вы в долине Альварон. И все свободные силы направила туда. Кого ей еще опасаться?

– Я что-то заметил, – прервал повисшее молчание Тайльир.

– Где? – оживился Ластрэд.

– По сторонам дороги. Похожи на людей. Идут за нами.

– Что значит "похожи на людей"?

Нэч огляделся, но не увидел ничего, кроме темноты. Однако сразу вспомнил уступ над водопадом в горах Эргисау и подумал о черном сгустке, некой части толкователя, возможно, душе, которую нельзя убить пулей. Поэтому сунул руку в сумку. Нащупав ларчик, открыл крышку, и вытащил медальон глирельдов. Письмена под пальцами сменяли друг друга, но не светились. Мысль о толкователях можно было отбросить.

Надев медальон, Нэч почувствовал легкое головокружение, прикрыл веки и растер виски. А когда открыл глаза, темнота словно высветлилась, стала серой, не способной ничего скрыть, словно обозреваемая в прибор ночного видения. Нэч оторвал медальон от груди, но способность различать предметы в темноте сохранилась. Решив разобраться с этим потом, он наблюдал за очертаниями людей с длинными волосами. Они крались между деревьями, подобно диким зверям, выжидая удобного случая для нападения. Затем обогнали войско, и появились на дороге, стоя разрозненной безоружной толпой. Факелы приближающегося войска выхватывали из темноты их бледные лица и тощие тела в рваных набедренных повязках.

"Неужели это джайшемцы, которые избежали обращения, рыщут по лесу? – подумал Нэч. – Но с какой целью? Почему так близко от острова Оджахаш?"

– Кто вы? – крикнул Ластрэд на джайшемском и сделал воинам знак рукой.

Защелкали затворы винтовок, отряд гоблинов выдвинулся вперед.

– Разве непонятно? – отозвался крайний джайшемец глухим протяжным воплем и хищно улыбнулся. – Мы ждем избавителя. Не многим посчастливилось его повстречать.

– С какой целью?

– Все знают Предание об избавителе!

Теперь все джайшемцы улыбались и, как один, двинулись навстречу войску. Они не смотрели по сторонам, не отвлекались ни на кого, их глаза уставились в одну точку. От их взглядов Нэч почувствовал озноб, улавливая что-то знакомое, хотя мог поклясться, что видел этих джайшемцев впервые.

– Не с места! – рявкнул Ластрэд, обнажая меч.

Прыжками джайшемцы бросились к войску, проявляя неестественную для людей гибкость.

– Свет да победит! – закричал Аэвер, первым оценивший опасность.

По лицам и телам джайшемцев прошли волны, на мгновение сбив стремительное нападение. Прозвучали хлопки выстрелов. Пули пробивали бледные тела, и струи песка с шорохом обрушивались на мостовую. Человеческие личины разрушались, превращаясь в распадающиеся песчаные круговороты. Издавая протяжный вой, оставшиеся песчаные люди помчались на Нэча с раскрытыми пастями, полными острых зубов. Выстрелы разрывали поддельные тела нападающих, пока последний песочный человек не взвился в прыжке над головами гоблинов.

Когтистые пальцы вонзились Нэчу в грудь и повалили с эзда. Медальон глирельдов звякнул о бревна. Песочный человек обвивал Нэча, облепляя податливым изменяющимся телом. Жгучее дыхание обожгло лицо, проникло в легкие, дурманя сознание.

– Свет да победит! – словно сквозь бесконечные расстояния доносился крик Нианы.

Амулеты со знаком солнца Нианы и Аэвера прожигали плоть песочного человека, оставляя обугленные дымящиеся отметины. Мечи Грюгхеля и Ластрэда кромсали обмякающее тело, выплескивающее песок из глубоких ран. Но проникнув в Нэча и питаясь его жизненными силами, песочный человек не чувствовал боли, не страшился смерти. Вечная Змея подарила ему мудрость. Он должен был не высосать душу Нэча, а проникнуть в нее, сливаться с ней, поглотить ее, чтобы возродиться в новой оболочке и открыть тайну избавителя. Должен был, но не мог. Из последних сил песочный человек дотянулся и схватил медальон – преграду между ним и душой Нэча. Белый огонь письмен глирельдов скользнул по пальцам с искривленными когтями, и ледяное пламя охватило песочного человека, выжигая изнутри.

Сознание Нэча прояснилось. С животным омерзением он сбросил с себя бьющуюся тварь и вскочил, подавшись назад. Песочный человек распался на пылающие вихри, которые угасли, едва почерневший песок обрушился на мостовую.

– Ты жив? – Ниана подскочила к Нэчу и заключила в объятия. – Я так испугалась за тебя!

– Жив, если сердце бьется, – отозвался Нэч, с трудом ворочая пересохшим языком. – После этой твари, я как горячих углей нагрызся.

Рука Ниана легла Нэчу на грудь.

– Бьется…

– Замечательно – Нэч закашлялся, ощупал цепочку и поправил сползший на спину медальон.

Увидев серебристый блеск, глаза Нианы распахнулись. Словно зачарованная, она осторожно поднесла руку и провела пальцами по металлическим граням с появляющимися и исчезающими письменами.

– О Нэч!.. – выдохнула Ниана. – Это такая редкая вещь. Еще никто не находил медальона глирельдов неповрежденным.

– Я хотел рассказать… – попытался оправдаться Нэч. – Но я не знал, что это такое… стоит ли упоминать о нем…

– И никто не знал, что это такое, – прошептала Ниана. – Никто.

– Вы можете ехать, избавитель? – спросил Ластрэд, подозрительно косясь на горки песка на мостовой. Медальон его мало занимал. По крайней мере в настоящее время.

Пожав плечами, Нэч забрался на эзда и прислушался к себе. Он чувствовал себя прекрасно. Встряска пошла на пользу, разогнав волнение и вселив здоровую злость.

89

Войско продолжало движение под сводами голых ветвей, словно сплетшихся костяных пальцев. Дорога ускользала из зыбкого света факелов в наполненную шорохами трущихся ветвей темноту. Довольствуясь молчанием, Нэч тревожным, видящим во тьме взглядом обшаривал пространство между сухими стволами, но не замечал ничего подозрительного среди ломких теней.

– Как такое возможно, – не выдержала Ниана, – чтобы песочные люди вышли из пустыни? Они не способны существовать без песка!

– Наверное, теперь возможно и не такое, – ответил Аэвер. – Здесь ведь тоже своего рода пустыня… Вся плодородная земля превратилась в крошащуюся корку.

– Если у них, как у толкователей, есть связь с Вечной Змеей, неожиданным наше появление не назовешь, – вздохнул Нэч, пытаясь восстановить воспоминания о первой встрече с песочным человеком на задворках Талнери, чтобы подтвердить или опровергнуть высказанные опасения. Но ничего стоящего уловить не мог.

– Сомневаюсь, что они на такое способны, – отозвался Аэвер. – Они ведь не совсем живые по сравнению с нами.

– Но и не такие уж мертвые, – возразила Ниана.

Спустя некоторое время дорога вырвалась в однообразную безликую пустошь, образовавшуюся на месте полей.

– Гаси факелы! – распорядился Ластрэд.

Факелы померкли, позволив темноте сомкнуться над войском. Нэч оглядел открывшееся пространство. Бревенчатая мостовая прорезала изрезанную трещинами корку отравленной земли и вела к слабо различимым желтым огням, мерцающим вдалеке.

– Куда теперь, Ластрэд? – спросил Нэч.

– Вперед. Пролив Аджиль в прямой видимости.

"Вот оно, – подумал Нэч, сжав рукоять меча и впившись взглядом в желтые огни. – Мы совсем рядом. Сегодня решится судьба Зельдана".

Время ожидания и неопределенности тянулось тягостно. В любое мгновение Нэч ожидал увидеть отряды даэхонцев, мчащихся под прикрытием ночи навстречу войску, приближающему к острову Оджахаш. Но ничто не нарушало мертвого спокойствия. Когда расстояние между проливом Аджиль и войском значительно сократилось, Нэч различил безлюдные мосты, зажатые сторожевыми башнями бурого камня, которые четырьмя столпами возвышались над пустошью. На открытых верхних площадках полыхали желтые огни.

За лесом белой полосой вспыхнула утренняя заря, разгоняя темноту. У мостов обозначились неподвижные, сомкнутые ряды всадников в черных плащах, растянувшиеся вдоль обрыва над проливом.

– Они ждали нас всю ночь! – прошептала Ниана.

– Приготовиться! – приказал Ластрэд и повернулся к Нэчу. – Избавитель, вам со спутниками лучше пока побыть в тылу. Если это все, что могут противопоставить нам даэхонцы, мы легко с ними справимся.

Нэч кивнул, надеясь, что самонадеянность Ластрэда оправдана, и остановился.

– Что нам делать, Нэч? – осведомился Грюгхель.

– Прикрывать меня.

Войско перестроилось в боевой порядок, который представлял собой дугу с обращенными к проливу Аджиль краями. Первыми двигались хмурые гоблины, за ними бесстрастные эльфы. Злобно оскалившиеся тролли и сосредоточенные готры образовали задние ряды, отряд дугвов, разделенный на две части, оказался в их средоточии. Алоим заметил взгляд Нэча и взмахнул мечом, хищно осклабившись.

На всем протяжении строя дроу затрепетали желтые стяги с изображением желтой змеи. Перед всадниками выступили пешие дроу, сомкнув стеной серебристые щиты. Раздались первые выстрелы гоблинов, но расстояние было еще слишком велико, чтобы нанести дроу урон. При дальнейшем приближении к мостам, опять последовали выстрелы, на этот раз опрокинувшие нескольких всадников в черных плащах.

– Огонь! – прозвучал голос Ластрэда.

Многочисленные хлопки выстрелов слились в один несмолкаемый рев, в одно мгновение полностью уничтожив передний ряд всадников. Из-за серебристых щитов дроу взвились длинные стрелы с черным оперением, но не долетев до гоблинов, впились в серую потрескавшуюся землю.

– Стоять! – приказал Ластрэд. – Не прекращать огонь!

Войско замерло на безопасном удалении от стрел, продолжая сеять смерть среди всадников. Стена серебристых щитов волной двинулась вперед. Пули защелкали по металлу, выбивая снопы искр.

Ниана посмотрела на восток и улыбнулась.

– Что смешного? – не понял Нэч.

– Посмотри сам, – отозвалась Ниана.

Нэч обернулся и сощурился от первых лучей солнца, поднимающегося над лесом. Серебристые щиты начали темнеть и рассыпаться, лишая дроу защиты.

– Колдовство дроу исчезает при свете дня… – пробормотал Аэвер.

Когда стена щитов полностью распалась, всадники черной лавиной устремились в бесполезное нападение. Пули разрывали их ряды, а когда эльфийские стрелы тучей заслонили небо, на пустоши не осталось ни одного живого дроу – ни всадника, ни стрелка.

– Продолжать огонь по башням! – раздался рык Ластрэда. – Вперед!

Войско двинулось к проливу Аджиль. В это время с острова Оджахаш подошли новые отряды пеших дроу и выстроились на мостах, выставив деревянные щиты с металлическими вставками и ощетинившись пиками.

– На дроу! – заревел Ластрэд. – За мной!

Войско перешло в стремительное наступление. Пули гоблинов вонзались в деревянные щиты, выбивая щепы, и клацали по металлическим вставкам. Тучи стрел эльфов и дроу заслонили небо. Дугвы добрались к мостам и ударили по дроу, нарушив броханами строй и разметав первые ряды. На мостах началась свалка. Готры ворвались в башни, сметая уцелевших дроу. Дугвы отступили в пустошь, подставив дроу под гоблинские пули и эльфийские стрелы. В полном беспорядке дроу покинули мосты, преследуемые троллями, и рассредоточились вокруг развалин черного замка. Гоблины расположились в башнях и мостах, ведя прицельный огонь по неприятелю, вынудив остатки дроу отойти за разрушенные стены замка.

Перед Нэчем возник Ластрэд.

– Скоро мы с ними разделаемся!

– Я готов, – отозвался Нэч, вспоминая ту часть видения, в которой за спинами толкователей виднелся наполненный пеплом мир Пасти сумерек.

Прикрываясь щитами от стрел дроу, эльфы первыми перешли мосты, за ними лавиной устремились остальные воины. Когда гоблины подавили огнем сопротивление дроу в замке, войско во главе с Ластрэдом прорвалось за разрушенные стены.

– Теперь наш черед. – Нэч стер ладонью пот со лба и посмотрел на полных решимости друзей.

Они пересекли мост и направились к замку по узкой тропе. Остров Оджахаш с растрескавшейся серой коркой земли казался продолжением пустоши. Очутившись внутри замка, Нэч беглым взглядом окинул древние развалины и подъехал к единственному уцелевшему сооружению на дальнем конце двора.

– Думаешь, нам туда? – спросил Аэвер.

– Проверим.

Спрыгнув с эзда, Нэч шагнул через проломленные двери и очутился в узком помещении. На полу лежали два мертвых толкователя. Две винтовые лестницы вели наверх, между ними ширился дверной проем, озаренный изнутри светом желтых факелов.

По лестнице спустился Ластрэд.

– Мы нашли даэхонского императора, избавитель.

– Не спускайте с него глаз, – попросил Нэч.

– Боюсь, это бесполезно, – покачал головой Ластрэд. – Кажется, у него вскипел мозг. Он выглядел так, словно приложился лицом к углям. А вместо глаз…

– Я понял, – оборвал Нэч, представив тошнотворное зрелище, и посмотрел на дверной проем. – Врата Пасти сумерек там?

– Да.

90

Галерея выглядела точно как в видении. На стенах нестерпимо ярко полыхали желтые факелы, за возвышением находился проем, за которым лежал мир Пасти сумерек. На ходу вынимая ларчик, Нэч зашагал мимо колонн. Поднявшись на возвышение, вставил фильтры в ноздри, подержал камень с Дыханием смерти и положил с ларчиком в сумку. За стеклоподобным веществом Врат, искажающегося рябью, полыхали жерла вулканов среди налезающих друг на друга складок земли, словно взбугрившейся в попытке исторгнуть скверну.

– Мы должны пойти с тобой? – спросил Грюгхель.

– Нет. Это мое дело, – отозвался Нэч.

– Мы будем ждать, – пообещал Аэвер.

Ниана закрыла лицо ладонями и смотрела на Нэча широко раскрытыми глазами.

"Пришла пора исполнить Предание", – подумал Нэч и шагнул в мир Пасти сумерек.

Стеклоподобное вещество расступилось, в ушах раздался свист, перед глазами засверкали яркие молнии. Нэч сделал еще шаг и ступил на изъеденную ветром серую растрескавшуюся землю. В лицо дыхнул сухой жар, в воздухе серой дымкой висел пепел. За спиной, искаженная дрожью и волнами, переливалась галерея. Медальон задрожал, по сменяющимся письменам пробегали искорки.

– Вот и я, Вечная Змея! – крикнул Нэч. – Покажись, тварь!

"Показаться? – оглушительное шипение прозвучало в голове Нэча. Медальон забился на груди, письмена вспыхнули. – Ничтожный человек! Ты даже не представляешь, у кого встал на пути!"

– Тебе меня не запугать! Что твоя вечность по сравнению с Нэчем Квисом?! Покажись!

Земля зашевелилась под ногами, словно вздохнув, и начала расходиться, обламываясь и крошась, осыпаясь в бездонные пустоты. Чтобы не провалиться, Нэч побежал прочь от Врат, рассчитывая найти спасение среди обломков скальных пород.

Как это было глупо с его стороны предполагать, что Вечная Змея – это существо, которое можно отыскать, схватить за хвост и вытащить из пещеры, откуда оно трусливо повелевало судьбами людей. Нет, сам мир Пасти сумерек являлся частью Вечной Змеи. Вечная Змея протянулась среди множества пространств и времен. Но в мире Пасти сумерек находилось ее сознание. И это сознание нужно было уничтожить.

Забравшись на россыпи глыб и камней, Нэч остановился. По сухой серой земле паутиной расползались трещины, но обвалы прекратились.

"Ты не спасешься! – шипение Вечной Змеи заглушило внутренний голос Нэча, опять вызвав сияние письмен забившегося медальона. – Ты обречен, глупец!"

Спины Нэча коснулся холод. Нэч отпрянул и обернулся. Перед ним стояла женщина в белых одеждах. Сквозь ее бесплотное тело просвечивали камни и огненные вспышки, вырывающиеся из вулканов.

– Элевиэт, – выдохнул Нэч.

– Пойдем. – Элевиэт ступала по воздуху, не касаясь земли по чуть заметной тропе, проторенной множеством людей. – Не бойся голоса. Вечная Змея не овладеет твоей душой, а медальон защищает тебя от ее внушений.

Нэч последовал за бесплотным образом Элевиэт и увидел капище серого камня с закопченной трубой.

– Будь осторожен, – предупредила Элевиэт.

Из капища вышли два толкователя, один с обнаженным мечом, другой – с обрядовой чашей. Не дожидаясь их приближения, Нэч вскинул винтовку и нажал спусковой крючок. Курок беспомощно щелкнул. Отшвырнув винтовку, Нэч вытащил меч, понимая, что не совладает даже с одним опытным противником, не говоря о двух.

Толкователи надвигались, словно не видя Элевиэт, и остановились в нескольких шагах от Нэча.

– Еще есть время все изменить, Нэч Квис, – сказал толкователь и протянул чашу. – Прими в себя дух Вечной Змеи и обрети счастье. Избавься от мирской суеты.

– Заманчиво, – подначил Нэч. – Но взамен вы отдадите мне ключ от Врат Земли смерчей.

– Он тебе не потребуется, – отозвался толкователь. – Ты обретешь новую жизнь!

– Это мое условие, толкователь.

– Никаких условий, избавитель. Ты беспомощен и жалок. Твое оружие бессильно против Вечной Змеи.

– Тогда оставим разговоры.

Толкователь поставил чашу на землю и обнажил меч. Нэч принял стойку, как учила Ниана. Меч приятно холодил ладонь и слегка дрожал. Толкователи отбросили капюшоны, обнажив голые черепа с желтыми огнями в пустых глазницах, и начали приближаться, обходя Нэча с двух сторон.

– Элевиэт, что мне делать? – прошептал Нэч.

– Ты уже почти все сделал… – прошелестел голос.

Толкователи одновременно бросились на Нэча. Нэч отскочил, почувствовав смягченный безрукавкой удар в спину. Сумка сорвалась с плеча и свалилась на землю. Нэч хотел ее поднять, но удар в грудь отбросил его в сторону. Толкователь схватил сумку и не заметил, как Нэч сделал выпад. Меч Ферина вытянулся, изогнулся, раздвоился на конце и словно ножницами отсек толкователю голову. Обезглавленное тело попятилось и рухнуло на камни. Чаша опрокинулась, заливая сумку густой меняющей цвет жидкостью. Второй толкователь сделал ложный выпад, от которого Нэч бестолково попробовал защититься. Но меч Ферина сам знал свое дело. Лезвие закрутилось винтом и с чавканьем впилось толкователю в горло. Земля сотряслась, из трещин вырвался желтый огонь, разбрасывая среди пепла ослепительные искры.

– Бери ключ от Врат Земли смерчей, – сказала Элевиэт. – Не мешкай!

– Нет! – закричал Нэч. – Не это главное!

Опустившись на колени перед сумкой, Нэч дрожащими пальцами разорвал пропитанную ядом Вечной Змеи ткань и зажал влажный камень с Дыханием смерти в потной ладони. Но камень утратил твердость, стал податливым и вязким, словно разжиженный ядом. Сглотнув, Нэч разжал кулак. Прозрачные грани камня таяли, превращаясь в тягучую жидкость, расползающуюся по ладони. Сжимаемый язык зеленого пламени яростно метался под расплывающимся гнетом, пытаясь обрести свободу. И вдруг исчез.

"Ничего не получилось! – подумал Нэч. – Я просто неудачник! Я все испортил!"

– Неужели ты не видишь? – Элевиэт манила Нэча к капищу. – Вечной Змее конец. Ключ от Врат Земли смерчей в этом здании. Бери его и возвращайся!

"Неужели получилось, и Дыхание смерти на свободе? – Нэч не мог поверить в такую удачу. Но в таком случае он оказался под его ударом. – Нельзя дышать ртом. Лучше вообще не дышать!"

Отерши остатки прозрачного камня об острый обломок скалы, Нэч вскочил и поспешил к капищу. Сердце бешено колотилось, по вискам текли крупные капли пота, Нэч распахнул двери и ворвался внутрь. В полумраке на столе между чашами, наполненными до краев мутной жидкостью, радужно переливался кристалл в виде пирамиды. Нэч схватил кристалл и, выскочив из капища, устремился к Вратам.

Казалось, мир Пасти сумерек раскалился до предела. Перед глазами от нехватки воздуха плыли черные круги, в ушах стучало. Последние шаги к Вратам Нэч проделал словно во сне, но на последней ступеньке споткнулся и упал на раскаленный камень. Боль от ожогов на мгновение подстегнула волю. Теряя сознание, он на четвереньках подполз к Вратам, переливающимся в серой скале, и рывком перебросил себя сквозь расходящееся волнами плотное вещество в галерею.